Лариса Васильевна Чистова
Лунь
– Я большая девочка и сама смогу это сделать. Пока, Сергей. Позвони мне,– грустно произнесла она, открывая дверь машины.
– Обязательно, Алиса. Я не забуду. Пока.
Она ушла. Какой удивительный человек. У меня никогда не было такой легкости на сердце. Я сидел в машине, поглядывая на дверь ресторана, и думал об Алисе, Алине и Олесе. Даже все имена похожи! Это неспроста. В моей жизни появились три необычные женщины, причем фактически одновременно. Вернее, я раскрыл эту необычность в одно время. Потому что Алину я знал давно, но все-таки не знал ее. Так же как и Олесю. Об Алисе и говорить нечего.
Неужели все женщины такие сложные и интересные? Я не замечал этого раньше. А как я мог заметить, если меня интересовало в них совсем другое? Я ведь практически не разговаривал с ними, думая, что они ничего не понимают. Я воображал, что у них очень ограниченная жизнь. Их интересует только в какой я машине, как одет, где работаю, сколько зарабатываю и хорош ли я в постели. А еще, куда мы поедем в отпуск, на выходные, в какой ресторан или клуб мы можем сходить? Но я не предполагал, что их жизнь может быть настолько трудна, как у Алины или Алисы. И что Олеся может отказаться от меня сама, хотя и любит. А Виолетта совсем не такая, какой кажется. И что же был за муж у нее, если она так изменилась после развода, что нуждается в постоянном присмотре подруги? У меня возникло множество вопросов. Но ответов не было. Я ждал, когда выйдет Олеся.
Вот, они появились все втроем. И как мне поговорить с ней? Алина держала под руку этого подозрительного типа, прижимаясь к нему. Но тот бесстыдно положил свою руку на талию Олеси. Я закипел, мне хотелось выскочить из машины и набить ему морду. Или проехать по нему машиной, размазав его по асфальту.
Они не видели моей машины, а, следовательно, и меня. Моя черная «Ауди» не бросалась в глаза. Я решил проследить за ними, потому что мне до сих пор были непонятны их отношения.
Он усадил обеих в свой «Ниссан». Олеся села сзади, а Алина впереди. Машина двинулась в путь, а я за ней. Я следил ненавязчиво, находясь за несколько машин до «Ниссана». Предположить, куда они могут поехать, было не сложно, поэтому я не боялся упустить их из виду. Так и есть, они ехали в Царицыно, где жила Алина.
Около знакомого мне двора «Ниссан» остановился и обе девушки вышли. Я вздохнул с облегчением. Сейчас этот тип уедет, и я окликну их. Но он не торопился уезжать. Обняв Алину, он поцеловал ее в щеку. Потом взял за руку Олесю и что-то горячо и убедительно внушал ей. Он потянул ее к машине и Алина согласно кивнула.
Я не слышал, о чем они там договаривались, но разозлился ужасно. Я в сердцах стукнул руками по рулю. Олеся села в его машину и они снова поехали. Теперь я сообразил, что он решил отвезти Олесю домой, в Подольск. Я снова следил. На моей душе скребли кошки в предчувствии чего-то нехорошего. Неужели он нравится Олесе? А вдруг она поедет к нему? Что тогда я буду делать? Я не способен буду увидеть это.
«Ниссан» вдруг съехал на обочину и остановился, не доехав до Подольска. И что мне теперь делать? Остановиться вслед за ними я не мог. Они сразу бы заметили. Я медленно проехал дальше, всматриваясь в этот проклятый автомобиль, намозоливший мне глаза. Олеся показалась мне снова испуганной, она не заметила мою машину. А мужик что-то все говорил ей. Я проехал, исчезнув из поля их зрения, а потом, выбрав удобный момент, развернулся и поехал обратно. Я ехал медленно, вглядываясь в ветровое стекло «Ниссана». Мне хотелось понять, что там происходит. Мужчина продолжал болтать, развернувшись всем телом к Олесе. Она вжалась в сиденье и молчала. Это все, что я увидел.
Проклятье! Что же там происходит? Так и с ума сойти можно. Я проделал свой маневр еще раз, пытаясь разобрать хоть что-то. Уже темнело, и скоро я вообще ничего не увижу. Но с другой стороны, я могу тогда оставить свою машину, припарковав ее недалеко от них. Может, не заметят.
