Лариса Куницына
Принц на «Ламборгини»
– Древний король, возможно, наш предок, – ответил Том.
– Да, да, да… – закивал Джеймс. – Король Малдун, не оставивший своих следов ни в официальной истории, ни в легендах. Да послушайте же вы меня! Малдун – это ирландская фамилия. В нашем роду вообще не прослеживается ирландских корней. Мы англосаксы, возможно с некоторой примесью датской крови. Дважды наши предки женились на шотландках. В девятнадцатом веке в результате женитьбы сэра Чарльза Оруэлла на Мэри Вильямс влилась валлийская кровь. Но ирландцев нет!
– Наша родословная достоверно прослеживается только с пятнадцатого века, – возразил Френсис. – Почему ты считаешь, что раньше не было ирландцев?
– Может, они и были, Фрэнки, но о них ничего не известно.
– Я думаю, что мой дед разбирался в этом лучше, когда писал о Малдуне. И он знал о реликвии. Он подобрался к ней совсем близко. Если б не необходимость заниматься финансовыми делами, он нашёл бы её. Ему просто не хватило времени.
– На то, чтоб разорять курганы у него время находилось…
– Ты не прав, Джеймс, – возразила тётя Роззи. – Твой двоюродный дед был любителем, но нашёл много интересного. Почти как Шлиман.
– О, только не говорите мне о Шлимане, – вскинул руки Джеймс. – Профессиональные археологи забили бы его камнями за варварские методы ведения раскопок. Он практически уничтожил ценнейшие культурные слои Трои, добираясь до артефактов. И очень многого о жизни троянцев мы уже никогда не узнаем по его вине. И дядюшка Гарольд делал то же самое. Он вскрывал могильники, извлекал оттуда то, что находил, и под гром аплодисментов отдавал в местные музеи. Интересно, добьюсь ли я такого признания, если начну копать на кладбище возле церквей в Саттоне или Алдертоне?
– Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, мой мальчик, – улыбнулся сэр Артур.
– Извини, папа, я не хотел испортить вечер.
– А, по-моему, это интересно, – заявила Кора. – Я видела в музее старинные украшения. Они красивые. Я даже хотела заказать для себя копии, но не придумала, с чем их можно надеть.
– Действительно, – кивнула Дэбби, – старинные украшения, это чудесно. К тому же их материальная ценность дополняется и исторической, как колье Лары.
Она мило улыбнулась. Я открыла рот, быстро соображая в поисках остроумного ответа, но Джеймс меня опередил.
– В данном случае, ирония не уместна, сестричка, – произнёс он. – Это колье изготовлено в Лондоне на заре правления королевы Виктории, отличная ручная работа, так что его историческая и, как ты сказала, материальная ценность, дополняются художественной. И оно подходит к платью.
Он взглянул на меня без тени насмешки. Дэбби тем временем оценивающе смотрела на него, а потом пояснила:
– Никакой иронии, Джейми, я уже сделала Ларе комплемент относительно её вкуса и умения носить винтажные вещи.
– Извини, значит, мне показалось.
На пороге появился Спенсер и, взглянув на хозяина замка, спросил:
– Кофе прикажете подать в большую гостиную, сэр Артур?
Тот окинул взглядом собравшихся за столом, словно прикидывая, в какой из гостиных проще будет разместить такую ораву родственников, и согласился:
– Да, Спенсер, и растопите получше камин. Ночь сегодня сырая.
Спенсер склонился в полупоклоне и исчез. Том с улыбкой обернулся ко мне.
– Согласись, наш Спенсер выглядит вполне подходящим атрибутом сказочного замка.
Я ничего не ответила. Я уже заметила его склонность подшучивать над слугами, но меня с детства учили уважать всех людей и их труд. А ехидничать над теми, кто тебя кормит и обслуживает, казалось мне и вовсе бестактным. Но я промолчала. Зато Джеймс молчать не стал.
– Спенсер не просто слуга, Том, – резко проговорил он. – Это настоящий профессионал. Что, кстати, выражается в том, что он не только безукоризненно выполняет множество своих обязанностей, но сносит твои колкости со стоическим терпением. Мы живем не при феодальном строе. И Спенсер ничем не отличается от менеджеров и бухгалтеров, которые работают в нашем офисе в Сити.
