Лана Пиратова
Я тебе запрещаю
Глава 4
Рустам
– Ну, как подарочек, Рус? – спрашивает Олег, заходя в кабинет и протягивая мне руку для приветствия. – Понравился?
– Смотался подарочек раньше времени, – поздоровавшись с ним, иду к бару, чтобы налить нам виски.
– Ну, ты хоть вскрыл упаковку? – ржет Олег. – Или идти оформлять возврат.
– Конечно, вскрыл.
– Ну, и как?
– Что «как»? Как обычно. Что там может быть уникального?
Каждый год друзья делают мне небольшой подарок на день рождения – заказывают девственницу. Все всё знают. Кто и на что идёт. И всегда всё проходило гладко. С криками от боли – да, но не с попытками убежать. А в этот раз девка, видимо, решила передумать в последний момент. Испугалась? Но я ведь старался быть нежным. Пока не сорвало крышу.
Красивая попалась. И такая несмелая. В прошлые разы я видел, что девки знали, на что шли. Ещё бы. Такая возможность заработать, ничего особо не делая. Только раздвинуть ноги. Перетерпеть. И получить офигенные для них деньги.
А эта долго строила из себя недотрогу. Как будто не знала, зачем пришла. Можно даже было поверить в искренность ее испуга и сопротивления. Если бы я не знал, что ее купили. Для меня. На день рождения. Как обычную вещь. А она согласилась. Как все.
И эта ее двуличность взбесила меня больше всего. Обычно я нежно вхожу в нетронутую дырку. Но эту Настю мне захотелось наказать. За ее лицемерие. Она прекрасно знала, за что ей платят такие деньги. И играть со мной в недотрогу было ее ошибкой.
Она всего лишь получила урок. В сексе мужчина берет. Лаской или силой, но берет. А ее задача – отдавать. Хочет она того или нет.
От мыслей об этой лицемерке меня отвлекает Олег:
– Рус, – говорит он уже серьезно, – звонил Михаил. Из больницы.
Вскидываю на него тревожный взгляд. Он кивает, легко считывая вопрос в одном лишь взгляде.
– Когда? – спрашиваю я уже вслух.
– Вчера.
– Артур знает?
– Уже там.
– Вот, гнида. Как падальщик, чует запах крови.
– Ты когда поедешь?
– Сейчас же. Адрес!
Хватаю ключи от машины и мы вместе с Олегом выходим из кабинета.
С Михаилом нас связывает не только бизнес.
Мы вместе создали с ним эту компанию, которая сейчас лидирует на рынке телекоммуникаций. Начиналось все с небольшого офиса в подвале жилого дома и доросло до небоскреба в Москва-сити. Мы с ним многое прошли и пережили.
Одно время у компании были не лучшие времена и нам пришлось ввести в состав собственников Артура. Поэтому у компании теперь три владельца. Основным является Михаил, у него сорок процентов акций. Это была его идея и он вложил в компанию больше всех. У нас с Артуром – равные части, по тридцать процентов. И это угнетает меня больше всего. У нас с ним абсолютно разные планы и способы управления бизнесом.
Я много раз предлагал ему продать мне его долю. По хорошей цене. Но он отказывался. Потому что сам хотел заполучить компанию себе. Полностью.
Несколько месяцев назад Михаил узнал, что неизлечимо болен. Врачи самых дорогих клиник лишь разводили руками. Мы старались избегать в разговоре эту тему. Михаил ничуть не изменил свой образ жизни и порой мы даже забывали о страшном диагнозе.
То, что он оказался в больнице, означало одно – близкую развязку.
И я понимаю это сразу, как вхожу к Михаилу в палату.
– Рус, здорово, – этот голос вообще не похож на волевой, жесткий, низкий голос моего друга.
Я подхожу ближе к его кровати и беру его за руку. Она просто ледяная. Рядом с кроватью пикают какие-то приборы, на мониторах – графики. Нифига не понятно, но напрягает.
– Как ты, Миш? – кладу вторую руку ему на плечо.
– Фигово. Врачи сказали, остался месяц, – его речь прерывает глухой кашель. – Месяц, Рус. Понимаешь?
– Они могут ошибаться, – пытаюсь успокоить его я.
Мотает головой.