Я сделал очередной круг. Возвращаясь навстречу, я увидел в темноте то, что заставило мою кровь закипеть. В моих глазах потемнело. Он целовал ее! Я еле справился и со своим дыханием и с управлением. Как это возможно? Чтобы какой-то гад целовал ее?! Я развернулся у них за спиной, чуть не врезавшись во встречный транспорт. Этого еще не хватало! Припарковавшись позади, я пытался взять себя в руки.
Стоп! Успокойся! Она не твоя, вы расстались. Ты помнишь это. Она может делать все, что хочет. И даже такой тип может нравиться ей. Он не нравится тебе, но ей может! Тебе понятно? Ты увидел достаточно, теперь езжай домой.
Я опустил голову на руль и не мог сдвинуться с места. Мое сердце разрывалось от боли. Как же это, а? Это нечестно, несправедливо! Я ведь хотел поговорить с ней, помириться. Я все время опаздываю. А она? Как она может сидеть с ним… там? Говорила, что любит… А теперь они сидят в машине, как будто им некуда идти, словно скрываются от кого-то.
Подчиняясь не голосу разума, а чему-то неведомому, я медленно вышел из машины, и ноги сами понесли меня к «Ниссану». Мне хотелось взглянуть ей в глаза, сказать что-то обидное и обвиняющее. Не знаю что. И хотелось дать в морду этому мужику. Тоже не знаю за что. Если честно, то мне хотелось просто убить его, придушить. Я подошел к машине с водительской стороны. Он не видел и не слышал меня, потому что навалился на Олесю всем телом. Мне показалось, что она вырывается. Я бесшумно открыл дверь, благо она оказалась не заперта.
– Пусти-и!– услыхал я.– Ну, отпусти меня.
Тот почти хрипел от обуявшей его страсти, не обращая никакого внимания на ее лепет и попытки вырваться. Если бы я видел себя со стороны, то мог бы утверждать, что мои глаза налились кровью и во рту выросли клыки. Я просто взбесился – схватил этого мерзавца за остаток его волос и что есть силы, стукнул о приборную панель. Он даже вякнуть не успел. Грузное тело обмякло и безжизненно опустилось на руль. Олеся испуганно вскрикнула и вжалась в сиденье. Но потом она узнала меня и заплакала.
– Это ты? Как хорошо, что это ты.
– Выходи из машины,– стиснув зубы, проговорил я.– Быстрей!
Она пулей выскочила из «Ниссана» и подбежала ко мне. Я обнял ее. Она горестно плакала мне в грудь. Я повел ее к своей машине. Усадив ее рядом с собой, я пристегнул на ней ремень. Моя машина тихо прошуршала рядом с серебристым «Ниссаном». Я повез Олесю в Подольск.
ГЛАВА 4.
Поначалу от злости я не мог даже говорить. Олеся продолжала тихо плакать. Я ехал не торопясь, все время на нее поглядывая. Она очень изменилась, я был прав. Похудевшее и побледневшее лицо, без следа косметики, делало ее простой и милой. Но выглядела она при этом одиноко и несчастно. Мое сердце сжалось от сочувствия. Мне очень хотелось увезти ее к себе домой и, обняв, тихонько целовать ее, пока она не успокоится. Наконец, я выдавил из себя:
– Что там случилось?
– Ничего,– она упрямилась, и все еще сердилась на меня.
– Он домогался тебя?– мой гнев закипел с новой силой.
Она не ответила. Ее заплаканные глаза упорно смотрели в ночное окно. Подбородок подрагивал, губы все время кривились, несмотря на то, что Олеся пыталась взять себя в руки.
– Странно, что ты не хочешь ответить мне,– жестко сказал я.– Возможно, я убил этого типа, даже не зная, за дело ли. Кто он, Олеся?
– Мой непосредственный начальник,– тоненько прошептала она.
– О!– яростно прошипел я.– Надеюсь, что за дело. Я прав?
Она заплакала еще сильней и отвернулась, стараясь незаметно вытереть слезы и подавить рыдания. Я смягчился.
– Молчание – знак согласия. Будем считать, что я прав и истребил негодяя с лица земли.
Я старался пошутить, чтобы отвлечь Олесю от ее мыслей. Но сам подумал, что мог действительно убить его, с такой силой и ненавистью я стукнул его. Ему повезет, если его череп окажется прочным. Но возвращаться и проверять, что я там наделал, у меня не было особого желания.
