Юлия (Ли) Ода
В пепел. Академия

Эрдари, уже успевший вскочить с досок, вытянулся в струнку.

– Вольно, кадет, – не сразу, но распорядился Брашт, и его голос раскатисто заметался по клетушке, причудливо отражаясь от стен. Пепел подавил острое желание то ли пригнуться, то ли вообще залечь. – Р-раздевайтесь.

Тут же пришлось подавлять следующее желание – вытаращить глаза.

– Простите, господин декан?

– Что-то не ясно, Равеслаут? – громкости в голосе Брашт поубавил, зато там появился отчетливый привкус яда.

– Да, господин декан, – Дари уже пришел в себя от секундного замешательства. – С чего начинать? С кальсон или с рубахи?

Девушка, на радость Пеплу, заметно порозовела, декан лишь хмыкнул:

– Кадет Фаон, вам нужны его кальсоны?

– Нет, господин декан. Достаточно снять рубаху. – Со смущением медичка справилась еще быстрее, чем «пациент» с растерянностью.

– Вот с нее и начните, кадет. А там посмотрим.

Пепел тоже усмехнулся, но не раньше, чем прикрыл лицо стаскиваемой через верх рубашкой. И тут же снова вытянулся в струнку, но уже полуголый. Сразу стало понятно, что его мальчишеская худоба обманчива – прекрасно прорисованная мускулатура давала понять, что парень и силен, и тренирован. Впрочем, у тех, кто три года проучился в этой академии, по-другому быть просто не могло. Широкую спину между лопатками закрывали собранные в хвост пепельного оттенка волосы, небрежно переплетенные дюжиной косиц, – прическа истинного ресса, несмотря на то, что он был полукровкой. Цвет волос, за который Пепел и получил свое прозвище, сдавал его с потрохами: у старой крови он мог быть только белым. Таким, как у Фаэлин.

Девица с равнодушным видом обошла вокруг, присматриваясь к его коже, и в итоге, повернувшись к начальству, отрицательно качнула головой. Роши, глядя на это представление, едва рот от удивления не открыл, но комментировать не решился.

Зато не удержался Пепел:

– Господин Брашт, могу я поинтересоваться, что… – не выдержав, он махнул рукой на формулировки. – Что это сейчас было, а?

– Можете. А я могу даже ответить. – И после эффектной паузы закончил: – Проверка. На причастность к разгрому лаборатории.

Пепел изобразил каменное лицо:

– Я поклялся. Этого недостаточно?

– В сложившихся условиях – нет.

Господин декан выглядел непрошибаемо уверенным в себе, но что-то подсказывало Пеплу, что это не совсем так. Он злился. Ему не нравились ни ситуация, ни его собственное в ней участие. Поэтому Дари не стал нагнетать: отвел взгляд и, не меняя выражения лица, холодно поинтересовался:

– Это все?

– Все. – Да, Брашт наверняка чувствовал себя не в своей тарелке, иначе не спустил бы курсанту подобного. Но тут придираться не стал. – Не хотите спросить о результате?

– Зачем? Я и сам прекрасно знаю, что непричастен.

– Вольно, кадет. – Декан развернулся и вышел, не сказав больше не слова. Девушка не отставала. Пепел сквозь не закрытую пока дверь видел, что Роши провожает ее очень странным взглядом. Не отрываясь.

Когда наверху хлопнуло, Дари выждал пару секунд и поинтересовался:

– Что, этот цветочек ты еще не сорвал?

– Этот цветочек я еще даже не понюхал, – стряхнул оцепенение братишка.

– Ого! И как же такое могло случиться? Шипы?

– Это даже не шипы. Это… – растерялся тот в поисках подходящего сравнения.

– Пики, – подсказал Пепел.

– Вот именно, Мелкий, вот именно.

 И было что-то такое в его тоне… заставившее Пепла сильно призадуматься:

– Ага…

Глава третья

Роши прихватил ключи и пошел к двери карцера: пора было закрывать его обратно. И заодно решил сменить тему:

– Слушай, а ты понял, какого хрена они здесь сейчас устроили?

– Ну это же очевидно.

– Пепел! – Братишка готов был разозлиться. Он, конечно, умел игнорировать прозрачные намеки на свою тупость, но крайне недолго. И не часто.