– Я знаю, что скоро умру. Я не боюсь этого, Рус. В моей жизни было слишком много боли и трагедий, чтобы я боялся смерти. Хорошо, что ты пришел. У меня к тебе будет просьба. Важная. Очень важная для меня. Ты – самый близкий мне человек. Самый преданный. Я знаю, что ты исполнишь мою просьбу. Если пообещаешь. Обещай мне.
– Миш, о чем ты говоришь? Конечно, обещаю. Не волнуйся.
Он переводит тяжелое дыхание. Вижу, что каждое слово дается ему с трудом.
– У меня есть дочь, – вдруг выдает он.
Вскидываю брови, я удивлен его признанием. Я знаю, что у него есть бывшая жена и десятилетний сын. О какой дочери речь? Может, он уже бредит?
– Не смотри на меня так, Рус. Я в своем уме. Не переживай, – успокаивает он меня и слабо улыбается уголками губ. – Да, у меня есть дочь. Большая уже. Когда-то давно, еще в родном городе я трахнул однокурсницу. На спор трахнул. Ничего к ней не испытывая. Потом мы переехали, я перевелся в другой институт и больше ее не видел.
– Но откуда ты узнал? – не могу утерпеть я.
– Не перебивай, Рус, – просит он. – Мне тяжело говорить. Но я должен. Примерно полтора года назад мне позвонила та самая однокурсница. Узнала меня в телевизоре. Вот она, публичная жизнь.
Он пытается усмехнуться, но опять срывается на кашель.
– Она и рассказала, что у меня, оказывается, есть дочь. Тогда я просто послал ее. Не то, что не поверил. Нет, это вполне возможно. Просто подумал: зачем мне эта непонятная взрослая девка? У меня и так проблем хватает. Но после того, как впервые потерял сознание и врачи откачали меня, понял, что должен найти девочку. Постараться компенсировать ей то, что не додал при жизни. Ведь в ней моя кровь. Понимаешь? И еще – я виноват перед ее матерью. Я загубил ее жизнь.
Тяжело вздыхает. Я никогда не видел столько грусти в его глазах. Неужели приближение смерти и правда так меняет человека? Переведя дух, он продолжает:
– Я начал поиски. Мои люди пока так и не смогли найти дочь. Ее мать умерла. Перед смертью сильно пила. Как представлю, в каких условиях рос мой ребенок…
Он судорожно сглатывает.
– Так вот, мать умерла. Девчонка куда-то подевалась. В родном городе ее нет. По крайней мере, мои люди так и не смогли ее найти… Рус!
Хватает меня за рукав и пытается приподняться с кровати.
– Найди ее! Слышишь? Обязательно найди! Обещай мне!
– Хорошо-хорошо, Миш, ты главное – не волнуйся. Я найду ее.
Михаил обессилено падает на кровать.
– Найди. Я составил завещание. Моя доля в равных частях переходит моим детям. Сыну и дочери. Которую я так и не увижу. Ты должен помочь ей, Рус. Слышишь? Помочь. В завещании я указал, что она станет полноправной владелицей акций, когда ей исполнится двадцать один год или раньше, если выйдет замуж за нормального человека.
– Подожди, – перебиваю опять я. – А сейчас ей сколько?
– Девятнадцать должно быть. Рус. Ты станешь ее неофициальным опекуном.
Я ошарашено смотрю на него. Чего? Я – опекуном?
– Да, – твердо говорит Михаил, видя мои сомнения, – ты. Мне больше не на кого положиться. А девчонка, наверняка, наивная дурочка еще. Ее облапошат, как пить дать. И плакала моя доля. Ты ведь тоже заинтересован в том, чтобы компания не досталась кому непопадя?
Молчу.
– Так вот, Рус. Ты будешь следить за ней. Она не должна повторить судьбу своей матери. Моя дочь должна стать нормальной женщиной и выйти замуж. Если она вдруг решит сделать это до того, как ей исполнится двадцать один год, то ты должен будешь одобрить ее мужа.
– Ну, что за средневековье, Миш, – пытаюсь пошутить я.
– Я так решил! – в этом тоне я уже легко узнаю своего друга.
Он хлопает слабым кулаком по кровати. И это отнимает у него много сил, потому что он сразу же закрывает глаза, ища облегчение.
– И еще, Рус, – продолжает он. – Обещай мне, что ты не коснешься ее.
– В смысле? За кого ты меня принимаешь?
