Лана Ежова
Тень ее высочества
Эвгуст все еще не выходил из храма, и нам пришлось его дожидаться. Прикрыв глаза ладошкой, я посмотрела на солнце. Хм, если вскоре не зайду в тень, моя аристократическая бледность сменится неблагородным загаром. Легкий ветерок принес откуда-то аромат спелых яблок. Я подставила ему лицо и довольно зажмурилась.
– Принцесса! Принцесса!..
По ступеням поднималась нищенка. Седая, морщинистая, смуглая до черноты, она медленно шла ко мне в развевающемся грязном тряпье. Облачко из роящихся мух кружило над ее головой.
– Принцесса, молю о милосердии! – Старуха беспрестанно кланялась и трясла головой. – О принцесса!..
Ее отчаянный визг резал по-живому – во времена правления императрицы Лелии, если верить летописцам, нищих не было.
– Что тебе, гражданка Семиграда? Я слушаю внимательно. – Вонь от лохмотьев была такой силы, что мне, стоящей против ветра, приходилось нелегко.
Воины, не стесняясь, прикрыли носы руками и даже попятились назад. Ну да, общаться с народом – одна из обязанностей принцессы, моя обязанность.
– Мои дети, принцесса… мои детки не ели хлеба два дня… Прошу, принцесса, проявите милосердие! Я не хочу видеть смерть своих детей! – Старуха стояла уже в трех шагах от меня и протягивала скорченную руку за милостыней.
Быстро отцепив кошель от пояса, я начала его развязывать – и, передумав, протянула нищенке. Пусть забирает все – и скорее убирается прочь. Старуха ловко преодолела оставшееся расстояние между нами и схватила деньги… вместе с моей рукой! Звон рассыпавшихся монеток о мрамор. Мощный рывок – и я воткнулась лицом в зловонное тряпье на крепком мускулистом плече нищенки.
– Всем стоять! Иначе я перережу ей горло! – прорычала грубым мужским голосом мнимая нищенка – и я почувствовала, как холодное лезвие ножа вдавливается в область сонной артерии.
Смрад жег глаза, сбивал дыхание. Еще чуть-чуть, и потеряю сознание.
– Принцесса не пострадает, если вы не будете дергаться! Братство справедливых не убивает женщин. Но если придется, во имя будущего нашего народа мы отступим от правил!
Я практически повисла на плече повстанца, вжатая в его жесткое тело. Безжалостная рука прижимала так сильно, что еще чуть-чуть, и затрещат мои ребра.
– Назад, сатуриец! Мой нож быстрее тебя!
Крича на мою охрану, бунтарь медленно отступал, пятясь по ступенькам вниз. Я слышала, как лихорадочно бьется его сердце. Дыхание оставалось ровным – он был удивительно сильным и тренированным.
«В рядах Братства справедливых много бывших воинов. Тех, кому с самого начала не понравилась политика Константина».
«Что мне делать, Грэм? Меня прирежут, как курчонка!»
«Пока не дергайся, еще не время…»
«Грэм! Я уже не могу! Я задохнусь, или он переломает мне кости!»
«Потерпи немного, сапфироглазая, жди подходящего момента!»
Повстанец вдруг выронил меня, придушенную до синевы лица. Больно ударившись о камень, я жадно глотала свежий воздух.
– Свободу народу богов! – Оборванец вдруг как-то странно ощерился – мне подумалось, что только слепая могла спутать его с женщиной – и продолжил фанатично орать: – Смерть тиранам! Свободу северянам!
Зрачки бунтаря расширились, как у курильщика дурманного черного мха. И, когда он поднял нож вверх и приставил к своему горлу, я все поняла.
Быстро обернувшись к храму, я что было силы завопила:
– Нет!!! Не надо!
Слишком поздно – повстанец взмахнул ножом и раскроил себе горло. Горячие брызги, блестя на солнце, полетели мне в лицо.
– Нет… нет, – как молитву шептала я, глядя на мертвеца, грузно оседавшего к моим ногам.
Стоны и крики ужаса вывели из оцепенения. Внизу, у подножия лестницы, корчились еще трое мужчин, также переодетых в лохмотья нищих. У двоих из них шла кровь – текла, точно слезы из глаз, из ртов, ноздрей и ушей.
