Лариса Ена
Запах леса и дождя
– Тихо, женщина, что ты так нервничаешь? – Ратислав рассмеялся и, обняв жену, смачно поцеловал ее пухлые губы, -неужели тебе мало того, что мы имеем? Или ты голодаешь? Или руки твои в мозолях от непосильного труда?
– Дурак! – Балава шлепнула мужа по руке веером, – если наша дочь станет королевой, перед нами откроются все двери!
– Да я тебе и сейчас любую дверь могу открыть, – всё еще подтрунивал над женой Ратислав, – какую открыть? В библиотеку? В спальню?
– Дай мне силы, всевышний, – Балава закатила глаза, – Этот мужчина неразумен, как дитя и не видит дальше своего носа.
– Зато я вижу мою прекрасную жену и дочь, – посерьезнел Ратислав, – Власть опасна, как ни крути. С властью приходит зависть и ненависть. Готова ли ты взвалить на плечи нашей дочери тяжкое бремя ответственности за всю страну?
– Не говори ерунды, править-то буду я, – всё еще хорохорилась Почетная, – Уж город-то в порядке держать мне удается, значит и со страной справлюсь. Ох, если б получилось извести эту Верину с ее доченькой!
Ратислав ничего не ответил, лишь взглянул на карманные часы, и ушел к своим гвардейцам, оставив жену одну. Отдав распоряжения слугам, Балава вышла в сад, где и пробыла почти до вечера. Она любила свой сад, наверное, даже больше, чем мужа. Это была ее отрада и счастье. Среди великолепных цветов, за которыми ухаживали садовники, как за породистыми лошадьми, Почетная словно возвращалась в свое беспечное детство, где она была свободна, избалована и беспечна.
От приятных воспоминаний ее отвлекла Майя, которая, спустившись в сад, теперь дергала мать за рукав.
– Чего тебе, дитя?
– Мама, как думаешь Земеил выберет меня себе в жены?
– Мы с твоим отцом очень постараемся, чтобы это случилось, – Балава улыбнулась и погладила дочь по голове, – но ты тоже должна нам помочь!
– Ладно, я буду послушной, – Майя вздохнула, – но мне нужно новое платье!
– У тебя будет самое лучшее платье и драгоценности, – заверила дочь Почетная. – Если ты очаруешь принца своей мягкостью, добротой и манерами, то корона тебе обеспечена.
– На балу будет Ака. Она красивая. – Майя вдруг помрачнела.
– Не говори ерунды, – отмахнулась Почетная, – Ну какая она красивая? Худая, глаза как у лягушки и вся такая дурочка, которой нет дела до принца. Но ты-то ведь хочешь жить во дворце?
– Когда я стану королевой, – Майя на секунду задумалась, – я издам указ, запрещающий женщинам быть худыми, как палка. А еще введу в моду рыжий цвет волос. Вот будет здорово!
– Дорогая, мы вместе сможем делать, что захотим, – Балава улыбнулась, – а теперь ступай домой, чтобы не простудиться.
Кивнув девочка поспешила в дом, оставив мать возле куста с большими бутонами алой розы. Убирая с растения парочку подсохших листьев, Почетная непроизвольно поморщилась, уколов палец о шип. Разглядывая каплю крови, выступившей из ранки, тихо произнесла:
– Соперниц легко устранить. Было бы желание.
Послышались шаги и на дорожке, ведущей к дому, показался Ратислав.
– Дорогая, ты столько времени проводишь в саду, что я начинаю тебя ревновать к этим кустам.
– Ах, не придумывай, мой свет, – Балава улыбнулась, протягивая для поцелуя руку, – обещаю, завтра меня в саду не будет.
– А где ж ты будешь?
– Ну, у меня появилось одно дельце, – уклончиво ответила Почетная, – нужно посетить аптекаря… Поболтать о том, о сём.
– Как скажешь, дорогая. Идем в дом, женушка моя.
Недалеко от деревни Гиллибон
Когда Лея очнулась, то обнаружила, что находится в каком-то слабо освещенном подвале, с маленьким окошком у самого потолка. Нога ее была прикована к стене короткой цепью, позволяющей лишь дойти до миски с водой и к ночному горшку за небольшой перегородкой.
