Лариса Анатольевна Киселева
Инициация Млессии
Логика в его рассуждениях была, но Млессия не могла не задать вытекающий из всего этого вопрос:
–А если ты не прошел Инициацию именно по этой причине? Неужели думаешь, что отсутствие остается незамеченным, тем более что ты делал это не раз?
– Пойми, Инициацию проходят те пары, на которые есть планы по рождению детей. Не твои планы, а планы вышестоящих. Здесь все под контролем! Думаешь зачем вытащил тебя так далеко от дома? Чтобы нас никто не услышал и не узнал того, что собираюсь тебе сказать.
– То есть ты еще не начинал?
– Нет. Слышала про исчезновения некоторых людей, Так вот, они уходят в другие миры. Все, кто хоть немного понимает, что происходит, кто проснулся и не хочет мириться с тем, что невозможно сделать собственный выбор, бегут отсюда прочь.
– Как бегут? Куда?
Хол взял ее за руку и сказал:
– Нужно уходить. Иначе система сожрет и не подавится. Я уже все разузнал. Есть один мир, очень подходящий для нас. В нем можно планировать детей без разрешения, самим выбирать, где и как жить, общаться с кем хочешь. Там живут семьи целыми поколениями вместе, никто не отсчитывается за свое эмоциональное состояние. Не нужно проходить Инициацию.Полная свобода, понимаешь? Но мы никогда не сможем вернуться. Ты готова?
Все выглядело стройно и логично, но ответ нужно было давать прямо сейчас. Понятно, что дома обсуждать все это нельзя. И муж проявил себя заботливым и здравомыслящим человеком, в отличие от моей истерики, сразу взял решение проблемы в свои руки.
Робкий внутренний голос что-то говорил про поспешно принятые решения, и она тветила:
– Конечно же нет. Нужно все обдумать, подготовиться к любым вариантам. Нам же вообще ничего не известно.
Лицо Холла просветлено и потемнело одновременно. В этот момент показалось, что она очень плохо знает своего мужа. Видимо, это смятение отразилось на лице, и он сказал:
– Что еще нужно знать, кроме того, что мы будем вместе и сможем планировать рождение ребенка?
Это был точный удар. При мыслях о детях у Млессии переставали работать все защитные механизмы, и осторожность полностью отключалась.
– Нужно будет только обустроиться на новом месте. Отсюда ничего не сможем взять, – добавил он. Но она уже ничего не слушала и не слышала.
В воображении уже все было обустроено. Не хватало только ребенка.
Вернулись к платформе молча, держась за руки. И когда пришло осознание того, что мечта на расстоянии вытянутой руки, внутри почему-то поселилось какое-то тягучее, гложущее чувство. И появилось множество вопросов, которые задавать было никак нельзя вблизи платформы, либо любых других технических приспособлений, которые окружали людей буквально на каждом шагу.
– Природа помогает обрести внутреннюю гармонию. Давай вернемся сюда в ближайшее время, – сказал Холл.
– Конечно, любимый, – включилась в его игру,понимая, что он приглашает снова поговорить.
Дом уже не казался мне таким пустым, хотя и был огромным для двоих. Каждая вещица стала милой, потому что имела свою историю и воспоминания. Вот отдельный экран, запечатлевший единственную встречу с матерью. И хотя это был просто обед, но иногда Млессии нравилось просто рассматривать, как они суетились вокруг, пытаясь поразить достижениями, шутками. И на какое-то мгновение показалось, что мама не просто нанесла визит вежливости, чтобы сделали пометку в базе, а еще вернется. Звонки были редкими и односторонними, а потом Млессия тоже перестала ее беспокоить. Сложно было придумать общие темы для разговора. Работа Млессии, ее мать не интересовала. Тему про достижения мужа Млессия избегала, так как таковых просто не было. Потому что то, что не волновало дочь, мать считала, наоборот, очень важным. Но Млессию все еще тянуло к матери. Жаль, что это было не взаимно. Отец же был и вовсе далек, даже еще дальше, чем мать. Только пару раз поинтересовался успехами дочери и пропал. Союз родителей давно прекратил свое существование за давностью лет.
Лежанка, подчиняющаяся голосовым командам. Очень удобная вещь, позволяющая раскачиваться в гамаке, а потом, через мгновение, перевозящая в пуховых объятиях в другую комнату.
Окно в сад. Через которое девушка любила наблюдать закат солнца.
Обеденный стол. Рабочая беседка в саду. Все вдруг стало очень важным и заметным. Все те вещи, которым долго не придавала значения, слились в одно ощущение – Дом.
В этот момент остатки здравого смысла пытались достучаться до разума. Идти туда, где ни разу не были. Делать то, чего раньше не делали. Разумно ли это? Двести лет за плечами – это много или мало? По меркам этого мира – это только начало жизни длиной в тысячелетие. Слышала и про другие миры, где жители не дотягивали и до половины лет жизни, допустимых здесь. Но это же были только зарождающиеся формы на начальной стадии своего существования. Именно для этих миров девушка часто проектировала животных, которые бы могли там прижиться и внести разнообразие в окружающий мир.
Сколько живут в том новом мире? Изменится ли что-то для них в этом? Успеют ли они все? Внутри стало как-то холодно от таких размышлений. Захотелось отступить, но в то же время было понятно, что нужно что-то менять кардинально. Пришла точка кипения, и все полилось через край.
Хол спокойно спал рядом, а она всю ночь пролежала без сна. «Перемены даются тяжело», всплыла в голове фраза из книги «Жизненные трудности», которую изучали на Острове. Тогда книга казалась скучной, непонятной и совсем уж лишним все обучающиеся считали заучивание цитат из нее. Но из программы философские труды никто не собирался исключать. И только теперь она начинала понимать значение. Да, не просто принять, что стала главным действующим лицом этого произведения. Тогда все было просто. Одну профессию выучил, но передумал и захотел изучать что-то другое – пожалуйста. В программе это было предусмотрено. Переезд. Можно было выбирать любое место. Партнер, да кто угодно. Все можно было делать до Инициации Взросления. Но никто и никогда не рассматривал переселение в другой мир. Все знали, что именно Мир Ученых идеален. Лучший из лучших. С самой большой продолжительностью жизни, с самыми широкими возможностями для развития, с самой необыкновенной и разнообразной флорой и фауной. И с Инициацией. Но тогда эта процедура не была такой страшной. Еще на Острове поговаривали про Изгнание, когда человека могли отправить в низший, отстающий мир насильно за то, что он не соответствует заданным параметрам и не добирает баллы. Это были просто страшные сказки, потому что все покидающие Остров всегда набирали высокие баллы, а уж минимальный порог перешагивали с вероятностью более чем 100 %.
И почему в голову лезут эти страшилки?
Глава 2. Шаг в неизвестность.
Что обычно приносит утро? Мы просыпаемся с теми же ощущениями, впечатлениями и воспоминаниями о событиях, которые происходили до того, как мы легли спать. Если все было хорошо, с утра улыбаемся. Если были сложности иони не решились, то их груз обязательно отразится на нашем настроении, а утренний напиток обязательно будет со вкусом нерешенных проблем. Если это груз не имеет решения, тогда мы можем не ощущать вкуса вообще.
Млессия растерянно смотрела по сторонам, ощущая внутри тоску и сожаление, как будто уже прощалась со своим домом и такой предсказуемой и понятной жизнью. «Конечно же, выбор есть всегда, – размышляла она. – Можно остаться в уютной постели, подождать еще, вдруг все как-то само решится. Вдруг, если не думать об этом так навязчиво и не жить ожиданием, тогда баллы просто накопятся. В силу того, что мы не подгоняем события, а постепенно растем, развиваемся и приходим к пункту назначения уже просто потому, что родительство является логическим продолжением всех остальных событий».
Но если это не так?
Если все действительно происходит в том порядке, как это задумали управляющие нашим миром?
Если планы на рождение детей будутосуществлены только у тех пар, которые вызывают у них интерес?
Если свободы воли на самом деле нет? Она просто заменена на хитросплетение порядков и обязанностей, где человек запутывается, как муха в паутине, и уже сам не может определить, чего хочет на самом деле?
Количество вопросов все росло, ответов так и не появлялось. Ситуацию усугубляло то, что открыто невозможно было поговорить,а следующий выезд за пределы поселения должен был стать решающим. Недостаток информации мешал сделать правильные выводы. Ппоявляющиеся новые факты запутывали все еще больше. Млеша решила отвлечься,запершись в Комнате Творчества. Удивительный мир холстов и красок всегда приносил умиротворение в душу. Она рисовала причудливых животных, незнакомые пейзажи, очень часто малышей. Сегодня девушка решила запечатлеть на холсте их с Холом дом, чтобы прощаться со всем, что было до вчерашнего дня.
Она сама не понимала, откуда в ней эта тяга к кисти и краскам. Увлечение было настолько редким, что приходилось заказывать все необходимое не просто в другом мире, а еще и индивидуальным заказом. Не существовало аналогов, и некоторые вещи приходилось делать самостоятельно: кисти из конских волос, например. А обучающий материал был такой редкостью, что она уже давно изучила все доступные ресурсы и придумывала техники. Все это дышало древностью, забытостью, но увлекало Млессию необычайно. Она никому не показывала свои картины, муж особо не интересовался ее увлечением, а перед другими стеснялась сама непонятно чего. Без преувеличения можно было сказать, что картины великолепны, но все равно что-то удерживало от публичности. И сегодня она поняла, что – картины раскрывали ее всю, без остатка, такую, какой нельзя быть здесь, в этом мире. На холстах застыли моменты самых ярких эмоций, испытание которых вело прямиком в Центр Коррекции и Помощи. Вот девушка плачет на берегу моря, вот мужчина кричит что-то в небеса, малыш спит рядом с собакой на грязном коврике, и оба счастливы. Откуда приходили все эти образы? Непонятно, но они манили, будоражили воображение и желали выхода, выливаясь на холсте.
Она рисовала снова и снова. Вот дом готов, но его не видно. Густой туман застилает все вокруг, очертания дома только угадываются. А рядом по дорожке идут двое. Их тоже плохо видно в тумане, позы немного неестественны, и веет от пары какой-то неуверенностью.
Прошло еще два дня. Хол снова куда-то исчез. Млессия доработала и завершила проект, отправила результаты в Главный Офис. Новое задание выбирать не стала. Где-то внутри пришло поселилось понимание, что больше ничего подобного делать не придется.
Когда вернулся Хол, по лицу она мгновенно прочитала: Пора! Они переоделись в самую простую одежду и сели на платформу. Муж задал маршрут вручную. Долгий полет, и вот они стали опускаться и какое-то время летели очень низко над землей. Муж как будто что-то высматривал. Потом спустились вниз около какого-то пруда, Хол вынул из рюкзака два мешка и начал набивать их камнями. Млессиия пришла на помощь, так как поняла зачем он это делает. Они довольно быстро справились с делом и загрузили мешки на платформу. Так можно было отправить платформу в обратный путь, иначе пустой она бы даже не взлетела. Маршрут был удален и построен новый, потом еще и еще один, чтобы запутать тех, кто будет их искать. Когда огни улетающей платформы совсем скрылись из вида, муж достал из своего рюкзака два диска и в свете трех Лун она узнала в них детские игрушки с Острова Детей. Можно было стоя на них летать на достаточно приличные расстояния, но требовались усиленные тренировки, потому что падения были достаточно болезненные.
– Сможешь? – спросил Хол.
– Это было почти 200 лет назад, – ей стало вдруг смешно, – а что в них нет датчиков?
– Я их вынул.
– Я так понимаю, что другого варианта нет, – сказала она утвердительно.
Он молча кивнул. Как ни странно, лететь они смогли довольно успешно, причем Хол держался гораздо увереннее, чем она сама, к тому же держал ее за руку и задавал направление. Стало понятно, что последний раз он летал на таких игрушках совсем недавно, а не на Острове Детей. Было что-то таинственное и мистическое в том, как они летели над лесом, и стало грустно от то, что муж не брал ее в такие полеты раньше. Еще одна какая-то неясная тайна. Всего за пару дней она столько нового узнала о привычных вещах, что в голове это уже просто перестало помещаться.
Все-таки эти диски были рассчитаны на совсем другой вес. В памяти всплыло, что в детстве они летали на них часами, а сейчас же им хватило заряда только на тридцать минут полета. Спустившись вниз, муж снова сумел удивить, достав из рюкзака еще два диска. Также появилась какая-то блестящая бумага, в которую он бережно завернул первые два диска, и маленькая лопатка, чтобы вырыть им тайник. Позаботившись о том, чтобы транспорт не выдал направление, они полетели дальше. Через полчаса процедура повторилась, но в этот раз они пошли дальше пешком. Впереди вырисовывалась какая-то гора. Столько пешком Млессия еще не ходила и понемногу стала притормаживать. Хол с сосредоточенным лицом достал из рюкзака воду.
– Ты обо всем позаботился, – улыбнулась она.
– Мы почти на месте, – ответил он и махнул рукой вперед, – вот наш пункт назначения – эта скала.
– Хорошо, а то у меня уже совсем нет сил. Нас там кто-то ждет?
– Надеюсь, что нет, все придется делать самим.
– Но как это?
– Друзья дали мне инструкцию. Если все сделаем правильно, с рассветом мы будем уже в другом мире.
Дошли до места назначения уже когда совсем рассвело, а сил больше не осталось. Перед ними была просто серая скала, поросшая мхом и кустарником. Млессия бессильно прислонилась к ней спиной, а муж деловито ощупывал скалу руками и, похоже, что-то искал. И это-то что-то не спешило ему открыться. Сначала она молча наблюдала за ним, а потом присела прямо на траву и провалилась в сон.
– Просыпайся, любимая, – тряс ее Хол за плечо, – кажется все получится, а то я уже начал подумывать, что здесь какая-то ошибка.
Она посмотрела в его родное перепачканное лицо и протянула руку. Примерно метров через пятнадцать они остановились, и Хол схватился рукой за пчелиное гнездо. Часть скалы заехала внутрь и потом куда-то вбок. Они вошли, загорелся свет, а дверь за ними также бесшумно закрылась. Небольшой коридор привел их в комнату, там не было никакой мебели, кроме грубой деревянной лавки и каменного выступа рядом. Подойдя ближе, они увидели, что на выступе загорелся экран. Хол ввел какой-то пароль. Ничего не происходило какое-то время, а потом часть комнаты просто исчезла, а появился просвет размером с дверь, и они увидели какие-то деревянные стены и часть комнаты. Сам просвет имел нечеткие границы – это и была дверь в другой мир. Она много раз видела что-то подобное на экране, но никогда ей не приходило в голову самой отправиться куда-то. Ведь все остальные миры были жалким подобием ее мира. Такие развивающиеся мирки – тренажеры для жителей Мира Ученых, где они тестировали новые виды животных, растений, рельефов. Там не могло быть ничего интересного, помимо того, что для этих миров создавали. Так ее по крайней мере учили.
– Что нас там ждет? – Внезапно энтузиазм ее полностью покинул.
– Новая жизнь, – ответил Хол, обнял за талию, и они вместе шагнули внутрь.
Это была просторная комната, но потолок сразу показался низковатым, так как они привыкли к пространству их большого дома, где высота стен была около 4 метров. Кровать, как на картинках по истории: широкая деревянная, с большими подушками и кружевными накидками. Окно с настоящими занавесками, а не экранными стеклами, которые могли демонстрировать любые картинки. Пока они завороженно рассматривали обстановку, сзади подул какой-то сквозняк, и, обернувшись, они даже не увидеть, как схлопывается пространственная дверь. Взорам предстала деревянная стена с какими-то картинами.
– Мы на месте, и назад пути нет, – сказал Хол.
– Тогда давай спать, – ответила Млессия и направилась к кровати. Больше не на какие дела и эмоции сил не оставалось.
Это странный звук прорывался сквозь сон и мешал, и никак не прекращался. И эти шаркающие шаги. «Какой кошмар!» промелькнуло в голове, потому что сразу же все вспомнилось. И хотя не произошло ничего такого страшного, но сердце как-то сжалось от страха, с пониманием того, что в доме они не одни. Сон мужа продолжал быть глубоким и безмятежным, а девушка в испуге распахнула глаза и увидела только какую-то бесформенную фигуру.
– Новенькие, значит, – проскрипел голос. – Опять с вами возиться, оплату принесли?
Млессия только беспомощно смотрела на старуху. Таких женщин она видела в первый раз. В Мире Ученых старости не было
– Хорошо, если принесли, – продолжила старуха. – А то бывает, приходят с пустыми руками. Но ничего, таких тоже примем. Обычно платят всегда с лихвой. И старуха опять стала скрести пол этим странным приспособлением, которое и издавало разбудившие Млессию звуки.
«Веник» всплыло в голове. Как же сильно этот предмет отличался от механизма автоматического Уборщика из их дома. «У нас больше нет дома» . И с этой мыслью она с силой пихнула Хола в бок. В этот раз пробуждение состоялось, и он резко сел на кровати.
– А мужик то у тебя красавец, – причмокнула старуха.
Весь разговор, сама ситуация была настолько престранной, что было просто непонятно, как реагировать. Хол вылез из кровати, начал что-то искать в своем рюкзаке. Наконец нащупал и вытащил какой-то мешок, сразу же протянул его старухе. Она высыпала на ладонь камушки, с удовольствием их разглядывала, пробовала на зуб. Млессия узнала в этих камнях самые разные породы, коих валялось множество около их дома. Это факт вызывал большое удивление, глядя на то, как любовно обращалась с ними старуха. Но вывод напрашивался простейший и, наверняка, верный: здесь такие камушки найти не так-то и просто. Решив взять ситуацию в свои руки, Млессия, прикрывшись одеялом, обратилась к старухе:
– Помогите нам, пожалуйста, познакомиться с этим местом, правилами жизни здесь.
– Первое правило: никаких правил! Но ведь за этим вы и шли, верно?! – ответила старуха и увидев, как вытянулось лицо девушки, продолжила, – Но все-таки кое-что следует знать, иначе и дня не проживете. Но сначала позавтракаем.
В этом мире как раз было утро.