Эвгуст, спускаясь, прошел мимо, скользнув по мне взглядом. Его плащ развевался против ветра, как крылья ворон, слетающихся на мертвечину.
Я посмотрела на свои забрызганные кровью руки – и неслышно заскулила.
Глава 8
Маги в городе
Аква, школа ордена Воды,
28-й день пришествия Эвгуста Проклятого
– И почему мы водимся с таким проходимцем, как ты? – удивился рыжий юноша.
– Потому что я веселый? – состроив невинную мордашку, предположил мальчишка и, усмехаясь, добавил: – И единственный, кто вас различает.
– Сие умение несомненной ценности, – буркнул третий рыжик, как две капли воды, похожий на первого, – и достойно поста магистра.
– А что? Может, я, правда, фиолетовый? – задиристо спросил мальчишка. – И стану хотя бы хранителем?
– Ты – и хранителем?! – в один голос возмутились близнецы. – Сначала школу закончи!
Спор разгорелся снова.
Проснувшись рано поутру, Корин осознал, что обязан показать своим «дикарям» Акву. Почему своим? Ведь без него рыжие не протянут и дня, померев со скуки.
И вот спозаранку, подкупив старшекурсника на воротах обещанием принести бутылочку пива, они направились в Акву.
Лицом любого города являются архитектурные сооружения различной масштабности и размаха. У Аквы лицо было внушительное и виднелось далеко из-за двух башен-обсерваторий. Построили их в свое время маги-астрономы, соперничающие еще со времен школы. Один доказывал теорию, что полет кометы Сельх они наблюдают последний раз, другой ученый опровергал его теорию. Веские доказательства предоставить не мог ни первый, ни второй – возможность понаблюдать за кометой появлялась раз в пятьсот лет. Так и спорили они безрезультатно до самой смерти, а городу достались строения, выше которых не было во всем Межграничье.
Школа ордена Воды размещалась на вытянутом острове посреди большого и невероятно синего озера. Ближайшие жилые дома находились в черте города, куда ученики могли попасть только с разрешения воспитателей. Идеальное место для обучения юных водников, вдобавок живописное и лишенное каких-либо недостатков. Даже комары и мошкара – бич прибрежных селений – благодаря специальному заклинанию хлопот не доставляли.
Близнецы не верили, что свободно пройдут по мосту мимо дежурного боевика. Корин пренебрежительно хмыкал – подготовку к прогулке он начал еще вчера, когда попытался сорвать урок мастера Вэффина. Старый ворчун как всегда отправил его на кухню чистить кастрюли и сковородки. И там-то Корин развернулся, проявив свои таланты в зельеварении, пока помощник повара отлучился в кладовку.
Ажурный мост издали казался нереально легким, словно держался на одной магии.
Ребята затаились в кустах, наблюдая, как молодой маг в сером плаще прохаживается по бережку. Корин загадочно улыбался.
– Долго еще сидеть будем? – прошептал недовольно Гай.
– Мы пропустим завтрак из-за тебя, – вторил сташему брату Дон.
– Еще и будем наказаны за побег, – добавил первый и заявил: – Еще чуть-чуть, и мы идем назад. Может, нас еще не хватились.
Корин победно ухмыльнулся:
– Ждать больше не надо, смотрите.
Маг недобро помянул Эвгуста – и бросился в ближайшие кусты. Похоже, наведывался он туда часто и давно.
– Что это с ним? – поинтересовался старший близнец.
– Естественная реакция на двойную дозу горечавника пушистого, – невозмутимо объяснил Корин, – Вы, скорее всего, еще не проходили: он начинает действовать через несколько часов. Так что наш красавец, отужинав, успел выспаться… Видите, я не так жесток, как кажется на первый взгляд.
Ученики, как птички, перепорхнули мост и, ежеминутно оглядываясь, поспешили к воротам города.
