Леонтий Петрович Фомин
Иуда
5
Стало намного меньше солнечных дней. Солнце было всегда скрыто под толщей серых туч. Чаще происходили бури. Всё заметало, ничего не было видно. Только силуэты, да и то не всегда. Невозможно устоятся на одном месте, постоянно уносит в одну и другую сторону. Никогда никого не было на улице в эту погоду, но такие условия были для меня как родными. Всегда было легко воровать, что плохо лежит. А после они ничего не замечали. А воровать, но уже людей, было проще простого, только тяжеловато из-за ветра. Крики не слышны, ничего не видно, никого нет. Красота! Стал вспыльчив и неуравновешен. Это я часто слышал от «друзей». Но их мнение для меня стало легким ветерком, пустым звуком.
Но постоянно в груди витало одно чувство, точнее имя и образ…Мария. Мне хотелось её увидеть. Хотелось, чтобы последующие дни стали немного ярче. Чтобы огонь в груди снова запылал, как до этого.
Была ночь, тёмные-тёмные сумерки спустились на захолустье. Я преданно стоял возле дома её. Думал: «Только бы она вышла! Как давно её не видел». Я умирал от предвкушения возможной встречи. Час. Два. Три. Я посмотрел на забор, и оценил. И понял, что больше я так не могу. Прыгнул в тоже секунду на забор, и начал осматриваться. Я увидел балкон. Она рассказала, что этот балкон был у её комнаты. Мне нужно было туда. Спрыгнул в туже секунду на землю. Я увидел тот самый прекрасный сад. Я опять вошел в транс, но быстро же вывел самого себя из него. Быстро подбежав к огромному дому, я начал лезть на колонну, которая была под балконом. Колонна трещала подо мной, но лез дальше. Боль пронзала мои руки. Ноги скользили по ней, но я лез дальше. Хотелось отпустить, и пройти с боем по дому, но это было безумие.
И, вот, я долез, осталось лишь подтянуться и всё, конец мучениям. Собрав маленькие капли оставшейся силы в руках, подтянулся. И всё…я тут.
Я стоял на балконе и осматривал комнату, которая была дальше. Снаружи дом был красив, но внутри он был настолько роскошным, что я потерял на секунду дар речи. Мрамор, золото, украшения- это лишь малейшая часть всего, что там было. Но в внутри никого не было, лишь две кошки, которые лежали на кровати. Делать было нечего, и я забрался внутрь. Сразу ударил в нос запах цветов, фруктов, и чего-то не понятного, но настолько очень дивно пахнущего.
–И где она? Что мне делать то сейчас?–проговорил я вслух.
И вдруг, как по велению судьбы, я услышал шаги, приближающиеся к двери. Поняв, что дело может пойти крахом, если меня заметят, я сразу спрятался под кроватью.
Шаги остановились возле двери, и было слышно голоса.
–Ты меня поняла?–этот грубый, неприятный слуху голос…это был тот самый Хозяин дома.
–Да, отец. Я все поняла.–её голос…Мария!
Дверь распахнулась, и в комнату вошла она. С ней никого не было, что было очень хорошо для меня. Но надо было сделать так, чтобы не было испуга и криков из-за моего неожиданного появления. Я всё ещё был под кроватью, но мог чувствовать, намного видеть и слышать, что происходило в комнате.
Она села перед зеркалом за маленький стол, и начала чем-то заниматься. «Вот он, мой шанс»– такие мысли появились у меня в голове. Я начал вылезать из-под кровати так тихо, как мог, чтобы она меня не заметила. И…
–Мария…-проговорил я тихо, чтобы она меня услышала-Мария…это я.
–А! Кто это?!–она резко вскочила из-за стола и обернулась. Её слова были настолько резкими и громкими, что у меня заложило уши. Но её ужас, когда она меня увидела, резко сменился на милость.–Иуда? Откуда ты тут?
–Пробрался через сад, взобрался по колонне и вот…
–Ого, неожиданно. Ты смог взобраться так высоко. Так зачем ты пробрался в мою комнату?
