Лена Лорен
Киндер-сюрприз для бывшего
Глава 1
Отключила свой телефон, который последние минут пять буквально разрывался от настойчивых звонков Ярослава.
Следом постучались в дверь.
Подавив внутреннее раздражение, я на цыпочках ринулась к двери, посмотрела в глазок и выругалась про себя всеми матерными словами, которые только знала.
Выдохнула из себя весь запас негатива, нацепила на лицо маску пофигизма и приоткрыла дверь. Слегонца, чтобы у меня была возможность захлопнуть ее в любую секунду и желательно бы защемить ею нос незваного гостя.
– Сколько? – сходу вымолвил Ярослав, да так сурово и хлестко, что я на себе почувствовала этот жесткий удар хлыстом.
Мужчина стоял, опираясь плечом на дверной косяк. Смотрел исподлобья своими налитыми кровью глазами, настораживая наисерьезнейшей мордой лица.
Впрочем, лопнувшие капилляры, возникнувшие из-за приступа злости на почве моего игнора – это единственное несовершенство в его образе. В остальном он как и всегда безупречен, что прямо пропорционально моему внешнему виду.
Моргнула в недоумении.
– Что "сколько"? – спросила, наполовину скрываясь за дверью.
– Сколько ты хочешь за свое молчание? Не считая того, что я выделю тебе денег на аборт, подкину за моральный ущерб и на услуги лучшего в городе психолога, если это потребуется, – обыденно произнес, будто вел речь о распродаже в отделе женской косметики.
– Что? – протянула от такой наглости, в ужасе округлила глаза. – Ты хоть думаешь, что несешь?
– Насть, пойми, та ночь была ошибкой. Мы были пьяны. Не отдавали себе отчет.
Не могу с этим не согласиться.
Я как в воду глядела. Знала ведь, что та встреча бывших одноклассников ничем хорошим не закончится.
Я не горела желанием идти в караоке-клуб, где проходила встреча с людьми, которые мне давно уже неинтересны, но моя подруга настояла. Юля сделала мне мейк, одолжила свое платье и буквально вынудила меня отправиться в клуб, сказав, что я должна оттянуться по полной программе.
Ну я и оттянулась…
Да так, что очнулась только в номере отеля. Без трусов!
А рядом со мной, на белых мятых простынях, во всей своей нагой красе лежало оно – исчадие ада. Мой бывший одноклассник, который однажды уже использовал меня, а впоследствии кинул.
И как я только могла позволить себе повестись на этого избалованного гада дважды? Сама себе удивляюсь.
В выпускном классе мы встречались с месяц. Вернее, я наивно предполагала, что мы встречаемся. Но, как оказалось, я была лишь предметом его спора.
Со своими недалекими дружками он поспорил, что лишит меня девственности до выпускного бала. Но он проиграл в этом споре. Проиграл, потому что мы переспали в ночь после бала.
Какая ирония… Золушка потеряла туфельку на балу, а я пошла по-крупному и потеряла девственность с прекрасным принцем, который после полуночи превратился в козла обыкновенного.
Сразу же после случившегося Яр с холодным высокомерием сообщил мне, что такой плейбой вроде него, не мог втрескаться в такую невзрачную мышь вроде меня.
Это был удар в самое сердце.
С тех пор у меня ледышка в том месте. С той поры моя ненависть к мужчинам растет в геометрической прогрессии. И протест ко всем видам отношений с противоположным полом я выражаю своим отталкивающим внешним видом: будь то дреды и бесформенная одежда или же кричащий цвет волос, но полное отсутствие макияжа.
Ярослав проявил еще большую наглость, толкая дверь рукой. Несмотря на то, что я навалилась на нее всем своим телом, он все равно оттеснил меня и переступил порог, нагло вваливаясь в мое скромное по его меркам жилище и загоняя меня в угол.
Положил ладони на стену по обе стороны от моей головы и наклонился к лицу, почти соприкоснувшись кончиками носов.
– Ладно, Настен. Допустим, мы оставим этого ребенка. Я познакомлю тебя со всеми сорока восьмью родственниками, мы сообщим им радостное известие о твоей беременности, после чего непременно сыграем пышную свадьбу, потому что мои родители первостатейные староверы. Затем мы устроим гендерпати, где будет присутствовать пресса, – выдохнул он у виска заговорщически.
