bannerbannerbanner
Карта Мага

Кэтрин Кей
Карта Мага

Полная версия

– Вот ведь гадина, – поделилась она с не менее возмущённой Радугой. – Решила мне жизнь испортить. Сама с руки у мэра ест, поэтому его интересы и отстаивает. Ну ладно, не возьмут меня в магическую школу, тем хуже. Буду учиться сама, нелегально, и тогда они сами пожалеют…

В этот момент почта тренькнула, сообщая о поступлении второго за последние полчаса письма. Это было что-то из разряда мистики.

– Должно быть, отказ из школы Лонли-Рок. Решили быть вежливыми и отказать лично, – усмехнулась Алекса.

Она открыла письмо, но для того, чтобы понять его содержание, три короткие фразы пришлось перечитать не менее четырёх раз. На белом экране чёрными буквами было написано:

«Поздравляю, вы приняты в школу Лонли-Рок. Ваши билеты приложены к письму, на месте вас встретят. Удачного путешествия.

Директор школы Лонли-Рок».

Ниже стояла магическая подпись без всякой расшифровки.

Алекса посмотрела приложенные билеты: на поезд от ближайшего к Колмару обычного человеческого города, затем на самолёт. Поезд отходил уже завтра вечером. То есть на сборы у неё оставалось менее полусуток.

– Вот это я понимаю, Башня, – пробормотала девушка. И не сказать, чтобы эта стремительность ей не нравилась.

Однако сборы не заняли много времени. Брать Алексе было особо нечего: две пары джинсов, футболка, свитшот, бельё, любимые духи, в которых аромат ладана мешался с холодом осеннего леса, да несколько книг по магии и мифологии, доставшихся ещё от бабушки, небольшой скетчбук с набором пастельных карандашей, масляной пастели и маркеров для рисования. Всё это поместилось в чёрный дорожный саквояж, очень старый, тоже бабушкин, приятно пахнувший грубой кожей и, несмотря на почтенный возраст, сохранивший некую респектабельность. Пожалуй, дорожный саквояж был одной из самых респектабельных и дорогих вещей, которые имелись в их доме. Незадолго до смерти бабушка подарила его десятилетней внучке, сказав что-то вроде того, что он непременно пригодится, но тогда Алекса даже не могла подумать, что так и случится на самом деле.

Алекса оглядела скудную обстановку своей комнаты: жёсткую узкую кровать, застеленную тёмно-серым, почти чёрным покрывалом, прикроватную тумбочку, на которой стоял текстильный домик для Радуги (причём подушка, на которой спала крыса, была гораздо мягче постели самой девушки), деревянный рабочий стол с растрескавшейся от времени столешницей, шкаф с немногочисленными вещами, неровные белёные стены. В этой комнате Алекса жила с самого детства. Раньше стены были увешаны её первыми рисунками, однако уже два года как девушка сняла их и новые вешать не стала. Ей нравилась аскетичность собственного жилья, где всё лежало на своих местах и только на столе громоздились альбомы, отдельные листы ватмана и всякие рисовальные принадлежности. Алекса любила рисовать, но даже Делия называла её рисунки странными и уж точно не оптимистичными: горящие в темноте глаза, изломанные силуэты, искажённые тени и замысловатое плетение узоров, лапы и пасти чудовищ, перевёрнутые и закручивающиеся в спирали полотна домов… Тащить их в новую школу точно не стоило, да и Алекса ценила их не слишком высоко. Она рисовала обычно тогда, когда что-либо обдумывала, и никогда не относилась к этому серьёзно.

– Похоже, твои вещи займут больше места, чем мои, – заметила девушка, обращаясь к крысе.

Радуга возмущённо засопела. Она очень ценила и дом, и спальную подушечку, и ещё одну подушечку на подоконнике, и укромную коробочку в шкафу. Всё это было для Радуги жизненно необходимыми вещами, и идти на какие-либо компромиссы она не собиралась. Пришлось заталкивать в саквояж и всё Радугино приданое.

Упаковав сумку, Алекса почувствовала удовлетворение. И вправду – любые перемены сейчас окажутся только к лучшему.

– Ну что, пришло время волноваться? Ты волнуешься? – спросила она широко зевнувшую крысу. – Вот и я.