Аква хоть и находилась под боком у ордена, но стены свои укрепила основательно. Неудивительно, что города магов считались самыми безопасными в мире. Правда, неприятности случались и здесь. И не всегда магический патруль успевал предотвратить их или смягчить последствия. Много лет назад фанатики культа Башевиса похитили несколько молодых магов, едва закончивших обучение. В числе пропавших были дети магистров: сын Вариора Эспинса, дочь Хариса Громовержца и внучка тогдашнего магистра ордена Воздуха.
Башевисты, практикующие вызовы демонов из-за Грани, пытались выторговать у Дюжины уступки. Однако маги не пошли на переговоры. Детей искали все члены Братства до последнего. Внучку воздушника выкупили на рабских торгах через год и вернули семье. К Вариору и Харису дети так и не вернулись. И к законам Антара-Микаэль добавился следующий: «Магистры и хранители орденов не имеют права на семью до тех пор, пока состоят при власти».
Случалось и так, что на Площади согласия, куда приезжие приходили нанимать мага, какой-нибудь молодой соискатель работы обижался на более удачливого конкурента и опускался до элементарной драки вместо разрешенной дуэли.
А так вполне благополучный город, в котором обитали старшекурсники, маги-практиканты, их семьи и те, кто сумел доказать полезность ордену и получил право на постоянное жительство.
– Ну что, детишки, как вам дядя Корин? Убедились, что он мудр и хитер? – спросил победоносно рыжий негодник, когда они беспрепятственно прошли через ворота.
– А еще дядя Корин чересчур задирает нос. Наверное, пора надавать ему по шее, – угрожающе протянул Гай.
– Но-но! Попрошу без угроз, а то не покажу, где продаются самые вкусные пирожки с мясом и грибами.
Так беззлобно пререкаясь и дурачась, они шагали по мостовой Аквы.
И не замечали темноволосого мужчину, следовавшего за ними с тех пор, как они вошли в город.
Сиелла устало откинулась в кресле. Перед глазами затухали последние отблески изображения. Зеркало подернулось молочной дымкой – и стало обычным. Магесса помассировала виски – переговоры шли не один час. Семья мальчика-«дикаря» согласие на ритуал не дала, и она не представляла, где искать нового кандидата. Проблемы нарастали снежным комом. Такое ощущение, что вскоре она окажется погребенной под лавиной из неприятностей. Сиелла вздохнула и, поднявшись на ноги, прошлась по комнате, размахивая руками, чтобы размять затекшие мышцы.
Магический фон натянуто звякнул – на пол упало магическое послание. Цидулка в виде клочка помятой бумаги с тремя строчками.
Стихийница внимательно прочла их и заскрипела зубами. Зря она подумала, что у нее серьезные проблемы. Они только начинались. Чтобы убедиться, что сказанное в записке – правда, Сиелла вызвала двоих: дежурного по школе наставника и мастера магической защиты.
– Магистр, что-то случилось? – Старший маг выразил волнение и своего коллеги.
– Найдите учеников – Корина и близнецов-«дикарей», – потребовала Си у наставника, а второму магу задала вопрос: – Кто-нибудь выходил за ворота?
Не выяснив причины переполоха, озадаченные маги покинули кабинет магессы, чтобы вернуться через считаные минуты.
– Их нигде нет, – выдохнул взволнованный дежурный наставник. – Честное слово, Сиелла, я пересчитал всех за час до подъема – они мирно спали в своих кроватях.
– Иллюзия – Корин на них мастер, – предположил маг, отвечающий за внешнюю защиту. – По словам покаявшегося практиканта, он выпустил детишек в город. Парень был уверен, что они дойдут лишь до моста, а там их завернут назад, отхлестав прутом по мягкому месту.
– Хорошо, вы свободны.
– Но магистр, а как же дети? – испугался наставник.
– Я знаю, где они. И вскоре верну обратно в школу, – произнесла Си и скомкала записку.
Она хорохорилась перед своими подчиненными и не стала срываться на виновных в происшедшем. За безалаберность они ответят потом, когда мальчишки вернутся под своды школы.
Стиль письма в записке смутно напоминал кого-то. Но кого? Она снова перечитала сообщение: «Если тебе дороги твои рыжие ученики, двое из которых дики, словно неприрученные зверьки, приходи в «Половину северина» через полчаса. Одна. Не выполнишь условия, попрощаешься со своими малявками».
