Лена Бутусова
Слепое Сердце, или Облачная Академия
Затем повернул голову к Лане:
– Ты стоишь так тихо в надежде, что я тебя не замечу? Спешу тебя расстроить, я чувствую твое присутствие.
Лана вздохнула и насупилась:
– Не сомневаюсь.
Розендар опять перевел взгляд с Гора на Лану и обратно. Усмехнулся:
– Я, конечно, не магистр Горгорон, но эмоции окружающих чувствую хорошо. Что между вами произошло?
– Ничего, – Лана ответила слишком поспешно и прикусила губу.
– Оно и видно, – Хранитель кивнул. – Кажется, именно в этом проблема. А впрочем…
– А впрочем, это не ваше дело, магистр Розендар, – в голосе Горгорона было столько льда, что Лана зябко повела плечами – ей стало холодно. – Если студентка пришла сюда только затем, чтобы сообщить об облаве, она может быть свободна. А с вами я хотел обсудить…
– Нет, не только за этим! – Лана прошипела с неожиданной злостью и сжала кулаки. – Я знаю вашу тайну, магистр Горгорон!
– Какую тайну? О чем ты? – ректор недоуменно поднял брови.
– Не делайте из меня дурочку! – девушка всхлипнула от обиды. – Это были вы! Сегодня и тогда… когда я заблудилась в горах и упала со скалы. Я наверняка разбилась бы, но вы спасли меня. Дракон…
Горгорон резко поднял ладонь, заставляя ее умолкнуть, и Лана осеклась, не договорив. Розендар грустно вздохнул:
– Тебе не стоит больше вспоминать о драконе, девочка моя. Никогда.
– Но Ирлин…
– Ирлин – избалованный аристократ и белоручка, – Гор проговорил непривычно жестким тоном. – Он не способен создать мне реальные проблемы. Завтра утром я разберусь с этим недоразумением.
– Но как же…
– Довольно об этом, – Горгорон продолжал давить на Лану. – Обещай, что ты никогда и ни с кем не будешь больше говорить о драконе.
– Обещаю, – Лана прошептала одними губами, едва сдержав судорожный вздох, и направилась к выходу из учительской.
***
Уже к обеду следующего дня Лана всерьез подумывала отказаться от заслуженных выходных и отправиться на занятия. Ей было тоскливо и одиноко. Рысю Кая так и не выпустила из лазарета. Оказывается, тот газ, что случайно вдохнула девушка, был особенно ядовит для оборотней, и ей требовалось дополнительное лечение.
Навестив подругу и пообедав, Лана решительно собрала вещи и направилась на урок к мастеру Санделу. Физическая тренировка была как нельзя кстати – ей требовалось утомить тело, чтобы избавиться от назойливых гнетущих мыслей.
Мозаика сложилась воедино: теперь Светлана лишь удивлялась, как она не догадалась раньше. Невероятные ярко-зеленые глаза, нечеловечески быстрое самоисцеление, метка истинной пары… У людей действительно не бывает истинных, вот только Гор не был человеком. Подумать только, ректор Облачной Академии – дракон. Интересно, он последний или есть еще другие? Судя по всему, Первый Хранитель знал эту тайну. Знал ли кто-то еще о том, что крылатое племя истреблено не полностью? Лана вздохнула. Вероятно, благодаря Ирлину, скоро об этом узнают все. Девушка похолодела: главное, чтобы не открылось, что Горгорон и есть дракон. Тогда беды не миновать.
Лана вышла во внутренний двор. Там было непривычно много места и людей. Послушные колдовскому приказу, деревья в центре лесочка расступились в стороны, освободив площадку для проведения тренировки. Кроме троих Ланиных однокашников, во дворике находилось еще как минимум десяток студентов из других классов – чуть ли не половина всех оставшихся в Академии учеников. Каждого их них Лана знала в лицо, но близко не общалась ни с кем.
Йена и Бруно разминались в спарринге друг с другом, не столько отрабатывая удары, сколько демонстрируя захваты и зажимы. Лана фыркнула: и без магии было понятно, кто отец ребенка Сумеречной охотницы. Интересно, что они собирались делать дальше? Впрочем, Лану это не касалось.