Девушка тоже зевнула, скользнула под тонкое шерстяное одеяло и моментально заснула.

* * *

– Помоги мне.

Тихий, едва слышный голос, но от него по позвоночнику пробежал холодок.

– Помоги.

Парень стоял в изножье кровати, едва различимый в темноте комнаты. Можно было понять только то, что он щуплый и, кажется, невысокий.

– Помоги!

Голос начал звенеть, терзая барабанные перепонки, словно скрип железа по стеклу.

Темнота очень густая, неестественная. Наверное, сейчас самый тёмный час, и даже луна не заглядывает в окно.

– Ты должна мне помочь!

Становилось ощутимо холоднее. Алексе показалось, что по стеклу пополз морозный узор, а её пальцы свело.

– Я ничего тебе не должна, – отвечала она твёрдо. – Кто ты? Назовись.

Если будет названо имя – это уже половина дела. Нечеловеческая природа существа уже не вызывала сомнения, но кто перед ней, Алекса ещё не понимала.

– Ты должна! Помоги! ПОМОГИ!

Голос усиливался, заполняя собой всё пространство, но, прежде чем обжигающая ледяная волна ударила в грудь, Алекса успела выставить руку в нехитром защитном жесте. Ладонь обожгло болью, и девушке едва удалось устоять на ногах.

Парень заметно увеличивался в размерах – его силуэт поплыл, растягиваясь, словно жвачка, и вот уже голова оказалась где-то под потолком, а за плечами развевался то ли плащ, то ли огромные крылья.

Дело плохо. Кем бы ни было это существо, оно смертельно опасно.

– Я помогу тебе, если ты скажешь, кто ты, – произнесла Алекса твёрдо, попутно вспоминая защитные заклинания. Знать бы, с чем имеешь дело, стало бы легче.

Однако вместо ответа незваный гость издал протяжный ужасающий вопль, Алекса почувствовала надвигающуюся на неё волну и… резкую боль в области щеки. Эта боль заставила её дёрнуться и…

Проснуться.

Девушка рывком поднялась на кровати. Щека горела от боли, и, когда Алекса поднесла к ней руку, на пальцах осталась кровь. Девушка посмотрела на отпрянувшую Радугу.

Уже начинало светать, и бледный предрассветный свет вполне себе позволял видеть, как Радуга виновато закрывает морду лапкой.

– Ты меня укусила, – заметила девушка словно бы с удивлением. Крыса быстро запищала. – Что? Я была в опасности, и тебе нужно было меня вытащить? Прекрасно. Очень хорошо с твоей стороны, но ты и вправду думаешь, что шрамы украшают? Молчишь?

Крыса демонстративно принялась чиститься, игнорируя неудобный вопрос.

– Ты знаешь, кто к нам приходил? – Крыса тихо пискнула. – Нет? Вот и я не знаю, но интересно. И любопытно, почему именно сейчас. Какая-то тварь из Разлома? Давненько о них ничего не было слышно. Даже уезжать жалко. Здесь может стать… весело.

Крыса фыркнула, выражая своё отношение к такому веселью, и Алекса усмехнулась.

– Это может быть слуа, – продолжала размышлять девушка, – хотя обычно они охотятся стаями и предпочитают слабые души умирающих… Думаю, мы в любом случае имели дело с неупокоенным голодным духом. Вот только откуда он взялся и почему просил меня о помощи – это вопрос.

Видя, что хозяйка больше не сердится, Радуга ловко поднырнула под руку Алексы, и девушка принялась поглаживать курчавую спинку.

– Ладно, – решила Алекса, – если он придёт снова, попытаемся разобраться. Только не буди меня так быстро. Ты перестраховщица. Может быть, мне удалось бы узнать что-то ещё.

Крыса потёрлась о её ладонь, уже не принимая упрёки всерьёз. Алекса, поставив на тумбочку около кровати ловушку для всякого рода сущностей, способную подать сигнал, если защитный контур хоть как-либо нарушен, вернулась на подушку, чтобы доспать ещё несколько часов.