С противоположной стороны она увидела Брана и Орзона, так же прикованных цепью.
– Очухалась? – заботливо спросил Бран
– Типа того, -Лея поморщилась, потрогав челюсть. – Как же голова болит!
– Это из-за лекарства, – подал голос Орзон, – у меня тоже она сейчас лопнет.
Лея подергала цепь, проверяя на прочность.
– Мы уже пытались, – Бран вздохнул, -цепь намертво прикована к стене.
– Что же делать? – Лея почувствовала, как задрожал голос. – Нас продадут? Бедная Агата! Она, наверное, с ума сходит от переживаний.
– А я говорил, что в лес опасен и там мародеры, – Орзон приложил ко луб ладонь, – Мне кажется, у меня температура.
– Не хочу показаться пессимисткой, но дела у нас хуже некуда, – Лея закрыла лицо руками и беззвучно разрыдалась.
– Нельзя отчаиваться раньше времени. – с надрывом воскликнул Бран. – Быть может, нам удастся сбежать!
– Ты же знаешь, что нет, – всхлипывая прошептала Лея,– На нас напялят ошейники-шпионы. Мы не сможем выйти за разрешенную для передвижения территорию. Любой робот-ищейка сможет нас отследить. Нет, друзья, жизнь закончена. Мечты прахом.
Дверь распахнулась и на пороге появился мужчина. Подойдя к ребятам, он по -очереди надел на них наручники, после чего отстегнул цепь.
– За мной, – коротко скомандовал он, – и без выкрутасов, а то пристрелю!
Понимая, что просить отпустить их бесполезная трата времени, подростки молча последовали за мужчиной, угрюмо переглядываясь. На улице их посадили в повозку с клеткой. Вырвавшиеся клубы пара на секунду окутали пленников, а затем, тарахтя, повозка медленно поехала по ухабистой дороге в сторону Брестриуна.
Всю дорогу ребята молча смотрели сквозь прутья решетки на окружавшую их местность и широкую спину мародера. Величественные стены Брестриуна они увидели часа через три. Подъехав к решетчатым воротам, мародер бросил стражникам мешочек с монетами и повозку пропустили внутрь.
Вытаращив глаза, юные пленники смотрели на открывшийся их взору центральный город. Широкие улицы для повозок и тротуары для пешеходов были гладкими, словно поверхность столешницы, а это, уставшие от ухабистой дороги ребята оценили мгновенно. Дома были двух и трех этажные, с остроконечными крышами и круглыми окнами, а на небольших узорчатых балконах, оплетенных злеными лианами, стояли маленькие столики и стулья. Несмотря на ранний час, улицы были полны граждан, спешащим по своим делам. На повозку с пленниками, люди смотрели с любопытством, а некоторые спрашивали у мародера, когда начнутся торги. Похититель направил транспортное средство в сторону, откуда доносилась развеселая музыка и через пару минут пленники увидели небольшую площадку, вокруг которой были расставлены скамейки. Граждане из различных сословий, рассаживаясь по своим местам, ревностно окидывали взором своих соседей, прикидывая, кто сколько сможет предложить за живой товар.
– Приехали, вылезайте и вставайте на постамент, – бросил мародер, повернувшись к подросткам. – И не вздумайте реветь, только рассмешите всех.
Дрожащих от ужаса друзей выставили перед зрителями, которые наперебой стали предлагать свою цену. Лея находилась, словно в тумане. Лица и силуэты граждан стали для нее расплывчатыми, а звуки будто бы приглушились. Медленно моргая, смотрела она прямо перед собой, боясь поверить в происходящее. Да, в их деревне слышали про торговлю людьми, но это казалось лишь страшилкой на ночь. А теперь она оказалась в эпицентре этого кошмара. Очнулась она только после того, как мародер крикнул над ее головой:
– Продано! Девочка достается паре в первом ряду. Мое почтенице! Денюжки сюда кладите!
Повернувшись, она увидела, как Брана уводит какой-то громила в форме гвардейца, а Орзон следует за симпатичной женщиной с красным крестом на рукаве пиджака.
