Ли Чайлд
Джек Ричер: Кровавое Эхо
– Я живу к югу от Пекоса, – ответила она. – Это больше трехсот миль отсюда. Я же сказала вам, что еду туда.
– Я там никогда не был, – проговорил Ричер.
Она замолчала и подождала, пока не переключился светофор, проехала широкий перекресток и свернула на правую полосу. Ричер наблюдал за тем, как двигается ее бедро, когда она нажимает на педаль газа. Она прикусила нижнюю губу и прищурила глаза. Что-то заставило ее напрячься, но она явно контролировала ситуацию.
– Значит, вы исследовали Лаббок? – спросила она.
– Я видел памятник Бадди Холли[4].
Ричер заметил, как она посмотрела на радиоприемник, будто подумала: «Если этот парень любит музыку, может, включить ему что-нибудь?»
– А вам нравится Бадди Холли? – спросила она.
– Не очень, – ответил Ричер. – Слишком ручной, на мой вкус.
Она кивнула, не поворачиваясь к нему:
– Согласна. Мне кажется, Ричи Вэленс[5] был лучше. Он тоже из Лаббока.
– Да, я видел его имя на Аллее Звезд в Голливуде.
– Сколько времени вы провели в Лаббоке?
– Один день.
– И снова в путь.
– Таков план.
– Все равно куда, – сказала она.
– Таков план, – повторил Ричер.
Они выехали за пределы города, миновав маленький металлический указатель на обочине. Ричер усмехнулся про себя. На патрульной машине было написано: «Городская полиция». Ричер повернул голову и проследил взглядом за тем, как опасность остается за спиной.
Мужчины сидели на переднем сиденье «форда-краун». Светловолосый, который был повыше, – за рулем, чтобы дать тому, что пониже, отдохнуть. Женщина устроилась сзади. Они выехали с парковки мотеля и помчались из Далласа по междуштатной автостраде I-20 на запад, в сторону Форт-Уэрта. Они не разговаривали. Огромные пространства Техаса их угнетали. Готовясь к новому заданию, женщина прочитала путеводитель, где говорилось, что штат занимает семь процентов территории Америки и по своим размерам превышает большинство европейских стран. Это не произвело на нее никакого впечатления. Все знают о том, что Техас невероятно гордится своими огромными размерами. Однако в книжке утверждалось, что Техас еще и шире, чем расстояние между Нью-Йорком и Чикаго. Эта информация показалась ей интересной и объясняла, почему им приходится так долго ехать, чтобы попасть из одного места в другое.
Но в машине было тихо, прохладно и удобно – все условия для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Не хуже, чем в номере какого-нибудь мотеля. В конце концов, им нужно было как-то убить время.
Женщина сбросила скорость и свернула направо, в сторону Нью-Мексико, затем через милю повернула налево, к старому Мехико. Ее платье помялось на животе, как будто она надевала его второй день подряд. В холодном воздухе, дующем из кондиционера, чувствовался едва уловимый аромат ее духов.
– Как вы считаете, Пекан стоит посмотреть? – спросил Ричер у тишины.
– Пекос, – поправила она.
– Да, Пекос.
– Мне он нравится, – ответила она, пожав плечами. – В основном там живут мексиканцы. Мне там комфортно.
Ее правая рука напряглась на руле, и Ричер увидел, как под кожей зашевелились сухожилия.
– Вам нравятся мексиканцы? – спросила она.
– Не больше и не меньше остальных людей.
– Вы не любите людей?
– По-разному.
– А дыня канталупа вам нравится?
– Не больше и не меньше остальных фруктов.
– В Пекосе выращивают самые сладкие канталупы в Техасе, – сообщила она. – А следовательно, по их мнению, во всем мире. В июле у нас устраивают родео, но вы его уже пропустили. К северу от Пекоса находится «округ любви». Слышали о нем?
Ричер покачал головой:
– Я здесь никогда не бывал.
– Это самый малонаселенный округ в Америке, – пояснила женщина. – Наверное, если не считать кое-каких мест на Аляске. Но зато самый богатый. Население составляет сто десять человек на четыреста двадцать действующих нефтяных скважин.
– В таком случае высадите меня в Пекосе, – кивнув, сказал Ричер. – Судя по всему, это интересное место.
