Леонтий Петрович Фомин
Иуда
–Иуда! Дорогой! Ты где?!
Это Астра выбежала в сад за мною. В её голосе был страх и надежда, что она найдёт такого нужного меня. Увидев меня, она подбежала и крепко обняла шею.
–Наконец-то я тебя нашла. Тебя не было ни в библиотеке, ни в столовой, ни в спальне. Я так за тебя переживала! Никогда так больше не делай! Скорее пошли домой, а то тут холодно!
Отпустила меня девушка, и, взяв за руку, начала тянуть домой.
–Пойдём! Разве тебе не холодно?! Давай пойдём спать, я устала. А без тебя спать мне страшно.
–Да, конечно, пошли-нацепив деланную улыбку, я пошёл за ней.
Мы прошли в спальню, я переоделся и лёг. Она же сначала пошла в ванную, провела там час или больше, потом искала наряд для сна. Спать мне не хотелось, лишь делал вид, что засыпаю. Потом, после того как она переоделась, легла на кровать, обняв меня.
–Наконец-то конец дня. Ты рад, что остался тут?
–Мг…– мне не хотелось ей прямо говорить, что оставаться тут не намерен.
–Это хорошо.–поцеловав меня в щеку, она перевернулась на другую часть кровати- Спокойной ночи.
–Да-да, спокойной ночи.
Ура! Она скоро уснёт, и можно будет сбежать!
Через час я уже слышал сопение Астры. Жалко расстраивать девчонку, но надо уходить прочь. Я встал, и тихо оделся в этот чёртов балахон. Идти через выход было напрасно, так как Вафи закрывал все двери в доме после ужина, кроме сада и спальни, поэтому уходить надо было через окно. Подойдя к нему, я увидел, что высота довольно маленькая, и падать будет не больно. Окно выходило на улицу, то есть можно сразу затеряться в закоулках этого злополучного, но родного города. Открыв окно, ветер, который бушевал уже за ним, ворвался в комнату, разворотив занавес. От поднятого шума Астра проснулась и подскочила ко мне.
–Что ты делаешь?! Зачем ты это делаешь?!–встав на колени, она взяла мою руку и прижала к своему лицу.
–Извини, мне нужно уходить. Я тебя не люблю, а сердце моё принадлежит другой. Ты найдёшь того самого героя, но им буду точно не я. Мне хотелось уйти раньше, но вы меня не могли отпустить, поэтому я хотел сбежать ночью, пока вы меня не увидите. Мне жаль, что дал вам лишние надежды, хотя пытался их не создавать. Отпустите меня, и прощайте!
Я вырвал у неё руку и встал на подоконник. Астра, со слезами на глазах кричала, чтобы одумался, но было поздно, решать было поздно. В этот момент забежал Вафи, и, подбежав со скоростью гепарда, он начал держать девушку, чтобы она не бросилась за мной. Её душераздирающий крик приходил ко мне долго ещё в кошмарах. И, сделав последний шаг, я прыгнул на улицу.
8
Я наконец-то ушёл, захватив с собой две книги, которые в последствии надо будет прочитать. На улице же было очень холодно, ветрено. Никого, абсолютно. Лишь фонари богатого района да бродячие собаки и коты с кошками. Витрины магазинов были темны, никто их не охранял. Я начал идти вперёд. Дороги я не знал, так как привела меня сюда Астра. Её крик до сих пор был слышен на улице. Пройдя километр другой, я начал видеть родные трущобы. Здесь же, наоборот, кипела жизнь. Кто-то сидел у костра, кто-то что-то мастерил, кто-то готовил на утро пищу для своей огромной семьи. Шёл я ещё немного, и дошёл до нашего с друзьями места, где лёг спать.
Наутро пришли Марксимус и Иглесиас, как всегда о чём-то споря. Они довольно-таки удивились.
–Ты где был?! Мы тебя по всем трущобам искали!–Марксимус кричал от удивления и радости, что я пришёл. Ты где был всё это время?
–Да, нам довольно-таки интересно-добавил Игла своим спокойным, и иногда вымораживающим тоном.
–И вам доброе утро-они застали меня через минуту после пробуждения. -Раз вам так интересно, тогда слушайте…–и начал я рассказывать им все похождения: про Астру, про то что там было, район богачей.
–Ничего себе!–давал диву Марк.
–В последний раз мы тебя видели, когда какая-то девушка тебя уводила. Видимо это и была твоя Астра.
–Ни капли не моя. Вы же знаете, что люблю я другую.
–Но спал и развлекался с другой.– подметил Иглесиас -Ты стал совсем похожим на Марка, хотя и сам его призирал.
–Эй! Это ли плохо? Наоборот, это хорошо!–Марксимус с радостью произносил сие слова, активно жестикулируя-Будем мы вдвоём кутить дни и ночи напролёт! Может и Иглесиас одумается, и поддастся греху!