– Олеся, что вы делали втроем в ресторане?– мне хотелось узнать об их отношениях.
– Развлекались, как и вы,– язвительно всхлипнула она, обиженно сверкнув глазами.
– Я не развлекался. Я ужинал.
– Но у тебя же была девушка?– ее глаза источали кошмарное количество слез.
– Она мой друг. Ее зовут Алиса. И у нее есть ребенок,– выложил я.– Мы просто общались.
Олесины глаза недоверчиво блеснули. Господи, да она помимо всего ревнует меня! Мне захотелось смеяться. Олеся ревнует! Не все потеряно. Я протянул руку и вытер слезы с ее щеки. От неожиданности ее губы приоткрылись, и мне тут же захотелось поцеловать их. Я не мог вести машину в таком состоянии. Я все время отвлекался на нее. Я съехал на обочину, чем вызвал страх и панику в ее глазах.
– Зачем ты остановился?– с беспокойством спросила она.
– Не могу ехать. Давай поговорим, и начнем еще раз. Почему вы были втроем в ресторане?
– Тебе действительно это интересно?
– Раз я спрашиваю, то конечно, интересно.
– У меня вчера был день рождения,– обреченно проговорила она.
– Поздравляю,– запоздало поздравил я.– И?
– Мой начальник узнал об этом и пригласил сегодня отпраздновать его. Он был настойчив. Мне не хотелось оставаться с ним наедине. Я позвала Алину.
– У меня много вопросов,– сразу предупредил я.– Зачем ему Алина?
– Ему пока незачем. Понимаешь, Сергей, он… он стал обращать на меня внимание. А я не хотела этого. А Алина, она могла заинтересовать его, и он бы отстал от меня. И с ней мне было не так страшно.
– Зачем ты тогда ездила с ним в машине домой?
– Откуда ты знаешь?– быстро спросила она.
– Знаю. Ты сама сказала по телефону, что едешь на машине со своим знакомым,– слукавил я.
Олеся ведь должна помнить мой телефонный звонок.
– Он тоже живет в Подольске. Ему все равно ехать, и он предложил подвозить меня.
– Почему ты не отказалась, если он тебе не нравился?
– На электричке ездить неудобно и долго. А так я приезжаю прямо на место работы. Ты не думай, Сергей, я предлагала ему деньги за то, что он возит меня. Только он не взял. Когда я увидела, что он… ну, запал на меня, я хотела отказаться от совместных поездок. Но он очень настаивал. Понимаешь, он мой начальник, мне трудно отказать ему.
– Даже в том, что случилось сейчас?– жестко спросил я.
– Ты думаешь, я хотела этого?– на ее лице отобразился ужас, от предположения, что я так думал.
– Я не думал, Олеся, прости. Я пытаюсь разобраться, что произошло.
– Он предложил отвезти меня домой,– с вызовом рассказывала она,– и я совсем не предполагала, что он может так поступить со мной. Просто я не знала, что могла бы сделать в этой ситуации. Мне некуда было бежать, и я не могла вырваться от него. Он говорил, что женится на мне, что я давно нравлюсь ему, и он любит меня.
– Вот козел!– не выдержал я, и в моих глазах снова потемнело.– Чтоб он сдох!
Я искренне желал ему смерти. Я не мог больше ни о чем думать. Может вернуться назад и добить его, если он еще жив? Я ненавидел его всем сердцем.
Олеся затихла, наблюдая за моей реакцией. Ее слезы высохли, но глаза были красными. Губы немного припухли и влажно блестели. Я неуместно сосредоточился на них и не выдержал. Притянув ее голову к себе, я с наслаждением поцеловал эти прекрасные губы. Я ощутил такое облегчение и радость, что трудно описать. Как будто я получил долгожданный подарок, нечто такое ценное, чего нет ни у кого больше. Ее ответная реакция вдохновила меня – я почувствовал ее доверие, любовь, радость. Я долго целовал ее, я не мог остановиться. Мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного, мое сердце колотилось, как сумасшедшее. И еще – мне не хотелось отпускать ее. Я мечтал, чтобы она все время была рядом.
– Ты можешь простить меня?– наконец прошептал я.
