Лев Астор
За Гранью
Еще не допив чашку, Герасим почувствовал давление в низу живота и сильное желание оказаться в комнате с кафельными стенами.
Шагнув за порог, Герасим не сразу понял, что не так.
На полу из ближайшей кабинки растекалась большая лужа чего-то, похожего на загустевший томатный сок или разбавленный кетчуп. В воздухе витал тошнотный запах с примесью железа.
Вспомнив о намечавшейся вечеринке, Герасим мысленно обругал криворуких любителей «Кровавой Мэри» и сделал широкий шаг, целя на чистый участок пола. Нога скользнула. Он махнул руками, пытаясь поймать равновесие. Тело повело в сторону, и оно полетело на пол. В последний момент Герасим выставил руки, спасаясь от соприкосновения с красной субстанцией. Обе ладони с чавканьем погрузились в лужу.
Добравшись до умывальника, Герасим сунул руки под струю, потом несколько раз намыливал и смывал пену, стараясь удалить на удивление липкое вещество.
На самом краю зрения что-то происходило. Герасим поднял взгляд и посмотрел в зеркало.
Из зазеркалья смотрело его отражение. Перепачканное красным, оно не пыталось это смыть. В зазеркалье творилась пантомима, похожая на ритуальный танец с размахиванием ярко-красным детским совком.
Опустив глаза, Герасим еще раз намылили руки и смыл мыло. Наверное, при внимательном рассмотрении все еще можно было бы найти на руках мельчайшие пятнышки, но в целом они выглядели вполне прилично.
Наконец сделав то, зачем шел, Герасим вернулся к работе.
Состояние отрешенности или сосредоточенность на отдельных деталях не дали увидеть и оценить картину целиком, но сейчас было ясно – отчет практически готов. Не хватало пары штрихов, и Герасим, с азартом принялся за них.
Поставив точку, он уставился в монитор, мечтая, что он будет делать дальше.
Хлопок по плечу вырвал из мысленного отпуска.
– Гера, ты решил поставить рекорд по трудоголизму или по… жизни? – спросил Вова вместо приветствия.
– Я закончил.
– В смысле? – Вова изобразил недоумение. – А до этого никак? – теперь он изобразил ужас и удивление.
– Я закончил отчет, – сухо проговорил Герасим.
– О! Блин. А я уж было подумал… Ну поздравляю! – он сильно стиснул руку.
– С чем? – раздался за спиной вопрос шефа.
– Гера сказал, что отчет закончил, – наябедничал Вова.
– Прекрасно, – сказал шеф безрадостным голосом. – Мне на стол.
Проводив его взглядом до кабинета, Вова наклонился к Герасиму.
– Все! Наконец-то ты можешь обменять сию грамоту, – он ткнул пальцем в монитор, – на временную вольную. Кстати, – лицо у Вовы сделалось хитрым, – знаю я одно местечко…
Вову прервал душераздирающий вопль.
Бег занял считанные секунды. Вове не требовалось вылезать из-за стола, поэтому Герасим догнал его, едва не влетев в спину, загородившую дверной проем санузла. За спиной послышались топот множества ног и частое дыхание. Впереди, сразу за Вовой, доносилось скорбное завывание.
– Что там? – выдохнула Герасиму в ухо Натали.
– Джамиля сейчас убиралась, в кабинку заглянула, – пояснил Вова.
– А там кто-то промахнулся? – уточнил издали Юрик.
– А там Иришка. Мертвая. И кровища по всему полу, – сказал Вова, продолжая закрывать собой проход.
– Так! – Юрик зазвучал за спиной Герасима. – Ну-ка…
В плечо Герасиму впились пальцы.
– Отойди! – потребовал Юрик. – И вообще, разойдитесь! Нечего тут смотреть!
– Пошел на хрен, – сказал Вова не поворачиваясь.
– Чего?
Герасима отбросило в сторону. Натали и другие девушки взвизгнули.
Вова повернулся, на миг приоткрывая проход.
Там была уже знакомая лужа. К ней добавились следы рук и тряпки. Из кабинки головой в проем лежала Иришка. Волосы спутались и слиплись от крови. Челка сдвинулась вбок, открывая лоб с широким кривым шрамом и глаза, глядящие в никуда.
– Отошел в сторону! – рявкнул Юрик.
– Пошел на хрен, – повторил Вова, не отводя от него взгляд. – Хочешь сделать что-то полезное, полицию вызови.