Ларс также был на плацу и разогревался перед тренировкой: ему в противники достался манекен. Увидев Лану, Ночной охотник приветственно кивнул ей и улыбнулся:
– Тоже не сидится взаперти. Составишь мне компанию?
Лана неуверенно пожала плечами: Ларс был серьезным противником, пусть даже и в учебном поединке. Несмотря на прилежание и изнуряющие тренировки, Лана не стала воином. Этому искусству нужно учиться годами, и пары недель, проведенных девушкой в стенах Академии, было недостаточно.
Они встали друг напротив друга, Лана подняла легкий меч – нарочито правильно и по-ученически выверено, и в этот момент заметила на плацу Ирлина. Ларс, проследив за ее взглядом, обернулся:
– Их светлость тоже здесь, – оборотень скривился. Между ним и аристократом симпатии не было в помине, и оба они не желали изображать ее.
Ирлин приблизился, с пренебрежительным любопытством глядя на Лану и Ларса:
– Тренируетесь? Вам же ректор дал выходной.
– Не всем же безделье кажется благодатью, – Ларс пожал могучими плечами и отвернулся к Лане.
– А я не бездельничаю, – Ирлин снисходительно улыбнулся, – я занят организацией важного дела.
– Какого важного дела? – Лана разом позабыла о спарринге и опустила ученический меч.
– Ты знаешь, – Ирлин фыркнул. – Не строй из себя дурочку.
– Никого я не строю, – девушка обиженно поджала губы.
– Господа студенты, прошу приготовиться к занятию, – над поляной раздался низкий глубокий голос Горгорона.
Лана бросила взгляд на ректора: судя по одежде, он вновь собирался заменять Сандела на их тренировке.
– Сегодня будет объединенное занятие у нескольких групп. Это даст вам бОльший выбор партнеров для спарринга и возможность оценить уровень подготовки друг друга.
– Вы будете вести занятие вместо Сандела? – Ирлин не давал себе труда проявлять вежливость или почтение.
– Верно, лорд Коннери, – Гор ответил, по своему обыкновению не поворачивая головы к собеседнику.
– Тогда могу я тоже принять в нем участие?
– Разумеется, – Горгорон кивнул. – То, что я дал вам выходной, не означает, что вы обязаны его использовать. Тем более, что ваши товарищи уже здесь.
Лана насупилась: он слишком хорошо чуял ее присутствие. И ее эмоции. А свои от нее закрывал. Видимо, понял, что она тоже может чувствовать его настроение, и пытался скрыть его от нее. А значит, там было, что скрывать. Девушка фыркнула про себя, но сразу же улыбнулась: раз есть, что прятать, значит, ее романтическая история еще не закончена.
– Разбейтесь на пары, – ректор продолжал наставлять студентов, и на поляне на короткое время воцарилась суета – каждый подбирал себе партнера.
Лана так и осталась стоять напротив Ларса, здраво решив, что уж лучше знакомый оборотень-здоровяк в качестве противника, чем незнакомый.
– Лорд Ирлин, – в голосе Гора послышался лед, – я попросил выбрать себе противника для поединка на занятии. Вас это тоже касается.
Ирлин был бледен, но все же упрямо сжал губы:
– Я уже выбрал – вас, – лорд Коннери усмехнулся, чтобы скрыть, как малодушно дрогнули уголки его губ при этих словах.
– Вот как? – Горгорон усмехнулся. – Ну, что же, достойный выбор.
– Скромность не относится к вашим добродетелям, да, ректор? – Ирлин встал напротив Горгорона, но ученического меча не взял.
– Если вы хотите обсудить мои достоинства, лорд Коннери, то лучше сделать это в другое время, – в руках у ректора тоже не было оружия, за исключением его посоха.
Мужчины медленно кружили друг подле друга, точно два хищника, готовые к атаке, и Лана в который раз поразилась, насколько уверенно двигается Горгорон. Если бы не черная повязка на глазах, она никогда бы не заподозрила, что он слеп. Остальные студенты, как по команде, разошлись в стороны, давая Гору и Ирлину больше места, словно предчувствуя масштабную драку. Лана тоже ее предвидела. Ирлин не просто так вызвал Горгорона на поединок, он явно провоцировал ректора. Понимал ли это сам Горгорон? Наверняка. Был ли он готов поддаться на провокацию?..