Морщинка на переносице разгладилась – стихийница, просветлев лицом, улыбнулась. Нехорошая шутка проверила на крепость ее нервы. Прекрасно, что опознать ее автора удалось так быстро. Магистр сжала кристалл вызова, представив того, с кем хотела дружески поболтать. Зеркало мгновенно потемнело – весельчак ждал ее с нетерпением.
– Здравствуй, великая!
– И тебе не болеть, правдивый, – улыбнулась натянуто Сиелла и попросила: – Успокой меня, сказав, что дурная шутка – твоих рук дело.
Смуглый мужчина с каштановыми волосами, собранными в хвостик, белозубо оскалился:
– Не так давно ты сама любила жестоко посмеяться над своим магистром.
– Ну-ну, Шайдер, не преувеличивай, я заставляла волноваться о себе, а не о ком-то другом.
– И все же твои проделки добавляли Харису седин.
– Ладно, кто старое помянет… Что с моими учениками?
– Запер в своей комнате, которую снял в «Половине северина». Заметил твоих беспризорников, едва они успели подойти к городу. С легкостью познакомившись с ними, представился летописцем и пригласил разделить трапезу. Плохо учишь, Сиелла, они сразу мне поверили. А если бы у меня были дурные намерения?! Хотя… у меня они есть: хочу развести тебя на бутылку вискурского белого.
– Шайдер, все что угодно!
– Осторожнее, магистр, поймаю на слове, – ухмыльнулся мужчина. – Я их приведу приблизительно через час, тем более что нам надо увидеться. Только у меня условие.
Сиелла приподняла бровь:
– Чего ты хочешь?
– Накажи их и накажи строго. Это не безвредная шалость: посмеялись, отшлепали и забыли. Нет, это опасный проступок. Помнишь о похищениях детей магистров?
– Еще бы мне не помнить. Будут седмицу помогать на кухне.
– Нет, этого мало. Близнецы пусть поработают две седмицы. А третий рыжий, наглый такой паренек, пусть походит в хианитовом ошейнике хотя бы лунный цикл.
– Не много ли для бедняжки Корина?
– Так-так, беспристрастная Сиелла выбрала себе любимчика? – притворно удивился летописец.
Магистр развела руками:
– А что делать? Корин – единственный, кто прошел испытание «дневником магистров». Вот и рощу себе смену из того, что есть.
– А надо не просто растить, но и воспитывать, – наставительно изрек темноволосый и продолжил: – Пусть прочувствует на своей шкуре. Он зачинщик, Си. С одной стороны, хорошо, но с другой – он может завести в беду.
Марион нежно гладил светлые волосы. Они сидели с Ханной, прислонившись к стволу шершавой ивы. Не то чтобы они прятались от учеников, просто только в этой части сада они могли побыть вместе, не опасаясь любопытных глаз.
Мастер Воды загадочно улыбалась. Марион молчал, но счастье красноречиво плескалось в его глазах. Он представить не мог, что чужие эмоции найдут отзыв в его сердце. Любил ли он эту женщину? Нет, столь сильное чувство не возникает так быстро. А вот нежность, доверие, интерес к человеку и влечение – да, и они отличная основа для начала отношений.
Обрывок разговора, донесенный ветром, застал их врасплох. По дорожке медленно шли Мейган и Лидо. Рука второго хранителя по-хозяйски лежала на талии целительницы.
– Такая же парочка, как и мы, – шепнул хранитель и легонько поцеловал Ханну в макушку.
Вторая пара влюбленных не заметила и прошла на берег озера. Они долго молчали, глядя на безмятежную гладь озера. По-настоящему близкие люди не испытывают неловкости в тишине, разговаривая друг с другом без слов.
– Милая, я в отчаянии. – Хранитель наконец заговорил и осторожно сжал тонкие пальцы Мейган. – Я рассчитывал, что к зиме передам обязанности ученику и смогу назвать тебя своей женой. А тут демонов колдун!
– Я тоже рассчитывала совсем на другое, – прошептала расстроенная девушка, – хотела, чтобы церемония состоялась в Семиграде и в храм Жизни меня привел брат, передав из рук в руки, как того требует традиция.