Ещё в пятилетнем возрасте, только начав понимать, что отличается от других детей, она начала работать со своими страхами. Алекса точно знала, что только человек питает свой страх и чем больше вкладывать в него энергии, тем более пышным цветом он расцветёт. Чтобы перестать бояться, нужно начать анализировать. Разложить свой страх на хирургическом столе и изучить его, отсекая от него кусочки, не бояться препарировать и искать закономерности. Сталкиваясь с чем-то ужасным, ты получаешь ровно две возможности. Первая – когда ты можешь справиться с ситуацией и противопоставить ей что-то. Тогда нужно не бояться, а действовать. Вторая – когда не можешь. В этом случае бояться тем более бессмысленно – что тут бояться? Лучше хотя бы поискать выход. Когда-то Алекса сама ходила к Разлому, чтобы проверить свою смелость. Разлом был должным образом защищён и скован магическим щитом, но всё равно пользовался дурной славой. Алекса провела возле него несколько ночей и убедилась, что ничего особо ужасного там нет. Несколько раз ей мерещились смутные тени и слышался отдалённый голос, звавший её по имени, однако никто тогда так и не появился. Может, помешал защитный контур, но, чтобы обходиться без него, нужно быть совсем отмороженной, как те ненормальные, что изредка уходили в Разлом в поисках то ли силы, то ли власти. И никогда не возвращались, кстати. Ни один.

Либо то существо, являвшееся к ней, почувствовало ловушку и решило не рисковать, либо оно вообще сразу же убралось туда, откуда и пришло, но остаток ночи прошёл абсолютно спокойно. Алекса даже почувствовала лёгкое разочарование. Лёгкое как раз потому, что она не искала сейчас приключений. Решение переехать в новую школу было чётким, а отступать от своих планов девушка не любила.

– У тебя рана на щеке, – сказала утром Делия, когда Алекса спустилась в маленькую кухоньку, уже наполненную ароматом свежеприготовленного кофе и блинчиков. Мама прекрасно готовила, уж этого у неё точно не отнять.

И кухня у них была, пожалуй, самая уютная. Небольшая, наполненная запахом сушёных трав, подвешенных здесь же в простенке, с милыми занавесочками, деревянным столом, удобными стульями и шкафом, полным посуды на все случаи жизни. Иногда Алексе даже казалось, что истинное призвание её матери не магия, а кулинария.

– Пустяки. – Алекса уже обработала укус и была уверена, что никакого шрама на самом деле не останется. – Поранилась случайно. – Рассказывать о сне она не собиралась, а поэтому переключила внимание матери на насущную проблему. – Меня приняли в новую школу.

 

– Что? – Делия как раз ставила перед ней кружку кофе, и горячая тёмно-коричневая жидкость, выплеснувшаяся из чашки, растеклась по деревянной столешнице.

– Школа в Лонли-Рок. Ты знаешь.

– Да. – Мама вздохнула и потянулась за тряпкой, чтобы вытереть лужицу. – Я сама думала перевестись туда когда-то… Но потом решила остаться. Так ты смогла открыть их сайт?

– Конечно. Что там сложного? – Алекса пожала плечами и принялась кормить Радугу. У той никогда не было проблем с аппетитом.

– Ну не скажи. – Делия вдруг улыбнулась и села на стул напротив дочери. – Вот наш нынешний мэр когда-то не справился с этой задачей.

– Неужели?

– Да. Ты знаешь, что мы учились вместе. Он даже ухаживал за мной тогда, но мне не нравился. Зато нравился дочери тогдашнего мэра, Триде, матери Розин. Она потом и женила его на себе… Ну, в общем, какое-то время я думала уехать, и нынешний мэр тоже, но не смог пройти магическую защиту и открыть сайт. Он вообще был не очень сильным… до тех пор, пока не женился и не переехал поближе к источнику.

– Понятно. – Алекса хмыкнула. Они никогда не затрагивали эту тему, и внезапная откровенность матери удивила девушку. Что это? Вероятно, запоздалая попытка Делии наладить отношения и так удержать дочь подле себя. – Не жалеешь, что не вышла за мэра?

– Нет.