– Рус. Я принимаю тебя за нормального мужика, которому нравятся молоденькие девчонки. Думаешь, я не знаю, что дарят тебе на день рождение?
Сжимаю зубы. Ну, и мнение обо мне, оказывается.
– Обещай, что ее ты не тронешь. Обещай. Здесь и сейчас.
– Обещаю, – легко произношу я.
Как будто мне больше некого трахнуть.
– Мы с нотариусом всё обговорили, – говорит Михаил. – Ты же понимаешь, что я не могу внести такие условия в бумаги. Но мы нашли выход. Суть остается та же – дочь получит мою долю по достижении двадцати одного года или выйдя замуж. Ты все понял, Рус?
– Да, Миш, я тебя понял. Не волнуйся. Ты еще увидишь свою дочь. Мы найдем ее.
– Нет, Рус, не увижу. Сам виноват. Еще одна ошибка в моей жизни…
Михаила не стало через пять дней. Врачи ошиблись в прогнозах.
Я кинул все силы на поиск его пропавшей дочери. В родном городе ее не оказалось. Последнее, что она там сделала, – купила билет на поезд в Москву. И это крайне усложнило поиск. Искать девчонку в мегаполисе – все равно, что искать иголку в стоге сена. Но я не сдавался. Я должен выполнить волю Михаила. Его последнюю волю.
Однажды я сильно задержался в офисе. Дома меня никто не ждет, поэтому большую часть времени я провожу на работе.
Смотрю на часы. Почти десять. Закрываю кабинет и иду к лифту. Вижу, что двери как раз закрываются. Кто-то также как я сильно задержался на работе. Кто же такой трудолюбивый?
– Подождите, – рукой не даю дверцам лифта сомкнуться.
Спиной ко мне стоит маленькая, наверное, девчонка? Так не поймешь. Бесформенные джинсы и толстовка, которая явно ей или ему велика. На голове шапка, из-под которой видны светлые длинные волосы. Но кто сейчас разберет? И пацаны молодые с паклями ходят.
– Какой этаж? – спрашиваю я.
– Первый, – все-таки, девчонка. Понятно по голосу. А еще этот голос мне кажется знакомым. Но откуда?
Разворачиваю ее за плечо к себе лицом. А на нем шапка надвинута на глаза, подбородок спрятан в ворот толстовки.
– Шапку сними! – требую я.
Глава 5
Настя
С общежитием проблем не возникло. Как сироте, мне сразу дали там место. А вот со стипендией была засада. Поскольку я поступила не внебюджетное отделение, то стипендия мне не полагалась.
Денег, полученных за тот вечер, хватило только на оплату обучения. Осталось еще кое-что, но их я потратила на учебники и хоть какую-то одежду.
И мне опять пришлось искать работу. Единственное, что подошло мне по времени, – это работа в клининговой компании. Поздно вечером убираться в пустых офисах. Я была очень рада этой работе.
Во-первых, меня вполне устраивал график. Днем я училась, а вечером ехала мыть полы. Во-вторых, там платили неплохие для меня деньги. И, наконец, в-третьих, меня никто не дергал. В офисах, как правило, уже никого не было, когда я появлялась там.
Вот и сегодня я заканчиваю уборку своего этажа, убираю оборудование в подсобку и иду к лифту. Уже заходя в лифт, слышу сзади голос, от которого внутри все сжимается.
Этого не может быть!
Этот голос я не забуду никогда. «Терпи!» – сразу же отдается в ушах, хотя на этот раз это звучит как «подождите!»
И я бы, не задумываясь, нажала на кнопку закрытия дверей, но тот, кому принадлежит этот голос, сам просовывает руку между дверями лифта и входит. Я вся сжимаюсь, боясь повернуться. Так и стою спиной к дверям. Ниже натягиваю шапку, почти до носа прячу лицо в ворот толстовки.
Лифт трогается.
Он не узнает меня. Мы виделись всего один раз. И я была одета совершенно иначе. Нет, он точно меня не узнает. Надо просто доехать до первого этажа и все.
Но он задает вопрос, на который я вынуждена ответить. А потом берет меня за плечо и разворачивает. В своей манере. И мой взгляд утыкается в пристальный взгляд Рустама.
Похоже, он меня, все-таки, узнал.
– Шапку сними! – командует он.
