Леся Андреева
Рыжее счастье
Я не очень то красиво размазываю слёзы рукавом, но моя истерика быстро стихает в тёплых объятиях Димы.
– Пчелка моя, я дико соскучился. Ну прости меня, Алис, прости. Нам поговорить просто нужно было, а мне страшно, представляешь? У нас всё ещё так шатко, а мне скоро улетать нужно будет.
– Иди ты, Платонов, в далёкий и пеший поход, понял?!, – отталкиваю гада, отчаянно пытаясь не наговорить лишнего, – то есть тебе со мной поговорить "страшно" было, а игнорить – это мы запросто, да?!
– Я просто хотел дать тебе время разобраться в своих чувствах! Так, кстати, многие психологи советуют делать, да и как ты представляешь этот разговор? "Привет, Алиса, я тут свалю в другую страну на пол годика, ты меня подожди, хорошо?" – так по-твоему это выглядело бы? Думаешь, так легко было это сделать после твоих пафосных разговор про то, что "любовь не терпит расстояния"?!
– Иди-ка ты со своими психологами вместе, ясно?! Здорово ты, Димочка, решил всё за меня!
– А ты бы стала ждать?!!
Я порываюсь ответить, но просто хватаю ртом воздух, потому что слов больше нет.
– Дим, давай поговорим на холодную голову, ладно? Мы оба устали и взвинчены. Считай, что твоя фишка со временем сработала. Дай мне его, это время.
Платонов больше не удерживает меня и я спокойно плетусь вдоль коридора, оставляя задумчивого парня в одиночестве.
Ася с Арсением упорно игнорируют мои звонки, а мои попытки разыскать их в универе остаются безуспешными. Поэтому домой я добираюсь в полном одиночестве.
Путь от остановки до подъезда я растягиваю как могу. На душе тоскливо, грустно и одиноко. В квартире, кроме Алебастра, и поговорить то не с кем. А поговорить мне сейчас было просто жизненно необходимо. Как-то резко всё навалилось – и свадьбы Риты, и отношения бабули, спектакль этот, будь он неладен… Про Платонова даже думать не хочу.
У подъезда я не обращаю никакого внимания на приметный чёрный внедорожник, а стоило бы. Может быть тогда я бы через пару минут, открыв дверь квартиры, не испугалась бы до полусмерти дружного ора "сюрпри-и-и-из!!!".
Бабушка, а рядом с ней Константин Александрович и Изольда Тимофеевна, Ася с Арсом – слезы покатились из моих глаз совершенно случайно. Это был окончательный удар по моим измотанным нервам.
– И чего ревешь то, дурында ты моя?, – это ба уже крепко сжимает мои косточки и гладит по волосам, – на тебя вон все смотрят, переживают. Ты хоть Изольду Тимофеевну пожалей. Мы с Костей её итак еле уговорили сюда приехать, так она сейчас на тебя зареванную насмотрится и всё, больше никакими разговорами-уговорами не затащим. А я не хочу постоянно в Щучинск мотаться, должна ж и она ко мне в гости приезжать, верно?
– Ба, а почему она ехать не хотела сюда? Ба, а ты переезжаешь? Почему не сказала?
– Ты давай раздевайся, потом у нас по плану праздничный ужин, нужно ведь отметить твой дебют. А все вопросы потом, Алисонька, тебе нужно немного успокоиться.
– Бабуль, вы… Вы видели, да? Были в зале? Но…
– Были, и видели конечно. Разве ж я могла пропустить такое событие? Изольда даже на камеру снимала, так что сможешь в любой момент пересмотреть. А теперь давай-давай, Алиса, руки мыть и к столу.
За ужином мне удалось выяснить хоть какие-то подробности приезда двух подруг. Как оказалось, Антонина Павловна и Изольда Тимофеевна приехали еще вчера вечером, но остановились у Константина Александровича, чтобы не портить мне сюрприз. О том, как их, всей дружной толпой, не хотели пускать в универ бабуля рассказывала с особым возмущением. Но там постарался Цепенев – пришёл, как посмотрел своими глазищами и все сразу в рассыпную. У Арса в этот момент заалели щеки, Ася влюблёнными глазами пожирала своего кавалера, а я просто умирала со смеху. Представляю, как тяжело было этой компании держать себя в руках во время самого спектакля, зная, какой переполох наводят две подруги – Антонина Павловна и Изольда Тимофеевна – лишь одним своим присутствием.
