bannerbannerbanner
Путь без Сталина. Потери и достижения СССР в 1953—1985 годы. Книга первая

Леонид Масловский
Путь без Сталина. Потери и достижения СССР в 1953—1985 годы. Книга первая

3.4. Романов обличает ложь Хрущёва

Герой социалистического труда, бывший депутат Государственной Думы Пётр Васильевич Романов рассказывает о жизни в лагере следующее: «Если бы мне сейчас представилась возможность прожить жизнь сначала, я бы её прожил там же и так же. Книга Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» полностью противоречит оставшемуся в моей душе и памяти опыту общения в лагерной среде, в которой я рос.

В этом году Красноярскому лагерю (Краслагу), на территории которого я родился, исполняется 80 лет. С чего начинался мой лагерь? С лечебного учреждения для заключённых! Краслаг сначала располагался в Канске, потом, в связи со строительством заводоуправления, достиг станции Решоты. Оттуда ветка шла на Карабулу, по ней вывозили лес. Вдоль неё и появлялись лагеря. На 12-м километре был заложен лагерь, ставший медцентром. Двухлетним ребёнком там меня прооперировал профессор кремлёвской больницы. Вообще, высококлассным специалистам создавались все условия для работы.

Когда мы приехали, в посёлке было всего три дома: начальника управления, отдела капитального строительства и наш. Потом были построены другие дома и административные здания. К каждому дому был подведён тротуар.

На лиственные плахи стелили мостки. Мы, пацаны, по ним гоняли на велосипедах. Пожарку, весьма приличную, со всей необходимой техникой, тоже устроили заключённые.

Стройка шла будь здоров! Как строился посёлок? Приходила бригада в сопровождении четырёх вооружённых солдат с парой собак. Охрана вставала по углам, и начиналось строительство. В 1948 году ударными темпами построили двухэтажную школу, в ней было десять классов. Её закончили и я, и моя сестра. Уроки дома мы делали при свете лампы «летучая мышь» (керосином заправлялась), а в школе был свет.

Сроки давались большие, и у многих на месте появлялись семьи, рождались дети. Наша школа, например, работала в две смены – так много ребятишек в неё ходило. Отец мой был заключённым, но для него как инженера нашлась интересная работа: он руководил тяговым хозяйством железной дороги. И мать моя всю жизнь проработала в Краслаге, оттуда и на пенсию уходила.

В Решотах (посёлок. – Л. М.) была пересыльная зона, откуда заключённых распределяли по лагерным пунктам – в зависимости от профессии и нужд строительства. На речке Баранихе соорудили небольшое водохранилище, построили тепловую станцию. На зоне, в отличие от посёлка, электрический свет был.

Пару слов о режимах… Существовало несколько видов заключения. Были, конечно, БУРы (бараки усиленного режима, куда сажали за особую провинность), но были и формы поощрения. Например, заключённым разрешали выходить из-под конвоя – становиться «бесконвойными». Разрешалось уходить на поселение, особенно тем, кто заводил семью.

Заключённые были очень дисциплинированными людьми. И лесные лагеря были лучшими лесопользователями. У них был закон: срубил дерево – весной посади новый саженец. Сейчас, когда я проезжаю по тем старым местам, вижу огромные сосны, которые валить впору. Дороги, инженерные коммуникации есть, а людей, которые бы занимались полезным для общества лесоводческим делом, не осталось.

И ещё хочу сказать с директорской точки зрения. Вот какой-то начальник лагеря получал заключённых… Под них он получал и определённый план (государственный план по выпуску лагерем продукции. В данном случае план по заготовке леса. – Л. М.). Начальник был заинтересован в том, чтобы эти люди работали, а не умирали «пачками»!

Жизнь налаживалась. Помню, как появился у нас стадион «Динамо», туда приходил духовой оркестр из воинской части, и по субботам-воскресеньям непременно устраивались танцы. Был построен Дом культуры имени Дзержинского с прекрасной лепниной, просторным залом: заключённые умели строить красиво. Там и в наши дни действуют кружки. Всё было без кошмаров и ужасов, которые усердно пытаются навязать нашему прошлому.

