Леонид Захарков
Здесь каждый прочтёт о себе

Благородство

 
Что нынче в мире благородно,
Имеет с благостью родство.
Кто благо дарит всенародно,
Как в сказке фея – в рождество.
 
 
Чтоб постоянно нас питало
Любовью, светом, красотой.
И никогда не помышляло,
Иметь собратьев, под пятой.
 
 
Есть кто у нас, достойный Бога?
Взгляните, медленно вокруг.
Где взять правителя такого,
Чтоб был для всех и брат и друг!
 
 
И подобрал таких же точно,
Своих помощников себе.
Избрали тут же бы, бессрочно,
На радость нищей голытьбе.
 
 
С такими качествами в небе,
В мирах – усопшие живут.
Так там не думают о хлебе,
Без пищи там, не пропадут.
 
 
И здесь условия похожи,
Для многих, избранных людей.
Концерны, банки, Дума, ложи,
Ведь не зависят, от рублей.
 
 
Но, чтобы всем, так наслаждаться,
Извольте к Богу – в мир иной.
Чтоб благородством умиляться,
Где справедливый, честный строй.
 
 
Где не себя сначала ценят,
Где принцип – Господом Твоим.
Там благородству, не изменят,
Живут даянием одним!
 
 
У нас дают, но под проценты,
Кропя долгами, как рабов.
На жизнь оставив, только центы,
Коль гасишь долг, без батогов.
 
 
Не то, приходят вышибалы,
Не буду страсти здесь писать.
Чтоб не прочли детишки малы,
Им души лучше, не ломать!
 

Любовь и слёзы

 
Среди людей не много счастья,
Страданий больше, средь страстей
И необузданных желаний,
К которым рвутся поскорей.
Не пощадив чужую волю,
Круша основы их миров.
Неся беспечно много боли,
Тем, кто попал под их жернов!
 
 
И деспотично годы мелят
Побеги искренней любви.
Словами лживо, мягко стелют,
Прикрывши подлости свои!
Душа же, пойманная в клетку,
Уже не выпорхнет во свет.
Как ставка фишкою в рулетку,
Свой коротает тяжкий век.
 
 
Мечтая выиграть внезапно,
Чудесным образом, свой рай.
Хоть и самой давно понятно,
Что пьют любовь, как будто чай.
Хлебают просто, безответно,
Не помышляя что-то дать.
И не заботясь, что заметно,
Что могут, плача, закричать!
 
 
У равнодушья нет эмоций,
Не может черствость пожалеть.
Обычный помысел рабочий,
Себе во благо, заиметь.
Круша катком чужие чувства,
Топча приличия и честь.
Постигнув подлости искусство,
Свою творят за что-то месть!
 
 
Когда-то может в прошлых жизнях,
Был сам бесправным крепостным.
Холопом стройным, при графинях,
Где потешались вволю им.
Беря безмерно, возвращая,
Работой, грубостью, плетьми.
И выл от черствости, стеная,
Стыдясь безмерно пред людьми!
 
 
Никто не знает все причины,
А только следствия от них.
Те, кто в трудах ломают спины,
И кто годами грабит их.
Кто отдает добро безмерно,
А получает зло в ответ.
И почему живут так скверно
В богатый ныне – знаний век!?
 
 
Все возвращается законом
До каждой мелкой мысли зла.
И не на выбор – миллионам,
Веками карма счет вела!
Чтоб ни один землянин вовсе,
Не избежал своих грехов.
Кто жил не праведно – готовься,
Своих отведать батогов!
 

Стекляные глаза

 
Всем все равно, на жизнь взирают тупо,
С одною мыслью – денег накопить.
Преступно что, а что и вовсе глупо,
Без разницы, в достатке бы пожить.
 
 
По праведному мало поступают,
Действительность звериную впитав.
Сильнее кто – тот слабых обирает,
Иль пост любой, при власти оседлав!
 
 
Ни совести, ни грамма состраданья,
Не ведают стеклянные глаза.
Чужие, не разжалобят страданья,
Приносит раздражение слеза.
 
