Лена Лорен
Угадай, кто папа?

Глава 9. Тим

Это было проще простого.

Самое смешное, что я уже был в Новосибирске, и не раз, но Крис ведь об этом знать необязательно.

– Ну, штурман, куда прикажешь ехать? – с энтузиазмом, бьющим через край, спросил я, заводя мотор машины.

Я готов свернуть горы!

Съёжившись, Крис сидела в пассажирском кресле и с отрешённым видом поглядывала в окно. Она прижимала свою сумку к груди и нервно покусывала нижнюю губу. Так и хотелось сказать: да расслабь ты «булки»!

– Поздно уже. Сейчас мы можем, разве что прогуляться по набережной.

– Набережная, говоришь? Я как раз давненько не натирал мозоли! – скривился, подумав: а почему не в ресторан? Мне зверски хотелось есть. – Надеюсь, я взял правильный курс?

Крис одним глазком глянула в ветровое окно и тут же отвернулась от меня.

– Нет, развернись и поезжай к станции метро «Речной вокзал», – безразлично бросила, делая вид, что наблюдать за прохожими, куда интересней, чем, например, посмотреть на меня.

Я хоть и знал как добраться до набережной, но для большего вида всё же ввёл адрес в навигатор. Не хватало ещё, чтобы она заподозрила что-то.

Всю дорогу мы ехали молча, лишь изредка Крис цыкала, когда я останавливался на светофорах и пристально смотрел на неё, изучая её идеально очерченный профиль. Я думал завести с ней диалог, но всё же повременил. Меня останавливала её чрезмерная раздражительность, которая могла в один момент перечеркнуть весь мой план.

Думаю, у неё в голове и без того вёлся гневный монолог. Не удивлюсь, если она мыленного успела наслать на меня тридцать три проклятья.

– Приехали, куда дальше? – припарковался у входа в парк недалеко от метро.

– Машину бросай здесь. Дальше пойдём своим ходом.

Кристина выбралась из машины, поправила блузку и накинула на плечо свою сумочку, даже не глянув в мою сторону. Она гордо вышагивала по направлению к набережной, энергично покачивая своими бёдрами, пока я плёлся за ней следом.

Интересно, как долго это будет продолжаться?

Мы словно посторонние друг другу люди.

– Как у тебя получается так быстро ходить на таких каблучищах? – окликнул её, спросив первое, что взбрело в голову. Нужно было как-то располагать её к себе.

– Годы тренировок! – буркнула, лишь бы отделаться от меня.

– Может расскажешь мне что-нибудь?

Она глубоко вздохнула и бесцветным голосом начала проговаривать, казалось, заученный текст:

– Мы находимся на набережной, – махнула рукой в сторону единственного пролёта моста. – Этот железнодорожный мост построен в 1893 году. Он признан одним из самых необычных монументов России. Именно со строительства этого моста началась история города Новосибирска.

Я не выдержал и расхохотался во всё горло, вынуждая тем самым Крис мечтать о моей скоропостижной смерти. Да просто не ожидал я услышать от неё фразу из краткого описания, размещённого на стенде, мимо которого мы как раз проходили.

– Ну, вижу, читать ты не разучилась. Похвально, – сказал, не подумав, чем ещё больше рассердил её. Крис бросила на меня гневный взгляд и поспешила затеряться в толпе отдыхающих. Я сорвался за ней, чтобы не упустить её из виду. – Извини, вообще-то я хотел, чтобы ты рассказала мне немного о себе.

Она остановилась так резко, что я чуть было не врезался в неё.

– Ты сейчас серьёзно?

Я подошёл к ней поближе и сделал то, на что пять лет назад она реагировала как-то по-особенному: я убрал её выбившуюся прядку волос за ухо, но абсолютно никакой реакции не последовало. Никаких тебе потемневших глаз и розовых щёчек. Никаких расширенных зрачков, в которых можно было бы увидеть своё отражение. Пустота. Она даже не моргнула, блин!

М-да, похоже, трёх дней слишком мало для такой вредины, как Крис!

– Кристин, ты ведь не посторонний мне человек.