Создававшемуся лагерю нужны были не «бичи», а умелые руки, которые могли уверенно держать рубанок, забить гвоздь. В 1938—1941 годах среди заключенных было много интеллигенции и классных специалистов. На зоне-пересылке действовали кинозал и библиотека. У них (в посёлке. – Л. М.) была своя (библиотека. – Л. М.), лучше нашей.

Это зависит от первого лица, как и какие оно создаёт условия. Питание было неплохое, у нас действовали специальные лагеря, в которых заключённые выращивали и заготавливали картошку, свеклу, капусту.

Если говорить об «Архипелаге ГУЛАГе», то, наверное, были лагеря и с очень жёстким режимом. Вообще, чтобы понять это, надо читать отчёты служб безопасности. С началом войны в лагеря потёк своеобразный контингент. Помню, у нас было два лагеря из прибалтов. Когда они приезжали в нашу школу на олимпиады (тогда это называлось «соревнованиями»), то вели себя нагло, вызывающе по отношению к нам. Мы для них были «недочеловеками», мразью, а они себя считали «элитой». А под конец войны появились такие заключенные, которых вообще нельзя было отпускать! Надо было, чтобы они сидели в лагере до конца века: прибалтийские «лесные братья», бандеровцы и прочие.

Солженицыну не повезло, и он попал в такой лагерь, где отношение, начиная с начальника лагеря, к тем, кто убивал советских людей, было, естественно, жёстким…

Я руководствуюсь именно личными впечатлениями. Никогда не мог прочитать «Архипелаг ГУЛАГ» целиком, только в «рваном» режиме…

Это я должен плохо относиться к советской системе.

Но вот передо мной лежит книга про решотинскую среднюю школу. Наша школа дала весьма уважаемых людей: докторов технических, физико-математических наук, экономистов. Практически все мои одноклассники получили высшее образование, нормально прожили свою жизнь, никто не был осуждён. А книгу о решотинской школе написала её бывший завуч, уроженка Решот, выпускница нашей школы. И каждый из нас с удовольствием вернулся бы обратно, чтобы прожить жизнь так, как прожил.

Мальчишкой мне не раз доводилось бывать на лесоповалах. У заключённых «актированный» (нерабочий) день был тогда, когда температура переваливала за 45 градусов Цельсия. А при 43—44 градусах бригада должна была выходить на валку леса. Но начальники были нормальными людьми, и при такой температуре никто заключённых не заставлял работать. Валите сухостой, разжигайте костры, собирайте шиповник, ставьте силки, ловите зайцев… Но 31-го числа выньте да положьте столько-то кубометров леса, иначе у вас будет весёлая жизнь!

Большие морозы не стоят неделями: три-четыре дня – и поднимается температура. И бригада, засучив рукава, выходит на работу. И ровно 31-го числа рапортует, что всё сделано! Без такого подхода вряд ли каких-то успехов можно достичь. Всё зависит от хозяина. Дураку дай идеальные условия – он их сразу разрушит, а хороший хозяин сам эти условия создаст.

В библиотеке, помню, взял книжку Фенимора Купера, начитался про оружие – луки и тому подобное. Пошёл к заключённым, и они смастерили мне арбалет. Была ещё смешная история. У нас учителя были все свои, решотинские. Моя старшая сестра закончила школу в 1954 году. А я, мальчишка маленький, играл с её подружками и часто выполнял просьбы деликатного свойства (ну, записочку отнести и так далее). Когда вскоре одна из них, Эмма Вострова, вернулась из педагогического института в нашу школу учителем математики, для меня это был шок. Я думал, что хорошие отношения будут в силе, но она меня сразу в ежовые рукавицы взяла: «Петя, знай: всё осталось в прошлом, мы будем теперь „играть“ по-другому».

Ещё была история, но совсем другого свойства… 5 марта 1953 года, третий класс, наш решотинский стадион «Динамо»; мы на уроке физкультуры бегаем, прыгаем, девчонок за косички дёргаем. Вдруг прибегает посыльный из школы: «Нужно срочно собраться: умер товарищ Сталин». Запомнил на всю жизнь – плакали все. Плакали охранники на вышках, плакали заключённые, плакали и мы, дети.