– Поверь, все еще наладится. – Маг, коснувшись губ девушки легким поцелуем, добавил: – Ронарк вернется в орден. Когда мы остановим Эвгуста, твой брат благословит наш семейный союз, после чего мы переедем в наш дом на берегу реки и…
Хранитель не договорил. Вытащив из-под рубашки кристалл связи, засветившийся синим, он вздохнул и сообщил, что должен идти.
– Извини, вызывает Сиелла. Я и забыл, что сегодня всеобщий сеанс связи Дюжины. Лихорадочный ритм жизни Семиграда плохо действует на Альберта – теперь мы видим его ежедневно.
Когда Лидо проходил мимо ивняка, оттуда появился Марион. Вид у него был недовольный. В его волосах торчали сухие листики. Хранители посмотрели друг на друга – и рассмеялись.
– Что, дружище, никакой личной жизни? – понимающе усмехнулся Лидо и бросил заинтересованный взгляд на заросли. – И кто твоя дама сердца?
– Ну, брат-маг, такой бестактности я ожидал от кого угодно, но не от тебя! – притворно рассердился Марион.
– Да ладно тебе, можно подумать, у тебя был выбор. – Смеясь, Лидо ободряюще хлопнул хранителя по плечу. – Она так долго держала тебя в осаде, что твоя капитуляция закономерна. Ладно, пошли быстрее, а то Сиелла нам уши оборвет за опоздание.
Ханна неторопливой, царственной походкой вышла чуть позже мага и присоединилась к Мейган.
– Поздравляю, – искренне произнесла целительница. – Первая битва за тобой.
Мастер Воды нахмурилась:
– Ты думаешь, это только начало?
– Я уверена. Она просто так не отпустит свою игрушку, будет вертеть им по привычке. Марион бегает за ней влюбленным щенком вот уже столько лет. С самых первых дней, как Харис притащил ее в школу. Видела бы ты ее тогда! Сущая дикарка – нелюдимая, обозленная, недоверчивая. Она нормально общалась лишь с магистром, а чуть позже – и с Марионом. Он ведь такой добрый и дружелюбный – с любым сумеет найти общий язык.
– Как интересно. Тебе повезло наблюдать за таким важным событием, как развитие характера нашего магистра, – со смешком проговорила Ханна.
– Да, только тогда никто и представить не мог, что синеглазая дикарка возглавит орден. – Мейган покачала головой. – От ее дурного настроения страдали даже учителя. О боги, а что было, если она решала, будто кто-то на нее посмотрел криво! В старшей школе Карим Эспинс не раз оставался со сломанным носом, и я устала ему его вправлять.
– Они с Каримом враждовали? – удивилась мастер. – Как же тогда они попали в одну боевую четверку?
– А вот так и попали. Магистры распределили, им пришлось смириться. После первого боя спина к спине они вдвоем, кажется, усмиряли поднятый некромантом-самоучкой скотомогильник, вернулись в школу друзьями. Вообще это была удивительная четверка, состоящая из лидеров, магов равной силы. И все, заметь, все универсалы, одинаково сильные в бою, телепортации и защите. Они и сейчас дружат. Сиелла для троих мужчин сразу стала своим парнем, а не опекаемой девчонкой.
– А как же ее роман с Каримом? Сплетни?
Целительница загадочно улыбнулась:
– А ты как думаешь? Помнишь, как во время той трагедии с Ронарком арбитр обхаживал Сиеллу? Еще сомнения есть?
– Как по мне, ему больше ничего не светит. Наша магесса на него не смотрит.
– Может быть, – кивнула Мейган. – Между ними произошло что-то такое, что навсегда оттолкнуло магистра от огневика. Вот такая вот любовь, несчастливая…
Водницы помолчали каждая о своем. Ветер бросал в воду листья ивы, и они, похожие на вытянутые лодочки, кружились на сморщенной глади водоема. Заметно похолодало.
– Ронарк подавал о себе весточку? – спросила Ханна и тотчас прикусила язык – многие считали, что ищущий погиб, чем и объяснялось его длительное отсутствие.
