la luna
Привлекая тьмой
Глава 3
Тони
– Вы верите в Бога?
– Да.
– Но не следуете десяти заповедям?
– Я верю, но не значит, что верую. Это разное.
– Значит, вы предпочитаете жить, но не предаваться вере.
Я улыбнулся.
– Бог любит играть с людьми, а потом бросает их, когда ему становится неинтересно.
– У вас на всё есть свой собственный ответ.
– У меня нет ответа только на один вопрос.
– Какой же?
– Как Христова кровь может превращаться в вино?
***
– Ты просто чудовище.
Русский ублюдок стоял на коленях после моих ударов по его челюсти и выплевывал кровь, ну и заодно несколько зубов.
– Смотри, кажется, ты потерял зубы, пока я выбивал из тебя все дерьмо. Может, тебе проще рассказать мне все свои секреты?
– Вы всё равно не сможете добраться до Виталия.
Он выплюнул кровь изо рта, извергая из себя русские ругательства.
Я присел на корточки рядом с ним.
– Конечно не доберёмся, и знаешь почему? Он сам придет к нам. К тому же по своей воле.
– Лучше убей меня, больше я тебе ничего не скажу, итальянский ублюдок.
Я вздохнул и поднялся на ноги.
– Всегда одни и те же слова: «Я вам ничего не скажу, лучше убейте меня, итальянский ублюдок». Похоже, ты просто невоспитанный русский. И к чему столько слов, если ты знаешь, что умрешь? Ты бы мог облегчить себе боль.
– Он отомстит за нас. Отомстит!
Я покачал головой.
– Сомневаюсь, Николай, у вас нет братства, и Виталию глубоко плевать на вас. Черт, вы каждый день дохнете как мухи от наших рук, это давно должно было стать для вас уроком. Но вы слишком архаичны в своих суждениях.
Я достал свой калабрийский нож и посмотрел на его острое, как жало, лезвие.
– Последнее слово?
Он кроваво улыбнулся и плюнул мне в ноги.
– Ты промазал.
Подняв его с колен, одним мощным ударом я воткнул ему нож в грудь по самую рукоять, затем наклонился к его уху:
– Добро пожаловать в ад, Николай.
Всхлип.
Медленно я вытащил свой окровавленный нож из груди ублюдка, наблюдая, как его душа покидает тело. Это был мой самый любимый момент, он будоражил мою собственную кровь. Одним тяжёлым грузом он упал на бетонный пол. Мои руки и одежда были в крови, я перешагнул через него и, присев, вытер нож о его рубашку.
– Почему у них всегда так много крови?
Данте зашёл в камеру, где мы обычно пытали. Мой братишка был одет как долбаный пижон, от него, как всегда, доносился шлейф дорогого парфюма.
– Не знаю, они слишком быстро умирают. Я не успеваю спросить, братик, но не скажу, что это сильно меня интересует.
Данте усмехнулся, подходя ближе.
– Он ещё что-то сказал?
– Нет.
– Тогда мы должны сообщить брату.
– Я сейчас поеду к нему, братишка, ты со мной?
– Нет, мне нужно ехать в зал, готовиться к бою.
– Рик с тобой?
– Да, я присмотрю за его задницей.
– Хорошо, что нянька ты, а не я, Данте.
Я прохлопал его по плечу окровавленной рукой, пачкая его белую рубашку.
– Чёрт, Тони, я теперь тоже в этом дерьме!
Данте ненавидел пачкаться, хотя и делал это регулярно, единственный в своём роде убийца-педант. Я рассмеялся.
– Я в душ, и не ходи за мной.
– Пошёл ты, я поехал.
На нашем резиноперерабатывающем заводе имелась камера пыток, где мы обычно и выбивали всю информацию из ублюдков и в конечном итоге убивали их, поэтому я и приказал установить здесь душ.
– Альберто, Джени, здесь нужно хорошенько прибрать, позовите кого-нибудь из девочек.
– Хорошо, босс, его похоронить с остальными?
Я улыбнулся.
– Закопайте его поглубже, он мне не очень понравился, скучный какой-то и неразговорчивый.
Они переглянулись между собой.
– Понял, босс, значит, как обычно.