– Разве что тем, что профессионалов в его области найти куда сложнее, – пробормотал сэр Артур и ласково взглянул на меня. – Возможно вам, дорогая, старый английский тип слуг кажется чем-то архаичным и милым, но знали бы вы, как мне пришлось постараться, чтоб отыскать и переманить сюда Спенсера.
– Это любимая тема людей нашего круга, – заметил Френсис, – я имею в виду разговоры о том, как трудно найти хорошего слугу.
– Это всегда было актуально, но сейчас с этим сложнее… – кивнул Джеймс.
– Раньше слуги жили с хозяевами из поколения в поколение, – ностальгически вздохнула тётя Роззи. – Они переходили к новому поколению, как часть наследства…
– И даже передавались в качестве приданого… – усмехнулся Том, которого не слишком тронул выговор, полученный от старшего брата.
Но Джеймс неожиданно усмехнулся.
– Ты о легендарном Парсонсе?
Он посмотрел на отца, явно приглашая его что-то рассказать. Сэр Артур с улыбкой кивнул.
– Парсонса привезла с собой из Йоркшира невеста Роберта Брэдли, старшего сына старого лорда Кодденхэма. Маргарет была дочерью лорда Сафферти. В результате Парсонс прослужил в семье Кодденхэмов почти тридцать лет. Он даже последовал за Робертом в Латинскую Америку, куда тот сбежал с любовницей. А после его гибели вернулся и продолжал служить Маргарет и её детям. Он умер лет семь назад. Говорят, что до последнего дня он обходил весь дом и строил прислугу.
– Забавным было именно то, что он поехал с Робертом в Аргентину, – пояснил Джеймс.
– И то, что Роберт даже, сбежав с любовницей, прихватил с собой дворецкого жены, – добавил сэр Артур.
– Зачем говорить об этом? – нахмурилась Дэбби. – Может, Кристоферу неприятно…
Джеймс взглянул в другой конец стола.
– Извини, Крис, если я тебя обидел…
– Ерунда, – перебил его тот. – Роберт был не лучше своего сына, если не хуже… И этот поступок: сбежать с дешёвой певичкой, прихватив при этом дворецкого Мэгги, лучше всего характеризует его. Я не испытываю к семейству своего дяди тёплых чувств, и с удовольствием присоединюсь к перемыванию их костей.
– И всё-таки Дэбби права, – подытожил сэр Артур. – Это не слишком хорошая тема для салонной беседы. Давайте перейдём в гостиную и поговорим о чём-нибудь более приятном.
Кофе мне не хотелось, тем более на ночь, и я, извинившись и сославшись на усталость, ушла в свою комнату. Том проводил меня до дверей, поцеловал с братской нежностью и, немного потоптавшись рядом, ушёл.
Я проводила его печальным взглядом и вошла в тёмную комнату. Из окна струился голубоватый свет почти полной луны. Я стащила с себя платье, залезла под душ, потом надела ночную сорочку и забралась в постель, которая уже была расстелена, видимо, заботливой Джейн. И всё это время я неотступно думала, нет, не о Томе, не о своей будущей жизни вдвоём с ним в этом прекрасном замке. Я думала о Джеймсе и с печалью начала понимать, что у меня снова ничего не получится.
Тем не менее, на следующее утро я встала весьма бодрой и, постояв под прохладным душем, решила, что вчерашние терзания были просто блажью, которая никак не допустима в моём бедственном положении. Какая разница, Джеймс или Том, если у меня есть возможность остаться в этой сказке и больше не вскакивать ранним утром, чтоб толкаться в метро, добираясь до офиса, не париться часами за монитором ради суммы, которой едва хватает, чтоб свести концы с концами. Я вытянула козырную карту, и чтоб красиво её разыграть кое-чем можно и пренебречь. По крайней мере, своими чувствами.
Я спускалась по лестнице, когда увидела на галерее второго этажа Дэбби. Она была в белом костюме с алой розой на лацкане блейзера. Улыбнувшись мне, она махнула рукой.