– Красавчик, – примиряюще поднял тот руки. – Но это же и правда просто. Эрс решила, что суток отсидки для меня мало, вот и придумала. После такой проверки я должен был взбеситься. И удвоить себе срок. А то и утроить. Для того и девицу сюда прислала, а не кого-нибудь из кадетов. Смешно. Знала бы она, где я вырос…

Поняв, что продолжать Дари не собирается, он все-таки рискнул полюбопытствовать:

– Слушай, я уже не первый раз слышу все эти намеки – о том, что детство у тебя было интересное и прочая, и прочая… И где же оно прошло?

– А вот этого, Роши, лучше не знать. Никому, не только тебе. Так что без обид, ладно?

– Как скажешь. – Обидчивостью тот и в самом деле не отличался. – Тогда просвети хоть, что они собирались на тебе найти?

– Какие-нибудь следы химикатов, наверное. Если ты говоришь, там громили не глядя, могли опрокинуть или разбить такое, от чего хрен отмоешься.

– Н-ну… похоже на то, да. Значит, с тебя подозрения сняли?

– А их и не было. Не могло быть. Говорю же, это чистая провокация, чтобы я взбесился. Знаешь, такое даже немного льстит: Эрс все-таки относится ко мне как к истинному рессу и ждет, что реагировать я буду как они.

– Подожди, – перебил его Роши. – Почему не могло? Ты как раз первый подозреваемый: всю ночь там сидел.

– Вот именно, что ночь. А громили уже утром. Как раз тогда, когда я лично ректору клятвы раздавал. Так что по времени не сходится.

– А между?

– А между я раздавал их же декану. И мылся.

– С твоими привычками за это время всю академию разгромить можно.

– Десять минут. Реально. Очень хотелось успеть в столовую.

– Н-ну… Тогда да.

Пепел задумался на пару секунд, а потом выдал:

– Завтра ночью. У меня. Будем проверять кристаллы и заодно попытаемся разобраться, что происходит. И еще… Красавчик, как бы так устроить, чтобы ты прихватил одну из своих медичек? А то мало ли…

– Я подойду?

Голос раздался настолько неожиданно, что они едва не стукнулись лбами, пытаясь одновременно выглянуть из карцера в дежурку. На верху лестницы, рядом с закрытой дверью подвала, стояла кадет Фаон. И как долго она там стояла, а также что при этом успела услышать, было неизвестно.

– Демоны… – ругнулся Пепел, сообразив, насколько они прокололись.

– Можно просто Фэл, – зубасто усмехнулись в ответ. Зубки, кстати, были вполне ничего – беленькие и ровные. – Так как?

– Разумеется, – отмер Роши, вновь обретая потерянный было дар речи и едва не облизываясь. – Прекрасно подойдешь.

Пепел всем весом наступил ему на ногу, жалея об отсутствии сапог. Без них братишку в чувство, похоже, уже не привести. Лучше бы даже не на ногу ими, а сразу по морде. Да и то без гарантии. Но пока тот пялился на Фэл, успел у нее уточнить:

– Для чего ты должна подойти? И я не про планы этого… кавалера, там-то все без вопросов.

Теперь уже Роши попытался наступить на ногу ему, но, увы, оказался менее проворен. Девица же, дождавшись конца этой возни, очень серьезно глянула на Пепла темно-серыми, темнее, чем у него, глазами и так же серьезно ответила:

– Чтобы подстраховать, конечно. Когда ты примешь свой усилитель. Это ведь он в том пузырьке, что торчал из-под одеяла?

Дари затравленно оглянулся, убедился, что да, действительно торчит, а он действительно неосторожный криворукий идиот, и простонал:

– Тва-а-аю ж… Но… Откуда ты знаешь, что в нем?

– Равеслаут, серьезно? Ты три года бьешься над тем, чтобы приспособить усилитель ищеек для рессов, днями и особенно ночами торчишь в лаборатории, довел до белого каления всю химическую кафедру и полагаешь, никто до сих пор не в курсе? Да на тебя ставки делают, если уже не устали.

– Про ставки знаю, – усмехнулся он не менее зубасто. – Сам делал. Я спрашиваю, с чего ты взяла, что в том пузырьке именно он?

– Думать умею. И сопоставлять.

– Например?