Мать ещё помолчала, пока Алекса, не притрагиваясь к еде, выпила кофе. У девушки создалось впечатление, что Делия ждёт от неё новых вопросов, но задавать их не стала. Зачем спрашивать об отце, если это дела давно минувших дней? И так очевидно, что мать его любила, с тех самых пор у неё никого не было. Алекса лишь приблизительно представила себе, что значило для матери каждый день видеть знакомые глаза, смотрящие на неё с лица дочери. Вот ведь угораздило родиться настолько похожей на этого залётного сладкоголосого ворона!

– Ты твёрдо решила переехать? – наконец спросила Делия после долгого молчания.

– Да. Через два часа нужно выезжать. – Алекса, не глядя на мать, вымыла чашку. Радуга к этому времени успела позавтракать и теперь довольно умывалась.

– Я знаю, что тебя не переубедить, спорить с тобой абсолютно бесполезно. – Делия грустно улыбнулась. – Я вызову Тони. Он как раз должен был ехать в город за заготовками для магических шаров и амулетов. Подбросит тебя до вокзала… Лонли-Рок, говорят, неплохое место. У меня был там знакомый, попрошу его помочь тебе на первых порах, ты же не против? И пообещай, Алекса, что будешь держать меня в курсе и, если что-то пойдёт не так, сразу вернёшься.

– Посмотрим, – неохотно ответила Алекса. Она не любила разбрасываться обещаниями.

– Я буду очень по тебе скучать. – Делия на миг прижала к себе дочь, хотя знала, что Алекса избегает лишних прикосновений и лет с семи строго-настрого запретила матери то, что называла телячьими нежностями. – Я люблю тебя.

– Ага.

Алекса подставила руку, чтобы Радуга взобралась ей на плечо. На сердце было как-то… неуютно, что ли. Но нельзя было показать слабину. Если Делия заметит это, то расчувствуется, расплачется ещё, чего доброго, а от слёз и долгих прощаний никакой пользы, одни проблемы. Нужно просто следовать своему выбору и не поддаваться эмоциям. Если бы Алекса могла, она бы избавилась от эмоций вообще. Эмоции всегда мешают магу. Они оттягивают на себя часть силы, мешают сосредоточиться и идти к своей цели, а ещё частенько подталкивают к неверному решению, заставляют действовать сгоряча. Нет ничего более ценного, чем холодная голова, и Алекса старалась сохранять свою голову холодной. Не сказать, чтобы ей удавалось это всегда, но она честно работала над этим.

Последние часы дома Алекса потратила на то, чтобы ещё раз пересмотреть свои записи и полезные книги, в результате чего в саквояж перекочевали ещё две тетрадки.

Когда она уже была готова к выходу, в дверь постучали и появилась Делия, держащая в руках небольшой бумажный свёрток.

– Вот, это тебе, я думаю, окажется как раз. – Она протянула пакет дочери.

– Что там? – Алекса без любопытства посмотрела на свёрток.

– Это моё платье. Я надевала его один раз, на выпускной… Теперь оно мне мало, а тебе будет как раз, – сказала мама.

– Платье? Зачем мне платье? – Девушка нахмурилась.

– Ну мало ли. Вдруг пригодится. Возьми, оно совсем лёгкое. Это настоящий дорогой шёлк, ему ничего не сделается от времени.

Алекса заколебалась. Тёмно-синее шёлковое платье она как раз видела в маминой памятной коробке. Выходит, оно хранилось там чёрт знает сколько времени, и вот Делия неожиданно решила с ним расстаться.

– Пожалуйста!

У матери было такое умоляющее выражение лица, что Алекса решила не спорить. В конце концов, взять платье не то же самое, что его надеть. Ничего страшного, если она просто сунет свёрток в саквояж и забудет о нём – невелика тяжесть, неудобства не доставит.

Она приняла подарок, и Делия благодарно улыбнулась, хотя в глубине глаз её по-прежнему таилась грусть, словно ей было тяжело расставаться с дорогой и памятной вещью. От свёртка едва уловимо пахло пряными травами, приятно пахло.

В это время с улицы послышался гудок. Мамин помощник и поставщик приехал.

– Лёгкой тебе дороги. Я буду ждать тебя, – тихо сказала Делия, снова на миг обнимая дочь. Она, конечно, с удовольствием проводила бы её на вокзал, но Алекса возражала: ни к чему продлевать прощание.

