bannerbannerbanner
Джек Ричер: Кровавое Эхо

Ли Чайлд
Джек Ричер: Кровавое Эхо

Полная версия

– Меня сильно рвало, – ответила она. – И я беспокоилась, потому что видела кровь.

Ричер снова кивнул. Да, она знает, что бывает, когда тебя бьют в живот.

– Клянусь вам, это правда. Целых пять лет. Зачем мне придумывать?

– Итак, что же произошло? – поинтересовался Ричер. – Почему он перестал вас бить?

Она замолчала, словно почувствовала, что на нее все смотрят. Ричер поднял голову и увидел, как повар, официантка и два типа за дальними столиками тут же отвернулись. Повар и официантка быстрее парней. На их лицах Ричер заметил враждебное выражение.

– Мы можем уехать отсюда? – спросила Кармен. – Нам нужно возвращаться. А дорога дальняя.

– Я еду с вами?

– В этом и состоит моя идея.

Ричер снова посмотрел в окно.

– Пожалуйста, Ричер, – прошептала она. – По крайней мере, выслушайте меня до конца, а потом уж решайте. Я могу высадить вас в Пекосе, если вы не захотите ехать со мной в Эхо. Сходите там в музей. Посмотрите на могилу Клея Эллисона.

Он наблюдал за тем, как тень коснулась ветрового стекла «кадиллака». Внутри сейчас, наверное, жарко, как в раскаленной печи.

– В любом случае вам стоит там побывать. Если вы исследуете Техас.

– Ладно, – сказал Ричер.

– Спасибо.

Он не ответил.

– Подождите меня, – попросила Кармен. – Мне нужно сходить в туалет. Я уже давно за рулем и много проехала.

Она выскользнула из кабинки с изяществом человека, у которого ничего не болит, и прошла через зал, опустив голову и не глядя по сторонам. Два типа проследили за ней взглядами, пока она не скрылась из виду, и перевели ничего не выражающие глаза на Ричера. Он проигнорировал их, перевернул чек и положил на него мелочь из кармана, ровно столько, сколько там было написано, решив не оставлять чаевых. Затем встал и подошел к двери. Парни пристально за ним наблюдали. Он остановился и стал смотреть сквозь стекло вдаль, за парковку. Несколько минут он наблюдал, как прожаривается земля под лучами солнца, пока не услышал у себя за спиной шаги Кармен. Она причесалась и подкрасила губы.

– Пожалуй, я тоже схожу в туалет, – сказал он.

Она посмотрела направо, между двумя типами за столиками.

– Подождите, пока я сяду в машину, – сказала она. – Я не хочу оставаться здесь одна. Мне вообще не следовало сюда заходить.

Она вышла, и Ричер подождал, пока она не подошла к «кадиллаку». Она забралась внутрь, и он увидел, как машина вздрогнула, когда Кармен включила двигатель, чтобы заработал кондиционер. После этого Ричер повернулся и отправился в мужской туалет, который оказался довольно большим, с двумя фарфоровыми писсуарами и одной кабинкой. А еще там имелись раковина с отбитым краем и кран с холодной водой. Толстый рулон бумажных полотенец стоял на машине, в которую его следовало заправить. Не самое чистое место из тех, что Ричеру доводилось видеть. Ричер воспользовался левым писсуаром и тут услышал шаги за дверью. Он взглянул на хромированный кран для спуска воды. Кран оказался грязным, но зато был круглым и отражал то, что находилось за спиной у Ричера, словно маленькое зеркальце безопасности.

Открылась дверь, и в туалет вошел мужчина. Один из посетителей. Скорее всего, один из водителей грузовиков. Хромированная поверхность искажала картину, но Ричер обратил внимание на то, что он почти достает головой до верхней притолоки двери. Крупный мужчина. Он что-то нащупывал у себя за спиной, а в следующее мгновение Ричер услышал щелчок замка двери. Затем парень сдвинулся в сторону и опустил руки. Он был в черной футболке с какой-то надписью, но Ричер не смог прочитать ее в отражении. Что-то вроде логотипа нефтяной компании.

– Ты не наших мест? – спросил парень.

Ричер ничего не ответил, он следил за отражением.