 
По важности знакомства сохраняют,
От вида предлагаемых услуг.
Отвратные наклонности сближают,
Безнравственный впоследствии и круг.
 
 
Посмотришь на действительность печально,
Как серо, обособленно живут.
По равенству рознятся социально,
Богаче кто – те к нищим не идут.
 
 
Мерещится, что помощи попросят,
А чем потом, да сколько отдадут?
Бывает что и вовсе не приносят,
Где сумму то, с зарплаты наскребут?
 
 
В торговле бы работали, понятно,
Повыгодней товар перепродай.
Спокойно поднимают троекратно,
Доходы только чистые считай.
 
 
Посмотришь на глаза и отвернешься.
И с кем то о душе, поговорить?
Запросами людскими ужаснешься,
Без разницы душа им, лишь бы жить!
 
 
Тупое, примитивное, упрямство,
Озлобленность на властный аппарат.
Богатством избалованное чванство,
Стеклянный и бессовестнейший взгляд!
 

Братья

 
Хожу по свету – всюду братья
В богатстве, властвуя сидят.
Нас отличает только платье,
Но наравне жить, не хотят.
 
 
Наоборот ордою злобной
Терзают хищно, да клюют.
Как будто я братишка сводный,
Родство с собой не признают.
 
 
Единство наше скрыто в Боге,
Выходит Он им не указ?
Ко всем живущим очень строги,
Живут всех лучше в сотни раз.
 
 
А кем себя тогда считают
На нашей матушке-земле,
Раз никого не замечают,
Свободно действуя во зле?
 
 
Кто наделил такою властью,
Взимать поборы убивать?
Нести разруху и несчастья,
И как захочется карать.
 
 
Творец Один во всей вселенной
И нет нигде богов других!
Ни на планете нашей бренной,
Ни на других в мирах больших.
 
 
А Бог любовь и совершенство,
Ко всем творениям своим!
А значить поровну блаженство,
Земным созданиям живым.
 
 
Тогда как могут божьи дети,
В кромешном зле так низко пасть!?
Кто на вопрос такой ответит?
Наука, церковь или власть?!
 
 
Иль все презрели веру нынче
Прельстившись в радостях земных.
Надеясь, что Творец не взыщет,
За тьму наклонностей дурных?
 
 
Ответ наверно скоро будет,
Подробный каждому в сердцах.
И по делам Он нас осудит,
Сметая грешных бренный прах!
 

Разбой

 
Разбой был раньше с кистенем,
По рощам, по лесам.
А нынче грабит нагло, днём,
Любой универсам.
 
 
В сетях торговых, городов,
По всей родной стране.
Растут наценки, без основ,
Как будто на войне.
 
 
Воюют дружно с нищетой,
Без танков, бомб, ракет.
Толкают злыдни – в мир иной,
Тех, кто на склоне лет.
 
 
На крохи пенсии прожить,
Шанс очень не большой.
Не долог час, начнут ходить,
С протянутой рукой!
 
 
Заставит голод, взять суму,
Калек и стариков.
Коль жить на пенсию одну,
Не удержать штанов.
 
 
Спадут, коль их не привязать,
Верёвкою к костям.
Зарплат не рвутся повышать
И пенсий старикам!
 
 
Тогда разбойников ждала,
Всех каторга, да казнь.
А нынче нежатся тела,
Массажи, море, грязь.
 
 
В Майями ездят и Бордо,
Беспечно отдыхать.
Кого ограбил – тем кайло,
Чтоб мог опять, с них брать!
 
 
Так как назвать то – этот строй?
Он создан, для кого?
Кто продаёт, иль кто с сумой,
Что в нём вообще благо?
 
 
Богатым рай, а нищим ад,
Сравнять, нет рычагов.
Наворовавший каждый рад,
Опутать в сеть долгов!
 
 
Спаси нас, Господи, спаси!
От козней силы злой.
Лютует нечисть, на Руси,
И летом и зимой!
 

1998 г.

