Лариса Васильевна Чистова
Лунь

                         ГЛАВА 2.

После душа я включил компьютер. Олеся заперлась в другой спальне, а я не стал настаивать и выяснять наши отношения. Утром, когда выспимся, когда ум протрезвеет, тогда и поговорим. Подключившись к интернету, я ввел в поиск мое заветное слово – «диоры». Я ничего не нашел. Никаких упоминаний о существах или привидениях, инопланетянах и мистических созданиях. Я был разочарован. Неужели я повредился в рассудке? Надо бросить пить и вести здоровый образ жизни – не засиживаться допоздна, питаться здоровой пищей, заниматься спортом. И начну-ка я прямо сейчас. Мои глаза слипались от усталости. Я пошел в свою спальню, и едва моя голова коснулась подушки, как я отключился.

Меня разбудило пиликанье мобильника. Звонил Ник.

– Как дела, Серега?

– Сплю. Ты слишком рано позвонил.

– Ну, извини. Вообще-то уже полпервого.

– Я поздно вчера лег,– мои глаза были закрыты, я еще дремал.

– Ты у себя?

– Да.

– А Олеся?

– Тоже здесь,… кажется,– я еле шевелил языком.

– Вы помирились?

– Какое… Эти девицы просто сумасшедшие. Ник, ты должен бросить свою.

– Уже,– усмехнулся он.

– Что?– я проснулся окончательно.

– Алина уехала рано утром на электричке. Сказала, что больше не желает меня видеть.

– Что я говорю. Чокнутые. А ты где, Ник?

– Пока на твоей даче. Куда мне торопиться? Целый выходной впереди. Жратвы и выпивки полно. Приеду вечером, на электричке. Можешь не возвращаться за мной.

– Ладно, отдыхай, друг. Потом еще созвонимся. Только в лес не ходи!– зачем-то крикнул я.

Не знаю, услыхал ли он мой вопль. Спать расхотелось. Я вытянулся на кровати и прислушался. В квартире было тихо. Спит ли Олеся? Нам надо поговорить о наших отношениях. Слишком далеко все зашло. Я не желал влюблять в себя девушку и связывать себя обязательствами. Это было лишь мое развлечение, отдых после работы. И я считал, что для нее это было то же самое. «Странный отдых»,– прозвучали слова диора в моей голове.– «Из-за вас мне нет ни покоя, ни отдыха. Как я устал от этого».

«Я тоже устал»,– подумал я. Ведь они правы. Наши развлечения не были таковыми для наших девушек. Они все на что-то надеялись, чего-то от нас ожидали, а мы попросту их использовали. Что с ними теперь? Как они живут и где они? Я никогда не интересовался их дальнейшей жизнью. И сколько их было? Я начал вспоминать, но их лица расплывались в моей памяти, превращаясь в одно лицо. Олеся. Я повернулся на другой бок и постарался сосредоточиться на их именах. Вспомнив с десяток имен, я понял, что это бессмысленное занятие. Всех я не помнил, их было слишком много. И теперь я не хотел этого, я стыдился. Возможно, диоры – это просто моя совесть? Я всегда знал, что поступаю неправильно, перехожу грань. Но остановиться было трудно. С Олесей я желал это сделать, но моей воли не хватало. Эта Алина и Ник все время втягивали нас в свои игрища. Олеся, казалось, тоже не возражала, а значит, приходилось и мне придерживаться их правил. Но теперь, когда она мне все рассказала – эти сложные отношения между ними – я все стал видеть по-другому. Я не думал, что Алина любит меня, что Олеся тоже любит… Любит… А хотел ли я их любви? Я не мог ответить на этот вопрос. Раньше я никогда не нуждался в чувствах девушек, мне хватало взаимной симпатии для наших отношений.

Итак, что же делать? Расстаться с Олесей мне было бы не трудно, знай я, что для нее это тоже игра, как и у меня. Но оставить влюбленную в себя девушку… Совесть начала грызть мое сердце, я чувствовал себя виноватым. И еще Алина… У нас ничего с ней не было. Я воспринимал ее всегда, как девушку Ника. Но ее чувства ко мне, оказывается, были сильны. И что теперь делать с ней? Как я раньше ничего не замечал? Вот что, надо оставить их обеих. Как-то тактично и деликатно поговорить с ними.

