Ланиус Андрей
Мистические истории из красной папки
Медная пепельница
Леонид Воронин, симпатичный русоволосый холостяк, на праздновании собственного тридцатилетия торжественно объявил своим гостям, что, начиная с текущей минуты, бросает курить. Навсегда. С этими словами он демонстративно погасил тлеющий окурок в медной пепельнице, что стояла перед ним на столе, и, сопровождаемый шутками и рукоплесканиями собравшихся, унес ту на кухню.
Все гости Воронина знали, что пепельница эта непростая. Ее подарили Леониду еще на его двадцатилетие друзья-однокурсники. Нашли же ее во время летней практики при разборе предназначенного к сносу старого здания. Медная пепельница являла собой голову дьявола – с хищным крючковатым носом, глубокими глазницами, заостренными ушами, козлиной бородкой и изящными рожками. В загадочной ухмылке, обнажавшей крупные крепкие зубы, читалась смесь изощренного коварства, затаенной злобы и тысячелетней умудренности.
Видимо, старинная медь имела неизвестные современным мастерам добавки, ибо за все те годы, что пепельница находилась у Леонида, металл ничуть не потускнел, сохраняя ровный красновато-золотистый отлив.
Малейший отблеск света, падавший на пепельницу, странным образом оживлял физиономию дьявола. Казалось, тот вот-вот заговорит. Это впечатление усилилось, когда одна из подружек Воронина, дурачась, раскрасила дьяволу зрачки лаком для ногтей. Раскрасила – и сама же испугалась. Рубиновый взор проникал прямо в душу.
Пепельница приснилась Леониду под утро.
– Задумал обойтись без меня? – насмешливо вопрошал дьявол. – Не выйдет! Я тебя не отпущу!
Впечатление было настолько ярким, что Леонид проснулся.
Пепельница стояла перед ним на тумбочке, хотя, помнится, он оставлял ее на кухне.
– Слушай внимательно, ставленник темных сил! – не стушевался Воронин. – Если я сказал, что бросаю курить, значит, бросаю! Исчезни с моих глаз! – и он поставил пепельницу на шкаф, среди коробок и пакетов.
В вагоне метро Леонид вдруг почувствовал, что из глубины тоннеля за ним пристально следят кроваво-красные глаза, уверенные в собственном превосходстве.
Он передернулся, сбрасывая наваждение.
Рабочий день в целом прошел нормально. Иногда рука Леонида машинально тянулась к карману за несуществующей сигаретой, но он легко пресекал эти нечаянные порывы. Курение никогда не было для него потребностью, скорее, данью моде. Но он и понятия не имел, что его будет так настойчиво преследовать образ медной пепельницы. Ухмыляющийся дьявол то и дело являлся его внутреннему взору.
Но всё это ничто по сравнению с той досадой, которую испытал Леонид по возвращении домой, обнаружив, что медная пепельница как ни в чем не бывало расположилась на привычном месте.
– Мама! – закричал Леонид.
– Что случилось? – из кухни выглянула Вера Васильевна – не только мама, но и самый близкий друг, советчик и утешитель.
– Мама, зачем ты поставила пепельницу обратно? Я же всем объявил, что бросаю курить!
– Ах, Леня, по каким пустякам ты меня отвлекаешь, а у меня котлеты горят! Иди лучше умывайся, – уже из-за двери Вера Васильевна добавила: – А к твоему идолу я даже не прикасалась, ты же знаешь, как он мне противен!
Мама, мама… Она стала такой рассеянной!
Перед тем, как идти в ванную, он сунул пепельницу в нижний ящик трюмо, стоявшего в прихожей.
Готовясь ко сну, он бросил случайный взгляд на тумбочку и обомлел. Оттуда ему нахально улыбался медный дьявол.
Вера Васильевна уже спала, и расспросы пришлось отложить до утра. Однако Леонид не собирался терпеть присутствие наглой фигуры. Он отнес пепельницу на кухню, выставил ее за окно и плотно прикрыл дверь.