– Разгром в лаборатории, ты в карцере, Нокс в охране, Брашт в нервах, пузырек в одеялах… Продолжать?

– Не стоит, главное я понял. Кстати, а господин декан тоже его заметил?

– Нет, оттуда, где он стоял, было не разглядеть.

Дари проверил, убедился, что так и есть, и снова вернулся к выходу из каморки, встав так, чтобы видеть девушку.

– Ладно. Приходи завтра. Только… – Пепел оглянулся на все еще слегка невменяемого братишку и добавил: – Только запакуйся получше, чтобы я успел тебя отбить, когда вот этот вот полезет распаковывать.

Та оценила степень угрозы и согласилась:

– Я штаны поддену. Двое.

– Годится, – уже не скрываясь, ухмыльнулся Пепел.

Так он и знал, что перед ним та еще штучка. Зубастая.

Фэл кивнула, развернулась и тихо, ничем не звякнув, открыла и закрыла за собой подвальную дверь, исчезнув за ней.

– Пепел! – нехорошо глянул на него Роши. – Ты всерьез полагаешь, что я полезу к девушке силой?

– Уймись. Если бы полагал всерьез, заставил бы тебя поклясться. Кстати, обрати внимание, она клятвы тоже не потребовала.

– Ага… – глубокомысленно произнес Красавчик. А потом повторил уже совсем другим тоном: – Ага…

– Уймись, сказал! Сначала дело. В смысле, сначала нужно разобраться, что это за пташка, чего она вообще хочет и что ей нужно конкретно от нас. Понял?

– Вполне, – встряхнулся Роши.

– А пока предлагаю выспаться. И за сегодняшнюю ночь, и за завтрашнюю тоже. Чую, опять не до того будет. Одеяло хочешь?

– Давай, – протянул руку братец и, поплотнее укутавшись, почти сразу задремал за столом в дежурке – не иначе торопился увидеть интересные сны с участием прекрасной Фэл. В двух парах порток, ага.

А вот у Пепла со сном вышли проблемы. Повертевшись на жестких досках, он в итоге вытянулся на спине, забросил руки за голову и снова начал размышлять. Итак, вся академия в курсе, что он задумал переделать усилитель. Препарат, который неимоверно обостряет интуицию, особенно если она и так выше десятки по шкале, но который, увы, всегда был смертелен и для рессов, и для тех, у кого в жилах текла серьезная толика старой крови. Убедился он в этом лично, на собственном крайне неприятном опыте, тогда же впервые задумавшись, что с подобной несправедливостью неплохо бы разобраться. И оказавшись в академии, решил, что время вплотную этим вопросом заняться пришло. Сначала без особого азарта, но потом… особенно когда стало получаться… Да, в итоге он и в самом деле увлекся. И задачу решил. Вроде бы. Осталось лишь проверить – на себе.

Тут-то и начались странности. Сначала его подставили и упекли сюда, видимо, в надежде, что он не успеет завершить длительный двухнедельный синтез и все придется начинать с нуля, – и причастна к этому, судя по всему, декан медиков. Ресса. Потом разгромили лабораторию и попытались спровоцировать его на скандал, прислав для унизительного обыска медичку. Рессу. А как финал, похоже, пытаются подсунуть ему соглядатая. Ту самую медичку. Рессу.

Не многовато ли совпадений? С учетом того, что на всю академию представителей старой крови не больше полудюжины, считая его самого? Получается, зашевелились соплеменнички его матери? Зачем? Им тоже нужен усилитель? Или наоборот, им не нужен усилитель? Эх, посоветоваться бы с Ретенауи, он бы точно помог. Мало того, что возглавляет сейчас тайную канцелярию, так еще и сам ресс. Так что мог бы тряхануть старую знать, используя свой дар – чуять ложь. И сестричка Лаис – ищейка с интуицией почти по максимуму, восемнадцать, тоже оказалась бы не лишней. Жаль только добраться до них отсюда сложновато. И придется пока обходиться своими силами.

Заснул Пепел незаметно, все под те же тревожные мысли. Пока чуть не свалился с нар от вопля:

– Па-адъем, курсант!

– Парс. – Разглядев, кто над ним изгаляется, Пепел успокоился и от души потянулся. – Если еще раз так сделаешь, боюсь, я не успею удержать свою тяжелую руку, и кому-то придется соскребать со стен твои тупые мозги. Я не слишком сложно выразился?