Девушка кивнула, подхватила тяжёлый саквояж и переноску с Радугой, любившей путешествовать с комфортом, и направилась к лестнице, ведущей на первый этаж.

С прошлой жизнью было покончено, а сожалеть и оглядываться она не любила.

Глава третья. Тёплый приём

За окном пробегала бесконечная полоса лесов, тянущихся по обе стороны дороги. Алекса смотрела в окно. Не так уж часто ей приходилось бывать в городе. Ехать до него было около двух часов, и последний раз она приезжала туда с Делией за одеждой и кое-какими канцелярскими принадлежностями – всё это привозили в Колмар совсем в небольших количествах, и, конечно, гораздо дешевле было ездить за покупками в нормальный человеческий город. Шоппинг не доставлял Алексе особого удовольствия, её выбор был прост: несколько футболок и свитшотов, джинсы, удобная обувь. Главное, чтобы одежда была комфортной и немаркой, большего от неё и не требовалось, поэтому мамин помощник обычно довозил их до ближайшего крупного торгового центра, где Алекса разбиралась с покупками примерно за полчаса, а потом шла в небольшую лавку, торговавшую художественными принадлежностями. Тут уж она проводила гораздо больше времени, тщательно отбирая бумагу, карандаши, краски, подолгу нюхала тушь, запах которой любила и умела лишь по нему найти лучшую, ту, которая будет ровно ложиться на бумагу, оставляя чёткий след цвета воронова крыла. Такие поездки обычно случались не чаще одного-двух раз в год.

Но впервые Алекса ехала куда-то дальше ближайшего магазина. Впервые ей предстояло уехать так далеко от дома, и хотя она, как всегда, сохраняла на лице спокойное и равнодушное выражение, где-то в самой глубине души занозой притаилась и покалывала тревога. Что-то теперь будет. Её привычная жизнь уже изменилась и с каждой минувшей милей менялась всё неотвратимее. Радуга тоже слегка нервничала и, вместо того чтобы, удобно устроившись в переноске, спать, то и дело просовывала сквозь прутья свой розовый нос. «Ещё не поздно вернуться», – как будто говорила она.

– Поздно, – ответила ей хозяйка.

По мере удаления от Колмара таяла интенсивность магической ауры, и это доставляло заметный дискомфорт. Что же будет дальше?

Вот Тони въехал в город. Слева осталась серая громада знакомого торгового центра. Они двигались дальше. К этому времени дороги оказались загружены автомобилями, приходилось едва ползти по улицам, да к тому же притормаживать на светофорах, и Алексе стало даже любопытно, как здесь вообще можно жить. Душно, пыльно, дышать нечем, но людям, похоже, нравилось. Вернее, они даже не задумывались о том, что бывает другая жизнь, и спешили по своим делам. Среди машин мелькали юркие мотоциклы и скутеры, по дорожкам неслись самокаты и велосипеды… Столько людей, даже не представляющих, что существует другая жизнь, что буквально у них под носом существует магия!

– Приехали. – Тони затормозил у какого-то огромного здания. – Это вокзал. Я провожу тебя.

Пожалуй, Алекса даже обрадовалась этому. Вокруг вокзала суета была особенно заметной и неприятной. Девушка вцепилась в переноску, доверив Тони нести свой саквояж, и они направились к большим дверям. Чувствуя себя слегка не в своей тарелке, Алекса, словно в холодную воду, вступила в толпу. Маневрируя среди других людей, выполняя какие-то странные и ничем не объяснимые требования вроде прохода через пищащую арку, она наконец добралась до нужной платформы, чувствуя, что ужасно устала.

– Ну вот, твой поезд. – Мамин поставщик проводил её в купе, где уже сидели две пожилые дамы. – Остановка через два часа. Там пересядешь на самолёт. Поезд придёт прямо к аэровокзалу. Хорошей тебе дороги.

Не успел он выйти, как Алекса подверглась нападению попутчиц.

– Ой, что это у тебя, девочка?

– Какая хорошенькая!

Они потянули пальцы к Радуге, которой пришлось зловеще щёлкнуть зубами, отстаивая своё священное право на неприкосновенность.

Пальцы тут же отдёрнулись.