Ярослав пропустил между пальцев прядь моих розовых волос. Очертив взглядом пересохшие губы, заправил прядь за ухо и после коротенькой паузы, взятой для легкой усмешки, надменным тоном продолжил:
– Но для начала мне нужно разобраться со своим нынешним браком и подать на развод. Я ведь женат, а незаконнорожденный ребенок, мягко выражаясь, ставит крест на моем браке и репутации семьи.
Резко вскинула голову на него, сцепила зубы от нарастающей злости. Я была настолько возмущена и унижена, что не придумала ничего эдакого, кроме как двинуть ему коленом между ног. Со всей дури.
– Так ты женат? О, ужас! И ты только сейчас мне об этом заявляешь? – завопила, перекрикивая его мученические стоны и упиваясь тем, как его скрючило от боли, а морду перекосило.
– Ты ведь… н-не спрашивала… мать твою… – прохрипел женатый негодяй, сгибаясь и держась за свое достоинство, надежно спрятанное под дорогими джинсами.
– Моя вина. Просто я понадеялась на твои совесть и честность, которых, как оказалось, у тебя и в помине не было. Позорник! – сердито процедила, нависая над ним. Мне хотелось рвать и метать, но я старалась держать себя в руках и не падать в грязь лицом в отличие от моего бывшего. – Мне искренне жаль твою жену! Как она только терпит тебя!
Да тут к гадалке не ходи. Терпит она его из-за связей и денег, которыми он кичится на каждом шагу. Готова поспорить, что женушка его из категории "отрихтованных до мозга костей". Он всегда выбирал таких, ведь такие обычно закрывают глаза на выходки своего благоверного взамен на своевременное пополнение банковской карточки.
Ярослав приложил огромные усилия, чтобы выпрямиться и придать выражению своей физиономии все ту же отвратительную серьезность, от вида которой зубы сводит. Он вытащил из кармана джинсов телефон последней модели и демонстративно открыл банковское приложение.
– Так на какой сумме мы остановимся? Пол-ляма тебе будет достаточно?
Смерила его презрительным взглядом, фыркнула и, распустив пальцы веером перед его наглой харей, гаркнула что есть голоса:
– Да засунь себе эти деньги знаешь, куда?
В ответ у Ярослава едва заметно дернулся уголок губ. Весело, поганцу стало.
– Боюсь даже представить себе это жуткое место, не то чтобы засунуть туда свои честно заработанные деньги. Все-таки я предпочитаю держать все свои сбережения на счете.
Язвил он не к месту, мастерски выводя меня из себя. Я уже была не в том состоянии, чтобы слушать маловыразительные сопротивления здравомыслия, поскольку не наблюдала его у своего собеседника.
Попытки удержать себя в руках обратились в прах, и я шарахнула ладонью по смартфону так, что он вывалился у Ярослава из рук.
– Не нужна мне твоя мнимая забота! И деньги твои никуда не уперлись, как и ты сам со своими сорока восьмью родственниками! Катись колбаской, пока я не передумала держать эту новость в секрете от прессы! – гордо произнесла, пытаясь взять его на понт. – И вообще, я не планировала заводить с тобой семью. Да я даже не рассматривала тебя в качестве отца своего будущего ребенка, но, к сожалению, две полоски нарисовались – не сотрешь!
– А для чего же ты тогда сообщила мне о беременности, если не для того чтобы поиметь с меня и примерить на себя мою фамилию?
– Какой же ты козел, Бестужев! Я приняла решение сказать тебе только, потому что планирую сохранить ребенка, потому что по медицинским показаниям мне противопоказано делать аборт.
– Я не верю тебе! – подался чуть вперед, вынуждая меня отпрянуть от него в сторону двери, потому как в глазах его проглядывалась четкая угроза, а хищный оскал не сулил ничего доброго.
Теоретически он мог сделать со мной все, что угодно. Да хоть связать меня по рукам и ногам, закинуть в багажник своего внедорожника и бросить где-нибудь на краю света, а мог и прибегнуть к более изощренным методам вроде травли и лишения моего детища-фотостудии.