–Не дождёшься от меня ты этого. Я умею держать себя в руках, в отличии от вас.
–Ну и ладно. Будем мы тогда вдвоём. Нам дев больше достанется!
–Нет! Не достанется! Это была ошибка, которую я больше не повторю. Не буду больше пить, ни в коем случае!
–И я так говорил, а по итогу что? Веселюсь с девушками, ухожу постоянно кутить- сказал Марксимус, крутя у себя в руке кинжал, который достал из кармана.
–Я не такой как вы! Нет! Не дождетесь!–я начал истерить, из-за страха и возможности стать таким же, как и они.
–Мы будем рады, если ты таким не станешь, но так не будет, поверь.–поговаривал Игла, гладя Марка по голове.
–Посмотрим. Время нас рассудит.–успокоившись, смотря в даль, начал говорил эти слова я.
-Ты, то глупец, то мудрец. То сумасшедший, то сама спокойность. Какой же ты не постоянный. Проглядывается характер Тремсья.–проговорив, Игла захохотал, вместе с Марком.
И вправду, я начал становиться его копией. Такая же горячая кровь и истерики. Помню его истории про похождении к дамам. Про горы выпитого вина и пива! Про его сражения и буйные празднования…как его иногда не хватает. Советов и наставлений. Его дома и старческой улыбки, полной душевной мальчишечьей силы. Он бы мне помог с моими душевными муками…
9
Так мы втроём и провели весь день. Наступили сумерки. Днём я закинул Марии письмо, чтобы после заката она вышла на прогулку. И с энтузиазмом и любовью на душе я начал ждать встречи. Сердце трепетало. Я надел белую рубаху и черные штаны, чтобы хоть как-то выглядеть красиво, взяв их у Иглы. Даже взял у Марка немного духов, ради более благородного запаха, который мог её более расположить к себе. И вот, я её жду уже час, два. Где она? Но вдруг ворота открылись, и вышла…она. В черном одеянии, которое подчеркивало её тонкую талию. Она была одета тепло, чтобы не замёрзнуть: меха, шуба. Я сразу же подошёл к ней и сильно обнял.
–Наконец-то мы встретились. Как я рад.
–Я тоже очень рада нашей с тобой встречи.–она ответила на мои объятия. Я был самым счастливым человеком на Земле.
Мы расцепились, и пошли по ночному, пустынному рынку.
–Рассказывай, что с тобой было, пока мы с тобой не разговаривали.–начал свои расспросы.
–Ну знаешь, не особо много чего…-и она начала рассказывать о всём подряд: о том, как выбирала одежду, как поссорилась с отцом, как училась точным наукам, новым языкам, готовить пищу, чтобы удивлять будущего мужа, этикету, как она ругалась с учителями, потому что ей было это не особо интересно, как…
Я её внимал с особым удовольствием, во все уши. Но ещё я смотрел в её глаза. В них я буквально тонул, они затягивали меня, как трясина. А я и не сопротивлялся. В этих глазах я мог сидеть сколько угодно…
–Как-то так. Вот всё что со мной было. Что же делал ты?
–Да так, бегал, выживал, пытался не умереть с голоду.
–Почему ты мне не говоришь о своих приключениях? Мне же интересно. Я хочу узнать о тебе что-то ещё.
–Я не могу тебе рассказать того, чего нет. А если ты хочешь обо мне что-то больше узнать, то спрашивай.
–Тогда давай по порядку: что с твоим отцом? Как ты выживаешь? И кто это с тобой постоянно ходит рядом?
–Отец…я тебе соврал про отца. Его у меня никогда не было. Меня воспитывал Тремсь-человек, который меня нашёл и выходил. Его больше нет. Его кто-то убил после нашей ссоры. Не буду говорить, что от него осталось, это ужасно. Выживаю я просто-захожу в таверны, спрашиваю у кого-нибудь из влиятельных людей: «Есть ли работа?», и если есть, то делаю её. Работа разная, но прибыль есть, и то радует. Парни, с которыми я всегда хожу, это Иглесиас и Марксимус. Иглесиас–один из мудрейших людей, которых я знаю. Будто он за 20 лет прожил две или даже три жизни! Он тих, но в тихом омуте черти…иногда не знаешь, что у него на уме: то ли свет, то ли кромешная тьма. Марксимус–это, конечно, другая птица. Он открыт как книга перед всеми. Его жизнь-это вечный праздник. Пьёт он иногда так страшно, что не понимаешь: «Есть ли край?». Обаяние может свести с ума любую девушку. Не понимаю даже, как он так может.
Я рассказывал ей это, а она слушала с таким удовольствием, что у меня сложилось ощущение о том, что это интересно. На улице было крайне холодно. Мария начала дрожать от холода. Я взял её за руку.
–Тебе холодно?