– Она кусается? – с разочарованием протянула одна из дам.

– Нет, что вы, – сухо ответила Алекса. – Она не кусается. Она сразу откусывает пальцы. Это особая порода крыс, у них очень крепкие и мощные резцы. Хотите попробовать?

Ни одна из попутчиц отчего-то не захотела, более того, они отстали от Алексы на всю последующую дорогу и только переговаривались. До девушки доносились обрывки фраз про современную молодежь, но она не сочла их беседу интересной и прислушиваться не стала. Вместо этого она смотрела в окно, за которым потянулись уже не леса, а поля – таких больших открытых пространств она, пожалуй, и не видела, – а ещё прислушивалась к собственным ощущениям. Невидимая нить, словно связывающая её с Колмаром, ощутимо натянулась. В груди всё больше саднило, и Алексе казалось, что она буквально слышит, как с громкими щелчками лопается её связь с родным городом. Это было больно и… приятно. Однако теперь, когда от источника магии её отделяло уже приличное расстояние, Алекса понимала, почему нет наказания хуже, чем изгнание в большой мир. Без постоянного притока магии даже дышать было как-то странно, а на грудь что-то давило. Очень непривычное, странное ощущение.

Она с удовольствием вышла из гулкого трясущегося поезда на станции и, последовав за толпой, оказалась в аэропорту, который, впрочем, понравился Алексе ничуть не больше вокзала. Тут тоже сновали люди, и было непонятно, куда идти. Кто-то толкнул девушку в спину, и она сжала от ярости зубы. Радуга тоже абсолютно не знала, что делать, и только металась по клетке, ещё сильнее мешая Алексе.

Пока девушка разобралась, куда идти и что делать, прошло немало времени. У автомата регистрации она совершенно растерялась, к счастью, на помощь пришла дежурная служащая аэропорта.

– Паспорт на крысу, – буркнула она, нажимая кнопки.

Алекса не понимала, о чём та говорит, однако протянула распечатки, присланные из школы. Очевидно, служащая нашла там именно то, что нужно, потому что сухо кивнула и продолжила:

– Почему нет чипа?

По её тону Алекса почувствовала, что дело серьёзно, и, потянувшись к остаткам магии, попыталась вложить в следующие слова всё, что только возможно.

– У меня есть чип, что бы это ни значило, – твёрдо произнесла девушка. Это слово она слышала впервые.

Женщина смерила её слегка недоверчивым взглядом, а затем внезапно смягчилась:

– У моей дочери морская свинка, – зачем-то сказала она, отдавая бумажку, называемую посадочным талоном. – Вам вон туда, по указателям, на паспортный контроль и посадку.

– Спасибо, – отозвалась Алекса. Видимо, сотруднице стало её жалко. Странно, она никогда не думала, что заклинание убеждения работает таким образом, но что уж там, главное – результат. Их с Радугой пропустили – и ладно.

Пока Алекса ехала на поезде, она считала, что хуже ничего быть не может, однако теперь убедилась: может. Самолёт оказался значительно хуже поезда. Тесный, набитый людьми, гудящий, временами трясущийся… полный ужас! К тому же сразу через проход от неё разместились женщина и парень лет четырнадцати-пятнадцати на вид.

– Боишься летать? – тут же спросил он у Алексы. – Моя мама тоже боится.

Разговаривать с ним девушка, конечно, не стала, но слышала, как его мать громко, на весь салон, говорила случайному попутчику, сидевшему от неё с другой стороны:

 

– Я Мэг. Вы не возражаете, если я иногда стану брать вас за руку? Однажды наш самолёт едва не упал. Это такой ужас!.. Боже, они уже разгоняются! Ой! Я держусь за вас!

К счастью, рёв двигателей заглушал её слова, а то Алекса уже думала о том, что гуманнее приложить истеричку чем-нибудь тяжёлым по голове. И для других пассажиров, и для самой Мэг гуманнее…

Когда самолет спустя несколько часов, показавшихся Алексе вечностью, приземлился в пункте назначения, она ощутила настоящее счастье. Теперь понятно, почему жители магических городков так редко переезжают. Это испытание похлеще любого магического поединка. И Радуга, кстати, абсолютно разделяла мнение хозяйки. Обе ощущали себя полностью выжатыми.