– Ты выдумала это только что! А завтра весь город узнает, что…
– Что сынишка мера и известный хоккеист завел себе любовницу, которая одевается как фрик и отпускает розовые волосы, и которая к тому же беременна от него? – насмешливо договорила, чем разозлила Ярослава до пара из ушей. Я не боялась его, мне уже было плевать. Я насела на него, пихала и колотила, пытаясь вытолкнуть быка осеменителя за порог. – Проваливай из моего дома! Выметайся, говорю!
Эту тушу, нашпигованную мышцами, фиг сдвинешь.
Я только пробуксовывала ногами по линолеуму и пыхтела, а он ни на сантиметр не приблизился к выходу.
– Не уйду, пока ты не примешь мое предложение. Мне важна только моя репутация, а ребенок мне не нужен, ясно?
Зато мне он нужен. Очень.
Это мой последний шанс постичь все радости материнства. Последний шанс быть счастливой, пускай и без надежного тыла любимого мужчины.
Но я сильная. Сильнее многих. Я справлюсь со всеми трудностями.
Через несколько минут мы заключили перемирие. Я согласилась на все его условия, а еще через пару дней мы встретились с Ярославом в больнице, где я вручила ему справку, в которой говорилось, что я больше не беременна.
Счастью Ярослава не было предела. Моему тоже, ведь справка была фальшивкой.
Я подговорила своего врача и сохранила ребеночка, а Ярослав…
А что, Ярослав? Он никогда не узнает, что где-то растет его дочь..
Во всяком случае я думала так, пока однажды в канун Нового года не встретила отца своего ребенка вновь…
И если тогда мне удалось избавиться от Ярослава, то теперь меня загнали в ловушку, откуда только один выход…
Глава 2
Ярослав
Полтора года спустя
– Ярослав, не забудь купить подарки Алиночке и Кариночке, чтобы не было как в прошлый раз, – строго произнесла мать в наушник.
Невольно вспомнил позапрошлый Новый год, когда вместо кукол я преподнес своим пятилетним племянницам по пятьсот баксов каждой. И все из-за своей хронической забывчивости.
– Да не забуду, – клятвенно заверил, рассматривая витрины торгового центра. – Я как раз ищу подходящие.
– А Марине?
– И ей тоже ищу, – раздраженно.
– А мужу ее? – не унималась маман.
– А ему-то зачем? Он мне кто вообще? Так… Хрен с горы! – не удержавшись, дерзко выдал, отчего посетители сувенирной лавки покосились на меня.
– Попрошу держать язык за зубами и при мне не выражаться! – прикрикнула матушка и динамики наушников захрипели. – Напомни, как ты назвал моего зятя в прошлый раз?
Я закатил глаза настолько сильно, что увидел как закипели мои мозги.
– Ну, Лепреконом и что дальше?
– А ничего, что его зовут Леонид?
– Что, правда? Вот я балда, – усмехнулся, выйдя из сувенирной лавки и зайдя в соседнюю, где продавались товары для взрослых и раскрепощенных. – Слушай, ну ошибся я в паре букв, с кем не бывает. Да и вообще, я невиноват, что выглядит он как самый настоящий лепрекон!
– Ярослав, ты невыносим! Когда ты уже повзрослеешь? Полагаю, ты ведешь себя так, потому что не чувствуешь никакой ответственности. Жениться тебе надо бы! Срочно!
Ну началось. Чуть что, так меня хотят окольцевать. Только вот если зачастую это были дамы, к которым я имел неосторожность проявить излишнее внимание, то теперь этим решила заняться родная мать.
Моя мать всегда была до невыносимости строгой женщиной, привыкшей держать все под контролем. Этакая железная леди. Но если к ней найти подход, то она очень мягкая и отходчивая.
Пока жил с родителями, не раз сталкивался с навязыванием их мнения. К этому у меня уже выработался иммунитет, появилась своя тактика общения с ними.
– Хорошо, ма. Я обещаю тебе, что больше никогда не назову мужа своей сестры Лепреконом. Чесслово.
– И еще… – дополнила важным тоном, готовясь сбросить на мое терпение "атомную бомбу".