Я зашёл в кабинку и включил горячую воду, почти кипяток, такой, что моя кожа становилась красной от такого градуса. Я почти не чувствовал тепло, была ли это ещё одна извращённая особенность во мне? Понятия не имею, но я всегда ненавидел холод.
Мой телефон зазвонил.
– Чёрт, да?
– Ты где?
– Я в душе, скоро выезжаю к тебе.
– Он что-то сказал?
– Нет, он был пешкой.
– Хорошо, я жду тебя, есть дела.
– Когда их не было?
Положив трубку, я прислонился лбом к холодной плитке, наблюдая, как кровь закручивается, стекая в водосток.
Вскоре я выехал в пентхаус моего брата в центре Милана, где Микеле уже ждал меня для разговора. Мой брат стоял возле панорамных окон и рассматривал что-то в небе. Я подошёл ближе и, подняв голову, тоже посмотрел на чёрное небо.
– Позвал меня, чтобы вместе посмотреть на звёзды, или что-то случилось?
Микеле повернулся ко мне, засунув руки в карманы.
– Я не люблю романтику, так что разочарую тебя. Отец и я пришли к решению, что мне необходимо жениться на второй дочке Витторио, и мне нужно, чтобы ты лично организовал хорошую защиту для неё.
Я упал в кресло, улыбаясь.
– Боишься, что она сбежит от тебя? Не так ли, братик?
– Скорей, не хочу, чтобы кто-то трахнул её первым.
– Говоришь, совсем никакой любви? – я склонил голову набок. – Как печально.
Закинув руки за голову, я сверлил его взглядом, зная, что это ни хрена не простое желание трахнуть её. Девушка понравилась ему: я видел, как мой брат смотрел на неё в тот день в церкви. Другая девушка из церкви промелькнула в моем сознании.
– Слишком много болтаешь, Тони.
Он налил нам выпить.
– Так, когда свадьба?
– Через месяц-два, до этого времени нам нужно решить вопрос с Виталием, мне не нравится, что его собаки разгуливают по нашей территории. Эти чёртовы Морозовы стали занозой в заднице.
– Сколько бы их ни было, я никогда не устану резать их глотки.
Он щёлкнул зажигалкой, закуривая.
– Данте. Ты говорил с ним?
– Он слишком сосредоточен на своих боях, брат, Рик, похоже, идёт по его стопам.
– Сейчас это то, что необходимо им обоим, пока не время, Тони, мы можем делать всю самую грязную работу сами.
– Данте не может оставаться в стороне, Микеле, его час давно пришёл, и он больше времени должен уделять делам общества.
Микеле сел напротив меня.
– Данте отличный убийца и в нужное время он сделает то, что должен. Ты же знаешь это, Тони, другое дело – Рик.
– Я присматриваю за ним, этот засранец очень умён для своих лет. Я вижу, как он ждёт не дождётся прикончить кого-нибудь.
– Он уже убивал ранее, но из-за его болезни ни хрена не помнит. Чем дольше наш отец его сдерживает, тем больше это может причинить ему вреда.
– Осталось немного, и он столкнётся с этим, это неизбежно, и таблетки дока действительно помогают справиться с этим дерьмом, возможно, это смягчит падение. Приступов нет, сон спокойный.
– Продолжай не спускать с него глаз, Тони, я хочу знать малейшее изменение в его поведении.
– Хорошо, об этом можешь не беспокоиться.
– Вернёмся к вопросу о свадьбе.
Я встал с кресла.
– Скольких подружек невесты я могу трахнуть за своё хорошее поведение?
Микеле усмехнулся.
– Ни одной, Тони.
– Но это же несправедливо, я тоже хочу попробовать итальянскую благородную девственницу у себя на члене.
– Тогда тебе придётся жениться на одной из них или трахнуть кого-нибудь извне.
Я показал ему средний палец:
– Этому не бывать.
– Я серьёзно, Тони, ты не можешь трахать всех подряд на свадьбе, попридержи свой член у себя в штанах хотя бы на один день.
– Не могу обещать, брат.
– Тогда будешь расплачиваться за долбаные последствия самостоятельно.
– Ты стал скучным, когда решил жениться.
– Просто это ты очень весёлый, Тони, иногда даже слишком.