– Нет, но я провела обряд на крови. Он жив, но очень изменился. Ханна, он больше никому не верит! Он растерял все свои убеждения, все моральные ценности, для него нет ничего святого. – Целительница говорила быстро, глотая окончания слов, точно боялась, что ей не дадут высказаться. И уже злым голосом проговорила: – И во всем этом виноват человек, оклеветавший моего брата, а перед этим лишивший семьи, магистр Земли, Альберт Элевтийский.
– Серьезные обвинения, Мейган. Ты уверена?
– Да! Помнишь, как сразу в трех провинциях Северной империи вспыхнула лихорадка Мульхема? Жена и сыновья брата были обычными людьми, и он волновался, что они могут умереть. Ронарк хотел перевезти семью в Акву – Альберт не позволил, приказав закрыть зараженные города. Он уверял, что местные целители справятся своими силами. Когда от них перестали поступать вести, телепортировали молодых целителей. Успели переправить только двоих – третьего разорвало на наших глазах, потому что в тот миг случился прорыв Грани. Семья Ронарка погибла – целители, истощенные множеством больных, не справились со своими обязанностями. Брат возненавидел магистра Земли, а я с тех пор безумно боюсь телепортов…
Лидо переглянулся с Марионом и задал волнующий обоих вопрос:
– Си, можно ли доверять тому, кто передал эти сведения? Или эти данные от твоего загадочного человека, который боится выйти из своей тени?
Магистр солнечно улыбнулась и откинулась на высокую спинку кресла:
– Ребята, вы не поверите, но он наконец решил открыться и вам тоже. Шайдер, можешь войти.
Марион удивленно поднял бровь, увидев, как открывается потайная дверь за гобеленом с гербом школы. Он полагал, что знает все секреты кабинета Сиеллы.
Стройный, смуглый мужчина с каштановыми волосами, собранными в хвостик, поздоровался с хранителями кивком головы. От него разило магией, хотя одет он был как обычный путешественник – в простую рубаху, кожаные куртку и штаны. Лишь сапоги щегольские, из кожи молодого горгора, с серебряными заклепками.
Дав на осмотр магам пару мгновений, гость чуть заметно улыбнулся и произнес:
– Пока вы не успели причислить меня к некромантам, путешествующим инкогнито, скажу, что черную магию не практикую. Да и вообще никогда толком не учился магии. Я – летописец. И сила моя совсем из другого источника.
Стало заметно, что именно такие страшные подозрения закрались в голову, по крайней мере, Лидо. Хранитель расслабился, морщинки на лбу разгладились.
– Давно хотел познакомиться с кем-нибудь из вашей неуловимой братии.
– Рад, что исполнил твое желание, – сухо произнес Шайдер.
Магесса поднялась с кресла и облокотилась о стол.
– Итак, как я вам уже сообщила, летописцы утверждают, что Эвгуст собирается снести Грань. Случится это в день подпитки Восточных врат, когда защитные силы Стены будут нестабильны.
– И для этой цели он использует кровь потомка Микаэль, – добавил тихо летописец.
– Прошу меня простить, но откуда сведения? Твоему первоисточнику можно доверять? – Лидо неотрывно и с любопытством смотрел в темные глаза гостя, и тот, похоже, не собирался отводить взгляд.
– У каждого свои маленькие секреты, – улыбнулся гость, – но вы ведь знаете, что мои слова правдивы.
– Да, конечно, летописцы не лгут даже ради спасения собственной жизни. Но ведь вас тоже можно обмануть, и вы разнесете по всему Межграничью ложь.
– Ложь – мнимая реальность, а иллюзии над нами не властны. Никто не сможет солгать летописцу.
Лидо иронично приподнял бровь:
– Неужели? А я думал, что лишь арбитры отчетливо видят правду.
– Арбитры и летописцы обладают одинаковым даром. Мы служим всему человечеству, а они – лишь своему полису. Человек, не задумываясь, врет не менее двадцати раз за день. До моего появления в кабинете магистра ты соврал четырежды: первый раз, когда сказал, что провел последний час в обществе адептов. Затем ты соврал на вопрос Сиеллы о целительнице Мейган. На самом деле ты ее видел, разговаривал и не только…
– Хватит, Шайдер, – засмеялась Си. – Мы тебе верим, не сомневаемся и в том, что Лидо – первостатейный лжец ордена.