До меня донесся запах жареного и чего-то вкусного. Голод продиктовал мои дальнейшие действия, пора вставать. Выглянув из комнаты, я понял, что не ошибся. Вкусный аромат доносился из-за запертой кухонной двери. Я заглянул на кухню. Около плиты, спиной ко мне стояла Олеся и что-то готовила.

– Привет,– окликнул я ее.

Она вздрогнула и обернулась. Ее лицо было немного испуганным и виноватым.

– Доброе утро. Я приготовила тебе завтрак. В холодильнике у тебя пусто, поэтому я сделала омлет и оладьи. Будешь есть?

– С удовольствием,– откликнулся я, и мой живот заурчал.– Пахнет вкусно. Ты давно встала?

– С полчаса назад.

– Как спалось? Кошмары не мучили?

– Все нормально,– коротко ответила она.

Разговора может и не получиться. Олеся избегала моего взгляда и боялась того, что я могу сказать или сделать. Я решил устроить маленькую паузу и пошел в ванну. Побрился, умылся, привел в порядок и себя и свои мысли. Поговорить ведь надо. Вернувшись на кухню, я увидел, что Олеся накрыла на стол. Я сел, но она стояла и смотрела на меня, не думая присоединяться.

– Ты не позавтракаешь со мной?

– Я не голодна.

– Зачем же ты тогда готовила?

– Для тебя.

– Спасибо, конечно, но зачем?

– Хотела сделать тебе приятное.

Я опять ничего не понимал. Вчера она была так зла на меня и обижена, а сегодня готовит мне завтрак и такая тихая, спокойная. Я отложил вилку.

– Мне как-то не по себе,– признался я.– Садись за стол и съешь что-нибудь. Ведь я не съем столько.

– Я выпью с тобой кофе. Ты будешь кофе?

– Буду.

Она заварила две чашки и села напротив меня. Девушка смотрела в окно, я исподтишка наблюдал за ней. Мне тоже было неловко встретиться с ней взглядом. Мне предстояло разорвать наши отношения и сказать ей об этом. Олеся выглядела очень спокойной, задумчивой, ни следа от вчерашних бурных эмоций. Она была такой простой и домашней, что я удивился. За два месяца наших встреч я не замечал силы ее привлекательности. Она не раз оставалась у меня до утра, но я никогда не видел ее без косметики. Девушка старалась выглядеть взрослее рядом со мной. Сегодня она была не накрашена, но это нисколько не делало ее хуже. У нее была своя естественная красота и очарование. Ее кожа была чистой и гладкой, карие глаза обрамляли пушистые черные ресницы. «И зачем ей нужна тушь, если у нее такие ресницы?»– мелькнуло в голове. Розовые губы имели влажный оттенок, и мне захотелось поцеловать их. «Как нелепо,– подумал я.– Сейчас это так некстати!» А темные густые волосы были не распущены и уложены, как обычно, а приглажены и убраны в обычный девчачий хвост.

– Детка, ты хорошо себя чувствуешь?– поинтересовался я.

– Да, а что?

– Ничего. Просто ты такая тихая сегодня.

– Да. Знаешь, я хотела извиниться за вчерашнее.

Я перестал жевать. Это мне надо извиняться! Ей-то за что?

– Я вчера наговорила тебе много лишнего,– пояснила она, отвечая на мой удивленный взгляд.

– И поделом мне,– подначил я, стараясь поднять наболевшую тему.– Я вел себя, как скотина. Это мне надо извиняться. Прости, Олеся, детка. Если бы я знал, что ты… ну, что ты любишь, я никогда не стал бы так себя вести.

– А что бы ты стал делать?– живо отозвалась она и взглянула в мои глаза.

Я засмущался и отвел взгляд. Как сказать? Боже, как это нелегко!

– Ну, я… Я наверно, не стал бы приглашать вас всех на дачу для таких развлечений.

– А куда бы ты пригласил меня?– ее голос выдавал сильнейшее волнение.

– Хм, в кино или в театр. А может на концерт. Не знаю, я потом бы придумал.

– А на какое кино ты пригласил бы меня?– ее глаза слегка сощурились.

Я задумался. Я не ходил в кино уже очень давно. А Олесиных предпочтений не знал вовсе. Я пожал плечами.

– А в какой театр?– снова спросила она.

– А в какой ты хочешь?– вопросом на вопрос ответил я.

– Если бы ты пригласил, то я выбрала бы драматический.

– Да?– удивился я.

«Никогда бы не подумал».

– А на какой концерт?– ее глаза зажглись непонятным мне светом.