– Здесь был настоящий Дикий Запад, – сказала она. – Разумеется, давным-давно. Техас и Тихоокеанская железная дорога положили этому конец. Там были салуны и все такое. Жуткое место. От названия города был даже образован глагол. Упекосить кого-то означало пристрелить и бросить тело в реку Пекос.
– Жители по-прежнему продолжают так делать?
Женщина улыбнулась, но это была совсем другая улыбка. Элегантность уступила место озорству. Напряжение ушло, и она стала еще привлекательнее.
– Теперь не слишком часто, – сказала она.
– А ваша семья из Пекоса?
– Нет, из Калифорнии, – ответила она. – Я приехала в Техас, когда вышла замуж.
«Продолжай говорить, – подумал Ричер. – Она спасла твою задницу».
– Давно вы замужем? – спросил он.
– Почти семь лет.
– А ваша семья давно живет в Калифорнии?
Женщина помолчала немного и опять улыбнулась.
– Дольше любого другого калифорнийца, это точно, – проговорила она.
Они ехали по пустынной плоской местности, и она прибавила скорость на прямой дороге. Обжигающее небо за ветровым стеклом казалось бутылочно-зеленым. Термометр на приборной доске показывал, что снаружи сорок градусов, а в машине – всего тринадцать.
– Вы адвокат?
Женщина на мгновение удивилась, потом поняла, в чем дело, и взглянула в зеркало на портфель, лежащий на заднем сиденье.
– Нет, я клиентка адвоката, – пояснила она.
Разговор снова замер. Ричеру показалось, что она нервничает, и это его смущало.
– А еще кто вы? – спросил он.
Она ответила не сразу.
– Чья-то жена и мать. А еще чья-то дочь и сестра. Я держу несколько лошадей. И все. А вы кто?
– Да так, ничего особенного, – сказал Ричер.
– Ну, вы же должны кем-то быть.
– Я много кем был, – проговорил он. – Я был чьим-то сыном и чьим-то братом, а еще чьим-то другом.
– Были?
– Мои родители умерли, брат умер, а подруга меня оставила.
«Не самая лучшая реплика», – подумал Ричер. Женщина промолчала.
– И лошадей у меня нет, – добавил он.
– Мне очень жаль, – проговорила она.
– Что у меня нет лошадей?
– Нет, что вы совсем один в мире.
– Это дело прошлое, – сказал Ричер. – Все совсем не так плохо, как кажется.
– Вы не одиноки?
– Я люблю быть один, – пожав плечами, ответил он.
– А почему вас оставила ваша подруга?
– Уехала работать в Европу.
– Вы не смогли поехать с ней?
– На самом деле она не хотела, чтобы я с ней поехал.
– Понятно, – протянула она. – А вы хотели поехать?
Ричер помолчал, обдумывая ответ.
– Думаю, не хотел, – сказал он наконец. – Пришлось бы осесть на одном месте.
– А вы этого не любите?
Он тряхнул головой:
– Две ночи в одном мотеле – и мне уже не по себе.
– Отсюда один день в Лаббоке, – сказала она.
– А следующий – в Пекосе, – добавил Ричер.
– А потом?
Он улыбнулся:
– Что будет потом, я не знаю. И потому мне это нравится.
Женщина некоторое время вела машину молча.
– Значит, вы все-таки от чего-то убегаете, – проговорила она. – Возможно, вы вели очень упорядоченную жизнь и хотите избавиться от этого чувства.
Ричер снова тряхнул головой:
– Нет, как раз наоборот. Вся моя жизнь была связана с армией, а это очень неупорядоченная жизнь, и она мне нравилась.
– Понятно. Наверное, вы привыкли к хаосу, – заметила она.
– Наверное.
Женщина помолчала немного, а потом спросила:
– А как человек может провести всю свою жизнь в армии?
– Мой отец был военным. Я вырос на военных базах, разбросанных по всему миру, а когда повзрослел, решил там остаться.
– Но теперь вы уволились.
– Отличная подготовка, а идти некуда, – подтвердил он.