– Ну вот, то был первым бабником ордена, теперь обманщик! – возмутился Лидо. – А я, между прочим, давно остепенился, собираюсь жениться…
– И женишься. – Сиелла примирительно похлопала мага по руке. – Разберемся с Восточными вратами, и женишься.
Лидо скептически хмыкнул. Он прекрасно знал, что даже после удачной подпитки врат его не отпустят из ордена. Да он и сам не сможет бросить все, когда ситуация так сложна. Новый хранитель, его преемник, не успеет войти в курс дела быстро, а ведь может начаться война с Эвгустом, или истончится Грань. Нет, он не скоро назовет Мейган своей женой. Хранитель печально вздохнул и уже без раздражения посмотрел на Шайдера.
– А ты знаешь, сколько крови наследницы нужно для обряда? Вся или пара капель?
– Не думал, что когда-нибудь такое скажу: к счастью, Эвгуст должен заколоть Мариэллу на жертвеннике.
– К счастью, будет вынужден заколоть?! К счастью?! Ну, ты и отмочил, мужик! – Марион грубо хохотнул, выразив всеобщее возмущение. – Что-то уж больно ты кровожаден для летописца!
– Подумайте, ведь пролить незначительное количество крови настолько легко, что даже не понадобится присутствие принцессы. А вот если вдруг она исчезнет, тогда колдун не сможет притащить ее к Грани и совершить жертвоприношение.
– Да, хороший выход, но как принцесса «потеряется»? Ее и раньше оберегали как зеницу ока, а теперь, после нападения демона, и подавно. Охрану усилили. – Лидо наморщил лоб и пытливо посмотрел на Сиеллу. – Как ты думаешь, у Альберта есть шанс выкрасть принцессу после испытания Звездным венцом? Ведь он в Семиграде, что ему стоит?
Сиелла взглянула на часы и ответила:
– Мы спросим это у него прямо сейчас. Все, ребятки, время настало.
Обернувшись к летописцу, магистр ордена Воды попросила:
– Прогуляйся, пожалуйста, по саду. Уверена, совет не затянется, и я вскоре к тебе присоединюсь. А там и ужин подоспеет.
– Конечно, о чем речь… – Летописец пожал плечами и вышел из кабинета.
– Он найдет дорогу, не заплутает? – озабоченно спросил Лидо. – А то не хотелось бы с его товарищами разбираться.
Магесса отмахнулась от язвительного хранителя и, закрыв глаза, начала плести заклинание. Казалось бы, чего бояться магам в собственном ордене? Но тайны на то и тайны, чтобы их кто-то ненароком не подслушал. Мгновение – и кабинет магистра отрезало от внешнего мира. Пока Сиелла не позволит, в комнату никто не войдет и никто не покинет ее стены. Все, что здесь произойдет, и все, что здесь произнесут, останется между членами Дюжины.
Расставив кресла полукругом, хранители создали из воды зеркала – четыре серебристых прямоугольника послушно зависли в воздухе: по одному на каждый орден и персональное для магистра Земли, гостящего при дворе императора Константина.
Удобно расположившись в креслах, маги в ожидании попивали холодный травяной настой. Ни Сиелле, ни хранителям говорить не хотелось, и тревожная тишина тяжелым покрывалом упала на плечи.
Одно из зеркал слева мелодично звякнуло. Молочный туман поплыл по его поверхности и растаял, показав собеседников. Первыми объявились маги ордена Воздуха. Петер Воронов и его хранители радостно поприветствовали собратьев.
Еще одно зеркало прояснилось, показывая Лавджоя, хранителя ордена Земли. Второго помощника магистр себе еще не подобрал – и груз двойной ответственности сказывался на внешности первого: лицо осунулось, а глаза утратили беспечный блеск.
Маги Огня вышли на связь спустя миг после целителя-землевика. Вариор Эспинс выглядел озабоченным, а его хранители не переставали тихо пререкаться даже после установления всеобщего контакта.
Альберт запаздывал. Маги делились новостями, перебрасывались шутками и делали ставки, как скоро Верховный маг Братства вспомнит о совете, который сам и созвал.