– За это ты меня и любишь, братик.
Я подмигнул ему.
Микеле покачал головой.
– В аду меньше чертей, чем в твоей голове, Тони.
– О, они передают привет твоим, брат.
***
А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.
Мф. 5:44
София
Я была приглашена в качестве подружки невесты на свадьбу Беллы и Микеле. Конечно, я предполагала, что мой дядя Витторио выдаст Беллу замуж за Морелло вместо покойной Патриции, но совершенно не думала, что это произойдёт так скоро. Видимо, Морелло действительно не любят ждать.
Я удивилась, когда Белла позвонила мне и изъявила желание встретиться, казалось, что мы сильно отдалились друг от друга после смерти Патриции. Когда я приехала, мы долго разговаривали, и я совершенно точно поняла одну важную вещь: Белла была заинтересована в своём будущем муже, как и он в ней. Я не осуждала свою кузину за это, но Белле казалось, что она забирает судьбу своей сестры, и это едкое чувство вины пожирало её изнутри. Я могла это понять. В нашем мире девушка и её слово не имели большого веса, тем более, когда разговор шёл о Морелло, ты не имела права на голос.
Я столкнулась со своим дядей, когда уходила.
– София, рад видеть тебя.
Он поцеловал меня в лоб и провёл рукой по моим волосам.
– Как ты похожа на свою мать, дорогая, когда я смотрю на тебя, вижу её.
– Отец тоже так говорит, но, дядя, я начинаю забывать её лицо, и меня это расстраивает.
– Главное, что у тебя такое же доброе сердце, как и у неё, не теряй это, моя Патриция была как ты. Ангел.
– Мне очень жаль, я до сих пор не могу поверить в это.
– Мы все скорбим, это большой удар для нас, но мы обязаны двигаться дальше. София, мне пора идти, будь в порядке, дочка.
– Хорошо, дядя.
Он ушёл, прихрамывая, после смерти Патриции его нога стала сильно болеть. Последствия, они настигали каждого.
Я выдохнула и вышла на улицу, небо хмурилось, кажется, снова будет дождь. Я решила заехать в храм по пути домой и повидать падре.
Перед тем как зайти, я опустила пальцы в кропильницу с освящённой водой и перекрестилась. Этот молитвенный жест связан с освящением и воспоминанием о достоинстве крещёного человека, так учил меня падре.
В храме было практически безлюдно, всего лишь несколько человек сидели на скамье. Скоро здесь должна была состояться помолвка сестры. Я прошла и села на скамью, чтобы просто вспомнить о маме. Закрыв глаза, я мысленно обращалась к ней и к Патриции, я верила, что они действительно в лучшем мире.
– София, дочка, ты здесь?
Я услышала знакомый голос падре.
– Отец Альберто, здравствуйте, да, я зашла помолиться и увидеть вас.
Он присел рядом со мной.
– Ты молишь за сестру и свою мать, дорогая?
– Мне так больно, что их больше нет рядом.
– Не стоит печалиться, София, они обрели вечный покой рядом с Господом. Они в его объятиях.
– Аминь. Мне бы хотелось в это верить, падре.
– Тебя что-то ещё беспокоит, дочка? Я вижу, что ты о чём-то размышляешь.
Я прикусила нижнюю губу, нервничая.
– Отец, я хочу задать один вопрос, который меня беспокоит.
– Для этого я здесь, говори.
– Отец, может ли на свете быть дьявол в облике человека?
– О ком ты, София?
Он прищурился на меня.
Я покачала головой и помяла пальцы рук.
– Да так, просто стало интересно. Могут ли нечистые души находиться среди нас в прекрасном людском обличии. Ведь говорят «дьявол был красив, словно ангел».
Падре взял свои чётки и несколько раз прокрутил их в руках, перебирая пальцами.
– Это сложно принять, но существуют люди, которые не ведают, что творят в приступе гнева. Они совершают ужасные поступки и порой подобны демонам, но они тоже люди. Их душа черна, темна и, возможно, даже проклята, но как бы то ни было, они тоже способны на любовь, просто им нужен проводник.
– Проводник?
– Да, это человек, который покажет им светлый путь в мир любви и сострадания к ближним.