Ягодицы мои вмиг напряглись, а волосы на затылке зашевелились.
– Что? – спросил я настороженно, выходя из магазина.
– Помнишь, мы как-то ужинали с четой Некрасовых?
– Что-то припоминаю, – солгал я, так как этот день отпечатался в моей памяти ярко выраженным следом позора. Не моего позора, разумеется.
– Уверена, ты запомнил их дочь, Пелагею.
Вот ее-то я как раз и хотел бы забыть, но ее пьяное тело, которое пришлось волочить на себе до дома четы Некрасовых, навсегда запомнились мне.
– Помню, но очень смутно, – вновь пришлось солгать, так как я пообещал девчонке хранить этот конфуз в строжайшем секрете от родителей, иначе она перестала бы соответствовать созданному ею образу святоши. – А что?
– Мы пригласили ее к нам на празднование Нового года, – торжественно преподнесла маман.
– Ну нафиг! Зачем? – возмущенно протянул, ощущая изжогу… в голове.
– Я же видела, как вы тянулись друг к другу. Между вами определенно пробежала искра.
– Спешу тебя разочаровать! Это была вовсе не искра. Просто Гея подпалила свои волосы о свечку, стоящей на столе, а я потушил это пламя, возникшее между нами, своим супом из брокколи.
Как вспомню ту вонь в ресторане после этого нелепого инцидента, и ее дымящуюся голову со стекающей с волос зеленой жижей, так всего передергивает.
– Кстати, мог бы и водой потушить. Бедной девочке же пришлось ехать переодеваться, – строжайшим тоном полетел камень в мой огород.
– Так времени было мало. Кувшин стоял в центре стола, пока бы я до него дотянулся… а мой суп был напротив. Между прочим, только благодаря моей находчивости Гея не лысая, – пришлось выдумывать на ходу, потому что матери не нужно было знать, что с тем расчетом я и вылил на Пелагею суп, иначе родичи там бы нас и обручили.
Мать громко цыкнула языком, должным образом не оценив мою смекалистость.
– И вообще, прекрати называть ее Геей! Она очень обижается, просто вида не подает. Пелагея же не только молодая и очень красивая девушка, но и воспитанная, – закрутила заезженную пластинку. – У нее три высших образования, она в совершенстве владеет четырьмя языками, а еще вяжет из необычных материалов одежду и изделия под своим брендом.
Ага, а еще она любительница прибухнуть, но разве это важно, если она может разгадать итальянский кроссворд, а в самые лютые морозы связать мне труханы и рейтузы из моей шерсти на ногах.
– Супер, скинь мне ссылку ее интернет-магазина, я куплю тебе на Новый год шляпку из полиэтиленовых или чайных пакетиков! – на полном серьезе выдал.
– А главное, у Пелагеи таз широкий. Родит наследников без проблем! – мать бросила мне "козырь", припрятанный в рукаве, но в игре еще оставался "Джокер":
– Маринка родит вам наследника. У нее тоже таз широкий. Пошире, чем у Ге… Пелагеи.
– Вчера мы узнали пол ребенка. У твоей сестры будет третья дочь, – мать вздохнула с грустью. – Боже, третья внучка… Прокляли нас, что ли…
– Четвертый точно пацан будет! – нашел, чем приободрить, а заодно и свою задницу прикрыть.
– Почему ты так категоричен? Ярослав, тебе уже тридцать! Пора заводить семью! А мы с папой решили тебе в этом помочь, сам-то ты не шевелишься! Между прочим, отец Пелагеи очень влиятельный человек. Он одобрил твою кандидатуру. В скором будущем ты сможешь управлять его компанией.
Меня малость перекосило. Страшно бесил тот факт, что даже в тридцать лет, родители совершенно не считались с моим мнением, навязывая мне всякую ерунду вплоть до выбора пассии. Терпеть я это был не намерен.
– Польщен, но как-нибудь в другой раз. Позвоните мне ближе к сорока годам, если предложение с Пелагеей все еще будет актуальным, – бросил раздраженно, желая закрыть уже тему раз и навсегда.
