«Letroz» Вадим Смольский
Ведьмины рассказы
Глава 2 – Не ходите дети в лес
Агнесса аккуратно, несколько недоверчиво дотронулась до причудливой деревянной фигурки чуть короче пальца. Таких перед ней было шестнадцать и столько же на другой стороне доски.
– Так, давай ещё раз, – вымученно сказала она. – Вот эти маленькие, которых много?..
– Пешки. Ходят на одну клетку вперёд и бьют по диагонали от себя, – Ликон попытался выдрать у себя клок волос.
– Ага, а вот эти башенки ходят по прямой и так же бьют, – довольная своими познаниями в шахматах сказала Агни.
Идея научиться играть в эту игру принадлежала самой ведьме и возникла из того простого обстоятельства, что снаружи была зима, а делать долгими вечерами было откровенно нечего. Карты же приелись настолько, что бабушка Изельда просто сдавала, говорила, кто победит, и заново тасовала.
Обучение продвигалось плохо. По неизвестным причинам правила шахмат усваиваться мозгом ведьмы не желали наотрез. Последние три часа, скорее, напоминали пытку. Причём, учитывая энтузиазм Агни, пытку именно Ликона. Они сидели у него дома, решительно оккупировав самый большой стол.
Юноша поначалу отнёсся к затее очень воодушевлённо: он был единственным в округе, кто умел играть в шахматы, и даже раз в год ездил в Марку, где неизменно проигрывал какому-то «растрёпанному пареньку в шортах».
Его наставнического запала хватило где-то на полчаса, затем начались пять стадий принятия того факта, что затея обречена на провал. На данный момент прошло три часа, и Ликон находился на этапе депрессии.
– Так, а этот, – Агни подняла в воздух «коня», – эта загогулина ходит…
– Это конь, и он ходит буквой «Г», – смотря куда-то очень-очень далеко, возможно, в другую вселенную, где не изобрели шахматы, отрешённо ответил юноша.
Наступила пауза. Было отчётливо слышно, как у ведьмы от перенапряжения скрипят мозги.
– Но ведь… – она растерянно подняла руку и сразу опустила.
Ещё немного подумав, ведьма сама себе кивнула и решительно поднялась.
– Ты куда? – удивлённо спросил Ликон.
– Не нравится мне эта игра, она неправдоподобная. Где же видано чтобы кони ходили буквой Г?
Агни нарисовала в воздухе что-то вроде квадрата-инвалида, изображая этот «невозможный» маршрут.
– Но… – Ликон собирался было начать спорить, но неожиданно сообразил, что так даже лучше. – Чем теперь займёмся?
– У тебя есть ещё игры? – как будто не она только что не смогла освоить шахматы, спросила Агни.
Ликон покосился в угол, где торчала потрёпанная коробка с загадочной надписью «D&D» на торце, и отрицательно покачал головой.
– Может, ты меня лучше чему-нибудь научишь? – юноша притворно задумался. – Например, магии!
– А я разве маг? – почесав голову, спросила ведьма.
– Ну-у-у, я не знаю, – пожимая плечами, сказал Ликон. – Ты же ведьма. Должна же уметь, ммм, ведьмовать? Звучит похоже!
– Резонно, – без энтузиазма согласилась Агни. – Ладно, давай начнём с азов – сходи сделай мне чего-нибудь горячего, вроде чая.
– Это чтоб призвать силы стихий на помощь?
– Что-то в этом роде.
Пока юноша выполнял поручение, Агнесса сидела и задумчиво смотрела на свои руки. Она никогда не задумывалась, умела ли колдовать. Агни была ведьмой – профессия, тесно связанная с магией, но отнюдь не про неё.
Когда у неё гостила её подружка Рин, Агнесса видела, как та применяет заклинания. Но сама она никогда так не делала. Магия всегда приходила к ней на помощь сама, без слов, просьб или молитв. Но только тогда, когда это действительно было нужно.
– Твой чай, – ставя перед ней кружку и тем выводя ведьму из своих мыслей, сказал Ликон. – Так с чего начнём?