Частный капитал

 
Грабителей бесправного народа,
Вот что принёс нам, частный капитал!
Правительству кудахтают в угоду,
Народ чтоб президент, не защищал!
 
 
Рабами все, как были и остались,
Под теми, кто неправедно здесь жил.
Ещё и для других дорогу дали,
О совести кто, заново забыл.
 
 
Над нищими, лукавя, возвышаясь,
Усиленно карабкались к верхам.
Бессовестно, жестоко обирая,
Чиновник ли, начальник, уркаган!
 
 
В открытую орудуют банкиры,
А эти словно крысы, рвут с зарплат.
В торговле ли, иль подати с квартиры,
Лечение, учение, детсад.
 
 
Так лучше уж царя тогда народу,
По меньше будет алчных господ.
Почуяли нечистые свободу,
Уселись обнаглевши на народ.
 
 
Пошли нам правду, Господи, скорее,
Мы каемся за прошлые грехи.
Сними до срока, нечисть с нашей шеи,
Коль черствы, бессердечны и глухи.
 

Избитый жанр

 
Чем можно изменить себе, иллюзию свою,
Иллюзией другой, где всё приятно.
Но если мысли въехали в дурную колею,
Не выскочить из скверного обратно.
 
 
Не вывернешь в обочину, а пятиться назад,
Способности нам жизнь не подарила.
Дорога в завтра тоже, настораживает взгляд,
И сколько не смотри, все там не мило!
 
 
Подталкивают задние, торопят побыстрей,
Куда же вы меня, там вдвое уже.
Но мания пощупать всё, сегодня у людей,
Не верят больше на слово, что хуже.
 
 
Скажи непонимающим – на небе хорошо!
Велят вернуть усопших в подтвержденье.
Но если Бог покажет им, случится с ними шок,
Не ринутся же к небу во спасенье.
 
 
Ухватятся за золото, машины и дома,
Насытиться земным до исступленья.
Не хватит запасенного, полезут в закрома,
Чтоб все свои испробовать хотенья.
 
 
Ведь вера безусловная, как первая любовь,
Ей молятся, не ищут подтверждений.
Хоть тысячи покойников, воскреснут у домов,
Появится суть новых возражений.
 
 
Давно уже доказано, понятно, что грешно,
Но шире колея, никак не стала.
Все хуже по сознанию, ужаснее кино,
Правительство нам жанр, не поменяло.
 

Бесконечная дорога

 
Идем по жизни в бесконечность
Страны желаний, каждый день.
Пускай мы будем гнаться вечность,
Мы догоняем только тень.
 
 
Нам не насытиться пришедшим,
Нам нужно больше, чем дано.
С остервененьем сумасшедшим,
Желаем снова все равно.
 
 
И в этой гонке оголтелой,
Теряем лица и друзей.
Все для взбалмошного тела,
Все для утробушки своей.
 
 
В порыве роскошь ослепляет,
Разумность меркнет в стороне.
Бесследно совесть исчезает
Как в не запомнившемся сне.
 
 
Взрастает жадность постепенно
И объяснение найдёт
Всему, что нужно непременно,
Что от чего-то нас спасёт.
 
 
Да и вообще необходимость,
Удобства надо улучшать.
Пошли нам, Боже, сделай милость,
Молиться будем, почитать.
 
 
И так до смерти ненасытно,
Усердно копят и хранят.
И часто очень даже скрытно,
Что те, кто рядом, не узрят.
 
 
А жизнь то есть – одно мгновенье,
Но мы сих Таин не поймём.
К нам не приходит озарение,
Ни по ночам, ни в мыслях днём.
 
 
Поскольку мы о том не мыслим,
Все о насущном, о земном.
Так разум низким, не возвысим,
Пока в иллюзиях живём.
 
 
Коль не окрепла наша воля,
Руководить самим собой.
Мы, как былинки в чистом поле,
Несемся по миру судьбой.
 
 
А что же так постичь мешает,
Природы таинства вокруг.
Нас низший разум убеждает,
Не рвать порочный этот круг.
 