– Я бы хотел обсудить другой вопрос, магистр Горгорон, – Ирлин сжал кулаки, чтобы никто не заметил, как дрожат у него пальцы. – Насколько хорошо вы справляетесь с ролью ректора Облачной Академии?
– Вы забываетесь, лорд Ирлин, – в голосе ректора послышался металл, а у Ланы по плечам побежали мурашки не то от страха, не то от восторга.
– Примите мои извинения, если я заблуждаюсь, – Ирлин показательно приклонил голову. – Но насколько хорошо вы осведомлены о том, что происходит в Облачной Академии?
– Я знаю обо всем, что происходит в моей Академии, – Гор проговорил чуть менее уверенно, догадавшись, куда клонит аристократ, и тот, услышав сомнение в его голосе, злорадно ухмыльнулся.
– Дело в том, что вчера вечером я наткнулся в горах на дракона. Вы знали о том, что в окрестностях Академии до сих пор живет дракон, ректор?
По толпе студентов пронесся удивленный шепоток. Ученики недоуменно переглядывались, жали плечами и с интересом ждали развития событий.
– Какая чушь! – Горгорон не сдержал эмоций. – Всех драконов давно извели. А вы, лорд Ирлин, хотели со мной тренировочного поединка или словесного?
– Уж точно не тренировочного, – с этими словами Ирлин вытащил из ножен боевой меч.
Глава 15. Я буду твоими глазами
– На уроки запрещено приносить боевое оружие, – ректор с силой стукнул кончиком посоха по земле.
– Я его не просто принес, ректор, я собираюсь его использовать, – Ирлин встал в боевую стойку. – Должно же у меня быть хоть какое-то преимущество в поединке с вами.
– Я не буду проводить учебного боя на настоящих мечах, – Горгорон насупился, он чувствовал, что Ирлин так просто не сдастся.
– Вам придется, – с этими словами лорд Коннери ловко подскочил к ректору и, замахнувшись на него клинком, обрушил на противника прямой удар.
Горгорон лишь сделал шаг назад, выставив горизонтально перед собой свой посох. Меч Ирлина разрубил его напополам без единой щепки, и в руках ректора остались две палки.
– Мне придется подвергнуть вас наказанию за эту выходку, – Горгорон расслабленно опустил руки с зажатыми обломками вдоль тела, но Лана чувствовала его напряжение и видела, что он в любой момент готов принять боевую позицию.
– Плевать, если это будет платой за ваше унижение! – Ирлин снова атаковал, на сей раз не так открыто, подскочив к противнику сбоку и сделав хитрый разворот, и едва не задел Горгорона кончиком меча.
Ректор уклонился от лезвия и все-таки поднял перед собой руки в оборонительную позицию. Лорд Коннери был умелым мечником и опасным противником, тем более для слепого.
– Как ты собираешься меня унизить, мальчик? – Горгорон медленно поводил головой из стороны в сторону, словно принюхиваясь и прислушиваясь к сопернику.
– Я вам не мальчик! – Ирлин вспылил и снова атаковал, на сей раз серией ударов. Гор без труда отбивал их, ведь у него было две палки против одного меча Ирлина. – Одержать победу в поединке…
Между тем толпа студентов, окружавшая поляну, стала плотнее. Весть о драке ректора с одним из студентов, разнеслась по Академии со скоростью звука, и все, кто мог, примчались на нее поглазеть.
– И чем же, позволь спросить, я вызвал столь яркую неприязнь с твоей стороны? – в голосе ректора слышался металл: он пытался приструнить Ирлина давлением силы воли, но аристократ уже был на взводе и плохо поддавался внушению. К тому же он сам был сильным магом.
Ирлин вновь атаковал, умело и всерьез, и Горгорону пришлось защищаться. Деревянные обломки посоха не годились против настоящего меча, но Гор был хорошим воином. Он двигался с непостижимой грацией, предугадывая все выпады Ирлина и обращая силу его атак против него же. Сам он пока что не нападал, лишь оборонялся.
– Вы самодовольны и ограничены, вы не видите дальше собственного носа. Ой, – Ирлин показательно всплеснул руками и тут же нанес новый удар, – извините, вы вообще ничего не видите.