Едва он смежил веки, как дьявол-искуситель снова возник перед ним. В изгибе тонких губ таилась издевка:
– Тебе ли сладить со мной, малыш?! Я знавал парней покруче. Но и они становились шелковыми.
Леонид бросился на кухню. Медный дьявол стоял на полу у самой двери. Должно быть, порыв ветра распахнул окно и сбросил пепельницу на пол.
Ах, так! Ну, ладно…
Взбудораженный Леонид схватил идола, выскочил с ним на балкон и, размахнувшись, зашвырнул искусителя в темные кусты.
Всю ночь его терзали кошмары. Снилось, что пепельница добралась до подъезда, преодолела лестничные марши и сейчас топчется у закрытой двери. Казалось, что он слышит сквозь сон ее легкое постукивание: тук-тук-тук… А может, это капает вода из крана? Или птицы долбят клювами по крыше? Тук-тук-тук…
Первое, что увидел Леонид проснувшись, был медный дьявол, победно оседлавший тумбочку.
– Мама!
Вера Васильевна тут же прибежала с кухни:
– Как ты меня напугал, Леонид! Разве можно так кричать? Я еще не глухая.
– Прости, мама, но… – он молча кивнул на пепельницу.
– И ты из-за этого кричишь на весь дом? Люди подумают невесть что! Я выносила мусор, а твоя любимая пепельница стояла за дверью. Что же мне оставалось?
Умываясь, он нашел более или менее правдоподобное объяснение. Про эту пепельницу, единственную в своем роде, знали все соседи. Вероятно, кто-то из них, прогуливая спозаранку собаку, наткнулся на нее в кустах и деликатно поставил у дверей владельца.
После завтрака Леонид достал с антресолей старый чемодан, затолкал желтого дьявола внутрь, затем запер оба замка на ключ, перевязал чемодан веревкой и забросил его снова наверх – в самый дальний угол.
Больше пепельница на тумбочке не появлялась. Зато теперь она прочно поселилась в его сознании. Ежеминутно навязчивое видение напоминало о себе.
– Не устал еще? – змеились тонкие уста. – Пока я не вернусь на свое законное место, пытка будет продолжена. Не в моих правилах отступать, запомни это!
Много раз Леонида одолевало искушение отделаться от пепельницы раз и навсегда: подарить кому-нибудь, бросить в Неву, зашвырнуть на платформу товарняка, катящего в дальние края… Он так и поступил бы, если бы ясно не осознавал, что это не избавит его от наваждения. Дьявол всё равно будет посылать ему свой сигнал и возникать в мыслях, когда захочет. А затем, рано или поздно, неведомыми путями вернется на привычное место.
Леонид стал нервным, допускал ошибки в работе, проезжал мимо своей станции…
Существовал очень простой способ избавиться от наваждения: снова закурить. Но Леонид знал, что в этом случае перестанет себя уважать. Его воля трещала под напором бесовских сил, но он снова и снова собирал ее в кулак, хотя делать это становилось всё труднее.
Решение пришло неожиданно. Оно было удивительно простым. Леонид даже рассмеялся, когда понял это. А, рассмеявшись, успокоился.
Но сначала нужно было кое-что проверить.
Он достал пепельницу из чемодана и водрузил ее на тумбочку. Дьявол ликовал. Красные лакированные зрачки праздновали победу. Не рановато ли?
Леонид поднял ножовку, которую перед этим разыскал в чулане. При виде инструмента в облике искусителя что-то изменилось. То ли свет теперь падал с другой стороны, то ли тумбочка качнулась, но рубиновые глаза наполнились тревогой.
Леонид крепко прижал пепельницу левой рукой к тумбочке, явственно ощутив холодную дрожь дьявола. Затем с нажимом провел ножовкой по одному из его рожек.
Послышался легкий стон. На медной поверхности четко обозначился пропил.