 
Беда засела в эгоизме,
Померкла к ближним доброта.
Соблазны стали принцип жизни,
А от того душа пуста.
 
 
Но измениться людям можно,
Вот только нужно превозмочь
То, что внушает невозможность,
Свои изъяны побороть.
 

На шаг от падших

 
Ну что с того, что близких любим,
Но, а не можем им помочь.
Увещеваем, плача судим,
Они бегут, озлившись прочь.
 
 
Схватить спасительное зелье,
Чтоб получить минутный рай.
Спасет их только провиденье,
Употреблять заставив чай.
 
 
Всесилен Бог, но он поможет,
Когда попросит милость тот,
Кто без отравы жить не может,
Молитву чтя, как отворот.
 
 
А как склонить их разум к Богу,
Когда не пьющих не пронять.
И вроде б верят понемногу,
Но не хотят хвалу воздать.
 
 
За то, что трудятся, смеются,
За то, что строят свой уют.
Что засыпая, вновь проснутся,
За то, что дышат, что живут.
 
 
С собою носятся, как с цацей,
О Том, Кто всё даёт, забыв!
Живя умом своим, не свято,
Во тьме божественность сокрыв.
 
 
Себя считают высшим светом,
Не далеко от тех уйдя.
Кто пренебрег Его Советам,
Жить трезво, честно – мир любя!
 

Зачем

 
Зачем миллионы, машины, дворцы.
Гоняются годы за этим глупцы.
Что это мираж, не стремятся понять,
Пытаются вырвать, добыть, отобрать.
 
 
Земля под ногами, а разум в мирах,
Живёт вольной жизнью, не ведая страх.
Но мысли людские стремятся к земле,
Ведут нас по жизни в задымленной мгле.
 
 
Леса поредели, не видно зверей,
И прячутся птицы от злобных людей.
Звериная жадность затмила мозги,
Что редко их чувства к собратьям благи.
 
 
К себе бесконечно, безмерно гребут,
А что иллюзорно, никак не поймут.
И знать не хотят, и пороки растут,
Чтоб только бы стать знаменитее тут.
 
 
Повыше взобраться, побольше иметь,
С низами не знаться, везде преуспеть.
Манящая прелесть планеты земля.
Все знают, как править, воссев у руля!
 
 
Когда ж доберутся до этих высот,
Теряют душевность – мерило красот.
Остовы торчат от былой доброты,
Брезгливостью косит заносчивость рты.
 
 
Любовь, не заменят богатства земли,
Её не убили, её не сожгли.
А все что добыто, то – замок с песка,
Сломает в мгновение Божья Рука.
 
 
Построит задуманный, праведный мир,
Невежество вытряхнет с затхлых квартир.
Вернет на планету Вселенский Закон.
А дьявольский будет с земли удалён!
 
 
Любите, не будет заклятых врагов,
Не будет над нами разрушенным кров.
Божественность в сердце стремитесь найти,
Ослепшие души, от мрака спасти.
 

Дороги жизни

 
Пусть мир покину я, по воле Божьей,
За всеми наблюдать начну с небес.
Хочу чтоб дети были осторожней,
Чтоб разум не мутил – гордыни бес.
 
 
Достойно жили, честно и открыто.
Друг друга уважая, как себя.
Плохие мысли сеяли сквозь сито,
Не пялили никчемно – своё «Я».
 
 
Душой прочтите строки, не глазами,
Вам в этой жизни долог еще путь.
Чтоб был уверен – брат есть за плечами,
Тогда вас ребятишки, не согнуть.
 
 
У жизни есть разбитые дороги,
А есть прямые – сразу под бетон.
Как их распределяют людям Боги,
Живущим не расскажет даже сон.
 
 
Какая бы не выпала дорога,
По ней обязан праведно пройти.
Страдать или любить, не гневить Бога,
Не прятаться от горя взаперти.
 
 
Нанизывать на грудь свои лишения,
В минутах горьких прелесть находить.
Ничтожными становятся мученья,
Когда сквозь боль научишься любить.
 