При этих словах аристократа Лане показалось, что она слышит рычание со стороны Горгорона. Тихое, рокочущее, едва сдерживаемое. Как человеческое горло могло производить подобные звуки, для нее осталось загадкой.
Ирлин продолжал, гарцуя вокруг ректора и время от времени нанося тому неожиданные удары:
– Ваши занятия грозят нам всем гибелью! – Ирлин заводился все больше. – Эти множественные порталы… Вы знаете, что может выползти из Облачной двери?
– Я очень хорошо это знаю, лорд Коннери, – Гор прошипел сквозь стиснутые зубы. – Ведь я, в отличие от вас, был в библиотеке, когда Пустота прорвалась в наш мир. И именно поэтому я занимаю тем, о чем вы говорите с таким презрением и страхом!
Услышав упрек в трусости, Ирлин побледнел и снова атаковал. Некоторое время над полянкой слышны были лишь звуки соударения металла с деревом и испуганные вздохи особо впечатлительных зрителей. Лорд Коннери запыхался и, тяжело дыша, отскочил в сторону от ректора. Горгорон дышал спокойно. Ирлин, пытаясь выиграть себе время для передышки, вновь заговорил:
– Есть еще один вопрос, ректор. Думаю, он многих волнует. Если возле Академии живет дракон, значит, он может спокойно ходить где-то среди нас в человеческом обличии. И никто об этом не догадывается. Вы думали об этом, ректор?
Ирлин прыгнул вперед с занесенным клинком. Гор принял удар обломком посоха, и меч Ирлина срезал с него внушительный кусок. Горгорон отбросил в сторону ставший бесполезным обрубок, и перехватил оставшееся у него оружие в правую руку.
– Это должен быть очень сильный чародей, с обостренным чутьем природного мага.
Лана вздрогнула. Она понимала, к чему клонит Ирлин, и Гор это тоже понимал, потому перестал отвечать на словесные выпады аристократа, молча отбивая удары меча.
Ирлин продолжал:
– Он выглядит молодо, но при этом никто не знает его точного возраста. Сколько вам лет, магистр Горгорон? – Ирлин смотрел на Гора со смесью торжества и презрения. – А еще, я знаю, что у драконов были ярко-зеленые глаза…
– Довольно! – Горгорон потерял терпение и атаковал всерьез.
И Ирлину сразу стало не до разговоров, он едва успевал отбиваться от ректора, хоть в руке у того был всего лишь обломок палки. Горгорон перехватил инициативу боя, лорд Коннери не успевал реагировать на его молниеносные атаки. Ирлин был бледен, он прекрасно понимал, что несмотря на слепоту ректора, уступает ему в искусности. В какой-то момент Гор провел захват и просто вытащил меч из руки лорда Коннери, оставив того безоружным.
– Тебе трудно, потому что ты не видишь взгляда противника, не можешь предугадать, куда я нанесу удар, – Гор поучал Ирлина, точно на уроке. – А я чувствую твой Поток в мельчайших подробностях. Ты же не привык, настолько полагаться на магическое чутье, как я.
– Верно, вы ориентируетесь по нашим эмоциям, – Ирлин осторожно отступал в сторону. – Ну, так я устрою среди этих эмоций небольшую путаницу…
В два прыжка Ирлин подскочил к Лане – она даже не успела отшатнуться от него – обхватил ее обеими руками за плечи и крепко поцеловал в губы. В первый момент девушка рванулась, попытавшись освободиться, но поцелуй Ирлина, горячий и требовательный, оказался так неожиданно приятен, что она замерла и, приоткрыв рот, пропустила его внутрь себя. Лана стала забывать уже, каким жарким может быть поцелуй мужчины. Она обняла Ирлина за шею и в тот же момент ощутила, словно внутри нее что-то оборвалось, словно лопнула туго натянутая струна.
Девушка оттолкнула аристократа от себя – она чувствовала не свою горькую ревность и обиду, она чувствовала эмоции Горгорона. Он стоял посреди поляны, низко наклонив голову и судорожно сжимая в ладони рукоять трофейного меча. Затем размахнулся и в сердцах бросил его в сторону.
