Леонид Кабанов
Генералы темной пещеры
Глава шестая
Под конец рабочего дня директор приняла посетителей. Мужчина крепкого телосложения, с умным, цепким взглядом держал за руку женщину.
– Присаживайтесь, – предложила Валентина. – Что привело вас ко мне?
Мужчина опустился на краешек стула.
– Мы фермеры. У нас есть земля, техника, коровы, другая живность. Детей бог не дал.
– Вы хотите усыновить девочку или мальчика?
Женщина почти шепотом ответила:
– Нам бы двух девочек и столько же мальчиков.
Директор не сдержалась:
– Вам нужны работники?
– Нет! Нет! – мужчина замахал руками. – В нашем хозяйстве с десяток рабочих. Понимаете, я воспитывался в многодетной семье. Софья, супружница, тоже.
– Простите, как вас звать-величать?
– Валерий Иванович, – оживился посетитель.
– Я вам верю. Но хочу познакомиться с вашим хозяйством.
– В любое время ждем.
– Поедем сегодня. Пока вам покажу детишек.
Глаза Софьи и Валерия загорелись от такого поворота дел. Их сердца застучали в унисон: мечта начала сбываться.
Двух сестер Софья заприметила сразу: обе полненькие, с чуть раскосыми глазами, ямочками на подбородках ей очень приглянулись.
Она воскликнула:
– Как похожи на меня!
Валентина Григорьевна тоже удивилась:
– Будто и впрямь ваши детки.
К Валерию подбежали двое пацанов:
– Дядя! Пошли играть в футбол.
– И эти будут моими сыновьями, – радостно от волнения прохрипел мужчина.
Хозяйство у Горячевых понравилось директору. На ферме чисто, все прибрано, у коров сено в достатке, свиньи чистые, за фермой в ряд стояла сельхозтехника.
Валентина Григорьевна остановила пожилую доярку:
– Можно с вами поговорить минут пять?
– Да хоть час, я отработала, иду до хаты.
– Вы давно здесь?
– С девичества. Сейчас мне шестьдесят годков. Как развалился совхоз, осталась у Сони с Валерой. Да, меня кличут Галей. Я в курсе, почему вы сюда прикатили. Хозяева деток хотят взять. Посодействуйте им, ребятня попадет в хорошие руки. Видите жеребеночка с мамкой? Соня по секрету сказала, что малыша оставили для мальчуганов. Пусть тешатся. Когда ребенок растет вместе с жеребеночком, у него всегда будет большое и хорошее сердце. Ой, я пошла, наговорила вам черт-те что.
Валентина долго глядела на скот, оглянулась, приблизилась к жеребенку. Погладила его по холке, сердце вдруг заколотилось, прошептала:
– И я хочу быть маленькой.
Тряхнула головой и твердо решила посодействовать, чтобы дети попали в семью Горячевых.
Прошло время, со всеми документами в кабинет ввалились счастливые Валерий и Софья.
Валентина внимательно ознакомилась со всеми заключениями:
– Все правильно. Ждите. Скоро увидите своих детей.
И вот они пришли, чуть робкие девочки и мальчики. Софья обняла всех, вытерла слезы и тихо произнесла:
– Не обращайте на меня внимание, я тоже волнуюсь, – тряхнула головой: – Давайте ближе знакомиться.
Девочки прижались к Софье:
– Я Лариса.
Другая ей вторила:
– Я Валя.
Мальчики пожали руки Валерию:
– Дима.
– Коля.
Вскоре машина укатила за ворота детдома.
Валентина выпила горячего чаю, чуть расслабилась, затем вызвала Зою Петровну.
Та озабоченно спросила:
– Ты, случаем, не заболела, Валюша?
– Нет! Мне хорошо. Мы пристроили в неплохую семью наших воспитанников.
– Валь, для чего ты оголяешь наш детдом?
– Я это уже слышала, дорогая Зоя Петровна. К сожалению, дети всё прибывают и прибывают. Без работы не останемся. Да, как там себя чувствует наш мальчик Петя, брат сбежавшего Ромы?