– Вы тоже ранняя пташка…
– Я привыкла рано вставать, – отозвалась я, остановившись, чтоб подождать её. – Но сегодня явно проспала.
– Понимаю, слишком много впечатлений и волнений вчера. Всё прошло хорошо. Вы произвели благоприятное впечатление. Даже на Джеймса.
– Мне кажется, я его раздражаю, – призналась я.
Она с любопытством взглянула на меня.
– Не делайте поспешных выводов. Даже я не всегда могу понять, что стоит за его внезапными выходками. С одной стороны, Джейми не дает себе труда сдерживать свои порывы, а с другой, он очень скрытен в отношении своих истинных чувств и мотивов. Когда я сказала, что вы произвели на него благоприятное впечатление, я имела в виду некоторые признаки того, что вы им замечены и одобрены. А его выпады постарайтесь не замечать. Он сумасброд и может быть опасным, но не для членов своей стаи.
Она сбежала вниз по ступеням и задержалась внизу, в свою очередь, поджидая меня. Остановившись рядом, я нерешительно осмотрелась.
– Мы идём на завтрак в малую столовую, – пояснила она. – Такие завтраки по выходным у нас в традиции. На неделе все завтракают у себя, потому что встают в разное время. Папа и Том рано уезжают в Лондон, я могу встать попозже, если поздно легла, а Джеймс и вовсе может проваляться в постели до полудня…
Малая столовая представляла собой небольшую круглую комнату, расположенную в застеклённом эркере. Круглый деревянный стол с выгнутыми ножками, вполне подходящий для свободного размещения десятка человек, занимал её центр. Впрочем, сейчас вокруг него стояли только восемь стульев в стиле рококо с алой обивкой, но без позолоты. У стены располагался традиционный буфет с полками, уставленными тарелками коллекционного севрского фарфора. С гладкого кремового потолка свисала люстра с абажуром Тиффани.
Сэр Артур и Джеймс уже были здесь и негромко беседовали, стоя возле окна, за которым зеленела подстриженная лужайка, а дальше вздымались ввысь старинные дубы. Поприветствовав нас, они вернулись к беседе. Следом за нами появились Клэптоны, а потом – Том. Увидев меня, он обрадовался, потому что зашёл за мной, но в комнате меня не оказалось.
– Тёти Роззи не будет, – сообщила Бэлла, – она плохо спала.
– Кора тоже наверняка спит, – кивнула Дэбби. – Кристофер уехал ни свет ни заря. Ему позвонили из Грейхолла. У какого-то невероятно дорогого щенка, привезённого из Голландии, колики. Мортоны в ужасе и умоляли его приехать и спасти их сокровище. Он, как всегда, не смог отказать.
– Тебе придётся к этому привыкнуть, дорогая, – улыбнулся Джеймс, сел на своё место, взял со стола лежавшую рядом газету и привычно раскрыл её.
На этот раз за столом прислуживала суровая дама в синем костюме. Её тёмные с проседью волосы были уложены в высокую причёску. Осмотрев стол, я увидела только чайники и молочники и снова испытала некоторое раздражение. Странные люди! Они начинают день с чая, а на ночь пьют кофе.
– Принесите мне, пожалуйста, кофе, – попросила я.
Дама замерла, глядя на меня со смешанным чувством недоумения и возмущения.
– В чём дело, Беггинс? – поинтересовался Джеймс, холодно взглянув на неё, на полдюйма опустив газету, которую читал. – Принесите. И мне тоже.
– И мне, – присоединилась Дэбби, ложечкой снимая с маленького пирожного кремовую шапочку.
– Хорошо, сэр, мэм…
Дама удалилась с видом оскорблённой невинности. Джеймс снова вернулся к чтению газеты.
– По-моему, Лара, вы спровоцировали кофейный бунт в семье чайного магната, – усмехнулся Френсис.
– Заткнись, – не отрываясь от чтения, приказал Джеймс.
Френсис послушно смолк.
– Вы обратили внимание на индекс акций Азиатской транснациональной компании? – Джеймс обернулся к отцу. – Они снова поднялись в цене.
– Ты предлагаешь купить их акции? – поинтересовался сэр Артур, поставив фарфоровую чашку на блюдце.