– Ну,…пф… может…– я не знал, что сказать.

Я совершенно не знал, что она любит.

– Я люблю рок и классику,– заявила она с вызовом.

– Прости,– упавшим голосом произнес я.

– А вот ты любишь джаз и рок-н-ролл, театр сатиры, фантастические сериалы и детективы. Твой любимый цвет светло-серый и зеленый, как твои глаза. Ты любишь сладости, а твой любимый фрукт – манго,– выпалила она.

Мои глаза казались мне огромными. Когда она успела узнать все это? Мы никогда не говорили о наших любимых вещах и занятиях.

– Как ты узнала?– опешил я.

– Когда любишь человека, тогда знаешь о нем все,– ее глаза просто сверкали.

Я зачарованно смотрел в них и смог только промямлить жалкое:

– Олеся, прости, мне очень жаль.

Она не ответила. Ее глаза полыхали, но теперь она избегала моего взгляда. Что я мог сделать или сказать? Я не мог сейчас сказать, что все кончено. Мне так не хотелось ранить ее.

– Хочешь, я куплю билеты в драмтеатр?– неуклюже и неуместно предложил я.

– Нет, не хочу, Сергей,– твердо произнесла она.– Наше время закончилось.

– Что ты хочешь сказать?

– Мы расстаемся.

Вот тебе, на! А я жалел ее, думая, что ей непросто будет расстаться со мной. Вот это характер! И все-таки мне не понятно…

– Почему?

– Все очевидно,– она посмотрела на меня в упор.– Я думала, мы любим друг друга. А быть у тебя девушкой для развлечения я не желаю. Так что, прощай.

– Малышка, зачем же так сурово?– усмехнулся я.– Не надо рвать отношения так резко. Может, все-таки сходим куда-нибудь?

– Нет. Я уйду прямо сейчас,– моя усмешка ее добила.

Она встала и твердо прошла рядом со мной, даже не сомневаясь, что поступает опрометчиво. Обиженная малышка старалась из всех сил сохранить свое достоинство. Мне казалось, что в таких делах надо действовать мягче, и наплевать на гордость. От нее одни неприятности.

– Я отвезу тебя!– крикнул я, поднимаясь из-за стола.

– Ни в коем случае,– отрезала Олеся.– Метро недалеко, сама доберусь. Прощай, Сергей.

– До свидания, Олеся,– я хотел дать понять, что не хочу резкого разрыва.

Она снова прошла рядом со мной, но смотря сквозь меня. Открыв дверь, моя бывшая девушка выскользнула наружу так быстро, что я не успел осознать, что ее нет в моей квартире и в моей жизни тоже.

Что я чувствовал? Облегчение? Нет, совсем нет! Я разочарован и недоволен. Не так я представлял себе наш разрыв. Я думал, что буду мягко уговаривать ее забыть меня и объяснять, что мы разные. А оказалось, что мы не такие уж и разные. Я просто совсем не знал ее. Впрочем, как и всех остальных девушек. Я сел за стол и обхватил свою голову руками. Мне хотелось выдавить из нее события последних суток. Чувство вины просто съедало меня. В мозгу отпечатались ее гневные сверкающие глаза. А может не гневные? Это чувство глубокого разочарования, как и говорил диор. Откуда он знал? И был ли он? Просто с ума сойти можно!

Весь день я просидел дома. Впервые за долгие годы я свой выходной провел пассивно, терзаясь чувством вины и недовольства собой. Я не желал никого видеть и ни с кем говорить. Я не ответил на несколько телефонных звонков. Они все были от Ника. Мне не хотелось ничего ему рассказывать.

Утром я как обычно отправился в офис. Ник уже был на месте и подозрительно оглядел меня. Все ли в порядке? Я кивнул ему. Из кабинета шефа вышла Алина, холодно поздоровалась и отчужденно прошествовала мимо меня, покидая наш кабинет.

– Что с ней?– спросил я Никиту.

– Она увольняется,– сообщил он.– Представляешь?

– Почему?

Он пожал плечами и закатил глаза. Я пошел за Алиной. Она собирала вещи со своего стола.

– Почему?– сразу спросил я.

– Давно надо было,– невыразительно ответила она, не глядя на меня.

– Куда ты пойдешь? У тебя есть другая работа?

– Разберусь. Бухгалтера везде нужны.