Я лагерный ребёнок. К чему меня Краслаг приучил? К дисциплине. Из меня трудно вытянуть слово, но, если уж пообещал, сделаю обязательно. В этой связи вспоминаю судьбу майских указов Владимира Путина. Он всё время собирает ответственных лиц, убеждает. А надо бы человек пять посадить за невыполнение обязанностей и сказать остальным, что с ними будет то же самое или пусть ищут другую работу!…

И вместо того, чтобы хаять советское, как Солженицын, говорю, что лучше тех времён вспомнить и придумать что-либо трудно! Нам надо всё хорошее из прошлого брать с собой. Возьмём бесплатное образование. Можно сделать? Можно… Сейчас больниц понастроили, «насытили» их дорогим оборудованием, а работать на нём некому, особенно в регионах. Чтобы пришла молодёжь, нужно ещё молодому врачу дать квартиру, создать условия для нормальной жизни. А в Краслаге этот вопрос был решён идеально: заключённые для гражданского населения построили единый огороженный корпус-комплекс, в котором жили врачи и размещались больница с поликлиникой. Успешно делали любые операции, принимали роды, лечили нервишки.

В той системе мой отец был политзаключённым. По идее, и для меня государству логичнее было бы «прикрыть» возможности. Власть же безо всяких ограничений разрешила мне получить «совсекретную» специальность: работая генеральным директором, я имел доступ к документам особой государственной важности…

Надо понять одно: без плана и исполнительской дисциплины ничего не выйдет. Это основа всего. Дисциплину можно поднять, надо только, чтобы появилось желание. Сама жизнь заставит» [51].

Как видно, российское общество вводят в заблуждение мифом о ГУЛАГе, изображая советские лагеря, как место истребления людей. П. В. Романов в таком лагере родился, учился в школе, институте и стал генеральным директором крупного оборонного предприятия в Красноярском крае.

И «творец» лагерных ужасов А. И. Солженицын, в отличие от изображаемых им картин пребывал в лагере в мягких условиях. Невольно напрашиваются два вывода: или Солженицын за какие-то заслуги находился в особых условиях, или написал неправду? Конечно, написал неправду, так как в сталинское время перед законом все были равны, и с ним обращались так же, как с другими заключёнными. Обращались мягко. Конечно, миф о советском ГУЛАГе был сконструирован на Западе и распространялся в СССР, России всеми возможными способами, в том числе с помощью художественной литературы. Много рассказывая о себе, Солженицын толком не рассказал даже о моменте своего ареста. Тема его ареста ещё ждёт своих исследователей, так как покрыта таинственным мраком.

 

Миф о ГУЛАГе, как средство борьбы с СССР, Россией и социалистическим общественно-политическим строем, и сегодня распространяется как в нашей стране, так и по всему миру, что требует огромных затрат денежных средств, но денег на борьбу с Россией, русским коммунизмом банкиры не жалеют.

Идеология «вечного Гулага» – это смертоносное оружие Запада против СССР, России, народов нашей страны оказалось очень эффективным. Именно благодаря идеологии «вечного Гулага» был разрушен военный и экономический союз между социалистическими государствами, союз СССР с развивающимися странами, сам Советский Союз, и может быть разрушена Россия. Эта идеология и в настоящее время поддерживается в России всеми доступными способами.

Мифом о массовых сталинских репрессиях затыкают рот всем, кто пытается сказать правду о доброй, прекрасной, достигшей великих успехов в деле народнохозяйственного и культурного строительства стране – СССР сталинского времени. Правда об этом времени нужна сегодняшней России, как воздух. И правду, конечно, несёт людям Романов, а не Солженицын.

3.5. Кузьмин обличает ложь Хрущёва

Доктор исторических наук, автор книги «ГУЛАГ без ретуши» Станислав Иванович Кузьмин о системе исправительно-трудовых лагерей сказал следующее: «Лагеря своим истоком имеют время Гражданской войны и интервенции. Для того, чтобы, не сильно свирепствуя против бывших представителей господствующего класса, не дать им выступить на стороне интервентов, их нужно было изолировать. И одновременно использовать для решения различных хозяйственных вопросов: заготовки древесины для отопления городов, расчистки и ремонта дорог и т. п.