– Пф! У тебя проблемы с памятью? Так я тебе напомню! Сегодня утром ты прекрасно дал понять мне, что я полное ничтожество в твоих глазах! – попятилась от меня, отойдя на два шага. Я ей неприятен. – Хочешь заморочить мне голову? Окрутить меня вздумал? А когда я выйду за порог твоего номера, ты снова забудешь моё имя? – яростно шипела она, упирая руки в бока.

– Откуда столько негативных мыслей развелось в твоей голове? Там же целый рассадник из бреда! – я разозлился, прежде всего на самого себя, но всё же старался говорить, как можно мягче, чтобы не спугнуть её.

– Поверь, там всё намного хуже! Просто сейчас совесть мне не позволяет говорить то, что думаю. Хотя какую-то минуту назад она подзуживала мне съездить тебе кулаком по морде.

– Да забей ты на эту совесть! Поделись со мной. Будь честной, в конце концов, и скажи, о чём думаешь на самом деле?

Крис тяжело вздохнула, сдерживая свой гнев.

– Я думаю, что здесь что-то нечисто. Пойми меня правильно, я не верю тебе. Я не верю, что ты мог внезапно вдруг поменять своё мнение обо мне. Я же лицемерка и обманщица. Ты же сам так сказал, – подошла почти вплотную ко мне и, смотря на меня снизу вверх, прошептала: – Что бы ты ни задумал, Тима, передумай. Не мне тебя учить, но хорошим это точно не закончится. Я же прям нутром чувствую подвох во всём, что ты делаешь.

Плохой из меня актёришко вышел, раз меня вычислили за каких-то полчаса. Даже как-то не по себе стало.

– Доверься мне, – взял её руку в свою, но быстро выпустил. Мне было приятно, но по её внутреннему напряжению понял, что сейчас это лишнее. – У меня нет никакого плана, и если ты перестанешь надумывать себе всякую ерунду, то ничего плохого не произойдёт. Мысли они ведь материальны! Так что прекращай засорять свою голову ненужным бредом, а лучше отведи меня в какое-нибудь заведение, где готовят так же вкусно, как и ты. Я жутко проголодался.

Она посмотрела на меня из-под тёмных ресниц, уголки её губ едва заметно дрогнули.

Ну давай же! Улыбнись мне!

– Тут недалеко есть неплохой ресторанчик. Там такой стейк… М-м-м! – прикрыв глаза, облизнулась она. – От одного только вида текут слюнки, а уж если попробовать… – недоговорила она, потому что я перебил её.

– Отлично! То, что нужно!

Я подставил ей свой локоть, чтобы она взяла меня под руку. Крис брезгливо глянула на меня и, слегка покачав головой, проигнорировала мой добрый жест. Она развернулась и быстро зашагала в сторону сверкающих торговых вывесок.

– Обойдёмся без этих джентльменских штучек. Просто шагай за мной.

И снова её фигура стремительно удалялась от меня. Да когда же она перестанет от меня бегать?

– Диктаторша, – пробубнил я себе под нос, но всё же починился и последовал за ней.

– Ты там что-то сказал? – развернулась она, лукаво улыбаясь.

Услышала? Ну как же!

– Говорю небо сегодня звёздное.

– Ну так… всё для тебя! – сарказм так и сочился из её уст.

Сам нарвался.

Глава 10. Тим

Как только мы расположились за столиком в уютном ресторанчике на берегу Оби, Крис голодным взглядом начала разглядывать глянцевые страницы меню, а по итогу отделалась лишь лёгким салатом и водой без газа.

Я же решил попробовать пойти по-крупному: заказал фирменный стейк, коль уж его расхваливала сама Кристина. Как и прежде я доверяю её непревзойдённому вкусу. Уж в этом плане ничего не изменилось с тех пор.

– Ты разве не голодна? – спросил я, не зная чем занять себя. Разглядывать окрестности мне быстро надело, а Крис не особо шла на контакт.

– Нет! Кажется, внезапно я поняла, что у меня совершенно нет аппетита.

Лукавит. Нет сомнений. Совсем в другом причина.

– Что у тебя нового? Как работа? – полюбопытствовал, лишь бы занять свой рот, пока мы ожидали еду.

– Мне всё нравится, но, буду откровенна – это не то, о чём я мечтала, – сказала она так, будто выдавала мне свой самый постыдный секрет.

– И о чём же ты мечтала? – мне было не просто любопытно, меня распирало от него. Сам не знаю причин.