– Учитывая наши интересы в регионе, ещё одна площадка нам не помешает. У них хорошие рейтинги и пока их акции не так дороги, но очень скоро они взлетят в цене.
Сэр Артур вопросительно взглянул на Джека Клэптона.
– Азиатская компания финансирует добывающую и перерабатывающую промышленность, – пояснил тот. – Но если рассматривать их акции, как вложение капитала на региональном рынке, это имеет смысл. Я поручу аналитикам рассмотреть варианты инвестиций.
– Поручи, – кивнул сэр Артур. – И поторопись, если акции перспективны, то чем раньше мы их купим, тем дешевле они нам обойдутся, – он снова обернулся к старшему сыну, который свернул газету и положил её на стол рядом. – Чем думаешь сегодня заняться?
– Пока не решил… – Джеймс расслаблено откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. – Может, поброжу по окрестностям, может, съезжу на море, искупаюсь, может, просто посижу в беседке с книгой.
– Тебе не надоело бездельничать? – поинтересовалась Бэлла.
– Нет. Но спасибо за заботу.
– Сегодня снова съедутся гости, – напомнила Дэбби.
Джеймс кисло улыбнулся.
– Тогда я пойду, поброжу. Папа, я возьму с собой собак?
– Если пообещаешь, что не позволишь Винсу лезть в грязь. В прошлый раз его с трудом отмыли, и он ещё три дня лежал за диваном в малой гостиной, обиженный на весь мир.
– Хорошо, пойду один… – он поднялся.
– К ленчу будь здесь, – распорядился сэр Артур.
– Постараюсь…
Джеймс направился к выходу и в дверях столкнулся с Беггинс, торжественно несущей поднос с кофейником.
– Вы уходите, сэр? – уточнила она.
– Для меня кофе и завтрак подайте в мою гостиную. Заранее благодарен…
Он ушёл, а она поставила поднос на стол и принялась разливать кофе в две чашечки. Я задумчиво осмотрелась. Похоже, внезапное решение Джеймса завтракать в одиночестве никого не удивило. Возможно, все уже привыкли к подобному поведению. Сэр Артур тут же взял оставленную им газету, а Том повернулся к Беггинс и произнёс:
– Если Джеймс ушёл, то его кофе выпью я, – потом обернулся к отцу. – Папа, я хочу на следующей неделе слетать в Гонконг. Если я курирую этот филиал…
– Ты не обязан сообщать мне мотивы своих действий, – сэр Артур поморщился, сделав небрежный жест пальцами. – Если считаешь нужным, можешь лететь. Только, как к этому отнесётся твоя невеста?
– Совершенно спокойно, – улыбнулась я. – Пока Том будет в отъезде, я съезжу в Лондон, пройдусь по магазинам…
– Может, Дэбби составит тебе компанию? – Том взглянул на сестру, а я внутренне напряглась. У нас с Дэбби были явно разные представления о шопинге. К моему облегчению она покачала головой.
– Я б рада, Томми, но Ласси вот-вот ожеребится. Я не хочу оставлять её. В прошлый раз мы сбились с ног, чтоб устроить ей случку с достойным жеребцом, а жеребёнок родился мёртвым. Я хочу держать всё под контролем.
– Как можно держать под контролем подобные вещи? – пожала плечами Бэлла.
– Хотя бы вовремя вызвать ветеринара, – огрызнулась Дэбби и посмотрела на отца. – Я после завтрака пойду в конюшню и посмотрю как там дела. К ленчу вернусь.
Сэр Артур величественно кивнул.
– Меня никто не спрашивает, но я поеду в Ипсвич, – сообщил Френсис и посмотрел на Бэллу.
– Мы с Джеком пойдём кататься на лодке. Ключ от лодочного сарая у Спенсера?
– Да, – снова кивнул сэр Артур.
– Я покажу Ларе поместье, – поспешно сообщил ему Том.
Беггинс подала кофе, и я с наслаждением вдохнула аромат. Дэбби улыбнулась.