Я не шевелюсь. И не из-за желания сделать ему наперекор. Нет. Из-за страха, в который он вогнал меня.
Он не повторяет. Просто берет за пумпон на шапке и тянет ее вверх. И на лице его сразу же скользит усмешка.
– Вот это встреча, недотрога, – проводит ладонью по волосам. – Ты чего сбежала тогда? Деньги получила?
Я молчу. Нет ни желания, ни сил общаться с ним.
Пальцем поддевает ворот толстовки и спускает его. Большим пальцем проводит по моим пересохшим губам.
– А ты ведь не все отработала тогда, – вижу, как темнеет его взгляд.
Мне становится еще страшнее. Я с ним в замкнутом пространстве. Лифт едет предательски медленно.
Он кладет руку мне на затылок, сжимает волосы и тянет назад.
– Самое время продолжить, – улыбается хищно.
– Отпустите! – наконец, я нахожу в себе силы сказать хоть что-то.
Стараюсь, чтобы это звучало убедительно. Мы не в его доме, а значит, он не посмеет. Я буду звать на помощь, как только мы выйдем из этого чертового лифта.
– Я заплачу, – он наклоняется и шепчет мне это уже в шею, опаляя кожу своим горячим дыханием.
И я опять чувствую мурашки, предательски выдающие мое отношение ко всему этому. Но нет. В этот раз мой разум не подавлен шампанским, которое меня заставили выпить.
Толкаю его в грудь.
Он удивленно смотрит на меня.
– Тебе не надоело? Я же в курсе всех договоренностей. Не переигрывай. Я предлагаю тебе еще раз заработать. Обычно я не трахаю еще раз тех, кого порвал. Но для тебя сделаю исключение.
– Да пошел ты! – вырывается у меня.
И мне сразу же становится страшно от того, что я сейчас произнесла.
В этот момент лифт останавливается.
Рустам толкает меня к стенке лифта и подходит так близко, что мне не хватает воздуха. Легкие заполняются его запахом.
– Теперь я на сто процентов уверен, что твой рот отлично отполирует мой член. Вижу, языком ты работаешь отменно.
Прижимается ко мне всем своим могучим телом, просто-таки впечатывая в стенку лифта. У меня сейчас ребра треснут. Рустам наклоняется ко мне и накрывает мои губы своим ртом.
Резкими движениями его язык проникает в меня, облизывает, касается нёба, проходит по зубам и толкается. Ритмичными четкими движениями толкается в меня.
Все это время двери лифта то сходятся, то расходятся, но мы не обращаем на них никакого внимания.
Как он целуется! Ноги подкашиваются. Я послушно отвечаю ему, закрыв глаза. Позволив ему делать то, что он хочет.
Но тут я животом ощущаю то, что причинило мне тогда страшную боль. Он опять каменный и, похоже, его хозяин опять решил воткнуть его в меня. Немного согнув колени, Рустам упирается теперь этой штукой мне между ног и делает всего один толчок, который разом отрезвляет меня.
Вырываюсь из его поцелуя, пытаюсь отдышаться.
– Нет, я сказала! – говорю уверенно. – Найдите себе проститутку.
– Уже нашел, – лишь усмехается он и кладет руку мне между ног.
И тут я понимаю, что остановить его я смогу только сейчас. Приподнимаю колено и делаю резкий удар ему в пах. Снизу, но эффект от этого не становится меньше.
Он сразу же отваливается от меня, сгибается пополам, что-то хрипит. Но я этого уже не слышу. Просто выбегаю из лифта и мчусь на выход со всех ног.
Глава 6
Рустам
Маленькая стерва! Никогда в жизни мне не давали по яйцам. Никогда! И это больно. Очень больно. И члену досталось. А ведь я только возбудился и удар пришелся как молотом.
Пытаюсь кое-как отдышаться и почти сразу же выбегаю следом за ней под любопытные взгляды охранников.
Ну, конечно, ее и след простыл. Опять сбежала. Хочет поиграть со мной в кошки-мышки? Плохо знает меня. Теперь ей от меня точно никуда не уйти. Пока не отработает все свои ошибки.
Яйца все еще ноют. Поправляю их рукой, сжав зубы.
Когда я увидел девчонку в лифте, первое, что подумал, что этот вечер отлично закончится. После напряженного рабочего дня мне как раз не хватало такой недотроги. Чтобы сняла напряжение. Живо представил, как ее розовые губки скользят по моему члену.