– Я задал тебе вопрос, – сказал парень.

Ричер его проигнорировал.

– Я с тобой разговариваю.

– Это большая ошибка, – заявил Ричер. – Откуда тебе знать, кто я такой? А вдруг я из полиции? Тогда долг вынудит меня повернуться и выслушать тебя, и струя как раз попадет на твои ботинки.

Парень, которого его слова явно застали врасплох, переступил с ноги на ногу. Очевидно, он заготовил речь заранее, на что Ричер и рассчитывал. Необходимость импровизировать должна была его озадачить – ровно настолько, чтобы Ричер успел застегнуть брюки и выглядеть пристойно. Парень топтался на месте, пытаясь решить, как реагировать на его выступление.

– Значит, мне придется тебе объяснить, – заявил он. – Кто-то должен.

На слова Ричера он не ответил, – видимо, у него не было таланта к словесной перепалке.

– Что объяснить? – спросил Ричер.

– Какие у нас законы.

Ричер на мгновение замер. Единственная проблема с кофе состоит в том, что он обладает мочегонными свойствами.

– И какие у вас законы?

– Здесь не принято приводить любителей фасоли в места, куда ходят приличные люди.

– Что? – спросил Ричер.

– Ты какую часть не понял?

Ричер выдохнул. Ему требовалось еще секунд десять.

– Ничего не понял, – проговорил он.

– В места вроде этого нельзя приводить любителей фасоли.

– А кто такие любители фасоли? – поинтересовался Ричер.

Парень сделал шаг вперед, и его отражение увеличилось и стало непропорциональным.

– Латиносы, – пояснил он. – Они все время жрут фасоль.

– О женщине нужно говорить «латина», с буквой «а», – поправил его Ричер. – Род имеет огромное значение в некоторых языках. Кроме того, она пила холодный кофе. И за целый день, который я провел с ней, я ни разу не видел, чтобы она ела фасоль.

– Думаешь, ты умник, да?

Ричер наконец закончил свое дело и застегнул брюки. Воду спускать не стал. Здесь, похоже, никто этого не делал. Он повернулся к раковине и открыл кран.

– Можешь не сомневаться, поумнее тебя, – заметил он. – Впрочем, это нетрудно. Видишь рулон бумажных полотенец? Он тоже умнее тебя. Намного. А каждое отдельное полотенце по сравнению с тобой просто гениально. Они могут дружными рядами отправиться в Гарвард, и каждый получит стипендию, пока ты будешь продолжать потеть над тестами для начальной школы.

Было такое ощущение, будто он дразнит динозавра. Точнее, бронтозавра, у которого с мозгами совсем напряженно. Потребовалось некоторое время, чтобы прозвучавшие слова были восприняты и поняты. Прошло четыре или пять секунд, прежде чем на лице громилы появился проблеск мысли. Еще через четыре или пять секунд он старательно и медленно размахнулся венчавшим могучую руку огромным кулаком, который пронесся над головой Ричера. Если бы он попал в цель, это было бы неприятно. Но он не попал. Ричер левой рукой схватил парня за запястье и остановил его на полпути. Громкий влажный шлепок эхом отразился от отделанных кафелем стен туалета.

– Даже микробы на этом полу умнее тебя, – сообщил ему Ричер.

Затем он развернул бедра на девяносто градусов, чтобы защитить пах, и с силой сжал запястье грубияна. Было время, когда он мог таким образом ломать кости. Скорее благодаря слепой решимости, чем силе.

Но в тот момент у него такой решимости не было.

– Тебе сегодня повезло, – заявил Ричер. – Кто знает, а вдруг ты коп. Так что я тебя отпускаю.

Парень в отчаянии уставился на свое запястье, которое начало распухать и покраснело.

– После того, как ты извинишься, – добавил Ричер.

Парень еще четыре или пять секунд не сводил глаз со своей несчастной руки. Совсем как динозавр.

– Извини, – пробормотал он. – Прошу прощения.

– Не передо мной, задница, – сказал Ричер. – Перед дамой.