– Уже вызвали! – крикнули со стороны офиса. – Там просили всех оставаться в офисе до их приезда ни никуда никому не выходить.
– Все слышали?
Шеф прошел мимо всех, отодвинул Юрика и Вову.
– Джамиля, – позвал он завывающую и всхлипывающую уборщицу. – Пойдемте в офис.
Взяв ее за руку, он отстранил Вову и запер дверь на ключ.
– Ждем полицию!
– А если я писать захочу? – подала голос Натали.
– Потерпишь! – рявкнул Юрик. – Кстати, – он перевел взгляд на Герасима, глаза его сжались в узкие щелочки, – ты тут раньше всех пришел? А Иришку ты видел?
– Что? – не понял Герасим.
– А то. Я тут поспрашивал. Все, кто пришел, тебя тут встречали. Значит, ты тут раньше всех был. Вот полиция и разберется, что ты тут спозаранку делал.
– Работал, – сказал Герасим.
– Заткнулся бы ты, сыщик любитель, – сцедил сквозь зубы Вова.
Он окинул взглядом Герасима, будто впервые его увидел. Лицо стало неожиданно жестким.
– Ладно, по местам. Полиция разберется.
В офисе Герасим почувствовал, что его мутит. Воздух внезапно стал разреженным. Он входил в легкие и выходил из них, но его все равно не хватало. Нужно было выйти. Хотя бы во дворик, где воздуха тоже мало, но все-же…
Когда до двери оставалась пара шагов, перед нею возник Вова.
В руке приятеля торчала бейсбольная бита, на лице оскалом без радости и оптимизма сверкала улыбка.
– Лучше стой, – посоветовал Вова. – Держи руки так, чтобы их было видно.
Бита, будто живя собственной жизнью, то тыкалась в Герасима, то опускалась, раскачиваясь маятником.
– Сейчас полиция придет, со всеми и всем разберется. Мы ведь не хотим, чтобы негодяй остался безнаказанным?
– А ну! Сядь на место! – раздалось со спины.
Герасим обернулся. Юрик выдвинулся из толпы сотрудников и сверлил его взглядом. При шаге навстречу резко сдал назад, отступая за спины. Остальные тоже попятились вглубь офиса.
К горлу подкатила тошнота. Желудок задергался, угрожая выбросить содержимое наружу.
Герасим развернулся выходу.
– Стой, Гера!
Бита взлетела и спряталась Вове за спину.
– Я не при чем, – выдавил из себя Герасим. – Мне просто нужно подышать.
– А-a-a! Вова! Выпусти его! – завизжала из кофейного уголка Натали. – Ему воздух нужен!
– Стой!
Бита вылетела из-за спины.
Герасим с легким удивлением наблюдал, как его собственная рука подхватывает стул, тело само движется вперед, прямо под удар, подставляет стул Вове под руку, и та врезается в железный каркас.
Хрустнуло. Вова заорал. Рука разжалась, бита стукнулась об пол.
Оттолкнув вопящего приятеля, Герасим выскочил за дверь.
Герасим пронесся мимо поста охраны, выскочил из подъезда.
Погони не было. Зато где-то далеко, но вполне отчетливо визжала сирена.
Перепрыгнув через песочницу с игрушечной могилой, Герасим ринулся в щель между домами. Стены новостроек промелькнули мимо, и он оказался на улице.
С одной стороны возвышались корпуса новостроек, с другой, вплотную к дороге, тянулся серый бетонный забор, отсекающий новое модное жилье от почти опустевшей старой промзоны.
Герасим бежал, краем глаза замечая отражение, бегущее в витринах, стеклянных дверях и полированных металлических панелях. Иногда оно выделывало кульбиты, размахивая руками и изображая неприличные жесты. В одной из витрин отражение исхитрилось бежать спиной вперед, размахивая красным совком и корча глумливые рожи.
Район новостроек оборвался, как отрезанный. За узкой дорожкой, где едва протиснулась бы одна машина, стояли старые, в основном уже выселенные и брошенные дома.
Нужно было спрятаться. Требовалось такое место, где нет зеркал, стекол, полированных плоскостей.
Темная арка в стене ветхого дома из темного кирпича выглядела почти идеально.
Герасим влетел в нее, проскочил насквозь и оказался в затененном дворе, похожим на мелкий колодец. Дно колодца покрывал слой хлама, едва прикрывающий землю у арки и вырастающий у противоположной стены в гору, закрывающую второй этаж. И никаких других выходов.
В уличном шуме все отчетливее проступали звуки полицейской сирены.
