Андрей Ланиус
Кулинарное путешествие в недавнюю эпоху
Сняв с полки очередную банку, они вдвоем полушепотом читали надпись на ней, а затем переглядывались с таким счастливым видом, будто выиграли «Волгу» в лотерею.
Опустив банку в магазинную корзину, они снимали с полки следующую банку, и всё повторялось сначала.
Тут я заметил, что на мужчине надет рюкзак, который, судя по всему, до отказа набит консервными банками, при этом странные покупатели, судя по всему, только-только вошли во вкус.
Геологи? Метеорологи? Зимовщики?
Я умышленно двинулся к тем же консервным рядам.
Они оба повернулись ко мне, как бы приветствуя случайного собеседника.
Глядя на меня просветленно-торжественными взорами, они сообщили, что впервые приехали в Ташкент из Мурманска, и вот заглянули в этот чудесный магазин.
Господи, да у них в Мурманске из рыбных консервов нет ничего, кроме кильки в томате и морской капусты. Хотя город имеет статус портового…
А здесь – рыбный рай, иначе не скажешь! Они даже не догадывались, что наша рыбная промышленность выпускает так много видов консервов!
Нет, они делают покупки не только для себя, надо ведь еще угостить друзей, соседей, коллег по работе… У них в Мурманске так принято.
Едва ли не впервые в жизни я видел людей, которые были растроганы до умиления, до радостных слез, до нервного смеха самой возможностью выбирать, что душе угодно.
Но, видимо, всё познается в сравнении.
Однако, довольно о рыбе.
Рядом с одной из центральных ташкентских площадей Беш-Агач располагался крупный мясокомбинат.
На его территории имелся цех, где в огромных котлах с кипящим маслом жарили пирожки с ливером (именуемые в народе «ухо-горло-нос»), картошкой и капустой.
Эти пирожки, еще обжигающие руки, продавали тут же, с лотков, выкатываемых на бойкие точки вокруг площади.
Стоил такой пирожок, вне зависимости от начинки, 4 копейки, причем съесть в один присест более четырех-пяти штук редко кому удавалось.
Вот и готов сытный студенческий завтрак: 5 пирожков (возьмем по максимуму), да еще чайник чая в ближайшей чайхане за 5 копеек. Итого – 25 копеек, и чувство голода отступало, по меньшей мере, до обеда.
Правда, пирожки с картошкой и капустой разбирали постепенно, без ажиотажа.
А вот к лоткам с начинкой «ухо-горло-нос» мгновенно выстраивалась очередь.
И стояли в ней отнюдь не только студенты либо бомжи.
Основу очереди, как это ни парадоксально, составляли вполне солидные, определенно состоявшиеся мужчины всех национальностей, а некоторые приезжали за этим копеечным лакомством даже на автомобилях.
Что за загадка такая!
Вероятно, имелся в этих пирожках некий магический смак, который разжигал аппетит.
Недаром же существует восточная сказка о падишахе, который пленился запахом отрубей, и начал вкушать сей отнюдь не царский продукт, приносимый ему тайно, под страхом смертной казни, неким поварёнком.
Солидные покупатели не мелочились: брали пирожков «ухо-горло-нос» сразу на рубль, то есть, 25 штук.
Кстати, большие пакеты из плотной коричневой бумаги были рассчитаны именно на такое количество.
Эта закупка обычно привозилась в родной коллектив «к утреннему чаю» и мгновенно расхватывалась благодарными сотрудниками.
В ту пору я был знаком со многими ташкентскими журналистами и литераторами.