– Алина, подожди,– попросил я.– Если ты уходишь из-за меня… из-за нас с Ником, то зря. Оставайся здесь, мы не будем мешать тебе.

– Сережа…– она, всхлипывая, вздохнула.– Я не могу видеть ни тебя, ни Ника.

– Прости,– с раскаянием произнес я.– Пожалуйста, прости. Мне так жаль, Алина. Я не хотел усложнять твою жизнь.

– Да, точно,– усмехнулась она, убирая с глаз длинную челку.

Я отметил, что у нее серые глаза. Раньше я не замечал, какого они цвета. И ее лицо довольно милое. А прежде оно казалось мне кричаще привлекательным, как у девушек легкого поведения.

– Слушай, не торопись. Может, мы пообедаем или позавтракаем вместе?

– Издеваешься?

– Нет, я серьезно. Просто мне не хочется отпускать тебя вот так.

– Как так?

– Ну, обиженной что ли.

– Переживу. Прощай, Сергей. Хотя, я еще зайду за расчетом. Наш шеф очень мил,– с сарказмом произнесла она.– Вник в мои обстоятельства и заплатит мне все, что причитается, даже с премией.

– Прости, Алина,– еще раз пробормотал я.

Похоже, я только и делаю, что извиняюсь со вчерашнего дня. Алина вышла, не взглянув на меня. А я вернулся к Нику. Тот сидел за компьютером и уже включился в работу.

– Что у вас произошло вчера?

– Ничего, чувак. Мы мирно спали, когда ты уехал. Утром она вскочила, и начала, как одержимая собираться домой. Я спросил, зачем ей уезжать? Она ответила, что между нами все кончено, и она мечтает уехать как можно быстрее. Я не уговаривал ее.

– А почему она уволилась?

– Спроси у своего дяди,– он кивнул на дверь нашего шефа, ибо он и был моим дядей.

– Пойду, спрошу,– мне не нравилось, как развивались эти события.

Я заглянул в кабинет шефа. Он сидел, приложив к уху сотовый телефон.

– Ты занят? К тебе можно?

– Садись,– кивнул он мне на стул.

Я сел и стал ждать. Он окончил свой разговор и спросил:

– Что у тебя?

– Да ничего серьезного. Хотел лишь узнать, почему уволилась наша бухгалтер?

– Алина?– переспросил он.– Да у нее какие-то там семейные обстоятельства. Собирается переезжать домой.

– Домой? А где ее дом?– я совершенно ничего не знал об Алине.

– Где-то в Царицыно. А тебе надо что-то сделать по бухгалтерии?

– Нет, пока не надо. Но нам теперь нужно искать нового бухгалтера.

– Я уже занялся этим,– он посмотрел на меня внимательно.– Ты не выспался?

– Выспался.

– Ты какой-то не такой. Опять бурные выходные?

– Что-то в этом роде.

– Сергей,– назидательно сказал дядя,– молодость бывает только однажды, я понимаю. Но и здоровье дается лишь один раз. Береги его. Не успеешь оглянуться, как наживешь себе кучу проблем. И с девушками будь поосторожней.

Я хмыкнул, но отвечать ничего не стал. Вообще-то, мой дядя не любил нравоучения, и один раз выслушать я его мог. Он откинулся в кресле и потер переносицу.

– Может, тебе жениться, Сергей?– внезапно спросил он.– Ты уже в таком возрасте, когда сможешь взять ответственность за семью. Зарабатываешь ты хорошо, квартира есть, машина тоже. А?

– Не-ет,– протянул я и скрестил руки на груди.

– Что? Нет подходящей девушки?

– Я не думал о женитьбе.

– Так подумай. Самое время. А то носитесь с Никитой, как два сопляка-подростка. Это же не серьезно, в самом деле. Сегодня одна, завтра другая. Хочешь, я познакомлю тебя с хорошей девушкой? Красивая, самостоятельная, деловая. Не чета этим вашим пустышкам.

– Нет, спасибо,– скривился я.– Я как-нибудь сам.

– А зря. У меня есть на примете.

– Так женись сам. Ты-то что не женишься?

– Я?– он широко улыбнулся.– Я закоренелый холостяк, Сережа. Мне семья только в тягость. Или я ей. Я же живу работой. Кому нужен такой муж?

– Может, найдется понимающая женщина,– сказал я.