– Разве возможно исцелить чёрную душу, падре?
– Любовь совершает чудеса, София, со всеми без исключений.
Он встал, чтобы уйти, но прежде добавил:
– Даже чёрная душа черна только из-за того, что ей просто не хватает немного света. Этим людям не показали, что свет тоже любит их, поэтому они умеют только разрушать.
Он ушёл, а я осталась, обдумывая его слова.
***
Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел: если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, а любовь Его совершенна есть в нас.
1 Ин. 4:11—12
День свадьбы выдался очень жаркий, и я в своём зелёном обтягивающем платье изрядно пропотела.
Зайдя в церковь, я подошла к своему отцу и мачехе. Доменико не взяли с собой, он остался с Маринеллой дома, так как у него был режим.
– София, – я услышала знакомый голос кузена.
– Лука, – я обрадовалась, увидев его.
У моей тёти Эммы был один-единственный сын, старше меня на четыре года. Луку я любила за своеобразный юмор и хорошее отношение ко мне. Он был похож на парня из рекламы духов D&G, его светлые волосы в сочетании с голубыми глазами сводили с ума многих девчонок. Ох, если бы они только знали, к какому жестокому миру он принадлежит! Тогда вряд ли бы они так бегали за ним. Хотя это довольно спорный вопрос: некоторые девочки любят романтизировать плохих парней.
Он поцеловал меня в обе щёки.
– Рад тебя видеть, София, ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо, ты тоже, как всегда, великолепен. Я слышала, ты ездил в Штаты по заданию отца, наверное, многих девочек там свёл с ума, не так ли, братик?
Он улыбнулся своей обаятельной белоснежной улыбкой и провёл рукой по волосам:
– Ты стала жутко проницательной, малышка.
Я рассмеялась:
– Как всегда, самолюбив и уверен в себе!
– А ты подросла, сестричка, я не видел тебя около года. К сожалению, моя семья не была на похоронах Патриции из-за нашего отъезда.
Сердце кольнуло при воспоминании о сестре.
– Ладно, не будем о плохом.
Он обвёл меня глазами.
– Кажется, ты стала ещё привлекательней.
– Льстец!
– Ничуть, держу пари, парни сходят с ума по тебе!
Я наигранно вздохнула:
– Увы.
– Глупцы!
– Лука, если ты и дальше продолжишь меня так смущать, я действительно сейчас покраснею, а я бы этого не хотела. Красный плохо сочетается с зелёным.
Он усмехнулся, ущипнув меня за щёку.
– За что я тебя люблю, так это за прямолинейность, сладкая. Пойду поздороваюсь с остальными. Ещё увидимся, сестра, кстати, я остаюсь здесь на несколько месяцев и должен буду помочь твоему отцу с одним делом.
– Это отличная новость, значит, мы сможем видеться чаще.
– Это верно, возможно, даже представишь меня своим подружкам как самого красивого и очаровательного брата.
– Боюсь, у меня не так много подруг, сколько бы ты хотел.
Он усмехнулся, уходя.
Я подошла к отцу.
– Дочка, постарайся не отходить от меня, пока не настанет время подойти к алтарю. И что это ты так долго разговаривала с Лукой?
– Ничего, отец, просто мы давно не разговаривали, и я рада была его снова увидеть.
Отец недовольно кивнул головой:
– Будь внимательна, дочка, много глаз сегодня смотрят на тебя.
– Хорошо, папа.
Было удивительно наблюдать, как отец беспокоился обо мне, но чувствовать его заботу было и приятно.
Я увидела Адриану в красивом зелёном платье почти как у меня, она была вроде как младшей подружкой невесты, не считая ещё нескольких троюродных сестёр, которые также были в амплуа подружек. Адриана радостно помахала мне рукой, и я улыбнулась ей в ответ. Моя младшая кузина была ещё той штучкой. Маленькая блондиночка разобьёт много сердец в будущем. Её любовь к флирту сейчас выглядит достаточно мило, но в дальнейшем это может стать большой проблемой.
– София, пора к алтарю, – отец тихонько подтолкнул меня, и я, улыбаясь и кивая гостям, направилась прямиком к месту назначения.