Позже появился Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Это был уже специализированный лагерь, куда направлялись уголовники и политические противники советского строя – священнослужители, эсеры, представители других партий. Соловки привлекали к себе внимание буржуазной прессы всего мира: интересовались, кто там сидел, за что сидел.

В середине 1920-х годов политический контингент был оттуда выведен, и прочное место на Соловках заняли наиболее опасные уголовники, которых везли туда со всех концов страны.

На базе этого лагеря получил развитие Северный лагерь особого назначения. В начале 1930 года там было почти 53 тысячи осужденных. Нужно было создавать инфраструктуру: строить дома для сотрудников, для детей – школы и т. д. Решили пойти по более простому пути: использовать самих осужденных для перевоспитания. Была поставлена задача: перековать уголовников в процессе производительного труда. К этому времени безработица в стране была ликвидирована, и партия считала, что в соответствии с теоретической установкой Маркса человек, занятый производительным трудом, зарабатывающий себе на жизнь, не будет совершать грабежей, краж и т.п…

Лагеря строились по армейскому типу, и эту идею заложил Троцкий. Первоначально в лагерях были взводы, роты, батальоны. Батальон – это сам лагерный пункт, где находилось порядка 600—800 человек осужденных. Потом от этой системы отказались – нужно было втягивать осужденных в трудовые процессы, а труд организовывался по-другому. Появились бригады из числа осужденных. Они были большими, около сотни человек.

В 1934 году в лагерях возникла отрядная система содержания впервые осужденных. У начальника отряда был заместитель и два воспитателя: старший воспитатель и просто воспитатель. Интересно, что на первоначальном этапе строительства лагерной системы было найдено много решений в плане перековки, которые и до сих пор используются в системе мест лишения свободы. Та же отрядная система. Пытались от нее отделаться, задумав строительство тюрем вместо колоний, но экономические возможности не позволяют нам этого сделать, поэтому от содержания осужденных в общей массе нельзя отказываться…

По инициативе самих осужденных начинают появляться самодеятельные организации. Например, чтобы в помещении, где проживают осужденные, было чисто, светло, тепло, надо создать жилищно-бытовую секцию. И досуг должен кто-то организовать. Появляется из актива осужденных секция культурно-массовой работы, которая занимается организацией художественной самодеятельности, обсуждением литературных произведений, пропагандой книги через библиотеку, проводит спортивные соревнования и т. д.

А затем возник и вопрос организации трудового соревнования. Тогда как раз появилось стахановское движение. От результатов производственной деятельности зависело материально-бытовое положение осужденных, то есть, сколько они получат за свой труд заработной платы. К тому же, труд учитывался как один из критериев для досрочного освобождения [30].

В 1930-е годы осужденные получали заработную плату «в размере 10% от нормальной заработной платы рабочего. Это так называемый гарантированный минимум. Деньги им выдавали на руки. Одно время вместо денег выдавали боны, но потом от них отказались. Если осужденный полученные наличные деньги не тратил, он мог их сдать в сберегательную кассу, и к моменту освобождения там набегали проценты. Проблема досрочного освобождения решалась с 1931 года по зачётам рабочих дней. Дошло до того, что один день работы на производстве для ударников, стахановцев мог засчитываться за три дня срока…

Политические (в Соловецком лагере. – Л. М.) выпускали свой журнал «Соловки», выпускали газеты. У них был свой театр. Культурная жизнь у них хорошо была организована. Еще они испытывали сельскохозяйственные культуры для того, чтобы приспособить их к северным климатическим условиям; занимались другими изысканиями, в зависимости от склада своего творческого характера. Со временем режим, конечно, ужесточался. Особенно, когда стали выводить из тюрем в лагеря, в том числе на Соловки, уголовников…