– Ну, это вряд ли,– он рассмеялся.– Любой женщине нужен муж под боком, так сказать. Чтобы помнил о ней, проявлял внимание, не забывал о важных для нее мелочах. Разве я способен на такое? Я и дома-то почти не бываю, ты знаешь. Так что, увы! А как там мама? Давно звонила?– его глаза хитро блеснули.

– В пятницу. У нее все хорошо,– предупредил я его дальнейший вопрос.– И в бизнесе тоже. Скоро завалят пластиком всю Москву,– улыбнулся я.

– Ну, ладно. Займись последним клиентом. Он чем-то недоволен, и звонил мне в субботу.

– О ́кей,– я нехотя встал со стула.– Слушай, можно попросить?

– Что такое?– дядя откинулся на спинку кресла.

– Пожалуйста, найми бухгалтера постарше по возрасту. Не надо девчонок.

Он расхохотался.

– Ага, и тебя достали. Ладно, посмотрим по обстоятельствам.

Раздался телефонный звонок, и дядя радостно крикнул:

– Да, я слушаю.

Я вышел из кабинета и принялся за свои обязанности. За целый день мне некогда было думать о моих странных происшествиях. Я не вспоминал Олесю, не думал об Алине. Зато после рабочего дня, когда я остался совсем один, их лица мелькали в моей голове, как кадры кинофильма. И я позорно сдался – я не хотел их видеть, я взял бутылку обычной водки и напился. Я думал, что это быстро пройдет, но ошибся.

Каждый вечер я мучился, видя лица разных девушек, вперемешку с Лего-человеком. «Почему они так делают и чего хотят на самом деле… Ты разочарование для нее»,– его голос звучал всю ночь в моей голове. И я напивался каждый вечер в своей квартире, желая напрочь все забыть. Никита приглашал меня в ночные клубы развлечься, раз мы остались без девушек. Но идти по старой проторенной дорожке я считал слабостью, и хотел выбрать новую, но пока не преуспевал в этом. Я не знал, с чего можно начать.

В пятницу я не выдержал и позвонил Олесе. Она долго не отвечала, и я хотел уже сбросить вызов, как услышал осторожное:

– Алло.

– Привет, это я.

– Я поняла,– голос спокойный.

– Как ты?

– Хорошо,– но она не спросила, как я.

– Что делаешь?

– Зачем ты звонишь, Сергей?

Я и сам не знал, зачем я звоню. Мне просто захотелось услышать ее голос и узнать, все ли с ней в порядке. Потому что со мной все было не очень хорошо, и это было впервые в жизни.

– Хотел узнать, все ли у тебя в порядке,– признался я.

– Со мной все хорошо.

– Слушай,… может, встретимся?– я сам не верил в то, что говорю это.

Расстаться с девушкой, а потом вновь звать ее на свидание. Да что со мной?

– Извини, у меня другие планы,– и ее голос опять спокоен.

– Ну, ладно, пока.

Я сбросил вызов. Как скверно! Что я делаю? Зачем позвонил, зачем пригласил? Я швырнул телефон на диван и пошел за бутылкой. «Где же мое желание вести здоровый образ жизни?»– иронично подумал я. Я напился и уснул, а когда проснулся ночью, то снова напился и опять заснул. Утром я понял, что впереди два выходных дня, и надо что-то делать с ними. Два долгих бесполезных дня. Я мог бы, как дядя побыть на работе.

Ник звонил мне несколько раз, приглашая славно провести время, но я сказал, что болею и отверг этот соблазн. Я не знал, куда себя деть, квартира казалась мне тюрьмой. Я решил поехать на нашу Подмосковную дачу. Хотя она и пугала меня до чертиков, но оставаться дома было хуже.

На даче все было в том виде, в каком Ник оставил ее. Разобранный диван, грязная постель, остатки еды повсюду, пустые бутылки и банки из-под пива. Он даже куртку свою забыл. А вот и Олесины вещи – расческа и заколки для волос. Я взял их, и в моем сердце неприятно заныло. Озарение, что мне хотелось бы быть здесь с ней вместе, без Ника и Алины, только вдвоем, ошеломило меня.

Чтобы прогнать навязчивые мысли я приступил к уборке. Выбросил весь мусор, подмел полы, собрал диван и наконец, убрал грязное белье в машину, чтобы увезти домой и постирать. Я перемыл всю посуду и навел порядок на кухне. Я был просто молодцом, но похвалить меня было некому.