– Я хотела бы иметь свою колонку в газете или журнале, но за неимением должного опыта, мне пока никто не доверяет этого.

Нам принесли наш заказ, и как только официант удалился от нас, я продолжил:

– Так найди другую работу. В чём проблема?

– Мало кто возьмёт на работу с маленьким…. – неожиданно запнулась она и отпила глоток воды, нервно моргая.

– Маленьким? Что? – исподлобья посмотрел на неё, наблюдая за тем как её лицо заливается краской.

– Эм-м… Стажем, – заикаясь, дополнила она, и принялась ковыряться вилкой в салате. – Маленьким стажем, Тим.

Странная какая-то она. Но точно уверен, дело уже далеко не в неприязни.

– Ты всё ещё сочиняешь? – неожиданно вспомнил о её пристрастии к поэзии.

Когда мы были вместе, она могла сочинять стихи даже во сне. И как же я был без ума от этого. Ну ещё бы… Стольких строчек мне ещё никто и никогда не посвящал. Как жаль, что у меня ничего не сохранилось с тех времён. Я всё безжалостно сжёг при первой же возможности.

Дурак.

– Нет, я уже и забыла, когда писала что-то стоящее. Времени как-то всё не находилось.

– Чем же ты была так занята?

– Учёба, кое-какие проблемы, – отмахнулась она.

Крис не хотела продолжать, а мне, наоборот, стало ещё более любопытно.

– Какие же?

Она напряглась, но её взгляд оставался мечтательным. Блестящим, мерцающим. Интригующим.

– Личные, и я немного неправильно выразилась. Проблемой это точно не назвать. Скорее, что-то прекрасное и довольно заурядное, но я была слишком молода, чтобы в одиночку с этим справляться.

Да что же это могло быть?

– Сейчас у тебя есть тот, кто может тебе с этим помочь?

– Сейчас я уже не нуждаюсь в помощи, Тима! – уверенности ей было не занимать. Она пристально смотрела мне в глаза, что меня аж прошибало током. Едва ли не дёрнулся, словно получил болезненный укол ненависти в самое сердце.

– Если что, то ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Имей в виду.

– Поверь, ты будешь последним человеком к кому я обращусь за помощью.

А вот это уже не в какие ворота. Обидно? Да не то слово! Эти слова меня не просто задели. Они унизили меня.

Я даже не знал, что мне ответить ей на это и продолжительное время подбирал слова.

– За что ты так ненавидишь меня? – раздражённо откинул вилку от себя, что она лязгнула о тарелку.

У самого аппетит внезапно пропал, даже кусок в горло не лез.

– Я не ненавижу тебя. Просто давай смотреть правде в глаза, – она начала ёрзать на стуле и тереть поверхность стола своим пальцем. Было заметно, что ей с трудом удаётся говорить. Крис выдавливала слова из себя, боясь встретиться со мной взглядом: – Ты причинил мне боль. Неужели ты не понимаешь, что буквально раздавил меня? Ты не представляешь как долго я с этим справлялась. Пойми, это далеко не ненависть. Это намного больше.

– Да ладно? Ты сама не святая! Напомни, не ты ли это так легко от всего отказалась? – метая громы и молнии из глаз, навалился я грудью на стол.

– Выкуси! Я не отказывалась от тебя! – прошипела она, навалившись навстречу.

– Я ждал тебя целый месяц! – злобно прорычал я, ещё больше сокращая между нами дистанцию.

– И что? Ну молодец! Но я приезжала к тебе каждый день на протяжении месяца, когда ты и палец о палец не ударил, чтобы объясниться со мной! После нашего разговора с Гришей я уже не могла приехать!

Ещё немного и мы соприкоснёмся лбами, как разъярённые быки на арене корриды. Расстояние между нами практически искрило и потрескивало, находясь под высоким напряжением. Вот-вот коротнёт, освещая всё вокруг синим свечением, и тогда всему придёт конец. Но не этого я добивался.

– Что же с тобой было? – прищурился я, вглядываясь в её медовые глаза. – Дай угадаю! Ты отрывались со своим бывшим, пока я гнил в той больнице?

Она, наконец, отпрянула от меня, присев на стул. Я тоже выпрямился и продолжил есть через силу. Когда я нахожусь рядом с этой девушкой, то становлюсь ещё более взвинченным, если остаюсь голодным.

