Кэролайн Невилл
Осколки грёз
Лиам был слишком близко к ней, я не могла вернуться внутрь, поэтому, не объясняясь, я села в такси, смотря в заднее стекло.
Ненависть к Стэнли смягчалась, а мои чувства все меньше притуплялись в его присутствии.
Глава 6. Стэнли
Уже пять минут мой мобильный разрывался от звонков. Я буквально вылетел из кинотеатра после разговора с Эмили.
Я сел в автомобиль, на котором мы с Ванессой приехали в кинотеатр. На этот раз удар пришелся на руль.
«Твою мать!» – крикнул я так, что эхо, заполнившее пространство автомобиля, чуть не оглушило меня. Я свернул на обочину, чтобы хоть немного усмирить свой пыл.
У меня никак не получалось совладать с собой при виде Эмили. Она слишком глубоко засела в моих мыслях. Чем больше я пытался забыть о ней, тем сильнее хотел хоть на миг коснуться ее шелковистых локонов, раствориться с ней в еще одном мгновении. Она была подобна Лилу в моем представлении – таким же хрупким, идеальным отражением прекрасного.
Когда телефон снова завибрировал, я был готов выбросить его в окно. Но как бы я ни сопротивлялся, ответить мне все же пришлось.
– Где ты? Почему уехал? – кричала на другом конце провода Ванесса.
– У меня дела. Вызови такси, – соврал я.
– Все дело в ней, да?
Я умолк, когда варианты, крутящиеся на языке, закончились. Перед глазами стояла Эмили. Это было похоже на какое-то помутнение. Или я медленно сходил с ума?
– Ванесса, езжай домой! Я все сказал! – ответил я, бросив телефон на заднее сиденье.
Я терялся, не в силах понять, что со мной. Можно ли разобраться в себе, когда ты толком не знаешь, кем являешься на самом деле?
Никогда не думал, что любовь может приносить столько проблем. Любовь? Но разве я когда-то испытывал это чувство по-настоящему?
Эмили. Я совсем не знал эту девушку, но черт побери, мне хотелось ее узнать. Мне всегда нравилась Ванесса, но почему-то в последнее время в моем сердце другая вызывала пожар и тревогу.
«Она просто мимолетное мгновение», – твердил мой рассудок до тех пор, пока я не свернул к ближайшему пабу. Когда я подъехал, машина Райана уже была на парковке. Запах спиртного и перегара окутал меня с ног до головы, когда я вошел внутрь.
– Я взял нам виски. Ты выглядишь паршиво, – подметил друг.
– Я за рулем, – ответил я, устало присаживаясь к барной стойке.
– Тебе ехать пару кварталов. Тем более у нас есть повод.
Пока бармен принимал у нас заказ, я засмотрелся на висящие в заведении картины.
– О чем задумался, Ван Гог? – вывел меня из задумчивости друг.
– Все о том же: когда люди начнут ценить искусство? – с насмешкой ответил я.
– С каждым днем ты все больше становишься похож на обезумевшего художника. Надеюсь, что твоя жизнь сложится лучше, чем у многих классиков.
– Ты же не просто так позвал меня. – Я посмотрел на него. – Твои интриги мешают мне спать по ночам.
– Извини, в следующий раз я предупрежу тебя за несколько дней, – смеясь, ответил Райан.
– Да, будь добр.
– К делу, – начал Райан, отпив из бокала виски, а затем продолжил: – Уже несколько дней я общаюсь по интернету с одной девушкой. Мы договорились встретиться после того, как я приеду с научной конференции.
– Хочешь быстрее покинуть клуб девственников?
– Уверен, что я сделаю это быстрее тебя.
– Даже не надейся. У тебя просто нет шансов.
– Девушки любят умных парней, – гордо подметил Райан, но я тут же принял бой.
– Напористых больше. К слову, о девушках. Ванесса снова в городе. Мы провели с ней выходные.
Райан чуть не поперхнулся напитком.
– Не думал, что она вернется. Так вы с ней вместе?
– Еще нет, но скоро она будет моей.
Когда тело разгорячилось до приятной ломки, я остыл. На улице стемнело. Моя поездка затянулась намного дольше, чем планировалось, поэтому я направился в сторону дома под оглушительные басы гитары, доносящиеся из колонок.
Когда я переступил порог, отец сидел в гостиной на диване, словно поджидал моего возвращения.
– Где ты был? – спросил он угрожающим тоном.