– Ага, боишься…
Леонид отложил ножовку и обратился к идолу с проникновенной речью:
– Послушай, любезный! Я не желаю тебе зла. К тому же ты – подарок. Вот мои условия. Всякий раз, когда ко мне будут приходить курящие гости, я обязуюсь предоставлять тебе свой уголок за столом. Я также обязуюсь содержать тебя в чистоте. Но за это ты обязуешься оставить меня в покое. Ты должен исчезнуть из моих мыслей и снов и не вторгаться в них впредь самовольно. В противном случае я попросту распилю тебя на мелкие кусочки, которые разбросаю по всему городу. Попробуй после этого собраться воедино! Я не шучу и готов начать хоть сейчас! – он снова взялся за ножовку. – Что скажешь? Заключаем договор?
Черт торопливо закивал.
Ночью Леонид спал спокойно. И в последующие ночи тоже. И он долго еще не курил. Целых три месяца.
СВЕЧКА
Человек, рассказавший мне этот сюжет, обладал ярко выраженным природным актерским даром, хотя не имел никакого отношения к театру. Свой монолог, а по сути – маленький спектакль, он представлял передо мной в лицах с такой естественностью, как будто всю жизнь только тем и занимался, что выступал перед зрителями.
Покоренный его экспрессией, я и сам в какой-то момент поверил, что эта фантасмагорическая и, вместе с тем, поучительная история произошла на самом деле…
Было около половины двенадцатого ночи, когда забрызганный грязью джип остановился на выезде из леса, подступавшего к безлюдной, скудно освещенной платформе. Левее от нее дремал деревянный пригородный поселок. Похоже, спать здесь ложились рано, лишь в двух-трех местах бледно светились окошки.
Человек, сидевший за рулем джипа, прислушался к чему-то, затем дал задний ход, намереваясь загнать машину в заросли кустов.
Внезапно мотор завыл от перегрузки.
– Ну-ка, глянь, что там! – приказным голосом обратился водитель к своему единственному спутнику. – Да живее!
Тот выскочил из салона, провел под днищем лучом фонарика.
– Эй, да здесь мокро! Какой-то ржавый трос намотался на ось…
– Ржавый, говоришь? – водитель переключил скорость и дал газ, определенно не жалея автомобиля.
– Лопнул, как нитка! – крикнул второй.
– Не ори ты так, недоумок…
Водитель всё же загнал джип в кустарник, затем выбрался наружу:
– Слушай меня внимательно, малый! Инструктирую в последний раз! Сделаешь что-нибудь не так, оставаться тебе без головы…
Пора уже сообщить, что оба поздних путника принадлежали к касте «джентльменов удачи» и прибыли сюда с недоброй целью, воспользовавшись ими же угнанной иномаркой.
Главарем был обладатель командного голоса: высокий, ладный, белокурый, с тонкими, даже артистическими чертами смуглого лица и тигриной грацией.
В криминальной среде его называли Калган.
Второй – коренастый, толстогубый, кривоногий, словно наспех слепленный матушкой-природой, был его подручным. Он с готовностью откликался на прозвище Грузило, а на главаря смотрел снизу вверх и отнюдь не по причине своего небольшого росточка.
– Как я и думал, в этой дыре к полуночи все уже дрыхнут без задних ног, – Калган презрительно сплевывал слова, будто семечки, в сторону своего спутника. – Что ж, прямо сейчас и начнем! Но обернуться надо быстро. Ровно в полночь пройдет последняя электричка. Нужно успеть до нее.
– Как скажешь, Калган, – раболепно ответил тот. – Ты ведь – сам голова!
– Вот и делай всё в точности, как тебе говорят! Маски наденем у калитки. Я втолкую старухе наши условия, а ты тем временем снимешь икону, на которую я укажу, и завернешь ее в платок. После этого возвращаемся сюда. Главное, чтобы нас не увидели с последней электрички. Не люблю я непредвиденных случайностей! Потому и машину спрятал в кустах.