Глава 26
Закрывая двери за Арсом и Асей я хотела лишь одного – медленно сползти по стенке, опуститься на пол и сидеть так час-другой. Но кто ж мне позволит в такое удовольствие пуститься, когда рядом бабушка.
– А ты чего это, Алиска, попу на полу морозишь? Тебе рожать ещё, ну-ка давай, поднимайся. Ванную пока Изольда заняла, так что мы с тобой чаёк сейчас попьём, да заодно поговорим без этих надоедливых, правда, Алис?
Я лишь улыбнулась в ответ, вспоминая, как за ужином Антонина Павловна не давала никому перехватить нить повествования. А сейчас время было совсем уже не детское, жутко хотелось спать и ковырять свои моральные царапины.
– Бабуль, мы же только из-за стола, ну какой чаёк? Давай я пойду спать?, – пока я тихо канючила бабушка уверенно продолжала подталкивать меня в сторону кухни. Похоже, ночных чаепитий мне сегодня не избежать.
– Так вот то-то и оно, что за столом ты бездумно поглощала салатики и рыбную нарезку Изольды, чавой смотришь так? Думаешь я не заметила, как грибной салатик в себя закидывала, так и не попробовав мою соляночку? Но об этом завтра, ещё успеешь, наверстаем. А вот чаёк мы сейчас будем пить для души, внученька. Вот увидишь – все проблемы мигом разрешатся. Жизнь ведь она простая, как три копейки, Алис. Горячий чай и вовремя взятая пауза здорово помогают. А уж если у тебя такая замечательная ба-а-бушка имеется, то все, считай повезло, как никому в этой жизни.
Мне остается лишь улыбаться и покачивать головой. Такая она, моя ба. Ни разу не замеченная в скромности, но всегда искренняя и готовая помочь тебе.
Пока бабушка возится со своим набором волшебных трав я рассматриваю снежинки, пытаясь не замечать в отражении окон свой грустный взгляд. Приятный аромат мяты и чабреца быстро заполняет кухню и бабуля наконец усаживается напротив.
– А теперь рассказывай, Алиса. И можешь не юлить, причину твоего потухшего взгляда, уж поверь, я знаю. Этот благородный рыцарь сегодня даже отказался к нам на ужин приходить, хотя мы с ним неплохо подружились. И даже солянкой не заманила его, а ведь Димочка сам мне рассказывал, как любит её…
– Ба!
– Чего "ба"? Что ж вы носитесь, как два дурня то, Алиса? Любишь – значит будь с ним! Чего сложного то, рыженька ты моя?
Я искренне пытаюсь спокойно ввести Антонину Павловну в курс событий, но проклятый подрагивающий подбородок и чёртовы слёзы буквально отбирают последний контроль. Даже стыдно за себя становится – я за последние два месяца только и делаю, что слёзы вырабатываю. Хоть завод открывай. По производству качественных горьких слёз.
Со словами "ох ты горе ты моё" бабушка умудряется посадить меня к себе на колени и мне становится абсолютно все равно на весь окружающий мир. В её объятиях тепло и уютно, здесь и сейчас я снова вспоминаю детство. Там, где еще не было этой гонки за успехом у родителей, где для счастья хватало простых объятий. Как, вот как можно прожить такую долгую жизнь, и несмотря на всю черствость окружающего мира сохранить в себе свет. А света в моей бабушке было много. У неё ведь у самой тьма проблем, и давление это, которое скачет выше нормы, и сердце, которое уже "совсем не новое и чуток барахлит" как говорит сама ба… А она вот так просто меня на колени к себе, и свет свой готова дарить, лишь бы мне хорошо было.
– Ну святые помидоры, Алиска! Так из-за этого весь сыр-бор? Я уж думала может он джентльмена своего в штанах не сдерживает, да знакомит со всеми барышнями подряд, или оскорбляет тебя почём зря, хотя, признаться честно, у Димочки на лице написано, какой он порядочный и культурный парень. А у неё расстоя-я-яние, тьфу ты! Ну ка, слезай давай, козочка моя ты заблудшая.
– Ба, ты же успокаивать меня должна, а ты "козочка", – обиженно шмыгаю носом, хотя плакать уже не хочется.
