«Letroz» Вадим Смольский
Ведьмины рассказы
Играл Гевент и вправду здорово, чем достаточно быстро развеял скепсис ведьмы по поводу этой истории. Везави тоже играл неплохо, но «по-солдатски»: часто ходил ва-банк, не думая о последствиях. Ликон среди них оказался крепким середнячком, которому просто везло. Агни же в этой компании явно была слабым звеном, поэтому, поиграв, а, точнее, проиграв часик, она, зевая, удалилась.
***
Утро встретило ведьму криками, шумом и неразберихой во дворе гостиницы. Это огромное множество постояльцев, словно по велению невидимого дирижёра, одновременно решили отправиться в путь, чем сами себе перекрыли выезд.
Когда Агни спустилась вниз посмотреть поближе, хаос только усилился. Чуть в стороне на это безучастно взирал Везави, покуривавший небольшую трубку. Вместо приветствия гигант выпустил в её сторону облачко противного дыма.
– Что-то случилось? – кривясь от запаха табака, спросила ведьма.
– Не знаю, – хмуро ответил Везави, – слухи – не моё дело.
Позади послышались шаги – то на свежий воздух вышел Гевент, судя по всему, в неплохом настроении. Рядом мрачно шагал Ликон, по его выражению лица можно было сказать, что вчерашние карты завершились для него не слишком хорошо.
– Боги подсказывают, что сегодня мне достанется капелька хорошего сидра, – жизнеутверждающе заявил первосвященник.
Везави смерил его хмурым взглядом, затушил трубку и ушёл в гостиницу. Довольно быстро, и пяти минут не прошло, он вернулся со старичком-почтальоном, таща того едва ли не силком.
– Отправляемся через полчаса, – сообщил гигант.
Агни с сомнением посмотрела на затор, а затем на него, не совсем понимая, как Везави собирается двигаться дальше через пробку. По пути ей на глаза попался один из застрявших экипажей со смутно знакомой символикой – солнце с глазом посередине. Проверяя свою догадку, Агнесса повнимательнее осмотрела Гевента.
Старик был одет в простенький плащ, достаточно надежно скрывавший под собой церковные одежды. Приглядевшись, она нашла, что искала – такой же значок.
– Так это же верующие! – воскликнула Агни, и в голове у неё зашевелились шестерёнки понимания происходящего.
Попросив на всякий случай никуда без неё не отправляться, она побежала в сторону затора. Ловко лавируя между каретами, телегами, экипажами и прочими видами конного транспорта, она продвигалась к источнику пробки. Та была не такой уж и большой, метров через триста от гостиницы нашёлся небольшой съезд в сторону. Пройдя чуть дальше, Агни обнаружила именно то, что предполагала – новёхонький, только что построенный храм. Именно к нему и тянулся народ.
Чтобы убедиться в правильности своих подозрений, Агнесса выловила достаточно опрятного мужичка и спросила, что происходит.
– Говорят, это, первосвященник Гевент здесь, лично на открытие приехал. Вот мы и торопимся места получше занять!
Выслушав это, ведьма вернулась к гостинице. Почтовый фургончик уже был готов, но вот затор ещё никуда не делся.
– И что нам делать? – спросил Гевент, когда Агни обрисовала ситуацию.
Везави извлёк из-под плаща небольшой металлический шар с выразительным фитилем сверху.
– Пара таких, огонь и паника расчистят путь, – с очень нехорошими нотками в голосе сообщил он.
– Эээ, должен быть другой выход, – с сомнением протянула Агни, – они же здесь из-за вас, Гевент. Это ваша паства!
– Моя паста? – непонимающе вытаращился на неё первосвященник.
– Паства, верующие! – взмахнув руками, попыталась объяснить ведьма.
– А-а-а, верующие! – с пониманием сказал Гевент и решительно отсёк. – Предпочитаю с ними не связываться! Глупые, необразованные люди…
– Может быть, – не желая встревать в дискуссию на эту тему, сказала Агни, – тем не менее, одна идейка у меня есть!
– И что ты предлагаешь? – спросил Везави.