– Вот тебе первый урок: подчинение своей воле. Я сказала – ты сделал мне чай…
– Но я и сам хотел предложить выпить чаю, – юноша указал на свою кружку с надписью «если не мы, то ток!», стоявшую рядом.
Агни задумчиво посмотрела на него, загадочно улыбнулась и, отпив напитка, сказала:
– Видишь – всё согласно плану! – ещё глоток. – А если серьёзно, то я не знаю. Этого не объяснишь, это глубже… от рождения…
Она запнулась понимая, что сморозила чушь.
– То есть ведьмой рождаются, а не становятся? – продолжил мысль Ликон. – Я просто тут прочитал пару книг…
Агнесса тихо запаниковала: её авторитет находился под серьёзной угрозой. Ответа на этот вопрос у неё не было. Она уже была ведьмой, это было её частью с самого рождения. Но это не означало, что других путей не было.
– Эээ, мне показалось или снаружи кто-то кричал? – стараясь выиграть себе время на раздумья, спросила Агни, притворно прислушиваясь.
Ликон пожал плечами и выглянул за дверь. Некоторое время он что-то там высматривал и, наконец, сообщил:
– Говорят, кто-то потерялся в лесу.
Агни издала стон раздражения. Местные терялись в окрестных лесах с упорным постоянством. Разговоры, предупреждения, даже запугивание – ничего не помогало. На любой её довод всегда находился кто-то, кто вслух или про себя вспоминал, как он зашёл на пару метров вглубь и выжил. Следовательно, теперь можно ходить сколько угодно и куда угодно. И плевать что зима, темнеет быстро, ям из-за снега не видно, а зверьё голодное.
– Можно мне с тобой? – делая глаза котёнка перед пустой миской с кормом, попросил Ликон.
Ведьма скептически на него посмотрела и спросила:
– Ты ведь понимаешь, что придётся долго и нудно блуждать по заснеженному лесу, рискуя нарваться на зверей или замёрзнуть насмерть?
Юноша ответственно кивнул и с видом, словно всю жизнь готовился к этому моменту, пошёл собираться. Агни безразлично за этим наблюдала, думая над тем, что некоторым только дай повод пострадать. Вернувшись, Ликон непременно заболеет, и пока ведьма будет его лечить, он станет рассказывать, что больше в такие авантюры ни ногой.
К тому же с лесом у Агнессы были специфические взаимоотношения, которые следовало держать подальше от лишних глаз. Поэтому от юноши, во избежание лишних слухов, следовало бы избавиться. Или нет?
«Хочешь узнать, каково быть ведьмой? Будет тебе урок!» – зловредно подумала Агни и решила отправиться сразу к тётке Феме.
***
Мадам Фатум, она же тётка Фема, была местной достопримечательностью. Занималась, как сама говорила, «прогнозированием с низкой вероятностью осуществления», проще говоря, – гаданием. Будущее ей было открыто не больше, чем остальным, то есть примерно никак. Чего она сама и не скрывала. Тем не менее к ней ходили, не столько, чтобы услышать что-то конкретное, сколько ради зрелища. По этой части мадам Фатум была весьма продвинута, порой выдавая шедевры по части работы с визуальными эффектами и реквизитом.
Агни нехотя, шёпотом и только когда рядом никого не было соглашалась, что между ними есть что-то общее – в целом гадалка лила воду на ту же мельницу, что и ведьма. Только брала за это деньги, что меняло абсолютно всё.
Ни разу в жизни Агнесса не взяла за свою помощь ни копейки, сколь сложной она ни была. Еду брала, одежду, какие-то мелочи или услуги, но деньги никогда. Бабушка Изельда всегда по этому поводу повторяла одно и то же:
– Ведьмы не продаются! То, что мы делаем, делаем потому, что должны помогать, потому что можем чем-то помочь, а не за звонкие монеты! Старую одежду брать – запросто, её всегда можно перешить или отдать кому нужно, еду, питьё, изделия – всё это всегда кому-то нужно. Деньги же только развращают!