– Это Гватемала, любимый сорт Джеймса. Иногда так приятно нарушать традиции…
Для прогулки с Томом по усадьбе я надела брючный костюм и короткие сапожки. К счастью, в моём деловом гардеробе было достаточно добротных вещей, которые можно было надеть и в повседневной жизни, а на обуви я никогда не экономила. Мы спустились вниз и через стеклянные двери той самой гостиной, где вчера по случаю нашей помолвки собирались гости, и которая, как мне уже было известно, называлась белым холлом, вышли на лужайку.
День был солнечный, но до дневной жары было далеко. Мы прошли по траве, мокрой от росы, и оказались под сенью крон невысоких деревьев. Сразу же за ними открывался вид на две огромные прямоугольные клумбы, на которых причудливыми узорами были высажены бордовые и синие цветы. Эти узоры вились вокруг двух белых чаш с водой, над которыми возвышались мраморные статуи Афины в высоком шлеме со щитом в руке и Геракла с львиной шкурой на плечах. Клумбы разделяла широкая дорожка, такие же дорожки, но поуже, вели к чашам, и дальше – к невысокой, аккуратно подстриженной изгороди, перед которой стояли по две мраморные скамьи с изящно изогнутыми спинками.
Остановившись, я какое-то время с радостным восхищением смотрела на эти клумбы. Не то, чтоб мне очень нравились эти огромные цветочные ковры, просто раньше я видела их только возле знаменитых замков и дворцов, и никак не ожидала встретить в частной усадьбе. Потом я обернулась и посмотрела назад, но из-за деревьев виднелась только крыша замка. Мне показалось странным, что такое великолепие закрывает от дома шеренга деревьев.
– Эти клумбы – дань традиции, – пояснил Том. – Они на попечении тёти Роззи, из окна её комнат они прекрасно видны. Отец предпочитает обычный ландшафтный стиль.
Он указал вперёд, и мы пошли по дорожке между клумбами. Перед нами раскинулся широкий нежно-зелёный газон, украшенный купами деревьев и кустов. По нему тоже были проложены дорожки, но, судя по всему, ими мало кто пользовался. Том тоже смело зашагал по газону в сторону густой дубравы, которая темнела чуть дальше.
– Я покажу тебе конюшню Дэбби. Ты говорила, что любишь лошадей, так что тебе понравится. Вон там, – он небрежно махнул рукой куда-то в сторону, – хозяйственные постройки, гараж, оранжерея и теплицы. Там ничего интересного нет, если тебя конечно не интересует свежая зелень и технология выгонки тюльпанов. Но на эту тему лучше говорить с тётей Роззи. А живую морковку и сельдерей можно увидеть чуть дальше на огороде. Но там я уже принципиально не бываю.
– Понятно, – улыбнулась я. – Считаешь, что приготовленная морковка менее агрессивна.
– Да, что-то вроде этого.
Мы вошли в рощу и пересекли её по едва приметной тропинке, которая вилась среди зарослей папоротников. Пройдя по изящному мостику, переброшенному через звонкий прохладный ручей, мы скоро вышли к серой стене невысокого длинного здания, покрытого красной черепичной крышей. Пройдя вдоль стены, мы дошли до дорожки, видимо ведущей к замку, и оказались перед воротами конюшни.
Том приоткрыл калитку и впустил меня внутрь. Широкий квадратный двор был окружён низкими постройками, заднюю стену одной из которых мы только что обогнули. Передние стены были разделены на отсеки с высокими широкими дверями, прямо напротив высился ангар с распахнутыми воротами. Том повёл меня туда, и вскоре я услышала топот копыт и голоса.
В ангаре размещался посыпанный чистым песком манеж, посредине которого с кнутом стояла Дэбби в джинсах и синей вельветовой куртке. Она внимательно следила за скачущим по кругу высоким конём. Я невольно залюбовалась этим животным. Скакун был тонконогий и изящный, с длинной прямой шеей и сухой маленькой головой. Его чёрная шкура атласно переливалась при каждом движении. Бег его был лёгок и красив.
В седле сидел маленький человечек в потёртой жокейской одежде и сдвинутой на затылок кепке. Заметив нас, Дэбби кивнула и крикнула:
– Хорошо, Нельсон, погоняй его ещё немного и отведи в стойло.
Она подбежала к нам и снова обернулась на своего коня.