–Хотел…увидеть тебя. Я скучал по тебе эти дни, и вспоминал постоянно нашу встречу.
–Неожиданно, но знаешь что…
Она подошла ко мне, и обняла. Я растерялся из-за этого. Эти объятия были такими нежными, и такими крепкими.
–Я тоже по тебе скучала-проговорила она мне это, приподняв голову, и смотря мне прямо в глаза.
И вот, тоже самое чувство, что я почувствовал, когда в первый раз её увидел. Что это? Может это и есть та самая «любовь», о которой мне говорили мои друзья и Тремсь. Как мне об этом говорил старик: «Это то чувство, когда как будто бы в груди находится пожар и взрыв. Твои чувства переворачиваются с ног на голову. Ты как будто бы ничего не понимаешь, и думаешь только о предмете, к которому ты это чувствуешь». Может оно и так, но я не чувствовал этого впредь.
Мы стояли так минут 5, пока не были слышны шаги, которые быстро приближались к нашей комнате.
–Уходи…-она отпустила меня, и отошла к двери, и после, повернулась. –Тебе здесь не место.
В её голосе была горесть, печаль, страх. Сердце обливалось кровью, и ноги просто не слушались.
–Ты чего стоишь? Я сказала, иди.
И как только ноги наконец начали поддаваться мне, я начал уходить. Подойдя к выходу на балкон, вслед она сказала едва слышным голосом.
–Когда мы встретимся в следующий раз?
–Не знаю. Не приходи сюда больше.
И я начал выбираться из её дома этим же путём. Судьба меня наградила тем, что никого не было и пройти было не трудно обратно. Выбравшись оттуда, мне пришлось идти домой. С горячим сердцем и пылающей головой.
6
На следующий день я встретился с Иглесиасом и Марксимусом.
–…И вот знаешь что? Оказывается, этот дед был бароном, но проиграл все свои сбережения-восторгался новостям Марксимус, которые подслушал недавно в таверне.
–Да? Но по нему было видно, что у него были хорошие манеры, но ума…м-да. Иуда! Ты не задремал?
–А?!–я уснул от этой «увлекательной» беседы. Потому что они не знали, что этого старика я украл, а потом убили, как мне сказали через 10 минут, поэтому мне было уже совсем не интересно. Я сидел на мешках, наполненных сеном. Марк сидел за столом, за которым находился и Иглесиас–Да? Я вас слушал внимательно.
–Молодец, но сейчас дело в другом.
–Ну и в чём же?–не открывая глаз и говоря сонным голос, спросил его.
–Мы отправляемся на пир! Сегодня! На закате!–прокричал Марксимус, подскочив со своего сидения.
–Нас? Это с чего же? Когда это мы стали аристократами и зажиточными людьми?
–Откуда ты набрался таких словечек?–с некой ноткой удивления проговорил Иглесиас -Но не суть. Нас пригласили обычные люди, такие же, как мы. Они хотят отметить праздник, вот и всё.
–И где это будет?–уже приоткрывая глаза и усевшись в позу поудобней.
–Ох, а это секрет. Мы, честно говоря, и сами не знаем-в голосе Марксимуса играла таинственность, не характерная для него.
–К чему эти «загадки»?
–Да если бы мы сами знали. Встречаются все на площади, а после идут за проводником, а он нас ведёт к месту.
–Тогда ждём.
Иглесиас встал из-за стола и встал передо мной-Ждать мы не будем. Нам выглядеть не как бродяги, а, хотя бы, как чуточку обеспеченные люди.
Я встал и стоял перед ними
–Про вас не знаю, но вот у меня есть деньги, и могу приобрести себе одежду.
–Но не все же такие «богатые» как ты, понимаешь?–возник резко Марк.
–И вообще, ты стал слишком самовлюбленным в последнее время. Это не есть хорошо.
–Ой, да успокойтесь-попытался я отойти от темы своего поведения-Это наши деньги, они общие.