Тётушка Фема была полноватой женщиной за шестьдесят с кудрявыми, длинными, тёмными волосами. В образе её всегда сопровождал роскошный восточный халат, расшитый под золото, самых ярких расцветок, такая же вызывающая косметика и множество украшений везде, где можно, и, скорее всего, там, где нельзя. Вне своего амплуа одежда тётушки Фемы была скромнее, а главное практичнее: исчезали многочисленные кольца, браслеты, серьги и амулеты. Оставалась только косметика и появляющиеся, как грибы после дождя, ярко-синие бигуди, придавая женщине вид матриарха какого-то очень дикого племени, которая забежала на пять минут домой сварганить мужу пельмешек.
Агни застала её в небольшой примерочной, как раз где-то посередине процесса. Уже исчезло повседневное платье, был в приведён в порядок макияж и волосы, а вот халат ещё не возник. Последнее так смутило Ликона, что он, закрывая глаза руками, выбежал наружу.
– Любовь тебя ждёт, Агнеска, – слишком уверенно заявила гадалка.
– Сплюньте, – как от угрозы какой-то отмахнулась ведьма. – Вы что-нибудь про потерявшегося ребёнка слышали?
– А то! – мадам Фатум загадочно подмигнула и принялась выкладывать всё, что знала.
В этом плане ходить к гадалке было куда удобнее, чем бегать по всей деревне в поисках нужного человека, который в свою очередь тоже где-то бегал, скорее всего, испуганный и растерянный. Фема всегда всё знала, никуда не ходила, была кратка и лаконична. Идеальный агрегатор местных новостей.
– Иришка маленькая играла с другими детьми на западной окраине. Те её подначили, и она ушла в лес. Не вернулась. Староста Ерепонт собирает добровольцев на поиски.
Мадам отхлебнула водички и развела руками, показывая, что на текущий момент – это всё, что она знает. Агни благодарно кивнула и заторопилась в центр. Нужно было срочно остановить старосту и предотвратить дальнейшие жертвы.
Ликон ждал снаружи, порядком подмёрзший, но всё такой же неутомимый. Перспектива ругаться со старостой его ничуть не отпугнула, поэтому вместе они двинулись в центр Любятова.
– А что мы будем делать, если в лесу на нас нападут волки? – спросил по пути юноша.
– Лично я расслаблюсь и подумаю о вечном, – ответила Агни.
– Это зачем?
– Мясо от испуга становится жёстче. Зачем устраивать бедным животным несварение? – пожимая плечами ответила ведьма и добавила. – Убежать ты от них всё равно не сможешь.
– А на дерево залезть?
– Хорошо, залезешь ты, потом что? – внимательно удостоверившись, что перед ней стоит всё тот же Ликон, для которого и невысокий забор был серьёзным препятствием, уточнила Агни.
– Ну… они же должны уйти?
– Куда? Еда прямо над ними, просто подождать денёк, и сама упадёт вниз.
Ликон серьёзно задумался над сказанным. Пока он молча переваривал новую для себя информацию, Агнесса прикинула, как будет отговаривать старосту от поисков.
Ерепонт был мужиком крепким, неглупым и достаточно смелым. Все эти качества несомненно красили его как человека, но в лесу помогали мало, к тому же сопровождать его будет…
О Джеке Монстролове Агни старалась не вспоминать, искренне надеясь, что тот пока не в курсе, и она успеет всё разрешить до его появления. К счастью, дорогу до фургончика Джека сильно замело, поэтому скорость реагирования упала в разы, что значительно облегчило ведьме жизнь. Силы зла могли спать спокойно – воин света застрял в снегу.
Дом Ерепонта располагался практически в самом центре деревни. Был он не лучше, но и не хуже остальных, разве что чуть больше. Чин старосты в Любятово почётным не считался, скорее, был чем-то, от чего по возможности стоило отказаться, как и от любой лишней ответственности. В чём именно эта ответственность заключалась никто не знал и разбираться не желал. Жизнь же в деревне текла сама собою, и никакие управленцы ей были не нужны.
Мысленно приготовившись к скандалу, ведьма постучалась в дверь старосты. Некоторое время спустя знакомый голос сообщил:
– А-а-а-ткрыто!
– Это вообще-то мой дом! – возмутился другой голос, судя по тембру, принадлежавший самому Ерепонту.
– И это, вообще-то, дом Ерепонта! – ехидно добавил первый голос.