Его взгляд был таким же притупленным, как и мой. Я знал, что он не заметит, что я пил.
– На тренировке. Скоро чемпионат, – ответил сухим тоном, но отец решил добить меня:
– Наконец-то займешься чем-то полезным вместо рисования.
Я сжал руку в кулак и сделал несколько вдохов и выдохов, стараясь сохранить спокойствие. Его слова всегда сводились к одному – моей никчемности.
– В этом году победители получат грант на обучение. Мне плевать, что ты думаешь. Если моя команда выиграет, то я потрачу эти деньги на Калифорнийский университет.
– Ты вообще думаешь о своем будущем? Чем ты собираешься заниматься после школы? Рисовать граффити в подворотнях? Чем там еще занимаются художники в наше время? – Было сложно не заметить насмехающееся выражение отца.
– Я не обязан отчитываться перед тобой. Ты никогда не пытался понять меня, моя жизнь перестала интересовать тебя после начальной школы.
– Все нормальные люди связывают свою жизнь с тем, что действительно будет приносить им доход. А ты думаешь только о своих каракулях. Неужели тебе нравится тратить время на такие бесполезные вещи? Не хватало, чтобы ты стал таким же, как большинство тех шизофреников, на которых ты так хочешь быть похож.
Мой отец был помешан на деньгах. В двадцать пять лет он стал директором крупной компании по недвижимости и считает, что я должен достичь таких же высот.
Раньше мне не хватало его поддержки, но спустя столько времени я просто свыкся с мыслью, что не получу ее. Без живописи я ощущал себя белым и пустым листком на мольберте, лишенным возможности видеть мир через призму красок.
– Мои картины продаются. По крайней мере, я занимаюсь тем, что мне нравится, а не напиваюсь каждый день. Мне не нужны деньги, я хочу найти себя.
– Не смей так разговаривать со мной!
Я уставился на него. Я почувствовал, как правая щека горела от удара, острая боль пронзила меня насквозь. Сердце бешено колотилось. Воздух в легких кончался. Я снова стал беспомощным мальчиком. Нужно было бороться, но сопротивление душило меня изнутри.
На этот раз я потерял контроль, поэтому решил спрятаться от посторонних глаз. Я вглядывался в предметы, словно считал, что это поможет мне хоть как-то отвлечься, но картинка вокруг только сильнее размывалась.
Скинув с себя ненужную одежду, я подбежал к единственному источнику спасения – мольберту. Руки скользнули к кисти. Я попытался воссоздать первый попавшийся образ. И вспомнил о ней.
Отрывки наших диалогов с Эмили на вечеринке собирались воедино. Ярким пятном стали размышления о звездах. Для девушки звезды были мечтами, которые преследовали нас всю жизнь. Они были напоминанием о том, что все возможно. Я же считал, что звезды равны человеческой жизни, блуждающей по огромной Вселенной в поисках своего спутника жизни.
Казалось, что сегодняшняя встреча с Эмили дарила мне второй шанс начать все сначала.
Я попытался сосредоточиться на своей идее и постепенно стал ощущать, как внутри меня становилось спокойнее. Через пару штрихов уже стала виднеться основа будущей картины. Легким движением кисточки начал прорисовывать фон – звездное небо. Краски розовых, голубых, фиолетовых и черных цветов смешивались в одно целое, создавая нечто прекрасное.
Карандашом я набросал черты девушки с книгой в руках, протягивающей руку новой рожденной жизни – парню. Его руки были слегка отведены назад, в то время как ветер развевал его кудрявые волосы. Эта пара – две звезды, которые нашли друг друга в этой Вселенной. По краям их силуэтов был белый свет, означающий надежду.
Настолько чувственно и глубоко я запечатлел наш с Эмили разговор, что не мог поверить, что это нарисовал я. Во мне снова просыпалось желание творить. Еще долго я рассматривал картину, думая о девушке, которая разбудила во мне вдохновение спустя долгое время.
Когда первые солнечные лучи стали щекотать глаза, я лениво выполз из постели. Несмотря на то что лег далеко за полночь, мне удалось урвать несколько часов сна. Не припомню, когда я чувствовал себя таким выспавшимся.
Привычных шагов внизу не было слышно. Я выдохнул полной грудью, когда понял, что остался один. Мне нравилось одиночество, но иногда оно сводило с ума.