На самом деле нет. У меня не было никакого желания платить за них.
После скитаний по закоулкам города, мы приобрели одежду. Марксимус, как всегда, хотел выделиться. Яркая алая рубаха, с алыми штанами хорошо на нём сидели. Не напрасно его звали «самым красивым» в банде. На нём всё выглядело красиво. Иглесиас же взял менее яркое, но это было красивым по-своему. Зелёная роба, а под ней белая нательная, тонкая рубашонка. С его очками, и видом «учёного» это сочеталось. Ну а я взял то же, что привык носить всегда…
–Ты и на пиршество пойдешь в черном балахоне и этим капюшоном? Почему бы не выбрать что-то другое?–возмущался Марк.
–А что? Мне это нравится. Можно капюшон одеть, и то что я это вообще не заметно- оправдывался я.
–Марк, отстань от Иуды, если ему нравится, пусть ходит так. Его выбор, пусть ходит в чём угодно- вступил за меня Иглесиас.
–Вот и хорошо что закончили спорить.-резко ворвался я-Давайте-ка мы пойдём на площадь. Будем ждать.
И мы все единогласно пошли в центр, на эту площадь. Я был там единожды, когда меня сопровождал Тремсь. Мне было 7 или 8.Мы сидели и выпрашивали деньги у проходящих мимо людей. Тогда мне всё понравилось, но сейчас…не знаю.
Пока мы шли, я задался вопросом. Как так мы быстро меняемся? Вот год назад у меня были одни взгляды, а сейчас другие. Так быстро, хотя год, может, это и много. А что было бы, если мы не менялись? А может что было в начале- это не настоящее, а после мы такие, какими и должны стать?
Ну вот, наша «дружная» компания пришла. Мы встали около какой-то таверны, и начали ждать. Прошёл час. Второй. И вот, по площади проходит мужчина с факелом в руках. За ним сразу начало идти человек 5. Мы тоже присоединились, но держали дистанцию от них. Через какие-то десятки минут мы были у большого дома за городом, который казался далеко не заброшенный. Все начали недоумевать, но после было необычным. Все прошли дальше за нашим проводником по этому дому.
Старый дом, паутина, пыль, как будто здесь никого не было несколько десятков лет. Мы встали в одной из комнат. Это была огромная библиотека, где было полно книг. Проводник потянул за одну книгу, и открылась дверь, громадная, а за ней- лестница вниз. Толпа спустилась вниз, и открылся необычайный вид. Это было роскошное место, где нас встретили трактирщик, девушки, которые разносили выпивку, музыканты играли незамысловатые, но красивые мелодии.
Не прошло и пяти минут, как зал уже сотрясался от плясок народа. Марксимус уже нашёл наверняка какую-нибудь даму, и начал с ней любезничать, а Иглесиас играл с кем-то в заумные, или азартные игры. Или говорил с кем-нибудь о великом, потягивая горячительные напитки. Мне не нравилось вся эта суета и танцы, поэтому я пошёл за столик, где разливали разные напитки.
–Сок из яблок, пожалуйста.
–Да, сейчас –мужчина, разливающий всё это, через мгновение протянул стакан –Вот твой сок. Почему ты не выпиваешь, как все? Не танцуешь?
–А надо ли? У меня нет никакого желания травить свой организм этим ядом, и танцевать не хочу, потому что это похоже на цирк. Не понимаю, как люди получают из этого «удовольствие».
–Тогда зачем ты сюда пришёл, раз это тебе не приносит тебе развлечения?
–Я пришёл сюда с друзьями. Тем более зная их, кто-то да попадёт в историю.
Мой собеседник рассмеялся, протирая свой стакан. Больше никто не подходил, разве что попросили стакан чего-то, и рассеивались в толпе. Это был приятный парень лет двадцати пяти. Его звали Брагли. У него было квадратное лицо и отчетливые скулы. Черная борода, карие глаза и прямые ухоженные волосы подчёркивали красоту. Сам он был моего роста, но я сидел, поэтому общался с ним снизу вверх.