Парни с любопытством разглядывали меня, ведь раньше я не появлялась на таких мероприятиях, меня смущало это внимание. Отец Альберто стоял возле алтаря, чтобы обвенчать Беллу и Микеле.
Затем, когда мои глаза встретились с его, я резко остановилась. Мои ноги стали тяжёлыми, а сердце забилось быстрее. Я видела его страшную улыбку клыками во сне множество раз. Несколько ночей подряд я просыпалась в поту от этих кошмаров. И казалось, что я уже забыла это, но сейчас он снова стоит передо мной. Я понимала, что мне снова придется встретиться с ним, но не думала, что это снова меня так впечатлит. Моё тело реагировало на его присутствие, и это было далеко не приятное волнение, напротив, это был чистой воды страх. Знаете, это то самое чувство, когда ты хочешь спрятаться, но не можешь, потому что это так сильно действует на тебя, и ты забываешь, как дышать.
Его и без того тёмные глаза горели чем-то дьявольским, а всё та же идеально белая улыбка клыками пугала до безумия. Делая шаг назад, я не сводила глаз с него и с жениха.
Я видела, как Микеле что-то тихо сказал своему брату, тот медленно спрятал свои клыки, и казалось, его лицо приняло более-менее человеческий вид, но Иисус! Его глаза говорили о большем.
Собравшись с силами, я сделала глубокий вдох и двинулась вперёд, к алтарю. Я поздоровалась с падре и кивнула обоим братьям. Украдкой я взглянула на жениха, затем на его брата. Он подмигнул мне, как тогда, в первый раз на похоронах, и моё сердце снова забилось прямо в горле.
Я быстро отвернулась, опустив глаза, и мысленно начала считать до ста, чтобы успокоиться, так учила меня моя мама, и это всегда работало. Всегда, но, похоже, не сейчас.
Я слишком хорошо ощущала его интенсивный взгляд на себе. Чувствовала его буквально на своей коже, будто он слишком близко стоит ко мне. Да так, что ещё немного – и я почувствую его руку у себя на горле. Моё тело хотело просто убежать отсюда. По спине пробежало знакомое тепло, и я стала задыхаться. Я знала, я чувствовала, что он продолжает смотреть на меня. Зачем он это делает, что ему нужно?
Я непроизвольно подняла руки в молитвенном жесте и мысленно обратилась к Господу: «Боже, прошу, убереги меня от всего дурного, от лукавого и всякого сглаза, – затем, подумав, добавила: – В особенности от Антонио Морелло. Аминь».
Тут до меня донёсся смешок. Неужели? Да, похоже, он действительно усмехнулся надо мной. Я опустила руки, но не посмотрела в его сторону. Падре неодобрительно взглянул на жениха и его брата, затем его добрые глаза коснулись меня. Я уцепилась за его взгляд как за спасательный круг.
Когда Белла зашла в церковь, я была поражена её красотой. Длинное струящееся платье по фигуре с небольшим шлейфом, расшитым стразами, грудь смотрелась просто превосходно. Я никогда не видела настолько прекрасной невесты, как она. Когда мой дядя передал свою дочь Микеле, на его лице было невозможно хоть что-то прочитать. Белла же, наоборот, была дико взволнована. Её пальцы, как и голос, дрожали, мне хотелось подбодрить ее, но я не понимала, как. Я была не сильна в отношениях и всём, что связано с ними.
Мне было так комфортно одной, и я даже не могла представить, что мне когда-то предстоит выйти замуж, как моей кузине, надеюсь, мой отец будет тянуть с этим делом как можно дольше.
***
Позже, когда мы уже сидели за столом шикарного отеля в центре Милана, я смогла подойти и поздравить свою сестру:
– Ты выглядишь потрясающе, Белла, – я обняла ее.
– Тебе правда нравится?
– Ещё бы!
– София, мне надо…
На этом моменте её муж Микеле сел рядом с ней, вальяжно облокотившись на стул. К сожалению, Белла не успела договорить. Я отодвинулась на своё место. Белла показалась мне чем-то обеспокоенной, но, возможно, мне показалось, и она просто нервничала.