– Ошибаешься! Я уже говорила, что не видела его после всего, – холодно произнесла она, сложив руки на груди.

Ненавижу его! Я никогда не смогу спокойно назвать его имя! После того, что он сделал с Элей… После того, что он сотворил с нами…

Боже… Снова я ощущаю ту же самую боль, о которой только совсем недавно смог забыть. У меня получилось запрятать её глубоко в себе, закрыв на тысячу замков. Я кое-как заглушил её приятными воспоминаниями, и тут эта болячка без приглашений вновь дала о себе знать, благодаря одному лишь упоминанию.

– Тогда в чём же причина?

Она открыла было рот, но вдруг передумала, а я просто не стал вытягивать из неё слова. Не хотел.

Спустя лишь минуту она тихонечко спросила меня:

– Скажи, ты был в своей квартире в Прокопьевске?

При чём здесь моя квартира?

– Нет, я ни разу туда больше не возвращался.

– Тогда я не могу тебе рассказать. Извини, – с сожалением ответила она, а после протянула свою руку в мою сторону, будто хотела прикоснуться ко мне. – Ну, а ты? Что у тебя нового?

Глава 11. Тим

– Что у меня нового? Да ничего! Абсолютно, – не мог я дать ничего конкретного в ответ.

Я усердно размышлял над тем, как может Прокопьевск быть связан с вопросом Крис.

– Так я и поверила. Хотя знаешь, судя по тому, как ты меняешь женщин, то ты прав. Ничего нового! Всё по-старому!

Да сколько можно!?

– Это всё сплетни! Я публичный человек. Каждый зарабатывает, как может. Кто-то, к сожалению, играет не по правилам и приписывает мне каждую встречную, – я ухмыльнулся и продолжил: – Готовься к тому, что и ты окажешься в этом списке. Нас пару раз уже сфоткали, а ты даже и не заметила.

– Правда? – оглядывалась по сторонам в поисках папарацци. – Вот же блин!

Что за реакция?

– Я научился не обращать на это внимание. И, Крис, у меня не было серьёзных отношений с тех пор, как мы с тобой расстались.

– Ты что, в монахи записался? – натянуто рассмеялась она. – Ещё скажи, что принял целибат!

– Нет, если ты хочешь знать, были ли у меня женщины в принципе, то конечно же! Я же здоровой мужчина, – без доли стеснения сказал. Мне уже нечего скрывать от неё.

– Ну да, как же я сразу об этом не подумала, – фыркнула с кислой миной на лице. – Здоровый и чрезвычайно самовлюблённый к тому же.

Я наблюдал в её глазах плохо скрываемую досаду и в то же время притворное равнодушие, но меня не обмануть. Я знал её слишком хорошо. Настолько, что эти знания порой являлись ко мне во снах, бередя незажившие раны.

Довольно!

– Можно подумать, ты поставила крест на своей личной жизни.

– Нет, почему же? У меня появился парень в «Симс», – с хитрецой ответила и её лицо махом окрасилось в пунцовый цвет. – Ну а что? Зато с ним нет никаких проблем. Он идеальный, в отличии от некоторых.

Я громко рассмеялся такому неожиданному заявлению, чем привлёк к нашему столику внимание посетителей.

– Извини, не ожидал услышать от тебя подобного рода душераздирающие откровения.

Её губы расплылись в застенчивой улыбке. Она нервно смяла в руках салфетку и запульнула ею в меня. Я даже не стал уворачиваться. Отчего-то у меня появилось острое желание лицезреть её такой жизнерадостной ещё с некоторое время. Чем дольше – тем лучше. Я вдруг вспомнил, что её улыбка – недостающий элемент моего счастья.

В настоящий момент так уж точно.

Этих недостающих фрагментов наберётся ещё бесчисленное множество, но всё же пока мне и этого достаточно.

– Дурак ты, Димуров!

Я расплатился за ужин, а после мы отправились исследовать окрестности вдоль набережной.

Мы добрались до колеса обозрения, обогнули улицу до речного порта, разговаривая при этом о сущих мелочах.