– Калганчик, а ты уже нашел покупателя на эту иконку?
– Козел! Кто же ее купит?! Побоятся. Она ведь чудотворная. Если старуха, конечно, не врет. Впрочем, это уже не важно.
– Не понял. Какая же тогда нам от нее польза?
– Мы берем икону в заложники, – изрек главарь. – Спрячем в надежном месте. И будем ждать выкупа.
– А дадут?
– Куда денутся! Верующих страдальцев, с которых эта бабка – божий одуванчик имеет навар, пруд пруди! Богатейшие люди к ней так и прут. Кто с покаянием, кто за исцелением. Вот они-то и внесут выкуп.
– Ох, и голова у тебя, Калган! Я бы до такого ни в жизнь не допёр! Слушай, а если эта бабка Ульяна, к которой мы топаем, и вправду ясновидящая? Вдруг уже знает про нас с тобой?
– Дурак ты, Грузило, и не лечишься! – усмехнулся главарь. – Всё, на что способны все эти ворожеи, гадалки, ясновидцы – пускать пыль в глаза! Вот и эта старушка – бабушка Ульяна – всего-навсего малограмотная знахарка, изображающая народную целительницу! А для приворота клиентуры пустила слух, будто владеет чудотворной иконой. Вот на этой ее хитрости мы и сорвем свой куш!
– Ну, Калган, ты – голова-а… – уже в который раз восхитился подельник. – А сам-то ее видел? Знахарку эту, да и иконку тоже?
– А то! Приходил к ворожее под видом обманутого банкира. Мол, утешения ищу. Надо же было узнать, какая из икон чудотворная. Ими там у нее вся стена увешана. Бабка в полном смысле – божий одуванчик: дунь – улетит! Поэтому вырубать ее нельзя. Вдруг помрет, с кого тогда выкуп получим? Связывать ее тоже не будем. Бабка принципиально не пользуется ни электричеством, ни телефоном. Так что быстро поднять тревогу не сможет.
– А соседи?
– Пока она достучится до этих сонных тетерь, мы с тобой будем далеко.
Скромный домик, в котором обитала знахарка, стоял на отшибе. Деревянное строение в три окна по фасаду, низенький палисад с распахнутой настежь калиткой, крылечко под навесом, покатая двускатная крыша из дранки… Окна светились, но не электрическим светом.
– Начали! – подал команду Калган.
Грабители надели припасенные заранее маски оборотней.
Крыльцо под ногами заскрипело, но они уже не таились. Шедший первым главарь толкнул дверь – та легко подалась. Злоумышленники прошли через темные сени, сбив какое-то ведро, загремевшее на весь дом, толкнули вторую дверь, тоже незапертую, и ворвались в комнату – низенькую, почти без обстановки, с нависавшими потолочными балками.
Вся дальняя стена была увешана иконами. Перед некоторыми горели лампады и свечки. На золоченых и серебристых окладах отражались таинственные блики. Святые угодники, чьи лица, казалось, светятся сами по себе, смотрели на незваных гостей с грозной укоризной.
– Ух, ты! – не сдержал эмоций простодушный Грузило.
Приглушенное великолепие икон помешало грабителям сразу заметить хозяйку, хотя та стояла совсем рядом. Маленькая, заметно сгорбленная знахарка была одета в такие же старые, как она сама, темные одежды, сливавшиеся с окружавшим полумраком. Ее голова была повязана тоже темным платком. На виду оставалось лишь бледное лицо – узкое и сухое, с заострившимся носом и огромными бездонными глазами. Но было в этом лице что-то значительное, ставившее ее в один ряд с ликами святых.
– Здорово, хозяйка! – весело гаркнул главарь, ничуть не утративший своего апломба. – Не ждала поздних гостей? А мы вот решили зайти к тебе на огонек. Да попросить за наше беспокойство скромную награду. Вон сколько у тебя икон! Пожертвуй хоть одну в пользу бедных!
