Лада Вересова
Город за лесом цвета индиго. Часть I. Светояр
– Мне тяжело с тобой расставаться, – уже серьёзно, но без излишней лирики произнесла Ирина. – Мы всегда были рядом. А теперь – вдруг раз и порознь, из-за пустяка, по сути… Но не буду скрывать, не хочу следовать туда же!
– И не надо! Однажды нам бы всё равно пришлось принимать такое решение. У каждого своя жизнь. К тому же, мы обе понимаем, что чего стоит. Так что всё в порядке! Не будем друг другу портить будущее! Может, мне там понравится, и ты ещё зачастишь в гости…
Однако, как ни настраивала себя Варя и ни делала вид, что ничего особенного не происходит, состояние было тревожным. Неожиданный поворот событий поверг её в замешательство, смятение. Она чувствовала себя сбитой с толку. Сборы были недолгими. Все вещи могли уместиться в один большой чемодан. Но и его девушка брать не хотела. Взяла только самое необходимое в сумку-рюкзак. Об остальном договорилась – вышлет Ирина, как только появится первое сообщение о благополучном прибытии и поселении на новом месте.
Напоследок, чтобы не будоражить класс, Варя написала сообщение Хорагу с просьбой передать послание. Сдержанное, по-деловому, без деталей: «Нужно срочно уехать, надеюсь на сохранение прежнего тонуса в учёбе. Вы у меня умницы! Уверена, справитесь». Ответ Антона тоже был достаточно сдержанным: «Удачи, успехов, будет возможность – пишите». Он, как и многие другие, понимал подоплёку возникшей реальности. Так же, как и важность избегания излишнего обсуждения и раскачивания эмоций.
Уладив необходимые формальности, в четверг ночью изгнанница села в поезд и уехала. Путь к новому месту работы представлял собой отдельное испытание. Рассчитать окончательное время прибытия было сложно. С учётом всех трудностей, при удачном раскладе Варя надеялась на вечер пятницы. В худшем случае, при необходимости где-то заночевать – на день субботы.
Ни сама учительница, ни другие участники этой конфликтной истории даже не подозревали, что происходящее становится началом грандиозных изменений. Такие изменения можно было бы назвать Великой трансформацией, настолько обширным и глубоким стало их влияние на жизнь многих людей. Как по «эффекту бабочки» малое нарушение равновесия приводит к большим переменам, так и здесь: новое направление в судьбе обычной девушки запустило сложный вселенский механизм преображения окружающей реальности. Никто даже не почувствовал масштаба их действия! Но уже спустя короткое время многие стали замечать странные и удивительные явления в своей жизни. В мелочах, нарушающих привычные дни, в снах, новых мыслях, догадках… Во множестве удивительных совпадений. Не подозревая, что суть этих явлений – отражение начала грандиозных изменений, которые мы абсолютно субъективно и произвольно назовём законом Великой трансформации.
Глава 3. Цвет индиго
В пятницу, предрассветным утром, проводница разбудила пассажирку, предупредительно сообщив, что стоянка длится всего минуту. Девушка быстро собралась и, как только произошла остановка, тут же выскочила из вагона. Сразу после этого локомотив дал гудок, и вагоны вновь тронулись.
Оказавшись на перроне, Варя посмотрела по сторонам. Небо было всё ещё заполнено густой тьмой, но по каким-то мало уловимым признакам уже чувствовалось преддверие подступающего рассвета. Как и предполагалось, погодные условия здесь оказались суровее. Накинув на голову поверх вязаной шапки капюшон, она поправила рюкзак и с удовольствием сделала несколько пружинистых движений ногами. Тепло мягких шерстяных брюк, упругость замшевых спортивных сапожек давали ощущение защиты от холода. Подвигавшись так некоторое время, барышня остановилась, чтобы повнимательнее рассмотреть неизвестное место. С первого взгляда оно показалось необычным, непохожим на то, каким представлялся Северск.
В абсолютном безветрии беззвучным облаком царила тишина. Полог уходящей тьмы лёгкой дымкой приподнимался, как занавес, открывая еле заметное, угадываемое почти на уровне предчувствия пурпурное марево восхода. На фоне него скромно и ненавязчиво проступала картина приземистой станции с привокзальным электрическим светом, белизной снега и непривычно ярким, контрастным отблеском теней.
