Леонид Андреев
Любовь к ближнему
Англичанин турист (другому). Как неприлично. Этот сброд совершенно не умеет себя вести.
Второй англичанин турист. Уйдемте отсюда.
Первый. Одну минуту. (Кричит.) Послушайте меня, почтеннейший: не желаете ли вы свалиться поскорее?
Второй. Что вы говорите, сэр Вильям?
Первый (кричит). Разве вы не видите, что они только этого и ждут? И, как джентльмен, вы должны доставить им удовольствие, а себя избавить от унижения – страдать публично перед этим сбродом.
Второй. Сэр Вильям!
Толстый турист (в восторге). Вот она, правда-то! Саша, Петя, слушайте: говорят правду. Какая трагедия!
Какой-то турист (наступая на англичанина). Как вы смеете?
Первый англичанин (отстраняя его). Бросайтесь скорее, слышите? Если не хватает смелости, то я вам помогу хорошим выстрелом. Соглашаетесь или нет?
Голоса. Этот рыжий дьявол сошел с ума!
Полицейский (хватает англичанина за руку). Вы не имеете права этого делать. Я вас арестую.
Какой-то турист. Варварская нация!
Незнакомец что-то кричит. Внизу движение. Голоса: «Слушайте, слушайте!»
Незнакомец (громко). Уберите к черту этого осла, он меня застрелит. И скажите хозяину, что я больше не могу.
Голоса. Что такое?
– Какому хозяину?
– Он сходит с ума, несчастный!
Толстый турист. Саша, Маша, картина безумия. Петя, скорее, вспоминай Гамлета.
Незнакомец (сердито). Скажите, что мне всю поясницу разломило.
Маша (уныло). Папа, дети, смотрите, он начинает дергать ногами.
Катя. Это называется конвульсии, папа?
Толстый турист (в упоении). Не знаю. Кажется. Какая трагедия!
Сашка (мрачно). Катька, дура! Ее учат, а она не знает, что это называется агония. А еще очки надела! Я больше не могу, папаша.
Толстый турист. Вы подумайте, дети: сейчас человек расшибется насмерть, и о чем же он заботится? О пояснице!
Слышится шум. Несколько разъяренных туристов почти волокут какого-то сильно испуганного господина в белом жилете. Он улыбается, кланяется во все стороны, разводит руками и то, подталкиваемый, быстро бежит вперед, то старается ускользнуть в толпу, но его хватают и вновь волокут.
Голоса. Наглый обман!
– Это возмутительно!
– Полицейский, полицейский!
– Его надо проучить!
Другие голоса. Что такое?
– Какой обман?
– В чем дело?
– Господа, вора поймали.
Господин (кланяясь и улыбаясь). Это шутка, почтеннейшие господа. Просто шутка! Публика скучает, и я хотел немного развлечь.
Незнакомец (яростно). Хозяин!
Господин. Сейчас, сейчас.
Незнакомец. Что ж, я тут До второго пришествия стоять буду?! Уговорились до двенадцати часов, а сейчас сколько?
Высокий турист с закрученными усами (вне себя от возмущения). Вы слышите, господа? Оказывается, что этот негодяй, что этот господин в белом жилете нанял другого негодяя и просто-напросто привязал его к скале.
Голоса. Так он привязан?
Высокий турист. Ну да, привязан и не может упасть. Мы тут волнуемся, мы тут беспокоимся, а он и упасть не может!..
Незнакомец. Еще бы захотел! Стану я тебе за двадцать пять рублей шею ломать! Хозяин, я больше не могу. Тут меня какой-то осел застрелить хотел. Пастор два часа отчитывал – это не по договору!
Сашка. Говорил вам, папаша, что Бедекер врет, а вот вы всякому верите, таскаете нас, не евши.
Хозяин. Публика скучает… Единственное желание развлечь почтеннейшую публику…
Воинственная дама. Что такое? Я ничего не понимаю? почему он не будет Падать? А кто ж тогда будет падать?
Толстый турист. Я тоже ничего не понимаю. Конечно, он должен упасть.
Петька. Вы никогда ничего не понимаете, папаша. Вам же говорят, что он привязан.
Сашка. Да разве его убедишь! Он всякого Бедекера любит больше, чем родных детей.
Петька. Тоже – отец!
Толстый турист. Молчать!
Воинственная дама. Что такое? Он должен упасть!
Высокий турист. Нет, вы подумайте, какой обман! Вы должны объясниться, милостивый государь.
Хозяин. Публика скучает. Извините, господа. Но в желании угодить… Несколько часов приятного волнения… подъема нервов… вспышки альтруистических чувств…
Англичанин. Буфет ваш?
Хозяин. Мой.
Англичанин. И отель внизу ваш?
Хозяин. Мой. Публика скучает…
Корреспондент (записывает). Наглый обман… Содержатель буфета, в желании повысить доход со спиртных напитков, эксплуатирует лучшие человеческие чувства… Негодование публики…
Незнакомец (яростно). Скоро вы меня снимите, хозяин, или нет?
Хозяин. Ну а вы-то чего? Вы еще чем недовольны? Снимают вас по ночам или нет?
Незнакомец. Еще бы, недостает, чтобы я тут и по ночам висел.
Хозяин. Ну так можете потерпеть несколько минут. Публика скучает…
Высокий турист. Нет, вы понимаете, что вы такое сделали, негодяи этакие! Ради своих отвратительных целей вы безбожно эксплуатируете любовь к ближнему. Вы заставили нас пережить страх, сострадание, отравили наше сердце жалостью – и что же оказывается? Оказывается, что этот негодяй, ваш гнусный сообщник, привязан к скале и не только не упадет, как все того ожидают, но и не может упасть.
Воинственная дама. Что такое? Он должен упасть!
Толстый турист. Полицейский, полицейский!
Появляется запыхавшийся пастор.
Пастор. Что, еще жив? Ага, вот он. Какие шарлатаны эти господа Армия Спасения!
Голос. Вы еще не слыхали: он привязан.
Пастор. Что? К чему привязан? К жизни? О, все мы привязаны к жизни, пока смерть не развяжет. Но, привязан он или не привязан, я примирил его с небом, и баста! А эти шарлатаны…
Толстый турист. Полицейский! Полицейский, необходимо составить протокол!
Воинственная дама (наступая на хозяина). Я не могу позволить, чтобы меня обманывали. Я видела, как из облаков летел аэронавт и тр-рах о крышу, я видела, как тигр разорвал женщину…
Фотограф. Я три катушки испортил, снимая этого негодяя. Вы мне ответите за это, милостивый государь!
Толстый турист. Протокол, протокол! Какая наглость! Маша, Петя, Саша, Вася, зовите полицейского.
Хозяин (отступая, в отчаянии). Да не могу же я заставить его падать, если он не хочет. Я сделал все, что мог. Господа, господа!..
Воинственная дама. Я не позволю!
Хозяин. Позвольте, господа. Честное слово, он в следующий раз упадет, а сейчас он же не хочет!