Ее глаза сияли в темноте, но она молчала. Я догадался, что она не знает, как ответить на мой вопрос, потому что он не объяснит ее чувств ко мне. Что значит, простила? За что простила? Я бы на ее месте не смог сейчас ответить. Она любила меня, и тоже не хотела расставаться.
– Не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. А ты?– я с волнением вглядывался в ее лицо.
– Я всегда о тебе думаю,– чуть слышно ответила она.
– Поедем ко мне,– мой голос чуть не дрогнул от радости.
– Я не могу,– с тревогой проговорила она.– Я теперь живу с родителями. Они будут беспокоиться.
– А завтра?– с мучением спросил я.– Давай выходные проведем вместе?
– Ладно.
– Я заеду за тобой,– пообещал я.– А теперь я отвезу тебя.
Я поцеловал ее еще раз. Потом завел машину и поехал в ее город. Теперь я мчался, желая, чтобы поскорее закончился этот кошмарный день, и наступило завтра. Я подъехал к ее дому, даже не сообразив, что не должен был знать, где она живет. Олеся пока не обращала на этот факт никакого внимания. Она пребывала в полнейшей безмятежности. Всю дорогу мы бросали многозначительные взгляды друг на друга, изучая настроение и догадываясь о мучавших нас мыслях. Я вновь притянул ее к себе и поцеловал. Какая жалость, что сейчас нам приходится расстаться. Я не в силах был отпустить ее. Мы вышли из машины вместе, потому что мне хотелось проводить ее до квартиры. Я знал, что ее подъезд четвертый, туда и вел ее. А в подъезде я, как мальчишка, прижал ее к стене и снова целовал. Не знаю, как далеко бы я зашел, но нас прервал мой мобильник. Звонил Ник. Я поспешил сбросить вызов, звучно поднимавшийся вверх по этажам подъезда, и момент страстного порыва был упущен. Олеся заторопилась домой.
– Пока, Сергей,– тихо проронила она.– И спасибо, что спас меня.
– До завтра,– я хотел уже уйти, как кое-что вспомнил.– М-м, Олеся, не говори пока никому, что случилось в той машине. Даже Алине.
– Я никому не скажу. И если этот придурок умер, я тебя не выдам,– в ее голосе зазвучал металл.
Я криво улыбнулся, и на этом мы расстались. Домой я несся на бешеной скорости. Мне хотелось лечь спать, чтобы быстрее наступил следующий день. «Два дня вместе,– мечтал я. Поедем на дачу, одни. Надо купить продукты, там ничего не осталось».
Мои грезы рассеялись, когда я увидел на шоссе полицейский патруль и «скорую помощь». Они стояли около ненавистного мне «Ниссана». Я сбросил скорость, тщательно вглядываясь в темноту, прорезанную фарами спецслужб. Мне стало не по себе, когда я увидел тело стукнутого мною типа на носилках. Неужели все кончилось плохо? Нет, не может быть. «Разве можно умереть от удара в лицо? Да нет же!– убеждал я сам себя.– Тело не накрыто. Если бы он умер, тело прикрыли бы простыней». Я не мог ехать дальше, не узнав, что сделал. Поэтому я решился на свой маневр еще раз. Я проехал вперед, исчезая из зоны видимости полиции, развернулся и поехал по их полосе. В темноте плохо видно и не разобрать, дышит ли тот тип. Я не торопился, чтобы разглядеть больше и получить необходимую мне информацию. Жив или нет? Я заметил, что врач отходит от тела со шприцом. Так, значит, ему сделали укол, следовательно, он жив. Я проехал дальше и вновь развернулся. Пострадавшего погрузили в машину, а полиция осматривала место происшествия. Один полицейский залез внутрь машины. О-о! Как я не подумал об этом – там есть мои отпечатки. Я ведь открывал машину, прежде чем ударить его. Конечно, я же не думал, что так получится и ничего не планировал. Теперь уж ничего не поправить.
Больше я не стал кружить, я поехал домой. Будь, что будет. Главное, Олеся не пострадала. А узнать все я смогу, когда она выйдет в понедельник на работу. Он же ее начальник, и об этом случае все должны знать. Но только Олесе придется уйти с работы. Я не могу позволить, чтобы она продолжала работать в этом месте. Завтра же позвоню дяде и узнаю, не нужен ли нам еще один бухгалтер. Это было бы здорово, если б мы работали вместе. Она может жить у меня, ей не надо никуда ездить по вечерам. Больше ее никто не обидит. Я прослежу за этим.