– Дать им то, что они хотят! Они здесь из-за первосвященника, если хотят его увидеть – пускай пропустят нас. А там небольшая проповедь, и мы можем двигаться.
– Не будет проповеди! – решительно заявил Гевент, хитро ухмыляясь. – Нет сидра – нет связи со всевышним!
Гигант задумчиво подкинул в руке гранату, затем с ненавистью посмотрел на своего спутника. Граната отправилась обратно под плащ.
– Ладно, – скрипя зубами, сдался Везави, – одна бутылка, не больше.
***
Когда народ узнал, что первосвященник застрял на почтовом фургоне в самом конце пробки, их едва ли не на руках дотащили до новенького храма. Там Гевент, спрятав для приличия в одежде полупустую бутылку, с уже изрядно покрасневшим носом прямо с козел принялся проповедовать.
Это была длинная, скучная речь не пойми про что. Агни, которая пыталась вслушиваться, быстро поняла, что первосвященник очень умело, что называется, «ездит по ушам». Закончил он ярким пассажем:
– Братья и сёстры! И да возрадуются ваши сердца в этот день, да пропадёт с этого света величайшее зло – заторы на дорогах! Во имя Всеотца, посланников его и свободных дорог, аминь!
Закончив проповедь, Гевент, чрезвычайно довольный собой, спрятался в фургоне. Худо-бедно, проталкиваясь сквозь восторженные толпы, они продолжили путь.
Фургон значительно ускорился, стремясь наверстать упущенное время. Агнесса, сидя впереди, болтала с почтальоном о всяком. Везави молчал, похоже, израсходовав свой дневной лимит слов. Ликона опять сморило, и он беззаботно дрых в полупустом фургоне. Гевент оттуда же загадочно побулькивал, периодически начиная напевать какие-то странные, совсем не священные песни.
По мере их продвижения на юг становилось всё теплее. Температура, до этого державшаяся на уровне минус пяти, уверенно перебралась на другую часть градусника. Местность тоже менялась: на смену лесам пришли бескрайние степи без единого следа присутствия людей. Единственные, кого они встречали – такие же путники, держащие путь на юг.
– Заброшены эти места давным давно. Тут раньше с погодой чёрт знает что творилось. Да и сейчас не лучше, – почтальон выразительно плюнул. – Хотя в последнее время оживают здешние городки.
Везави неожиданно поднялся и принялся что-то рассматривать в небе. Агни тоже различила небольшую точку, которая двигалась параллельно.
– Что это? – спросила она у гиганта.
– Дракон, – хмуро ответил Везави и, больше ничего не говоря, прямо на ходу перебрался в фургон, бросив напоследок почтальону, – никаких остановок до самого города!
Ведьма проводила его задумчивым взглядом и осталась впереди. Дракона она больше не видела, похоже он перемещался куда быстрее них. Когда фургон перевалился через очередной холм, Агнесса увидела вдали заснеженные шпили гор.
– О, ещё часов двенадцать, и мы на месте! – крикнул почтальон, смотря в ту же сторону.
Агни его энтузиазма не разделяла, оставаясь настороже, вплоть до того момента, как уже глубокой ночью, под начавшийся дождь они не въехали в какой-то город. Агнесса едва успела различить освещённую тусклым фонарём табличку, гласившую: «Юргенград – город сча…».
Глава 4 – Некромант
В Юргенград Агни с попутчиками въезжала ночью под проливным дождём и грозой. Городок этот, мрачный, кривоватый и плохо пахнущий, Агнессе не понравился сразу, хотя бы потому что стоило почтовой карете остановиться, а ведьме попытаться спуститься на землю, как она сразу провалилась по колено в мутную жижу.
«Только бы тут была лавка молочника, и кто-то просто вылил ведро сметаны», ― радуясь, что в темноте невозможно было разглядеть содержимое лужи, думала ведьма.
Ликон, руководствуясь её опытом, решил спускаться, выбрав для приземления другое место, и ушёл под воду сразу по пояс. Выбравшееся чудовище напоминало порочный плод любви сатира и водяного, с шерстистой облепленной грязью нижней половиной и мокрой насквозь верхней.