Парень молчал. Ричер сжал его запястье еще сильнее и почувствовал, как большой палец стал скользким от пота и съехал к безымянному. А еще он почувствовал, как щелкнули и сдвинулись кости в запястье грубияна. Лучевая и локтевая оказались совсем рядом, ближе друг к другу, чем задумано природой.

– Ладно, – прохрипел парень. – Хватит.

Ричер выпустил его запястье, и верзила тут же прижал его к себе, тяжело дыша и переводя взгляд с Ричера на свою руку.

– Дай мне ключи от твоего грузовика, – приказал ему Ричер.

Парень неуклюже развернулся, чтобы забраться в правый карман левой рукой, и достал из него большую связку ключей.

– А теперь иди и подожди меня на парковке, – велел Ричер.

Громила отпер дверь левой рукой и вывалился наружу. Ричер бросил ключи в писсуар и вымыл руки. Старательно вытер их бумажным полотенцем и вышел из туалета. Он нашел парня на парковке, на полпути между дверью в закусочную и «кадиллаком».

– А теперь постарайся вести себя очень хорошо, – обратился он к парню. – Можешь предложить даме помыть машину или еще что-нибудь такое же полезное. Она откажется, но ведь важно намерение, верно? Если тебе хватит воображения, получишь назад свои ключи. В противном случае пойдешь домой пешком.

Сквозь затемненное стекло Ричер видел, что Кармен наблюдает за их приближением и явно не понимает, что происходит. Он махнул рукой, показывая, чтобы она открыла окно. Сделал круговое движение, словно опуская стекло. Она послушно открыла окно, но всего на два дюйма, так что были видны только глаза. Они были широко открыты, и в них застыло беспокойство.

– Этот человек хочет вам что-то сказать, – проговорил Ричер и отошел на шаг назад.

Парень выступил вперед, посмотрел себе под ноги, потом на Ричера глазами побитой собаки. Ричер кивнул, чтобы его подбодрить. Парень положил руку на грудь, словно оперный тенор или метрдотель, и слегка наклонился, обращаясь к двухдюймовой щели.

– Мэм, – проговорил он, – я хотел сказать, что мы все будем по-настоящему рады, если вы снова заедете к нам в ближайшее время. Может быть, вы хотите, чтобы я помыл вам машину, раз уж вы здесь?

– Что? – удивленно спросила Кармен.

Оба одновременно повернулись к Ричеру: Кармен – с изумлением, парень – с мольбой в глазах.

– Ладно, хватит. Я оставил твои ключи в туалете, – сказал он.

Четыре или пять секунд спустя парень повернулся и направился назад, в закусочную. Ричер обошел машину и открыл пассажирскую дверь.

 

– Я подумала, что вы решили от меня сбежать, – сказала Кармен. – И попросили этого типа, чтобы он вас подвез.

– Пожалуй, я лучше поеду с вами, – ответил Ричер.

«Форд-краун» ехал на юг к одинокой деревушке, стоящей на пересечении дорог. Справа находилось старое кафе, слева – пустая площадка. Обтрепанный знак «Стоп» на дороге. Дальше обветшалая заправочная станция и школа с одной комнатой. Пыль и жара повсюду. Большая машина притормозила, проползла через перекресток и мимо школы, а затем неожиданно набрала скорость и умчалась прочь.

Маленькая Элли Грир проследила за ней взглядом. Она сидела на деревянном стуле у окна и открывала крышку большой голубой коробки с завтраком, когда услышала короткий визг шин и мимо промчалась машина. Элли повернула голову и посмотрела ей вслед. Она была серьезным ребенком и проводила много времени в размышлениях и наблюдениях. Она не сводила своих больших темных глаз с дороги, пока не осела пыль. Затем вернулась к прерванному занятию и принялась изучать содержимое коробки. Она пожалела, что мамы не было дома, чтобы собрать ей завтрак вместо кухарки, которая принадлежала Грирам и была жадной.

Глава 3

– Так что же произошло полтора года назад? – спросил Ричер.