Переделав все дела, я задумался: а что теперь? Что мне здесь делать? Ехать обратно домой? Я чертыхнулся – как я раньше не замечал, что выходные такие скучные? Вот почему мой дядя работает не только в будни. Мне захотелось снова напиться, чтобы скоротать это тоскливое время. Только выпивку я не взял с собой. Я проверил запасы на кухне. Мы брали в прошлый раз много алкоголя. Увы! Осталось только полбутылки белого вина. Я выпил его прямо из горлышка. Ха! Только это не спасет меня, никакого кайфа. Я раздраженно пнул табуретку ногой и вышел на улицу.

Солнце слепило глаза, было жарко, но в мое сердце прокрался холодок. Я еще не понял, что это значит, но мои ноги, слушая негласный приказ, несли меня вон, за территорию моей частной собственности. С ужасом я осознал, что иду в лес. Черт бы все побрал! Зачем я иду туда? Я с какой-то злостью переставлял ноги, пробираясь сквозь ветки кустов и деревьев. Вот оно, поваленное дерево, на котором сидел диор. А может не сидел? Я тогда много выпил. Я засмеялся. Если бы я выпил столько и сейчас, то мне привиделось бы что-то поинтересней. Я потрогал ствол поваленного дерева – он был обычным, ничего особенного. Я уселся на него. Что мог здесь делать этот диор? Неужели следить за нами? Я сидел и думал обо всем – о диорах, о своей жизни, об Олесе. И я не знаю, зачем я о ней думал. Мне не хотелось себя связывать, но в то же время хотелось

быть с ней. Я достал мобильник и позвонил ей снова. Она не ответила.

Я переночевал на даче, мучаясь от бессонницы, а утром уехал в Москву. Весь следующий день я бесцельно шлялся по городу, мечтая о том, чтобы бесполезный день подошел к концу.

На следующей неделе я ворвался как вихрь на работу и полностью погрузился в текущие дела. Никита подозрительно поглядывал на меня, поражаясь моему энтузиазму.

Дядя сдержал слово, и нанял бухгалтером вполне зрелую женщину. Я, с непривычной для меня живостью, познакомился с ней и ввел в курс дела. Мне даже было интересно, какая у нее семья, и я узнал, что у нее двое детей. Ее звали Светлана Ивановна, и ей было 42 года. Жила она в Москве, недалеко от нашего офиса, с чем я ее и поздравил. По-моему я перестарался, потому что ее взгляд расплавился, и она стала невпопад хихикать. Никита состроил мне рожу, намекая на то, что я полный болван. Я согласился с ним.

– Что с тобой такое?– спросил он за обедом.

– А что?

– Тебя словно подменили. Всю неделю проторчал дома, заигрываешь с немолодой уже женщиной. Заметь, замужней женщиной.

– Да уж, я мог бы разбить семью,– рассмеялся я.

– Это Олеся тебя так достала?

– Проницательно,– пробормотал я.

– Так пригласи ее куда-нибудь. В чем проблема?

– Она не отвечает на мои звонки.

– Ты же знаешь, где она живет, чувак. У тебя новая тачка, сгоняй к ней после работы.

Его совет засел в моей голове. После работы я поехал на их квартиру. Они жили на «Каширской». Позвонив в дверь, я с замиранием сердца ждал, когда увижу ее лицо. Дверь открыла незнакомая мне девушка.

– Здравствуй,– удивленно проговорил я.– А Олесю можно увидеть?

– Ой, а она с подругой съехала.

– Когда?

– Пять дней назад.

– А куда она уехала?– мое сердце заныло.

– Не знаю,– пожала плечами незнакомка.

Я развернулся и, не сказав больше ни слова, вышел на улицу. Это было скверно. Я никогда не интересовался Олесиной жизнью, и не знал, где она может быть. Я даже не знал, откуда она приехала – москвичка или нет. Я ничего не знал о ее семье. Сейчас я осознавал, что это было ненормально. Встречаться с девушкой и ничего о ней не знать. Меня устраивало, что она всегда доступна, когда мне это было нужно. Я не думал, что могу завязнуть в этих отношениях. Мы просто развлекались. И все! Я вновь позвонил ей. Пусто.

На следующий день я рассказал Никите о переезде девушек. Он тоже понятия не имел, куда они могли съехать. Но зато он знал адрес Алины. Она действительно жила в Царицыно, вернее ее семья. Оттуда я и начну свои поиски.

Следующим вечером я стучал к ней в дверь, так как звонка у них не было. Мне открыл долговязый парень.