Ричер видел, что она обдумывает его ответ, заметил, как снова появилось напряжение. Она сильнее нажала на газ, возможно не отдавая себе в этом отчета или чисто инстинктивно. У него возникло ощущение, что ее интерес к нему набирает скорость, совсем как машина.
Корпорация «Форд» собирает «краун-виктории» на заводе в Сент-Томасе в Канаде, десятки тысяч штук в год, и почти все эти машины покупают полицейские департаменты либо компании, содержащие такси или занимающиеся прокатом автомобилей. И лишь ничтожно малое количество приобретают обычные граждане. Подобные дорожные крейсеры больше не пользуются популярностью на рынке, а безумцам, которые желают получить такой автомобиль, компания «Форд моторс» предоставляет «меркури-гранд-маркиз» – то же самое, только в нарядной упаковке, да еще за те же деньги. Таким образом, собственные «краун-виктории» встречаются реже, чем «роллс-ройсы», поэтому, когда вы видите такой автомобиль и это не желтое такси и не бело-черная машина с надписью «Полиция» на дверцах, вы невольно приходите к выводу, что перед вами машина отдела расследований. Или она принадлежит какому-либо другому государственному ведомству, например ФБР или Секретной службе. А может, это служебная машина медэксперта или начальника пожарной охраны большого города.
Таково подсознательное впечатление, и существуют способы немного его усилить.
В безлюдной местности на полпути к Абилину высокий светловолосый мужчина свернул с шоссе и поехал по проселочной дороге через поля и густые заросли деревьев, пока не нашел пыльный поворот, находившийся, наверное, в десяти милях от ближайшего человеческого существа. Он остановился, выключил двигатель и открыл багажник. Смуглый мужчина вытащил оттуда тяжелый чемодан и положил на землю. Женщина открыла молнию и вручила виргинские номера высокому мужчине. Он достал из чемодана отвертку и сменил техасские номера на виргинские. Смуглый мужчина снял пластиковые чехлы со всех четырех колес, открыв дешевые черные стальные колеса, и убрал чехлы вместе с номерами в багажник. Женщина отыскала в чемодане четыре радиоантенны, портативные рации и антенны для мобильных телефонов, купленные по дешевке в специализированной лавке в Лос-Анджелесе. Антенны телефонов она приделала липкой пленкой к заднему стеклу. Дождавшись, когда ее напарник закроет багажник, она пристроила антенны рации на крышку. Они были на магнитах и ни с чем не соединялись. Они лишь создавали видимость.
Затем невысокий мужчина занял свое законное место за рулем, развернулся и, подняв тучи пыли, спокойно выехал на шоссе. «Краун-виктория», простые стальные колеса, лес антенн, виргинские номера. Возможно, это машина ФБР с тремя агентами внутри, выполняющими срочное задание.
– А чем вы занимались в армии? – как бы между прочим спросила женщина.
– Я был копом, – ответил Ричер.
– Разве в армии есть копы?
– Конечно есть, – сказал он. – Военная полиция. Как особый отдел внутри полицейского управления.
– Я этого не знала, – призналась женщина и замолчала.
Она что-то обдумывала, и Ричер видел, что она волнуется.
– Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? – спросила она.
– Вы меня везете.
– Я бы не хотела вас обидеть.
– Это будет довольно трудно сделать, учитывая обстоятельства: сорок градусов снаружи и тринадцать внутри.
– Скоро начнется буря. При такой жаре иначе и быть не может.
Ричер взглянул на небо, окрашенное ветровым стеклом в бутылочно-зеленый цвет, и увидел, что оно ослепительно ясное.
– Я не вижу никаких признаков приближающейся бури, – проговорил он.
По лицу женщины промелькнула улыбка.
– Могу я спросить вас, где вы живете?
– Я нигде не живу, – ответил Ричер. – Я переезжаю с места на место.
– И у вас нет дома?
Он покачал головой и ответил:
– То, что вы видите, – это все мое имущество.
– Вы путешествуете налегке, – отметила женщина.
– Насколько это возможно.
– Вы не работаете? – спросила она.
– Как правило, – кивнув, сказал он.
– Вы были хорошим полицейским? Я имею в виду, в армии?
– Думаю, неплохим. Меня сделали майором и даже дали несколько медалей.
Женщина немного помолчала, прежде чем спросить:
– Тогда почему вы уволились?