Кармен ответила не сразу. Они ехали по прямой пустынной дороге, и солнце стояло у них над головами. Дорога была из щебенки и асфальта, достаточно ровная, но обочины оставляли желать лучшего. На случайных расстояниях друг от друга встречались рекламные щиты, сообщавшие о заправочных станциях, гостиницах и магазинах, находящихся далеко впереди. По обе стороны дороги местность была плоской, выжженной и бесцветной, лишь время от времени вдалеке виднелись замершие ветряные мельницы. Ближе к дороге на бетонных подушках стояли двигатели от машин. Большие «V-8», какие можно увидеть под капотом древнего «шевроле» или «крайслера», выкрашенные в желтую краску, покрытые ржавчиной, с торчащими вертикально толстыми выхлопными трубами.

– Водяные помпы, – пояснила Кармен. – Для орошения полей. В прежние времена здесь было сельское хозяйство. Тогда бензин стоил дешевле воды, поэтому эти штуки работали целый день и всю ночь. Теперь воды не осталось, а бензин стал слишком дорогим.

По обе стороны дороги тянулись земли, заросшие сухим кустарником. Далеко на горизонте, к юго-западу от дороги, вроде бы высились горы, но, возможно, это была иллюзия, рожденная жарой.

– Вы проголодались? – спросила Кармен. – Если мы не будем останавливаться, то сможем забрать Элли из школы. Я не видела ее со вчерашнего дня и очень соскучилась.

– Как пожелаете, – ответил Ричер.

Она прибавила скорость, и огромный «кадиллак» помчался вперед по неровной дороге, делая восемьдесят миль в час. Ричер выпрямился на своем сиденье и потуже затянул ремень безопасности.

– Вы мне верите? – взглянув на него, спросила Кармен.

Ричер посмотрел на нее и подумал, что за тринадцать лет работы следователем научился ничему не верить.

– Что произошло полтора года назад? – спросил он.

Кармен поудобнее передвинула руки на руле, потом раскрыла ладони, растопырив пальцы, и снова сжала их, удерживая руль.

– Его посадили в тюрьму, – ответила она.

– За то, что он вас избивал?

– В Техасе? – проговорила она и коротко рассмеялась, но ее смех был похож на стон боли. – Теперь я точно знаю, что вы здесь впервые.

Ричер ничего ей не сказал, молча наблюдая за тем, как мимо его окна проносится Техас, прожаренный на солнце, наглый, желтый.

– Такого просто не может быть, – сказала она. – В Техасе все знают, что джентльмен никогда не поднимет руку на женщину. В особенности белый джентльмен из семьи, которая живет здесь уже сто лет. Поэтому, если его жена – грязная шлюха – посмеет сказать про него что-нибудь подобное, они, скорее всего, запрут ее, причем в психушке.

День, когда ее жизнь изменилась навсегда.

– Так что же он сделал?

– Уклонялся от уплаты федеральных налогов, – ответила она. – Он много заработал на операциях с нефтяными участками и продаже горнодобывающего оборудования в Мексике, но не стал сообщать об этом в налоговое управление. На самом деле он не сообщал им ни о каких своих доходах. И в конце концов его поймали.

– За это сажают в тюрьму?

Кармен поморщилась и ответила:

– Вообще-то, они изо всех сил стараются этого не делать. Он попался в первый раз, и они были готовы позволить ему выплатить долг, выступить со встречными предложениями и все такое. Их бы устроило чистосердечное признание и план погашения задолженности. Но Слуп слишком упрям, и потому он предоставил им самим все раскапывать и до суда не желал ни в чем признаваться. Отказался платить. Даже заявил, будто он им ничего не должен, что было довольно глупо. Но они не могли просто забрать деньги, потому что он спрятал их в семейных фондах. Думаю, это привело их в ярость.

– И ему предъявили обвинение?

Кармен кивнула, не поворачиваясь.

– Они решили ему отомстить, – сказала она. – Дело федеральной юрисдикции. Слышали такое выражение? Передать дело в федеральную юрисдикцию. Теперь я знаю, почему так говорят. Поднимается страшный шум. Настоящее состязание, местные мальчики из добрых старых семей против Министерства финансов. Адвокат Слупа – его лучший друг, они вместе учились в школе, а другой его лучший друг – окружной прокурор округа Пекос, и он объяснял им, какую стратегию они должны выбрать и все такое. Но налоговое управление разбило их наголову, устроив настоящее побоище. Ему грозило от трех до пяти лет. Однако судья назначил минимум – тридцать месяцев тюрьмы. А я получила передышку.

