Леонид Шевцов
Группа здоровья
Опять шутка… так себе, кстати…
Впрочем, отвлёкся …
И только лишь минут пять, под руководством старшины роты, мы растягивали сухожилия и разминались различными гимнастическими упражнениями. Какой же для нас это был долгожданный передых после взмыленного гона в высоком темпе, который часто и зависел от этих самых неизвестных нам фам, и оттого, насколько они были капризные… Неожиданная взаимосвязь, правда?.. Одни ломаются, а курсантов… скажем так, гоняют.
Таким было наше утро шесть дней в неделю.
А ещё в ней были три-четыре пары по физподготовке – это уже днём, на плановых занятиях, где мы тоже обязательно много бегали. Затем, три раза в неделю как минимум, на полигоне – огневая подготовка. И там же – тактика и прочие армейские предметы, которые всегда были связаны с перемещением бегом на значительные расстояния.
В 17 часов опять начиналась спортивно-массовая работа, то есть всё тот же бег. Уже в более щадящем режиме, так как офицеры торопились собраться и до 19 часов вечера успеть, если повезёт, к своей и нашей радости, отправиться домой. Но это получалось далеко не всегда, потому что по вечерам у них проводились разные совещания и подведения итогов. Так что часто служба для них заканчивалась в 21 час.
С 9 утра и аж до 9 вечера. И это повседневный рабочий режим для офицеров. А ведь каждую неделю были ночные стрельбы и ночное вождение техники. Такой была служба училищных, – можно сказать, привилегированных командиров. В войсках же молодые лейтенанты, то вообще часто просто домой не уходили на первых годах своей службы.
Он очень не сладок – офицерский хлеб, и совсем нелёгкая жизнь. И конечно же, выбор этой профессии нужно совершать предельно осознано. Стать офицером будет верным решением для тех молодых людей, кто готов, в первую очередь морально, к значительным трудностям. И беззаветно верен своей Родине – Матушке-России! Стоит ли это того? – Конечно, стоит, потому что есть такое призвание – Свет от тьмы защищать! Именно так, и только так поступали российские офицеры в истории нашего Государства! Православная Россия всегда была, есть и будет Светом и оберегом для всей нынешней цивилизации! Защищая же Свет от тьмы, ты и сам становишься чище, сам получаешь частицу благословенного Света в свою душу, который очищает её у большинства истинных офицеров от стремящегося проникнуть в людей мрака пороков! А это уже очень большое дело. Это высокая привилегия.
Так что шесть дней в неделю, в субботу у нас был тоже учебный день, с утра и до вечера мы были загружены физподготовкой по самое "немогу". То есть до такой степени, что, бывает, только кладёшь голову на подушку, то мгновенно засыпаешь мёртвым сном. Наверное, каждый человек знаком с подобной степенью усталости. И с нами такое тоже случалось, но лишь начиная где-то курса уже с третьего. А на первом, порой, – от высочайших нагрузок мы настолько были перевозбуждены, что даже часто мучительно не могли заснуть. Зато, как только на занятиях были какие-либо лекции, и в аудитории набиралось много народа – несколько взводов – то научились спать с открытыми глазами. Тот ещё, скажу вам, навык…
К чему я так долго обо всём этом рассказываю? Да к тому, чтобы было предельно понятно, с какой надеждой после всего такого напряга мы ждали один выходной в неделю. К тому же это был день, когда во взводах, по расписанию, о-о-о-очень заранее составленному и утверждённому начальством, то до трети курсантов имели право уйти в увольнение.
Имели-то, имели на то право, но далеко не обязательно, что это увольнение должно было состояться. Во-первых, строгий график, который нарушать нельзя. И если ты получал неуд по какому-либо предмету, то своего права лишался автоматически. А во-вторых, имелись условия для его получения: это отсутствие наряда вне очереди, то есть взысканий, а также выполнение всех спортивных нормативов по бегу, полосе препятствий, лыжам, плаванию и остальным на уровне обязательных для нас требований – на спортивный первый или второй взрослый разряд… Это было святое…
Так вот, перед увольнением по воскресениям в курсантских ротах всегда проводилась спортивно-массовая работа, которая представляла всё тот же бег – кросс на три-пять км в весенне-осенний период, или лыжная гонка зимой: либо десять, либо двадцать километров. И если в этих мероприятиях не уложиться в норматив, то с увольнением ты, конечно же, пролетал. Как в то время мы говорили: "Как фанера над Парижем". Вот не спрашивайте только, почему фанера должна была летать над Парижем. Говорили, и всё! И это даже смешным казалось.
Сбегать трёшку было не самой трудной, хотя и нежеланной в воскресенье программой. Ну, или зимой десятку на лыжах. А иногда, как ни странно, даже в удовольствие. Но двадцать?! Пару с лишним часов снег топтать? Который по пояс?! Да в любой мороз? Удовольствие, скажу вам, сомнительное.