Лею же выкупила немолодая пара: седовласый мужчина и чопорная дама с брезгливым выражением лица. Девочка видела, как они отсыпали мародеру несколько монет, после чего поманили ее к себе пальцем. Когда Лея приблизилась, мужчина защелкнул на ее запястье изящный металлический браслет. Зеленый огонек мигнул и погас, а вместо него загорелся красный.
– Деточка, не пытайся его снять, – произнес мужчина, иронично посматривая на перепуганную Лею, – иначе произойдет взрыв, и ты останешься без руки. Ба-бах! Понимаешь? И сбежать не пытайся, любой робот-ищейка вычислит тебя в один момент. Понятно?
– Да, – Лея кивнула, лихорадочно соображая, когда же подвернется ближайшая возможность сбежать и как это лучше сделать.
Взяв Лею под локоть, мужчина отвел ее к красивой и явно дорогой машине из дерева и позолоченного металла, и посадил на заднее сидение. Сам же со своей спутницей сел спереди, за руль. Как только мотор загудел, выбросив на проходящих мимо прохожих облако пара, машина мягко тронулась с места, увозя Лею в неизвестном направлении.
г. Брестриун Королевский дворец
Аринхат вошла в зал совещаний, и все министры тут же встали из-за стола, почтительно склонив головы.
– Добрый день, господа, – приветствовала их королева. – Надеюсь, вы все в курсе основной темы сегодняшнего совещания?
– Конечно, Ваше величество, – главный министр дал знак и все расселись на свои места,– выбор спутницы для принца и соединение сильнейших домов страны.
– Вот и хорошо, – королева села за стол и открыла папку с документами, – есть несколько кандидатур. Хотелось бы всесторонне изучить личности претенденток и чем они могут быть полезны короне.
– Прошу прощения! Ваше величество… Господа, – в зал зашла Туасея, – надеюсь, мне не откажут в просьбе присутствовать на совещании?
– Конечно, сестра, – королева дала знак слуге и тот быстро принес еще один стул, – присаживайся, буду рада услышать твое мнение. Итак, на данный момент, у нас несколько претенденток. Самые выгодные партии с домами Почетных: Балавы, Верины и Садикии.
– Прошу прощения, – откашлявшись, главный министр поднялся со своего места. – Но по нашей информации, дочь почетной Садикии уже не настолько … Гм… выгодная партия. Как нам стало известно, эта самая дочь… Гм… Скажем так… Э-э-эм… Попортилась… Ее заметили в компании одного торговца… Гм… Неоднократно… В весьма щекотливой… Гм… Позе…
– О! Весьма любопытно, – королева помедлила, а потом разорвала один из листов бумаги. – Что ж, что с остальными претендентками? Никого больше не замечали в щекотливых ситуациях и… позах?
Туасея сидела за столом и внимательно слушала доклады министров по возможным претенденткам на сердце принца. Глядя на старшую сестру, которая внимательно выслушивала доклады министров, в ее голове, словно яркая вспышка, начал вызревать план, как не допустить появления новой королевы.
– Могу я высказать своё мнение, ваше величество? – обратилась она к королеве.
– Конечно, я внимательно тебя слушаю!
– Вы склоняетесь к кандидатуре Аки, дочери Верины…
– Да, она симпатичная и ее отец держит под собой всех торговцев. Немалая прибавка к королевской казне, в случае объединения. У тебя другое мнение?
– Нисколько не оспариваю ваше решение, но,– Туасея выдержала паузу,– мне кажется дочь Балавы больше подойдет на эту роль.
– Майя? Хм, – Аринхат задумчиво теребила подбородок. – Отчего такие мысли, сестра?
– Отец ее руководит гвардейцами, а это сила. Стране нужны послушные солдаты.
– Несомненно, вот только на их содержание требуются деньги!
– Деньги найти не проблема. Поднять налоги, ввести дополнительные штрафы, наконец. Да и прижать к ногтю Почетную Верину с ее мужем намного проще, чем Ратислава. Муж Балавы довольно лоялен к власти вашего величества и будет исполнять любые приказы. А вот Грегори хитер и властен. Кто знает, что вложит он в неокрепший ум дочери. Как бы она не покусилась на вашу власть раньше времени.