Ричер молчал. Они промчались мимо грузовика, первой машины, которую встретили, проехав больше двадцати миль.

– Никогда не забуду, как я была счастлива, – продолжала Кармен. – Таким аристократам, как Слуп, не надевают наручников в зале суда. После вынесения приговора ему приказали на следующее утро явиться в федеральную тюрьму. Он вернулся домой и собрал чемодан. Был устроен большой семейный обед, затянувшийся допоздна. Затем Слуп поднялся наверх и в последний раз меня избил. На следующее утро друзья отвезли его в тюрьму где-то в Абилине. «Федеральный клуб» – так ее называют. Минимум охраны. Говорят, там имеются все удобства. Я слышала, что заключенным даже разрешено играть в теннис.

– Вы его навещали?

Она покачала головой.

– Я делаю вид, что он умер, – ответила она.

В машине, которая мчалась в сторону дымки на горизонте, воцарилась тишина. На юго-западе действительно высились горы, казавшиеся невероятно далекими.

– Транс-Пекос, – сказала Кармен. – Посмотрите, как меняется цвет. Это очень красиво.

Ричер принялся вглядываться вперед, но солнце светило так ярко, что лишало все вокруг каких бы то ни было красок.

– Тридцать месяцев – это два с половиной года, – проговорила Кармен. – Я решила, что правильнее рассчитывать на меньший срок. Вполне возможно, что он постарается вести себя там хорошо.

– Возможно, – согласился Ричер.

– Итого два с половиной года, – повторила Кармен. – Я потратила впустую первые полтора из них.

– У вас еще осталось двенадцать месяцев. Это много времени.

– Давайте об этом поговорим, – попросила она. – Мы должны придумать, что необходимо сделать. Это важно. Тогда вы сможете увидеть мою ситуацию так, как я ее вижу.

Ричер промолчал.

– Помогите мне. Пожалуйста. Хотя бы теоретически – пока, если вам так хочется.

Ричер пожал плечами и начал обдумывать услышанное с ее точки зрения. Для него самого все было очевидно. Исчезнуть и затаиться – это давно стало его второй натурой.

– Вы должны уехать. Когда речь идет о браке, в котором применяется насилие, мне кажется, другого выхода нет. Вам нужно найти место, где вы будете жить, и какой-нибудь доход.

– Вы так говорите, будто это совсем просто.

– Любой большой город, – сказал Ричер. – У них есть приюты. Самые разные организации.

– А как же Элли?

– В приютах есть няньки, – ответил он. – Они будут о ней заботиться, пока вы работаете. В таких местах много детей. У нее появятся друзья. А через некоторое время вы сможете найти собственное жилье.

– И какую же работу я смогу найти?

– Любую, – сказал Ричер. – Вы умеете читать и писать. Вы учились в колледже.

– И как же я попаду в большой город?

– На самолете, поезде или автобусе. Два билета в одну сторону.

– У меня совсем нет денег.

– Никаких?

– То немногое, что у меня было, закончилось неделю назад.

Ричер отвернулся от нее.

– Что?

– Вы совсем неплохо одеты для человека, у которого нет денег.

– Заказы по почте, – сказала Кармен. – Я должна сначала заручиться согласием адвоката Слупа. Он подписывает чеки. Так я получаю одежду. Наличных у меня нет.

– Вы можете продать кольцо.

– Я пыталась. Бриллиант фальшивый. Слуп сказал мне, что он настоящий, но это сталь и цирконий. Ювелир страшно развеселился, когда я ему показала кольцо, и сказал, что оно стоит долларов тридцать.

– В доме должны быть деньги, – сказал Ричер. – Вы могли бы украсть немного.

Кармен молчала еще целую милю.