– Это английская верховая порода? – спросила я, припомнив то, что читала когда-то в Интернете.
– Да, чистокровная верховая, – кивнула Дэбби. – Красавчик, правда? Я хотела продать его на аукционе и поместила фото на своём сайте. А неделю назад мне позвонили из Бахрейна и предложили такую цену, какую я никогда не получу здесь. Но, честное слово, он того стоит!
– Изумительно красивое создание… – подтвердила я.
– Честно говоря, я рада, что его хотят увезти на Ближний восток. Там коней балуют за их красоту. Мой мальчик слишком хрупок для скачек, и здесь я вряд ли сумела бы его хорошо пристроить. Надеюсь, он понравится тому арабу, который приедет на него смотреть… А вы исследуете наши владения? – она обернулась и посмотрела на меня.
– Лара любит лошадей, – вставил Том.
– Только со стороны, – призналась я. – Верхом я ездить не умею.
– Это не проблема, – улыбнулась Дэбби, кажется, моя искренность ей понравилась. – А насколько вы любите лошадей, мы сейчас проверим. Идёмте…
Она решительно вышла из ангара и направилась к приоткрытой створке ворот неподалёку. Внутри золотился полированным деревом ряд стойл с низкими загородками. Было очень чисто и прохладно. Я шла, посматривая на стоявших в стойлах лошадей, которые провожали нас живыми любопытными взглядами.
Она остановилась перед стойлом, над загородкой которого переливалась плюшевой рыжей шерстью огромная широкая голова. Я подошла ближе, разглядывая это высокое мощное животное. Мускулистая шея и песочного цвета грива, большие умные глаза, которые как-то задумчиво и слегка печально смотрели на меня. Я осторожно заглянула за загородку, и увидела мощную спину, широкие бока и сильные ноги, снизу опушённые чуть более светлой шерстью.
– Это тяжеловоз… – проговорила я.
– Точно, – кивнула Дэбби и погладила лошадь по шее. – Суффолькская порода. Их мало, в год рождается всего 30-40 чистокровных жеребят, и все на учёте. Мне ещё не удалось получить жеребёнка.
– Это та самая Ласси? – сообразила я.
– Вам нравится?
– У неё такой кроткий взгляд… – ответила я. – К тому же тяжеловозы обычно так дружелюбны и трудолюбивы.
– В прежние века им пришлось потрудиться, – кивнула Дэбби. – Но сейчас многие из них живут в роскоши, как арабские скакуны. Например, моя малышка Ласси.
Выйдя из конюшни, мы с Томом снова прошли через дубраву и, миновав зелёный луг, украшенный живописно разбросанными по нему деревьями и купами кустов, пройдя по узкой тропинке через небольшую рощицу, вышли на берег озера.
Мы стояли на дорожке, огибающей его. С одной стороны виднелась часть балюстрады небольшой беседки, а с другой высился зелёный холм, где в окружении высоких старых деревьев с мощными стволами и косматыми тёмными кронами белел античный храм с внушительным портиком. Обернувшись к Тому, я с удивлением увидела, что он помрачнел.
– В раннем детстве я любил ходить сюда, но когда мне объяснили назначение этого сооружения, это место стало вызывать у меня едва ли не большую жуть, нежели Святилище друидов с его странным источником, – признался он. – Знаешь, страшновато сознавать, что какими бы дорогами не шли Оруэллы, все они обрываются здесь. Здесь покоятся наши предки, начиная с Руперта Оруэлла. Здесь дедушка Эдвард, его брат Гарольд, их жёны и сестра Кэтрин, которая умерла молодой. Мама тоже похоронена здесь…
Я уже поняла, что это усыпальница Оруэллов, красивая и величественная, в сени старых деревьев, над тихими водами озера. И всё же это братская могила, в которой, быть может, если я выйду за Тома, придётся упокоиться и мне.
Наверно, он понял мои мысли, потому что внимательно следил за выражением моего лица.
– К этому можно привыкнуть, и со временем начинаешь относиться к таким вещам проще, философски, – заметил он. – Если не задумываться над перспективой, то тут вполне мило и поэтично. К тому же сам склеп не в здании, а внизу, в камерах, вырубленных внутри холма. Так что этот храм – просто красивое надгробие.