Бывший директор задумалась:
– Хороший мальчуган. Не лезет ни в какие шалости. Но если надо – за себя постоит. Правда, часто грубит, мне приходится ему уделять больше внимания. Еще вот что хочу сказать: Рома никуда не уезжал. Он встречался с братом. Об этом шепчутся воспитанники.
– Надо бы Рому разыскать, – сказала Валентина Григорьевна, – мальчик тоже неплохой. Улица его испортит и здоровье подорвет.
Обе женщины задумались. Молодой директор – о судьбе детдомовцев, а старый – о своем сыне, который почему-то не выходит на связь.
Глава седьмая
Бродяжки решили сорвать большой куш. На берегу реки построил особняк директор рынка. Ему осталось закончить крышу. Рабочие привезли оцинкованное железо и сложили его посреди двора.
Васька мечтательно пробубнил:
– Надо бы разжиться деньгами и махнуть в Сочи.
– Говори яснее.
– На участке буржуя полно дорогого железа. За ночь половину перетаскаем в укромное место. Найдем покупателя, получим бабки.
– А коли поймают?
– Ночью там ни души. Ну схватят – подумаешь, чуточку побьют. Если начнут лупить – расслабь тело, легче переносить эту процедуру.
Ромка сомневался в успехе. Ладно, утащат, а дальше? Любой поймет, что все ворованное. Сразу сдадут куда следует.
– Может, не стоит, Васька?
– Не трусь. Все пройдет гладко.
Накрапывал мелкий дождь. Облака плотно окутали землю. Луна спряталась. Кругом мрак.
Друзья осторожно приблизились к намеченному участку. Чуть в стороне слабо мерцали лампочки. Ворота, на удивление, не заперты.
Васька первый шагнул во двор. Тишина.
– Иди сюда!
Ромка сплюнул, вспомнил мать, перекрестился и очутился рядом с другом.
Они схватили по тяжелому листу и вдруг кубарем полетели в кусты. Двое крепких мужчин схватили их за шиворот, еще раз бросили на землю и начали пинать. У пацанов трещали кости, из глаз сыпались искры, разум постепенно покидал юные тела.
Из деревянного проема появился грузный мужчина:
– Хватит, прекратите, они вроде не дышат.
Один из истязателей усомнился:
– Хозяин, в прошлый раз здесь напакостили не эти щенки.
– Какое имеет значение? Эти, те… Видите, тоже пришли воровать. Грузите их в машину и бросьте на свалке. Спрячьте в мусор поглубже. Собаки их сожрут, вороны помогут.
Васька все слышал: он притворился мертвым.
Машина остановилась за городом, в карьере, где громоздились горы смрадного мусора.
Мужики зажали себе рты, схватили ребят и потащили их вглубь.
Один из бандитов выругался:
– Бросаем здесь, закидаем хламом.
Другой возразил:
– Хозяин приказал заховать их далеко и надежно.
– Не дури, задохнемся.
Когда страшные люди уехали, Васька, охая, сел на мокрую землю, приподнял голову друга:
– Держись, Рома, что-нибудь придумаем.
И потерял сознание.
Первым очнулся Ромка. Хотел повернуться, от боли в ноге застонал.
– Тише, ребятенок, не дрыгайся, – услышал он хриплый голос женщины, – глотни вот это. У тебя внутри все клокочет, видно, что-то отбили, да и нога не в порядке, перелома нет, думаю, трещина в кости.
Ромка с жадностью глотнул что-то горькое, голова закружилась, он спросил:
– Где мы, тетя?
– На свалке, в шалаше. Вас Иннокентий нашел. Приволок ко мне.
– А вы кто?
Женщина засмеялась:
– Бомжиха. По нужде – врач. Кто вас так разрисовал?
– Люди директора рынка. Мы хотели жрать, пришли воровать на его участок, нас и застукали.
Женщина повернулась к лохматому, с изрезанными морщинами человеку:
– Кеша, вынесем наш пролетарский приговор буржую. Последнее дело – детишек калечить.
– Где бензин, Клава?
– Под березкой, в яме. Ты бывший пожарный. Обстряпай дело так, будто коротнула проводка.
Страшный Кеша взял под козырек и исчез.
Клавдия выползла из шалаша, разожгла костер, поставила котелки с водой.
– Соколики, скоро ужинать будем, – слащаво произнесла она и погладила каждого по голове.