– Алина Миланова здесь живет?– вежливо поинтересовался я.

– Ну, да,– удивленно протянул он.

– Она дома?

– Ага,– парень приоткрыл рот.

– Можешь ее позвать?

– Ага.

Небольшой словарный запас.

Он исчез за дверью. Через минуту я увидел Алину. В домашнем халате и тапочках, она обомлела, когда увидела меня.

– Привет,– чуть слышно проговорила она.

– Привет. Можешь уделить мне минутку?

– Да,– она засмущалась.– Только в дом не могу пригласить, извини.

– А на улицу можешь выйти?

– Хорошо. Обожди минутку.

Она ушла, а я вздохнул с облегчением. Во-первых, кажется, она не держала на меня зла, а во-вторых, начало моим поискам положено. Она появилась передо мной в спортивном костюме. Мы, молча, вышли на улицу.

– Что случилось?– спросила она.

– Ничего. Захотел проведать вас, а вы съехали с квартиры.

Она усмехнулась.

– Как же ты нашел меня?

– Ник дал адрес.

– А-а. Ясно.

Мы шли по ее двору, прямиком к детской площадке. Там располагалась просторная беседка, в нее мы и вошли. Алина уселась на скамейку.

– И что ты хочешь знать?– она недоверчиво взглянула на меня.

– Как ты живешь? Устроилась ли на работу?

– Откуда такой интерес? Тебя мало что волновало из моей жизни.

– А теперь волнует.

– Что, совесть мучает?– саркастически спросила она, сузив глаза.

– Мучает,– в тон ей ответил я.

– Я решила не ездить в центр Москвы,– ответила она на мой вопрос.– Устроилась на работу по месту жительства. Конечно, зарплата не такая высокая, как у вас, но зато мне не надо снимать жилье.

Я понимающе кивнул головой. Мне ужасно хотелось спросить про Олесю, но я мужественно молчал. Может сама проговорится.

– А с кем ты живешь? Этот парень, кто тебе?

– Это мой младший брат, Юрка.

– А кто еще с тобой живет?

– Мама, папа, еще один брат, старший.

– У вас большая семья,– заметил я.– Места хватает?

– Не очень. Но мы стараемся не мешать друг другу.

Она отвернулась, давая понять, что ей не хочется развивать эту болезненную тему.

– А как у вас дела?– спросила она.

– Все по-прежнему. Уйма работы, много клиентов. Пластик нужен всем.

– Нашли мне замену?

Я уловил в ее голосе скрытый интерес.

– Нашли. Бухгалтер со стажем.

– И какой у нее стаж?

– Очень большой,– улыбнулся я.– Больше двадцати лет.

– Это хорошо,– она хотела казаться равнодушной, но я уловил облегчение в ее голосе.

– С Олесей видишься?– не выдержал я.

– Нет. Только созваниваемся.

– А куда она уехала?

– А ты не знаешь?– недоверчиво взглянула на меня Алина.

– Нет. Я не могу дозвониться до нее. Я был на даче и нашел ее вещи. Хотел вернуть.

– Она уехала домой, в Подольск.

– Ничего себе,– проговорил я, потому что даже не подозревал, что она оттуда родом.– Она тоже сменила работу?

– Нет, не сменила. Мотается на работу на электричке. Но мне кажется, так долго она не протянет. Вставать надо слишком рано, в электричке полно людей. Это хорошо, пока лето, а дальше будет совсем худо. В темноте уезжаешь, в темноту возвращаешься.

– Тяжеловато,– посочувствовал я.– А зачем надо было менять жилье? Жили бы там, ведь вас никто не гнал.

Алина напряглась и не знала, что ответить. Я затронул весьма чувствительную тему. Мне тяжело было смотреть на нее, она переживала.

– Алина, прости, я не хотел задеть тебя. Просто я не совсем вас понимаю,– смиренно вздохнул я.

Она молчала, и я продолжил:

– Мне тоже нелегко, правда. Я себе места не нахожу дома. Все время вижу ваши лица,– слукавил я, потому что в основном видел только лицо Олеси.– Нам было так хорошо вчетвером – ты и Ник, я и Олеся.

– Да, только ни ты, ни Ник не позвонили мне ни разу,– упрекнула она.

– Ты права. Видишь ли, мы думали, что все кончено, но я не могу вас забыть. Мне не хочется, чтобы ты держала зло на меня, честно. Я хотел бы и Олесе сказать то же самое.

