Лекса Эйвери
Сон о пустыне
– Папа, – тихо сказала девушка, взяв отца за руку и сжав его ладонь. – Вы – моя настоящая семья. Вы заботились обо мне, как о родной и я вам благодарна. Мне тяжело от того, что вы – самые близкие мне люди – скрываете от меня моё прошлое, мои корни.
– Так нужно, – серьёзно сказал мужчина, и встав, добавил, перед тем как выйти за дверь: – Эфиноя.
Злость на родителей и сестру постепенно сменялась разочарованием. В голове не утихала мысль: «Родители никогда мне не доверятся. Наверняка, отец думает, что я должна сказать спасибо за то, что он хоть что-то рассказал».
– Э-фи-но-я, – проговорила она по слогам, и подумала: «Красивое имя. И зачем было его менять? Рассказать Лиссе? Эта предательница обойдётся. Тогда, Ричарду? Интересно, ему понравится?»
***
После месяца домашнего ареста Эффи поубавила свой пыл и забросила попытки узнать о своём происхождении. Кроме того, отец показательно увёз экспедиционную папку с Египта на работу, и вернулся без неё. Близились экзамены, и девушка забыла о своём сне.
Несмотря на это, о скверном поступке Лиссы она не могла забыть. Старшая сестра попыталась оправдать его своей заботой. Будто бы Эффи лучше не вмешиваться в то, что может представлять опасность для неё. Потому что, если так считают родители, значит, так оно и есть.
Уверенная в своей правоте Лисса считала долговременную обиду сестры необоснованной. Она всю свою сознательную жизнь была послушным ребёнком и мнение родителей ставила выше своего. Она усердно училась и хотела пойти по их стопам, чтобы они гордились ею. Никогда не сомневалась в правдивости их слов. Разве такие хорошие и образованные люди могут ошибаться?
Эффи же считала, что нельзя делить людей на хороших и плохих. В каждом есть и добро, и зло. Проблема в том, что если за хорошим поступком последует плохой, то о первом никто и не вспомнит. А если, напротив, совершить злодеяние и попытаться исправить его добром, никто этого не поймёт, всегда помня о плохом.
Любой человек может совершить ошибку. Как, например, поступила Лисса или Анкель с Беатрис. Только ошибка сестры слишком сильно ранила, и Эффи, как и заведено, забыла обо всём хорошем, помня лишь о предательстве. А родители… вероятно, они действительно пытались её уберечь, однако не тем способом, который Эффи сочла бы приемлемым. Потому что она должна понимать от чего они её оберегают.
Быть покорным ребёнком было не в её характере. Иногда она могла уступить, если понимала, что сможет извлечь из этого выгоду. Но чаще всего девушка шла наперекор родным, мнение которых всегда ставила под сомнение из-за вечных секретов. Поэтому понять Лиссу ей было очень тяжело. В конце концов, она перестала злиться на неё и уходить от разговора, однако предательство её некогда любимой Лис не простила. Их отношения стали натянутыми.
Ричарду пришлось уехать после экзаменов и их, возможно, последнего совместного Рождества. Его мама серьёзно болела, и её направили в Швейцарию на лечение. И, конечно, её семья не могла не отправиться вместе с ней.
Ричард Штайнхерц был единственным близким другом Эффи, который всегда понимал и поддерживал её. Поэтому она прощалась с ним с ехидной улыбкой на лице, подкалывая его по любому поводу и сдерживая слёзы из последних сил. Он обещал вернуться.
Глава 5
Три года спустя
Берлин, сентябрь 1979 года
Лёгкий ветер кружил опавшие листья, которые к концу сентября едва пожелтели. Эффи сидела на ветке старого дуба, думая о своём предстоящем дне рождения. Им считался день, в который её нашли, потому что никто не знал, когда именно она родилась. По крайней мере, так говорили родители, которым она уже перестала доверять.
Удочеряя её в Египте, Беатрис и Анкель, по их словам, не нашли информацию о её рождении. Взять сиротку в этой далёкой стране было не так-то просто, особенно учитывая неимение египетского гражданства. Только благодаря периодическим визитам в страну великого Нила, у них были налажены связи с местным министерством образования и научных исследований, и их друзья в министерстве помогли с оформлением опеки над ребёнком.
Недовольный голос Лиссы вернул девушку в реальность.
– Тебе скоро восемнадцать лет исполнится, а ты всё по деревьям лазаешь.
Ответа не последовало.
– Эффи, слышишь меня?
Она слышала, но намеренно молчала, не желая прерывать своё спокойствие нравоучениями старшей сестры.