Вздохнула и чуть ли не приказала:
– Потом нагрею воды, помою ваши грязные попы.
– А лицо? – наивно спросил Ромка.
– И все остальное. Не волнуйтесь.
На удивление, пища была вкусная. Васька причмокивал:
– Где вы так научились готовить?
– Чай, я не маленькая. По молодости работала врачом. В зоне шесть лет – поваром.
Мальчишки открыли рты:
– В тюрьме побывали?
– Верно, соколики. Грохнула сослуживца-врача. Снасильничал он. Напоил меня, потом сделал грязное дело. В неволе трудилась на кухне. По ночам блатным гнала из браги самогон, там и пристрастилась к спиртному. Кончилась отсидка – не могла остановиться. Бомжевала, встретила Кешу. Устроились работать на свалку. Здесь благодать: платят деньги, находим хорошие вещи, так и живем.
От услышанного ребята поежились и больше вопросов не задавали.
Тем временем по городским улицам неслись пожарные машины: горела трехэтажная дача директора рынка.
Глава восьмая
Дом Зульфии и Радика приютился в зелени на окраине города. Четыре комнаты, кухня, уютная веранда блистали чистотой.
– Вот твой уголок, доченька, – указала на дверь хозяйка.
Руфия перешагнула маленький порог и ахнула: не комната, а сказка. В углу на столике заметила куклу-неваляшку, за ней возвышался громадный плюшевый медвежонок, на полочке стояли книги, кровать застелена красивым покрывалом.
– Это мне, мама?
– Твое все, доченька. Пошли-ка далее.
Навстречу им выскочила лохматая собачонка, прижалась к ногам девочки, завиляла хвостиком.
– Не отставай, нас ждут в сарайке.
В громадном помещении горел свет. Руфия заметила корову и маленького теленочка. Она взвизгнула от восторга и, не спрашивая разрешения, обняла крохотное животное, поцеловала его в губы:
– Какое чудо!
– Нравится? – раздался мужской голос.
В проеме двери стоял Радик.
– Да, дядя.
– Я твой папа.
Лицо девочки зарделось:
– Простите, я к вам еще не привыкла.
Они походили по усадьбе, Руфия снова вернулась к собачке:
– Можно я с ней побуду?
– Конечно. Ее зовут Жулька.
– Почему?
– Она часто хулиганит: то перевернет ведро с водой, то начнет кататься по грядке, после нее и лук повален, и чеснок прижмется к земле.
– Вы ее наказываете?
– Немного. Ругаем, но толку мало. Она еще ребенок, подрастет и бросит нехорошие привычки.
Руфия потихоньку обживалась в новой семье. Ей здесь все нравилось: порядок в доме и на подворье, теплые отношения между Зульфией и Радиком. Она не слышала, чтобы они ругались, хуже того – матерились. Девочка вспомнила детский дом и поежилась. Там нехорошие слова употребляли не только мальчики, но и воспитанницы.
Субботним вечером, после занятий в школе, Руфия играла с собачкой. Вдруг услышала голос:
– Девочка, подойди ко мне.
Она оторвала от Жульки взор и направилась к пожилой женщине-соседке.
– Как тебе у них живется? – скрипучим голосом спросила старушка.
– Хорошо, тетя!
– Не врешь? Они тебе не родные, запрягут, будешь у них рабыней. Не зря они тебя к себе взяли.
– Тетя, я сама хочу помогать папе с мамой. Но они не разрешают работать.
Соседка хмыкнула:
– Ой, девонька, глупая ты еще. Да ладно, начнут обижать, скажи мне. Я с общественностью на них управу найду.
Руфия недослушала. Она убежала под навес, забилась в угол и заплакала. В душе все кипело, она вспомнила погибших родителей, детский дом, приемных папу с мамой.
Как все будет дальше?
От горьких мыслей оторвал Радик:
– Что случилось, дочь?
– Тетенька плохо отозвалась о вас.
– Иди в дом, Руфия, мама печет блины.
Когда дочь скрылась на веранде, Радик направился к соседке.
Старая Изольда со страхом открыла калитку:
– Ругать аль бить намерен?