На ходу перекусив сэндвичем, я принялся изучать бумаги, которые на днях отдала мне миссис Вернс. Я вчитывался каждую букву положения выставок, словно боялся пропустить что-то важное. Мне нужно было отправить свои лучшие работы. То, что могло заставить людей поверить в силу искусства, стать с ним одним целым.
Дойдя до последних строк, я обомлел. Данное мероприятие организовывал известный современный художник Алистер Донжуа. Его мог не знать только самый неопытный самоучка. Каждый мечтал хоть раз в жизни встретиться с ним. Картины Алистера Донжуа за столь короткое время смогли стать историческим достоянием Америки и были помещены во множество музеев искусств. Больше всего в его творчестве мне нравились эти картины: «Вселенная бесконечна», «Бессмертие души» и «Крик сердца». Названия были похожи на обычную констатацию фактов, но то, что Донжуа изображал, – было воплощением прекрасного. Он был для меня примером человека, который сумел добиться большего, чем ожидал на самом деле. Мистер Донжуа никогда не думал бросить дело своей жизни, даже когда близкие отвернулись от него. Его стойкость и упорство до последнего держали меня на плаву.
Мое воодушевление прервал звонок в дверь. Я спустился и быстро открыл дверь.
– Что ты тут делаешь? – спросил я, когда увидел Ванессу.
– Ты не отвечал на мои звонки после того, как бросил меня одну, – ответила она, и я заметил, что ее губа подрагивала. Ванесса прошла в дом, и я последовал за ней.
– Не знаю, что на меня нашло.
– Не хочу, чтобы ты бросал меня. Я слишком долго была вдали от тебя. Раньше мы не расставались ни на минуту.
Она смотрела на меня совсем по-другому. Что-то в ее взгляде притягивало меня. Юношеская влюбленность не пыталась противоречить чему-то новому. Ее привлекало прошлое.
– Последний раз я была здесь, когда мне было тринадцать. Я думала, что ты давно выкинул те постеры с «Трансформерами» и «Человеком-пауком», – сказала девушка, когда прошла в мою комнату. – Здесь ничего не изменилось.
– Как видишь, нет, – с улыбкой на лице ответил я.
Девушка бросила незначительный взгляд на мольберт и картину, которую я нарисовал сегодня ночью.
– Неплохая. Разве родители не против того, чем ты занимаешься?
– Картины – часть моей жизни. Я никому не позволю заставить меня бросить живопись.
– По-моему, раньше они были лучше, – сказала она, переведя на меня взгляд, полный непонимания. – У тебя лучше получаются иллюстрации.
Ванесса никогда не проявляла сильного интереса к моему увлечению, но сейчас ее слова били по живому. Она была одной из тех, кому я доверял свои страхи, которые я хотел разрушить. Мы всегда были непохожими друг на друга, наверное, я просто не замечал этого. Я до последнего старался не подавать виду, но мой план провалился. Ванесса заметила мою борьбу с самим собой и подошла ближе.
– Все в порядке? – переходя на шепот, спросила она.
Ее голос был слишком мелодичным, он сбивал меня с толку, как тогда, когда я был еще мальчишкой. Я слишком долго ждал этого момента, поэтому без раздумий притянул ее к себе. Рука остановилась на ее щеке. Она пылала, а глаза растерянно искали мои. Ее красная помада пачкала губы. Я пробовал их на вкус. Они всегда были так близко, но я мог только наслаждаться их видом.
От нее пахло мятной жвачкой и первым весенним дождем, как от всех девчонок, с которыми мне удавалось пересекаться.
Дыхание Ванессы становилось все чаще. Я слышал каждый ее стон, и мне это нравилось. Она была не против такого развития событий. Ее движения отвечали на мои, и я напористее разомкнул ее рот. Я забывался. Казалось, что я все еще был в теле подростка и наконец смог насладиться запретным плодом.
– Ванесса, – я отстранился и перевел дыхание.
– Заткнись, Стэн.
Она подпрыгнула, и я ухватил ее за ягодицы. Я не торопился отпускать ее. В штанах становилось тесно. Кровь приливала книзу. Мы были слишком близко друг к другу, как никогда раньше. Первая влюбленность сносила крышу. Она стояла рядом. В моих объятиях.
Когда поцелуев было уже недостаточно, я уложил Ванессу на кровать, зарывшись руками в русые волосы. Грудь девушки вздымалась от тяжелых вздохов в перерывах между нахлынувшей страстью. Сердце беспокойно билось от переполнявших бушующих чувств. Их было до неприличия много.