– О да, загнул ты знатно, – усмехнулся приятель Роши. – Не иначе как со сна. Обычно ты так красиво не умеешь.

– Неправда, я всегда прекрасен, – не согласился Дари. – Кстати, а где Красавчик?

– Сменился уже шесть часов как. А скоро и меня сменять придут. Так что спишь ты тоже знатно.

Пепел прикинул время и возмутился:

– Так какого хрена ты меня разбудил? Я мог спокойно давить эти нары еще два часа!

– Не мог. Велено гнать тебя отсюда в шею. Досрочно.

– Что? – Дари замер.

– Амнистировали тебя, Равеслаут. Это чтоб понятнее.

– Не знаешь, чье распоряжение? – Вопреки ожиданиям, Эрдари не обрадовался, а насторожился.

– Господина ректора, естественно. Если он тебя сюда упек, ему и вынимать, нет?

– Ага. – Пепел озадаченно почесал нос. – Не в курсе, с чего бы?

– Ну, судя по тому, что выставить тебя велено до завтрака, похоже, лорд Фарнис опасается, что иначе ты кого-нибудь сожрешь, не дождавшись обеда.

– Правильно опасается. – Пепел кивнул, выпутался из хлипкого одеяла и бестрепетно слез босыми ногами на ледяной пол.

– Как ты можешь дрыхнуть в такой холодине? – поежился, глядя на это, Парс.

– Легко. – Эрдари прикинул, что бы тот сказал, узнав, где и как лорду Равеслауту доводилось спать до этого, и усмехнулся с таким видом, что собеседника передернуло.

– Вроде смесок, а иногда глянешь на тебя – страннее любого ресса.

– Я и есть ресс, – нарочито прищурившись, посмотрел на него Дари. – Старая кровь из рода тех самых Ретенауи.

– Ну да, оно и видно. – Парс снова повел плечами. – Ладно, пошли, шмотки отдам, и проваливай уже. А то и правда сожрешь тут кого.

– Всех, – не стал мелочиться Пепел.

– Лопнешь. Даже ты. – Габариты Шкафа не позволяли ему расстраиваться долго. Ни по какому поводу.

Прежде чем идти в столовую, Пепел заскочил к себе и хорошенько вымылся. Отдельные комнаты для каждого из курсантов были, пожалуй, единственной роскошью, которая им полагалась. И то, что обстановкой они скорее напоминали кельи, Дари заботило мало, главное – душ прилагался. Как и предсказывал когда-то Ретен Ретенауи, самозабвенная любовь к воде не миновала и его тоже, как любого из рессов.

Именно об опекуне он и думал, стоя под колючими холодными струями и снова прокручивая в голове последние события. А уже вытираясь, принял решение – ничего ему пока не говорить.

Сначала стоило попробовать разобраться с проблемой своими силами. В конце концов, он уже не ребенок, чтобы с любыми сложностями бегать к папеньке. И поэтому, встретив в столовой господина Валента, через которого поначалу планировалось передать опекуну весточку, просто поздоровался и хотел пройти мимо. Но тот остановил его сам:

– Кадет Равеслаут, рад, что вы не пропустите мое занятие.

– Я тоже рад, господин декан, – вытянулся Пепел.

– Не опаздывайте, – оценил тот сразу две миски с кашей, которые Дари пер в руках. – Надеюсь, за два подхода управитесь?

– Надеюсь, – в тоне Эрдари сквозило легкое сомнение, но спорить он не стал. Не тот повод, чтобы пререкаться. Да и чтобы опаздывать тоже.

А в итоге успел Пепел все: и позавтракать, и на занятия явиться вовремя.

Когда он вошел в аудиторию, практически все курсанты были на местах и в настороженном предвкушении ждали появления преподавателя. Сообразив, в чем дело, Дари быстро глянул в сторону вешалки в углу и понимающе хмыкнул. Трости, что должна была там стоять, не было. Итак, попытка… сто восьмая, да. День обещал начаться весело.