– Дальше не проедем ― река разлилась, город затопило! ― отплёвывая промокший окурок, сквозь ливень крикнул почтальон, который уже успел сбегать вперёд и вернуться.
Где-то с козел послышалась ругань Везави, который в сердцах поливал нелестными эпитетами погоду и местные дороги. Вверху, среди туч, на секунду подсвеченная вспышкой молнии, пронеслась огромная тень. Спустя пару мгновений оттуда же донёсся противный, низкий рёв.
– Похоже, ик, стоит поискать трактир на ночь, ― высовывая голову наружу, сообщил Гевент.
Он хотел ещё что-то сказать, но с «той» стороны пролива показался огонёк фонаря и какая-то фигура. Незнакомец крикнул:
– Эй, там, вы к графу?
– Да! ― крикнул Везави.
– Вы должны были прибыть ещё до заката! Дайте пару минут, я придумаю, как вас переправить.
На той стороне началась бурная деятельность ― к реке что-то тащили и некоторое время спускали на воду. Минут через десять к ним подплыла небольшая лодочка с четвёркой мрачных гребцов, так отчаянно качавшаяся на волнах, что Агнессе показалось вполне разумной альтернативой попытаться переплыть реку самостоятельно ― так хотя бы ты не рисковал получить по голове веслом или частью лодки.
– Давайте живее! ― крикнули гребцы.
– Я в это не полезу! ― сразу отмахнулся почтальон. ― Мне жизнь дорога, лучше пережду!
Везави только пожал плечами и принялся перекидывать на борт лодки их с первосвященником вещи.
– Наверное, я тоже предпочту остаться с этой стороны, ― нерешительно заметил Гевент, задумчиво наблюдая за тем, как в буйствующей реке проплывает корова. ― Не люблю воду, да и не сезон…
– Ты точно не утонешь, ― только и ответил Везави и, взяв его едва ли не в охапку, направился к лодке; не оглядываясь, он спросил у Агни и Ликона, ― вы с нами?
Ликон, будучи достаточно благоразумным молодым человеком, вдобавок не умеющим плавать, дай ему кто-то выбор, скорее всего, отказался бы. К сожалению, ему как раз право выбирать никто давать и не думал. Агнесса же, которой абсолютно не улыбалась перспектива искать в такую погоду ночлег, не имея с собой ни гроша, легкомысленно согласилась. Кое-как, не то допрыгав, не то доплыв, она забралась в лодку. Следом косолапил нагруженный не только своими вещами, но ещё и сумкой Агни Ликон с видом идущего на смерть героя.
Стоило им сесть, как четверо гребцов разом взялись за вёсла и двинулись на противоположный берег. Лодку бросало из стороны в сторону, крутило и вертело, несколько раз поток воды накрывал их с головой. Мимо проносился различный мусор, домашняя утварь, животные. Они наблюдали, как с лихим видом мелькнул по воде самодельный плот, которым правил старикан в кроличьей шапке, тулупе, ватных штанах и валенках. То и дело он ловко вытаскивал из воды зайца и, приговаривая: «ух, ну и супец у меня будет!», дубасил того веслом. Судя по битком набитым корзинам, суп действительно грозил выйти на славу.
Ликон, сидящий возле другого борта, старика не видел – его взор был сосредоточен на другом объекте. Объект, а, точнее, субъект представлял из себя обнажённую по пояс красавицу с весьма завидной формой рыбьего хвоста, роскошными зеленоватыми волосами и загадочной улыбкой, за которой скрывалось множество маленьких, очень острых зубов. Русалка помахала юноше белоснежной ручкой и подплыла ближе, желая что-то сказать. На её несчастье один из гребцов попытался поправить съехавшее весло, сильно его крутанул и заехал тыльной частью прямо по голове полудевушке. Удивлённо булькнув, она ушла под воду, и поток снес русалку в сторону, где, приговаривая что-то про уху, её подцепил за хвост старик, решивший, что зайцев ему уже хватит.
Агни посмотрела на это и, не желая стать частью пищевой цепочки, вцепилась в борт с такой силой, что если бы лодка развалилась, то она бы так и утонула с этим куском древесины в руках. Взгляд ведьмы был устремлён куда-то в недавнее прошлое, в тот момент, когда девушка подумала, что искать в какой-то там дождь ночлег – плохая идея.