Ирлину не нужно было предлагать дважды. Он тут же кинулся поднимать свой клинок. Бой возобновился, вот только расстановка сил стала иной. Ирлин нападал, Горгорон нехотя защищался. Довольно быстро он потерял второй обломок посоха и теперь остался против Ирлина с голыми руками.
На поляну с запозданием прибежали преподаватели: Сандел и Аэлар – и замерли, не зная, как поступить. Прервать поединок, признав, что ректор слаб перед студентом, или дать двоим бойцам разобраться друг с другом самостоятельно. Лана стояла, судорожно сжав кулаки. Она боялась того, что могла увидеть на своей правой ладони после поцелуя Ирлина.
И действительно, Горгорон, словно разом утратил чутье и способность ориентироваться. Он стоял, потерянный, посреди поляны, а Ирлин ходил вокруг него, поигрывая мечом.
– Такой баланс сил мне больше по душе, – с этими словами аристократ полоснул ректора по спине, оставив на ней кровавую полосу.
Гор прыгнул вперед и сразу же повернулся к атакующему, но Ирлина уже не было в том месте. Он заходил ректору с боку. Замах – и еще один ярко-алый росчерк остался на плече Горгорона. Он дернулся, но не стал поворачиваться, очевидно, понимая, что потерял контроль над боем.
Каждая нанесенная Ирлином рана сопровождалась испуганным вздохом толпы, но никто не смел остановить поединок, даже преподаватели. Лорд Коннери подошел к ректору со спины и наотмашь рубанул его под коленями, перерубая связки. Гор зашипел и упал на четвереньки.
Лана стояла, прикрыв ладонями рот от страха. Вновь она невольно стала причиной того, что Горгорону грозила беда. Она закрыла глаза, чтобы не видеть этого ужаса, и непроизвольно попыталась нащупать магический Поток ректора. И она очень быстро нашла его, и потянулась к мыслям Гора.
«Ты можешь отталкивать меня, сколько захочешь, – ее мысли были твердыми, как и ее намерения, – но сейчас тебе нужна моя помощь. Я буду твоими глазами в этом поединке. Смотри!»
И Лана широко распахнула глаза. Она чувствовала, как руки ее обдувает теплым ласковым ветерком, она ощущала совсем рядом с собой кого-то близкого и родного… Даже не рядом, ближе… Она чувствовала его внутри себя, внутри своего сердца…
Ректор встал на ноги и обернулся к Ирлину:
– Бой еще не закончен, лорд Коннери.
Казалось, Ирлин был удивлен, но удивлялся он не долго. Поединок возобновился, и вновь ведущим в нем был Горгорон. Он двигался с нечеловеческой скоростью, словно играя с непослушным ребенком, которого нужно как следует проучить.
Миг – выпад – и клинок Ирлина отлетел далеко в сторону. Еще удар – и сам лорд Коннери оказался у ног Горгорона, приложившись лицом о брусчатку.
– А теперь – закончен. Приведите себя в порядок и зайдите в ректорскую.
Горгорон повернулся, пытаясь отыскать Лану в толпе. И в этот момент Лана почувствовала сильную слабость и головокружение. Она нахмурилась, пытаясь сфокусировать взгляд на ректоре, но тут же потеряла сознание, упав прямо в руки вовремя подоспевшего Ларса.
***
Лана открыла глаза. Ей было мягко и уютно. Она лежала на спине в удобной кровати. Вокруг было довольно темно, но глаза постепенно привыкали к скудному освещению, и девушка принялась осматриваться. Лана находилась не в своей комнате: судя по высокому потолку, теряющемуся во мраке, и сопящей на соседней кровати Рыси, она попала в лазарет.
Девушка заворочалась, устраиваясь удобнее, и повернулась на бок. Высунула из-под одеяла сжатую в кулак правую руку. Даже в темноте ей было страшно смотреть на свою ладонь. Она читала, что при появлении метки истинной пары возможны недомогания и даже потеря сознания – это сильная встряска для магического Потока. И сейчас Лана с замиранием сердца думала о том, что ее истинной парой мог оказаться Ирлин, ведь в обморок она упала как раз после его поцелуя – до этого Лана настойчиво избегала прикасаться к чародею. Ирлин, конечно, тоже человек, а у людей, вроде как, не бывает истинных, но вдруг?.. А ей этого очень не хотелось бы.