– Тогда меня смогут обвинить сразу в двух преступлениях, – сказала она. – Вы забываете о юридическом статусе Элли. И в этом заключена главная проблема. Она ведь еще и дочь Слупа. Если я перевезу ее через границу штата без его согласия, меня обвинят в том, что я ее украла. Ее портреты появятся везде, даже на коробках с молоком, к примеру. Меня обязательно найдут, отнимут ее, а я отправлюсь в тюрьму. Закон в данном вопросе очень суров. Сегодня разваливающиеся браки являются одной из самых часто встречающихся причин похищения детей. Все адвокаты, с которыми я имела дело, меня об этом предупреждали. Они говорят, что я должна получить согласие Слупа, а это невозможно. Разве он согласится позволить мне навсегда исчезнуть с его ребенком? Уехать в такое место, где он никогда нас не найдет?

– В таком случае не пересекайте границу штата. Останьтесь в Техасе. Поезжайте в Даллас.

– Я не останусь в Техасе, – сказала Кармен так, словно давно приняла это решение и никогда его не изменит. – Кроме того, я оказалась в очень непростом положении, – продолжала она. – Мать Слупа следит за мной, пока его нет. Вот почему я не продала кольцо, хотя даже тридцать долларов мне бы пригодились. Она бы непременно заметила, что оно пропало, и сразу насторожилась бы. Она поняла бы, что я задумала. Она совсем не дура. Так что если она обнаружит, что исчезли деньги и Элли, у меня будет всего несколько часов форы, прежде чем она позвонит шерифу, а тот свяжется с ФБР. Несколько часов мне ничего не дадут, потому что Техас большой штат, автобусы здесь ходят медленно и мне не удастся сбежать.

– Но ведь должен же быть какой-то выход, – сказал Ричер.

Кармен оглянулась на заднее сиденье, где лежал ее портфель. Юридические бумаги.

– Выходов много, – сказала она. – Судебные процессы, постановления, опека суда и все такое прочее. Но адвокаты делают все очень медленно и стоят дорого, а у меня нет денег. Есть адвокаты, которые работают на общественных началах, но они всегда заняты. В общем, все ужасно, невероятно запутано.

– Похоже на то, – проговорил Ричер.

– Но за год многое можно сделать, – сказала она. – Год – это куча времени, верно?

– И что?

– Я хочу, чтобы вы простили меня за то, что я зря потратила первые полтора года. Хочу, чтобы вы поняли, почему так произошло. Это так сложно, и я постоянно откладывала решение своих проблем. Я чувствовала себя в безопасности и говорила себе, что у меня еще полно времени. Вы же сами сказали, что двенадцать месяцев – это много. Значит, даже если я начну сейчас, меня можно простить, верно? Никто не скажет, что уже слишком поздно, правда?

Откуда-то из глубины приборной доски прозвучал деликатный сигнал, и тут же рядом со спидометром начал мигать оранжевый огонек в форме заправки.

– Бензин заканчивается, – сказала она.

– Впереди «Эксон», – сообщил ей Ричер. – Я видел рекламный щит. Примерно в пятнадцати милях.

– Мне нужен «Мобил», – ответила она. – В бардачке карточка «Мобила». Заплатить на «Эксоне» я не смогу.

– У вас даже на бензин нет денег?

– Ничего. Сейчас я заправляюсь по карточке свекрови. Она получит счет от «Мобила» только через месяц.

Продолжая держать руль одной рукой, Кармен нашла на заднем сиденье свою сумочку, вытащила ее и бросила на колени Ричера.

– Проверьте, – сказала она.

Он сидел не шевелясь и не дотрагиваясь до ее сумки.

– Я не могу рыться в женской сумочке, – проговорил он.

– Я хочу, чтобы вы это сделали, – сказала она. – Мне нужно, чтобы вы понимали.

 

Ричер собрался с духом, раскрыл сумочку, и его тут же окутал мягкий аромат духов и косметики. Внутри лежала щетка для волос с несколькими длинными черными волосинками, щипчики для ногтей и тонкий бумажник.

– Посмотрите внутрь, – сказала Кармен.

В отделении для денег лежала потрепанная купюра в один доллар. И все. Один-единственный доллар. Никаких кредитных карт. Водительские права, выданные в штате Техас, с фотографией, на которой у Кармен был испуганный вид, и в пластиковом окошке фотография маленькой девочки, пухленькой, с розовой гладкой кожей. Блестящие светлые волосы и яркие живые глаза. Сияющая улыбка, крошечные зубки.

– Элли, – сказала Кармен.