Честно говоря, Микеле Морелло меня пугал так же жутко, как и его брат. Я была наслышана о его громком мальчишнике. Точнее, мои уши стали невольными свидетелями разговора моего отца и его друзей. Они обсуждали этот, как они выражались, «заезд» со всеми вытекающими подробностями. Белла, конечно же, пыталась выпытать у меня всю информацию, какой я владела, но многого я ей решила не рассказывать. Мне совсем не хотелось её расстраивать. Но сама я была просто потрясена, до этого случая я ни разу не слышала о таких вещах, до меня не доходили слухи ни об одном таком событии, но ведь Микеле – сын дона Джованни, самого влиятельного дона в Италии.
Итак, на этом мальчишнике были представлены самые лучшие шлюхи Милана, море наркотиков и совершенно непристойное количество алкоголя. И это самая малость из того, что происходило за закрытыми дверями знаменитого стриптиз-клуба Милана. Это было настолько громкое событие, что его даже обсуждали в школе искусств. О какой любви шла речь, если Микеле, не стесняясь, вытворял такие вещи перед самой свадьбой, совершенно не заботясь о том, что может услышать его невеста! Конечно, я догадывалась, что он не станет хранить ей верность, как и большинство мужчин в мафии, но, как говорят, надежда умирает последней.
И все же я молилась, чтобы меня обошли стороной все дела с семьёй Морелло, они были как совершенно красивы, так и одновременно совершенно отвратительны.
Муж моей сестры и его брат, который, слава богу, находился по другую сторону от меня, ушли поздороваться с гостями из соседней организации, которые также были приглашены на свадьбу. Столько безжалостных убийц в чёрных костюмах в одном месте – это было слишком. Если собрать их всех в кучу, это больше походило на судный день в аду.
У меня пульсировала голова от жуткой боли и напряжения рядом с ними. Страх, что кто-то сейчас вытащит пистолет и начнёт стрелять, не покидал меня. Мне стало жарко.
Мой отец стоял с каким-то молодым человеком высокого роста с тёмными волосами, зачёсанными назад. Он не сводил с меня глаз. Я поёжилась от неприятного ощущения, будто я была голой, и он мог разглядеть меня полностью. Если мой отец прямо здесь и сейчас ищет мне пару, я предпочту просто умереть от стыда на этом самом месте.
По моей правой стороне пробежало уже знакомое тепло, я повернулась, делая вид, что смотрю куда-то вдаль, но слишком прямо ощущала, что на меня смотрит тот самый Антонио Морелло. Это уже начинает действительно меня пугать. Как он это делает, это что, какая-то суперспособность? Я заметила, что он перевёл свой взгляд с меня на парня рядом с моим отцом и усмехнулся.
Что так развеселило его? Явно происходило то, чего моя голова была не в состоянии понять, и это не могло меня не отвлекать.
Я подсела ближе к своей сестре, стараясь не думать о нём слишком много. Она была погружена в свои мысли, смотря прямо на своего новоиспечённого мужа.
– О чём думаешь, Белла?
Она подскочила от неожиданности.
– Ой, я тебя напугала, прости, – я подвинулась ближе к ней.
– Ты в порядке?
– Да, я в порядке, просто…
– Просто ты засмотрелась на своего мужа, – опередила я её.
– Это так заметно, да? – она улыбнулась.
– Да, но ты имеешь на это полное право. Вы теперь муж и жена, и сегодня вы станете ещё ближе.
Она скривила лицо на мои слова.
– Не говори мне об этом, пожалуйста, моя мать уже дала мне наставления, и это было отвратительно.
Мы засмеялись.
– Перестань, Белла, соберись. Ты должна быть более уверена в себе, иначе будет только сложнее, тем более что это совсем не похоже на тебя.
– Знаешь, что он мне сказал за столом?
– Что?
– Что он меня не собирается есть, по крайней мере не сейчас.
– Ох, ну, наверное, он другое имеет в виду, – задумчиво произнесла я.
– Оу, – она покраснела, – неужели думаешь, он имел в виду то самое?
– Думаю, что так, Изабелла. Кажется, они направляются сюда. Я немного отсяду, хорошо? А то его брат меня жутко пугает, так, как и тебя твой муж.
– Хорошо, конечно, дорогая.
Я быстро отсела назад, пытаясь держаться подальше от Морелло.