У Ричера возникло ощущение, что он пришел на собеседование по поводу работы или кредита.
– Меня сократили, – ответил он. – Холодная война закончилась, им не нужна была большая армия с таким количеством людей, значит, и копов требовалось меньше, чтобы за ними присматривать.
Она кивнула:
– Это как в городе. Если численность населения падает, полицейское управление становится меньше. Дело в ассигнованиях. Налоги или что-то вроде того.
Ричер промолчал.
– Я живу в очень маленьком городке, – сказала женщина. – Он называется Эхо и, как я уже говорила, находится к югу от Пекоса. Это не слишком людное место. Но его назвали Эхо не потому, что там разгуливает эхо, как в пустой комнате. Это из древнегреческой мифологии. Девушка по имени Эхо любила юношу по имени Нарцисс. Но он любил только себя, поэтому она плакала и плакала, пока не потеряла голос. Вот почему наш городок называется Эхо. Жителей в нем совсем мало. Но это еще и округ. Округ и городок. Не такой пустынный, как «округ любви», но полицейского участка у нас нет. Только шериф, и все.
В ее интонациях сквозило что-то непонятное.
– Какие-то проблемы?
– Это очень белый округ, – ответила женщина. – Совсем не похожий на Пекос.
– И что?
– Есть ощущение, что в определенный момент проблемы могут возникнуть.
– И этот момент приближается?
Она смущенно улыбнулась.
– Сразу видно, что вы были копом, – проговорила она. – Вы задаете много вопросов. А ведь это я собиралась вас расспросить.
Некоторое время она молча вела машину. Изящные смуглые руки свободно лежали на руле, машина ехала быстро, но женщина явно никуда не спешила. Ричер еще немного понажимал на кнопки в форме подушек и сильнее отодвинул спинку кресла назад. Краем глаза он наблюдал за ней. Она была хорошенькой, но ее что-то беспокоило. Лет через десять у нее появятся симпатичные морщинки.
– А как было в армии? – спросила она.
– Не так, как на гражданке, – ответил Ричер.
– В каком смысле?
– Другие правила, другие ситуации. Свой собственный мир. Достаточно упорядоченный, но в каком-то смысле не имеющий законов. Грубый и нецивилизованный.
– Как Дикий Запад, – проговорила она.
– Наверное, – не стал спорить Ричер. – Миллион людей обучаются в первую очередь делать то, что от них требуется. Правила появляются потом.
– Как на Диком Западе, – повторила она. – Мне кажется, вам это нравилось.
– Кое-что нравилось.
– Можно задать вам личный вопрос?
– Валяйте, – сказал Ричер.
– Как вас зовут?
– Ричер.
– Это имя или фамилия?
– Меня все называют просто Ричер, – ответил он.
– Можно еще один личный вопрос?
Он кивнул.
– Вам приходилось убивать людей, Ричер? В армии?
– Приходилось.
– Армия ведь именно для этого и существует по большому счету?
– Наверное, – согласился он. – По большому счету.
Женщина снова замолчала, словно пыталась принять решение.
– В Пекосе есть музей, – сказала она. – Настоящий музей Дикого Запада. Частично это старый салун, а частично гостиница, которая находится рядом. За музеем могила Клея Эллисона. Вы о нем слышали?
Ричер покачал головой.
– Его называли Джентльмен Стрелок, – сообщила она. – Он отошел от дел, а потом попал под колеса телеги, груженной зерном, и умер от травм. Его похоронили и сделали красивый памятник с надписью: «Роберт Клей Эллисон, тысяча восемьсот сороковой – тысяча восемьсот восемьдесят седьмой». Я его видела. Там есть и другая надпись: «Он никогда не убивал тех, кого не следовало убивать». Что вы об этом думаете?
– Хорошая надпись, – сказал Ричер.
– А еще в музее имеется старая газета, выставленная в витрине. Газета из Канзас-Сити. Думаю, это его некролог. Там говорится: «Несомненно, многие из его героических поступков были направлены на правое дело в том смысле, в каком он его понимал».
«Кадиллак» уверенно мчался вперед.
– Хороший некролог, – проговорил Ричер.
– Вы так считаете?