Где-то в этот момент так же внезапно, как и началась, переправа закончилась. Везави как ни в чём не бывало принялся выгружать вещи, попутно прихватив и священника, который смотрел куда-то в космос и непрерывно икал. Гребцы помогли выбраться из лодки остальным, а следом, ловко её подхватив, затащили на берег и куда-то поволокли, вяло переругиваясь.
– Приветствую вас в Юргенграде! ― хриплым шелестящим голосом поздоровался незнакомец, который, несмотря на ненастье, терпеливо ждал их на том же месте.
Вспышка молнии подсветила его, и хоть он был плотно завёрнут в плащ, стало отчётливо видно, что это не человек, точнее, уже не человек. Впрочем, для мертвеца он выглядел весьма пристойно и даже по-своему аккуратно, без лишних элементов вроде свисающей кожи или вывалившихся глаз. Такой аккуратный, гигиенически чистенький скелет.
Из присутствовавших все отреагировали на необычный жизненный статус незнакомца по-разному: Агни после пережитого было уже всё равно, Ликон с неподдельным интересом вытаращился, Гевент лишь покачал головой, а вот Везави молниеносно достал пистолет и направил его на мертвеца.
– Ты ещё кто такой? ― грозно спросил он.
– Меня зовут Зоуррем, я камердинер графа, ― спокойно ответил покойник, с интересом разглядывая направленное на него дуло. ― Думаете, порох не отсырел?
Послышался щелчок курка, но выстрела не последовало, вместо него раздалась лишь ругань.
– Сейчас подадут транспорт, и можем отправляться, ― продолжил мертвец. ― Граф живёт за городом, в небольшом замке. Тут недалеко. Вас, кстати, насколько я помню, должно быть двое или что-то поменялось?
Агни, чуть порывшись в сырой одежде, извлекла насквозь промокшее письмо и вручила его Зоуррему.
– Я ведьма. Граф искал целителя…
Мертвец не без интереса посмотрел на письмо, пожал плечами и сказал:
– Да, было такое.
***
– Господина первосвященника с его, – Зоуррем бросил внимательный взгляд на Везави, – кхм, охраной примут незамедлительно. Затем остальных.
Это было первой же его фразой, когда они въехали в высокий готический замок за городом. К тому времени темень стояла хоть глаз выколи. Дождь же и не думал заканчиваться, явно намереваясь затопить всю округу.
Мертвец подал руку Агнессе, помогая вылезти из небольшой кареты, в которую загнали гостей после переправы, а затем вежливо, но настойчиво повёл внутрь. Очутившись в тепле и сухости, ведьма первым делом принялась растирать замёрзшие руки и вообще приводить себя в порядок. Зеркал нигде видно не было, но Агни и без них подозревала, что видок у неё после трёх дней пути и недавнего «купания» весьма так себе.
Хуже неё из всех визитёров выглядел только Ликон, но тот имел возможность благоразумно отказаться от представления графу под предлогом разгрузки вещей, чем и воспользовался.
Её провожатый терпеливо ждал чуть впереди. Здесь, при свете ведьме удалось рассмотреть Зоуррема чуть получше. Она немного ошиблась, приняв его за полноценный скелет. Кожа оставалась, в том числе и на голове, сухая, белесого цвета и местами сильно потрескавшаяся. Правда, чтобы это разглядеть, нужно было постараться. Что странно, учитывая его жизненное состояние, одет мертвец был по последнему писку моды.
– Полагаю, о таких особенностях вас не проинформировали? – ничуть не смущаясь того, что его так разглядывают, спросил Зоуррем.
Агни хотела было ответить, но замерла, вспоминая, что есть целая куча различной нежити, с которой разговаривать себе дороже. Мертвец понимающе закивал:
– Разумная предосторожность, но меня бояться нет смысла – я в этом мире добровольно и никакой угрозы ни вам, ни другим живым не несу. До тех пор, пока вы не портите мои деревья.
Он изобразил нечто вроде улыбки, что, с учётом весьма плачевного состояния зубов и потрескавшихся щёк, выглядело жутковато.