Шея девушки покрывалась мурашками, когда я целовал ее плечи. Разгоряченные руки задрали подол платья, гладя бедра. Движения были порывистыми и настойчивыми. Ванесса нервно взглянула на меня, отдышавшись.
– Я скучала.
– Я тоже. Больше, чем ты думаешь.
Мы были с ней заложниками прошлого. Яркого и опьяняющего. Ее жизнь в Вашингтоне была ошибкой. Так мне казалось. Сейчас она выглядела счастливой. Она легла рядом со мной, и мне оставалось молча наблюдать за ней. На ее загорелое лицо неопрятно спадали пряди. В ее глазах я видел смятение, но оно было настолько блеклым, что я быстро забыл об этом. Я смотрел на нее и думал, почему раньше мне не хватало смелости признаться ей в своих чувствах.
Глава 7. Эмили
Свет настольной лампы раздраженно мигал, унося с собой последние остатки терпения. Книги, разбросанные на столе, только мешали. Сомнения метались в воздухе.
Я покрутила в руках ручку, застыв над раскрытым блокнотом. За последний час мне удалось написать пару слов, которые я тут же зачеркнула.
– Эмили, ты идешь ужинать? – донесся мамин голос снизу.
– Сейчас, – нервно ответила я.
Несколько дней назад, когда я прогуливалась в парке под ночным небом, во мне что-то загорелось. Я ощутила, как все тело пронзило яркой вспышкой. Необъяснимое приятное чувство, щемящее где-то в груди. Слова, желающие вырваться из меня, просились на бумагу. Старый ежедневник, в котором мне нравилось записывать свои мысли, в ту секунду послужил черновиком. Мне повезло, что в сумке завалялась ручка. Я добежала до ближайшей скамьи и принялась писать. Все, что первым приходило в голову. Я не разбирала написанное, просто шла по течению, доверяя сердцу. И оно не ошиблось. Строки плавно шли одна за другой, словно заранее знали свое место. Буквы складывались в фразы. Пустые доводы о нелепости происходящего постепенно стали исчезать, пока все это не повторилось вновь. Мне хотелось так много сказать, что бумаги едва хватало, чтобы изобразить несуществующее. В тот день я поймала невидимую связь с вдохновением, никогда прежде не посещавшим меня.
Сейчас же я безуспешно пыталась написать хотя бы пару предложений, но все было тщетно. Прежний трепет исчез, а желание творить вновь только разгоралось.
Самые долгие пятнадцать минут моей жизни стерлись, и я, отбросив карандаш в угол стола, спустилась к родителям.
– Похоже, кто-то сегодня не в духе, – сказал отец, разглядывая мое недовольное лицо за столом. – Снова героя твоей любимой книги убили?
– Если бы так было на самом деле, то я минимум неделю находилась бы в книжном запое, – ответила я с долей сарказма, но после спокойно продолжила: – Я просто устала. Слишком много литературы, которую нужно прочесть в определенные сроки.
– Никогда бы не подумал, что ты будешь на это жаловаться.
Я бросила взгляд на папу, а он как ни в чем не бывало продолжал уплетать лазанью со свининой.
– Успела уже обзавестись новыми друзьями? – поинтересовалась мама.
– У меня все в порядке с этим, мам.
– Новые знакомства пойдут тебе на пользу. После того, как мы переехали, ты совсем закрылась от внешнего мира. Мы с отцом думали, что этот переезд хоть немного сгладит твое болезненное прощание с Мией. Прошло столько времени, Эмили.
Я замерла, тяжело выдохнув. Все тело обмякло, когда я облокотилась на спинку стула. Вспыхнувшее прошлое обжигало.
В начале средней школы у нас в классе появилась новенькая. Мия. Ее семья остановилась в Нью-Йорке, когда отца перевели на службу в другой город. Маленькая девочка была полна невозмутимости и серьезности, слегка заметной в ее стеклянных глазах. Скромность, граничащая с напыщенностью, отталкивала остальных ребят. Кроме меня. Я много наблюдала за тем, как она читала книги во время перемен, пытаясь найти в них утешение. Я стала замечать, что нам обеим были далеки увлечения одноклассников, которые стремились навести в школе свои порядки. Мия всегда сдержанно отвечала на уроках, не боялась высказывать другую точку зрения, противоречащую общепринятой. В ней скрывалась другая сторона, которая чаще всего оставалась непонятой, судя по всему, из-за давящей окружающей обстановки. Мы познакомились случайно, у шкафчиков, когда Мия перебирала очередную стопку учебников.