– Ну, если речь идет о некрологе, – кивнув, ответил Ричер.
– А вы бы хотели, чтобы о вас такое написали?
– Пока нет, – сказал Ричер.
Она снова улыбнулась, словно извиняясь за свои слова:
– Ну конечно. А вам хотелось бы заслужить такой некролог? Я имею в виду, когда-нибудь?
– Можно придумать вещи и похуже, – ответил Ричер.
Она замолчала.
– Может, скажете, куда это ведет? – спросил он.
– Дорога? – нервно спросила женщина.
– Нет, наш разговор.
Она еще некоторое время продолжала ехать вперед, затем убрала ногу с педали. Машина замедлила движение и вскоре остановилась на пыльной обочине. Эта обочина переходила в высохшую ирригационную канаву, из-за чего «кадиллак» накренился набок под невероятным углом. Изящным движением запястья женщина поставила машину на ручной тормоз, но не стала выключать двигатель, и кондиционер внутри продолжал реветь.
– Меня зовут Кармен Грир, – сказала она. – И мне нужна ваша помощь.
Глава 2
– Знаете, я ведь не случайно вас подобрала, – сказала Кармен Грир.
Ричер сидел, прислонившись спиной к дверце. «Кадиллак» замер на обочине, точно тонущее судно. Скользкая кожаная поверхность сиденья мешала Ричеру сесть прямо. Кармен положила одну руку на руль, а другую – на спинку пассажирского сиденья, возвышаясь над ним. Ее лицо находилось совсем близко, но прочесть его выражение было невозможно. Она смотрела мимо Ричера, куда-то в пыльную канаву.
– Вы сумеете выехать отсюда? – спросил он.
Она оглянулась на шоссе, поверхность которого мерцала от жары примерно на уровне ее окна.
– Думаю, что смогу, – ответила она. – Надеюсь, что смогу.
– Я тоже на это надеюсь, – проговорил Ричер.
Кармен молча посмотрела на него.
– Итак, почему вы меня подобрали? – поинтересовался он.
– А вы как думаете?
– Понятия не имею, – сказал он. – Я решил, что мне повезло. Подумал, что вы из тех, кто готов прийти на помощь незнакомому человеку.
Она тряхнула головой:
– Нет, я искала человека вроде вас.
– Зачем?
– Я подвозила, наверное, дюжину мужчин, – сказала она. – И видела сотни. Вот уже целый месяц я ничем другим не занимаюсь. Езжу по Западному Техасу и ищу тех, кого нужно куда-нибудь подбросить.
– Зачем?
Она отмахнулась от его вопроса:
– Поверить невозможно, сколько миль я проехала на этой машине. И сколько истратила денег на бензин.
– Зачем? – снова спросил Ричер.
Кармен молчала, не отвечая на его вопрос, просто сидела и ничего не говорила. Ручка дверцы впивалась Ричеру в почку. Он выгнул спину и сменил положение, прижавшись к ней плечом. И пожалел, что именно она его подобрала. Лучше бы это оказался самый обычный человек, который только и хочет, что добраться из пункта А в пункт Б.
– Я могу называть вас Кармен? – взглянув на нее, спросил Ричер.
– Конечно, – кивнула она.
– Хорошо, Кармен, расскажите мне, что здесь происходит.
Она открыла рот и тут же его закрыла, снова открыла и закрыла.
– Не знаю, с чего начать, – сказала она. – Теперь, когда до этого дошло.
– До чего дошло?
Она не стала отвечать.
– Скажите, чего вы от меня хотите, или я прямо сейчас и здесь выйду из машины, – заявил Ричер.
– Снаружи сорок градусов.
– Я знаю.
– Человек может умереть от такой жары.
– Я рискну.
– Вы не сможете открыть дверь, – сказала она. – Машина слишком наклонена.
– Тогда я выбью ветровое стекло.
Она вздохнула.
– Мне нужна ваша помощь, – повторила она.
– Вы меня не знаете.
– Лично не знаю, но вы подходите по всем параметрам.
– По каким параметрам?
Кармен снова замолчала, а потом едва заметно улыбнулась с иронией.
– Это так трудно, – проговорила она. – Я репетировала свою речь миллион раз, а сейчас не знаю, получится ли у меня что-нибудь.