–Так почему же ты не хочешь выпить? После выпивки мир становится ярче и веселее!
–Я же сказал, что это яд, а травить себя я не хочу. А жизнь веселее можно сделать и другими способами-поэзия, музыка, и другое!
–Тогда тебя мне не понять.–протянул мелодичным голосом Брагли-Не думал, что ты такой аристократ.
Я рассмеялся, и, попивая сок, смотрел на веселье людей. Кто-то выпивал в углу со своими соратниками, громко смеясь от всей души. Были те, кто знакомился с противоположным полом, а потом уходили куда-то в укромное место. Были и те, кто играл, проигрывая кучу своих денег. Кто-то уже дрался, потому, что проигравший не мог сразу вернуть проигранные деньги. А кто-то просто танцевал восвояси, наслаждаясь жизнью.
-Привет, я подсяду?– неожиданно раздалось из-за спины.
Из-за неожиданности я вздрогнул и чуть ли не уронил стакан из рук. После, повернувшись, увидел, что это была белокурая девушка с большими голубыми глазами.
–Ах, да-да, конечно, подсаживайтесь.–от неожиданности протараторил я.
Она подсела рядом и попросила сидра. Так, это была, как я сказал до этого, белокурая девушка с голубыми, даже лазурными, глазами. У неё было аккуратное, и весьма привлекательное лицо. По-другому я даже не знаю как её описать.
–Почему ты тут сидишь, а не веселишься со всеми?–спросила она, выпив немного сидра.
–А он немного не в себе, поэтому людские утехи ему не по душе-резко вошёл в разговор Брагли, немного насмехаясь надо мною.
–Ой да захлопнись ты, а!–съязвил бармену и переключился на девушку.–Мне просто не хочется, да и нет настроения.
–Понятно. А меня зовут Мелисса–с ухмылкой она это проговорила, и протянула руку.
–Я Иуда. Приятно познакомиться с вами-пожав её руку я обратно продолжил глядеть на музыкантов, которых разглядывал с интересом.
Музыка, какая же она великолепная. Это целый волшебный мир! Правильная музыка может пережить, или украсить, любой момент. А быть музыкантом, это значит, быть волшебником воплоти. Создавать необыкновенные звуки, которые проникают прямо в сердце! В самые глубокие, самые дальние закоулки души и дергать за её нити. Быть музыкантом, нужен огромнейший талант, как и для любого человека, который работает сердцем, который разворачивает свою душу наизнанку ради воплощения великих идей, чтобы высказаться всему белому свету.
Так, просто, всегда и всё выглядит в голове, а чтобы создать…нужны такие неимоверные усилия. Музыку, которую я сейчас слушаю, её же писали столько времени и сил. Вывернуть самого себя, выжать ради маленькой мелодии, как это сильно…
–Ты чего застыл?!
–А? Что?
Эта девка вырвала меня из транса, раздумий
–Чего тебе?
–Ты так долго сидел неподвижно, я начала волноваться. С тобой всё в порядке?
–Да-да. Чего ты ошиваешься рядом со мной?–мне надоело её постоянное присутствие. От нее так и разило развратом и похотью. От её манеры общения, которая была вульгарна, развязна. От того, что она постоянно пыталась ко мне приблизиться и прикоснуться. При том, разило от неё алкоголем страшно, прям таки невыносимо.
–Да так…слушай, а давай-ка уединимся?–когда она это говорила, девушка неприлично близко приблизилась ко мне-Ты же не против?
Она была слишком близка ко мне. Я чувствовал её дыхание около своей шеи. Её глаза сверкали, пылали ярким пламенем, как будто она хищник, который готов сейчас же схватить и выпить всю жизнь из своей жертвы.
–Я против. Отойди от меня, сейчас же.
–Ой да хватит. Пошли!–я даже не заметил, как она взяла мою руку и потащила за собой. В этой девушке было столько прыти и сил!