Дома я не думал о том, что сотворил с ее начальником. Я лег в кровать и мгновенно отключился.
Уже утром я вспомнил, что не перезвонил Нику. И еще я обещал позвонить Алисе. Я не забыл о ней. Я взял сотовый и послал ей вызов.
– Сергей?– она сразу ответила на звонок.
– Это я, привет. Как ты вчера добралась домой?
– Отлично. Села в метро и доехала.
– А почему не на такси?– я покривился от мысли, что не позаботился об этом.
– Метро было рядом, мне так удобней. Как у тебя прошло, можно узнать?
– Я помирился,– коротко, но счастливым голосом произнес я.
– Я рада за тебя.
– Спасибо тебе, Алиса. Если бы не ты, я не решился бы поговорить с ней.
– А как зовут девушку?
– Олеся. А как там Виолетта, не знаешь?
– Мы еще не созванивались с ней. Но надеюсь, что у нее все хорошо. Мне кажется, что Ник не сможет ее обидеть. Ей как раз нужен рядом такой человек.
– Какой?
– Бескорыстный, добрый, легкий.
– Как интересно ты его охарактеризовала. Я бы назвал его легкомысленным, любящим гульнуть в женском обществе.
– Возможно, и это есть. Но он безобидный, и мне кажется, что внутри он порядочный.
– Как ты это поняла? Ведь вы виделись всего два раза,– меня поразила ее наблюдательность.
– Некоторых людей видно сразу. Ник открыт, поэтому не нужно особого таланта, чтобы понять, что он за человек.
– Здорово. А я, по-твоему, какой? Могу я обидеть или нет?
– Ты не простой, но хороший. Я вчера сказала тебе об этом. Но мне кажется, что ты импульсивный, горячий. Ты можешь поддаться эмоциям.
– Верно,– задумчиво произнес я.– Только я не знал этого до недавних событий. В последнее время я сам себя не узнаю. А ты смогла это увидеть так быстро. Ты талант, Алиса. Тебе надо было идти не в архитекторы, а в психоаналитики.
Она засмеялась.
– К вашим услугам. Сколько будешь платить за работу?
– В цене сойдемся,– улыбнулся я.– Что ты сегодня будешь делать?
– Сегодня я поеду к своим, в санаторий. Соскучилась по сыну.
– А как его зовут?
– Матвейка.
– Красиво. Если бы знал, то купил бы ему конфет.
– Спасибо,– снова рассмеялась она.– Все, мне надо собираться. Удачи тебе с Олесей.
– Спасибо, и тебе. Пока.
После этого разговора на душе потеплело. Алиса удивительный человек. Я бы хотел познакомить ее с Олесей. Может они подружатся? Надо бы позвонить Нику, но чутье подсказывало, что он еще спит. Это я встал рано, потому что мне не терпелось увидеть Олесю. Я начал собираться: взял чистое постельное белье, полотенца, свою одежду. Я решил уехать с Олесей на дачу и все исправить, начать все заново. Побудем вдвоем, нам никто не будет мешать. Я вспомнил вчерашнее происшествие, и что хотел для Олеси подыскать новую работу. Не откладывая, я позвонил дяде.
– Сергей?– его голос был удивленный, ведь я никогда не звонил по выходным.
– Здравствуй, дядя Олег,– я немного замялся.
– Что-то случилось?
– Нет. Просто хотел узнать у тебя, не нужен ли нам случайно еще один бухгалтер?
– А что случилось с нашим?– встревожился он.
– Ничего. Просто мне нужно пристроить одну девушку,– признался я.
– Ах, вот что. Ну, в общем-то, можно. Я хотел бы поменять того бухгалтера, что работает на складе. Ну, ты помнишь, ты еще ездил туда разбираться. И это не в первый раз, Сережа. Нам нужно кого-то посерьезней. Твоя девушка хороший работник?
– М-м,– я не знал, какой она работник,– надеюсь, что да.
– Ясно. Проверь ее сначала. Если она справится, то я согласен.
– Спасибо.