Туасея рассчитала всё верно. Лицо Аринхат на секунду исказилось и она нервно забарабанила пальцами по столу.
– В твоих словах есть истина, – королева поднялась, – Что же, господа, бал через два дня. Я еще обдумаю всё, что вы мне сказали. В любом случае, мне следует переговорить с Земеилом.
Министры неспешно поднялись со своих мест и, откланявшись, покинули помещение, оставив двух женщин наедине.
– Искренне ли твоя забота о моем царствовании? – скорее обращаясь к самой себе, чем к сестре, произнесла королева.
– Дорогая сестра, сама подумай, ну какая мне разница, на ком женится твой сын? Я в любом случае не могу претендовать на трон. Моя дочь умерла при рождении…
– Да, пожалуй ты права, – Аринхат зевнула.– Дочь Балавы еще не оперилась, у нее нет поклонников и ей можно внушить что угодно… Что угодно во имя королевства, конечно.
– Приму любое ваше решение, – Туасея поцеловала руку сестры и вышла из кабинета.
Зайдя в свои покои, она нажала на кнопку вызова прислуги. Через минуту на пороге появилась Тата, верная служанка. Когда-то Туасея взяла ее к себе из жалости, еще до того, как забеременела. Все отказывались от Таты из-за ее внешности: она была очень высокой, с мужеподобными чертами лица, да к тому же вместо ноги у нее была механический протез. Однако сестре королевы неожиданно понравилась эта нескладная женщина и она приняла ее к себе на службу, получив взамен самого преданного человека во всем королевстве.
Тата, без лишних церемоний подошла к Туасее и присела рядом на стул, в ожидании приказаний.
– Что там с моим делом? – не став ходить вокруг да около, спросила Туасея.
– Ищейки неустанно прочесывают каждый метр в государстве, сверяя ДНК с подходящими кандидатурами. Вы же знаете, это длительный процесс.
– У нас мало времени, – Туасея поморщилась, – как только принц женится и его невеста понесет дочь, моя песенка спета.
– Делаю всё, что в моих силах!
– Знаю, прости, это всё нервы. Думаю, мне стоит поговорить с Земеилом и настроить его так, как нужно мне.
– Правильное решение, – хмыкнула служанка, – Он в саду с мальчишками играет. Позвать?
– Нет, – Туасея помолчала, – Пожалуй, прогуляюсь немного. В саду сейчас так дивно пахнут розы.
Из окна машины Лея наблюдала, как они свернули в небольшой, зеленый двор и остановились перед двухэтажным кирпичным зданием.
– Выходи, – приказал Лее мужчина, а сам же, выбравшись из машины, помог выйти своей спутнице.
Войдя в дом, мужчина повернулся к Лее и, показывая на даму, произнес:
– Это Урсула, она моя сестра. А меня зовут Лебой. Обращайся к нам господин и госпожа. Будешь жить и работать в этом доме. Если твое поведение и старательность нас устроит, то ожидай послабления и всякие приятные моменты. Будешь сбегать, понесешь жестокое наказание. Возможно, даже отрежу тебе ноги.
Лея в ужасе уставилась на говорившего, который вдруг захохотал, а его сестра вторила ему, издавая визгливые звуки.
– Могу я попросить вас, – робко произнесла девочка, когда странная парочка немного успокоилась, – сообщить моей тётушке, что я жива.
– А что толку? – Урсула высокомерно посмотрела на Лею. – По закону ты теперь наша собственность.
– Но она же переживает! Так она хотя бы будет знать, что я жива, – умоляюще произнесла девочка.
– Если ты месяц будешь хорошо исполнять свои обязанности, то так и быть, я отправлю робота-почтальона с весточкой для твоей тётки, – неожиданно произнес Лебой. – А теперь пойдем, я покажу тебе твою комнату и определю фронт работы.
Мужчина отвел Лею в маленькую каморку, в которой поместилась лишь узкая кроватка, маленький стол и шкаф для одежды. Новый хозяин пояснил, что есть она будет на кухне, вместе с кухаркой, а в обязанности будет входить поддержание чистоты в доме и исполнение мелких прихотей Урсулы.