Стоило Алексе выйти из стеклянных дверей в зону прилёта, как на глаза ей попался высокий худой мужчина с мрачным лицом, держащий табличку с её именем и подписью «Школа Лонли-Рок». Он невозмутимо подхватил саквояж девушки и двинулся на выход из душного здания.

На улице в лицо Алексе ударил сухой знойный ветер. Радуга тоскливо запищала.

Алекса могла бы сказать ей, что и сама уже не в восторге от своей задумки, но это бы означало признание поражения. Приходилось держать лицо и держаться самой, несмотря на подкашивающиеся ноги. Она медленно втянула в себя раскалённый воздух и поспешила за невозмутимо удаляющимся в сторону открытой парковки шофёром, который даже не поинтересовался, следует ли за ним новая ученица. Дышать было тяжело, даже воздух казался горячим и пыльным.

Большая чёрная машина с открытым верхом оказалась совсем старой, с облупившейся на дверце краской. Алекса села на скрипучее кожаное сиденье, нагретое солнцем так, что даже жгло, и прижала к себе переноску с Радугой.

Шофер, так и не удостоив пассажирку ни единым словом, завёл автомобиль, и тот помчался по дороге. От ветерка на скорости стало немного легче. Алекса во все глаза смотрела на незнакомые пустынные пейзажи, и ей уже казалось, что она попала куда-то на луну.

Дорога заняла часа полтора. За всё это время они проехали только один город, оставшийся где-то по правую руку. Сначала двигались по скоростной трассе, затем свернули на шоссе, а потом ещё на боковую дорогу, уже совсем узкую. Справа показалась нереально синяя водная гладь, ярко сверкающая на солнце из-за высоких силуэтов развесистых пальм. Это было необычно и красиво. Как те фото с сайта школы, только гораздо более впечатляюще и ярко.

Здесь оказалось намного зеленее и приятнее, чем в аэропорту или на шоссе, даже дышалось легче. А ещё Алекса отчётливо почувствовала возвращение магии! Магия опять наполняла воздух, приятно покалывала в кончиках пальцев, делала голову лёгкой, словно воздушный шарик.

Они промчались мимо каких-то коттеджей и затормозили у высокой кованой ограды. Шофёр нажал на пульт, громадные ворота в виде сцепившихся грифонов поползли в сторону, машина повернула на красную кирпичную дорожку, проехала до тёмно-серого здания с готическими башенками и колоннами, и остановилась.

– Магическая школа Лонли-Рок, – хрипло провозгласил шофёр, который, оказывается, всё же не был немым.

Алекса вдохнула в себя горячий воздух, посмотрела на ярко-синее небо и заросли розового олеандра и всерьёз пожалела, что вообще ввязалась во всё это. Как хорошо бы сейчас оказаться в таком милом и уютном, дождливом, подёрнутом туманами осеннем Колмаре! Но делать было нечего. Поворачивать она не привыкла, поэтому, сжав в одной руке переноску с Радугой, а в другой свой саквояж, поднялась по ступенькам. Огромная деревянная дверь была заперта. Алекса поставила саквояж на пол и постучала.

Тут ручка, выполненная в виде попугая, дрогнула. Попугай повел головой слева направо, взъерошил деревянные резные перья, его обозначенные искусным резчиком глаза распахнулись, сверкнув золотом, а клюв раскрылся.

– Кто ты и зачем здесь? – спросила птица гортанным голосом.

Такого в Колмаре не увидишь, Алексе даже понравилось. Она присмотрелась. Магия вроде была простая, но с сюрпризом. Незваные гости, пожалуй, и пожалеть могут.

– Я новая ученица. Тебе приглашение показать или, может, канкан станцевать? – добавила она с иронией. Унижаться перед деревяшкой девушка не собиралась.

– Проходи! Добро пожаловать в школу магии Лонли-Рок. – Попугай взмахнул крыльями, и дверь распахнулась.

Алекса сделала шаг и оказалась в благодатной тени. В большом каменном холле хотя бы дышать нормально можно было. Прежде всего здесь бросалась в глаза ведущая на второй этаж огромная мраморная лестница, расположенная прямо напротив входа. Само здание тянулось в обе стороны, образуя левое и правое крыло, и состояло из отдельных кабинетов. Было тихо. Очевидно, шли занятия.

