Лана Тимофеева
Фрактал внутри
Составил я краткую книгу
об исчислении алгебры
и аль-мукабалы,
заключающую в себе простые
и сложные вопросы арифметики,
необходимые людям…
Аль-Хорезми
***
Эксперимент длился уже несколько дней. Измотанные, голодные, с осунувшимися лицами, но с блеском воспаленных, впавших от бессонных ночей глаз, люди, продолжали исследовать появившиеся белые пятна в информационном пространстве.
Инвертер работал на пределе, преобразуя мысль в голограмму. Сейчас подопытным был системный психотехник Коля. Он сам вызвался на эту роль. Молодой паренек, увлеченный построением алгоритмов мысли, не раздумывая поднял руку на летучке с криком, – «Я!» и сказал: «Хочу алгоритм внутри!»
Все тогда рассмеялись. Он доставал всех со своими расчетами мысли, бесконечно определяя возможные парадоксы развития. Смешной парень с пронзительными глазами цвета летнего неба. С вихрами белых непослушных волос на затылке. Импульсивный и искренний.
– Наконец-то, Николя, ты сам себя достанешь, – прикалывались айметреры.
Он постоянно выдвигал идеи, как математизировать алгоритм развития сознания, как спроектировать вектор бесконечного множества мысли, прибегал с расчетами и, рисуя формулы на доске, почесывая затылок, разводил руками и не мог понять почему? Почему не внедряют его идеи тут же?
Айметреры уже знали – идет Коля! Все разбегались по своим углам и старательно производили видимость занятости. Хотя заняты они и так всегда были под завязку. Просчитывание каждый раз любой возможной реальности, при малейшем изменении алгоритма сознания требует непрерывного наблюдения и сосредоточенности.
Но все знали: айметреры – это самые веселые люди в холдинге «Заслон». Однако и самые отстраненные. Это элита. Попасть к ним в компанию – это честь для любого, даже для самого́ создателя этой конторы.
А Коля влетал к ним запросто. Доказывал свои теоремы, даже не прося обратной реакции. Потом, когда видел, что все реально ржут, усмехался, чесал свои светлые вихры и махал рукой: «Да, ну вас, идиоты!»
Никому не было позволено называть элиту идиотами. А айметреры ухохатывались, как ненормальные, и втайне надеялись, что Коля придет еще.
Это симбиоз, единый организм, Коля не мог без айметреров, они не могли без Коли. Но, как всегда бывает, никто не ценил этой возможности быть вместе, питаться идеями друг друга, пока Коля не исчез.
Все произошло мгновенно. Колю положили в инвертер мысли. Это такая колба, похожая на горизонтальный солярий, напичканная сенсорами и снабженная подушкой для головы, которая служит передатчиком импульсов мозга.
Инвертер давал возможность считать уровень раскрытия потенциала сознания личности. Говоря проще, позволял понять, что может человек, на что способен и куда он движется. На самом деле векторов движения не так много, всего четыре: рациональная интуиция, интуитивная логика, рациональный расчет и, к сожалению, безумие. По двадцать пять процентов людей живущих на планете на каждый вектор. Все должно быть в балансе. Если наступает перекос, например, растет количество людей с интуитивной логикой: врачей, юристов, экономистов, тут же активизируются представители рациональной интуиции: музыканты, художники, гадалки.
Если берутся за дело рационалисты: политики, диктаторы, богословы, тут же возрастает количество безумцев.
Это простая закономерность, ее в «Заслоне» знают все. Главное – держать баланс. Не позволять одной из групп слишком разрастись. Поэтому проводятся исследования и высчитываются векторы развития масс. Потом в учебные заведения не вбиться то на экономиста, то на врача, то на психолога, а то на логиста.
Но сейчас возникла другая проблема: в общем цифровом энергетически-информационном поле возникли белые пятна. Откуда они взялись? То ли эпидемия, накрывшая планету, унесла миллионы жизней, и просто не стало хватать энергетического потенциала заполнить информационные бреши. То ли стало меняться само сознание… И что в нем такого нового созрело, и предстояло выяснить в «Заслоне». Поэтому и не спали все, и работали как сумасшедшие, пытаясь докопаться, где система дала сбой и возникли парадоксы. Именно парадокс и дает результат белой дыры. Пространство без информации, которое может притянуть любую энергию от жестокости до безумия. Допустить этого было никак нельзя.