Ворожея даже не шелохнулась. Но лампады вспыхнули чуть ярче. А может, это ветерок впорхнул через оставшиеся открытыми двери?
– Ты приходил на прошлой неделе, – ровным голосом произнесла бабушка Ульяна. – Я знала, что ты вернешься. Злое дело ты задумал, несчастный человек! Откажись от него. Уйди с миром и тогда спасешься.
Калган расхохотался от души.
– Уйду, бабуля! Но только не с пустыми руками. Заметь, сам я ни к чему даже пальцем не прикоснусь. Так что твое проклятье пролетает мимо. Он возьмет! – Калган подтолкнул подручного вперед: – Вон ту снимай, да живей!
Грузило послушно двинулся за добычей.
– Не делай этого! – повторила знахарка со спокойной непреклонностью, по-прежнему обращаясь только к Калгану и даже не взглянув в сторону Грузила. – Еще не поздно отказаться. Не будет поздно до последней минуты. Но если не одумаешься – простишься с жизнью. Не он, а ты!
Грузило невольно замер у стены, растерянно уставившись на главаря.
– Снимай! – рыкнул на него Калган, затем снова повернулся к знахарке: – Хочу тебе сообщить, бабуля, что лично я не верю ни в бога, ни в черта, ни в конец света, ни в вечное спасение, ни в болтовню мошенников, прикидывающихся святошами! А верю только в звон монет, которых мне почему-то вечно не хватает. Но эту проблему на ближайшее время я решу. С помощью вот этой самой иконки, старуха! Ты за нее особо не переживай, получишь назад в целости и сохранности. Если заплатишь выкуп. Тряхни своей мошной! Кстати, где ты ее держишь? Не под кроватью же?
– У меня ничего нет, – ответила знахарка. – У людей, что приходят ко мне, я прошу ровно столько, сколько требуется на содержание этой обители. Ты и сам должен это знать.
– Ну, конечно! Ты же у нас святая! – хохотнул Калган. – Впрочем, мне без разницы, как ты ведешь свой знахарский бизнес. Но я знаю точно, что среди твоих клиентов полно богатеньких Буратино. Выкуп пусть заплатят они! Так им и передай! Готово? – последний вопрос адресовался Грузиле.
Тот уже снял икону и сейчас суетливо заворачивал ее в платок.
В этот момент пламя одной из свечек вдруг резко вспыхнуло, озарив полкомнаты. Затем свечка качнулась и упала, погаснув.
Знахарка некоторое время смотрела на нее, затем перевела взгляд на Калгана.
Голос ее звучал с величавой торжественностью:
– А погибнешь ты от свечки. Страшной смертью. Сегодня. Ровно в полночь. Но еще и сейчас не поздно спастись. Вели ему повесить икону на место, а сам покайся! Возвращайся в город на электричке. Сообщи, куда следует, о машине, которую ты угнал! Это – последнее предостережение!
– Старая ведьма! – рассвирепел вдруг Калган. – Свечкой меня вздумала пугать! Скажи спасибо, что ты нужна мне для выкупа! На! Держи метку! Здесь нарисована цифра, которую я хочу получить не позднее конца недели. И запомни крепко: не будет шуршащих баксов, останешься без своей фальшивой чудотворной!
Далеко за лесом послышался перестук вагонных колес.
– Как раз успеваем, – заметил главарь, широко шагая по тропинке.
– Ну, Калган, ты – голова-а… – продолжал восторгаться Грузило, поспешая следом и прижимая к груди добычу. – Всё рассчитал! Как в аптеке!
– Ведьма… – отрывисто бросил тот, отвечая каким-то своим мыслям. – Свечкой меня вздумала пугать! Да я в своей жизни ни одной свечки в руках не держал! И не собираюсь! На пушку меня решила взять, старая плутовка!
– Послушай, Калган, а как она узнала, что мы приехали на краденой машине?
– Заткнись!
Между тем, тропинка привела нечистую парочку к оставленному в кустах джипу.