Паек политические получали только в том случае, если они находились под эгидой ОГПУ, то есть составляли их специфический контингент, который содержался в изоляторах особого назначения. В лагерях норма была одинаковой у всех. Поэтому не случайно в 1937 году в Воркуте троцкисты несколько раз объявляли голодовки. Они требовали, чтобы, во-первых, им возвратили нормы питания, которые на них распространялись, когда они сидели в политизоляторах, и, во-вторых, чтобы их возвратили опять в политизоляторы, а не содержали в лагерных условиях, потому что в изоляторах до прихода Ежова они себя вольготно чувствовали. Даже отбывали наказания с женами, для них выделялась отдельная камера. В камерах разводили цветы, у них были библиотеки, неограниченное количество книг они могли получать из дома, от друзей. От подъёма до отбоя они не сидели в камерах, а ходили друг к другу в гости, или выходили на территорию, прилегающую к зданию тюрьмы. Там играли в крокет, в городки, в волейбол, даже высаживали фруктовые деревья.

До Ежова руководил лагерями Генрих Ягода. К политическим осужденным он относился очень благосклонно, поэтому они и жили, и отбывали наказание совершенно в других условиях, чем обычные уголовники. Когда Ягоду сняли, Ежов дал команду проверить условия содержания осужденных в особых тюрьмах. И когда посмотрели, например, во Владимирской или Ярославской тюрьмах, где отбывали наказания политически заключенные, вот у них были такие условия.

Когда из Средней Азии, с Кавказа стали отправлять преступников в Северный лагерь особого назначения, где климатические условия совсем другие, то среди них началась повышенная смертность. И тогда было принято решение, ближе к 1935 году, все лагеря разбить на группы и определить, какую категорию осужденных содержать в том или ином лагере. Потому что нельзя было из Средней Азии отправлять уголовника в Магадан, он там долго не протянет. А рабочая сила была нужна: индустриализация требовала освоения отдаленных районов страны.

Дорог не было, завоз продовольствия составлял большие трудности, поэтому иногда была однообразная пища, что тоже, естественно, приводило к повышенной смертности, потому что человек не получал необходимого количества витаминов. Поэтому руководители лагерей создавали специальные бригады из осужденных для сбора ягод, грибов, ловли рыбы, чтобы потом все это использовать в пищевом рационе. Причем не все осужденные отбывали наказание в лагере за колючей проволокой. Многие жили в обыкновенных поселках без охраны, только под надзором. Но и тех, кто сидел за колючей проволокой, в трудное время выводили для сбора дикоросов.

Осужденному, который в этот период времени (коллективизации. – Л. М.) освобождался от отбытия наказания, если он собирался проживать в сельской местности, лагерь оказывал помощь. Ему давали денежную ссуду для того, чтобы он мог вступить в колхоз. Потому что те, кто жил в этой местности и решил объединиться в колхоз, складывались – свой инвентарь, скотину и всё прочее обобществляли. А этот пришел из лагеря, у него же ничего нет, значит, он должен как-то участвовать в этом общем деле?

Еще я хочу обратить внимание на такой факт. Те, кто писал о ГУЛАГе воспоминания, – это люди, естественно, обиженные властью, поэтому по-другому они писать не могут. Не могут хвалить саму власть и не могут говорить правды. Те же, кто использовал центральные архивы, тоже не могут дать полной объективной картины. А я работал непосредственно в архивах лагерей, и там такие документы встречались, которые выбивают из колеи. Вот представьте себе, поднимаю протоколы собрания осужденных в 1938 году. Читаю, как в одном случае повар изготовил 15 лишних пирожков и передал их своим друзьям, но был замечен. И собрание принимает решение – лишить его этой должности.

Дальше. Прачка плохо стирала белье, и на этом же собрании объявили ей взыскание и тоже отстранили от работы, заменив другим человеком, более добросовестным. Ну, где такое в центральном архиве прочитаешь?

Это дух коллективизации, потому что сама система строилась таким образом, чтобы люди работали коллективно, чтобы коллективно решали все проблемы, чтобы активность проявляли в общественной жизни.