Мы вспомнили о том, как однажды я решил похвастаться перед Крис своими кулинарными способностями, в результате чего ей пришлось уплетать обуглившийся омлет, выдавая его за изысканный деликатес, чтобы не задеть тем самым мои чувства.

Раскрасневшись, как предрассветное зарево, она колотила меня своими ручками, утверждая, что это самое худшее воспоминание в её жизни.

Так я и поверил…

Немного погодя, я подумал, что Крис необходима передышка, поэтому предложил нам присесть на одну из скамеек. Вид открывался бесподобный: впереди только водная гладь, отражающая на своей поверхности отблески звёздного неба и лунного света.

– Как же пить хочется! После этого кислого салата в горле просто пустыня, – сказала она, роясь у себя в сумке.

Оглядевшись по сторонам, в глаза бросилась неприметная торговая лавка.

– Жди меня здесь! Скоро буду.

Я рванул к лавке, за которой меня встретил старик с необычайно добрыми глазами. В продаже у него имелось всё… Ну почти: тут тебе и конфеты, и мороженое, и сладкая вата.

– Воды, так понимаю, у вас не найдётся?

– Чего нет – того нет, сынок. Зато, есть вот… – протянул он небольшой флакон из светлого стекла с лиловой жидкостью внутри.

– Что это? – спросил я, осматривая напиток, который никогда прежде не видел.

– Это «любовный» сок, – горделиво изрёк он.

– Правда? Чем же он заслужил себе такое название?

– Тех, кто выпьет его, ждёт чудо, дорогой мой друг! Любовь – это ведь чудо, – старик говорил загадками, но довольно уверенно, будто и впрямь веровал в эту чепуху.

– Вы сейчас серьёзно? Или это такой маркетинговых ход? – бросил я на него недоверчивый взгляд.

– Зачем мне врать? Я видел множество примеров на своём веку.

– Супер! Тогда я беру его! – быстро сказал, вытаскивая из заднего кармана бумажник.

Хорошо хоть наличные с собой есть. О существовании карт здесь даже и не догадываются, судя по всему.

Я уже собирался убегать от него, как вдруг снова услышал голос старика:

– Только не пейте его в одиночку! – серьёзно пригрозил он мне пальцем. – Вам нужно обязательно вручить его той, кем дорожите, иначе не бывать чуду.

– Непременно! Так я и сделаю! – махнул рукой и убежал прочь от этого сумасшедшего.

Когда я вернулся, Крис сидела на скамейке вся скрюченная. Бедняжка продрогла в своей тоненькой блузке.

Я присел рядом с ней и открыл пузырёк с «любовным» соком. Как только вручил его ей, без раздумий запрокинул руку на хрупкое плечо, притягивая миниатюрную фигурку к себе поближе.

– Не пойми меня неправильно, но ты же вся дрожишь, – сказал ей на ушко, когда она сердито уставилась на меня.

– Ага! Как же… Что это? – кивнула на бутыль, вертящую в своих руках. – Ты уверен, что это можно пить? Ни названия, ни этикетки. Странный какой-то.

– Воды не было. Это единственное, что я нашёл, и чем можно утолить жажду.

Она хмыкнула и поднесла горлышко к носу. Вдохнув аромат, Крис в удивлении округлила глаза.

– Пахнет здорово! – она отпила незначительный глоток и, распробовав его, прикрыла в удовольствии глаза. – Да и вкус просто обалденный. Слива, кажется. Попробуешь?

– Нее-ее-е, чудо упаси. Я пас!

Крис прибрала всю бутылку, пока мы болтали о погоде и о всякой ерунде. Было уже слишком поздно, а мы так заболтались, что спустя только час с небольшим я понял, что набережная опустела и остались только мы вдовоём, не считая парочки бездомных, снующих по помойкам.

– Что-то так спать захотелось, – сквозь зевоту сказала Крис, положив голову мне на плечо.

– Давай я отвезу тебя домой?

– Хорошо, только пошли быстрее, – кое-как она успела договорить, как её тело тут же обмякло.

Я успел подхватить её и прижать к груди, чтобы она не ушиблась головой о спинку скамьи.

Кажется, она и впрямь уснула.

Может сок оказался вовсе не соком? Надо было всё-таки попробовать это расчудесное снадобье.

И что мне делать теперь? Не думал я, что так всё глупо выйдет и как-то даже не успел спросить, где она живёт.