Она тащила меня за собой по этому месту отдыха молодых людей и филиал разврата во плоти. Игла где-то спорил с весьма выпившими господами о искусстве, политике и литературе. Даже тут он смог найти себе компанию по вкусу и нраву. Меня удивляло, как он умудряется водится с таким человеком, как Марксимус. Кстати, о нём. Я искал его взглядом весь вечер, по всем углам. Мне даже пришла мысль, что он где-то лежит, в полусознании от выпитых напитков. Но по итогу нашёл его! Он на одном из кресел лобызался с весьма юной, удивительно, и привлекательной девушкой. Может он и провел весь праздник там. Зачем ему столько нужно было дам…этот вопрос у меня был всю оставшиеся жизнь. Марк был обольстителем, которого стоило ещё поискать. Но чувствовал ли он что-то? Может, это было его привычкой? Как же это было гнусно…
Мелисса привела меня в какой-то угол, где воняло мочой, испражнениями, выпивкой. Было темно, невыносимо темно, но некоторые лучи света попадали в эту подворотню, немного освещая пространство. Она встала передо мной и начала чего-то ждать.
–Ну, начинай-игривым голосом сказала она, водя пальцем по моей груди.
–Чего тебе надо от меня? Зачем отвела в этот угол, где воняет ни есть пойми чем?–мой голос был таким же, как и всегда: холодным, басовым, но одновременно ласковым.
–Ой, ну ты как маленький мальчик. Такой же наивный. Мне это нравится.
Мелисса была ниже меня, поэтому она взялась за мою одежду, и потянулась поцеловать меня. Но я…я был против этого. Меня начал переполнять гнев. Пока она пыталась это сделать, я оттолкнул её.
–Ты чего творишь?–Мелисса была ошеломлена моими действиями.
–Отойди от меня! Ты трешься возле меня весь вечер! Зачем!? Думаешь, что я для тебя «простая добыча»? Нет, маленькая легкомысленная путана! Я готов убить тебя прямо тут, размазав твою пустую голову об пол, и пиная твоё никчёмное тельце до того момента, пока оно не остынет, и не выйдет весь дух!
Я выплеснул все свои эмоции на неё. Вся желчь, всё что я хотел высказать ей вышло. Я кричал настолько громко, что горло болело весь день после этого. Капилляры в моих глазах полопались, они наполнились кровью, смертью. Мне и вправду хотелось убить её, но что-то сдерживало.
–Ты…за что…я же хотела сделать тебе приятно, а ты…-она расплакалась. Села на колени, и опустилась на колени, опустив голову. Единственное чувство, которое она вызывала- это было чувство жалости.
–Я ухожу, не вставай, пока не уйду отсюда. А то мои угрозы окажутся реальностью. Поняла!?
Она еле кивнула головой, и я начал уходить.
Мне всё уже надоело. Эти пьяные тела. Эта музыка. Эти постоянные выкрики о том, что они «так хорошо проводят время». Это уже всё просто выводило меня из себя. Уже хотелось подойти к Брагли, попросить выпивки и просто затеряться во всём этом безумии. Но…что-то держало внутри. Будто самое последнее из светлого тянулось и просило хотя бы не делать из себя не только тирана, деспота и нелюдимого, но и пьяницу, развязного гуляку. Но тьма внутри так и хотела сделать из меня тварь. И…я поддался…Я до сих спрашиваю себя: «Зачем? Ты не мог по-другому как-то?!» Но нет. Я пошёл к Брагли, и сказал, чтобы он дал мне эту дрянь. Остальное было как в тумане. Мало чего помню из последних вещей того дня…только вспышки, да и то, она не складывались в полную картину. Это был ужас. Бутылка чего-то, что я выпил так быстро. Драка с какими-то парнями, которых я бил чуть ли не до полусмерти. Споры с Марксимусом о его жизни. Философствования с Иглесиасом о смерти, Тремсье, и будущем…
