Лана Новак
Жизнь после сорока
– Ты понимаешь, что нас могут найти? – спросила она тихо, когда до их работы осталась пара минут езды.
– И найдут. У меня нет детей, мне прощаться не с кем, а вот твои…
Эйлин тяжело вздохнула и отвернулась в сторону окна. Затем взяла телефон Марка и стала писать сообщение дочери, номер которой был в ее памяти.
«Милая, это мама. Я не уехала, я жива, со мной все хорошо. Я узнала одну вещь, которую скоро узнают все… Я не бросаю вас. Обязательно вернусь. Забери брата, езжайте к дому дедушки. Я вас найду».
Отправив сообщение, она вернула его владельцу.
– Надеешься, что выберешься из этой передряги? – В голосе Марка не было ни капли веры, что Система окажется им по зубам.
– Мы выберемся, Марк. Мы оба.
Эйлин же, напротив, была уверена, что они не просто донесут всю информацию до людей, но и смогут сбежать. За одну ночь она уже сбежала от полиции и от группы подземных беженцев, так неужели не провернет это еще раз? В этот раз окончательно, чтобы вернуться к своей семье.
Среди ночи в студии телевидения не было ни души. Один-единственный охранник, да и тот спал перед телевизором. Пользуясь рабочими карточками, Марк провел ее в рабочий блок, где мирно спала и вся техника.
– Нужно, чтобы запись сразу попала в интернет.
– Понял, сейчас подключу.
Марк взял рабочий ноутбук и установил его рядом с камерой, а телефон для прямой трансляции подключил к ним. Таким образом съемка пойдет сразу и с камеры, и с телефона, транслируя слова Эйлин по всей стране. А благодаря интернету о ней узнают и в остальном мире.
Раньше Эйлин не доводилось находиться по эту сторону камеры, так что внутри стало подниматься легкое волнение. Уставшая, грязная, испуганная Эйлин стояла в центре, на месте ведущих новостей, и смотрела в огромную линзу камеры, за которую, в свою очередь, встал Марк. Человек, рискнувший всем ради спасения других людей. Тот, кто пошел за Эйлин, несмотря на все риски.
– Готова? – Марк закончил настраивать все устройства и по команде мог запустить трансляцию.
Эйлин прикрыла глаза. Досчитала до пяти, затем уставилась в камеру прямым твердым взглядом.
– Готова.
– До эфира три, два… один.
Огонек в углу камеры начал мигать, что указало на начало ее работы. Эйлин же сжала руки в кулаки, понимая, что от ее слов сейчас зависит судьба всего человечества.
– Меня зовут Эйлин, мне сорок лет. И сегодня я должна была умереть.
Стоило Эйлин начать говорить, как ее голос приобрел удивительную стойкость, речь оказалась ясной и четкой. Она рассказывала всему миру свою историю. О том, что на самом деле делают с людьми после сорока. О том, что люди – ненужные паразиты, от которых правительство и ученые давно решили избавиться, чтобы не расходовать ресурсы планеты. О том…
– …Я сожалею, и мне горько это признавать, но наших родных давно нет в живых. Все они оказались на свалке для «неугодных» – какими правительство считает нас. Но я намерена доказать обратное. Я собираюсь бороться за свою жизнь. Я не хочу умирать за идеи безумцев, что сидят у власти. И если вы – со мной, мы должны объединиться. Только так мы сможем дать им отпор и отстоять свое право на жизнь!
В здании телебашни стало шумно. Эйлин слышала, как едет лифт, как шумят тяжелые ботинки в коридоре. Их уже искали и теперь нашли. Хотя Марк и запер дверь, она явно не станет помехой обученным людям, каждый раз выносящим такие двери с петель. От первого удара в дверь Эйлин вздрогнула, но не остановилась.
– Вместе мы сильнее. Вместе мы сможем вернуть себе право на жизнь. Я прошу вас не бояться и не идти навстречу этой системе. Помните: нет ничего важнее, чем ваша собственная жизнь.
Второй же удар вышиб дверь в студию. Внутрь друг за другом вбежали люди в масках и с автоматами. Эйлин пришлось поднять руки, как и Марку. К ним подбежали сотрудники ФБР и, кинув лицом в пол, принялись связывать им руки. Майкл задел своим падающим телом камеру, и та рухнула на пол, продолжая снимать захват уже на уровне пола.
Однако было уже поздно. Эйлин повернула голову от пола и посмотрела в камеру, а на ее лице появилась улыбка. Это еще не конец, она знала это наверняка. Ведь теперь мир знает правду. И готов восстать.