Отлично, дело почти улажено. Дядя не будет возражать против моих протеже. Никиту он взял с радостью, и не разочаровался в нем. Я схватил сумку и пошел к машине. Прежде чем ехать в Подольск, заеду за продуктами, заправлю машину, а уж потом позвоню Олесе. Да, а еще ее прошедший день рождения! Я пропустил его, так как даже не знал о нем. Надо подарить ей что-нибудь, хотя бы цветы. Я выбрал красные розы в цветочном магазине, а в соседнем отделе купил кучу разной дорогой бижутерии. Я плохо изучил вкусы Олеси, но заметил, что она с Алиной очень любила носить такие штучки. Надеюсь, что ей понравится мой подарок.
Про избитого мною типа я не вспоминал. Я был уверен, что с ним все утрясется. Он жив, а скоро будет и здоров.
Я все сделал, как и запланировал и уже летел в Подольск. Олеся ждала меня, и от осознания этого радостного факта, мое сердце ликовало. Я проехал место вчерашнего криминального эпизода. Естественно, там уже никого не было. Ничего, скоро я все узнаю. А пока не буду портить свой счастливый день грустными предположениями.
– Олеся, я подъезжаю к твоему дому,– проворковал я.– Какая у тебя квартира?
– Я спущусь вниз, Сергей,– торопливо ответила она.– Не надо подниматься.
– Ладно.
И что бы это значило? Я хотел подняться к ней, чтобы познакомиться с ее родителями. Я никогда раньше так не делал. Но сегодня мне захотелось представиться им, и сказать, что с их дочерью будет все хорошо. Она со мной и мы едем на дачу. Я не правильно размышляю? Я чего-то не понимаю? Надо спросить у Олеси про ее родителей.
Когда я увидел ее, спешащую к моей машине, со мной произошло что-то странное. Непонятная эйфория охватила меня, и мне хотелось продлевать этот миг снова и снова. Ее лицо сияло, а глаза с нежностью взирали только на меня. От ее открытой улыбки в моем животе похолодело. Я забрал у нее сумку и бросил на заднее сиденье. Как только она села рядом, я сразу же прильнул к ее губам. Я так соскучился, так желал ее.
Потом небрежно положил ей на колени розы и подарочный пакет с бижутерией.
– С прошедшим днем рождения,– шепнул я ей на ухо.
– Спасибо,– чуть слышно пробормотала она.– Хорошо, что он прошел. Он был ужасен,– вздохнула она. Потом она понюхала цветы и удивилась.– Пахнут. А что в пакете?– Она заглянула, и ее глаза блеснули.– Вау! Вот это да! Это же так дорого и красиво! Спасибо, Сережа. Но мне неловко, правда. Зачем ты тратился? Мне достаточно того, что ты рядом.
Я довольно усмехнулся, а она поцеловала меня в щеку. Потом начала перебирать на коленях побрякушки, все время издавая радостные вздохи. Приятно.
Мы поехали. Мне надо было сосредоточиться на дороге, а я все время отвлекался. Я смотрел на Олесю то через зеркало, то просто так; я держал ее за руку и целовал, когда мы стояли в пробке или на светофоре. Она иногда смеялась и конфузилась, и говорили мы мало. Я забыл расспросить ее о родителях, я забыл о ее начальнике.
На дачу мы добрались не скоро, но я не расстраивался. Еще впереди целый день. Погода меня радовала. День был жарким, и мы могли бы искупаться в реке. Я занес в дом наши сумки, а Олеся прошлась по всем комнатам и вздохнула.
– О чем ты думаешь?– ужасно не хотелось, чтобы она вспоминала тот день.
– Здесь ничего не изменилось,– улыбнулась она.
– Я изменился,– серьезно сказал я.– Я хочу начать все сначала. Без наших дурацких компаний. Только ты и я. Что скажешь?
Она подошла ближе и кивнула головой.
– Я согласна,– она сказала это так просто, что я замер.
Я бросил разбирать вещи и обнял ее. Я не мог больше сдерживаться. Я так мечтал о ней. Столько дней и ночей. Она здесь, она моя. Наша одежда стремительно полетела на пол, а мы сами оказались в другой комнате, на моей кровати. Ее кожа восхитительно нежная, а от губ невозможно оторваться, ее руки ласковые, а волосы мягкие. Температура ее тела постоянно меняется – когда она на мне, то ее кожа прохладная, а когда подо мной, то горячая. Но самое главное – ее глаза. Она доверяет мне, потому что ее взгляд теплый и любящий.