– Очень славная.

– Правда? Я тоже так думаю.

– Где вы провели прошлую ночь?

– В машине, – ответила она. – Номер в мотеле стоит сорок баксов.

– В том, где остановился я, чуть меньше двадцати, – сказал Ричер.

– Мне не по карману все, что стоит больше одного доллара, – пожала плечами Кармен. – Так что приходится ночевать в машине. Здесь довольно удобно. Потом я дожидаюсь, когда наступает время завтрака, и моюсь в туалете какой-нибудь закусочной, куда набивается много посетителей и где на меня никто не обращает внимания.

– А что вы едите?

– Я не ем.

Она сбросила скорость, видимо пытаясь сэкономить остатки бензина.

– Я заплачу, – сказал Ричер. – Вы же меня везете.

На правой обочине появился очередной щит, сообщавший о том, что в десяти милях находится заправка «Эксон».

– Хорошо, я позволю вам заплатить, но только потому, что хочу побыстрее добраться до Элли, – сказала Кармен.

Она снова прибавила газ, уверенная в том, что на десять миль ей бензина хватит. Ричер решил, что потребуется меньше галлона даже такому большому старому двигателю. Даже на такой скорости. Он откинулся на спинку и начал наблюдать за приближающимся горизонтом. И тут он неожиданно понял, что должен сделать.

– Остановите машину, – велел он.

– Зачем?

– Делайте, что я говорю, ладно?

Она удивленно посмотрела на него, но съехала на неровную обочину, остановившись так, что два колеса остались на дороге. Двигатель она выключать не стала, и кондиционер продолжал работать.

– А теперь подождем, – сказал Ричер.

Они подождали, пока мимо проедет грузовик, который она обогнала.

– Не двигайтесь, – приказал ей Ричер.

Он отстегнул свой ремень безопасности, прищурившись, оглядел себя и оторвал карман от своей рубашки. Дешевый материал, плохие швы – карман оторвался без особых усилий с его стороны.

– Что на вас надето? – спросил он.

– Что? Что вы делаете?

– Скажите мне, что на вас надето.

Она покраснела и принялась смущенно ерзать на месте.

– Платье, – сказала она. – Нижнее белье. И туфли.

– Покажите мне туфли.

Она на мгновение замерла, потом наклонилась, сняла туфли и передала по одной Ричеру. Он тщательно их проверил. Ничего. Тогда он вернул ей туфли, расстегнул свою рубашку, наклонился вперед и снял ее. Протянул Кармен.

– Я сейчас выйду из машины, – сказал он. – И повернусь к вам спиной. Снимите всю вашу одежду и наденьте мою рубашку. Оставьте вашу одежду на сиденье, а сами вылезайте наружу.

– Зачем?

– Если вы хотите, чтобы я вам помог, делайте, как я говорю. Всю одежду, вы меня поняли?

Он вылез из машины и отошел в сторону. Затем отвернулся и зашагал назад по дороге, по которой они приехали. Было очень жарко, и Ричер чувствовал, как солнце обжигает кожу на плечах. Потом он услышал, как открылась дверца машины, повернулся и увидел, как Кармен выбирается наружу, босиком и в его рубашке, которая казалась на ней огромной. Она переступала с ноги на ногу, потому что асфальт был очень горячим.

– Можете надеть туфли, – крикнул он.

Она наклонилась, достала туфли и надела их.

– А теперь отойдите и подождите немного.

Она снова замерла на мгновение, а потом отошла на десять футов. Ричер вернулся к машине. Ее одежда была аккуратно сложена на сиденье. Не обращая на нее внимания, он снова проверил сумочку, затем портфель. Ничего. Тогда он занялся одеждой, встряхнул ее – она еще сохранила тепло тела Кармен. Платье, лифчик, трусики. В них тоже ничего не оказалось. Он положил все на крышу машины и обыскал остальное.

Это заняло двадцать минут. Ричер тщательно проверил под капотом, внутри салона, под ковриками, под сиденьями, в багажнике, под крыльями автомобиля, везде. Он ничего не нашел и был готов поставить на кон свою жизнь, что ни один гражданский человек не способен спрятать от него что-то в этой машине.