– Крис, солнышко, – предпринял попытку растормошить спящую на моём плече красавицу. – Скажи мне, куда тебя отвезти?

– М-мб… Мне же нужно ещё собрать помидоры, – бурчала она. – А ещё полить цветы. А будильник? Я завела будильник?

М-да… Это и есть то самое чудо?

Мне ничего не оставалось делать. Я подхватил её на руки и поспешил к машине.

Пока нёс её на руках, во сне она бурчала что-то невнятное, крепко обхватив меня за шею. А я всю дорогу улыбался как Чеширский кот, любуясь её миленьким личиком.

Как только добрался до машины, я бережно усадил её на сиденье и отправился восвояси. Только этот вариант я признал самым оптимальным для нас обоих.

В лобби отеля, где я остановился, одной из первых меня заприметила София. По её вытянутой физиономии читалось, что она крайне удивлена видеть то, как на своих руках я несу ту самую журналистку, которая оставила у неё на лбу здоровенную шишку.

– Тимофей Евгеньевич, вам в номер что-нибудь нужно? Воды? Может, врача?

Я отрицательно махнул головой. Неловкая же вышла ситуация.

– Если только психиатра поутру, – пробубнил я сам себе, направляясь к лифту.

Чую, нелёгкая ночка меня ждёт.

Глава 12. Крис

Сквозь сон ощутила, как кто-то поглаживает меня по голове и теребит мои волосы. Должно быть, сын уже проснулся.

Прислушавшись, я уловила тяжёлый вздох, который заставил меня сию же секунду распахнуть слипшиеся глаза.

И что у видела перед ними?

Мужскую грудь. Нет, не на картинке! А в натуральную величину. Чтоб меня поездом переехало!

Что вчера было? Память будто отшибло.

– Я чувствую, что ты уже проснулась, – раздался знакомый сиплый голос, отдавая в ухо вибрацией от его груди.

Нет! Только не это!

Не делая резких движений, приподняла голову, а перед собственным носом оказалась сонная моська Тимы.

– Какого…, – в смятении запищала я, – какого это фига ты здесь забыл?

Отпрянула от него и вжалась в изголовье кровати, судорожно накрывая себя клочком одеяла. Но прежде я заглянула под него, чтобы провести детальную инвентаризацию.

Итого: честь на месте, совесть тоже при мне… ну и одежда частично присутствует.

Слава богу. Правда, брюк я всё же не досчиталась.

Какова вероятность, что я сама их сняла? Нулевая, думается мне.

– Мы же не…? – заикалась не в силах вымолвить фразу.

– Нет, что ты? Как я мог? Ты же была в отключке, – сказал он с напускным видом.

Тима повернулся на бок и начал вести со мной игру в гляделки, вгоняя меня в водоворот неслыханного позора.

Пользуясь случаем, я так же решила не оставаться в стороне. Вскользь прошлась взглядом по крепкому телу, на котором теперь, определённо, больше мускулатуры. Пресс у него вообще как будто накладной. Или рисованный, прям как и татуировки, которых я раньше не видела.

– Ты не мог бы выйти? Мне нужно одеться, – буркнула, когда поняла, что он может бесконечно пялиться на меня.

– Зачем? Что я там не видел? – я нервно хохотнула с его слов, стыдливо пряча лицо в ладонях. – Кстати, заметил у тебя на ногах шрамы. Это всё досталось тебе от аварии? – насторожился он, я кивнула. – А внизу живота?

Ой.

– Эм-м… Мне делали кое-какую операцию, – замешкалась я, проводя пальцами по своему шершавому рубцу.

– И какую же?

– Удачную, раз я всё ещё жива, – скривила рот, а затем решила отвести от себя разговор: – Смотрю ты все свои шрамы скрыл под татуировками. Странно, что на снимках в журналах их не было. Недавно сделал?

Склонив голову, он глянул на свои татуировки, расположенные на груди и на левом плече так, будто сам их раньше не замечал.

– Нет, вообще-то. Просто я прошу, чтобы их убирали в фотошопе. Это слишком личное!

– Что на них? – дотронулась до его груди, где громоздилось объёмное тату. Пробежалась пальчиками по незнакомым словам и даже ощутила выпуклость букв на упругой коже. – Это же латынь?