Трость господина Валента считалась очень и очень желанным трофеем. В начале каждого учебного года декан дипломатического факультета и по совместительству преподаватель агентурной работы, носивший странное прозвище Штопор, официально подтверждал новичкам, что да, если кому-нибудь удастся ее спереть, то наказания не будет. Напротив, он готов зачесть счастливчику экзамен – тут же и сразу. На отлично. Разумеется, в обмен на украденное имущество, которое придется вернуть прямо в аудитории – это тоже входит в условия. Но если попытка провалится… Тогда да, мало неудачнику не покажется.

И даже несмотря на такой расклад, желающие свершить сей подвиг не переводились, каждый год добавляя в копилку все более и более изощренные варианты. Но проблема в том, что нюх у господина Штопора был полных двадцать единиц. То есть максимум. И против его интуиции, а также серьезного опыта работы по специальности, любые попытки студентов смотрелись бледно. Это еще мягко говоря.

Вот и сегодня, едва появившись на пороге и обнаружив пропажу, он пристальным взглядом обвел ряды курсантов и тут же наметил для себя несколько потенциальных жертв. Потом обошел вешалку, сделал круг по аудитории, шагнул к окну, зачем-то тронул штору… Резко развернувшись, кинул еще пару острых взглядов в замершие ряды и определился:

– Кадет Гарлат. Полагаю, сегодня мы играем с вами?

Темноволосый парень с первого ряда обреченно встал и вытянулся:

– Да, господин декан.

– Что ж… – Валент отодвинул гардину, открыл оконную створку, немного повозился, высунувшись в проем по пояс, и жестом фокусника выдернул из водостока резную деревянную трость. – Слабовато, кадет. Особенно для вас.

И, не дождавшись возражений, вынес вердикт:

– Сегодня вечером вам предстоит трижды пройти полосу препятствий. И еще трижды завтра. Думаю, это неплохо скажется на ваших успехах в физической подготовке. А теперь, прежде чем приступить к занятию…

Дежурный без напоминаний встал, торжественно прошагал к доске, стер написанное в углу число «сто семь» и старательно вывел следующее – «сто восемь». Летопись неудач велась неукоснительно, сложнее было с удачами. Ноль. Господин декан еще ни разу не прокололся.

– Пепел, – Роши тихонько дернул того за рукав, – а ведь ты, сдается, единственный, кто еще ни разу не рискнул. Даже странно. Не похоже на тебя.

– Почему не похоже? – непритворно удивился он. – Когда это я ввязывался в авантюры с предсказуемым концом? Не, мне такое неинтересно.

– Угу. Мало интересного, когда тебя предсказуемо поймают и надерут уши.

– Вообще-то я не о том, – хмыкнул Пепел. – Просто у этой клюки против меня нет ни единого шанса.

– Ну ты и наглец! – восхитился Красавчик.

– Наоборот. Иначе спер бы уже давно.

Глава четвертая

Интересно начавшееся занятие закончилось тоже нескучно: в дверях аудитории, уже на выходе, Эрдари лишь чудом не столкнулся с кадетом Гарлатом. Помог опыт лавирования в толпе, полученный в том самом трудном детстве, о котором в последнее время вспоминалось что-то слишком часто. Он все-таки успел проскочить вперед, догоняя Роши и оставив соперника позади, но тот с таким положением дел смириться, увы, не захотел – хотя обычно Пепла старались не трогать: себе дороже. Но сейчас смелости Гарлату добавляло присутствие за спиной группы поддержки, не иначе.

– Куда-то спешишь, кадет?

– Конечно, кадет. – Дари и не подумал остановиться. – Всласть посплетничать о твоей смешной попытке воровства чужих бадиков.

– Равеслаут, а ведь ты остался последним. Даже звучит как музыка: ты и последний.

– Нет, Гарлат, – слегка притормозил Пепел, давая тому возможность его догнать. – Я, как обычно, первый. Из тех, кто не собирается развлекаться детскими играми с палочками.

– Боишься?

Пепел развернулся и неторопливо сделал пару шагов назад, пока не оказался с Гарлатом лицом к лицу: роста они были примерно одного.

– Боюсь? – Дари не отрывал взгляда от темных, почти черных глаз своего визави. – Чего? Три раза пройти полосу препятствий? Так ходил уже. И ничего страшного там не нашел – даже ты испугаться вроде не должен. Но вообще, сходи проверь. Кто знает?..