– Как видишь, – Лебой ухмыльнулся, – работенка не пыльная, сделала дела и отдыхай себе, пока не позовут. Теперь ступай к себе в комнату, начнешь с завтрашнего утра.
В каморке Лея, упав на кровать, разрыдалась. Она устала, хотела есть и очень переживала за свою судьбу и судьбу своих близких. Всё происходящее казалось ей каким-то нескончаемым дурным сном из которого она никак не могла выбраться.
В дверь осторожно постучали и в комнату зашла дородная женщина средних лет с подносом, на котором что-то было прикрыто салфеткой.
– Здравствуй дорогая, -женщина поставила на стол поднос, -слышала о твоем несчастье. Я кухарка в этом доме, меня зовут Николь. Ты с дороги, да еще и пережила столько потрясений… Вот, принесла тебе немного хлеба с мясом и молока. Ты же голодна?
– Я Лея. Спасибо, – поблагодарила девочка, – Ты тоже рабыня?
– О, нет, малышка, я свободная.
– Неужели и правда невозможно сбежать отсюда? – голос Леи задрожал.
– К сожалению, роботы-ищейки повсюду и вычислят твое местоположение сразу же. Лучше не рискуй, потому что наказание за побег очень жестокое. Пока хозяева сами не снимут с тебя браслет, ты не сможешь покинуть город.
Лея, ничего не ответив, уткнулась лицом в подушку и беззвучно зарыдала.
– Ну полно, полно, – Николь присела рядом на краешек кровати и осторожно погладила девочку по плечу. – Здесь не так уж и плохо, если хозяева будут тобой довольны. А уж вкусняшек я всегда тебе дам, голодной не будешь. Ну, я пошла, а то нужно еще тесто поставить, чтобы испечь свежий хлеб к завтраку. А ты отдыхай и постарайся поспать.
Николь вышла, аккуратно затворив за собой дверь, оставив Лею одну со своими горестными мыслями.
Ранним утром девочку разбудила кухарка и отвела сначала в душевую, а затем на кухню, где, налив большую кружку ароматного чая, накормила пирожками с капустой.
– Госпожа, дама капризная, – поучала Николь, выдавая девочке униформу: строгое серое платье и белый фартук, – но когда у нее настроение хорошее, она даже пошутить может и угостить пирожным. Они–то раньше с братом довольно обеспеченные были, слуг было полно, дом большой. А потом хозяин неудачно вложился в одно предприятие, и они разорились. Слуги разбежались, одна я осталась. Переехали в этот дом, поскромнее. А тут у господина опять дела в гору пошли, так что видишь, уже служанок берут. Глядишь, вернемся в поместье старое. Ох, какой же там был пруд! Бывало, шофер рыбки наловит, я ее пожарю в сметане да с лимончиком… Сверху укропом посыплю… Господин всегда был в восторге!
– Если им так нужны слуги, почему они не наймут свободных или не возьмут робота? – Лея явно не разделяла восторгов кухарки.
– Так рабыням жалованье платить не надо, в отличие от свободных. А роботы дорого обходятся в обслуживании.
В этот момент над их головами раздалось треньканье.
– Ой, Урсула проснулась, – засуетилась Николь. – В общем, как зайдешь в ее покои, отнесешь ей… Да не трясись ты! Вот, поднос с чашечкой кофе и пирожком. А вот тут каша. Зайдешь, пожелаешь ей доброго утра и оставишь поднос на прикроватном столике. Коли она тебе улыбнется, значит в хорошем настроении проснулась, можешь расслабится. А ежели бровью поведет… Вот так… Тогда держи ухо востро, может в тебя подушкой кинуть.
– Помогите мне, небеса, – тихо прошептала Лея и, взяв поднос, на негнущихся ногах пошла в покои своей хозяйки.
г. Брестриун
Туасея неспешно вышла из дворца и направилась в сад, откуда был слышен детский смех. Выйдя на большую поляну, с аккуратно подстриженным газоном, она увидела Земеила, дерущегося на палках с одним из придворных. Присев на скамейку, она с интересом наблюдала за ловкими выпадами принца. Подросток был довольно коренастый, имел нос картошкой, светлые волосы и живые, искрящиеся глаза.
Увидев тетку, подросток прекратил играть и склонился в приветствии.