Ещё чуть отряхнувшись, ведьма двинулась в путь. Замок был не так мрачен, как она ожидала, увидев одного из его обитателей. Перед глазами пронеслись несколько коридоров, уставленные старинными доспехами, картинами, тумбочками и иными вещами, которые непременно ставят там не то для того, чтобы постоянно спотыкаться, не то для того, чтобы постепенно приближать всю эту рухлядь к выходу и, соответственно, к выкидыванию на помойку. Пару раз в коридорах виднелась и другая обслуга, не более живая, чем Зоуррем.
Камердинер привёл Агни в достаточно просторный зал, единственным предметом в котором, если не считать светильников, было небольшое кресло-трон. На нём восседал мужчина. Был он не молод, но и не стар, лет под пятьдесят. Время коснулось его как-то очень странно, оставив в глазах и на лице какую-то бесконечную тоску, но не затронув ни идеальные чёрные волосы, ни кожу. Хозяин замка был мрачен, чем всячески старался подчеркнуть своей одеждой тёмных тонов. С каменным лицом он осмотрел прибывших, особенное внимание уделив Гевенту, и лишь затем жестом позволил Зоуррему себя представить.
– Граф Танет Лопильский, правитель Юргенграда и окрестных земель.
Наступила заминка, прервавшаяся лишь тогда, когда Везави пихнул в бок Гевента.
– Здравствуй, братец! ― натянуто и абсолютно не к месту сказал первосвященник.
– Ты стоишь в метре от меня, и я даже отсюда слышу, как от тебя разит спиртным, ― недовольно ответил граф. ― Один прислал крылатую мерзость, видимо, рассчитывая меня запугать. У правителя же Марки, наверное, не нашлось трезвого посла, и поэтому он отправил это посмешище, и, к сожалению, моего брата, ручного убийцу и… ― он бросил мимолётный взгляд на Агни, ― ты вообще кто? Мальчик, девочка?
– Я ведьма, ― коротко ответила та и, весьма недовольная таким приёмом, язвительно добавила, ― и это вы меня пригласили. Если не нравлюсь, могу… хм, отплыть обратно.
– Если позволите, господин, она от Изельды… ― полушёпотом вставил замечание Зоуррем.
Теперь Агнессе уделили куда больше внимания, пристально её осмотрев.
– Этих двоих, ― Танет кивнул на Гевента и Везави, ― в компанию к дракону ― в конюшню, нечего тратить на всякую шваль хорошие комнаты. Может, там они поубивают друг друга, и мне не придётся тратить на них время. Зоуррем, займись, затем жду тебя в башне. А вы, госпожа ведьма, пройдёмте со мной.
Агни аж поперхнулась от такого перепада. Не каждый день меньше чем за минуту проходишь путь от «эй, как там тебя» до «госпожи». Граф же, даже не смотря в сторону брата и Везави, встал и, жестом пригласив ведьму за собой, куда-то пошёл.
Снова потянулись коридоры, для разнообразия чуть разбавленные лестницами ― судя по всему они поднимались на башню. У двери, зачем-то выкрашенной в синий цвет, Танет остановился и холодным голосом сообщил:
– Здесь было много разных врачей, целителей, знахарей, астрологов и просто наглых шарлатанов. Кости некоторых, самых одиозных, до сих пор видны в светлое время суток во рве.
– В таком случае, вы зря меня пригласили, ― ответила Агни. ― Я – ведьма, и вряд ли сделаю больше, чем врачи из Перекрёстка.
Дверь словно вела в иной мир, настолько комната за ней отличилась от всего остального замка. Буйство красок во всём и везде: от стен, разрисованных какими-то пейзажами, полов и потолков до мебели. Множество свечей и светильников, создававших впечатление, что сейчас полдень, и такое разнообразие плюшевых игрушек, какое не в каждом детском магазине встретишь.
Пока Агни, зачарованная убранством, стояла в дверях, Танет подошёл к большой кровати, находившейся в центре комнаты. Графа словно подменили: его лицо расплылось в очень тёплой и приятной улыбке, а глаза беззвучно пели. Тихо, с огромной любовью в голосе он обратился к кому-то на кровати:
– Дорогая, я привёл девушку, это… ведьма, она может помочь.