– Скоро полночь, – пролепетал Грузило, меняясь в лице. – Послушай, Калган, а вдруг она правду сказала?
– Садись в тачку, трепло! – бросил ему главарь. – Еще один верующий выискался!
Калган завел мотор и, газанув, выехал из зарослей на открытое место. – Ну, вот, – крякнул он, и в этот момент двигатель заглох.
Чертыхаясь, главарь выбрался наружу и поднял капот.
– Калган… – ежась, будто от мороза, окликнул его Грузило. – Чего там старуха про свечи говорила? А ведь в моторе тоже есть свечи…
– Уймись! – нервничая всё заметнее, осадил подельника Калган. – Фары лучше выключи! Электричка подходит, а мы как на ладони!
До полуночи оставалось несколько секунд.
Грузило потянулся к переключателю.
Чуть раньше осторожный Калган двинулся было под защиту густой тени кустарника.
Но тут что-то произошло. Широкая и огромная светлая полоса прочертила дугу со стороны леса, с грозным шорохом улегшись параллельно джипу. Но в своем движении дальний кончик этой полосы успел коснуться Калгана. Страшное превращение мгновенно произошло с матерым рецидивистом: его голова вдруг утратила первоначальную форму. Затем то, что осталось от Калгана, качнулось и рухнуло в какую-то странную лужу. Странную – ибо дождей не было больше двух недель.
Полуночная электричка давно умчалась, а коротышка всё сидел на корточках, прижимая к груди завернутую в платок икону, смотрел на обезображенный труп своего главаря и повторял как заведенный:
– Ох, и голова у тебя, Калган… Ох, и голова-а…
В таком состоянии его и застал полицейский наряд. Грузило чистосердечно рассказал о том, как они похитили чудотворную икону, и что из этого получилось.
Днем провели расследование с участием экспертов.
Оказалось, что когда-то через околицу поселка проходило ответвление высоковольтной линии на ферму. Ферму давно уже закрыли, провода сняли и только старые столбы так и остались стоять.
Позднее рядом с одним из них пробился теплый ключ.
Столб «поплыл» в разжиженной почве, удерживаемый в вертикальном положении лишь железобетонными ригелями и проржавевшим насквозь тросом.
В поселке эту опору называли «танцующей» и обходили ее стороной.
Грабители этого не знали.
Газуя в темноте, Калган по чистой случайности порвал джипом трос, отчего освободившийся от нижних пут столб начал крениться еще круче.
В тот самый момент, когда главарь отступал к кустам, железобетонный 19-метровый столб окончательно вывернулся из почвы и улегся в заросли, «чиркнув» при падении грабителя по черепу.
Происшествие заметил один из пассажиров электрички, который тут же позвонил по мобильнику в службу спасения.
Прибывшие в поселок МЧС-овцы вышли на связь с полицией.
Так или иначе, чудотворная икона вернулась на место. Бабушка Ульяна от дачи показаний под протокол отказалась. Лишь сообщила коротко, что к ней пришли двое мужчин и силой забрали икону. В глазах одного из них она прочитала дыхание близкой смерти, избежать которую можно было покаянием. Но грешник не захотел каяться.
Среди жителей поселка вся эта история быстро обросла самыми невероятными подробностями. Кое-кто утверждал, что бабушка Ульяна силой своего дара вынудила грабителей оставить машину именно у «танцующего» столба. Ну, а дальше – цепочка удивительных совпадений.
Так или иначе, предсказание сбылось до мелочей.
Возмездие свершилось ровно в полночь!
Но причем здесь «свечка», спросите вы?
Да притом, что у монтажников и электриков бетонные столбы так и называются – «свечками»!
Одного только не мог объяснить никто из причастных к этой истории: откуда знахарка, эта малограмотная старая женщина, в доме которой никогда не было ни электричества, ни телефона, откуда она могла знать профессиональный термин, которым пользуются только специалисты?
А и вправду – откуда?