– Мой дорогой племянник, – Туасея радушно улыбнулась, – ты прекрасно фехтуешь!
– У меня лучшие учителя! – Земеил кивком головы отпустил придворного и присел рядом с теткой.
– Ты стал таким взрослым, – издалека начала Туасея. – Уже думал о будущем?
– Ты про женитьбу? – принц вздохнул. – Матушка говорила, что мне пора искать невесту. Надеюсь, она будет красивая.
– Мой дорогой племянник, ты же будущий король! В твоих руках и руках твоей жены будет всё королевство!
– И что?
– Ты уже сейчас должен рассуждать, как правитель. Невесту нужно выбирать не по внешним данным, а по экономически выгодным для трона и страны.
– То есть, мне нужно выбрать самую страшную? – лицо Земеила вытянулось.
– О, мой дорогой, на счет красивых женщин не беспокойся, у твоих ног будет любая, вне зависимости от того, будешь ли ты женат на дурнушке или на красавице. Женитьба, это всего лишь политический шаг для укрепления твоего положения.
– Зная тебя, могу предположить, что у тебя есть идеи на счет невесты? – глаза принца сузились.
– Могу ли я влезать в ваши королевские дела? – Туасея невинно захлопала ресницами, – Всего лишь могу дать тебе ценный совет.
– Выкладывай, тетушка, не томи.
– Дочь почетной Балавы, как нельзя кстати подойдет на роль твоей жены.
– Майя?
– Она самая, – Туасея сладко улыбнулась. – Выберешь ее и ты укрепишь вашу власть, как никогда.
– Ну она мне не очень нравится, – Земеил сразу поник. – Почему она?
– Ее отец командует гвардейцами. А это сила, причем довольно хорошо вооруженная.
– Ах вот оно что, – принц вздохнул. – А когда я смогу завести себе красивую?
– Как только исполнишь свой долг и новая королева родит дочь.
– Уууу, так долго ждать. А если она родит сына? Я слышал, что в этой семье часто рождались сыновья.
– Ты уж постарайся, – Туасея подмигнула, – Ведь ты же будущий король. Ты всё сможешь! Ты сильный, умный и красивый мальчик.
– Ты права, тётушка, – Земеил довольно хлопнул себя ладонью по груди,– я будущий король и прикажу моей жене родить дочь.
– Вот и умничка, – Туасея поцеловала мальчика в лоб. – Значит, договорились? Ты выберешь Майю?
– Да, так уж и быть, осчастливлю именно ее.
– Земеил, надеюсь, мы оставим наш разговор в тайне? Конечно, мы не говорили ни о чем таком запрещенном… Но ты же знаешь, как любят во дворце сплетничать и плести интриги. Еще всё переврут и расскажут королеве совсем не то, о чем мы беседовали. Тебе может влететь.
– Ох, тетушка, конечно я не скажу матери ничего. Кстати, а если б твоя дочь тогда не умерла при родах, она была бы королевой сейчас? Тогда я смог бы жениться на ком хочу?
– Ох, твои слова вызвали во мне такую грусть, – Туасея промокнула платочком сухие глаза, – Ну да не будем о тех печальных событиях. Впереди тебя ждет бал и выбор достойнейшей! Иди, поиграй еще.
Проводив взглядом убегающего Земеила, Туасея вернулась во дворец, даже не пытаясь скрыть довольную улыбку. От Аринхат через слугу ей передали приглашение выпить чаю и она поспешила в покои королевы.
Аринхат сидела в кресле, держа фарфоровую чашечку в одной руке, а в другой блюдце.
– Присаживайся, – увидев сестру, предложила королева. -Чаю?
– С удовольствием, – Туасея села в кресло и взяла чашку с чаем, поданную служанкой.
– Ты беседовала с моим сыном. О чем? – сразу спросила Аринхат.
– Какие проворные у тебя шпионы, – Туасея невозмутимо и не спеша сделала глоток ароматного напитка. – Разве не можем мы обсудить с твоим сыном предстоящий бал?
– И что же именно вы обсуждали?
– О, ничего такого. Спросила, в чем пойдет принц на бал… Как его самочувствие… Ах да, еще спросила, сколько танцев он разучил. А что, что-то случилось? Почему ты спрашиваешь?