Ему что-то ответили, но Агнесса не услышала. Осторожно, так, чтобы не задеть игрушки, она подошла ближе к кровати. Рядом на тумбе ведьма заметила портрет, изображавший девушку необычайной красоты: золотоволосую, голубоглазую, с выражением чего-то ангельски внеземного на лице; как всё в комнате, она светилась каким-то внутренним теплом и добротой. Но чем ближе Агни подходила к кровати, тем сильнее билось сердце, разрываясь от отчаяния.
Золотые волосы стали белыми, как мел, глаза потускнели и помутнели. Кожа же, до этого пышущая жизнью, стала серой, как туман, и почти прозрачной. Девушка приподняла руку, будто принадлежавшую мертвецу, и очень-очень тихо, с искоркой веселья сказала:
– Приветики, я Рей.
– А я Агни, – говоря ей в тон, представилась ведьма.
Рядом стоял розовый пуфик, и Агнесса хотела на него сесть, но стоило попробовать это сделать, как оттуда раздалось какое-то ворчание. Ведьма нервозно подхватилась, ожидая чего угодно. Источником звука оказался всего-навсего розовый лопоухий не то медведь, не то слон.
– Это Ганди, – прошептала Рей.
– Привет, Ганди, – отодвигая медведослона в сторону, сказала Агни.
Нехотя, она вернулась к осмотру девушки. Много разных умирающих видела ведьма и молодых, и старых, и здоровых, и смертельно больных. Очень часто она провожала на «другую» сторону людей, которым бы ещё жить и жить. Но то, что Агни видела перед собой сейчас не вписывалось ни в какие рамки.
Девушку словно выжгли изнутри, оставив только пустую оболочку. Не было ран, гнойников, пролежней и прочих свидетельств длительных заболеваний. Рей внешне была в полном порядке за исключением того, что выглядела, как очень больная мумия. Она улыбалась, пыталась двигаться, в её голубых глазах плескалось солнце, но при этом жизни в ней оставалось едва ли больше капли. Ведьма не знала ни одной болезни, которая сотворила бы такое с человеком. Да и не каждое проклятие было на такое способно.
– У вас есть враги? – спросила Агни.
– Нет, – ответил за свою жену Танет. – Ни врагов, ни завистников, не было такого на этой земле, кто желал бы ей зла.
Это было сказано со странной пугающей уверенностью. Агни, пометив в уме расспросить потом, извлекла из своей сумки камень исцеления. Очень осторожно она вложила его в руку Рей. Ладонь той оказалась холодной и практически невесомой, словно сделанная из бумаги. Артефакт слабо засветился, отдавая свои силы. Жена графа прикрыла глаза и расплылась в улыбке, словно очутилась на солнце.
– Как приятно, – сказала она. – Дорогой, помнишь тот летний пляж, бере…
Она оборвалась на полуслове, заснув. Агни обменялась взглядами с графом, и вместе, как можно тише, они пошли на выход. На лице Танета бушевала целая буря эмоций. Похоже, никто до ведьмы не смог добиться и такого результата.
– Что вы сделали?
– Это артефакт, – ответила Агнесса. – Он даст мне время подумать.
Граф понимающе закивал и, вытерев слезинку, решительно сказал:
– В моих владениях вы отныне желанная гостья. Если вам что-то нужно, что угодно – говорите.
Агни, чуть подумав, сказала:
– Пока мне нужна кровать, ужин и пара часов хорошего крепкого сна, ― ответила ведьма. ― Поиски начну с рассветом.
– Зоуррем окажет вам любую посильную помощь. Он знает окрестные земли как никто другой, ― граф слегка прихлопнул в ладоши, и камердинер возник рядом. ― Удачи.
Откланявшись, граф быстро ушёл. Зоуррем, подождав, пока он удалится на значительное расстояние, тихо сказал:
– Давно не видел графа таким… ― мертвец задумался, ― живым.
– Он переоценивает мои возможности, ― качая головой, ответила Агни.
– Надеюсь, нет. Ваша комната здесь, чуть дальше по коридору.