 
И у дорог есть множество тропинок…
Какой идти? Решать здесь самому.
Избрать одну по силам, без заминок,
Столкнуть не позволяя никому.
 
 
Не зариться на скользкие дорожки,
С беспечностью влекущие в кювет.
На них поранить можно быстро ножки
И за просчёт, суровый дать ответ.
 
 
А выбрать ту – единственную верно,
Пусть трудную, скалистую тропу.
Пусть будешь уставать, пусть будет скверно
И к цели добредёшь своей в поту.
 
 
Зато не описать хмельную радость,
Когда в конце достигнешь высоты.
Исчезнет нацеплявшаяся гадость
И прежнего себя увидишь ты.
 
 
Поймешь свои ошибки и сомненья,
С годами умудрённой головой.
А некогда громадные творения,
Покажутся ничтожны с высотой.
 

Покаяние

 
Бьется сердце в такт, под крик кукушки.
Сколько простучит? Нам не узнать.
В жизни мы – Всевышнего игрушки,
Может дать, а может отобрать.
 
 
В радости на время застывая,
Катимся в лавину серых дней.
Редкий миг достоин жизни рая,
Чаще среди адовых огней.
 
 
Мыслями стремимся прямо к Богу,
Вымолить спасение в штормах.
Только не окажет Он подмогу,
Дав без покаяния в умах.
 
 
Бродят по которым зло и корысть,
Жадность, беспринципность и вражда.
Взятками запачканная совесть,
С перечнем пороков для суда.
 
 
С наглостью не хочется расстаться,
Черствость – милосердие затмит.
В зависти стремление нахвататься,
Верности – предательство вредит.
 
 
Как же тут покаяться народу?
Мигом опустеет голова,
Если Всемогущему в угоду,
Выбросить похабные слова.
 
 
Для России это не подходит,
Без сего не выжить в чехарде.
Кто молился Богу – нищий бродит,
Или захороненный в нужде.
 
 
Стоит ли пороками бросаться,
Так необходимыми в миру?
Тянутся с нечистою познаться,
Ей грехи людские по нутру.
 
 
Так вот раздвоилась вся Держава:
Служат половина сатане!
Остальные шепчут – Богу Слава,
Каются и мрут как на войне.
 

1999 г.

Губители

 
Нам жизнь дана подарком Божьим
И смерть неведома душе.
Мы друг на друга не похожи,
Штампуют разными клише.
 
 
Красивых, умных, одарённых,
Трудяг, лентяев и глупцов.
Внебрачных – улицей рождённых,
Не знавших имени отцов.
 
 
Но нам никто не зарождает
Жестокость, злобу и враньё.
Зародыш жадности не знает,
И про свирепое жульё.
 
 
Рождает мать дитя кристальным,
Не понимающим слова.
Потом путём вполне легальным,
Возьмёт пороки голова.
 
 
В яслях, на улице, у школы,
В салонах модных дискотек.
Чуток плеснёт эфир крамолы,
Последний писк видеотек.
 
 
И чистым он уже не будет,
Прилипнет пошлость бытия.
Но кто же общество осудит,
Что не кристален больше я?
 
 
Мечтаем вырастить потомков
Культурных, умных, развитых.
Но видят деточки – подонков,
В быту и в видео крутых.
 
 
Где насаждается жестокость,
Убийства, мерзость, грабежи.
С пелёнок в них убита кротость
И в мыслях кайфа куражи.
 
 
Бог создаёт, а люди губят,
Себя и будущих людей!
Деревьев ствол под корень рубят,
Из коих выросли ветвей!
 

Стая

 
В общей стае, совсем тяжело,
Получить своё место под солнцем.
Не посеяв какое-то зло,
Подобраться к заветным оконцам.
 
 
Не менялись законы века,
Только сильного в них, не кусают.
Наберутся силёнок пока,
Много шавок завистливо лают.
 
 
Отбиваться от них не легко,
Соблюдая мирские законы.
Заберутся пока высоко,
Изорвут не одни панталоны.
 