– Чтобы завтра приехал с подарком для Пелагеи в том числе! – в приказном тоне отчеканила. – Все! И только попробуй проигнорировать нас, иначе дошутишься до того, что отец перекроет тебе кислород! И я не шучу! – рявкнула мать с угрозой, скрывая за всем этим кровопускание до последней капли, если я вдруг ослушаюсь. – Пора уже взрослеть, сын мой! Завтра самое время! Ни днем позже!
Противные гудки отдавались эхом в голове. Матушка бросила трубку, а меня ожидала траурная церемония прощания с моей холостяцкой жизнью.
Глава 3
Мало того, что сегодня проиграла моя любимая североамериканская хоккейная команда, а машину мою увез эвакуатор, потому что я додумался припарковать ее в неположенном месте, из-за чего полдня было убито на то, чтобы вызволить ее со штраф стоянки, ведь я собрал все предновогодние пробки, какие только были в городе, так еще и мать моя решила подлить масла в огонь тем, что залезла мне под кожу.
Если она загорелась какой-либо идеей… А женить меня на раскрасавице Пелагее – это даже не идея. Это не что иное, как серьезнейшая миссия по полной ликвидации моей холостяцкой жизни. То в данном случае мать приложит все усилия, чтобы ее миссия удалась, либо же моя жизнь с вероятностью девяносто девять и девять процентов превратиться в ад. А адский котел – это совсем не то место, где я предпочел бы вариться.
– …Ну и что думаешь? – досадливо фыркнул в трубку, вкратце пересказав Максу сюжет моей дальнейшей жизни, если завтра я не появлюсь в родительском доме с охапкой цветов и обручальным кольцом с бриллиантовым булыжником размером с мою голову.
– Да, уж. Сочувствую, тебе Яр, – вздохнул друг, мысленно провожая меня в ЗАГС. – Родители у тебя отмороженные на всю голову. Нам с сестрой как-то в этом плане больше повезло. Мать не чешется вообще.
– Да нормальные они у меня, – неожиданно вступился за свою кровинушку. – Просто иногда забывают, что мне уже не десять. Лезут туда, куда их не просят.
– А че не возьмешь с собой на ужин Анфису? Она девка классная, – загоготал Макс, уже пуская пузырчатые слюни на мою бывшую. – Грудь зачетная, задница на месте, да и на лицо вполне может сойти за образованную и приличную девушку, годящуюся в невестки.
– Я же только недавно отделался от нее! – перекрестился. – Она мне весь мозг сделала своей Италией!
Непроизвольно поморщился, вспомнив ее вопли, когда вместо римских каникул я на полном серьезе подарил ей губозакаточную машинку, сделанную на заказ у одного мастера на все руки. Я не был скупердяем, просто тогда обстоятельства сложились против меня, а Анфисе было до фиолетовой звезды на мои обстоятельства.
Макс подышал в трубку, помычал. Пока он штурмовал свой мозг, я вразвалочку отправился в отдел детских игрушек. Там сразу же наткнулся на прилавок с куклами. Ассортимент поражал своим масштабом. Кукол было столько, что глаза разбегались.
Черт, ну и что делать? Какие выбирать?
– Ярый, кажется я придумал! – на том конце провода наконец оживились. – Сестрица моя на актерском же учится. Она как раз в поисках компании на Новый год. Видите ли, моя компания ее не устраивает. Так давай я попрошу ее подыграть тебе?
– Так… с этого места подробнее, – я тоже заметно оживился, уже чувствуя, что Макс мыслит в верном направлении.
– Актерские данные у Янки на высшем уровне. В роль вживается так, что любой актеришко позавидует. Полгода назад ей в спектакле дали роль девушки с психическими отклонениями, так мне на протяжении трех месяцев казалось, что я делю квартиру с человеком дождя. А уж что ей стоит сыграть роль твоей девушки? Плевое дело для нее!
А что?
Если пораскинуть мозгами, то притворство – дело ведь совсем нетрудное. Тем более, если девушка с опытом, то все вообще должно пройти на "ура".
Смущает только то, что Янка далеко не в моем вкусе.
В моем окружении девушки всегда были высокими, ухоженными, немногословными и желательно с явным недостатком серого вещества. Мне важна была картинка, а не то насколько хорошо девушка знала таблицу умножения и владела русским языком.