Пройдя вперёд, камердинер открыл дверь, приглашая внутрь. За ней оказалась небольшая комнатушка, где из мебели была кровать, небольшой столик да кривоногая тумбочка. А ещё, что странно, Ликон, который как раз разбирал свои пожитки. Агни, про него совершенно забывшая, бросила на мертвеца вопросительный взгляд.
– Я что-то не так понял? – смутился Зоуррем.
Агнесса хотела было рассказать, что именно не так, но затем на неё без предупреждения навалилась усталость, и всякое желание спорить мгновенно улетучилось.
– Завтра разберёмся, сейчас мне нужен отдых и еда, – сказала она.
– Ужин… ― мертвец осёкся, ― или очень ранний завтрак принесут в течение получаса. Не беспокойтесь, наша повариха хоть и мертва уже третий десяток лет, но зато стаж у неё ого-го!
Ведьма не проявила к его шутке интереса, показывая, что хотела бы остаться одна, ну, или, правильнее сказать, одна с растерянным Ликоном. Зоуррем поклонился и быстро ушёл. Как только за ним закрылась дверь, Агни плюхнулась на небольшой стул и громко выдохнула.
В голове у неё творился кавардак. Агни с трудом представляла, что ей делать дальше. Обычно у неё была «подушка безопасности» в лице Изельды, которая, ворча и кидая косые взгляды, помогала. Но теперь она одна, за тридевять земель от старой, опытной ведьмы. В голову Агни проникла очень тревожная мысль: всё это неспроста. Изельда вообще редко что-то делала просто так. В лице Агнессы она готовила свою преемницу, постепенно передавая ей знания. И если в детстве это были какие-то основы, вроде умения готовить или ухаживать за больными, то теперь обучение перешло на качественно другой уровень.
Старая ведьма, несомненно, точно знала, когда умрёт, и, судя по отдельным намёкам, проскакивающим то тут, то там, час этот неумолимо приближался. Выходит, вся эта поездка, не что иное, как испытание. Агни даже увидела недвусмысленную аналогию: ведь её просто выпихнули из дома, полностью вырвав из привычной обстановки. На секунду девушке показалось, что она видит бабушку, которая сидит в своём кресле, укрытая пледом, курит трубку и ехидно усмехается.
– Ты в порядке? – подал голос Ликон.
– Нет, – честно ответила Агни. – Мне нужно поесть, поспать и… – она устало посмотрела на жизнерадостного, полного сил и уверенности в себе юношу, – выйди, пожалуйста.
– Что? Почему? Куда? – не понял тот.
– Мне нужно переодеться, – кратко сообщила ведьма.
Ликон с покрасневшими ушами уже собирался выйти, но в этот момент Агни вспомнила ещё кое-что. Остановив его, она кивнула на единственную кровать и сказала:
– Мысленно проведи посередине границу и запомни хорошенько. Если хоть одна из твоих частей, не важно какая, окажется на моей половине – в следующий раз спать будешь на полу.
Не то чтобы Агнесса была яростной пуританкой. Благодаря своей «работе» она как раз весьма хорошо представляла, в результате чего на свет появляются дети. Пожалуй, даже слишком, настолько, что вопрос завести себе маленького человека возникал разве что в кошмарах.
***
Спалось Агнессе плохо. До сих пор она считала себя весьма непритязательной в плане выбора кровати: ей приходилось спать на стоге сена, на полу и даже на холодной земле, используя вместо подушки корень, но ночлег в замке графа Танета, несмотря на достаточно удобную кровать, был наихудшим из всех. Стоило Агнессе закрыть глаза, как ей казалось, что она тонет в каком-то противном тёмном болоте.
Так, урывками, по часу-другому ведьма кое-как долежала до рассвета, затем сон словно отрубило. Сдавшись и открыв глаза, она не без удивления обнаружила возле окна Ликона, который в первых лучах зари силился что-то прочитать. Круги под глазами юноши лучше любых слов говорили о том, насколько он выспался.
Почувствовав, что на него смотрят, Ликон оторвал взгляд от книги и, немного поморгав покрасневшими от недосыпа глазами, тихенько извинился:
– Прости, если разбудил.