– Соседка, вы знаете, что я не ругаюсь матом, а бью только хулиганов. Но вас хочу предупредить насчет Руфии. Не трогайте ни ее, ни нас. Мы знакомы много лет. И доброго слова от вас не слышали. Понимаю, ваш муженек от алкоголя умер, двое сыновей в тюрьме. Ваша душа стала черствой и ржавой. Оглянитесь вокруг, люди не так уж плохи. Ладно, не буду читать нотаций. Приглашаю к нам в дом. Жена блины готовит. Есть еще кое-что.
– Ты, Радик, не насмехаешься надо мной?
– Нет, прошу к нашему столу.
Старушка, крестясь, засеменила вслед за Радиком.
Выходила от соседей Изольда довольная: за много лет она впервые улыбнулась.
Из окна на соседку поглядывал Радик. Глотнув чаю, он сказал жене:
– Думаю, она больше не станет склочничать.
Вдруг его перебила дочь:
– Можно я пойду к бабушке?
Радик от удивления икнул:
– Иди!
Руфия накинула платок, вихрем выскочила на улицу:
– Баба Изольда!
Старушка остановилась:
– Слушаю тебя, девочка.
– Разрешите побыть с вами?
– Отчего нельзя? Милости прошу.
Она погладила девочку по голове, украдкой вытерла слезы.
Глава девятая
Дети осваивались на усадьбе Горячевых. Мальчишки после школы крутились возле тракторов, машин, иногда сбегали на речку. Старшенький, Дима, даже прокатился на грузовике. Коля махал руками, мол, я боюсь, лучше папе помогу ремонтировать.
Лариса и Валя не отходили от Софьи. Они помогали чистить картошку, просили научить их варить борщи и жарить блины.
– Почему блины?
– В детдоме нам их не жарили. Редко добрые нянечки из дома приносили и угощали.
В августе у Ларисы день рождения. Софья испекла торт, всей семьей налепили пельмени.
Праздник удался на славу. Дети пели и плясали, взрослые, как могли, вторили им.
Валерий Иванович не умел танцевать. Он в такт музыке пританцовывал. В этот момент был похож на огромного медведя. Все от души смеялись.
Веселье прервал стук в окно. Хозяйка открыла ставню и услышала тревожный голос соседки:
– У вас вроде свинья приплод несет.
Все выскочили на улицу. Бросились к хлеву.
Здоровенная матка уже дала жизнь семерым поросятам, но восьмой застрял в утробе матери, и та тревожно хрюкала.
Валерий Иванович бросился на помощь. И еще трое малышей подползли к мамке.
Софья горячо благодарила соседку, работницу Галю. Та скромно отмахивалась:
– Че уж там, нечаянно услышала громкое хрюканье.
– Идемте к нашему столу. День рождения справляем.
– Так уж без подарка неловко.
– Вы нам всем преподнесли хороший подарок – спасли целое стадо животных.
После обильного застолья дети побежали на лужайку. Мальчишки деловито рассматривали жуков, гусениц, а девчонки загрустили. Лариса сказала:
– Я маму вспомнила, ее теплые руки.
Валя вздохнула:
– Веришь, я папин запах помню. Он такой родной, любимый.
Мальчишки услышали сказанное. Дима хмыкнул:
– Вам что, здесь плохо живется? Одевают, кормят, главное – любят.
Валя не возражала:
– Так-то оно так. Но любовь здесь холодная.
Дни бежали быстро и незаметно. Девчонки по-прежнему крутились возле матери, мальчишки по привычке бегали на реку рыбачить, просто нежились на солнце.
Однажды их заметила Галя. Она поинтересовалась:
– Часто здесь кукуете?
– Почти каждый день.
– Почему родителям после школы не помогаете?
– Изредка моем машины. Папка нас оберегает. Боится органов опеки. Вдруг подумают, что мы батрачим.
Галина сорвала ветку ивы и по очереди хлестнула ниже пояса маленьких тунеядцев:
– Марш к родителям. Швабры, лопаты в руки и работать. Я через час приду, найду вам еще занятие. Органов опеки не боюсь, зарубите себе на носу.
Вечером она явилась к Горячевым. С порога резко начала:
– С разговором я к вам насчет детей.
– Они что-нибудь натворили?
– Нет! Но вы их держите как живые игрушки.