Исходя из этого, родители быстро выкупят меня, если я заявлюсь к ним с коротышкой, которая вместо приветствия говорит: "че-каво, рассказывай, трусы показывай".
– Эм-м, ты уверен, что вариант выгорит? – спросил с изрядной долей скепсиса.
– Верняк! Беспроигрышный вариант! – настаивал друг, настраивая меня на позитивную волну, но настройки явно были неверными. – Скажешь родителям, мол, вот, знакомьтесь, моя девушка, я планирую на ней пожениться и все такое. Раз в месяц будете приходить в гости к родителям отмечаться. Муси-пуси, все дела, чтобы они окончательно поверили, что у вас неземная любовь.
– Но это ведь не может долго продолжаться. Рано или поздно наша дорога в родительский дом должна будет пройти через ЗАГС, иначе родители не отвяжутся.
Мрачно отметил и взял с прилавка две коробки с куклами. Я зажал их подмышками и отправился на кассу. А там такая очередь в две линии собралась, что отбило у меня все желание быть дядей.
Может, и в этот раз обойтись деньгами? Для разнообразия обвернуть праздничной лентой уже не доллары, а евро?
Не, в этот раз точно не прокатит. Маринка в лучшем случае порвет меня на британский флаг и под нацистские возгласы скормит мне эти евро вместо селедки под шубой.
– А если твои будут настаивать на свадьбе, на этот случай вы с Янкой разругаетесь на почве ее измены, ну или нетрадиционной сексуальной ориентации.
– Слушай, а ведь это идея, – воспрянул духом.
Встал в очередь, где народу было поменьше. Не сразу понял, почему люди не желали стоять именно в ней. Лишь услышав девичий вопль, доносящийся со стороны касс, до меня дошло, что все переходили на соседнюю кассу, потому что какая-то дамочка закатила скандал, чем усложнила жизнь кассирше и всем тем, кто хотел попасть домой хотя бы к полуночи.
Терпение мое было на исходе. Я уже хотел было бросить все и отправиться в другой магазин, как вдруг слух мой обострился, а в груди что-то острое кольнуло. Зашевелилось внутри.
Голос девушки казался мне знакомым. Я практически вспомнил кому он принадлежит, но Макс так некстати сбил меня с нужной мысли:
– Ну, что? Мне позвонить Янке или ты сам поговоришь с ней? Она сейчас вроде бы не занята.
Меня тянуло незримым магнитом к этой скандальной особе. Ее густые длинные волосы медного цвета я не припоминал, но голос становился все более мелодичным и приятным, несмотря на все те слова, которые воспроизводил этот прекрасный голосок.
Даже Янкино приветствие, произнесенное этим голосом и поставленное на повтор, было бы сравнимо с чудной симфонией. Мед для ушей…
И тут мне по темечку как прилетело снизошедшее озарение. Даже больно стало в области затылка.
Не может этого быть!
– Макс, погоди с Яной… Я тебе перезвоню, – пробормотал я, отключил вызов и подошел к стойке настолько близко, что мог разглядеть ее лицо и как следствие удостовериться в том, что чуйка меня не обманула.
Моя каштанка! Адова Анастасия Дмитриевна. Или, проще говоря, Адова А.Д.
У меня в телефоне она до сих пор была записана как "Мой персональный АД".
Однако я не верил своим глазам.
Та Настя, которую я видел в последний раз, выглядела как хипарь. Ее с легкостью можно было перепутать с тинейджером, ударившегося во все тяжкие. Волосы у нее были выкрашены в ярко розовый цвет. Настолько яркий, что в глазах страшно рябило и давление ощущалось в глазных яблоках. А на лице у каштанки не было ни грамма косметики, а еще она постоянно носила с собой профессиональную камеру, куда бы ни пошла.
Но эта Настя… Вот где был самый настоящий ад, ведь я буквально сгорал оттого, что просто смотрел на нее.
Она выглядела сногсшибательно, как будто только что сошла с обложки мужского журнала, если бы не одежда. Все же пальто, юбка и каблучки, что ей вообще были несвойственны, немного смягчали образ секс-бомбы. А легкий макияж и укладка придавали Насте нежности и женственности, которые ей очень идут, и которых ей так не хватало полтора года назад.