– Да, латынь, – стиснув зубы, перехватил мою руку, но сразу же выпустил её.

– Ты мне скажешь, что они обозначают? – приглядевшись, я обнаружила рой мурашек у него на груди, где только что касалась его.

– Нет! Не скажу, – безразлично бросил он и отвернулся от меня, накрывая себя одеялом.

Крис, кем ты себя возомнила?

Я нарочито громко хмыкнула, чтобы он точно услышал. Вздёрнув подбородок, резким движением я вытащила из-под него одеяло и закуталась в него. А дальше я побрела на поиски ванной комнаты.

Я прошлась вглубь просторного номера, где обнаружила ещё одну спальню.

Так и знала, что нарочно уложил меня в свою кровать!

Кажется, я снова возвращаюсь в прошлое пятилетней давности, когда Тима был для меня самым сложным ребусом в жизни. Если мне снова придётся разгадывать его, то на сей раз у меня не выйдет. Боюсь, я растеряла все навыки. Не думаю, что мне снова посчастливиться узнать, кто же такой Тимофей Димуров настоящий.

– Тут же есть ещё одна комната. Почему не уложил меня в ней? – спросила я, вернувшись к нему.

Мне было до жути любопытно узнать, что же он на это ответит.

– Я боялся оставить тебя одну, – с толикой нежности в голосе произнёс он, прикладывая свой телефон к уху.

Ждёт от меня благодарностей? Так не дождётся.

За ужином в ресторане он обмолвился фразой о том, что не имел серьёзных отношений после нашего расставания, но я нутром чувствовала здесь что-то нечистое.

На интервью он говорил обратное. Скорее всего, в этот самый момент он собрался звонить той, о ком как раз шла речь.

Интересно, кто она?

После скорого душа я вернулась в комнату, где в нос ударил аромат свежесваренного кофе.

– Прошу к столу! – улыбался он, отодвигая для меня стул. – На повестке дня у нас фритатта, тосты с джемом и ароматный кофе.

– Заманчиво!

Тима присел напротив меня и, с голодными глазами потерев свои ладони, открыл крышки с тарелок.

– Она очень вкусная, но мне ещё не доводилось найти вкуснее, чем готовишь ты… – театрально облизнулся, чем рассмешил меня.

Негодник и подхалим!

– Ты прав, чего-то не хватает, – ответила, набивая щёки неидеально приготовленным итальянским омлетом.

Когда мы прикончили завтрак, Тима шустренько ускользнул от меня в душ. Воспользовавшись моментом, я успела привести себя в порядок и немного подкраситься.

– Куда-то собралась? – с настороженным видом спросил он, выйдя ко мне в одном полотенце, ненадёжно обмотанном у него на бёдрах.

– Да, тут это… В общем, мне нужно ехать домой, – буквально вынуждала себя не смотреть на то, как по его мускулистой груди скатывалась вода крупными горошинками, очерчивая скульптурный рельеф.

– Тебя кто-то там ждёт? Куда так спешить? – будто расстроен он.

– Нет, просто не хочу тебе надоедать.

– Ты мне абсолютно не мешаешь.

– Приятно слышать, но мне правда нужно домой.

Повесив сумочку на плечо, я направилась в холл, лишь бы не видеть его такого…. такого мокрого перед собой. Уж я-то знала, что мои глаза так бы и смотрели на него, но разум взвыл, требуя немедленно прекратить это безобразие.

Как некстати Тима догнал меня и остановил у самых дверей, одёрнув за руку.

– Подожди же ты! Никуда не уходи! Дай мне ровно минуту, я оденусь и отвезу тебя куда скажешь!

Всё-таки и впрямь расстроен. Только почему я чую в этом подвох?

– Тим, нет! Я ухожу! Одна! – против своей воли громко выдала. Я хотела, чтобы до него дошли мои мольбы оставить меня и избавить от своего присутствия. – Извини, я поеду на метро. Так мне будет намного удобней.

Я выбежала из его номера, как угорелая. Но иначе никак. Я отчетливо понимала, что если останусь с ним ещё хотя бы на минуту, то нет никаких гарантий, что я не поддамся его давлению и не соглашусь на всё, чего бы он мне не предложил.