 
Отгоняют назойливых тем,
Что под руку порой подвернётся.
Но не брезгуют, злыдни, ничем,
Никогда им, пронырам, неймётся.
 
 
Хочешь ровно прожить – с ними вой
В общей стае, голодной и серой.
Рявкнешь где-то не в такт – ты изгой,
Поплатившись бывает карьерой.
 
 
Но зато, если силу возьмёшь,
Сможешь наглых прижать, не взирая.
Их не слушая, вынь да положь,
А не то – разорвёт тебя стая!
 

Авария судьбы

 
Всё непременно происходит,
Совсем не так, как то хотим.
Рука случайно руль уводит,
И прошлый миг, не возвратим.
 
 
Куда- то денется сноровка,
Богатый опыт многих лет.
Мелькнёт у лба – дороги бровка,
Увидишь поздно ты – кювет.
 
 
Обнимут крепко злоключения,
Не мила жизнь и белый свет.
Сквозь боль очнёшься от падения,
Друзей надёжных рядом нет.
 
 
Окружат злыдни у оврага,
Толкая, воя – под откос.
А с ними «праведных» ватага,
Суют законом в битый нос.
 
 
Прилипнут к телу комья грязи,
Отмыться быстро не дают.
Пинают подлые в экстазе,
Свои грехи до кучи шьют.
 
 
Потом годами, по крупице,
Скоблишь былую шелуху.
Уже вокруг другие лица,
Но вторишь всё, как на духу.
 
 
Прилипший штамп карьеру портит,
В быту и то потом вредит.
Найдётся тот, кто грязь припомнит,
В миг подходящий, паразит.
 

Фото

 
Лежало фото на дороге,
Топтали ноги лик немой.
Коты обнюхали, бульдоги,
Ища какой-то запах свой.
 
 
Не закричит и не ответит,
Зачем же бросили меня?!
В глаза уныло солнце светит,
Марают грязью день от дня.
 
 
Наверно кто-то ненавидя,
Швырнул со злости, не порвав.
Свою обиду только видя,
Слова дурные вслед сказав.
 
 
Но даже фото неживое,
Вгоняет в сердце чью-то боль.
Лицо уже не молодое,
В себя впитало жизни соль.
 
 
Лежит теперь оно безмолвно,
Как чьей-то чёрствости укор.
И на душе совсем тревожно,
Когда случайно бросишь взор.
 
 
Ведь так же могут бессердечно,
Топтать где-либо и тебя.
Ступая попросту беспечно,
Ещё поддев носком грубя.
 
 
Другие нынче в жизни мерки,
Живых мордуют жестоко.
Жалеют только акушерки,
По попке хлопая легко.
 
 
О том живущие не знают,
Кого на свет произведут.
Быть может, гения встречают,
Или тирана извлекут.
 
 
Откроет будущее вскоре,
Кто есть явившийся субъект.
Несёт с собой сплошное горе,
Или полезный интеллект.
 
 
Молиться будут на портреты,
Или увидев, проклинать.
Не знать нам высшие секреты,
Что от младенцев ожидать.
 
 
Наверно тех, кто жил по Божьи,
Не бросят под ноги, так зло.
Чтоб морды тыкались бульдожьи,
Слюнною пачкая чело.
 

Молчание – золото

 
О том, что в жизни хорошо,
Не думай никогда.
Иная мысль, как помело,
Сметёт всё без следа.
 
 
Очнёшься утром от добра,
Останется зола.
А вместо радости беда,
Со скопищами зла.
 
 
Не каркай лучше без причин,
И лихо не буди.
Оно пусть дремлет будто джин,
Пригревшись на груди.
 
 
Вкушай тихонько счастья дар,
Не хвастайся о том.
Семью не сунешь под удар
И будет полон дом.
 
 
Загадок много, их не счесть,
Живущим не понять.
Наверно черти, ведьмы есть,
В болотах леший-тать.
 