Обычно на день рождения я получал полный комплект: вечером целку, а утром еще и минет. А с этой получился недобор. Как же ее звали? Черт, не помню, хоть убей.
Когда я прижал ее к стенке, то сразу почувствовал, как часто бьется ее сердце. Она такая маленькая. Как будто птичка трепыхалась в моих руках. Так и хотелось впечатать ей прямо там. А потом поставить на колени и засунуть в рот. Чтобы навсегда забыла слова, которые она мне кинула.
Глупая мышка. Теперь ты точно попалась.
От офиса всего одна дорога до метро. Уверен, что она передвигается именно на нем. Сажусь в машину и медленно еду вдоль тротуара, высматривая эту стерву.
Ага! Вот и она! Лицо опять наполовину скрыто воротом толстовки. Что за одежда на ней? Где она ее взяла? Если бы я не видел ее голой, то никогда не подумал бы, что там, за этими дешевыми тряпками, хрупкое маленькое тельце с отличными сиськами и аппетитным задом.
Прижимаюсь ближе к обочине и медленно, словно хищник перед прыжком, еду вдоль тротуара с опущенным стеклом. Она не сразу обращает на меня внимание.
Потом оборачивается, глаза ее округляются. Она на мгновение останавливается, а потом резко прибавляет шаг. Оглядываюсь по сторонам – на улице еще многолюдно. Если затаскивать ее силой, наверняка, кто-то да вступится.
– Садись, подвезу, – говорю ей я, хотя, конечно, не верю, что она согласится.
Она вжимает голову в плечи и буквально бежит.
– Ты что дикая какая? – недоумеваю я. – Не съем же я тебя. Развлечемся. Денег заработаешь. Тебе же не привыкать.
Она резко останавливается. Я тоже жму на тормоз. Вижу, как сжимаются ладони в кулачки. Брови сходятся на переносице и воздух с шумом выходит из ноздрей.
Ух ты ж, какая страстная.
– Сколько Вам объяснять? – грозно шипит она. – Я не проститутка!
Вызывает у меня улыбку. У всех есть цена, девочка. У всех. И я тебе это докажу.
– И спасибо, что проводили до метро, – говорит, уже ухмыляясь, и ныряет в подземный переход.
Я со всей силы ударяю по рулю. Ну, погоди, маленькая стерва! Испортила мне такой вечер.
На следующее утро первое, что я делаю, – прошу службу безопасности предоставить записи с камер наблюдения. Ага, вот и она на входе в здание. Увеличиваю ее изображение. Внимательно всматриваюсь. Красивая, все-таки. Но все равно стерва, раз решила продать свою невинность.
Мне нужен директор по персоналу.
– Вызывали, Рустам Каримович? – Елена Николаевна, наш директор по персоналу, сразу же переходит к делу.
– Да, подойдите, – приглашаю ее к своему столу.
Разворачиваю монитор компьютера с кадром с лицом девчонки.
– Кто это?
Елена Николаевна внимательно всматривается, поправляет очки.
– Нет, не узнаю, – выдыхает она. – Это точно не наша. У нас таких нет.
– Точно? – начинаю злиться.
– Абсолютно, Рустам Каримович. Я наших всех в лицо знаю. Эта девушка не работает в нашей компании.
– Тогда какого… – осекаюсь, все-таки, она женщина и старше меня, – что она делала в офисе поздно вечером?
– Давайте я узнаю, – говорит она. – Можно я щелкну?
Киваю.
Она фотографирует на телефон недотрогу.
– Я сообщу вам в течение десяти минут, – говорит она. – Я могу идти?
– Да. Жду.
Стучу по столу телефоном все время ожидания. Директор по персоналу звонит мне через шесть минут.
– Рустам Каримович, это сотрудница клининговой компании. Приходит убираться после окончания рабочего дня. Никаких нарушений за ней не отмечено. Нужно что-то еще?
– Нет. Пока нет. Попросите ко мне зайти Володина.
– Хорошо.
Так. Значит уборщица. Из клининговой компании. Куда же все деньги подевала за свою целку? Неужели уже спустила? Там ведь приличная сумма для таких. Хм. Сам выясню. Хотя пофиг. Мое какое дело? Главное – что мышка попалась в мышеловку.