Принадлежал он бабушке Изельде, которая вольготно сидела на единственном стуле и, судя по виду, отчитывала старосту.
– Вон внучка моя, она и пойдёт искать! – махнув рукой в сторону вошедших, сообщила старая ведьма.
Ерепонт несколько брезгливо осмотрел сначала Ликона, и, убедившись, что на внучку он не похож, чуть более внимательно исследовал Агни. Дело в том, что к своим прочим достоинствам староста был человеком куда как более прагматичным, нежели остальные селяне, и ведьмам откровенно не доверял. Прямо в чём-то обвинять он их не собирался, но косые взгляды и не самые лестные слова периодически в их адрес бросал.
– То есть она и этот задохлик справятся лучше, чем я и десяток мужиков? – уточнил Ерепонт.
– Нет, думаю, и без задохлика Агнесска управится, – судя по тону, не в первый раз сообщила Изельда. – А пока мы спорим, девочке лучше не становится!
Агни уловила в голосе старухи опасное предупреждение – ей явно начинало надоедать ругаться. Вообще бабушка обладала поистине титаническим терпением человека, который чрезвычайно долго общается с людьми. Соответственно, вывести её из себя можно было только соизмеримой по масштабам глупостью и, разумеется, последствия были такими же масштабными. Староста тоже что-то такое ощутил и сдался:
– Хорошо, хорошо, пускай попробует, – сказал он и примирительно добавил, – мне-то главное, чтоб с дитём всё в порядке было… Может, это… вас наливочкой угостить? Только вчера из погребка выудил, грушевая!
– С рябинкой? – хитро поинтересовалась Изельда, которая могла по настойкам докторскую диссертацию написать.
– А то!
Агни ещё не слышала, чтобы бабушка отказывалась от наливочки и других угощений, поэтому, за рукав потянув Ликона, вышла.
– Ну, а теперь в лес? – радостно спросил юноша.
– Теперь за моей метлой – там снега по колено и волки голодные, – сообщила ведьма.
– О! – только и сумел ответить юноша.
***
Полёты на метле – удовольствие весьма специфическое. Большую часть года, за исключением тёплых летних дней без сильного ветра, осадков и палящего солнца, летать было весьма неприятно. Холодно, неудобно, вечно что-то застревает в волосах и весь полёт шевелится, а ещё птицы, летящие по своим птичьим делам и не привыкшие к людям в небе.
Ликон обо всех этих прелестях похоже даже не подозревал, поэтому возбуждённо крутился рядом, пока Агни извлекала из сарая старую, видавшие лучшие годы метлу. На его глазах ведьма, дополнительно утеплившись и укутавшись, довольно неуклюже на неё села.
Юноша кое-как забрался позади нее и растерянно спросил:
– А за что мне держаться?
– Много вариантов? – раздражённо буркнула Агнесса.
Убедившись, что Ликон понял намёк, и, поправив его руки у себя на талии, она поднялась в воздух.
В лицо ей ударили холодный, колючий ветер, неприятный снег и совсем чуть-чуть эйфория от полёта. Летела ведьма на юг от деревни, старательно что-то высматривая внизу. Зимний лес представлял собой равномерный белый ландшафт, щедро утыканный палками-деревьями. Найти что-то маленькое, перемазанное снегом и испуганное – нереально. Впрочем, Агни и не собиралась. У неё в лесу были свои «связи».
Увидев небольшую полянку с огромным валуном по центру, она решительно пошла на посадку. Агни совершенно забыла о том, что летит не одна, поэтому в определённый момент снижение перешло в падение. К счастью, внизу ждал мягкий, бодрящий снег.
Ликон, дрожа от холода, растерянно огляделся и спросил:
– Т-ты в-видела что-то?
– Да, вон, за твоей спиной, – как бы небрежно сказала Агни.
Юноша обернулся и, к своему удивлению, обнаружил за спиной старое жилистое дерево с парой пожухших листочков. Ведьма проследила за его взглядом и довольно усмехнулась: он смотрел на ветки и не мог понять, почему на тех нет снега.