 
От злого сглаза – дети в крик,
От кошек не везёт.
Святой водой омоют лик,
И всё само пройдёт.
 
 
Кошмары снятся по ночам,
То душит домовой.
Витают духи тут и там,
Невидимой толпой.
 
 
Не лезьте лучше в их дела,
Не любят там проныр.
Не принесёт тогда вам зла
Потусторонний Мир!
 

Пушкин сегодня

 
Что написал бы А. С.Пушкин,
Живя средь нынешних людей?
Не о былинах старых русских,
И не про сказочных зверей.
 
 
Дремучих дебрей не осталось,
Издох разбойник-соловей.
С Русланом Люда разругалась,
Увёз в Америку Кощей.
 
 
Любовь куда-то подевалась,
Лишь порнография везде.
До отвращения примелькалась
И не содержится в узде.
 
 
Народ читает детективы
И с упоением про секс.
Творцы почуяли наживу,
Штампуют триллеры за чек.
 
 
Изобразилась бы Татьяна,
Не в платье белом на балу,
А в вестибюле ресторана,
С мажором в фирменном углу.
 
 
Слова любви от суммы весят,
И от достоинства купюр.
За просто так поклон отвесят,
В других местах ищите дур.
 
 
Какой сюжет бы подсказали
Поэту: нищие в метро,
Или цыгане на вокзале,
Или продажное нутро.
 
 
Бомжи с обличьем сине-красным,
Торговки всяким барахлом.
Не увязались бы с прекрасным,
В далёком времени былом.
 
 
Нам не судить его мозгами,
О чём бы Гений написал.
Но посудите трезво сами,
Что б Он увидев, воссоздал.
 
 
Явись в сегодняшней России
Голодным, нищим мужиком.
Крапал бы строки ли живые?
Иль просто помер, незнаком.
 

1999 г.

Царство без тепла

 
Царство без тепла и доброты,
Царство – перепачканное кровью.
Где живём сегодня я и ты,
Кланяясь бездушному сословью.
 
 
Тает жизнь, церковною свечой.
Дай-то Бог, чтоб вовсе не задуло.
Ветром перемены штормовой,
Иль к виску приставленное дуло.
 
 
Мысленно противлюсь, я не раб!
Спину гну, в добыче пропитания.
Ползаю по царству, словно краб,
Панциря лишённый в испытаниях.
 
 
Без защиты мы уже не те!
Рвём, уже не каясь друг у друга,
Прозябая в жалкой нищете,
Не найдя достойнее досуга.
 
 
Видимо прописаны в судьбе,
Адовы огни на грани века.
Срочно отзывает Бог к себе,
Сбросившего панцирь человека.
 
 
Кто же будет дальше в царстве жить?
Те, кто нас жестоко ободрали?
С теми, кто в угоду будет выть,
Скалиться шакалами над нами.
 
 
Вырастут мутанты после нас,
Голые, воспитанные в злобе.
Души тех, кто Родину не спас,
Биться будут в праведном ознобе!
 
 
Дай же, Бог, прозрение сердцам,
Совесть возврати, заблудшим детям.
Чтоб любили Родину, не хлам,
Копят что в поту – на Этом Свете.
 

2000 г.

Реальность

 
Где нас судьба уныло ждёт?
Об этом мы не знаем.
Быть может завтра эшафот,
Быть может погуляем.
 
 
Смеёмся вдоволь до слезы,
И не считаем годы.
Не ждём нечаянной грозы,
Сметавшей в прах народы.
 
 
У ног Твоих, Творец, стоим,
Греха не замечая.
О жизни, споря, говорим,
О смерти, забывая.
 
 
Она нас ждёт незримо всех,
С заслугами и сирых.
Тех, кто имеет жуткий грех,
И всех без пятен, милых.
 
 
Срок ограничен, час пробил,
Представься, человече!
Хоть Гений Ты, или дебил,
Зажгут у праха свечи.
 
 
Что не успел, то опоздал,
Продолжат путь твой дети.
Но если ты их воспитал,
В бездушном нашем свете.