Мы пропустили обед и очнулись только к пяти часам. Не знаю, как Олеся, но я сегодня не завтракал, и в моем желудке было пусто. Я жутко хотел есть, и должен накормить Олесю.
– Лежи, отдыхай,– шепнул я ей в ухо.– Я в душ.
– Я после тебя,– улыбнулась она.
Из душа я прямиком пошел на кухню. Я вытряхнул из сумки пакет с продуктами. Чтобы приготовить все быстро, надо все мелко нарезать. Я решил сделать пасту. Моя мама вкусно ее готовила. Спагетти, овощи, мясо, зелень. Олеся вышла из душа и села за стол, с улыбкой наблюдая за моими действиями.
– Давай помогу.
– Не-ет, зая, сегодня ты отдыхаешь. Тебе разрешается только наблюдать. Ты любишь пасту?
– Люблю.
– А что еще ты любишь?
– Я буду любить все, что ты приготовишь. Главное не пересоли и не пережарь.
– Договорились. Ловлю на слове. Чтобы лук больше не вытаскивала,– подколол я ее.
– А ты замечал?– сконфузилась она.
– Замечал.
– Да,– засмеялась она,– с луком всегда были проблемы, с самого детства. Мне мама старалась не класть его. А когда я была маленькой, то вылавливала его из супа, иначе я не ела.
– Кстати,– вспомнил я.– Ты сказала родителям, что поехала со мной?
– Нет,– она смущенно посмотрела на меня.
– Почему? Что ты им сказала?
– Я сказала, что буду с Алиной.
– А Алине что сказала?
– Алине сказала правду.
Я перестал резать перец и отложил нож.
– А почему родителям не сказала?
Она замялась и отвела глаза. Я почувствовал ее тревогу и страх в немом молчании.
– Олеся, скажи мне,– попросил я.
– Понимаешь, они знали, что я рассталась с тобой. И очень переживали за меня,– она осеклась и замолчала.– Ну, в общем, они рассержены на тебя.
– Понятно. А что ты им рассказала?
– Ну, не все, конечно. Это было бы слишком. Я просто сказала, что у нас все кончено, и ты меня не любишь.
Я старался представить ее родителей. Я никогда их не видел, но их чувства понять мог. Какой-то недоумок попользовался их дочерью и оставил ее. Так мог рассуждать отец. А мама могла подумать – как можно не полюбить мою девочку? Это просто осел какой-то! Как-то я не думал об этом раньше.
– Твои родители очень строгие?
– Нет, не очень. Но они переживают за меня.
– Я хочу познакомиться с ними,– твердо произнес я.
– Только не сейчас,– испугалась Олеся.– Лучше попозже.
Я усмехнулся. Да, слишком сильно разозлился на меня ее папа.
– Как скажешь. Но я считаю, чем раньше, тем лучше.
– А зачем тебе это?– осторожно спросила она.
– Затем, зайка, что теперь ты моя девушка, мы будем вместе. И я не хочу ничего скрывать от родителей.
– Почему?– еще тише спросила она.
Я удивленно посмотрел ей в глаза. Разве я не ответил? И тут я понял. Она ждала самого главного – люблю ли я ее? Я до сих пор ничего не сказал о своих чувствах. Та же ошибка, я делаю все не в том порядке.
Я подошел к ней и поднял со стула. Глядя ей в глаза, я постарался сказать как можно искренней и убедительней:
– Потому что я люблю тебя.
Она прижалась ко мне и замерла. Я чувствовал ее волнение и радость, а еще смущение.
– А ты еще любишь меня?
– Не переставала,– чуть слышно ответила она.
– Ты смущаешься, да?
Она промолчала, и только крепко уткнулась в мою грудь. Я поцеловал ее макушку и сказал:
– Мои овощи подгорают. А ты обещала съесть любую мою стряпню.
Она засмеялась и отпустила меня. Я бросился к плите, спасая наш ужин.
За трапезой я вспомнил об ее начальнике. Хотелось бы замолчать эту тему, но Олеся также причастна к ней, как и я. И некоторые люди в форме могут задавать ей вопросы.
– Олеся,– мягко начал я,– у нас есть общая с тобой проблема.
Она изогнула в удивлении брови. Ее лицо так ярко отображало все ее эмоции, что я зачарованно следил за ней.
– Что за проблема?– настороженно поинтересовалась она.
– Твой начальник.
– Оу,– вспомнила она.