– Спускайся, сестричка, мне нужно тебе кое-что показать.
Эффи не удержалась, заинтересованно взглянув на Лиссу, и та добавила:
– Давай, тебе понравится.
Когда Эффи ощутила твёрдую почву под тонкой подошвой кроссовок, её настроение вконец испортилось. Она не хотела признавать, что будет скучать по сестре, однако уже скучала, несмотря на её раздражающий характер и на старые обиды. Поэтому всячески избегала её сегодня, чтобы не услышать прощальные слова своей «главной воспитательницы».
Девушка с тоской посмотрела на колыхающуюся от ветра длинную юбку Лиссы и вздёрнула подбородок, смотря прямо, на её улыбку. Сестра была выше неё и худощавее. «Могла бы стать моделью», – подумала Эффи, но вслух, словно её мало волнует происходящее, отстранённо сказала:
– Показывай, что хотела.
Вздохнув, Лисса скривила губы и, бросив разочарованный взгляд на младшую сестру из-за её грубости, ответила:
– Завтра утром мне уже уезжать. Сомневаюсь, что смогу приехать на твой праздник. Всё-таки, университет в Мюнхене и мне удобнее будет жить в кампусе. – Она опустила взгляд на чёрную бархатную коробочку в руках, и продолжила: – Подарки не принято дарить заранее, но…, – она вернула взгляд на Эффи, – я не хотела бы передавать его через родителей. Знаю, последние несколько лет мы не особо ладим. Но хочу, чтобы ты знала, что я всегда готова помочь, даже если буду далеко.
– Готова помочь всегда, но не во всём? – пробурчала Эффи, когда порыв ветра слегка взъерошил её распущенные волосы.
– Давай не будем снова поднимать эту тему, – сказала Лисса, уперев левую руку в бок. – Я продолжу? Так вот, я бы хотела подарить тебе кое-что.
Она открыла небольшую коробочку. Там лежала серебряная цепочка с кулоном странной формы, напоминающим крест с верхним лучом в виде петли, а посередине, у основания петли, был вставлен чёрный камень.
– Анкх Осириса с обсидианом внутри, – пояснила Лисса. – Я подумала, он же древнеегипетский бог, и тебе должно такое понравиться. Старушка из сувенирной лавки даже сказала, что он прогоняет демонов, представляешь? – усмехнулась она.
Эффи ужасно хотелось ответить колкостью наподобие: «Почему тогда тебя не прогнал?». Однако кулон был явно не из дешёвых, с тонко выгравированными символами, поэтому ей стало неловко за свои мысли.
Взяв его в руки, и подняв так, чтобы попадали лучи солнца, она сказала:
– Ох, спасибо, Лис, не стоило так тратиться.
– Уверена, стоило, хотя бы ради того, чтобы ты снова назвала меня Лис.
Она распахнула объятия, и Эффи, благодарно улыбнувшись, обняла сестру.
– Он чудесный! Родители с ума сойдут, когда его увидят!
– А можно им не показывать.
– Эй, кто ты такая и что сделала с моей сестрой? – отстранившись, сказала Эффи и усмехнулась.
– Это всё ещё я. – Лисса прикусила щёку изнутри, задумавшись, и продолжила: – Ты права, придётся показать. Они наверняка спросят о подарке.
– Скажу, что ты ничего не подарила, – игриво подмигнула Эффи.
– Это уже будет обман.
– Да, теперь я вижу, что ты точно моя сестра, – усмехнулась она, приобняв Лис за талию.
***
Два месяца спустя
Ноябрь 1979 года
На улице мелко покрапывал дождь. Середина ноября выдалась довольно тёплой. Эффи со смехом перепрыгивала лужи на дороге, отчего её длинное кожаное пальто слегка подпрыгивало. Несмотря на то, что в душе она была всё той же непослушной девчонкой, снаружи она выросла в красивую стройную девушку с тонкой талией и длинными прямыми волосами.
– Завтра в школу пойдём пешком. Если лужи замёрзнут, можно будет похрустеть. Здорово я придумала, Рич? – воодушевлённо спросила Эффи, хватая парня под руку.
– Интересное предложение, – свистнув, сказал он. – Я правильно понимаю, ты предлагаешь встать пораньше ради того, чтобы пройтись по замёрзшим лужам утром? – добавил он с ироничной ухмылкой и приподнял брови.
– Именно, – спокойно ответила она.
– Странное предложение от девушки, которая больше всего в жизни любит поспать.
– Думаешь, хорошо меня знаешь? Есть кое-что, что я люблю больше, – сказала она, с улыбкой поигрывая бровями, копируя его любимый жест.