Довольно улыбаюсь.
Начальник службы безопасности Володин приходит через несколько минут.
– Вызывали?
– Да, – задумчиво говорю я, скрестив на столе руки. В моей голове уже созрел план, – странные вещи творятся у нас в компании.
Слушает молча. Знает, что я не люблю, когда меня перебивают.
– Вчера из приемной пропали мои Бригэ*, – смотрю исподлобья на Володина. – Вечером положил на стол секретаря. Отвлекли и я забыл. Когда домой пошел, часов уже не было. Секретарь ушла вовремя. Я уже просмотрел записи камер видеонаблюдения. В офисе на тот момент из наших никого не было. Но была сотрудница клининговой компании.
Многозначительно смотрю на Володина.
– Я вас понял, Рустам Каримович. Не волнуйтесь. Разберемся.
– Да, разберитесь. И лично мне воровку. Нельзя допустить, чтобы она и дальше продолжала свою деятельность.
Глава 7
Рустам
Ну, что, стерва, решила поиграть со взрослыми дядями? Думаешь, такая хитрая и ловкая? Некому, видимо, было пока учить тебя. Что ж, я с удовольствием стану твоим первым учителем.
Посмотрим, как ты решишь использовать свой ротик, когда тебя за жопу возьмут.
Перед глазами ясно нарисовалась перспектива заиметь на пару недель постоянную девочку, готовую на все. И сразу вспомнилось, как с трудом я протискивал в нее член, чуть не с болью для себя. Зато как потом офигенно было таранить под ее крики.
Пару раз меня пытались обмануть и подсунуть переделанную целку. Но я-то знаю, как это бывает в первый раз.
Вот как у этой. Все не вспомню ее имя. С криками, с выгибанием тела, со слезами.
Черт, член сразу же реагирует на эти воспоминания.
Оттрахать ее за пару недель, чтобы потом сама на член прыгала. Хотя, о чем это я? Какие пару недель? Мне и дня хватит. Ничего особенного в ней нет. Пусть отсосет для начала. Это будет лучшее извинение за ее проступок.
Надеюсь, там у нее пока никого не побывало больше. Мне показалось, что девчонка не была в восторге от первого раза. Поэтому, наверняка, не стала сразу прыгать по койкам. Пока. Это все пока. Войдет во вкус и сама будет насаживаться на члены. Как и все.
А пока она такая пугливая и узкая, отработает навыки на мне.
От этих приятных мыслей меня отвлекает звонок секретаря.
– Рустам Каримович, к вам Маргарита Николаевна.
– Пусть войдет,– недовольно говорю я.
Марго. Бывшая жена и мать сына Михаила. Стерва, каких поискать. Всегда шантажировала Михаила сыном. Она и родила его, кажется, для этого.
– Ну, здравствуй, Рустам, – тянет нараспев она.
Вырядилась как дешевая портовая девка.
– Как поживаешь? Так и не женился? Меня ждешь? – проходит, раскачивая бедрами, и садится на диван у стены напротив моего стола. Кладет нога на ногу.
Я откидываюсь на спинку кресла и с интересом наблюдаю за ее игрой. Я уже привык к этим ее намекам, но каждый раз поражаюсь ее самоуверенности.
– Зачем пришла? – спрашиваю прямо. – У меня работа. Выкладывай.
– Фу, как грубо, – она наигранно поджимает губки. – А в постели ты такой же грубиян?
– Ты за этим пришла? – начинает раздражать.
– Так. Ладно, – уже по-деловому с серьезным лицом говорит она. – Расскажи-ка мне, Рустам, что за таинственный наследник нарисовался в завещании мужа? Кто он?
– А ты откуда узнала? – искренне удивлен я. – Полгода еще не прошло. Откуда про завещание узнала? Говори!
Усмехается.
– Я не выдаю свои источники информации, Рустам, – лицо ее становится злым. Вот это уже больше ей подходит. – Мой сын – единственный наследник! Не позволю обделить его!
– Я не намерен обсуждать с тобой волю твоего бывшего мужа. Запомни: его волю. Ты не решаешь ничего.
– Ошибаешься, Рустамчик, – она опять надевает маску опытной соблазнительницы, встает и подходит ко мне, наклоняется и говорит почти в лицо, – я – законный представить единственного сына. До его совершеннолетия. А это еще ой как долго.