Взрослые просидели за чаем до полуночи. Разошлись довольные. Родители поняли, как они начнут воспитывать ребятню.
Часть третья
Столкновение судеб
Глава первая
Прошел год. Васька с Ромкой возмужали. Раздался вширь и вверх их пес. Звали его Рексом. Он ходил по пятам за своими хозяевами. И однажды пришел на помощь.
Вечером им встретилась группа взрослых парней.
– Пацаны, на бухло не хватает, одолжите!
Ромка вывернул карманы:
– Пусто. Голодаем сами нередко.
Вперед вышел рослый парень и гаркнул:
– Сволочи, старших не уважаете.
Он вытащил кастет:
– Сейчас, салаги, крошить вас буду.
Раздался грозный лай, и Рекс вцепился в кисть бандита.
Тот заорал громче собаки.
Васька испуганно крикнул:
– Рекс, назад.
Хулиганы вмиг исчезли.
Эту картину наблюдала молодая женщина. Она поправила на голове платок, подошла к ребятам и робко спросила:
– Вам не страшно? Чего бегаете из дома? Уже темнеет, точно беду накликаете.
– У нас нет дома, тетенька.
– Какая я вам тетенька, зовут меня Ольга. Вы, чай, голодные?
Ребята опустили глаза.
– Ясно!
Женщина открыла сумку, покопалась, достала банку тушенки, булку, котлеты.
– Разделите на троих.
– Вы добрая. Все местные тетки такие же.
Ольга засмеялась:
– Я вообще-то из Нижнего Новгорода. Да, если невмоготу станет, приходите ко мне в магазин.
Она назвала адрес.
Друзья поудобнее устроились в пещере, поужинали, улеглись на нары.
Ромка долго ворочался, не выдержал:
– Вась, а Вась, что-то надо придумать.
– Ты о чем?
– Как жить дальше. Зима на носу. Помнишь прошлую стужу? Ведь чуть не подохли. Спасибо старику-кочегару, пускал погреться. А нынче? Дедок-то умер.
– Давай спать. Утром покалякаем. Есть одна задумка.
С рассветом ребята сбегали на реку. Еще с вечера поставили корчаги. Улов был хороший: два десятка пескарей, окунек и маленький щуренок.
– Он-то откуда? – удивился Васька. – Это рыба хитрая, она не попадает в такую снасть.
– Отпусти его, Васька. С него толку мало, подрастет – тогда поймаем.
Васька расхохотался такой логике, но выбросил в реку щуренка.
После ухи Васька закурил, друг поморщился:
– Не дыми этой гадостью. Тошно! О чем ты хотел поделиться?
– Где мы с тобой берем дрова? Правильно. На участке, где колотят поддоны. Хозяина, Никиту Васильевича, мы знаем. Толковый, правильный мужик. У них есть вагончик, где мужики жрут, греются. Попросимся на зиму. Будем там жить, помогать в чем-то.
– Мы ничего не умеем делать.
– Дурак! Мусор уберем, печку натопим… Да те же поддоны научимся колотить. Глядишь, на жратву денег заработаем.
Наступили слабые холода. Травка покрылась изморозью, изо рта шел пар.
Ребята двинулись устраиваться на работу. Хозяин производства хмыкнул:
– Мелкота, что я с вами буду делать? Уж больно хилые.
– Никита Васильевич, мы крепкие, – бодро ответил Васька.
Он приподнял бревно за один конец. Краснея от натуги, прошептал:
– Возьмете?
– Брось наземь бревнышко, надорвешься. Ладно! Идите к мастеру на инструктаж. Предупреждаю: за воровство уши надеру, на ночь цех закрываем. Ночевать будете в сторожке.
– Спасибо! – пролепетал довольный Ромка.
Ребята начали знакомиться с рабочими. Широкоплечий рябой мужик протянул руку:
– Кузьма. А вы откуда, малые?
– С улицы.
Кузьма указал в сторону:
– Это Гарик и Димка. Они братья. Любят выпить. Это видно по их пухлым лицам и красным носам.
– Научим собирать поддоны, – хитро сказал Гарик.
Димка добавил:
– Пока числитесь в учениках, ваша зарплата – наша.