Хотя этим вряд ли меня можно было зацепить. Я знал, какая Настя на самом деле притворщица. Юбка и макияж не могли затмить мой разум, чтобы в третий раз повестись на ее красоту. Мне хватило и двух.
Вытер слюни с подбородка и, навалившись на стойку, я принялся вникать в суть проблемы.
– Нет, эта кукла бракованная! – причитала сердито Настя, раздувая свои ноздри.
Она достала из подарочного пакета точно такую же куклу, как у меня. Взяв бедняжку на удушающий, сдвинула ее волосы вбок, где невооруженным взглядом просматривалась плешь размером с мой кулак.
– Смотрите, у нее клочки волос выдраны. Она же наполовину лысая и глаза у нее смотрят в разные стороны! Видите же, ну посмотрите, – сунула куклу в лицо кассиру, отчего у нее самой глаза скосились к носу. – Вы мне продали лысую, косоглазую куклу, а это не соответствует картинке!
Я понимал негодования Насти. Кукла и впрямь была странной, но я предпочел пока не вмешиваться. Уж больно увлекательно было ее слушать. И было интересно узнать до чего же дойдет этот спор. Особенно учитывая Настин непростой характер и ее способность по щелчку пальцев выводить людей из себя.
– И что вы предлагаете? – сухо сказала девушка, стоявшая за прилавком.
– Я предлагаю вам оформить возврат и заменить бракованную куклу на нормальную! – в меру спокойно предложила Настя, аккуратно положив куклу на прилавок.
– Извините, но мы не можем! – кассирша с невозмутимым видом отодвинула куклу от себя.
– Как это не можете? Вы же видите сами, что она не похожа на ту куклу, которая представлена на картинке! – Настя уже засвистела, как раскаленный чайник. Она тыкнула пальцем на изображение на коробке, на что кассир лишь закатила глаза.
– В том-то и дело. Перед продажей наши товары проходят множество проверок. Эта кукла не могла попасть на прилавок в таком виде, соответственно, я могу предположить, что это вы или ваш ребенок вырвали ей волосы, отчего она заработала себе косоглазие!
Настино спокойствие затрещало по швам, да так, что треск, уверен, был слышен на другом конце города.
Меня забавило то, как за какую-то секунду из девушки она превратилась в дьяволицу. Она готова была запрыгнуть на прилавок и вцепиться в глотку кассира. Сизый пар валил из ее ушей, а лицо раскраснелось настолько, что не уступало в яркости ее волосам.
– Девушка, да вы издеваетесь, что ли? За кого вы меня принимаете! За обманщицу и кукольную маньячку? Я просто распаковала куклу дома, чтобы надеть на нее новогодний колпак, а тут такое увидела и сразу же поехала к вам! Это же подарок.
Понимая, что спор зашел в тупик, я быстро метнулся в отел, где нашел кукол для племянниц, взял еще одну коробку и вернулся к кассам, одна из которых, по счастливой случайности, пустовала.
– Будьте добры, рассчитайте меня, – сказал я милой девушке, которая тоже предпочла оставаться в стороне. Положил три коробки на стойку, достал из заднего кармана джинсов телефон.
Девушка немедля оформила покупку, упаковала каждую коробку в отдельный пакет и, поздравив с наступающим, вручила подарки мне, а спор тем временем все никак не мог подобраться к логическому финалу.
Это уже начало доставать и меня. Понятия не имел как кассир еще держалась. Ее стрессоустойчивости можно было только позавидовать.
– Я буду жаловаться на вас! Да я вас засужу! – разгневанно грозила пальцем Настя, ворчала, распугивая всех покупателей. – Я просто так это не оставлю! Где у вас тут книга жалоб?
Проходя мимо дьяволицы, я подхватил ее под руку и против воли потащил из магазина, пока сюда не набежали охранники и не выперли ее с позором.
– Не надо никакую книгу жалоб. Вот, держи, – протянул ей один из пакетов, продел ручки на тонкое девичье запястье. – И успокойся. Праздники же на носу, а ты тратишь нервы из-за какой-то там уродливой куклы.
Настя застыла на месте и уставилась на меня во все глаза, раскрыв свой накрашенный рот.