Девушка досчитала про себя до десяти, глубоко вздохнула и разжала кулак.
Ладонь была чистой.
Лана не успела обрадоваться своему маленькому открытию, как ее захлестнуло чувство щемящего одиночества и тоски. Она сжала зубы, чтобы не расплакаться, но тут же очень ясно поняла, что это были не ее эмоции. Они струились извне. Лана печально вздохнула и, стараясь не разбудить Рысю своей возней и пыхтением, встала с кровати. Чуть покачнулась – голова еще немного кружилась. Но она не могла валяться в лазарете, когда ЕМУ было так плохо. Девушка, стараясь не шуршать, быстро оделась и вышла из комнаты.
Молчаливый зов вел ее к тому самому провалу в подвал, который она обнаружила под окном кухни, когда полезла вынюхивать про булочки с корицей. По счастью, кроме нее никто не нашел этой маленькой дыры, и вход был свободен. Захватив с собой светящийся шар, чтобы не спотыкаться в темноте, Лана смело нырнула в черноту.
Магическая лампада давала достаточно света, чтобы разглядеть подвал. В первый раз Лане этого сделать не удалось, и теперь она со скорбным удивлением вертела головой по сторонам. Та цепь, на которой держали короля драконов, была в подземелье не единственной. В стены, на большом удалении друг от друга были вделаны массивные скобы. От некоторых также тянулись цепи, и часть из них по размеру явно была рассчитана не на дракона, а на человека…
Лана спустилась по ступеням на нижний ярус и возле той самой, королевской цепи увидела Горгорона. Мужчина сидел, сгорбившись, среди металлических звеньев, его посох лежал рядом на полу. Лана осторожно приблизилась, но ректор никак не отреагировал на ее появление, хотя, наверняка, знал о нем. Повинуясь внезапному порыву, Лана погасила свой светильник, и ее окутала кромешная тьма. Пусть они будут с Гором в одинаковом положении.
Девушка опустилась на колени: голова все еще кружилась, а в темноте держать равновесие стало еще труднее.
– Откуда ты знаешь про это место? – Горгорон нарушил молчание.
– Случайно нашла, – Лана по привычке пожала в темноте плечами, хотя смысла от этого жеста не было никакого.
– Зачем ты пришла? – в голосе человека-дракона слышалась усталость.
Лана вздохнула, набираясь решимости:
– Магистр Горгорон, вчера я задала вам не все вопросы.
– Слушаю тебя, – послышался шорох в темноте, очевидно, Гор поменял положение тела.
Лана помолчала, соображая, с чего бы лучше начать:
– Почему вы скрываетесь? Почему никому не рассказали про дракона?
– А зачем? – Гор фыркнул.
Лана, между тем, чувствовала, что ее глаза начинают потихоньку привыкать к темноте. Она уже видела силуэт мужчины.
– Кто-то стал бы жалеть меня, кто-то искать встречи. Иные принялись бы изучать, как последнюю диковинку. Многие трепещут перед памятью драконов, но большинство боится и ненавидит нас.
Дракон проговорил это с такой тоской, что Лане стало стыдно за свой народ:
– Не все же люди такие, как Ирлин. Есть и другие, как Розендар, как Кая… Кстати, она знает?
– Другие? Люди не так уж сильно отличаются друг от друга. Нет, Кая не знает, – дракон усмехнулся, – Все-таки ревнуешь.
Лана пропустила его замечание мимо ушей.
– Остались еще другие драконы?
Повисла пауза. В темноте Лана видела, как Горгорон ласково провел рукой по цепям, что лежали вокруг него:
– Ты знаешь, что это?
Лана кивнула, вновь досадуя на свою забывчивость:
– Да, Розендар рассказывал. На этой цепи держали последнего короля драконов.
– Он отдал жизнь, защищая меня…
– Мне очень жаль, – Лана не знала, что сказать. Ей действительно до слез было жаль его, но как передать это словами? Впрочем, драконий чародей, наверняка, и так все чувствовал.
– Некого жалеть, кости драконов давным-давно истлели в земле. Я – последний дракон! – с этими словами он в сердцах сдернул с глаз повязку. – Я видел, как они уничтожили всю мою семью.