– Проверю, – собеседник отчего-то сильно разозлился, – но сначала собираюсь проверить, сколько ты выстоишь против меня на шпагах. Это вызов, Равеслаут, если ты не понял.

– Почему же, понял, – усмехнулся Пепел. – Но я, знаешь ли, тоже любопытный. Так что потом мы проверим, сколько минут мне понадобится, чтобы завязать тебя бантиком в рукопашной. И это тоже он. Вызов, в смысле.

– Договорились, – Гарлат, к удивлению Эрдари, не стал колебаться ни секунды. – Сейчас, на тренировке у господина Сорни, – шпаги, завтра у мэтра Алетри – твои условия.

Успевший убежать вперед Роши почуял, наконец, неладное и обернулся, но подоспел лишь к моменту, когда оба противника уже холодно кивнули друг другу и разошлись.

– Опять? – братец был зол прежде всего на себя, что не успел вмешаться. – Какого хрена ему от тебя все время надо, а? Я бы заподозрил нехорошее, не знай точно, что он не по этой части.

– Вот и не подозревай всякую гадость. Тем более что там все как раз наоборот. Просто будущий лорд Гарлат пытается указать место нынешнему лорду Равеслауту. То, которое он, по его мнению, заслуживает.

– Или рессу Ретенауи? – проявил неожиданное понимание Красавчик.

– Или ему, – не стал спорить Пепел. – Но какая в итоге разница, кто его обломает, лорд или ресс?

– Ты не сможешь сделать его на шпагах.

Красавчик знал, о чем говорил. Сам он как раз был одним из лучших фехтовальщиков в академии: его старший брат, Герен Нокс, наставлял в этой науке господ офицеров императорской охраны, а заодно перепадало и братишке. Еще до Шант Эли он знал и умел многое, а уж под руководством местных наставников так развил свои дарования, что соперников ему почти не осталось. Роши прекрасно знал, кто на что способен в этом сложном деле, и на Пепла не поставил бы ни за что. Поэтому уверенно повторил:

– Здесь у тебя ни единого шанса против него.

– Знаю, – не стал спорить Дари, который и в самом деле не особо проникся этим спортом, предпочитая ему совсем другое. – Но я выговорил себе реванш. Потому что в рукопашной он мне ни разу не конкурент.

– И это странно. – Красавчик все еще злился на себя за нерасторопность. – Почему он так легко согласился?

– Боялся, что иначе не соглашусь я?

– Возможно. Ну ладно, я послежу за этой дуэлью. И прослежу очень внимательно.

Вообще-то, назвать подобное дуэлью можно было лишь с большой натяжкой, по сути это был лишь тренировочный поединок под обязательным присмотром наставника. Но по-другому выпускать пар курсантам академии запрещалось категорически – под угрозой немедленного исключения. Хотя тот же господин ректор прекрасно понимал, что какой-то вентиль для сброса напряжения оставить нужно, иначе выяснения отношений все равно не избежать. Несмотря ни на какие страшные кары.

Так что в итоге сложился некий кодекс, благодаря которому вопросы чести в академии и утрясались. Вызов, секунданты, выбор оружия – это как и в любом другом месте. Но здесь, в Шант Эли, сам поединок – только на занятиях и только в присутствии преподавателя. Как раз такая тренировка сейчас и стояла в расписании третьих курсов: владение холодным оружием. И опять, как в случае с лекцией декана, общая для всего третьего курса – присутствие кадетов всех четырех факультетов обязательно. Не открутиться было даже медикам: наставник Сорни на полном серьезе полагал, что прежде, чем штопать, им следует выучиться свое будущее рукоделие качественно нарезать.

В фехтовальный зал оба противника не сговариваясь вошли в последнюю минуту и с разных сторон. Через левый, главный вход – Гарлат в сопровождении своеобразной свиты из десятка курсантов; справа, со стороны прохода в парк – Пепел, за спиной которого маячили Парс и Роши.

Кадет Фаон, вместе со всеми ждавшая в зале начала занятий, бросила пару оценивающих взглядов и туда, и туда, после чего решилась и сделала пару шагов направо, добавив солидности небольшой компании Пепла и словив массу недоуменных взглядов от остальных невольных зрителей.