К ужасу Ликона дерево, сильно скрипя, зашевелилось, превращаясь в кошмар любого лесоруба – лешего. Агни не понаслышке знала, что об этих защитниках леса ходит весьма много мрачных историй. Некоторые из них она сама усердно распространяла.
– Оосин, – обратилась она к дереву, – это Ликон, друг. Ликон – это Оосин, леший.
Юноша посмотрел на него взглядом человека, который очень сильно жалел, что сегодня проснулся.
– Друууг леесаа? – рассматривая гостя, тягучим голосом спросил леший.
– Скорее, турист, – пояснила ведьма. – Тут, кстати, маленькая девочка не терялась, ты не в курсе?
– Лесааа спяят, Оосин спииит, – сообщил леший.
Агни тяжело вздохнула, прекрасно понимая, к чему клонит этот деревянный лентяй.
– Мне нужна помощь. Это важно, на кону жизнь!
– Зимооой дерееевья спяят, а не бегаают за сааженцами лююдей, – проворчал Оосин и медленно потопал в лес.
Убедившись, что леший отошёл, Ликон осторожно сказал:
– Ты уверена? Он же несколько лет будет так идти!
Оосин неожиданно повернул к нему голову:
– Турииист, – сказав это, леший растворился в воздухе, оставив Ликона в полном смятении.
– Интересные у тебя друзья, – чуть отойдя от увиденного, заключил юноша. – Как ты с ним подружилась вообще?
– Заблудилась в лесу. А он меня нашёл, взял за ручку и вывел, по пути рассказывая какую-то сказку про жёлуди, – с улыбкой ответила Агнесса.
– Я думал, они агрессивные, нападают на тех, кто в лесу ходит.
– Только если выбора нет. Обычно он просто буреломы на пути создаёт. Но если разозлить этого старого скрипуна – мало не покажется.
– Так это и значит – быть ведьмой? Находить общий язык со всеми?
Агни пожала плечами, не совсем его поняв.
– Это он меня нашёл, а я просто попросила отвести к бабушке.
Ликон хотел что-то сказать, но так же неожиданно, как и исчез, появился Оосин. В руках он бережно держал девочку без сознания. Аккуратно передав её Агни, леший сообщил:
– Нашёёл.
Ведьма внимательно осмотрела ребёнка. Девочка была живой, но очень замёрзшей, настолько, что едва дышала. Вдобавок, было в ней что-то странное, инородное, явно магическое – какое-то проклятье.
– Где ты её нашёл? – серьёзно спросила Агнесса.
– В лесуу, – очень неопределённо ответил Оосин.
– Далеко отсюда?
– На запаападе, блиизкоо.
Агнесса выдохнула, собираясь с мыслями. Девочку кто-то похитил и проклял, но времени его искать, ориентируясь на смутные географические показания лешего, не было. Нужно возвращаться.
– Спасибо за помощь! – на ходу крикнула ведьма, вскакивая на метлу.
Ликон чуть менее неуклюже забрался следом. Напоследок он, не зная, как прощаются с лешими, помахал тому ручкой. Оосин проводил его непонимающим взглядом и, бормоча что-то про глупые молодые деревья, уполз спать дальше.
***
Агни летела так быстро, как только могла, буквально чувствуя, что жизнь уходит из девочки. В голове ведьма перебирала варианты, что ей делать, когда она вернётся. С проклятьями, убивающими по-настоящему, Агни никогда не сталкивалась. Знала только, что нужно найти того, кто проклял, но как это сделать? Во-первых, нужно оставить ребёнка в надёжных руках, то есть как минимум отдать бабушке Изельде. И только потом искать проклявшего…
С мысли девушку сбил Ликон, вздрогнувший и так сильно её сжавший, будто хотел раздавить.
– Сдурел что ли? – не оборачиваясь, крикнула ему ведьма, едва не падая с метлы.
Парень что-то невнятно ответил, но она не услышала его из-за ветра. Внизу показалось Любятово. Не мешкая, Агнесса спрыгнула с метлы возле своего дома, и побежала внутрь. Распахнув дверь, она хотела что-то крикнуть бабушке, но слова комом застряли у неё в горле. Дома никого не было.