Последнее зеркало подернулось молочной пеленой – и явило Элевтийского.
– Приветствую, братья! – Верховный выглядел непривычно обеспокоенным. – Во дворце суматоха, сложно уследить за бегом времени.
Маги вежливо промолчали.
– Итак, с чего начнем? – Альберт опустил взгляд на исписанный листок. – Предлагаю отчитаться ордену Воздуха. Я так понял, Петер, ты намеревался лично пообщаться с затворником?
Петер прокашлялся и кивнул:
– Да, затворник не разговаривает с незнакомыми магами. Ну а меня ему представил когда-то отец. Я думал, сопьюсь, пока дождусь от него внятного ответа по нашей проблеме. Лишь продержав меня в напряжении два дня, он соизволил поведать, что наше решение – единственно правильное и возможное. Конечно, он еще посоветовал наведаться в Дом Забвения и попытать ушедших магов, но кто на такое решится?
– Отрицательный результат тоже результат, это развязывает нам руки. – Альберт сцепил пальцы. – Да и магистр Воздуха чуть развеялся, что тоже не может нас не радовать.
– А как радует нас то, что ты отдыхаешь в Семиграде. – Злой шепот Сиеллы услышали только ее хранители.
– Раз затворник не подсказал ничего нового, будем действовать, как наметили ранее. Как продвигаются поиски дикарей? Ордену Земли, к счастью, искать трех фиолетовых под печатями не пришлось. Изменилась ли ситуация у вас? Вариор, что скажешь?
– Двое. Третьего кандидата, пятнадцатилетнюю девочку, родственники обязались привезти в школу через две седмицы.
– Хорошо, – одобрительно кивнул Альберт. – Что у вас, Петер?
– У нас один дикарь и два запечатанных мага, нарушивших кодекс. Они готовы рискнуть жизнями, если с них досрочно снимут наказание. Предлагаю проголосовать, и если большинство поддержит, мы прекратим переговоры с родителями дикарей, не достигших шестнадцати лет.
– У вас еще есть время уговорить родителей, Петер, освобождать преступников не в наших правилах. – Магистр Земли перевел взгляд на членов ордена Воды: – Как обстоят у вас дела, Сиелла?
– Два полноценных фиолетовых дикаря и ни одного возможного кандидата в третью жертву. – Сиелла стойко выдержала недовольный взгляд Элевтийского и продолжила: – Увы, даже запечатыванием орден давно никого не наказывал. Но ведь у нас, как и у воздушников, предостаточно времени, не так ли?
– Боюсь, что нет, Сиелла. В вашем случае проще запечатать фиолетового ученика подходящего возраста. Настоятельно рекомендую провести ритуал, пока не поздно.
Сиелла криво улыбнулась:
– Мы рассмотрим твои рекомендации, Верховный.
На некоторое время воцарилось неловкое молчание.
– Кстати, Аль, как настроение в столице? – полюбопытствовал Вариор. – До нас донеслись слухи, что семиградцы начинают восхвалять нового регента?
– Нет, до такого, слава богам, ситуация не докатилась. Но приязнь по отношению к Эвгусту стала заметнее. А если бы он еще снял маску, симпатия усилилась бы. Вы сами понимаете, что скрывающим свои лица не доверяет ни один народ Межграничья, уж слишком сильна ассоциация с подменышами.
– Вот заживут раны от «пламени зари» – и Эвгуст явит свою физиономию миру, – успокоил своего магистра Лавджой. Единственный хранитель Земли оживился. – Вчера арбитры признали его своим и вручили браслет истины. Как сказал Карим, они вынуждены так сделать – Эвгуст чудесным образом прошел испытание и доказал, что видит правду не хуже остальных. Но, главное, он сам заговорил о заложниках, пообещав, что отпустит их в день коронации принцессы. А от такого никто не откажется.
Не удивились лишь маги Огня, без сомнений, в первую очередь племянник поделился важными новостями с дядей.
– Ренегат придерживается своего плана. Глядишь, и все Межграничье подгребет под себя. – Высказанное Петером опасение, похоже, волновало каждого. – Нам нужно поспешить с его устранением.