– Что ж, – с усмешкой проворчал господин Сорни, прекрасно эту пантомиму расшифровавший. – Как я понимаю, сегодняшнюю тренировку мы начнем с поединка. Кадеты Гарлат и Равеслаут?

– Да, господин наставник, – на правах секунданта ответил Роши.

– Выбирайте оружие, – распорядился тот в ответ.

А уже возле стойки Эрдари перехватил странно торжествующий взгляд соперника, отчего вдоль хребта явственно протянуло холодом. Мелкий пророк внутри на секунду поднял голову, перестав быть мелким, и отчетливо дал понять: Пепел радостно прется в расставленную для него ловушку. Захотелось сначала выругаться, а потом слинять. Увы, но ни то, ни другое лорд Равеслаут позволить себе не мог, а уж тем более не мог себе этого позволить ресс Ретенауи. Так что пути назад не было, и оставалось лишь надеяться, что все-таки найдется способ выкрутиться из…

Демоны! Сообразить бы еще из чего!

Роль арбитра в поединке, как водится, взял на себя наставник. Мельком глянул на выбранные противниками шпаги, и без того прекрасно зная, что они практически одинаковы; гораздо более тщательно проверил защиту – надетые поверх рубах стеганые жилеты под горло; и озвучил условия, в такт покачивая песочными часами, прихваченными с полки:

– Дорожка десять метров, кто сойдет – проигрыш; до третьего пропущенного удара, кто прохлопал два и больше – проигрыш; раунд пять минут, если никто не одержит чистой победы – ничья.

Собравшиеся на занятия курсанты вразнобой покивали – ничего нового, условия вполне привычные. Так же привычно к стойке со шпагами подошли и оба секунданта. Выбрали оружие для себя и встали с двух сторон от дорожки – примерно посередине, опустив клинки вниз и уперев концами в доски паркета. Роши, как и Пепел, чувствовал себя неспокойно, почему-то ожидая подвоха, хотя давно устоявшаяся процедура не была нарушена ни в чем. Но вот общая атмосфера… Да, Красавчик тоже чем-то там чуял: надо держаться настороже.

– Начали! – отмахнул господин Сорни и перевернул часы, запустив отсчет времени.

Пепел не раздумывая бросился в атаку: для него это был единственный шанс – за счет напора и длины рук вышибить противника из границ поля боя и быстро закончить схватку. Увы, Гарлат оказался слишком опытен, чтобы купиться на такое. И слишком умел, чтобы безнаказанно спустить это Пеплу – после стремительной контратаки шпага Эрдари оказалась завязана оружием противника и чуть не вылетела у него из рук. По уши занятый тем, чтобы удержать ее, он пропустил момент, когда при столкновении с клинка его соперника волшебным образом слетела кнопка – пробковый кружок, насаженный на острие и не позволяющий нанести серьезные раны.

– Стоп!!! – первым среагировал на это Роши, бдительности и так-то никогда не терявший, а сегодня особенно. – Стоп раунд!

– Стоп раунд! – тут же откликнулся арбитр.

Но клинок Гарлата, не ограниченный больше ничем, уже летел к шее противника, целясь чуть выше защитного воротника.

Чудо совершил Роши.

Сообразив, что как положено поднять свою шпагу уже не успевает, он принял удар на гарду, и соскользнувшее по ней лезвие зацепило ему предплечье чуть выше кисти, но траекторию изменило. Пепел же, повинуясь уличному инстинкту, предпочел залечь, навзничь рухнув на дорожку. Острие, мелькнув возле его лица, ушло в сторону, едва разминувшись с секундантом самого Гарлата, тоже кинувшимся в схватку, и наконец замерло.

– Тва-а-а-аю ж!.. – Дари немилосердно отбил задницу и приложился затылком о доски, но быстро сообразил, что это он еще легко отделался. От вопля, впрочем, удержаться не смог.

После чего в зале повисла ошалелая тишина, нарушаемая лишь стуком капель по паркету: из распоротой руки Красавчика потекло чуть ли не ручьем. Секунду он сам вместе со всеми тупо на это пялился, от шока не чувствуя боли, а потом попытался зажать рану.

– Не лезь! – Кадет Фаон материализовалась возле него как из воздуха. И, шлепнув по ладони, словно шкодливого мальчишку, потянувшегося к пирожкам, деловито распорядилась: – На пол! Ложись на спину и давай руку!