– Но как же так? – Лана старалась, чтобы голос не дрожал, но слезы были близко. – Ведь драконы – такие могучие существа, – она чуть было не сказала «звери», но вовремя спохватилась, что Горгорону такое определение вряд ли понравится. – И сильные чародеи. Как людям удалось истребить их всех?
– С помощью этого, – в темноте Лана услышала негромкий звон цепей. – Это орихалк. Ты слышишь, как он поет?
Лана прислушалась, но то, что воспринимало ее слабое магическое чутье, сложно было назвать песней.
– Скорее он пищит, очень неприятно, словно стая комаров, – девушка передернула плечами. – Я знаю, этот металл блокирует магический Поток, лишая его обладателя возможности колдовать.
– Верно. К тому же, крылатое племя никогда не было многочисленным, – Горгорон перебирал в руках лоскут черной ткани. – Это все твои вопросы?
– Нет, – девушка поспешно ответила и замолчала, собираясь с духом. Наконец, она решилась задать тот самый важный вопрос, что не давал ей покоя все последние дни, – Неужели я тебе совсем не нравлюсь, Гор? Я ведь очень красивая. Жаль, что ты меня не видишь, – добавила уже тише.
Вновь повисла пауза, и Лана пыталась уловить отголоски эмоций собеседника. Он был взволнован и потому не очень старался их скрывать. Наконец проговорил, и голос его был непривычно хриплым от смущения:
– Очень нравишься и даже более, но…
– Но? – Лана переспросила одними губами.
Горгорон взял себя в руки и продолжал уже ровным голосом:
– Тебя не пугает неопределенность моего будущего? Неопределенность будущего всего этого мира?
– Пугает немного…
– Немного? – казалось, Гора развеселил ее ответ.
– Почему нельзя покинуть гибнущий мир, уйти через один из порталов? – глаза Ланы уже очень хорошо видели в темноте, и она осторожно пододвинулась к собеседнику. Он сидел, опершись на одну руку и склонив голову к плечу.
– Я не брошу свой родной мир. Это мир моих предков, мир Истрос – земля драконов. Облачная Академия стоит на самой высокой вершине Драконьего Хребта там, где когда-то был первый королевский дворец.
– От этих слов веет беспросветной тоской и безысходностью. Как ты живешь с этим внутри? – Лане очень хотелось протянуть руку и погладить седую прядь волос Горгорона, но она сдержалась.
– Я живу во мраке. Так почему ты удивляешься, что душа моя черна?
– После того, как я помогла тебе запечатать выход в свой родной мир, мое будущее теперь тоже неопределенно. И тоже связано с миром Истрос, – Лана старательно проговорила незнакомое слово, – и с тобой.
Девушка взяла руку дракона-чародея, в которой он держал свою повязку, и поднесла к губам, собираясь поцеловать, но он не дал ей сделать этого. Вместо этого он мягко сжал ее пальцы своей широкой ладонью. Посчитав это хорошим знаком, Лана продолжала:
– Я ведь нашла спрятанный Осколок. Это значит, что у меня есть истинная пара?
– Возможно, – Горгорон осторожно гладил пальцы Ланы, и она с замиранием сердца следила за его движениями. – Но в подземелье ты Осколка не нашла, хотя он там был.
– И метки у меня нет, – девушка вздохнула, а Гор принялся ласкать ее ладонь, ту самую, на которой не было метки.
– Правильно, ведь ты человек.
– Но как же?.. – У Ланы было так много слов в голове, что она не знала, с каких лучше начать. – Тогда, в библиотеке разве ты не почувствовал? И потом, в тренировочном зале, и в подземном мире, когда я тебя лечила. И сейчас, когда Ирлин…
Лана задохнулась от обилия эмоций – своих и Горгорона при упоминании о поединке с аристократом.
– Это было удивительное чувство, невероятное, волнующее, трепетное…
– Как много определений, – Горгорон поднес руку Ланы к своему лицу, и она ощутила на коже его дыхание, почувствовала, как трепещут крылья его точеного носа.