Ричард подхватил её и закружил, едва не повалив их обоих. Она рассмеялась в его объятиях.
– Запоминай, на первом месте у меня еда.
– Боже, принцесса, и как тебя прокормит твой будущий муж? – сказал он, опустив её, и поправил воротник её рубашки, касаясь тёплыми пальцами холодной кожи.
– Не переживай, у тебя ещё есть время подзаработать, – громко рассмеялась Эффи, и вновь побежала по улице, перепрыгивая маленькие лужицы.
Три месяца назад
Август 1979 года
Ричард оказался на пороге её дома спустя два с половиной года. Когда он приехал, не сказав ничего Эффи, она рассердилась. На пару секунд. Потому что потом он так крепко прижал её к себе, вдыхая сладковато-яблочный запах её волос, что все обиды сразу же прошли. От запредельной радости она дошла до того, что повисла на парне, зажмурив глаза, боясь отпустить и увидеть, что его возвращение ей приснилось.
Эффи была внутренне опустошена после того, как он покинул Германию. Этот парень являлся одной из самых важных составляющих её жизни и, оставшись одна, она словно потеряла часть себя. Конечно, у неё была Лисса, однако ей она больше не доверяла, оттого проводила с ней меньше времени.
На самом деле, ещё после появления Ричарда в жизни Эффи, старшая сестра отошла на второй план. Во-первых, их интересы начали расходиться. Во-вторых, Лисса никогда не поддерживала казавшихся ей странными затей младшей сестры по типу лазания по деревьям, прогулок под дождём и тому подобного. И, в-третьих, в Ричарде Эффи видела свою родственную душу, будто они были связаны с самого рождения, и знали друг о друге всё, что только можно знать.
Они стояли, не размыкая объятий, наверное, целую вечность, пока девушка не открыла глаза и не увидела позади его маму. Отстранившись от Ричарда, она обняла женщину.
– Ох, фрау Штайнхерц! Простите, – сказала Эффи, выпуская женщину из объятий. – Просто я так рада вас видеть! Этот наглец даже не сказал мне, что вы приедете.
– Ричард решил устроить сюрприз, – ответила та с улыбкой. – Я не могла отпустить его к тебе одного. Захотела тоже поздороваться.
Анна Штайнхерц была невысокой худощавой женщиной с такими же яркими голубыми глазами, как у сына. Её спокойный характер был его полной противоположностью, поэтому она втайне благодарила Бога за Эффи, весёлость которой поддерживала её сына так, как она сама бы этого не смогла.
Эффи счастливо улыбнулась и сказала:
– Заходите в дом, выпьем чаю. Заодно расскажете, как ваше здоровье.
– В другой раз, милая, – устало ответила Анна. – Мне уже намного лучше, но после перелёта требуется отдых. Мы ведь только с самолёта.
– О, конечно!
– Знаешь, я, пожалуй, останусь ненадолго. Не против, принцесса? – спросил Ричард, поигрывая бровями.
Девушка толкнула его в плечо, не прекращая улыбаться. Попрощавшись с его матерью, она позвала его в дом.
– А как же старый дуб, м? Стала взрослой, и забыла про своё любимое деревце? – спросил он, посмеиваясь.
– Ни-ког-да. Я скорее про тебя забуду, – подмигнула она.
– Ах, вот как! Значит, нашла мне замену?
– Эй, за такое можно и в глаз получить! Где я найду вторую такую занозу?
Забравшись на любимую ветку, которая была довольно крепкой и толстой, чтобы их удержать, они разговорились. Ричард сообщил, что последний год будет доучиваться здесь, вместе с Эффи. Как только здоровье его мамы улучшилось, и доктора разрешили ей вернуться, его семья сразу же отправилась обратно в Берлин.
– Ты изменился, – вырвалось у девушки, которая смотрела на него, не отрываясь, пытаясь запомнить каждую деталь. Казалось, что когда он уйдёт домой, то может не вернуться.
– Разве?
– Вообще-то… нет, думаю, нет.
Ричарда не было так долго, что его образ в её голове непроизвольно видоизменился, но вслух она решила об этом не говорить. Он здесь, и это главное.
– А ты изменилась, принцесса, – сказал он, подмигнув.
– Стала ещё прекрасней, румяней и… думаю, белее я не стала точно, – усмехнулась она.
– Так, самомнение на месте.
– А что, я выгляжу постаревшей?
Она наигранно приложила руку к сердцу в шутливой попытке возмутиться.