Вокзал представлял собой одинокое небольшое строение среди бескрайней заснеженной глади, уходящей на горизонте в лес. Деревянное, одноэтажное здание пятидесятых годов с неосвещённой вывеской названия станции с угадываемой первой «С» и двумя фонарями-шляпами на деревянных столбах. Приблизившись, заметила, что оно выглядело новым, недавно построенным: ровные, плотно подогнанные доски, свежая зеленая краска, прочный основательный фундамент. На стене между освещённых окон – написанные масляными красками по жести, нетронутые временем плакаты середины двадцатого века. С одной стороны – «Соберём без потерь богатый колхозный урожай!» с изображением улыбающейся колхозницы. С другой – «Цитрусовый сок натуральный напиток». Простота обстановки прошлого века вызывали недоумение с ощущением путешествия во времени. «Странно, – озадаченно подумала недавно пробудившаяся ото сна прибывшая, – так непривычно пустынно и никаких признаков современности. Куда я попала? ….. И свет от фонарей такой тёплый, жёлтый…». Она достала телефон, в надежде посмотреть по карте место своего нахождения, но сигнала не было: «Ну, вот! Ещё и связь отсутствует!…»
Осмотрев постройку, вошла внутрь.
В глубине зала ожидания находился всего один человек – по всей видимости, дежурный по станции – непонятного возраста, небольшого роста мужчина в форме. Он спокойно сидел на скамейке из гнутой фанеры и… вязал носок. В момент появления посетительницы, ненадолго оторвался от своего занятия, взглянув поверх круглых очков доброжелательным, спокойным взглядом и, ответив кивком головы на приветствие, вернулся к рукоделию. В его облике было что-то уютное, домашнее и настолько не соответствующее вокзальной обстановке, что невольно возникла ассоциация с домовым. Изнутри здание тоже выглядело необычно – без всяких излишеств цифровой эпохи: банкомата, платежных терминалов… Даже лампочки на потолке висели без плафонов, на проводах, распространяя всё тот же волшебный тёплый свет. «Да! Вот тебе и добро пожаловать! Если бы я приехала сюда в поисках достопримечательностей, то открывать бы их стала именно с этого места. Как говорится, театр начинается с вешалки», – заметила гостья несколько иронично. Однако, несмотря ни на что, что-то в этой картине притягивало и наполняло каким-то равновесием, радостью давно минувших дней. Атмосфера была, как в старых фильмах: приглушённые, неяркие тона с ощущением доверия, надёжности и уверенности в том, что всё будет хорошо. Постояв достаточное время, чтобы свыкнуться с новой обстановкой, барышня прошла вглубь помещения и спросила:
– Скажите, пожалуйста, как отсюда можно добраться до автостанции?
– Это далеко будет! А на что она вам? Куда ехать?
– До Ухтинска, потом в Светояр.
– Так вы и так уже в Светояре. Только на железнодорожной станции. Отсюда до села побыстрее будет!
На мгновение Варя почувствовала замешательство.
– Я не в Северске?
– А Северск вам зачем понадобился? Вам куда нужно?
– В Светояр!
– Ну так и поезжайте в Светояр!
Видя, что собеседник её явно не понимает, Варя решила перейти прямо к интересующему вопросу.
– А как добраться до села?
– Ну, ежели Вас не встречают, то я могу Вас довезти до него сам, но только вечером, – охотно ответил мужчина, увлечённо продолжая своё занятие. – Ежели же Вы желаете туда попасть побыстрее, то можете взять транспорт, он с другой стороны вокзала, и ехать сами.
«Сама?» – подумала Варя, не решаясь открыто выражать своё замешательство, вслух задавая совсем другой вопрос.
– А такси вызвать можно? – и опять привычным жестом извлекла телефон. Но, вновь обнаружив «крестик» вместо уровня сигнала сети, вернула его в карман куртки.
– У нас это не принято. Нет тут таких услуг, – спокойно и размеренно ответил местный житель. – Полагаются или на себя, или на тех, кто встречает.
– А до села далеко?
– Да нет, всего сорок килОметров, ехать недолго.
«Да уж… Банальной ситуацию не назовёшь! – чувствуя нарастающее изумление, продолжала она мысленный диалог. – Спасибо ещё, что не предложили добираться пешком. Посмотрим на этот транспорт, прежде чем делать окончательные выводы!» И вышла из здания вокзала.