– Я чувствовала себя целой, – Лана продолжала, хотя формулировать мысли становилось все сложнее, ее вновь баюкал теплый ветерок, даря чувство покоя и одновременно волнительного ощущения чего-то необыкновенного. – Будто всю жизнь до этого жила лишь половинка меня, а тут вдруг нашлась вторая, и я стала вся цельная.
Девушка выдохнула после столь эмоциональной тирады. Горгорон молча целовал ее руку, очень нежно, едва касаясь губами кожи. Светлана продолжала говорить, для нее молчание в этот момент казалось невозможным:
– Жаль только, что я никогда не смогу летать с тобой, ведь у меня нет крыльев.
Горгорон усмехнулся:
– Я буду носить тебя на спине, у нас будут мои крылья – одни на двоих. Меня больше печалит то, что я никогда тебя не увижу.
Лана чувствовала, как по щекам бегут слезы. Торопливо вытерла их свободной рукой:
– У нас будут мои глаза – одни на двоих, я буду смотреть за нас обоих…
И тут она не выдержала и расплакалась. Горгорон прижал Лану к себе и принялся гладить по волосам, зарывшись носом в непослушные пряди:
– Твои волосы пахнут горной розой.
Светлана вывернулась из его рук и посмотрела в лицо. В темноте лишенные зрачков глаза Гора смотрелись не так пугающе:
– Это можно исправить? – она протянула руку и провела пальцами по его бровям.
Мужчина в ответ лишь покачал головой:
– Поверь мне, я пытался.
– Как это случилось?
Дракон вздохнул и нахмурился от болезненных воспоминаний:
– Я хотел достать частицу Негасимого Пламени, чтобы с ее помощью утихомирить Пустоту, но… Моего Потока не хватило, чтобы справиться с этой мощью. Я был самоуверен, и теперь я наказан за это, – Горгорон сокрушенно вздохнул. – В нашей семье это распространенный недостаток.
– Я уверена, способ есть, – Лана проговорила с такой уверенностью, что удивилась сама себе.
Ректор лишь пожал плечами в темноте:
– Надежда – лукавая советчица.
– Я говорю не про надежду, а про веру. Я уверена.
С этими словами Лана подвинулась еще ближе к мужчине, пытаясь отыскать в темноте его губы. Провела ладонью по его груди, почувствовав железную крепость мышц под пальцами, скользнула рукой ниже, но он остановил ее пальцы на пряжке своего ремня:
– Не надо. Мне очень трудно будет остановиться.
– Так, не нужно останавливаться, – Лана уткнулась лицом в шею мужчины, почувствовав свежий легкий запах его волос – так пахнет от мокрых листьев после грозы.
– Не здесь, не сейчас, – Гор мягко отстранил Лану от себя, но в тот же миг, словно не имея больше сил терпеть, припал губами к ее щеке. Он принялся целовать ее с такой жадностью, будто это был первый поцелуй в его жизни. Горгорон покрывал поцелуями все ее лицо: щеки, лоб, подбородок – губы слепого были чутки и нежны – и Лана боялась вздохнуть, лишь бы только это продлилось дольше.
Но всему приходит конец. С явным усилием ректор Облачной Академии оторвался от своей ученицы:
– Нам лучше вернуться наверх. Сейчас глубокая ночь, и студенты должны быть в своих комнатах.
Девушка кивнула, с сожалением отстраняясь от мужчины:
– Да.
– А у меня еще есть дела в горах.
– Мы еще встретимся… так? – Лана спросила неуверенно, и затянувшееся молчание пугало не меньше отказа.
Вместо ответа Горгорон протянул руку и потрепал Лану по волосам.
Глава 16. Я буду твоими крыльями
На следующий день первым уроком, как обычно, была теория магии. Лана ужасно боялась встречи с Розендаром – Хранитель был свидетелем ее сердечных откровений. Он, разумеется, был достаточно тактичен, чтобы не напоминать Лане о ее душевных слабостях, но видеть его все равно не хотелось.
Девушка нарочито медленно шла по коридору, надеясь хоть немного оттянуть момент встречи с преподавателем. И с Ирлином, хотя аристократ, наверняка, вновь не собирался являться на урок.
Навстречу Лане шел историк Тео. Заметив девушку, он сразу сменил направление движения и пошел с нею рядом в обратную сторону.