– Повзрослевшей. Внешне. Но внутри всё та же моя Эффи, – серьёзно сказал он, не реагируя на её смешки, и опустил взгляд на их болтающиеся ноги.
– Взрослость определяется ответственностью, так? – Она заговорщически улыбнулась, не принимая его серьёзный тон. – Что мы говорим ответственности?
Она поддела его локтем. Он покачал головой с улыбкой, и они в один голос крикнули:
– К чёрту её!
Разболтавшись, они пошли прогуляться и разошлись по домам, только когда на небе появились первые звёзды.
Перед сном Эффи думала о том, что внешне парень почти не изменился. Лишь подрос на дюжину сантиметров, из-за чего глаза Эффи теперь были на уровне его губ. Мальчишеский взгляд голубых глаз никуда не пропал, чему девушка была рада. Потому что другой на его месте мог бы посчитать себя слишком взрослым для лазанья по деревьям. Ричард же оставался тем, кого она помнила, и не собиралась забывать.
***
Ноябрь 1979 года
Придя домой после дополнительных занятий для подготовки к экзаменам, Эффи устало рухнула на кровать. С тоской посмотрела на заправленную постель сестры, которая обещала приехать на Рождество. Засыпая, она уже ни о чём не могла думать, желая поскорее отключиться от реальности.
Ночь была беспокойной. Около четырёх утра Эффи проснулась от жжения в левой руке. Тело слегка подрагивало. Её сон вернулся. Тот самый сон о пустыне, которого она ждала целых три года. В голове крутился вопрос: «Почему сейчас?». И снова всё оборвалось до того, как тень заглянула за возвышавшуюся перед ней песчаную дюну.
Она постаралась собраться, возвращая размеренное дыхание, твердя самой себе: «Давай, Эфиноя, сосредоточься». Казалось, если она сможет уснуть, то обязательно увидит продолжение.
Она никому не рассказала о своём настоящем имени. Ричард уехал вскоре после того, как она о нём узнала, и сообщать настолько важную для неё новость по телефону не хотелось. А по приезду парня она оправдывала молчание тем, что пока не представился удобный случай. Лисса, показавшая своё истинное лицо, по мнению Эффи, не была достойна такой чести. Имя ей нравилось, пусть было довольно непривычным, и иногда, в мыслях, она называла так сама себя, чтобы не забыть. Чтобы помнить, где она появилась на свет и куда должна однажды обязательно вернуться.
Сон не шёл, и это обстоятельство злило Эффи до такой степени, что она сжала в руках ткань простыни. Что-то внутри рвалось вновь увидеть пустыню, словно там она почувствует себя иначе. Может быть, как дома? Было бы странно, если так. Дом – не место, где родился, а люди, которые любят тебя. Но кто ждёт её в Египте? Что случилось с её биологическими родителями? Почему она оказалась брошенной на произвол судьбы?
Эти вопросы мучали девушку так давно, что она отчаялась когда-то найти ответы. Потому что никто не пустит её на родину. Возможно, однажды, когда она станет самостоятельной и съедет от родителей. Только что изменит переезд? Существует ли вероятность того, что в этой далёкой стране у неё кто-то остался? И если так, то как их найти?
Понимая, что уснуть не получится, Эффи в одной шёлковой пижаме вышла на террасу, освежиться. Едва она открыла двери, её пронзил дикий холод. Чистое вечером небо сейчас заволокли тучи. Последние ночи были довольно темными из-за недавно начавшего расти лунного месяца, а сегодня и этот источник света скрылся, создав вокруг непроглядную тьму.
Спустя несколько секунд молния заискрилась в небе прямо над домом семьи Вальтер. Ветер завыл так, что деревья сильно закачало. Дождь начал хлестать по крыше, и капли попадали на пол открытой террасы.
Под светом фонаря девушка заметила замёрзшую лужу, из-за чего показалось странным то, что идёт дождь, а не снег. Затем перевела взгляд на свой дуб. Показалось, что за его стволом мелькнула чья-то тень. Эффи поёжилась и быстро зашла внутрь, закрыв двери террасы на засов, после чего её веки вмиг потяжелели. Она легла на кровать и заснула, отпустив тревожные мысли.
Тень снова брела по ночной пустыне. Снова услышала плач. В предыдущих таких снах она не осознавала, что это не по-настоящему, однако сейчас было иначе. Поэтому она начала думать о том, как действовать, чтобы не проснуться, опять ничего не узнав. Эффи решила, что не стоит лезть на песчаный бархан, потому что именно на его вершине она всегда пробуждалась. Она свернула налево, обходя его.