Лихорадочно соображая, что делать, она уложила малышку на печку, поближе к теплу.
– Ликон, беги, срочно найди мою бабушку! – сказала Агни.
Она хотела ещё что-то добавить, но, повернув к юноше голову, заметила, что с тем что-то не в порядке. Когда Агни последний раз обращала на него внимание, у Ликона точно не шёл дым изо рта, а глаза не были матово-чёрными.
– Юноша очень увлекается магическими знаками, – сообщил не-Ликон низким голосом. – Некоторые даже на себе нарисовал, «на удачу». Как же ему повезло! Хе-хе-хе-хе.
Он продемонстрировал своё левое запястье, обильно изрисованное какими-то закорючками. Одна из них ярко пульсировала фиолетовым цветом.
– Демон что ли? – спросила Агни и сразу добавила. – И девочку ты проклял, не так ли?
– Да, я демон, – очень самодовольно ответил не-Ликон. – А у девочки я просто забрал чуть-чуть, хе-хе-хе, сил. Это была взаимовыгодная сделка, я ей помог, как и обещал. Кто ж знал, что девочки не живут в кроличьих норах…
– Она умрёт!
– А мне-то какое дело? – демон криво усмехнулся и задумчиво сказал. – Но я всегда готов заключить выгодную сделку. Девочка в обмен на тебя!
– И с кем я заключаю сделку? – спросила, выигрывая себе время, Агни.
Ей срочно нужен был план действий. Смутно она понимала, что дело в руне на руке Ликона. Но как до неё добраться? На глаза некстати попался большущий нож, которым ведьма утром отправила в суп одну из кур.
– Моё имя – Телаэль, восьмой клинок Балаэля!
Демон изошёлся чёрным дымом, словно заядлый курильщик, перешедший с табака на древесный уголь вперемешку с резиной. Глядя на это непотребство, Агни вспомнила, как уже неделю уклонялась от чистки печки…
Стараясь ничем не выдать себя, ведьма, сделав небольшой шаг в сторону, завела одну руку за спину и изобразила нечто вроде поклона. В это же время рукой она залезла в печь, схватила первую попавшуюся не до конца прогоревшую деревяшку и хорошенько её сжала, стараясь вымазаться по полной.
– Сделка говоришь? – отходя от печи, спросила ведьма. – Я в обмен на девочку, так?
– Именно! – вытягивая вперёд руку для пожатия, заявил Телаэль.
– Освободи девочку, и я согласна, – скрестив руки на груди, ответила Агни.
Демон засомневался, чуя подвох.
– Я, ведьма, в отличие от вас своё слово держу, – подначивала его Агнесса.
Телаэль вспыхнул и гневно щёлкнул пальцами. Девочка на печи зашевелилась. Затем демон вновь поднял руку, намекая, что теперь черёд Агни. Левую руку с руной он предусмотрительно убрал за спину. Ведьма едва не заскрипела зубами.
«Надеюсь, Ликон ничего не вспомнит» – подумала она, облизывая высохшие губы.
– Мы, ведьмы, скрепляем сделки чуточку иначе, – дрожащим голосом сказала Агни. – Поцелуй.
Демон пожал плечами, показывая, что уж ему-то всё равно, и сделал шаг вперёд. Зажмурившись, Агнесса, морщась от неприязни, тюкнулась ему куда-то в район губ, в это же время рукой, вымазанной сажей, вцепилась ему в левое запястье. Она почувствовала слабый укол, когда коснулась грязными пальцами руны, а демон со всей силы оттолкнул её и зашипел.
– Ты! Ты обманула меня! – он словно задыхался.
Упав на колени, демон из последних сил сказал:
– Ведьмаа! Кровавый Пакт этого не забудет! Кара…
И сгинул. Оставив после себя откашливающегося Ликона.
– Кхе, я что-о поел, кхе-кхе, угля? – отплёвывая что-то тёмное, спросил он.
Агнесса вспыхнула:
– Нет! Но если ты не выкинешь все свои оккультные книжки, то я обещаю, что скормлю тебе всё содержимое твоей печки!
– Ты о чём? – не понял Ликон, обиженный такой бурной реакцией.