Однако перед тем как приступить к решению вопроса дальнейшей поездки, барышня решила повнимательнее рассмотреть вывеску станции. Путаница с названиями населённых пунктов не давала ей покоя. Отступив от строения на удобное расстояние, она снова взглянула на текст и удивлённо ахнула. Так и есть – Светояр. Как такое может быть? Такой же станции не существует? Даже железнодорожной ветки из Северска не должно быть! Она пожалела, что накануне не посмотрела карту. Тогда время пути выходит совсем другое! По предварительным подсчётам до села добираться ещё около шести часов, а тут… можно сказать, уже на месте! Может, напутали с объяснением? Или, – неправильно всё поняла? Она снова попыталась воспользоваться телефоном. Но теперь уже, чтобы определить место нахождения. Тщетно! Никаких признаков интернета. Что же теперь делать? Как разобраться-то в ситуации? В смятении девушка пошла к предлагаемому транспорту.
Когда она прошла на другую сторону станции и увидела средство передвижения, недоумение её переросло в изумление, граничащее с чувством абсурда. Перед ней стояла маленькая машина округлых форм очень старой модели. Обойдя её вокруг, она, наконец, прочитала: «Москвич». По-видимому, один из первых. Но, выглядел он так, будто только что сошёл с конвейера: новенький, чистенький, ещё пахнущий свежей краской. Что-то в этом было трогательное и родное. Как выпускник школы, готовый продукт родного завода, казалось, сбился с пути и затерялся во времени. Наверное, лошади, запряжённые в сани, поразили бы меньше. Это было бы как-то в стиле кантри. Но старинный «Москвич» в сельской местности 21 века?
«Я, конечно, предполагала, что жизнь в селе отстаёт от современного уровня. Но, что в такой мере?!… – потрясение уже граничило с восхищением. – Как такая редкая машина в таком идеальном состоянии могла оказаться здесь?»
Варя снова стала её внимательно осматривать, вглядываясь в каждую деталь: новенькие, ярко-чёрные с резиновыми пупырышками шины, идеальное, без единой царапины, состояние зелёно-синей краски, чёрные номерные знаки с белыми цифрами. «Это коллекционный экземпляр? – попыталась она как-то связать увиденное чудо с реалиями будничности. – Он действительно новый или так хорошо отреставрированный? Но почему тогда стоит у вокзала, на снегу, да ещё предлагается неизвестному водителю, – на мгновение она застыла в замешательстве. – А! – её вдруг осенила догадка. – Это, наверное, была шутка! – на лице путешественницы появилась улыбка. – Он тут, видимо, как арт-объект! Здорово! Ведь для сегодняшнего дня это, безусловно, раритет. На самом деле сейчас на такой технике и ехать-то невозможно! Она даже не заведётся! На улице-то зима!!!»
– Не беспокойтесь, машина – зверь! – будто подслушав мысли, сказал, внезапно оказавшийся рядом вокзальный служащий, уже без вязания, одетый в тулуп и с лыжами наперевес.
Путница слегка вздрогнула, подумав: «Только очень маленький …зверёк… Похоже,… что это не шутка, а единственная возможность добраться до места к вечеру! – внезапно возникшее весёлое настроение резко сменилось прежним ощущением странности происходящего с сопутствующими ему недоумением и замешательством. – Что же делать?» В другое время она бы и не сомневалась в своём отношении к подобному предложению, ни за что бы не согласившись на такое сомнительное мероприятие – на древней технике, в неизвестном направлении, зимой… К тому же и водитель она была никакая… Но, сейчас… стояла в растерянности и не знала, как поступить.
Наступал рассвет. Лучик солнца скользнул по лобовому стеклу и, вспыхнув на секунду ярким пятном, ослепил девушку. Этого оказалось достаточно, чтобы не заметить, каким образом в машине вдруг открылась дверь со стороны сиденья водителя, и зазвенел колокольчик – подвеска внутри салона. Но именно это сделало простое совпадение похожим на мистическое событие и повлияло на принятие решения: «С другой стороны, почему бы и нет! – с некоторой беспечностью и даже озорством подумала начинающая авантюристка. Небывалость происходящего вернула привычное лёгкое и весёлое отношение к жизни. – Всё так необычно! Пожалуй, такая поездка более органична обстановке, чем банальное перемещение на автобусе. Может быть, добираясь до места подобным образом, я быстрее приду в себя и, наконец, свыкнусь с новой реальностью? Пожалуй,… да…стоит попробовать».
– Нужно какую-то бумагу оформить? – вслух спросила она.
– Да нет. «Москвич» всё равно стоит здесь без дела. А когда доберётесь до места, – оставьте где-нибудь на виду, на улице. Его потом заберут. У нас всё просто, на доверии. Ежели же вдруг что случится: заглохнет.. или что-нибудь в этом роде, – продолжал говорить «станционный смотритель», уже погружающей в салон дорожную сумку-рюкзак искательнице приключений, – Вы можете вообще машину на обочине бросить – там тоже потом подберут – и добираться дальше …на лыжах.
Последние слова сначала снова показались шуткой. Однако, после них, чудноватый работник вокзала невозмутимо стал крепить спортивный инвентарь к багажнику на крыше автомобиля, снова вызывая у собеседницы ощущение смятения и абсурдности происходящего. Лыжи тоже были – под стать машине – старого типа, с резинкой поперёк вместо крепления. Годились для любой обуви.
– Мало ли что может случиться, – снова повторил он. – Не беспокойтесь, доберётесь. До города недалеко, а на улице не так уж и холодно, – добавил напоследок успокаивающим тоном.
Ободрение возымело неожиданно сильный эффект. Сомнения вдруг сами собой улеглись, и к путнице вновь вернулось спокойно-радостное расположение духа с намерением действовать. «Москвич» стоял в освещении восходящего солнца, будто приглашая на прогулку с обещанием интересного путешествия. И Варя приняла это приглашение, окончательно поддавшись искушению авантюризма.
– Так там город, не село?
– Ну это для кого как!
«Да! Ничего не скажешь, чудес здесь хватает! – уже с лёгкой иронией подумала она, предвкушая занятную поездку. – И, надо же, как они любят свои места! Для кого-то – заброшенное село, а для кого-то город!» Но задавать вопросов больше не стала.
***
Автолюбительница села в машину и опять задумалась: «А я ведь уже и забыла, что должен делать водитель!» Несколько лет назад она, на всякий случай, за компанию, прошла школу вождения и даже получила права. Но за неимением практики быстро полученные знания растеряла. Теперь нужно было их как-то срочно вспоминать. Девушка осмотрелась. Руль и панель приборов несколько отличались от тех, что были ей известны по современным авто. На привычном месте отсутствовал рычаг коробки передач. Зато дополнительная рукоятка находилось справа на рулевой колонке. Но, «Москвич» как будто подсказывал нужные действия. Нога случайно почувствовала сцепление, сверкнул ключ зажигания … и двигатель вдруг завёлся. Привычным движением руки изменилось положение неизвестного рычага, переключив скорость, педаль сцепления плавно поднялась, а газа плавно опустилась, и транспортное средство медленно тронулось с места.
Отъехав от здания вокзала и преодолев поворот, путешественница оказалась на дороге, ведущей, по словам работника станции, непосредственно в село. Она пролегала через огромные поля и небольшой участок леса. В утреннем струящемся свете солнечное и небесное переплеталось. В отражении сверкающего снега это смешение красок создавало какое-то слабое, но явственное изумрудное сияние, переходящее на линии горизонта в лесной зелёный. А за ним, прямо над лесом, непостижимым образом сменялось сияющим и переливающимся цветом индиго. Ощущение необычности сменилось чувством нереального. Началось движение в неизвестность…
В машине было на удивление комфортно: несмотря на отсутствие печки – тепло, при малом объёме салона – просторно. Видимость тоже была хорошая и новоиспечённая автомобилистка, двигаясь на умеренной скорости по заснеженной дороге, могла позволить себе и полюбоваться видом, и поразмышлять.
Будучи в пути, она много думала о конфликте, который изменил её жизнь, собственных ошибках, превратностях судьбы и, достаточно погрустив по этому поводу, решила больше не утомлять себя грустными переживаниями: «Будем из прошлого брать только приятные воспоминания». Действительно! У меня начинается новая жизнь! Пора посвятить мысли чему-то светлому и более важному, чем школьные интриги! Игра цвета на фоне искрящейся белизны создавала ощущение чуда, наполняя лёгкой радостью. Возникшие обстоятельства вдруг стали приобретать новый смысл. Тревожный разговор с подругой, волновавший с момента отъезда, рассеялся, как случайное тёмное облако, и на повисшие в воздухе вопросы о том, куда она едет, о силах, власть которых сильнее мятежного духа, стали появляться иные ответы.
Неторопливо перемещаясь среди покрытых снегом полей, Варя вновь серьёзно задумалась: во что она на самом деле верит? Ей нравилось во всяком событии и явлении усматривать скрытый смысл, который, конечно же, как-то должен быть связан с предопределённой красотой и гармонией. Было даже научное основание такого подхода. Им являлась идея «золотого сечения» – золотой пропорции, математической мере красоты, вычисленной во времена Пифагора. Девушка была просто очарована этим явлением. Зная, что эта мера присутствует во всём: природе, человеческом теле, искусстве, архитектуре… Варя была уверена: золотое сечение имеется и в истории жизни человека. Каждая судьба потенциально красива, поскольку в ней изначально заложена возможность гармонии. Главное – найти верное соотношение. Сама жизнь – это произведение искусства, где отдельный жизненный путь – картина, выполненная в своём стиле, особыми красками, на холсте существующих обстоятельств. С этой точки зрения, даже самое незначительное событие может являться важной частью необыкновенного сюжета. Поиск собственной гармонии может быть долгим и непредсказуемым. Но если он искренен, то однажды человек обнаруживает «свой космос». И такое озарение может произойти в самом неожиданном месте. Поэтому на вопрос «где и как лучше жить», ответ может быть только относительный. Конечно, хорошо там, где есть люди, которым интересен ты и которые интересны тебе, образ жизни, согласующийся с тем, что близко и дорого душе. Но, помимо этого, должно быть ещё и нечто сокровенное, красивое: ощущение того, что всё, что делаешь, находится в согласии с высшей, вселенской соразмерностью и мудростью. Должно быть ощущение особого смысла, связывающее маленькую конечную жизнь отдельного человека с чем-то большим и вечным, делая её неотъемлемой частью. Возможно, поговорка «С нами добрая сила!» не такая уж и присказка, а знак! Знак того, что человек нашёл эту связь! Внезапно в голове крупным планом возник образ подруги. Знакомый лик иронично улыбался и всем своим видом давал понять: СПУСТИСЬ С НЕБА НА ЗЕМЛЮ.
– Что за глупости? – вдруг сама себе вслух раздражённо сказала Варя, и от этого возгласа машина непроизвольно дёрнулась. – На самом деле всё проще и прозаичнее! Направление мыслей вновь резко изменилось, восстановив связь с реальной действительностью. Лёгкое облачко возвышенного настроения стало мрачнеть, постепенно превратившись в тяжёлую, густую тучу. Опять с горечью вспомнив недавние события, уже самой себе Варя сказала: «Ты себя-то хоть слышишь? Это же детские сказки! Пора уже повзрослеть!»
Варвара Мстиславовна пришла в школу как учитель творческих дисциплин – изобразительного искусства и технологии. Но уже через год, заметив её игру на фортепиано и умение вовлекать детей в совместное пение при любом поводе, ей предложили вести ещё и музыку. Среди коллег существовало мнение, что преподавание таких дисциплин – сплошная фикция, так как трудно ожидать от выпускника педагогического вуза высокого мастерства как в изобразительном искусстве, так и в игре на каком-либо инструменте. Но учительница относилась к собственной работе иначе, считая свои уроки средством пробуждения души – всего лучшего, что есть в человеке. Она любила и занятия живописью, и игру на пианино, понимая, как это украшает жизнь. Поэтому, главную задачу дела, которым увлечённо и самозабвенно занималась, видела в создании интереса к культуре, творчеству и не требовала от учеников многого. Очень быстро в школе заметили её способность видеть красивое в обыденном, делать интересным будничное, создавать настроение и стали привлекать к организации мероприятий. Постепенно, незаметно для себя и окружающих, она стала помощником завуча по воспитательной работе. Неискушённость молодости, природная открытость и доверчивость натуры не позволили ей извлечь личную выгоду из сложившейся ситуации. Всё, что она делала помимо своей непосредственной работы, выполнялось на уровне добровольно-общественного участия. Сам облик молодого педагога вселял бодрость и оптимизм: крепкая, даже несколько могучая, статная, сбитая фигура. Русый волос, собранный в густой, плотный пучок на затылке, на овальном лице – большие серо-зелёные глаза, прямой нос. Светлая кожа, с редкими конопушками, подчёркивала яркость слегка припухлых больших губ. Но, самым привлекательным был характер – сердечный и доброжелательный. Она легко находила контакт с людьми любого возраста. По большей части была весела и активна. В то же время ни в её деятельности, ни в юморе не было ничего лишнего, броского, кричащего. За что бы она ни бралась, всё в конечном итоге выглядело гармоничным и надолго оставляло в памяти след спокойной, тихой радости. Однако в принципиальных ситуациях открытость общения и наивная уверенность в том, что окружающие всегда готовы понять, если верно и честно преподнести нужную мысль, оборачивались прямолинейностью и бескомпромиссностью, резавшей слух, привыкшей к уклончивости, замалчиванию и уступкам, публике. Только малый, пустяковый масштаб вопросов, не пересекающийся ни с чьими сколько-нибудь серьёзными интересами, затрагиваемый молодой учительницей до последних событий, спасал её от крупных конфликтов. Поэтому в большей мере обращали на себя внимание выгодные стороны натуры. Как человек широкой души, Варя легко соглашалась помогать в любом деле. Поначалу её даже не смущали нарушенные обязательства, данные при устройстве на работу. Поверив словам о временных трудностях, мешающим обеспечить её отдельным жильём и более высокой оплатой труда, терпеливо ожидала изменений, как только эти трудности будут преодолены. Но время шло, а перемен не наступало. И всё очевиднее становились безразличие к её интересам и нарастающее потребительское отношение. Постепенно результаты труда начальство стало приписывать себе, а сам труд интерпретировать как «предоставленную возможность поучиться». Когда Варя поняла, что она просто позволяет себя использовать, уже прошло много времени и требовать стало сложнее. И вот результатом всех заслуг стала ссылка в заброшенное село.
– Надо было давно просто честно оценивать ситуацию! – опять вслух сама себе произнесла Варя. – То, что произошло, не случайность. Если бы я с самого начала реалистично смотрела на события и учитывала, прежде всего, то, что ощущаемо и осязаемо, а не просто кажется по причине пустой веры, если бы я больше заботилась о хлебе насущном, а не металась в духовных исканиях, то сейчас была бы преуспевающим человеком! Подруга права. Я просто наивная и упрямая!
«Москвич» вдруг резко замедлил ход. Перед вершиной подъёма, за которой начинался лес, неожиданно перестал работать двигатель. Удерживая машину на тормозах, Варя откатилась на несколько десятков метров назад, к началу подъёма и снова попыталась завести мотор. Двигатель с пол-оборота запустился и ровно заработал, издавая равномерное урчание. Однако, через некоторое время, без труда преодолев прежний путь, снова заглох, на том же месте у леса. Предприняв несколько неудачных попыток, девушка, наконец, поставила машину на обочину и вышла из неё.
– Вот не стыдно тебе? – в сердцах обратилась она к транспорту, упрямо вкопанному в дорожную твердь. – Как ты можешь оставлять человека без помощи в таких условиях?
«Москвич» угрюмо стоял. В тени деревьев прежде весёлый, играющий бликами солнца кузов выглядел мрачным и осунувшимся.
– Что, нечего сказать, да? Надеюсь, тебе хотя бы неловко, стыдно!
Закончив бесполезный диалог с техникой, Варя попыталась определить свое местонахождение. Если в пути она была около получаса, значит, до села должно быть уже недалеко: «Надо же! А идея продолжать путь на лыжах не такая уж и абсурдная!»
И, не желая зря терять время, путешественница стала быстро снимать средство передвижения с багажника. Это были простые деревянные лыжи с детским креплением – ободком вокруг носка обуви и крепёжной резинкой вокруг пятки. Но, как только девушка их надела, они на удивление плотно обхватили ботинки, позволяя легко и удобно двигаться. Водрузив на спину рюкзак, вооружившись палками, путница легко заскользила по снежной глади.
Преодолев небольшую полосу леса, она снова оказалась на открытом пространстве. Впереди виднелся длинный пологий спуск, завершающийся, видимо, уже в самом селе, въезд в которое проходил через огромные деревянные ворота в форме арки. Вокруг них по обеим сторонам проходила живая изгородь из нескольких видов ели. Издалека, в зелёном обрамлении, ворота казались сказочными: высокие, резные. Но почему-то были наглухо закрыты. С одной стороны, это позволяло в полной мере увидеть их самобытную красоту. С другой – предполагало преодоление массы трудностей перед применением по назначению.
– И всё же здесь необыкновенно красиво! – залюбовавшись и вновь поражаясь живописности открывающейся картины, воскликнула Варя.
Радуясь скорому завершению пути, лыжница неторопливо стала спускаться. Непосредственно перед аркой склон неожиданно оказался значительно круче, и скорость движения стала нарастать. Девушка попыталась было притормозить, но, у неё ничего не получилось. Палки выпали из рук, лыжи соскочили с ног и, поскользнувшись, путница приземлилась на пятую точку, продолжая путь к воротам уже в таком виде. Она уже представила, как всем телом врезается в толстые массивные доски, но за секунду до удара сказочные двери неожиданно распахнулись…