Девушка задумалась, куда идти, но тут на лестнице появилась фигура, и очень знакомый голос произнёс:

– Алекса Милтон. Ну что же, мы тебя ждали.

Алекса едва поверила собственным глазам: на лестнице стояла Нора Горго, директор школы Колмара, так унизительно изгнавшая её из своих владений. Но как она очутилась здесь и что это, изощрённое издевательство? Кончики пальцев закололо от прилива магии. Радуга зашипела и взъерошила шерсть, готовая вместе с хозяйкой дать отпор любому обидчику.

– Ты, кажется, утомилась, Алекса. Понимаю, у нас жарко, можно и перегреться, – проговорила директриса, улыбаясь с самым доброжелательным видом. – Рада тебя видеть. Ах да, забыла представиться. Директор магической школы Лонли-Рок Нира Горго.

– Нира? – непонимающе переспросила девушка.

– О, конечно! – Директриса покачала головой с рыжевато-седыми волосами. – Пройдём в мой кабинет. Конечно, ты знаешь мою сестру, Нору Горго. В детстве нас путали даже собственные родители.

– Ага, – буркнула Алекса, тихонько стряхивая с пальцев магическое напряжение. Директриса прекрасно заметила её демарш, но не подала вида. Теперь, по крайней мере, становилось немного понятнее.

Вслед за Нирой она поднялась на второй этаж, в просторный кабинет с тёмно-вишнёвыми тяжёлыми шторами, так и источающими живительную прохладу.

– Сама никак не привыкну к этой жаре. Вот уже тридцать лет. – Нира Горго позвонила в колокольчик и отдала распоряжение появившейся худенькой темноволосой секретарше: – Чаю для моих гостей. Проверь, подготовлена ли комната, и пришли кого-нибудь за багажом этой юной леди.

– Сейчас! – улыбнулась хорошенькая секретарша, скрываясь за дверью, и спустя мгновение действительно вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая, блюдце с печеньем и крохотная чашка с тарелочкой, на которой тоже лежало печенье, – для Радуги.

– Садитесь. Знаю, как тяжела дорога и какое впечатление она производит на непривыкших к таким переездам, – пригласила директриса, показывая на уютное гостевое кресло.

Алекса чувствовала себя слегка обескураженной.

– Не переживай, – снова обратилась к ней директриса, занимая своё место на другой стороне стола. – Никакого подвоха здесь нет, просто я, как никто другой, понимаю, как бывает сложно отрываться от привычного и делать шаг в неизвестность… Ты удивлена, что тебя вообще приняли, не правда ли? Но я прочитала характеристику, которую дала моя сестра, и поняла, что ты дельный человек, нужно непременно брать. Нора всегда отличалась зашоренностью и, уж прости, лизоблюдством. Будь ты из её любимчиков, ни за что не взяла бы тебя в свою школу.

– Ну, на это было мало шансов, – пробормотала Алекса. Она ещё никак не могла освоиться в этом большом кабинете с уходящими вверх шкафами, забитыми книгами, какими-то магическими вещицами и милыми безделушками: статуэтками, куклами, фигурками. В небольшом и обставленном по-деловому кабинете Норы не было ничего лишнего и личного. Видно, сёстры отличались друг от друга по характеру столь же сильно, сколь походили друг на друга внешне.

– Очень этому рада. Пейте чай, чувствуйте себя как дома, – предложила директриса, сама отпивая из чашки.

Радуга с подозрением обнюхала свою чашку, но не нашла ничего предосудительного. Алекса тоже отпила ароматный чай. Глупо беспокоиться о том, что тебя хотят отравить после того, как тебе пришлось проделать долгую и сложную дорогу. Если бы от неё хотели избавиться, сделать это можно было и проще, и дешевле. Чай, кстати, оказался прекрасный – слегка пряный, пахнущий незнакомыми травами, мягкий и золотистый, густой, как мёд. Радуге он ужасно понравился, она даже заплямкала от наслаждения. Алекса хотела упрекнуть фамильяра, но директриса её остановила:

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru