Ланиус Андрей
Тени забытых богов

Впервые за годы нашей дружбы во мне глухо шевельнулось чувство враждебности к Вовке.

– А теперь все! – повторил он. – Мне пора! А ты погуляй немного по парку и вообще, лучше выйди через центральные ворота.

Он протянул мне руку, и я пожал ее с каким-то странным чувством..

Дрючков быстро зашагал к пролому в заборе и через пару минут исчез под зеленым шатром.

ИЗ ДЕТСКИХ И ЮНОШЕСКИХ ЛЕТ ВЛАДИМИРА ДРЮЧКОВА

Мутноватый осадок оставила во мне наша встреча. Обидно было узнать, что Владимир Дрючков, старший офицер, человек долга и чести, находится в положении затравленного зверя, что его авторитет среди подчиненных не признан, что он заискивает перед врагами… Что-то решительно изменилось в Дрючкове за то время, пока мы не виделись. Чего стоит одно его предложение переложить вину на покойную вахтершу! Услышать такое от Вовки?! Ну и ну!

В глубине души я всегда гордился дружбой с Дрючком. Для меня он был образцом мужского характера, спокойной, несокрушимой воли, символом надежности и основательности.

Но теперь все указывало на то, что жизнь способна перемолоть даже такую цельную натуру. Нет, я, конечно, понимал, что он вовсе не из кремня и стали… И все-таки на душе сделалось как-то грустно.

Владимир Дрючков. Дрючок.

…В младших классах его облик напоминал известный персонаж анекдотов про дистрофиков. Белобрысый, веснушчатый, тонконогий, ушастый, он был настолько хил, что сладить с ним могла любая крепкая девчонка.

Но уже тогда в нем бурно проявлялся ершистый характер. Он то и дело настырно лез в самую бучу! Колотили его несчетное число раз, передразнивали его манеры и походку, подкладывали ему в парту всякую гадость. Но этот тщедушный ванька-встанька поднимался после каждого удара. Никто никогда не видел его слез. Он не держал зла на своих обидчиков, и тем постепенно начинало это нравиться. Незаметно чаша весов качнулась, и насмешливое отношение к Дрючку сменилось всеобщей симпатией, хотя и с изрядной долей иронии.

И тут выяснилось еще кое-что интересное. Оказывается, этот доходяга, этот слабачок, этот пожизненно левофланговый поставил своей целью вырасти мускулистым дылдой! И свою цель он не откладывал на завтра – он давно уже шел к ней!

Сверяясь с часами, он глотал какие-то витамины, безостановочно жевал пучки укропа и петрушки, стебли лука и капустные листья, пил вызывавшие у других отвращение морковный и свекольный соки.

Чуть только белособорское солнышко начинало пригревать поласковей, как Дрючок все свое свободное время отдавал плаванию и гребле. У его родителей был просторный дом на берегу Ракидона, неподалеку от Белой горы, и одну из комнат Вовка переоборудовал под спортивный зал. Махал гантелями, подтягивался на турнике, лазил по канату, а главное – боксировал до седьмого пота. Боксер в весе петуха, нет, воробья, даже комара! А еще он обливался холодной водой, растирался снегом и спал на жесткой постели. Спартанец, да и только! Вернее, пародия на спартанца.

Как-то раз мы всей компашкой завалились к нему в гости, и вышло так, что Дрючок принялся боксировать с Алым. Наш геркулес из вежливости первое время просто закрывался от ударов, но затем, раздраженный комариными наскоками Дрючка, сделал выпад, и бедный Вовка полетел в дальний угол со скоростью пушечного ядра. Это было убедительное подтверждение того очевидного факта, что природу не обманешь. Алый сроду не глотал витаминов и не пил свекольный сок, но мог бы без труда одолеть нас четверых. Одной левой.

Впрочем, есть особая сфера, где размеры бицепсов не играют существенной роли.

Дрючок упорно закалял не только тело, но и силу духа.

В ту пору у нас о Карнеги и понятия не имели, не то сказали бы, что Вовка начитался американского автора. Правда, Карнеги рекомендовал своим ученикам, желавшим подавить застенчивость, петь на вокзале, а Вовка Дрючков мог запеть на улице, а то и во время урока, но в этом, пожалуй, и заключалась вся разница.

Вовка отчаянно спорил, нередко просто из принципа, как бы приобщаясь к азам полемики, отстаивал особую точку зрения, заведомо зная, что она спорная, и громко высказывал парадоксальные суждения, не боясь остаться в единственном числе.

Или же объявлял утром, что до вечера, до восемнадцати ноль-ноль, никто не услышит от него ни звука. Его тут же начинали провоцировать, щипать исподтишка, строить ему рожи – но он лишь тверже сжимал губы, грозя шутникам кулаком, покрытым царапинами и ссадинами. Он не раскрывал рта, даже если его вызывали к доске. Разумеется, не обходилось без скандалов. Сколько раз его выставляли из класса, сколько неправедных двоек влепили – он лишь улыбался в ответ! Двойки он вскоре исправлял. По своим способностям он был одним из лучших в классе.

Или же он мог заявить, что в течение суток не выпьет ни глотка воды. Немедленно начинались шуточки-прибауточки; некоторые искали, чем бы солененьким его угостить, другие кричали, что где-то во дворе у него спрятана бутылка с водой… Но вот что характерно – все почему-то верили, что он действительно устроил себе испытание жаждой и непременно выйдет из него победителем.

Тут бы самое время порассуждать о силе воли, которая придает мужественный облик даже замухрышке. Но история Вовки Дрючкова куда более нравоучительна.

На стыке восьмого и девятого классов его многолетние усилия, казавшиеся малоэффективными, вдруг начали приносить плоды, да какие! За одно лето он вытянулся вверх на целую голову и раздался в плечах. Теперь на уроках физкультуры он стоял в середине строя. Стометровку он пробегал первым, в подтягивании на турнике и отжимании от пола уступал только Алому, а в плавании вообще не имел себе равных. Процесс, что называется, пошел.

И когда на выпускном вечере Вовка по-настоящему подрался с Алым, то последнему пришлось поднапрячь все свои силы, чтобы свести бой со вчерашним доходягой хотя бы вничью.

Он собирался ехать в Ленинград, поступать в электротехнический институт связи.

Но буквально накануне отъезда с ним приключилась нелепая история.

Ясным днем, в тысячный раз спускаясь от родительского дома к реке по тропинке, что петляла среди гранитных валунов, он споткнулся и, ударившись головой о камень, получил сильнейшее сотрясение мозга.

К сожалению, подробностей я не знаю.

Меня к тому времени уже не было в Белособорске, а позднее Вовка всегда уходил от этой темы, односложно отвечая, что пострадал по собственной глупости.

Выписали его из больницы только осенью.

Он мог бы легко добиться отсрочки от призыва в армию и перекантоваться до следующего лета, но, опять же, по слухам, вскоре после выписки добровольно явился в военкомат. Служил в десантных войсках. Демобилизовался в звании старшего сержанта, что удается лишь парням с военной косточкой, и сразу же поступил в В-скую высшую школу милиции.

Несмотря на то, что судьба разбросала нас по разным городам и весям, виделись мы с Вовкой довольно часто, особенно в годы молодости, приезжая в Белособорск сначала на каникулы, а затем и в отпуск.

С течением времени встречи становились все более редкими. Писем друг другу мы не писали ввиду обоюдного отвращения к эпистолярному жанру, а электронной почты в те времена еще не существовало. По крайней мере, в наших палестинах.

Последняя наша очная встреча состоялась более шести лет назад, когда наши пути ненадолго снова пересеклись в Белособорске. Оба мы приехали на несколько дней, чтобы навестить своих близких. Я из Питера, он – из далекого зауральского города Т.

После той встречи у меня осталось впечатление, что Вовка крепко стоит на ногах, и что он выбрал себе дело по склонности характера. Он, человек, сделавший сам себя. Воспитавший свою волю, развивший в своем теле физическую мощь. О деталях своей службы он никогда не говорил. Зато не без гордости показывал фотографии своей семьи – симпатичной шатенки с волнистыми волосами и двух хорошеньких девчушек. Оказалось, ко всему прочему, он еще и заботливый муж и отец. Ни его супруги, ни его дочерей вживую я не видел ни разу, так уж получилось.

Два года назад его перевели по службе в Белособорск, так сказать, в город детства.

За этот период мы ни разу не общались с ним ни по телефону, ни по электронной почте, хотя эти средства связи были под рукой у каждого из нас.

Казалось бы, чего уж проще!

Но если говорить о себе лично, то я просто рассчитывал, что вот-вот вырвусь в Белособорск. Не получилось…

Впрочем, кое-какие вести о Вовке доходили до меня в письмах матушки.

И вот мы встретились…

Нет, совсем не такой представлял я себе нашу встречу.

Было досадно, что он даже не извинился за то, что нанес обиду моей маме, чем бы он ни мотивировал свой поступок.

Вдобавок, он зачем-то соврал мне относительно убийства несчастного реставратора, а ведь мог бы догадаться, что я все равно узнаю правду, хотя бы через своего Алешку.

Спасибо, конечно, Дрючку за его советы, но пока еще неясно, будет ли от них какой прок.

Значит, он хочет, чтобы я сочинил компромат на него?

Внезапно я ощутил, как где-то глубоко-глубоко во мне проклюнулось враждебное чувство к этому человеку.

Ладно, будет ему компромат!

Пусть после не обижается, уж я его теперь жалеть не стану!

9. ГОЛОС МЕСТНОЙ ПРЕССЫ

Только сейчас я вспомнил о газетах, которые держал в руке уже столько времени, и развернул бумажную трубочку.

Сверху лежала газета “Белая Гора”, которая в прежнюю пору носила довольно-таки парадоксальное название “Красный Белособорск”, и всегда оставалась рупором местной администрации.

В былые времена эта газета была единственным в городе изданием, и практически все старожилы аккуратно подписывались на нее, гордясь самим фактом ее существования.

Мои старики листали ее еще до моего рождения, а матушка и поныне продолжала выписывать ее по старой привычке.

С моей же точки зрения, газета и в наши дни оставалась такой же, как и прежде, – официозной и засушенной.

Заметку “Происшествие в музее” я увидел сразу же – она была опубликована на первой странице.

Пробежав ее глазами, я не узнал ничего нового для себя.

В самых общих выражениях в ней сообщалось, что поздним вечером в музей проникли неизвестные, в результате чего трагически погибла пожилая дежурная. Никаких подробностей ее гибели не раскрывалось, и неосведомленный читатель мог бы даже предположить банальный сердечный приступ.

Через три абзаца автор заметки и вовсе пускался в рассуждения о недостаточности финансирования дворцово-паркового комплекса. Подчеркивалось, что, как убыточный объект федеральной собственности, он выживает, в основном, за счет дотаций из центра, которые, увы, нередко урезаются сверх меры.

Именно поэтому администрации парка приходится экономить буквально на всем, в том числе, на охране и сигнализации. И вот закономерный итог! Музей закрывается для инвентаризации и переналадки сигнализации до конца сезона.

Между тем, ситуация значительно улучшилась бы, находись парк на балансе города. Это могло бы побудить спонсоров из числа местных бизнесменов вкладывать деньги в его развитие в расчете на будущую прибыль.

Далее путано излагались выгоды от возможной перемены формы собственности.

Затем, словно бы спохватившись, автор безо всякого перехода обрушивался на стиль работы начальника городской милиции (не называя фамилии), подчиненные которого не смогли раскрыть преступление по горячим следам.

Алексей в заметке даже не упоминался, и это безотчетно меня порадовало.

А вообще, понять что-либо из этого текста, не зная его “подковерной” части, было весьма затруднительно. Очевидно, статья являлась своеобразной разминкой перед будущей избирательной кампанией. Не исключено, что материал был написан под тезисы кого-то из отцов города. Притом, написан далеко не лучшим образом.

Я заглянул в выходные данные: тираж издания составлял 3тыс. экземпляров.

Надо полагать, читали его, в основном, чиновники и ветераны.

Затем я перешел ко второй газете, в названии которой тоже присутствовал цвет – “Зеленый берег” (очевидно, имелся в виду берег Ракидона, о чем свидетельствовал коллаж над шапкой).

Вообще-то, еще в последний свой приезд я приметил, что в городе не прекращаются закулисные, но весьма энергичные попытки завоевать местный газетный рынок. Выходило множество разного рода изданий, которые пытались утвердиться за счет публикаций программ телевидения, подборок сальных анекдотов и лже-сенсаций, перепечатанных из столичной желтой прессы.

На мой взгляд – взгляд профессионального газетчика, ни один из этих листков-однодневок не имел шансов на стабильный успех.

Газету “Зеленый берег” я держал перед собой впервые.

Да и Вовка ведь сообщил, что она начала выходить пару лет назад.

Уже по ее фактуре, по цветной, но не крикливой обложке, по приятной пухлости общей массы страниц чувствовалось, что кто-то вкладывает в это издание серьезные средства.

Первым мне в глаза бросилось объявление, помещенное в фигурной рамке в правом верхнем углу:

“Приглашаем наших читателей к взаимовыгодному сотрудничеству!

За каждую интересную информацию или тему, сообщенную в редакцию лично либо по телефону, ее автору немедленно выплачивается вознаграждение в сумме не менее 1тыс. рублей!”

Тоже на первой странице, под шапкой, на самом видном месте публиковалась статья, заголовок которой был набран крупным шрифтом:

“МУЗЕЙ: УБИЙСТВО ЗА ЗАКРЫТОЙ ДВЕРЬЮ”.

Ниже, более мелким, но тоже выделяющимся на полосе шрифтом был набран подзаголовок:

“Оборотень, для которого не существует ни стен, ни запоров, ни других преград, появился вновь!”

Статью я прочитал с живейшим интересом, опасаясь в глубине души, натолкнуться в ней на подробности, которые могли бы осложнить мою главную задачу.

К счастью, про Алешку тут тоже не было ни слова, кроме, разве что глухих намеков, понятных лишь посвященному.

Зато в статье приводились важнейшие подробности другого рода, так что я даже пожалел, что не прочитал ее до встречи с Дрючковым.

Сообщалось, например, что сначала вахтерша была оглушена ударом некоего массивного тяжелого предмета в затылок, так что кожа ее головы оказалась рассеченной, а череп треснувшим.

Затем она подверглась царапающему – сверху вниз – удару в шею, удару, который, по мнению экспертов, могла нанести лишь мощная звериная лапа с ее длинными и острыми когтями.

“А если это действительно был оборотень?!” – вопрошал автор заметки.

Верит милиция или не верит в аномальные явления, это ее личное дело, продолжал автор. Но уж коли преступление совершено посредством “звериного удара”, то, быть может, стоило бы поискать вокруг следы этого самого зверя?

Но наши доблестные сыщики, действуя по шаблону, принялись усердно выискивать человеческие следы и в результате сами же затоптали, уничтожили те улики, которые могли бы дать ниточку к раскрытию преступления.

“Ясно, в чей огород камешки, – отметил я тут про себя. – Значит, “Зеленый берег” тоже против Дрючкова”…

Подпись под статьей, переходившей на вторую страницу, – “Бул.Щиров” вызвала у меня смутные ассоциации. Где-то в своей жизни я уже встречал эту подпись…

Я уже собирался заглянуть в выходные данные, чтобы выяснить, кто же редактирует сие любопытное издание, когда на этом же развороте, но на третьей странице, увидел большое интервью с… моим Алешкой!

В правой колонке помещалась и его фотография на фоне музея и реки.

У меня даже волосы зашевелились на затылке: – вот это сюрприз!

Теперь понятно, почему Клара с такой многозначительной настойчивостью рекомендовала мне не откладывать чтения надолго!

Что ж, лучше поздно…

Забыв обо всем на свете, я буквально “проглотил” текст интервью, и тот так прочно улегся в моей памяти, что я мог бы процитировать его наизусть с любого места.

Интервью называлось без затей:

“К ВОПРОСУ О БЕЛОСОБОРСКОМ ОБОРОТНЕ”.

Взял его не кто иной, как все тот же загадочный “Бул.Щиров”.

Вот этот материал в его полном виде.

– Алексей Иванович, нашим читателям вы известны как крупный специалист в области древнеславянской истории и мифологии.

Сейчас, когда город вновь наполнен слухами о появлении ужасного оборотня, многие интересуются истоками этого старинного предания.

Не могли бы вы вкратце осветить этот вопрос?

– Для этого нам придется совершить мысленное путешествие в шестой век.

По мнению ряда историков, к чьим сторонникам я отношу и себя, в ту далекую пору наши предки делили окружающий микрокосм на верхний мир, собственно Землю и нижний мир.

Вы настаиваете на лаконичном ответе, поэтому я буду говорить только о нижнем мире.

Подземно-подводным владыкой, всемогущим хозяином этого нижнего мира был гигантский ящер, или змей, или дракон, или “коркодил”, воплощенный в божестве, нарицаемом Речным Зверем.

По вечерам Речной Зверь глотал заходившее солнце, а по утрам вновь выпускал его на небосвод.

Таким образом, Речной Зверь как бы повелевал еще и движением светила, то есть, был наиболее могучим божеством.

Неудивительно, что именно к Речному Зверю наши далекие предки обращали самые сокровенные свои моления.

Им не нужно было напрягать воображения, чтобы представить себе внешний облик этого божества – достаточно было взглянуть на каменный остров посреди Ракидона.

О языческом культе Речного Зверя напоминают многочисленные, я бы даже употребил определение “бесчисленные”, археологические находки.

Прежде всего, это фибулы – застежки для плаща, одежды, которую в ту пору носили и князья, и торговцы, и простые хлебопашцы.

Тысячи фибул найдены археологами на берегах Ракидона.

Многие из них выполнены из кости и имеют резные изображения.

На них мы видим Речного Зверя, чья голова будто скопирована с силуэта каменного острова.

Кроме фибул, найдено множество так называемых височных колец от кокошников, колец, выполненных в виде свернувшихся ящеров; ковшей с ручками-ящерами; гребней с тем же сюжетом и даже ритуальных жезлов с набалдашниками в виде головы все того же Речного Зверя.

Кстати, на многих изображениях весьма тщательно прописаны элементы ощерившейся пасти и четко, один к одному, выделены зубы. На шее божества, как правило, проставлена идиограмма воды в виде волнистой линии либо комбинации падающих капель.

Не буду перечислять прочие находки той же эпохи, это заняло бы слишком много места, просто отмечу, что языческий культ Речного Зверя имел самое широкое хождение среди наших предков – от Южной Руси до северных морей, включая финно-угорские племена.

С Речным Зверем связывалось также все таинственное, неизведанное, а также скрытое за пеленой будущего.

Как видите, предание об оборотне-крокодиле имело очень мощную базу для своего возникновения и развития.

– Но что в действительности стоит за этим преданием? Имеем ли мы дело с образцами устного народного творчества либо же тут обозначено явление, на вызов которого науке только предстоит дать ответ?

– Те исторические документы, что уцелели в наших архивах после всех великих и малых потрясений дают основание с уверенностью говорить, что этот вопрос должен быть обращен, скорее, к правоохранительным органам, чем к науке.

Я приведу несколько примеров, но для этого нам придется перенестись уже из шестого века в век, ну, хотя бы, семнадцатый.

Хорошо известно, сколь бурной была история нашего края.

Городом правили различные русские князья, которые регулярно отвоевывали его друг у друга, им на смену пришли литовские князья, хотя и с русскими корнями, тех сменили польские магнаты…

Иными словами, перманентно происходил некий передел собственности, то и дело возникала возможность урвать кусок пожирнее, и уж тут все средства были хороши.

Неудивительно, что оказалось востребованным и предание об оборотне.

– Вы обещали привести конкретные примеры.

– Да сколько угодно!

Гоголевский Чичиков, как известно, скупал мертвые души, чтобы разжиться под них плодородной землей.

Наших земельных магнатов эта проблема не волновала.

Пахотной землицы у них было вдоволь, а вот крестьян для ее обработки не хватало.

И тогда магнаты придумали ловкий ход.

Через наши края пролегал один из маршрутов, по которому беглые крестьяне из северных и центральных губерний пробирались на Дон.

Магнаты распустили слух, что те из беглых, кто пожелает остаться в здешних местах, получат надел, средства на обзаведение хозяйством, а также освобождение от оброков.

Но через год-другой, когда беглецы, что называется, уже пустили корни на новом месте, магнаты начали притеснять этих несчастных, требуя от них и уплаты всех оброков, и возврата выданных кредитов, да еще с процентами.

Всплеск недовольства вот-вот грозил перерасти в мятежи и бунты.

Всю эту крестьянскую массу надо было держать в повиновении, даже в страхе, а обычные карательные методы уже не действовали.

Вот тогда-то и напомнил о себе оборотень-крокодил.

В нашем музее, в зале Оборотня, представлены экспонаты, с помощью которых садисты, состоявшие на службе у того или иного магната, весьма успешно выступали в роли “оборотня”.

Железная маска с пристегивающейся крокодиловой пастью, снабженной рядами острых металлических зубов; специальные перчатки с отточенными металлическими когтями…

Между прочим, магнаты использовали старинное предание не только для запугивания темных крестьян, но и для расправы с конкурентами.

Ведь почти все магнаты жили в непомерной роскоши, хоть и взаймы, иные имели до сотни и больше кредиторов. А тут вдруг выгодный заказ, например, хлебные поставки в армию, но заказ этот готов перехватить более удачливый помещик.

Как тут не появиться “оборотню”!

Случалось, что жертвами все того же оборотня становились крупные кредиторы, начинавшие требовать срочной уплаты долга.

Не хочу сказать, что подобное происходило изо дня в день, но все же периоды активизации оборотня в исторической ретроспективе отнюдь не редкость.

Между прочим, ведь и о графе Половецком ходила байка, будто он сам убил свою жену из ревности к красавцу Гавиали, с которым тоже расправился, выдав того за оборотня.

Я со всей ответственностью заявляю, что сие есть ложь, поскольку нашел письмо клеветника, в котором тот признается в своем грехе.

Однако показательно, что эксплуатация легенды, причем, в самых различных аспектах, не прекращалась никогда.

– То есть, речь идет о некоем маскараде, представлении типа “маски-шоу”, которое устраивали в своих тайных интересах земельные магнаты?

– Вовсе нет! Существует официальный документ, где черным по белому написано, что в лето 1731 от Рождества Христова купец Прянишников тайно привез в Белособорск живого крокодила, дабы, обрядив того оборотнем, расправиться с чайным торговцем Сумароковым.

– Позвольте! Как же можно было в те времена провезти крокодила за тысячу верст тайно? Ведь не было ни автофургонов, ни товарных вагонов, ни контейнеров…

– Зато были особые баржи с прорезями для перевозки живых осетров на дальние расстояния. А наш Ракидон хоть и неширок, но судоходен. Так что крокодил доехал до места с полным комфортом. Он, несомненно, исполнил бы роль “оборотня”, если бы подгулявший на радостях Прянишников не показал его одному из своих приятелей.

Нельзя, однако, исключить тех случаев, когда завезенные тайно крокодилы выполнили свою задачу.

Я думаю, что тот крокодил, что был застрелен у Старощанских болот в 1863 году, и чье чучело выставлено в музее, был как раз из этой серии. Отважусь сделать еще одно допущение: отдельные крокодилы, завезенные сюда тайно, смогли бежать или же были отпущены своими владельцами, после чего обосновались среди Старощанских болот, где природа, будто нарочно, создала для них идеальные условия.

– Быть может, там и сейчас обитает парочка крокодилов? А то и целая сотня?

– Сотня – это слишком, но вот наличие, скажем, единичного экземпляра меня не удивило бы.

– Алексей Иванович, из материалов Интернета можно узнать, что среди народов тропической Африки до сих пор широко распространен тотемизм, то есть, применительно к нашей беседе, вера в родство между человеком и животным миром. Считается, что жрецы этих языческих культов умеют перевоплощаться в животных, являющихся покровителями данного племени. Существуют якобы потомственные секты людей-леопардов, людей-носорогов, ну, и, разумеется, людей-крокодилов. Не могла ли подобная секта поклонников Бога-крокодила, или Речного Зверя сложиться и в наших краях?

Что на этот счет говорят исторические источники?

– Вынужден повторить, что архивы по истории нашего края сохранились в мизерном количестве и зияют обширными “белыми пятнами”. Из дошедших до нас документов ни один не называет какие-либо конкретные факты, которые можно было однозначно трактовать, как проявление деятельность языческой секты людей-крокодилов.

– Насколько достоверна легенда о трагической участи графа Половецкого и его жены Дианы Александровны?

– Я уже касался этой темы, но могу еще раз подчеркнуть, что считаю графа Половецкого личностью, безусловно, позитивной. Он сделал много полезного для оживления экономики края на крутом переломе истории. Однако подробности его охоты на оборотня (да и была ли она, эта охота?) не подтверждены никакими письменными источниками. Точно так же нет никаких сведений о пребывании в Белособорске итальянского архитектора Гавиали. Библиотека усадьбы, как и все домовые книги, а также личная переписка графа сгорели в страшном пожаре вскоре после его смерти. Со всей достоверностью могу подтвердить лишь тот факт, что в период строительства дворцово-паркового комплекса, в Старощанском лесу действительно обитал старый отшельник, который пользовался среди населения славой искусного целителя. Но встречался ли с ним граф, получал ли от него перстень и некие тайные рекомендации, на этот счет можно лишь строить предположения.

– А как часто за всю историю нашего города происходило явление пресловутого оборотня?

– Это существо возникало из небытия всякий раз, когда начинался передел собственности, – такая вот строгая закономерность.

– Но в лихие 90-е, а этот период еще памятен многим нашим читателям, оборотень, по счастью, так и не появился, хотя дележ собственности происходил очень бурно, причем на протяжении целого ряда лет.

– В “лихие 90-е”, как вы их назвали, “новым магнатам” некогда было заниматься маскарадом, тратить время на подготовку человека-крокодила. Конкурентов убивали и запугивали по самым примитивным схемам, и все это сходило с рук. Не было никакой надобности привлекать к этому процессу еще и мифическое существо.

Я убежден, что всякому появлению оборотня обязательно предшествовала некая сложная интрига.

За нашим белособорским оборотнем, кем бы он ни был на самом деле, всегда стояли реальные люди, преследующие свои реальные интересы…

– Ширятся слухи, что оборотень появился вновь.

– По ряду причин я предпочел бы воздержаться от комментариев на этот счет.

На этом интервью заканчивалось. Про происшествие в музее в нем не упоминалось ни словом.

Да иначе ведь и быть не могло: следователь Цинюк, наверняка, предупредил Алексея об ответственности за утечку информации.

Но редакция поступила изобретательно. Интервью, в котором следствию не к чему было бы придраться, поставили на одном развороте с окончанием репортажа об убийстве вахтерши, как бы давая понять посвященным, что в этой истории газета готова поддержать потенциального обвиняемого.

Что ж, как-никак – тоже защита.

Интересно, а когда вышел номер?

Я взглянул на дату и не поверил собственным глазам.

Газета появилась в продаже на следующий день после убийства, которое, напомню, произошло поздно вечером!

Даже если предположить, что это не утренний, а дневной выпуск (вечерний выпуск в Белособорске невозможен в принципе, его просто некому будет покупать, ибо народ в эти часы уже сидит по домам), то оперативность, проявленная местными журналистами, вызывает уважение.

Кроме того, напрашивается вывод, что редакция располагает надежным источником информации в городской милиции. Не Алешка же сообщил им все эти подробности! Он просто не позволил бы себе этого. А интервью с ним, скорее всего, было сделано раньше и совсем по другому поводу. Когда же произошло убийство, в редакции вспомнили об интервью, вписали в него несколько фраз, чтобы привязать к событию, и заверстали на соседнюю полосу.

Хм! Кто же рулит этой любопытной газеткой?

Я разыскал выходные данные. Издателем газеты была некая Роза Румянова. Это имя, похожее на цирковой псевдоним, не говорило мне ровным счетом ничего.

А вот в следующий миг меня ожидал очередной сюрприз.

Редактором газеты был Евгений Багрянский, Багрик!

Уже безо всяких усилий я вспомнил, что “Бул.Щиров” – это один из его псевдонимов, которым он подписывал свои заметки в школьной стенгазете.

Так-так-так…

Последний раз я видел Багрика в свой минувший приезд, четыре года назад. Встретил его тогда случайно на улице и предложил отметить это событие. Багрик принялся отнекиваться, признавшись, наконец, что он пустой. Но я почти силой затащил его в ближайшую шашлычную. После второй рюмки он размяк и принялся горько жаловаться на жизнь. В клубе химиков, где он работает оформителем, платят гроши; в “Белой горе”, куда он отсылает свои заметки на городские темы, и вовсе копеечные гонорары; стихи, которые он все еще пишет, вообще надо издавать за свой счет; денег вечно не хватает, из-за этого дома скандалы…

Он и сам, в своих поношенных брюках и штопаном пиджаке, выглядел каким-то полинявшим, уставшим, разуверившимся…

А теперь, значит, он редактор самой многотиражной газеты в городе, газеты, у которой, как нетрудно догадаться, с финансами все в полном порядке.

Что ж, я искренне рад за Багрика, притом, что его газета определенно поддерживает Алешку!

А, с другой стороны, как ни крути, но выходит, что Багрик обосновался в стане врагов Дрючкова.

Полагаю, вовсе не случайно Вовка посоветовал мне посетить редакцию “Зеленого берега”.

Теперь я и сам видел, что этот визит неизбежен, но прежде надо хорошенько к нему подготовиться.

Я взглянул на часы: эге, да ведь дома меня уже потеряли!

Как ни велик был соблазн прямо сейчас пройти к дворцу, который я не видел четыре года, свежим взглядом окинуть сцену, где разыгралась таинственная драма, времени на это у меня не было.

Я даже проигнорировал Вовкин совет покинуть парк через центральные ворота.

Выскользнул тем же потайным лазом и быстрым шагом направился к площади, чтобы “проголосовать” первую же машину.

10. НЕИЗДАННАЯ МОНОГРАФИЯ

– Ну, куда же ты запропастился, сынок? – запричитала матушка, едва я вошел в дверь. – Я уже начала волноваться.

– Все в порядке, мама! Прогулялся до торгового центра за сигаретами, встретил знакомого, ну и покалякали немного о том о сем.

– Кого же ты встретил, сынок? – мама не допытывалась, ей просто было любопытно.