– Ладно, – крикнул он, – одевайтесь.

Ричер стоял, повернувшись к ней спиной, пока не услышал, что она к нему подошла. Она держала в руках его рубашку. Он взял ее и снова надел.

– Что это было? – спросила Кармен.

– Теперь я вам помогу, – ответил Ричер. – Потому что теперь я вам верю.

– Почему?

– Потому что у вас действительно нет ни денег, ни кредитных карт, – сказал он. – Ни в вашей сумочке, ни где-либо еще. Никто не уедет за триста миль от дома на целый день, да еще с ночевкой, совсем без денег. Только тот, у кого действительно серьезные проблемы. А человек с серьезными проблемами заслуживает, чтобы ему помогли.

Кармен лишь молча кивнула, словно приняла комплимент. Или сделала комплимент ему. Они снова сели в машину и закрыли двери. Посидели около минуты, наслаждаясь прохладой, а затем она выехала на дорогу.

– Значит, у вас есть год, – сказал Ричер. – Это много времени. Через год вы можете оказаться в миллионе миль отсюда. Новая жизнь, все сначала. Я для этого вам нужен? Я должен помочь вам выбраться отсюда?

Несколько минут и несколько миль Кармен молчала. Дорога спустилась вниз по пологому холму, затем снова начала подниматься. Вдалеке, на следующем холме, виднелись какие-то строения. Скорее всего, заправочная станция, а рядом с ней станция техпомощи.

– Пока вы должны просто согласиться со мной, что год – это достаточно. И в том, что я столько ждала, нет ничего ужасного.

– Конечно, – не стал спорить Ричер. – Год – это много. И нет ничего страшного в том, что вы ждали.

Она больше ничего не сказала, лишь целеустремленно направилась к заправочной станции, словно от этого зависела ее жизнь.

Сначала они миновали кладбище старых автомобилей – длинный низкий сарай из рифленого железа, передняя стена которого была целиком покрыта колпаками от колес. Позади него простирался целый акр разбитых машин, сваленных в кучи в пять или шесть футов высотой, причем более старые модели оказались в самом низу, словно геологические пласты. За сараем они заметили поворот на заправочную станцию, довольно старую, где вместо цифр на счетчике были стрелки и имелись четыре туалета вместо двух. Настолько старую, что неразговорчивый служащий вышел на жару и сам наполнил бак.

В бак «кадиллака» помещалось больше двадцати галлонов, и это стоило Ричеру столько же, сколько он заплатил за комнату в мотеле. Он протянул деньги в свое окно и отмахнулся от сдачи – доллара мелочью. Он решил, что будет справедливо, если эти монеты получит служащий: термометр на приборной доске показывал, что на улице сорок с лишним градусов. Неудивительно, что служащий старается помалкивать. Но уже в следующее мгновение Ричер подумал: возможно, ему просто не нравится, что любительница фасоли сидит за рулем «кадиллака», а рядом с ней белый мужчина.

– Gracias, señor, – сказала Кармен. – Спасибо.

– Не за что, – ответил он. – De nada, señorita.

– Вы говорите по-испански?

– Вообще-то, нет, – ответил Ричер. – Я служил в самых разных местах и запомнил по нескольку слов из многих языков. Но не больше того. Кроме французского. Его я знаю довольно прилично. Моя мать была француженкой.

– Из Луизианы или Канады?

– Из Парижа.

– Значит, вы наполовину иностранец, – заметила Кармен.

– Иногда мне кажется, что намного больше чем наполовину.

Она улыбнулась, словно не поверила ему, и покатила в сторону дороги. Стрелка на счетчике показывала, что бак полный, и это, похоже, ее успокоило. Она быстро выехала на свою полосу и прибавила скорость.

– Вам следует называть меня señora, а не señorita, поскольку я замужем, – сказала она.

– Да, наверное, – согласился Ричер.

Кармен целую милю ехала молча, положив обе руки на нижнюю часть руля, затем сделала глубокий вдох:

– Проблема в том, что у меня нет года.

– Почему?

– Потому что месяц назад его приятель адвокат приходил к нам и сказал, что они пытаются заключить какую-то сделку.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26 
Рейтинг@Mail.ru