– Она не нуждается в твоих словах,– жестко сказала Алина.– Нечего мне лапшу на уши вешать. Вы никогда не интересовались нами. Мы были нужны вам для развлечения, и только.

Что мне было сказать? Ответить ей честно?

– Ты права, Алина. Так и было. Но в те выходные, что мы расстались, со мной произошло нечто особенное. Я понял, что поступал с вами неправильно. И мне очень стыдно, поверь мне. Я был эгоистичным недоумком.

Вряд ли я мог истолковать удивленный взгляд Алины, как то, что она поверила в искренность моих слов, но ее поза, тем не менее, стала расслабленной.

– Скажи,– проговорила она, откидывая челку со лба,– ты правда не догадывался, что Олеся любит тебя?

– Совсем не думал об этом.

Она, молча, рассматривала меня, и я видел, что ей хочется спросить меня еще о чем-то. Она не решалась, и я начал догадываться почему.

– О тебе я тоже не знал,– тихо добавил я.

Она засунула руки в карманы куртки и снова отвернулась.

– Я много чего не знал, о чем очень сожалею. Прости. Вот такой я недогадливый. Ты можешь мне дать адрес Олеси?– не выдержал я.

Она покачала головой.

– Почему?– спросил я.

– Потому что я не знаю его. Они переехали, и на новом месте я ни разу не была. Знаю только, что ее улица называется «Володи Дубинина». Это все. Но знаешь, Сергей, она не захочет тебя видеть.

Алина пристально посмотрела мне в глаза. Я не отвел взгляд, и она занервничала. Что-то в моем взгляде насторожило или испугало ее. Соскочив со скамейки, она быстро устремилась выйти из беседки. Моя рука автоматом сжала ее локоть, с намереньем удержать и успокоить. Но она вырвалась и зло обожгла меня сверкающим взглядом.

– Думаешь, что тебе все можно, да?– в ее глазах блестели слезы.– Ты богатенький маменькин сынок! Ты живешь на всем готовом, и не знаешь каково это, когда нет своего угла, и когда зависишь от начальника.

– Алина, ты не то говоришь,– начал оправдываться я.

– Я знаю, что говорю. Таким как вы, всегда плевать на тех, кто рядом. Если они не вашего круга, так значит можно и ноги о них вытирать? Я не подстилка, понял?

– Я и не думал такое,– она ошеломила меня своими обвинениями.

– Да, я любила тебя,– она заплакала.– Но ты даже ни разу не посмотрел на меня. Только когда Ник стал встречаться со мной, ты снизошел своим вниманием. Мы для вас никто.

Слезы бежали по ее щекам, и она не вытирала их. Все, что она наговорила, было просто чудовищным. Но не это трогало меня. Даже не вникая в смысл ее слов, было видно, какая она несчастная. Бедная девочка, боль так и хлестала из нее. Мне захотелось утешить ее. Я потянул ее за руку и крепко прижал к себе. Она попробовала вырваться, но я удержал ее. Она рыдала в мою футболку, а я гладил ее по голове.

– Алина, прости. Я никогда так о тебе не думал,– шептал я ей.– Я просто жил своей жизнью, ничего не замечая вокруг. Я вовсе не думал о том, что кто-то ниже меня или выше. И тебя я не замечал по другой причине – я не хотел служебных романов. Я вообще никогда не планировал связывать свою жизнь с кем-то. Потому и смотрел на всех девушек по-другому. Ну, прости меня. Хочешь, стукни меня или укуси, только не плачь.

Она улыбнулась и потихоньку стала затихать. Немного всхлипывая, она достала из кармана бумажный платок и вытерла глаза. Я еще не отпускал ее, чувствуя, что так надо. Пусть успокоится до конца. Я даже поцеловал ее в голову.

– Ладно,– наконец, сказала она.– Спасибо, что зашел и сказал мне это. Стало легче.

– Мне тоже. Пожалуйста, не думай обо мне плохо. Все, что ты сказала про меня – не правильно, поверь. Возможно, я эгоист, но я не бесчувственный, и мне не наплевать, что ты обо мне думаешь, и как ты живешь. Может тебе в чем-то помочь?

– Нет, спасибо,– усмехнулась она.– Пока не стоит.

– Ну что ж, тогда я пойду?– неуверенно спросил я.

– До свидания, Сергей,– ее голос был, конечно, не радостный, но какой-то удовлетворенный.