Проснувшись с ним в одной постели, я будто бы перенеслась на пять лет назад, где у нас ещё была надежда на безоблачное будущее.

Но, к счастью, реальность обрушилась на мои плечи мощной лавиной. У нас нет никакого светлого будущего. Уже ничто не сможет исправить наши ошибки.

И я до сих пор не могу смириться с тем, что он ждал меня целый месяц в больнице.

Но почему тогда он ни разу мне не позвонил? Я бы всё ему объяснила. Я бы призналась во всём.

Сейчас же, увы, я вынуждена скрывать от него тот факт, что он является отцом моего ребёнка.

Сынишка часто спрашивает об отце. Пока он ещё совсем малыш, я говорю ему, что наш папочка находится в разъездах. Он же у нас великий спортсмен. Доходило до того, что я даже отправляла ему открытки от имени отца, хоть и читать мы пока ещё не научились.

Наверное, в глубине души я всё ещё на что-то надеюсь…

Мы с сыном часто играем в игру: «Угадай, кто?». Он перечисляет мне свои предположения о том, кем может быть его отец. Пока у него имеется запас энтузиазма, но что будет дальше, когда он начнёт понимать?

Что будет, когда он узнает, как родная мать обманывала его на протяжении всей своей жизни?

Я боюсь даже представить. Скорее всего, я признаюсь ему во всём. Это будет ещё очень нескоро, но в мыслях я уже готовлюсь к этому серьёзному разговору.

Мой малыш и сам, возможно, всё поймёт, ведь он так похож на Тиму. Думаю, когда он вырастет, то будет точной его копией. Особенно во взгляде.

Когда ему что-то не нравится, то в этих бездонных синих глазах я узнаю Тимошу.

«Это же вылитый Дим-Тим, только его уменьшенная копия!» – так говорил мой брат, когда я отправила ему фотку сына в хоккейном обмундировании.

Когда я наконец добралась до дома, то сразу же принялась звонить сыну.

– Ну как ты там, родной мой? Мамочка по тебе безумно соскучилась.

– Мам, представь, я забил дедуле шайбу! – восторгался он в трубку.

– Правда? Да ты виртуоз. Как тебе удалось обыграть его? Ума не приложу!

В трубку мне послышался радостный смех родителей.

– Может скоро я стану самым лучшим хоккеистом?

– Безусловно! Самым лучшим и самым успешным!

– Как мой папа? – неожиданно спросил он.

– Эм… не знаю, возможно, даже лучше… – сказала первое, что пришло в голову.

– Дедуля сегодня сказал, что яблоко от яблони недалеко падает. Я спросил у бабушки что это значит, а когда она ответила, то понял, что мой папа хоккеист. Когда мы вернёмся домой, то поиграем в «Угадай, кто?».

Вот же дедуля-балабол.

– Какой ты у меня смышлёный, сынок. У тебя уже есть предположения?

– Угу.

– И что же там у тебя?

Я присела на диван, скрестила пальцы и зажмурилась на всякий случай.

– Может быть это Кирилл Ярцев? Ну или Тимофей Димуров. Это мои любимые хоккеисты. Хочу, чтобы они были моими папами. Ну что, я угадал? – пискляво спросил он, я взволнованно ахнула.

Господи, и как ему только это удаётся? Но при чём здесь Кирилл?

– Почти, сынок, – заплакала я, что даже вынуждена была закрыть микрофон ладонью.

– Вау! – он так обрадовался, что, казалось, даже выронил свой телефон из рук. – Приезжай поскорей! Я хочу, чтобы ты приехала с папами.

– Я приеду за тобой завтра, но ты к этому времени уже будешь спать.

– Хорошо, только без пап не приезжай. Я люблю тебя, мам.

– И мама тебя тоже очень сильно любит. До завтра, родной.

Ну что мне говорить ему?

У меня уже нет сил скрывать правду от своего ребёнка, но я со своей ложью зашла уже слишком далеко. Я ведь даже не могу предугадать его реакцию, когда он узнает о том, что его папочка и знать не знает о существовании сына, и тем более он никогда не станет ему таким отцом, каким должен быть. Наверное, это самое ужасное – иметь отца, которым, казалось бы, гордишься, но который даже и не догадывается, что у него есть такое чудо.

Тима, что же мы с тобой натворили…