Её дорогу освещала полная луна, невзирая на то, что в реальности светил небольшой месяц. Смотря под ноги, тень заметила, как в песке что-то блеснуло. Она осторожно попыталась подцепить своей тёмной размытой рукой находку, и, несмотря на, казалось бы, неосязаемость девушки-тени, та легла в её ладонь.
Находкой оказалась цепочка с кулоном, подаренная Лиссой. В жизни Эффи носила её, не снимая даже на ночь. Возник новый вопрос: что вещица делает здесь, в её сне? Может ли такое совпадение быть знаком? Что, если тот плачущий ребёнок – она сама, и сейчас видит собственные воспоминания, которые её мозг спрятал в надежде защитить?
Вдалеке загремел гром. «Гроза в пустыне?» – удивилась она про себя. Отчего-то девушка никогда не задумывалась о том, что здесь могут быть грозы. В её представлении, пустыня была сухим безжизненным местом, и дальше принятого шаблона её мысли никогда не продвигались.
Тучи закрыли луну, и яркая вспышка молнии прочертила небо. Затем пространство окутала тишина. Плач прекратился, и тень услышала таинственный шёпот. Он манил к себе и исходил с той же стороны, с которой до недавнего времени плакал ребёнок. Послав всё к чёрту, Эффи побежала к верхушке песчаного холма. Забравшись, она успела мельком увидеть, как над маленькой девочкой склонилась тёмная фигура.
– Эффи, вставай, – голос Беатрис резко выдернул её из сна. – Ты просила разбудить тебя пораньше. И кстати, доброе утро.
– Кому как, – промямлила девушка и тихо выругалась.
– Что ты там бормочешь?
– Говорю, и тебе доброе утро, мама.
Собравшись, она поняла, что позавтракать не успеет. Обувшись, быстро накинула тёплое пальто и, выйдя на улицу в обещанное Ричарду время, с улыбкой посмотрела на дорогу.
– Привет, принцесса. Похоже, что мы не зря вышли в такую рань. – Он прикрыл рот рукой, зевая. – Лужи действительно замёрзли, и… увеличились в размерах?
Парень, как всегда, был прекрасно одет. Серые брюки, серое пальто, и немного не вписывающийся в деловую картинку, зелёный шарф, совсем не подходящий его голубым глазам.
– Ночью была гроза. – Она поёжилась, вспоминая силуэт за дубом. – Твой стилист плохо себя чувствует сегодня? – усмехнулась она, глядя на его укутанную шею.
– Подожди-ка, а ты чего не спала ночью? – спросил Ричард, хмурясь.
– Не могла уснуть. Выходила на террасу проветриться, – ответила она, и прикусила губу. Немного подумав, продолжила: – Потом-то я уснула, и… мне снова приснился тот странный сон. Помнишь, я тебе рассказывала? Сон о пустыне.
– Это тот самый, после которого тебе срочно понадобилось выяснить информацию о себе? – сказал он, не глядя на неё, медленно разматывая свой шарф.
– Именно. Понимаешь, что тогда, что сейчас у меня будто всё тело зудит при мысли о том, что я ничего не знаю. Поэтому теперь я попробую снова. Только действовать надо разумнее. Я уже совершеннолетняя, родители не имеют права продолжать всё скрывать. – Она посмотрела на шарф в его руках и с ехидством ответила: – Рич, ты серьёзно? Не стоит так переживать из-за плохо подобранного шарфа. Так уж и быть, я дам тебе пару уроков по сочетанию одежды.
Поправив воротник пальто, парень ответил:
– Знаешь, вообще-то я взял шарф для тебя. Ты же вечно мёрзнешь, но не хочешь нормально одеваться. Поэтому мне пришлось позаботиться о твоём тепле. – Он накинул свой шарф на её шею и обмотал вокруг. – И я всегда буду заботиться о тебе. Так что… мы попробуем, Эффи, – выделив «мы», серьёзно сказал Ричард. – Если ты, конечно, уверена, что оно того стоит.
– Уверена. Спасибо тебе за поддержку, но я не хочу тебя подставлять в случае чего. Потому что теперь моей целью будет не рабочий кабинет. Я должна пробраться в исследовательский центр, где работают родители.
– Ого, – присвистнул Ричард. – Не ожидал. В любом случае, я помогу тебе, чем смогу. И отказ не принимается, Эффи Вальтер.
Широкая улыбка расползлась на её лице, и она кинулась с объятиями в его руки. Отстраняясь, она оставила лёгкий поцелуй на его щеке, воодушевлённая намечающимся приключением.