Леонид Грунский
Сказка #35
Его обветренное лицо, человека работающего «вне офиса», так же расположило к себе простого сельского труженика, а ещё этот трюк с кофе… Интонация фермера изменилась, настойчивость мигом сменилась доверием и надеждой на помощь.
«Всё-таки кофе делает чудеса, – думалось копу».
– …И всё-таки, – офицер сделал глоток из термоса, – что говорят местные?
– Всякие нехорошие факты, – и он провёл рукой по лбу, словно вытирая пот и вспоминая.
Его взгляд устремился на мгновение в небо, потом на дорожную пыль, снова на полицейского, и он начал рассказ:
– Говорят, что он чуть ли не ест людей, но вы же понимаете, сказать могут всякое.
– Конечно, – кивнул полицейский, – но мне как раз и надо выяснить, какова доля слухов на процент правды.
– В общем, – мужчина упёр руку в бок, направив вторую открытой стороной ладони к офицеру, – он шляется по близлежащим фермам и подрабатывает где придётся. Постоянной работы нет. Где-то капает ямы, убирает навоз, чистит. В технику он не лезет, не позволяют. Слишком он тупой для этого. Нет ни навыка ни образования, всегда был на привязи к дому и своей мамаше, да и сомневаюсь, что кто-то из работяг доверит чужому лезть в его трактор. Часто видят его в какой-то киркой или топором бродящим по окрестностям. Мы иногда созваниваемся с родственниками и предупреждаем друг друга, чтобы не выпускали детей из дома, если его заметят в районе чьего-то хозяйства.
Один из наших, но ему нет большого доверия, утверждает, что видел его мать, уже после кончины, буквально неделю назад. Но был он в стельку пьян… Думаю, сами догадываетесь…
– Можно здесь остановиться немного подробней? – уточнил полицейский.
– Какие тут подробности, – почесав затылок, произнёс фермер. – Час или два ночи, мой кузен возвращался из пивнушки пешком, на машине ведь нельзя. Услышал шелест в дереве, недалеко от своего дома, там было хоть какое-то освещение и с пьяного глаза пытался спугнуть птицу…
– Птицу?
– Именно. В нашей местности много сычей и если он сядет недалеко от твоего дома и начнёт плакать, или жди беды или, как минимум, бессонной ночи. Мурашки по коже.
– Возвращаясь к его матушке…
– Да, да, конечно, – осёкся фермер, – кидал он какие-то палки да камни в крону дерева, но толку никакого не было, что-то всё-таки там шевелилось. Ветки наклонялись и трещали, вот братец и решил разглядеть эту гадкую птицу, может даже подстрелить. Всматриваясь в пространство между веток, ничего не было видно и сбегал за фонарём.
Бегая лучом по кроне, он и заметил грязные следы и, подняв резко руку с фонарём прямо над собой, увидел лицо этой жуткой старухи. Высохшее, серо-жёлтого цвета лицо с кровоточащими глазами… и так испугался, что мигом протрезвел.
Пока сбегал за ружьём, его мамаша уже спорхнула с этого дерева. С тех пор, как темнеет, мы запрещаем детям играть на улице.
– А следы на дереве?
– Да, мы их видели, и я лично, это действительно было. Но зная, как братец может нализаться…Но это не первые небылицы, что он травит под этим делом, так что.
– За счёт чего же питается, хм, ваш сосед?
– Платят ему продуктами. Зимой он подрабатывает у тётки торгашки, здесь, на краю города. Грузчик, что-то такое. Остальное время он шляется по окрестностям в поисках не пойми чего или кого. Бывало видели его по дороге с кладбища. Много раз.
Когда-то поговаривали, что ищёт он здесь золото, хотя, Господи, откуда здесь может быть золото!? – возмущался фермер. – Посмотрите вокруг, поля, три дома в радиусе тридцати ближайших миль, – и широким взмахом руки, будто показал окрестности, но как только рука его дошла до стороны дома этого жуткого типа, он её немедленно опустил.
– А семья?
– Мать, – коротко ответил мужчина, – была мать когда-то. Опять же, говорили, что он трахал её до самой смерти и непонятно, кто кого к этому принуждал. Но они там все были больны на голову, кроме её дочери. Подумать только, трахать собственную мать! Да за одно это только он уже должен гореть в аду при жизни. Мы люди верующие и подобные мысли нам не свойственны.
– Кровные родственники? – без эмоций произнёс коп. – Вы сказали у неё была дочь?
– Была у него когда-то сестра, дочь этой ведьмы, но она пропала здесь при невыясненных обстоятельствах. У вас же должна быть информация. Может это его дочь от собственно матери, кто знает. У них никогда не было мужчины в доме, кроме этого вот…
– Я знаком, – кивнул коп, – архивы есть, но информацию надо будет уточнить.
– Она была ещё девчонкой когда исчезла. Красивая она была, сильно младше этого упыря. Чуть сутулая, но всё же красивая. Я тогда был совсем сорванцом. Как она пропала, нас сразу перестали выпускать дальше ста метров от дома, но со временем, всё утихло. Её так и не нашли.
– А мать. Как давно она умерла?
– А точно никто и не знает, – фермеру явно не нравилась именно эта часть разговора. – Год назад, тепло было. Да, наверно в конце прошлого лета.
И ещё, говорили местные мальчишки, кормила его грудью чуть ли не до совершеннолетия. Они видели это, когда бродили ещё безбоязненно, – он сделал небольшую паузу задумавшись. – Спать с собственной матерью, да как это так! – вырвалось у него негодование и непонимание.