– У тебя не та доля, чтобы что-то решать, – усмехаюсь я.
– Ну, возможно, – выпрямляется, поправляет юбку и опять смотрит мне в глаза, – Артур будет более общительным.
Ехидно улыбается. Овца.
Разворачивается и идет на выход. Уже у самой двери оборачивается и буквально шипит:
– Никто не отнимет долю моего сына. Никто. Он – единственный законный наследник. И я горло перегрызу за него.
Опять улыбается.
– Хорошего для, Рустамчик!
Хочется швырнуть чем-нибудь в закрывающуюся за ней дверь. Внутри меня все бурлит. Эта стерва и при жизни доставляла Михаилу одни неприятности, и сейчас собирается продолжить. Даже не сомневаюсь, какая будет ее реакция на дочь Михаила.
А ведь мне придется ее защищать. Удружил Михаил.
Еще найти бы ее, эту дочь. Я не могу использовать для этого нашу службу безопасности. Пока я не найду дочь Михаила, ее существование должно для всех оставаться тайной. Для всех. И для Марго. И для Артура. Слишком многое поставлено на кон.
Поэтому ее розысками занимается частное агентство. Все, что у меня есть пока: ее имя, фамилия, дата рождения и то, что она где-то в Москве. Даже фотографии нет. В съемной комнате, где она жила до отъезда в Москву, не нашли ни одной фотографии! Как так? Молодая девчонка и нет фотографий?
Прислали только фотографии этой самой комнаты. Я и не думал, что люди еще так живут… И это наследница двадцати процентов одной из самый прибыльных компаний в стране!
Я должен найти ее. Но как? Кого еще подключить? Может, позвонить Валере из ФСБ? Да, так и сделаю вечерком.
– Рустам Каримович, – звонит Володин, – девчонку привели. Ну, эту, воровку. Правда, она отпирается. Говорит, что не брала ничего и не видела. Ну, как обычно. Сдавать ее?
Ну, хоть какая-то приятная новость с утра.
– Нет, – отвечаю, мысленно наслаждаясь легкой добычей, – ко мне ее. Я же говорил. Сейчас.
– Понял. Будет через пять минут.
В предвкушении приспускаю жалюзи. Слишком яркий солнечный свет не располагает к разговору, который я собираюсь вести с недотрогой. Член приятно дергается и я сжимаю его, пытаясь успокоить. Все будет. Теперь уже точно.
Раздается стук в дверь и потом я уже слышу знакомый голос:
– Отпустите меня! Вы не имеете права! Я ничего не брала!
Ее буквально заталкивают ко мне в кабинет и закрывают за ней дверь. Она стоит спиной ко мне и дергает ручку, пытаясь открыть дверь, не догадываясь, что она уже заблокирована.
– Подойди сюда, – говорю я строгим голосом.
Она замирает, медленно поворачивает голову и раскрывает рот. То ли от удивления, то ли пытается что-то сказать мне.
Но с места не двигается.
– Подойди! – повторяю я.
Ни шагу. Ну что ж, решила проверить мое терпение? Тем хуже для нее.
Встаю с кресла и иду к ней. Медленно, жестким взглядом впечатывая ее в стену. Она буквально сливается со стеной, смотрит испуганно. Все понимает.
Кладу руку ей на голову и провожу по мягким волосам.
– Я же сказала тебе подойти ко мне, – говорю, вроде бы, и мягким, но в то же время строгим голосом. Пусть привыкает слушаться.
– Я ничего не брала, – говорит и облизывает пересохшие губы. – Вы не докажите.
– Уже доказал, – сжимаю волосы на затылке и тяну вниз. Она запрокидывает голову.
– Я возмещу. Выплачу. Отработаю, – хнычет она.
– Ты знаешь, сколько стоила та вещь? Тебе придется отрабатывать ее лет этак сто с твоей зарплатой.
– Я не брала их! – упрямится и хватает меня за руку, держащую ее за волосы.
Тяну ее на себя.
– Поверят мне, – впечатываю в нее каждое слово и читаю ужас в ее глазах. – Но есть вариант. Я позволю тебе не только искупить воровство, но и заслужить прощение за твое вчерашнее хамское поведение.
Слушает внимательно.
– Ты переезжаешь ко мне. На несколько дней. Пока я сам не выставлю тебя.