– Всё равно, печально… – заметила я, и мы, взявшись за руки, пошли в другую сторону, огибая озеро.
Возле дорожки то и дело попадались белые удобные скамьи, от каждой из которых открывался красивый вид на сонное озеро. Его гладь отражала растущие по берегам деревья. Где-то вдалеке я увидела белую лодку, в которой должно быть катались Бэлла и Джек. Мы приблизились к беседке. Она была небольшой и очень уютной, с круглой скамьей внутри балюстрады и куполом, который лежал на шести тонких колоннах.
– Дальше – лодочный сарай, – проговорил Том, – а ещё дальше – пляж. Песок привезён с морского берега. Там до сих пор можно найти ракушки. Мне не удалось вытаскать все. Наверно, их хватит на наших детей и внуков… А напротив него, в другом конце озера – маленький остров, куда можно добраться только по воде. Его украшает такая же беседка. Говорят, мама любила читать там в одиночестве… За озером уже не наша земля. Там выпасы стад МакАлистера. К счастью, он не срубил деревья на берегу. Но его интересовала не столько красота, сколько необходимость укрепления берега.
Он посмотрел на часы.
– У нас ещё есть немного времени до ленча. Я успею показать тебе Святилище друидов. Остальное – в следующий раз.
От беседки в сторону замка шла широкая дорожка, но Том пересёк её и углубился в густые заросли. Над нами в буйной листве пели птицы. Солнечные лучи поникали сквозь ветви и жёлтыми зайчиками прыгали по широким листьям папоротников. Этот участок парка напоминал обычный лес, разве что идти по нему было легко, потому что здесь не было ни луж, ни бурелома. Потом впереди стало светлее, и я увидела рядом со стволом дерева высокий прямоугольный столб из светлого песчаника. Неподалёку стоял ещё один. Мы прошли между ними и оказались на идеально круглой поляне, покрытой влажной густой травой необыкновенно яркого насыщенного цвета. От земли струилось лёгкое марево. Окружавшие поляну столбы были украшены полустёршимися барельефами, изображавшими ветви и листья деревьев, стилизованные морды животных и линии, затейливо переплетенные в венки и треугольники.
В этом месте действительно было что-то необычное. Я сразу почувствовала странное напряжение, прокатившееся по телу, словно снизу сквозь меня шёл поток энергии, а сверху изливался ему навстречу свет, который пронизывал каждую клеточку моего тела. Я посмотрела вверх, и увидела голубое небо в обрамлении кудрявых крон деревьев. Голова у меня закружилась, и я слегка пошатнулась, но устояла на ногах. Потом я опустила глаза и увидела выступающий из земли камень, из расщелины которого в большую круглую чашу сбегал родник. Я подошла к нему и зачерпнула воду ладонью. Она была ледяная и сладковатая на вкус.
– Это настоящее святилище? – спросила я, обернувшись к Тому, и увидела позади него Джеймса, который стоял, опираясь плечом на один из столбов. На нём были потёртые джинсы и резиновые сапоги. Под серой прорезиненной курткой виднелась клетчатая фланелевая рубашка.
Том заметил мой взгляд и обернулся.
– Конечно, оно не настоящее, – ответил за него Джеймс, не трогаясь с места. – Во времена королевы Виктории считалось, что друиды свершали свои обряды на таких полянах, и их храмом был лес. Отчасти это так, но наши предки не могли оставить природу без своего чуткого вмешательства и установили эти столбы. Кстати, сейчас уже известно, что друиды всё же сооружали свои святилища, но вряд ли это было так красиво и романтично… Это были земляные ограды или частоколы из брёвен, очень часто украшенные головами врагов и жертв.
– Что ты тут делаешь? – хмуро спросил Том.
– Гуляю, – Джеймс едва взглянул на него. – Хотел посмотреть, ушла ли вода.