– Не жирно станет? – матюгнулся Васька.
Гарик размахнулся, врезал Ваське по скуле.
В ответ от Ромки получил по хребту доской.
– Кончайте базар, – поднял руку Кузьма. – Вижу, ребята толковые, все будет по справедливости.
В конце рабочего дня друзья накололи дров, затарили маленький коридор вагончика.
Постепенно рабочие разошлись по домам. Ночные сторожа затопили печь, на углях приготовили картошку. С солью, кусками засохшего хлеба она показалась необыкновенно вкусной.
Глава вторая
Вениамину Семеновичу принесли документ на подпись. Прочитал, и на голове от ужаса встали волосы.
Его предшественник и депутаты решили построить школу, спорткомплекс и с десяток многоквартирных домов. Одним росчерком пера хотели снести частный сектор, где проживали двести семей.
Глава города отшвырнул бумаги, вызвал машину:
– Едем в частный сектор, что у Водоканала.
Через полчаса он приказал остановить машину и позвонил в первый дом. Открыла моложавая женщина.
– Вам кого?
– Я глава города.
– Узнала, проходите. Добивать нас приехали?
– Ваше имя и отчество?
– Лариса Григорьевна.
Хозяйка налила чай, поставила на стол печенье:
– Сама пекла. Внуки приезжали. Не побрезгуйте. Слыхала, что нас скоро попрут отсюда. Дадут или мизерные деньги, или тесные квартирки в многоэтажках. Лишимся всего: курочек, огорода, баньки, главное – свободы и воздуха.
– Вы одна живете, Лариса Григорьевна?
Женщина всхлипнула, вытерла слезы:
– Помер мой муженек. Заработал денег на севере, отгрохал дом, всякие пристройки и покинул меня. Трудовые деньги ведь достаются кровью, здоровьем, жизнью. Что будет с нами?
– Честно – не знаю. Не только моя власть может вам помочь. Выше – депутаты горсовета, губернатор.
Следующий дом поражал красотой, мощью. Хозяин – бодрый мужичок – с порога выпалил:
– Тридцать миллионов вложил в эту махину. Планировал для детей, внуков. Начнете сносить – с вилами встану на пути. Надо – под бульдозер кинусь.
Второй день Вениамин Семенович вчитывался в документ, но рука не поднималась ставить подпись.
Он позвонил губернатору, объяснил суть дела. Тот взорвался:
– Не дури, Веня! Все решено и просчитано до тебя. Людей не обидим.
– Но, Леонид Семенович, рядом есть пустырь. Там можно возводить хоть пять школ и десятки домов.
– Ты считать умеешь? Снесем дома, на том месте есть газ, электроэнергия, канализация. И школа будет ближе к народу.
– Но люди…
– Брось гнилую философию.
Губернатор вдруг замолчал и резко закончил:
– Съезжу сам к людям. Если что, не разрешу наломать дров. Собирайся. Примем людской удар вместе.
Появление двух первых лиц области и города взбудоражило народ. Люди кричали, матерились. Им вторили собаки, каркали вороны.
Губернатор поднял руку. Постепенно шум утих.
Леонид Семенович неожиданно тихо сказал:
– Прошу выступить одного члена инициативной группы.
Вперед вышел молодой человек. Он с хитринкой взглянул на губернатора, указал на трехэтажный особняк:
– Леонид Семенович! Представьте – это ваши хоромы. К ним прилагается восемь соток земли. Приезжают к вам «умники» и говорят, мол, убирайся отсюда. По закону тебе положено шестьсот тысяч рублей за сотку. На эти деньги ты купишь однокомнатную квартиру. Что вы ответите этим «умникам»?
Губернатор рассмеялся:
– Погоню в шею.
– Вот и мы решили всех наших врагов гнать в три шеи.
Губернатор закурил, кому-то позвонил, обратился к Вениамину Семеновичу:
– Дай команду городским силовикам, пусть разберутся, чьи интересы здесь замешаны.
Глава города со свойственной прямотой ответил:
– Застройщиком назначили Семена Старовойтова. Он сын председателя областной думы.
– Сколько председатель трудится на этом посту?
– Два срока.
– Пора ему на пенсию.
Они рассмеялись и уехали.