Агни покачала головой и, рукой обведя комнату, сказала:
– Что-то не так с этим местом, оно либо проклято, либо…
Второе «либо» произносить вслух ей не очень хотелось. Будучи гостьей графа, бездоказательно обвинять его в чём бы то ни было, как минимум, не вежливо. Вполне очевидно, что, учитывая наклонности Танета к некромантии, это не могло не сказаться на всём, что его окружало.
Любая тёмная магия черпала свою силу из природы вокруг, извращая и изменяя её. Магия смерти, она же некромантия, была наилучшим примером такого взаимодействия – извращение самой жизни её главной концепции – всеобщей, неотвратимой энтропии. Если граф играл с этими силами, а он безусловно с ними взаимодействовал, это попросту не могло не сказаться на окружении. Вопрос заключался в том, была ли болезнь Рей следствием этого или просто совпадением.
Предварительно выгнав Ликона искать пропитание, ведьма кое-как привела одежду в порядок, которая ссохлась после вчерашних приключений, и подумать не успела о том, где запропастился её компаньон, как тот вернулся, заодно зачем-то приведя с собой Зоуррема. Вид услужливого живого мертвеца мгновенно отбил у Агни даже намёки на аппетит, поэтому она, перебившись одной несчастной пампушкой, отправилась проверять состояние Рей.
Важно было понять, улучшил ли её состояние артефакт, и если да, то насколько этого хватит. Камердинер услужливо открыл дверь в её комнату, но внутрь заходить отказался наотрез, нехотя пояснив:
– Госпожа, ммм, негативно влияет на нежить. Мне не стоит туда заходить.
В комнате произошли некоторые изменения: появилась ваза со свежими цветами, рядом с которой сидела очередная плюшевая игрушка. Сама Рей выглядела слегка лучше, нежели накануне, но продолжала спать. Это на самом деле было даже хорошо ― сон экономил силы. Аккуратно, так, чтобы не разбудить, Агни проверила камень в её руке. Тот здорово уменьшился в размерах и вскоре должен был превратиться в совсем крохотную песчинку, а затем и вовсе исчезнуть.
– Живые слуги есть в замке? ― аккуратно прикрывая за собой дверь, спросила ведьма.
– Нет, ― ответил Зоуррем, ― граф нелюдим, а его искусство не пользуется хорошей репутацией у живых.
«Конечно не пользуется, любой тут заночевавший ещё неделю нормально спать не будет», – подумала Агни, но вслух что-либо говорить не стала.
Тем не менее в этом нужно было убедиться. К счастью, кроме них с Ликоном в замке были ещё два вполне живых человека, ночевавших в конюшне. Всё же лучше, чем ничего. Зоуррем, не задавая лишних вопросов, повёл её к Гевенту и Везави. По пути ведьма решила его расспросить:
– Давно графиня болеет?
– Хм, – задумался мертвец, – что-то около десяти лет. Я служу графу чуть больше года, поэтому не слишком много знаю о том, что было до того, как они перебрались сюда.
– Перебрались сюда? ― уточнила Агни.
– Да, насколько мне известно, ранее они жили в поместье к северу отсюда…
Мертвец ещё что-то говорил, но ведьма уже переключилась на внутренний монолог. Если Рей уже приехала в этот замок болея, то теорию о том, что проблема могла заключаться в нём, можно было считать несостоятельной. Значит, либо граф, либо какое-то проклятье.
От размышлений Агни отвлёк странный донельзя субъект, шедший по внутреннему двору. Внешне он был похож на человека. Именно что «похож», словно кто-то наскоро слепил его, основываясь на своих представлениях о том, как должен выглядеть типичный хомосапиенс.
Субъект прихрамывал, мерзко скалился, при ходьбе посвистывал, а одет и вовсе был в какой-то мешок из-под картошки, к которому зачем-то прилепили лампасы. Он прошёл мимо камердинера и ведьмы, одарив последнюю взглядом мелких, глубоко посаженых глаз. От Агни не укрылось, что они-то как раз были совсем не человечьи, а змеиные, красные, с тонким вертикальным зрачком.
«Дракон!» ― догадалась Агнесса.