Искали везде, сканировали тысячи людей, в том числе дистанционно. Но ответа не было. Колю взяли в эксперимент просто по приколу. Почему бы и нет? Все работники конторы обладали высоким потенциалом. Туда так просто не забирали, только самых лучших рациональных интуитов с отражением в интуитивной логике или наоборот.
Коля лег в инвертер, крышка закрылась, включился энергетический блок, и табло показало ноль. То есть испытуемого нет в камере. Изучать просто некого. Инвертер тут же выключили, крышку открыли и никого внутри не обнаружили. Это был нонсенс. До этого момента ничего подобного никогда не происходило.
***
Вспышка холодного серебряного сияния расплавила мозг. Коля почувствовал, как внутри черепной коробки что-то зашипело. Ужас накрыл холодным потом все тело, но тут же мгновенно испарился. Перед глазами поплыли иррадиационные цветные круги в такт биения сердца. Дыхание участилось, и Коля открыл глаза. Круги поплыли вверх, соединяясь в одну светящуюся точку.
Солнце палило нещадно. Раскаленный воздух обжигал легкие. Коля сжал кулак и почувствовал, как сквозь пальцы сочится горячий песок. Превозмогая боль в основании черепа, он приподнялся на локте и открыл с трудом привыкающие к солнечному свету глаза.
Пустыня желтым барханным одеялом простиралась на много миль вокруг.
Ни ветерка, ни души.
– О Боже! – простонал молодой ученый.
Жажда мучила нестерпимо, но еще хуже было то, что жгло в районе плеча и ноги. Коля, собрав силы, привстал, чтобы осмотреть тело.
Сильная загорелая мышца икры была прикрыта высоким голенищем кожаных сандалий. Рука машинально потянулась к ноге и замерла в воздухе. Это не Колина рука, не его нога. Мутным взглядом он осмотрел себя насколько мог.
Натренированное мужское тело в тунике, медный нагрудник, отражающий солнечные лучи, раскалился так, что казалось, в груди закипит воздух. Коля одним движением сдернул нагрудник рукой с браслетом на запястье и приспустил кожу сандалии. Запекшаяся кровь сковала довольно глубокую рану.
– М-м-м-м… – простонал Коля, хватаясь за плечо. – Ерунда, царапина, – сам себя успокоил парень и тут же схватился за голову. – Что за черт?! Что происходит?
Распухший язык отказывался шевелиться. Сколько времени он здесь и где он? Что с ним случилось?
Он огляделся: вокруг лишь песок, который желтыми волнами уходил в далекий горизонт. Спасения не было. Парень застонал, испытав при этом неприятное чувство. «Мужчины не стонут», – молнией резанула мысль, несвойственная Николаю.
Сквозь марево раскаленного воздуха опухшими глазами все же он рассмотрел приближающуюся точку.
Девушка шла будто танцевала. Ни раскаленный песок под ногами, ни огненный шар солнца не причиняли ей никакого вреда. Раскачивая пышными бедрами и позвякивая монистами на груди и талии, напевая какую-то песенку, она приблизилась к лежащему на земле мужчине.
– Вставай, воин! –прокатился ее бархатный голос над его головой.
Коля приоткрыл веко и увидел, что в руках спасительница держит медный запотевший кувшин.
Вода придала силы, сознание начало возвращаться.
– Кто ты, красавица, – не своим голосом, а грубым низким басом спросил Коля, – и где я?
Девушка горделиво ответила:
– Хм, я Ника, – затем, блеснув темнотой зеленых глаз, она пропела: – И мы внутри тебя.
Ника промыла и перебинтовала раненую ногу, наложила повязку на плечо, вернув окончательно воина к жизни.
– Что все это значит? Откуда ты здесь, если мы внутри меня, и кто тогда я? – голос обретал силу, которая растекалась по всему мускулистому мужскому телу.
Коля уже начал осознавать всю метаморфозу произошедшего. Внутри себя он еще оставался все тем же парнем Колей, но внешность его изменилась до неузнаваемости в этом странном мире.
– Ты воин, – с почтением ответила девушка, – сильный и смелый Саллах, победитель варваров, правитель двух земель.
Она еще хотела продолжать, но мужчина повелительно остановил ее,