–Да, очень. Что ты хочешь сделать?
–Пошли ко мне домой. Там тепло, ты сможешь отогреться. Я не хочу, чтобы ты заболела.
–Хорошо, пошли. Только давай скорее, а то тут очень-очень холодно, пожалуйста.
И я потянул её за собой. Мы бежали, пытаясь уйти от холодного мира сего. Она смеялась, кричала, просила не тянуть так сильно. Но, я бежал…холодный ветер нас обнимал со всех сторон, покалывая на лице и концах пальцев. И вот, мы добежали до дома. В тот же день я успел уплатить комнату. Я завёл её. Это была маленькая и тёмная комната, где в углу стояла маленькая печка для отогрева. Посередине комнаты стоял стол, стул. Второй стул был у кровати. Напротив печи стояла кровать-маленькая, твердая, но уютная, как комната.
–Проходи. Тут не очень светло и уютно, но жить можно.
–Ну а знаешь-она обняла меня за шею и поцеловала в щеку-а мне тут нравится.
После этого она отпустила меня и прошла в комнату. Я покраснел, как рубин, и от удивления стоял с раскрытыми глазами ещё минуты две. Во время моего ступора она успела посмотреть комнату, сесть на кровать.
–Ты чего стоишь? Иди уже, или ты со всеми гостями ничего не делаешь и стоишь у выхода?
–А? Что?
–Ты живой вообще?
–Ах да, извини. У меня обычно никого нет тут. Ты первая, кто сюда пришел.
–Как это приятно, но всё таки проходи, а то мне неудобно в гостях командовать тобой.
Я прошёл в дальше, и достал из-под кровати цветы и бутылку вина. Положил я это туда ещё днём, как всё выше сделанное. На самом деле, если быть честным, я забыл взять их с собой.
–Это тебе- я встал перед ней, и протянул ей большой и пышный букет из фиолетовых гиацинтов.
Как же у неё округлились глаза от удивления. Её черный взор меня таки чуть ли не проглотил в этот момент. Потом она закрыла лицо руками, отвернулась, повернулась обратно. После этого взяла цветы, почувствовала их аромат, а потом очень крепко вцепилась своими объятиями…и губами.
Этот момент из памяти навряд ли уйдёт. Это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. Я её прижал к себе крепко-накрепко. Мы оба продолжали пожирать губы друг друга ещё минуты две. Это был самый счастливый момент с самым любимым человеком за всю мою долгую жизнь! Ничего лучше не было ни до, ни после. Ещё и этот запах гиацинт, въевшийся в память после этого момента. Мой мир, который был разрушен мною же, начал собираться заново. Этот светлый луч был настолько силён в моём сердце, что показалось, что вся темнота ушла. В животе витали бабочке, а в голове был лишь крик маленького ребёнка, что всё самое худшее позади: смерть, ложь, страдание других. Я хотел оторваться уже, но она взяла мою голову и продолжила углублять поцелуй. Как же это было хорошо…
-Я тебя люблю–я смог вырваться и сказать эти самые заветные слова.
–Иуда, я тоже тебя люблю…
Мы расцепились, и после тяжёлой паузы, рассмеялись.
–Я давно хотел тебе сказать это, с самой нашей первой встречи, как тебя увидел.
–Глупый, так почему не сказал?–сказала она это ласково, проводя рукой по моей голове.
–Не знаю, боялся того, что мои светлые и чистые чувства будут не взаимны.
–Да, ты и вправду глупенький. Ты мне понравился с самой первой встречи, поэтому мог и не боятся.
Я посмотрел в окно, и вспомнил, что было уже поздно.
–Оставайся у меня. Ты будешь спать на кровати, а я на стуле посижу, на нём посплю.
–Хорошо, я останусь у тебя.
–А давай пока что выпьем вина?
–Давай.
Я открыл бутылку этого напитка из винограда и налил в две кружки. Мы выпили и продолжили болтать. Она была обворожительна в этот момент. Я не отрывался от неё. После того, как мы допили бутылку, она легла под одеяло. Я поцеловал её в лоб и расселся рядом на стуле, после этого начав засыпать…
-Иуда-а…проснись.
Я проснулся от её шёпота, и того, что меня начали тянуть за рукав.
–Да? Что?–откликнулся я.
–Можешь лечь со мной рядом?
Немного помешкав, я всё-таки лег рядом с ней. Я волновался, жутко волновался. Но мне хотелось и спать. Обняв её по крепче, мы заснули…
В эту ночь у меня был ужасный сон, который был похож…на предназначение, судьбу! В нём было что-то…невообразимое. В нём была кровь, много крови. Смерти, смерти. Большая война…две, нет, три! Вскидывание руки, пытки кого-то, жаркая страна, сигары, ракеты, не знаю что это даже. Что это? Это было не близкое будущее, а далёкое. Лет 200-300…что я такое?