– Алис, проблема – это когда вы не слышите друг друга. Когда он не уважает тебя, когда не хочет с тобой считаться. Из этого вытекает множество других трудностей, но сейчас не про них. Ты любишь его?
– Люблю, но он же уезжает, ба. А мы толком и встречаться не начали, а там наверняка куча девчонок будут виться вокруг него, зачем ему я?, – ну вот я и озвучила свои главные страхи. И даже как-то сразу легче стало.
– Так выбрал он тебя, а не "кучу девчонок", а вот доверять нужно учиться, Алиса. Иначе всё испортишь своей ревностью, и себе нервы все поистрепаешь и парню. Так и не забывай у тебя есть бабушка, которая научит таким хитростям, что Платонов твой уж точно не захочет даже смотреть в сторону других, – Антонина Павловна загадочно улыбается, а у меня отчего то вспыхивают щёки.
Мы сидим на кухне ещё какое-то время. Бабушка незатейливо, но уверенно продолжает вселять в меня надежду на светлое будущее рядом с Платоновым. По итогу, когда в дверном проёме появляется бодренькая Изольда Тимофеевна, в моей голове уже готов план действий. Осталось лишь отпроситься у ба. Хотя нет, стоит попробовать и перед решающим моментом совершить то, о чем думала последнюю неделю.
– Ома, а давайте мне карты раскинем?, – родное обращение, прилипшее ко мне ещё с детства. Внуки Изольды Тимофеевны называли её только так, вот и я не отставала. Выговаривать имя и отчество лучшей подруги моей ба было слишком трудно для ребёнка.
Антонина Павловна лишь закатывает глаза в ответ на мою просьбу. Мне кажется, бабуля близка к тому, чтобы всыпать мне ремешка. Изольда Тимофеевна, не скрывая широкой улыбки, лишь покачивает головой.
– Да какие уж тут карты, мойсхен-маус. На них смотреть нужно, когда ты в сомнениях, когда все туманно и тебе нужны небольшие подсказки. А у тебя, Элис, всё кристально ясно,
судьба только от твоих решений зависит. Карты оставь нам, двум старым перечницам.
Согласна киваю в ответ, немного выжидаю и всё-таки решаю рискнуть:
– Бабуль, а можно я сейчас к нему поеду? Пожалуйста-пожалуйста, ба? Я к утру всю свою смелость растеряю! А вы сейчас так круто мне мозги вправили, нельзя упускать такую возможность!
– Да куда ж, маус, ночь на дворе, опасно. Да и кавалер твой спит наверняка.
Видимо мой умоляющий взгляд всё-таки задевает струны бабулиной души. Она решительно кивает и бодрым шагом уходит в соседнюю комнату. Мы с Изольдой Тимофеевной недоуменно переглядываемся, однако уже через секунду в глазах омы появляется хитрый огонёк. Похоже ей уже известно, что задумала бабушка. Потрясающее взаимопонимание! Надеюсь со временем мы с Асей тоже придём к этой телепатической связи.
Антонины Павловны нет около десяти минут. За это время я миллион раз успеваю пожалеть о своём решении. Щеки изнутри искусаны до крови, я уже прямо ощущаю металлический привкус во рту. Дурацкая привычка, от которой всё никак не избавлюсь.
Когда бабушка возвращается в комнату мои нервы уже машут белым платочком в знак капитуляции. Мне приказывают быстро собираться и вот с этого момента начинается весёлое и увлекательное путешествие, в ходе которого Антонина Павловна и Изольда Тимофеевна твёрдо вознамерились соединить два любящих сердца. У бабушки, кстати, никаких сомнений в чувствах Платонова не было. А я бабуле доверяю.
Я чуть было не рассмеялась в голос, когда у подъезда увидела Константина Александровича на его крутой машине. Бедный мужчина наверное уже сотню раз пожалел, что связался с нашей семейкой. Две закадычные подруги под ручки подводят меня к машине, видимо чтобы не сбежала, если вдруг передумаю. А сбегать я, как бы страшно мне не было, не собиралась.
– Ну что, готовы? С ветерком?, – это дядя Костя ни разу не расстроенный внезапным подъёмом среди ночи весёло просит пристегнуть ремни. Ох и компания мне досталось, мамочки!
Путь до квартиры Платонова занимает около двадцати минут. За это время я примерно просчитываю возможные варианты развития событий. Выгнать точно не должен, а там главное не тупить в нужный момент. И даже не спрашивайте, откуда я знаю адрес суриката.
– Ну, давай, рыженька, дерзай. С тобой не пойдём, ты у нас уже взрослая. Но если вдруг что – звони. Я ему голову откручу и не только её. Хотя не хотелось бы, Димочка уж очень мне понравился. И характер золотой, и воспитанный, и лицом удался, что немаловажно. Чавой опять зыркаешь на меня, как одичалая? Детки у вас красивые будут, вот увидишь. Ну всё, иди.
Меня провожали так, будто я на поле битвы отправляюсь, не иначе. Ещё бы секунду и бабушка бы наверное перекрестила меня, для надёжности.
Дальше всё происходило как в тумане, но страшно не было. Внутри бурлил адреналин и предвкушение. В дверь пришлось тарабанить руками и ногами, ведь на звонок некоторые индивиды не реагировали. Ещё пару минут и сидеть мне всю ночь в полицейском участке. Но за дверями возмущаться стали не только соседи. Невнятное бормотание и пару ругательств и пожалуйста – меня встречают подозрительно красные и уставшие карие глаза.
– …делать совсем что ли нечего, и кого, млять, принесло…Алиса?, – еще бы секунду и Платонов грохнулся в обморок. Но я, как любящая девушка данного образца прекрасных генов моих детей, быстренько затолкнула парня обратно и защелкнула дверь квартиры.
– А теперь, Платонов, готовься слушать и не перебивать. Иначе я тебя просто задушу. У-у-у, сударь, а чего это в ваших ледяных владениях такой стойкий запах алкоголя? Платонов, гад, ты тут бухал что ли?!, – нет, я там, значит, убиваюсь по нему, планы на совместное будущее строю, а эта…этот…он тут…Уф я ему сейчас!!!
– Да я тебя как-то не ждал, – с деланным безразличием произносит будущий труп, – у тебя же важные заботы,ты же у нас время "на подумать" взяла, – идиотский пьяный смех грозится обернуться бедному мальчику лишением важных конечностей.
Я очень хочу устроить сейчас этому гаду скандал, закатить свою любимую истерику, но в ответ на дибильный сарказм парня лишь делаю глубокий вздох. Ему больно, по глазам вижу, что уже напридумывал себе всякой ерунды. И пьёт в одиночестве тоже не от веселья.
Медленно подхожу к Платонову вплотную и растягиваю губы в хищной улыбке.
– Люблю тебя, дурака, даже когда ты несёшь всякую чушь. Эх, Димочка, у меня такие планы были на сегодняшнюю ночь. Но придётся обойтись лишь совместным сном. И даже не поцелую пока не протрезвеешь, ясно?
Платонов как болванчик кивает головой, видимо там в мозгах сейчас идёт процесс перезапуска винды.
В эту ночь мы принимаем совместный душ, и вот странность – я не испытываю абсолютно никакого стеснения. Никакой близости и даже лёгких поцелуев, но взгляды, которые мы бросаем друг на друга, просто плавят мне мозги. Плавные и нежные прикосновения – и моё сердце просто сжимается от чувств к этому парню. Платонов больше не произносит ни слова, словно боится ляпнуть лишнего. Мы спокойно переодеваемся, я также молча надеваю футболку парня и отправляюсь в его кровать. Дима на пару секунд замирает в дверном проёме, но потом быстро и уверенно располагается рядом. Я не жду, пока он сделает первый шаг. Крепко прижимаюсь к плечу и, коротко поцеловав в висок, желаю Платонову спокойной ночи.
Буквально пару минут и я чувствую, как расслабляется тело парня, и он засыпает. В лунном отражении я разглядываю Диму, запоминая каждую родинку на его теле. Слегка поглаживаю парня по волосам, стараясь не разбудить. Уснуть мне удаётся только под утро.
– Пчелка, хватит сопеть, просыпайся, – совсем уж не невинные поглаживания моих нижних девяносто стали прекрасным будильником в это морозное утро.
Платонов бодренький и свеженький сидел на краю кровати, запустив свои ручища мне под футболку. И словно не было вчера этого страдальца, который "горе" спиртным заливал.
– Руки прочь, Платонов. И вообще – дай пройти, мне нужно в душ, – я нелепо встаю с кровати и двигаюсь в ванную комнату. Парень не отстаёт и следует по пятам.
– Я уже искупался, но вполне могу составить тебе компанию, Потёмкина. Вчера у нас получился неплохой тандем, – дверь закрывается прямо перед носом одного очень наглого суриката, – Али-и-с, а я тут с утра столько важного вспомнил. Слышишь, меня, пчёлка?
– Платонов, изыди. Дай мне спокойно нанести визит унитазу, – с обратной стороны слышится идиотский смешок и звуки удаляющихся шагов. Наконец-то.
В ванной я задерживаюсь чуть дольше, чем обычно. Во-первых, весь запал мой куда-то испарился, во-вторых, мне нужно было быстро рассказать бабушке новости с полей. Иначе ведь приедут и вынесут мозг бедному Платонову вместе со входной дверью.
Искать Диму я иду по запаху еды. Как и ожидалось парня я застаю на кухне. Он возится с чем-то у плиты, бодро размахивая деревянной лопаткой. Присаживаюсь за барную стойку, аккуратно устроившись на высоком стуле. Через минуту передо мной появляется тарелка с омлетом и стеклянный стакан с ароматным кофе. Платонов располагается напротив и взглядом грозит прожечь во мне дыру.
– Что? Может уже поедим?
– Мне тут утром вспомнился ночной разговор, точнее, твой монолог. И я вот в раздумьях – мне повторять то собираются, или спишем всё на моё опьянение? "Платонов, ты ж вчера пьяный был" или "Платонов, ты совсем что ли дурак? В каком бреду…"
– Ты про мою любовь нереальную к сурикатам что ли? Ну это легко, так бы сразу и сказал. А то сидишь, зыркаешь своими карими очами, мне прямо кусок в горло не лезет. Так о чём это я, – задумчиво постукиваю пальцем по подбородку, замечая, как напрягается Дима, и как медленно исчезает улыбка с его лица. Ха, думал не осмелюсь?! Выкуси, Платонов, я теперь с тобой надолго. Точнее, навсегда.
Откладываю в сторону приборы и смотрю в такие родные глаза.
– Я люблю тебя, Дим. Люблю так сильно, что тебе лучше сейчас ответить мне взаимностью. Езжай спокойно к своим голландцам, а я подожду. Сколько нужно – столько и буду ждать. Ты только не обманывай меня никогда, пожалуйста, и этого будет достаточно. Можешь ещё луну с неба пообещать, но это уже так, формальности.
– Пчелка моя любимая, иди ко мне, – с удовольствием оказываюсь в кольце рук Платонова, и коварный сурикат сразу же переходит к активным действиям, – Алис? А ночью ты говорила, что была настроена на решительные действия…
– Упустил ты свой шанс, Платонов, упустил. Придётся ждать до свадьбы, – миленько улыбаюсь в ответ на хмурый взгляд парня.
– Давай поженимся? Завтра. Нет, сегодня. Давай?
Мой громкий хохот, наверное, было слышно на весь подъезд. Однако Дмитрий сориентировался довольно быстро, и уже под мои визгливые обещания скорой расправы, как настоящий пещерный человек, утащил меня на своём плече в спальню.
Если бы вчера Изольда Тимофеевна все-таки раскинула свои карты, мы бы обязательно увидели там наше счастливое будущее.
Тихая роспись Антонины Павловны и Константина Александровича уже этой весной, и совсем не тихие празднования такого события. Рождение Ванечки, которое здорово потрепало всем нам нервы, и заодно вынудило Риту заявить, что больше она туда (в роддом) ни ногой. И наконец, наша с Димой незабываемая свадьба, в ходе которой выяснилось, что сразу в двух семьях будет пополнение. Просто Рязанцеву, которая на тот момент уже пол года была Цепеневой, увезли на скорой с отравлением. Вот только в больнице нас отправили обратно, пожелав семейного счастья и крепких нервов молодым родителям. А я так впечатлилась, что возьми и сделай тест в 5 утра, в тайне от Платонова. Так меня мой муж и обнаружил, зареванную, на унитазе и с положительным тестом. Потом были долгие напоминания мне, дурочке, о любви Платонова и заверения, в том, что счастлив молодой папаша до Луны и обратно… Но это всё уже совсем другая история.
А здесь и сейчас я просто счастлива и любима. Это ли не главное?
Конец.