Ричер ничего не говорил, дожидаясь продолжения.
– Вы когда-нибудь имели дело с адвокатами? – спросила Кармен. – Они никогда ничего для вас не делают. Требуют кучу денег и кучу времени, а потом говорят, что практически ничем не могут помочь.
– Так наймите другого адвоката, – посоветовал Ричер.
– У меня их было четыре, – ответила Кармен. – Четыре за месяц. Они все одинаковые. И ужасно дорогие. У меня недостаточно денег.
– Вы ездите на «кадиллаке».
– Он принадлежит моей свекрови. Я всего лишь взяла его на время.
– У вас кольцо с большим бриллиантом.
Она снова затихла, и глаза у нее потемнели.
– Мне подарил его муж.
– А он не может вам помочь? – спросил Ричер.
– Нет, он не может мне помочь, – ответила она. – Вы когда-нибудь пытались найти частного детектива?
– Мне никогда не был нужен частный детектив. Я сам детектив.
– В реальной жизни их нет, – сообщила Кармен. – Совсем не так, как в кино. Они хотят сидеть в своих конторах и разговаривать по телефону. Или работать на компьютере с базами данных. Они не горят желанием выйти из конторы и действительно что-то для вас сделать. Я добралась до самого Остина. Один человек там сказал, что сможет мне помочь, но ему потребуется шесть человек и десять тысяч долларов в неделю.
– За что?
– Я была в отчаянии, в панике. И тогда у меня появилась эта мысль. Я решила, что, если буду ездить и подбирать людей на дороге, рано или поздно я найду кого-нибудь подходящего. И он захочет мне помочь. Я старалась выбирать очень осторожно. Останавливалась, только если человек казался мне… ну, скажем, грубоватым.
– Вот уж спасибо, Кармен, – проговорил Ричер.
– Я не в плохом смысле, – пояснила она. – Не хотела вас обидеть.
– Но это могло быть опасно.
– Так и было пару раз. Но мне пришлось рискнуть. Мне необходимо кого-нибудь найти. Я представляла, что это будет какой-нибудь ковбой, выступающий на родео, или рабочий с буровой вышки. Ну, вы понимаете, такой крутой мужик, задира, возможно, безработный, у которого полно свободного времени. Из тех, кто не прочь подзаработать. Только я не могу заплатить много. Для вас это проблема?
– Пока что, Кармен, тут все проблема.
– Я со всеми разговаривала, – сказала она. – Ну, понимаете, болтала о том о сем, обсуждала разные вещи, как с вами. Я пыталась понять, что они собой представляют, оценить характер. И никто из них не подошел, они ни на что не годились. А вот вы годитесь.
– Гожусь на что?
– Я думаю, вы мой лучший шанс. Бывший коп, служили в армии, никаких связей, лучше не придумаешь.
– Я не ищу работу, Кармен.
Она радостно кивнула:
– Конечно, я это уже поняла. Так даже лучше. Неужели вы не видите, как отлично все складывается? Помощь ради помощи. Вы не будете наемником. К тому же у вас замечательное прошлое. Оно накладывает на вас обязательства.
Ричер удивленно посмотрел на нее и возразил:
– Ничего оно на меня не накладывает.
– Вы были военным, – продолжала она. – И полицейским. Идеальное сочетание. Вы должны помогать людям. Таков долг всех копов.
– По большей части мы занимаемся тем, что проламываем головы. И не слишком много помогаем.
– Но так должно быть. Вот для чего нужны копы. Это их главная обязанность. А армейский коп и того лучше. Вы сами сказали, что делаете то, что требуется.
– Если вам нужен полицейский, поговорите с шерифом округа. В Пекосе, или как там называется ваш город.
– Эхо, – сказала она. – Я живу в Эхо, к югу от Пекоса.
– Мне все равно, – не стал спорить Ричер. – Отправляйтесь к шерифу.
– Нет, я не могу, – тряхнув головой, ответила она.
Ричер больше ничего не стал ей говорить. Просто лежал, опираясь спиной о дверцу. Двигатель терпеливо урчал, кондиционер наполнял машину прохладным воздухом. Кармен по-прежнему возвышалась над ним. Она молчала, смотрела мимо него и моргала, словно собиралась заплакать. Словно готовилась пролить целый водопад слез. Словно она самым трагическим образом разочаровалась то ли в нем, то ли в себе.
– Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая, – сказала она.
Ричер повернулся и окинул ее с головы до ног суровым взглядом. Сильные стройные ноги, сильные красивые руки, дорогое платье. Оно немного задралось, а еще он видел бретельку лифчика на плече. Ослепительно белую на фоне смуглой кожи. У нее были тщательно причесанные волосы и ухоженные ногти. Изящное, умное лицо с усталыми глазами.
– Я не сумасшедшая, – заявила она и посмотрела прямо на него.
Выражение ее лица изменилось, Ричеру показалось, что он увидел мольбу или безнадежность и отчаяние.
– Просто дело в том, что я представляла себе это мгновение целый месяц, – проговорила она. – Моя последняя надежда. Наверное, план дурацкий, но другого у меня нет. Кроме того, существовал крошечный шанс, что он сработает, а с вашей помощью все могло бы получиться, но я все испортила, потому что веду себя как сумасшедшая.
Ричер выдержал длинную паузу. Он представил себе блинную, которую видел в Лаббоке прямо напротив мотеля. Она показалась ему симпатичной. Он мог перейти на другую сторону улицы и заказать целую кучу блинов с сиропом, а еще бекон и, может быть, яйцо. Он вышел бы оттуда через полчаса после того, как она проехала бы через город. Он мог бы сидеть сейчас рядом с улыбающимся водителем грузовика и слушать рок-н-ролл по радио. С другой стороны, он мог бы лежать весь в крови и синяках на полу камеры в полицейском участке и дожидаться приговора.
– Начинайте, – предложил он. – Расскажите то, что должны. Но сначала я хочу, чтобы вы выехали из этой проклятой ямы. И мне бы не помешала чашка кофе. Впереди есть какое-нибудь заведение, где можно выпить кофе?
– Наверное, – ответила Кармен. – Да, есть. Примерно в часе отсюда.
– В таком случае поехали туда и выпьем кофе.
– Вы собираетесь бросить меня и сбежать, – заявила она.
Такая возможность показалась ему привлекательной. Кармен смотрела на него в течение примерно пяти долгих секунд, затем кивнула, словно приняла решение. Включила зажигание и нажала на газ. У машины был привод на передние колеса, и весь вес был сосредоточен сзади, поэтому колеса начали бессмысленно проворачиваться. По дну застучали мелкие камешки, и в воздух поднялись тучи серой пыли. Но уже в следующее мгновение машина выбралась из ямы и выехала на шоссе. Кармен нажала на педаль газа, и они помчались на юг.
– Я не знаю, с чего начать, – сказала она.
– С начала, – посоветовал Ричер. – Так будет лучше всего. Сейчас подумайте, а за кофе все расскажете. У нас есть время.
Кармен покачала головой, глядя вперед сквозь ветровое стекло. Она не сводила глаз с мерцающей дороги. Машина мчалась на скорости семьдесят миль в час, и Кармен молчала почти целую милю.
– Нет у нас времени, – проговорила она. – Это очень срочно.
В пятидесяти милях к юго-западу от Абилина на обочине тихой деревенской дороги застыл в ожидании «форд-краун». Мотор оставался невыключенным, и капот был приоткрыт, чтобы немного его охладить. Вокруг расстилалась равнина, такая плоская, что в любом направлении было видно, как земная поверхность, покрытая высохшим пыльным кустарником, изгибается и плавно уходит за горизонт. Других машин не было, а значит, и никаких других звуков, кроме шепота работающего двигателя и тяжелого шипения земли, трескающейся под лучами обжигающего солнца.
Водитель выдвинул зеркало на дверце на максимум, чтобы видеть дорогу сзади. Пыль, поднятая «фордом-краун», осела, и на целую милю, до самого черного горизонта, сливающегося с небом и серебристым мерцающим миражом, открывался отличный вид. Водитель не сводил глаз с далекого сияния, дожидаясь, когда его разорвет приближающаяся машина.