Это так преподносится, что они кипели в одном котле (но уголовные и политические не были в одном котле. – Л. М.). Каждый лагерь имел свой контингент, и даже в пределах лагеря этот контингент различался.

Индустриализация, прежде всего, требовала, чтобы были дороги для освоения природных ресурсов. Беломорско-Балтийский канал, канал Москва-Волга, Транссибирская магистраль – вторые пути на Дальний Восток. Шоссейные дороги начали строить. В Воркуте открыли высококачественный уголь, его нужно для металлургии доставлять. Туда начали строить железную дорогу. Нефть из Ухты тоже нужно было переправлять.

Рабочих надо было снабжать продуктами питания. Открываются сельскохозяйственные лагеря. Например, Карагандинский исправительно-трудовой лагерь сельскохозяйственного профиля мясной продукцией снабжал даже Кремль. Когда мы учились в школе, в учебниках по зоологии была изображена свинья черно-пестрой породы, 650 килограмм весила. И коровы, которые в тот период времени давали до 10 тысяч литров молока в год. И я еще застал этих коров, которые остались от Карагандинского лагеря. Они стояли в стойле на кожаных ремнях: когда их поили, тогда отпускали коловоротом, когда сдаивали, наоборот, подтягивали. Их местные вывели. Это был не просто лагерь: там был учебный комбинат, научный центр, где учёные, которые попадали туда, имели возможность продолжать заниматься научными исследованиями.

А лесные лагеря начинались так: индустриализации нужно было больше металла. А для того, чтобы выплавить металл, нужна древесина. Древесину тогда заготавливали крестьяне, подряжаясь на зиму на заготовку леса. Но год на год не приходится. В этом году крестьян приехало, условно, на лесоразработки 70 тысяч, а в следующем приехало только 45 тысяч. Поэтому была поставлена задача – привлечь к труду на лесоразработках осужденных. Первоначально была создана специальная лесозаготовительная колония, Надеждинская, на Урале, для обеспечения древесиной уральских металлургических заводов. Но древесина требовалась еще и для отопления городов. В Москву поставлял древесину Темниковский лагерь в Мордовии, который занимался заготовкой древесины не только для отопления, но и для строительства. Свирский лагерь работал на Ленинград и Ленинградскую область.

В 1937 году, когда запахло войной, открылось восемь лесозаготовительных лагерей в разных регионах станы, в основном в Сибири и на Урале – для военной промышленности и для того, чтобы разместить контингент. Потому что лагерь тоже не резиновый: в зависимости от характера выполняемых работ требуется, условно говоря, для одного лагеря 30 тысяч осужденных, для другого – 15 тысяч хватит.

 

На начало войны очень много сидело с небольшими сроками – год, два года максимум. Это та категория, которая нарушала законы, изданные перед войной в 1940 году, – о запрете менять место работы, о прогуле и т. п. И когда говорят, что у Рокоссовского армия из уголовников была – то, мягко говоря, сочиняют. На фронт шли те, кто мало сидел. И их туда не гнали, а освобождали по указам и призывали в армию. А кто не мог служить, уходил из лагеря работать в народное хозяйство. Настоящие уголовники, особенно профессиональный воровской мир, в армию не рвались… Как только началась война – запретили переписку, свидания, радио, газеты. В общем, много страху нагнали. А вскоре одумались. Сотрудники работают с осужденными, информацией делятся, как дела на фронте обстоят. Поэтому всё возвратили назад. Многих сотрудников тоже в армию призвали. И пошли в охрану женщины, пожилые, бойцы, ставшие инвалидами.

Каторга была введена для лиц, которые сотрудничали с немцами. Первый спецлагерь на территории Воркутинской области был организован, потом был организован ряд других лагерей…

Немцы десант выбрасывали в Коми. Дело хранилось в архиве МВД, и я как раз попал туда, когда Комитет начал определенные группы дел из МВД забирать себе. Мне сотрудница говорит: «Хотите посмотреть интересные дела?» Там я и нашел дело о немецком десанте, который выбрасывался для того, чтобы поднять осуждённых на мятеж. Десант состоял из числа военнопленных под командованием офицера Белой армии Николаева, который жил в Германии. 12 человек с двух самолетов десантировались в районе определенных лагерных пунктов. Вылетели они с Рижского аэродрома, летели сначала над морем, потом самолеты набрали высоту и летели вдоль реки Печоры. А там же никакой нашей авиации не было! У них 300 килограммов взрывчатки, радиостанция, одеты в форму НКВД, все документы, 36 пистолетов, не считая автоматического оружия. Пистолеты нужны были для того, чтобы во время мятежа на лагерном пункте руководителей определенных групп осужденных вооружить.