– Да так, – Аринхат неопределенно пожала плечами, – думаю, нужно направить взор принца на семью Почетной Верины. Всё-таки ее отец даст за свою дочь огромное состояние. Столько, что можно будет подкупить любого гвардейца. Да и в роду Почетной одни девочки, тут осечки не будет.
– Не буду спорить, ваше величество, вы видите намного дальше, чем я, – Туасея улыбнулась. – В конце-то концов, это всего лишь смотрины и танцы. Мы все так любим танцы и музыку, не так ли?
г. Тар
Почетная Балава, помурлыкав с мужем, отправилась в город, пояснив, что у нее появились кое-какие дела, и она хочет прогуляться пешком. Накинув плащ с глубоким капюшоном, Почетная, периодически оглядываясь по сторонам, быстро шла по узким улочкам, удаляясь от дома. Наконец она подошла к неприметному домику, затерявшемуся среди могучих деревьев, на самой окраине города. Отдышавшись и постучав три раза в дверь, она стала ждать, прислушиваясь к малейшим шорохам вокруг.
Дверь ей открыл глубокий старик, с облезлыми бакенбардами и крючковатым носом. Один глаз его был закрыт черной повязкой, а второй смотрел хитро и подозрительно.
– Госпожа! – узнав гостью, старик расплылся в беззубой улыбке. – Чем могу быть полезен?
– Ухрус, ты примешь меня на пороге? – бровь Балавы поползла вверх.
– Проходите! Милости прошу в мое скромное жилище! – засуетился старик, пропуская гостью внутрь.
В доме Почетная сразу прошла в гостиную, что выдавало в ней человека, часто бывавшего в этом месте и, усевшись на маленький диванчик, терпеливо ждала, пока старик дошаркает вслед за ней.
– Так что же? – старик нетерпеливо тер рука об руку.
– Ухрус, ты знаешь меня давно, – начала Балава, откашлявшись. – Ты знаешь, что за твоё молчание и помощь я всегда щедро благодарю тебя.
– Да-да, так и есть!
– Мне нужно такое средство, чтобы … М-м-м…Собака…Или кошка. В общем, после этого средства, чтоб она не жила.
– А эта собака…или кошка молодая или в возрасте? Крупная или худощавая? – уточнил старик, прищурив свой единственный глаз.
– Очень молода и худая.
Почесав щеку, старик что-то забормотал и ушел в другую комнату, охая и ахая, сетуя на старость и на больную спину. Вскоре откуда раздались звуки перебираемых склянок и хлопанье дверей шкафчиков.
Наконец, вернувшись, протянул Почетной мутный маленький пузырек с зеленоватой жидкостью.
– На молодую и худую хватит и половины пузырька, – пояснил старик. – Очень дорогое средство. Ни один лекарь не обнаружит яд.
– Я не собираюсь торговаться, – Балава осторожно взяла пузырек и завернула его в тряпку. – И всё же, сколько ты хочешь за это средство?
– Всего ничего, всего ничего, – старик закатил глаза, – сто монет будет достаточно.
– Однако, – Балава поджала губы.
– Девяносто, – тут же отреагировал Ухрус. – Очень хорошее средство. Скидку сделал только потому, что очень вас уважаю.
– Ладно, – женщина достала кошелек и отсчитала хитрецу деньги, – проболтаешься, все твои внутренние органы будут висеть на деревьях, словно гирлянды.
– Что вы, – старик замахал руками, – я продал вам всего лишь микстуру от кашля, не так ли? О чем тут рассказывать?
– Да, – Почетная поднялась с диванчика, – твои средства о кашля всегда меня выручали. А я как раз-таки приболела.
– Вот и лечитесь, – Ухрус проводил женщину до двери и помахал на прощание рукой.
Закрыв дверь, старик неторопливо пересчитал вознаграждение и довольно проворно взобравшись по стремянке, открыл потайную дверцу под потолком, куда и высыпал все деньги.
– Собачки, кошечки, люди… Какая разница? – бормотал он. – Я старик, мне нужно на что-то жить и содержать внуков. В конце концов, платит она мне хорошо, так что к черту все эти муки совести.