Ведьме было уже не до него. Она внимательно осматривала девочку, проверяя, всё ли с ней в порядке. Малышке определённо стало лучше, но, судя по жару, ребёнок простудился. Впрочем, это уже было поправимо.
Ликон тем временем задумчиво осматривал свою руку, явно не понимая, откуда взялась сажа.
– Я… я призвал демона? – недоумевающе спросил он.
– Нет, – раздражённо ответила Агни. – Просто дал ему возможность попользоваться своим телом.
– Надеюсь, я ничего не натворил, пока был одержим?
– Нет, твоя глупость стоила мне… – Агнесса осеклась и вытерла губы. – Ничего не стоила, в общем.
Ликон задумчиво дотронулся до губ, повторяя её движение, и пошёл на выход.
– Стой, – сказал ведьма, вспоминая о главном. – Собери свои оккультные книжки, я зайду вечером.
***
Книжек у Ликона набралась целая кипа. Агни обнаружила такие шедевры, как: «10 способов открыть третий глаз», «5 путей к магии», «Способы открыть в домашних условиях чакры», «Магия или волшебство, как правильно?», «Руны для чайников», «Руны для сковородок» и ещё много разной дряни с громкими названиями.
Влезть это всё разом в печку не пожелало, пришлось нести за деревню. Там, на холмике, что высился аккурат за кладбищем, у Агни было своё «место». Отсюда открывался шикарный вид на округу, поэтому в летнее время она частенько проводила тут вечера. Холм местные по глупости недолюбливали, полагая, что под ним прячется какое-то зло. Бабушка Изельда же холмами абсолютно не интересовалась, поэтому здесь Агни могла побыть наедине с собой, лёжа на траве и разглядывая звёзды. Её и только её личная обсерватория с видом, как казалось Агнессе, на всю вселенную.
Она не могла сказать, что была готова открыть это место для Ликона – всё произошло, по сути, случайно. Юноша спросил, где они могли бы побыть вдали от чужих глаз, а ведьма рефлекторно кивнула на холм. Вдобавок, Ликон, не пожелавший просто свалить своё паранормальное добро в кучу и сжечь, притащил огромную корягу и не без труда, провозившись с огнивом минут пять, поджёг. Полыхнуло знатно, но в итоге получился уютный, в общем-то, костерок, особенно если не обращать внимание на то, что в лучших традициях инквизиции в нём сжигали книги.
Этой ночью на холме не было ни холода, ни ветра, сюда словно на пару секундочек забежала весна с вопросом: «Уже можно? Как это нет? Я уже пришла!». Агни и Ликон по очереди вырывали из книг листы, зачитывали отдельные перлы, смеялись и бросали их в огонь. А над ними простиралось безграничное звёздное небо, молчаливо наблюдавшее за копошением внизу.
– Так, а как ты меня освободила? – спросил юноша, выбросив страницу из последней книжки, кажется, это был талмуд про пользу печенегов.
– Стёрла сажей руну, – ответила ведьма.
– Находчиво, – задумчиво сказал Ликон и, подумав, добавил, – мне просто показалось…
– Тебе показалось! – раздражённо и очень твёрдо отрезала Агни и на всякий случай ещё раз вытерла губы.
Ликон поймал взглядом это её движение и задумчиво, немного обиженно хмыкнул. Агнесса, которую этот вопрос выбил из колеи, разрушая всю атмосферу вечера, взяла целую охапку хвороста и бросила его в огонь. Пламя высоко ударило вверх, жадно глотая листки.
Словно в ответ на это где-то очень-очень далеко за горизонтом что-то ухнуло. Так сильно, что небо вздрогнуло, по нему словно прошла волна, оставляя за собой переливающиеся синими и зелёными цветами сложный, чарующий узор.
– Как красиво! – воскликнул Ликон. – Что это?
– Северное сияние, – рефлекторно ответила Агнесса.
«Так бывает, когда где-то происходит мощная вспышка магии», – подумала девушка про себя.
Ведьме показалось, что где-то вдалеке она видит неровно летящий силуэт. Агни не знала, разве что на уровне интуиции поняла, что это был первый дракон, посетивший этот мир за тысячу лет.