– Если она была…
– Посмотри себе под ноги. Земля настолько влажная, что вода проступает под подошвами. Но она ушла… – с неожиданным удовлетворением произнёс он и снова перевёл взгляд на меня. – Если хотите увидеть настоящее святилище, то напомните Тому показать вам Холм друидов. Он расположен на краю вересковой пустоши на границе имения. Там стоит древний алтарь и менгир, над которым солнце восходит точно в день Белтайна. Остальные менгиры, к сожалению, выворочены из земли и разбросаны вокруг. Их местоположение теперь установить проблематично. Но на них всё ещё можно разглядеть следы огамической письменности. Ещё очень советую съездить в берёзовую рощу на землях МакАлистера. Мак не станет возражать. Туда с полей свезли межевые камни. На них тоже есть насечки, которые при известной доле фантазии можно счесть письменами, но, возможно, это поработали вода и мороз.
– Что-нибудь ещё? – спросила я.
– Если только развалины церкви святого Патрика, которые датируются четырнадцатым веком. На морском берегу они смотрятся весьма живописно. Остальное – по путеводителю.
– Спасибо…
Джеймс задумчиво посмотрел на родник и повернулся, чтоб уйти.
– А почему источник называют Змеиным? – спросила я.
Он остановился и обернулся.
– Здесь полно ужей. Они любят лежать на влажной, залитой солнцем поляне. К тому же, может, они тоже чувствуют что-то исходящее от этого клочка земли…
Я хотела спросить, что он имел в виду под «тоже», но поймала недовольный взгляд Тома и промолчала. Джеймс ушёл, и мы вслед за ним покинули это странное место, которое почему-то вовсе не показалось мне таким уж зловещим. По прямой дорожке, вдоль которой стояли скамейки и статуи греческих богов, мы дошли до замка, перешли через изящный мостик и вышли на лужайку. Откуда-то слышались выстрелы.
Том прислушался.
– Похоже, стреляют по тарелочкам, – произнёс он. – Пойдём, посмотрим.
Мы снова прошли через полосу деревьев, мимо любимых клумб тёти Роззи и вышли на газон, где стоял стол с закусками и напитками, возле которых разместились гости. Я увидела те же лица, что были здесь вчера, кроме Кристофера Брэдли. Наверно, он всё ещё спасал страдающего от колик драгоценного щенка.
Чуть дальше располагалось странное сооружение, из которого вылетали в разные стороны небольшие снаряды. Я догадалась, что это метательная машинка, которую с очень серьезным видом обслуживал высокий конопатый парень в серых брюках и потёртой замшевой куртке.
Клэптоны тоже уже были здесь, более того, Джек стоял с гладкоствольным ружьём, поднятым в небо. Его успехи были не слишком впечатляющи, и большинство снарядов падало в траву неповреждёнными. Я заметила снисходительную улыбку на холёном лице лорда Кодденхэма. В стороне стоял Джеймс и с интересом наблюдал за происходящим.
– Ветер сносит, – смущённый очередной неудачей, проворчал Джек.
– У плохого стрелка и в безветрии буря, – усмехнулся барон.
Я заметила, как Джеймс вскинул бровь и усмехнулся.
– Может, покажете, как это нужно делать, милорд? – весьма учтиво проговорил он.
– После вас, сэр.
– После меня вам здесь уже нечего будет делать, – без ложной скромности заметил Джеймс и направился к Джеку. – Но если вы настаиваете…
Джек покорно уступил ему место.
– Джеймс, покажи им, мой мальчик! – воскликнул сэр Артур.
К Джеймсу подошёл пожилой человек в чистой рабочей одежде и протянул ружьё. Джеймс огляделся. Он поманил к себе светлокудрого Джейка во фраке и стоявшего в сторонке маленького жокея Нельсона.
– Значит так, – произнёс он. – Джейк и Нельсон, вы заряжаете. И поторопитесь. Я не люблю ждать. Пэрри, – он посмотрел на пожилого мужчину, – вы подаёте. Оуэн, – он обернулся к парню возле метательной машинки, – не зевай, голубчик.
Я заметила, что разговоры прекратились и гости подошли ближе, с явным возбуждением ожидая шоу. Нельсон взял коробку с патронами и кивнул Джейку. Подав ему патроны, он тут же достал новые. Джейк молниеносно зарядил ещё одно ружьё и выжидательно взглянул на Джеймса. Он усмехнулся и посмотрел на Оуэна.