Главная задача была – подняв мятеж среди осужденных, взорвать мост через реку Печору, чтобы лишить поставок нефти и воркутинского угля. Но, когда они десантировались на рассвете, часовой увидел парашюты, поднял тревогу; стали их разыскивать, завязался бой. Застрелили Николаева, остальные сдались» [30]. Основанные на документах исследования Кузьмина показывают действительную картину содержания в лагерях, которая совершенно не соответствует картине хрущёвско-солженицынской.

Лагерное руководство, прежде всего, отвечало за выполнение государственного производственного плана и поэтому дорожило каждой парой рабочих рук, проявляя заботу об условиях жизни и состоянии здоровья заключённых. Уголовники и политические заключённые в лагерях жили и работали отдельно. Как правило, сами лагеря специализировались на разный контингент заключённых, и политические содержались в лучших условиях, чем другие группы заключённых, в том числе и в Соловецком лагере особого назначения. Заключённым за труд выплачивали заработную плату. Её размер, составлявший 10% от тарифа на свободе, может показаться слишком незначительным, но, вероятно, учитывалось, что заключённый находился на полном государственном обеспечении и не имел тех трат денежных средств, которые имеет рабочий или служащий на свободе. За ударный труд освобождали досрочно.

Но главное, что объединяет всех честных исследователей, – это разоблачение лжи о том, что якобы ГУЛАГ создавался для уничтожения людей. Фактически лагеря являлись трудовым и воспитательным подразделением, в котором люди работали, и вся система ГУЛАГа была направлена на производительный труд и перевоспитание людей.

Реальный вклад заключенных в экономическое развитие СССР составлял незначительную часть от вклада в развитие страны остальной части населения СССР. «Миф отечественных либералов о том, что советская экономика целиком построена руками миллионов «невинных узников сталинского ГУЛАГа», является одним из самых растиражированных. При этом количество «невинных узников» и объёмы выполненных ими работ иной раз абсолютно голословно завышают в десятки раз… Подобные спекуляции очень подробно (с цифрами и таблицами) опровергнуты в книге М. Ю. Морукова «Правда ГУЛАГа из круга первого».

Прежде всего, необходимо отметить, что согласно Конституции РСФСР 1924 года труд являлся обязанностью всех граждан Республики. Было бы очень странным освобождать от выполнения этой обязанности осуждённых преступников, находящихся в местах лишения свободы. В силу указанной логики, 11 июля 1929 СНК СССР принял постановление «Об использовании труда уголовно-заключенных», по которому содержание всех осужденных на срок 3 года и больше передавалось в ОГПУ (после последующих реорганизаций эта обязанность перешла в НКВД).

Заключённых использовали для хозяйственного освоения окраинных районов страны, строительства путей сообщения и выполнения иных необходимых работ, в том числе:

• «трудом заключенных было построено чуть более 18% советских железных дорог межвоенного периода;

• в период 1931—33 годы в строительстве Беломоро-Балтийского канала среднегодовое количество использовавшихся заключенных составляло 64 196 человек;

• в годы Великой Отечественной войны в системе исправительно-трудовых учреждений НКВД СССР было произведено 14% минометных боеприпасов, 22% инженерных мин и 14% ручных гранат.

По состоянию на 1 января 1941 г. в лагерях и колониях насчитывалось 1 929 729 заключенных, в том числе примерно 1680 тыс. мужчин трудоспособного возраста», которые …составляли примерно 7% от общей численности рабочих в Советском Союзе» [67].

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41 
Рейтинг@Mail.ru