Он знал, какой она будет. Их команду тщательно проинструктировали. Белый «мерседес-бенц», за рулем мужчина, он едет на встречу, которую не может пропустить. Он будет ехать очень быстро, поскольку боится опоздать – он всегда опаздывает. Они знали время назначенной встречи и место, куда он направляется, – в тридцати милях дальше по дороге, поэтому простой арифметический подсчет выдал им контрольное время, чтобы сверить часы. Это время быстро приближалось.
– За дело, – сказал водитель.
Он вышел из машины на жару, закрыл капот, вернулся на свое место и взял у женщины кепку, одну из трех, купленных у продавца сувениров на Голливудском бульваре за тридцать долларов девяносто пять центов каждая. Кепка была темно-синей, с вышитой белыми нитками надписью «ФБР». Водитель надел ее и надвинул на глаза козырек. Сдвинул рычаг передачи и надавил ногой на педаль газа. Затем слегка наклонился вперед, вглядываясь в зеркало.
– Точно вовремя, – сказал он.
Серебристый мираж бурлил и переливался, из него появилась белая тень и понеслась к ним, точно рыба, выскочившая из воды. Тень обрела очертания и, будто прижимаясь к дороге, помчалась в их сторону. Белый «мерседес»-седан, широкие покрышки, темные окна.
Водитель убрал ногу с тормоза, и «форд-краун» медленно пополз вперед, поднимая пыль. «Мерседес» с ревом промчался мимо, и «форд» пристроился за ним в горячем воздухе выхлопа. Водитель выровнял руль и прибавил скорость. Улыбнулся, поджав губы. Команда убийц приступила к работе.
Водитель «мерседеса» заметил в зеркале заднего вида включенные фары и, вглядевшись повнимательнее, определил, что за ним едет седан, а еще он увидел на переднем сиденье двух человек в кепках с козырьками. Его взгляд невольно упал на спидометр, который показывал больше девяноста миль. Водитель похолодел и выругался, сбросил скорость и принялся прикидывать, на сколько он уже опоздал, как далеко еще ехать и как следует себя вести с этими парнями. Продемонстрировать скромность? Или, может, заявить: «Я слишком важная персона, чтобы позволить вам хамить мне»? А как насчет дружелюбного: «Да ладно, ребята, я тоже на работе»?
Седан догнал его, когда он сбросил скорость, и он увидел троих человек, двух мужчин и женщину. Повсюду были натыканы антенны. Значит, не простые копы. Водитель знаком показал, чтобы он остановился на обочине. Женщина прижала к стеклу своего окна бумажник с удостоверением личности. На нем крупными буквами было написано: «ФБР». На кепках тоже. Серьезные ребята в форме. Серьезная машина. Он немного расслабился. ФБР не останавливает за превышение скорости. Наверное, тут что-то другое. Какая-нибудь проверка, что вполне разумно, учитывая, какое заведение находится в тридцати милях отсюда. Он кивнул женщине, затормозил и съехал на обочину. Отпустил педаль, и машина замерла на месте, окутанная тучами пыли. Машина ФБР подъехала к нему и встала за ним. Свет ее фар приглушала густая пыль.
По собственному опыту они знали, что необходимо, чтобы жертва не шумела и оставалась живой как можно дольше. Чтобы не было никакой борьбы, которая приводит к тому, что на месте остаются улики: кровь, кусочки ткани и жидкости, вытекающие из тела. Поэтому все трое вышли из машины не спеша, изображая из себя профессионалов, занятых важным, но не слишком срочным делом.
– Мистер Юджин? – крикнула женщина. – Ал Юджин?
Водитель «мерседеса» открыл дверцу и вышел на жару и слепящее солнце. Мужчина лет тридцати, невысокий, смуглый, с землистым лицом, мягкий и полный. Он посмотрел на женщину, и она сразу поняла, что воспитанное в нем с детства уважение к женщинам поставило его в невыгодное положение.
– Чем могу быть вам полезен, мэм? – спросил он.
– Ваш мобильный телефон работает, сэр? – спросила она.
Юджин похлопал по карману пиджака.
– Должен работать, – ответил он.
– А могу я на него взглянуть, сэр?
Юджин достал телефон из кармана и протянул ей. Женщина набрала номер, и у нее сделался удивленный вид.