– Когда я вчера возвращался домой, то видел около его «Ниссана» «скорую помощь» и полицию. Видимо, я вчера перестарался.
– Он что, умер?– мрачно спросила она.
– В темноте я не сумел разобрать, дышит он или нет. Я ведь не мог подойти и спросить об этом. Но мне показалось, что он жив. Врачи делали ему укол. Трупы ведь не колют,– хмуро пошутил я.
– Он сам виноват,– быстро произнесла она.– Я ничего не могла сделать, Сергей. Ты веришь мне? Он так схватил меня,… если бы не ты, не знаю, что бы было.
– Я верю тебе. Когда вспоминаю об этом, то меня охватывает такая злость,– я сжал кулак так, что побелели костяшки пальцев.– Но я ведь не собирался убивать его. Я просто хотел вытащить тебя из его рук. Так вот… Олеся, тебя могут допрашивать. Если он в сознании, а я полагаю, что так оно и есть, он расскажет, что с ним в машине была ты. Меня он не видел, и не знает, что случилось, и кто его стукнул. А ты знаешь.
– Я никогда не выдам тебя, Сергей,– серьезно сказала она.– Я скажу, что не знаю, кто это сделал. А я испугалась и убежала. Доехала до города на попутке. И кто меня вез, тоже не знаю. Они же не смогут это проверить, да?
– Надеюсь, что не смогут. Но дело в другом. Когда я открывал машину, то оставил свои «пальчики». Я же не знал, что так получится. Если они проверят меня, то будет много вопросов.
– И что делать?– испугалась она.– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я только нашла тебя,– ее голос поник.
– Не случится. Я найму хорошего адвоката.
Я погладил ее плечо, успокаивая и утешая.
Откуда мне было знать, что моим адвокатом станет сантадиор? Я и забыл о нем, считая плодом своего пьяного воображения. И пребывание на даче не всколыхнуло в моей памяти его образ.
А пока я сидел с Олесей, наслаждаясь ее обществом, и выяснял, что она любит, а что нет. Мы никуда не ходили, и речка нас не прельстила. Я гладил ее чудесные волосы и целовал ее кожу. Спокойствие и умиротворение – вот, что мы оба чувствовали в тот день. Не было Ника, Алины и никого другого. Были лишь мы вдвоем, и я не знал, что это так замечательно – принадлежать только друг другу.
ГЛАВА 5.
Утром нас разбудил телефон Олеси. Сначала позвонила ее мама.
– Олеся, дочь, утром приходил какой-то следователь. Спрашивал тебя. Что-то случилось с твоим начальником. Я сказала, что ты у Алины, дала ее адрес.
Потом звонила ее подруга, Алина. Я лежал рядом и все слышал. Голос Алины был взволнованным:
– Леська, ко мне следователь приезжал. Тебя искал. Я сказала, что ты утром уехала, не знаю куда. И мне пришлось дать номер твоего телефона. Что там случилось? Я ничего не поняла.
– Я не могу по телефону, Алин. Просто этот кретин хотел изнасиловать меня позавчера. Я еле спаслась от него. Спасибо, что прикрыла меня.
– Ого, но ты в порядке?
– Да. Завтра увидимся,– она поймала мой настороженный взгляд,– а может сегодня? В общем, я позвоню. Целую, пока.
– Пока.
Я смотрел ей в глаза. Что она думает? Ей, наверное, сейчас страшно. Получается, я втянул ее в эту историю.
– Олеся, ты боишься?
– Нет,– ее голос был уверенным.
– Мне кажется, ты храбришься.
– Не храбрюсь, нет. Я зла на него и считаю, что так ему и надо. И пусть меня допрашивают хоть весь день, они от меня ничего не узнают. Я скажу, все как было. Что он приставал ко мне, запер в машине, и не выпускал.
– Но ведь дверь была открыта,– напомнил я.
– А он потом ее открыл,– с вызовом, по-детски ответила она,– когда понял, что я не смогу вырваться. Я скажу, что он хотел изнасиловать меня. И он бы сделал это, если бы не ты. Мне поверят – он начальник, я подчиненная. Так часто бывает. Я боялась потерять работу, потому что он мог уволить меня, если я не соглашусь.
– Что ты такое говоришь?– я не мог понять были ли это ее фантазии, или так было на самом деле.– Он угрожал тебе потерей работы?