На помощь ей уже бежал еще один кадет из медиков, прихватив сундучок с аптечкой, стоявший на полке в углу как раз на такой случай. Вдвоем они братца на пол и уложили, спинами закрыв от взглядов остальных, и деловито над ним закопошились.

– Кадет Гарлат! – Преподаватель, прикинув, что там уже все под контролем, развернулся к виновнику. – Объяснитесь!

– Простите, господин Сорни, – сверкнул тот глазами. – Я не успел. Сожалею.

– Не успели что? – решил уточнить наставник, хотя Пепел башку мог прозакладывать: сожалеет тот лишь о том, что не успел довести задуманное до конца.

– Сориентироваться в ситуации и выполнить команду.

– Засчитываю вам поражение.

– Но… – начал было его секундант, впрочем тут же заткнувшись сразу под двумя тяжелыми взглядами.

– Да, господин Сорни, – странно равнодушно согласился Гарлат и шагнул в сторону, пропуская преподавателя к раненому и хлопочущим вокруг него медикам. Уже четверым, не считая советчиков.

– Сам до госпиталя дойдет? – поинтересовался он у Фэл, прочно занявшей место во главе этой наскоро сложившейся бригады.

– Дойдет, если ему помогут, – подняла глаза девушка.

– Кадет Равеслаут, – обернулся тот к Пеплу, тяжело поднимавшемуся с дорожки. – Проводите его. И пусть вам тоже чем-нибудь намажут… э-э… спину. А то завтра сидеть не сможете.

– Благодарю, господин Сорни. – Дари выразительно потер ушибленный затылок. – А может, кадет Фаон…

– Нет! – Сорни был непреклонен. – Для остальных занятие продолжается. А там и без нее найдется, кому заняться вашей зад… гм… тем, на чем вы там сидите.

– Спасибо, что напомнили, – с серьезным видом кивнул Пепел.

И, подхватив Красавчика под здоровую руку, потащил в сторону выхода. Пока наставник не спохватился и не организовал ему посиделки прямо сейчас. Еще на сутки – двое.

Но как только дверь зала за ними закрылась, Роши вдруг заупрямился и заставил Дари остановиться.

– Эй, какого хрена делаешь вид, что ничего не случилось? А? – Взгляд у него был весьма красноречив. – Пепел, ты что, не понимаешь? Тебя хотели убить!

– И ты сможешь это доказать?

– Да! Я знаю тот удар, которым он снял кнопку.

– Красавчик, я спрашиваю, доказать ты это сможешь? Что он снял ее намеренно? Вот прямо сейчас вернуться обратно и доходчиво объяснить господину Сорни, мол, то, что он посчитал случайностью, на самом деле совсем не оно? А? Вообще-то башкой приложило меня, ты вроде с какой-то другой стороны пострадал.

– Но, Пепел, – растерялся тот в ответ. – Нельзя же спустить это просто так?

– И не собирался даже, – не стал он спорить, снова подталкивая братишку в сторону госпиталя, увы, безуспешно. – Но сначала предлагаю разобраться, что вообще происходит. И зачем.

– И как ты собираешься это делать? – Роши прислонился к стене, похоже и сам этого не заметив.

– Сегодня ночью, не забыл? Короче, заканчивай гваздать штукатурку кровищей и бегом лечиться. Не хочется, чтобы наши медикусы придержали тебя там до завтра. Провести ночь наедине с кадетом Фаон я как-то пока не готов. Вдруг она тоже… знает разные удары?

– Пепел, – вдруг встрепенулся тот в ответ. – Она ловец!

– Что? – Дари не поверил. – Шутишь? И скрывала это до третьего курса?

– Может, и скрывала. С вашими дарами вообще демоны ноги ломают. Кому можно знать, кому нельзя, когда можно, когда нельзя… Рессы, мать вашу! Но она точно это умеет: лично сейчас убедился!

– То есть она сняла тебе боль?

– В одно касание, – подтвердил тот. – Совсем.

– То-то я смотрю, ты такой бодрый, – усмехнулся Пепел, еще раз пройдясь по нему пристальным взглядом. – Слушай, Красавчик, а может, это любовь, а? С тобой уж скорее в такое поверишь.