– В качестве кого? – неожиданно спрашивает она.
Смеюсь. «В качестве»… Забавная.
– Я буду тебя трахать. Куда захочу и когда захочу, – говорю прямо. – Что с тебя еще взять? Обещаю быть ласковым.
Наклоняюсь к ней и провожу носом по тоненькой шейке. Сразу вспоминаю ее запах. Она дергается, пытается вырваться.
– Я не проститутка! – опять говорит она.
– Ты уже продала себя, – хватаю ее за грудь, сжимаю.
И тут чувствую обжигающий удар на щеке. Она дала мне пощечину! Мне!
Я еще помню, как ныли яйца от ее удара. Теперь горит щека. Ну, погоди!
Беру ее за запястье и тащу за собой. Она упирается ногами, но это все бесполезно. Ей со мной не справиться.
Толкаю ее на диван.
– Раздевайся! – рычу. Она просто довела меня. – Начнешь отрабатывать здесь!
Она мотает головой, поджимает коленки и обхватывает себя руками. Не отрывая от нее взгляда расстегиваю ремень, тяну вниз замок и иду на нее.
Она пятится назад.
– Помнишь, я обещал быть нежным? – спрашиваю, укладывая ее на диван и садясь на нее сверху. – Забудь! Открывай рот!
Но она только крепче сжимает губы.
Беру ее за скулы, стискиваю, заставляя разжать их. Другой рукой вынимаю давно налитой кровью член и направляю его прямо ей в рот. Ее глаза округляются. Головкой чувствую, как она пытается нервно сглотнуть.
– Расслабь горло! – командую, наслаждаясь расходящимся по всему телу удовольствием. – Расслабь! А то продеру!
И начинаю двигаться в ней.
– Сомкни губы вокруг! – всему надо учить. – Плотнее.
Она что-то мычит, но я уже ни на что не обращаю внимания. Только на снующий туда-сюда член. Но он не входит в нее полностью. Вынимаю его, подтягиваю девчонку к краю дивана и свешиваю голову. Опять сжимаю челюсти, чтобы она открыла рот, и толкаю туда член. Теперь он заходит почти полностью, проникая в самое горло.
Девчонка пытается бить меня руками, но я крепко держу их, что-то мычит и хнычет. И каждый ее звук приятной негой отзывается на головке.
Я трахаю ее горло, проникая все глубже и глубже. Для неопытной девки она принимает меня вполне сносно. Мне даже нравится. Вытрахав ее горло, я кончаю прямо в нее, удерживая и не давая выплюнуть. Жду, пока она проглотит, и только тогда вынимаю член. Любуюсь, как он блестит от ее слюны. Хорошо отполировала. Пожалуй, оставлю ее у себя на подольше.
Встаю и заправляю член.
– Ну, вот, – говорю довольно, – считай уже начала отрабатывать.
Она поднимается, откашливается, морщится, хватается за горло. Может, я и разодрал ей там. Я не контролирую себя во время секса. Не привык себя ограничивать. И отсасывающие у меня девки уже знают это. Теперь и ей это известно.
– Зовут тебя как? – спрашиваю, уже садясь опять в свое кресло за столом.
Настроение сразу улучшилось. Неопытный ротик оказался волшебной таблеткой. Но все омрачают всхлипы, доносящиеся с дивана.
Девчонка плачет, закрывая лицо руками. Надо, наверное, было поаккуратнее с ней. Но сама виновата – довела. Ладно, вечером трахну ее по-нормальному, поласкаю ее. Все вечером. Сейчас мне надо работать.
– Я позвоню водителю, – говорю ей, – он отвезет тебя. Ко мне.
– Я не поеду, – вытирает рукавом слезы со щеки и с ненавистью смотрит на меня.
– Тебя или везут ко мне домой, или в отделение полиции. Выбирай сама. Скажешь водителю. Иди. Мне надо работать.
Она встает, опустив голову и идет к двери. Прежде чем разблокировать ее, я говорю ей в спину:
– Хочу, чтобы ты встретила меня в одних трусиках. Поняла?
Тишина.
– Не слышу! Давай договоримся так: каждое твое неисполнение моих приказов продлевает твою отработку. А теперь иди! Готовься.
Довольно ухмыляюсь, предвкушая отличный вечер с почти целкой, и разблокирую двери.