– Глупо давать список чтения на неделю. У человека не всегда есть настроение, чтобы насладиться хорошим произведением. Это только отталкивает, – беззаботно подметила я.
– Читать нужно для удовольствия, – тоскливо произнесла девочка. Она подняла печально поникшую голову и пристально, странно на меня поглядела.
– Я Эмили.
– Мия. Рада знакомству.
– Как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой стали подругами?
– А ты умеешь дружить?
Ее слова немного удивили меня.
– Не знаю, наверное.
– Раз так, – Мия взяла мою руку и сжала ее в кулак, одновременно соприкасаясь друг с другом большими пальцами. – Тогда это будет наш с тобой знак дружбы.
В тот день мне удалось не только познакомиться со своей одноклассницей, но и обрести первого друга. Я позволила себе утонуть в этом неизведанном детском чувстве.
Мы не расставались с Мией ни на шаг. Общие интересы не продолжили томиться в маленьких душах.
Подруга приходила ко мне домой, где не раз каждая из нас подавала идею для очередной пижамной вечеринки. Нам вместе нравилось читать по ролям, представляя себя самыми настоящими книжными героями. Иногда Мия задерживалась у меня на пару дней, когда ее родителям приходилось бывать в разъездах из-за работы.
В очередной раз их поездка стала последней. К концу среднего класса Мия была вынуждена вернуться обратно в Германию.
Мы обе сидели в тишине, рассматривая друг друга в кромешной темноте, будто пытаясь запомнить этот момент таким живым.
– Никогда не думала, что расставаться так больно.
Голос Мии дрожал. Она сидела, поджав колени к груди. Я пододвинулась ближе и обняла подругу.
– Когда мы снова увидимся? – спросила я со слезами на глазах.
– Не знаю, но все будет хорошо. Обещаю, – подбадривающе прошептала на ушко подруга.
После того, как Мия уехала, я много тосковала. Понятие дружбы стерлось, когда подруга исчезла, словно никогда и не существовала. Все, что у меня осталось от нее, – любовь к книгам. Я много времени проводила за чтением, словно надеясь, что так смогу заполнить пустоту внутри.
В горло кусок не лез, поэтому я только и делала, что ковырялась вилкой в своей тарелке. Все никак не покидали мысли о том, почему у меня появилось внезапное желание писать. Но больше всего меня волновало оцепенение, после которого я не могла выдавить из себя ничего похожего.
Я была слишком погружена в мысли, поэтому не заметила, как ужин пролетел за разговорами.
Вернувшись в свою комнату, я открыла вкладку сообщений на телефоне, где высветилось имя Стефи. Я познакомилась с ней в интернете через несколько лет после исчезновения Мии. Мы никогда не виделись друг с другом, просто обмениваясь впечатлениями о прочитанных произведениях. Наверное, я пыталась найти замену давней подруге.
Пальцы запорхали над клавиатурой.
Ответ пришел мгновенно.
Я разразилась хохотом. Стефи была слишком скептична, но мне нравилось то, как она видела и чувствовала каждое произведение.
Больше Стефи ничего не отвечала, и я, развернувшись, чтобы положить телефон на спинку кровати, снова взяла в руки блокнот в надежде поймать остатки вдохновения.
Будильник подвел меня. Телефон разрядился, я уже опаздывала на историю. Бежевый джемпер с эмблемой старшей школы Уайт-Плейнс скрывал мятую белую рубашку, заправленную в синюю юбку. Я в спешке натянула гольфы и выбежала из дома.
Школьный коридор мелькал перед глазами, пока я пыталась добраться до кабинета как можно скорее. Но как только я завернула за угол, дверь закрылась на замок прямо у меня перед носом.
«Черт!» – выругалась я про себя. Не хватало заработать прогулы.
Вдалеке показалась знакомая фигура, также скитавшаяся среди этого бесконечного лабиринта знаний.
– Эмили?
Лучи солнца заставляли зажмуриться, мешая разглядеть знакомые черты. Ничего не оставалось, кроме как пойти навстречу голосу.
Когда мы с незнакомцем пересеклись, я удивленно посмотрела в его сторону. Напротив меня стоял Лиам. Сейчас на нем был строгий темный костюм. Признаться честно, так он выглядел более мужественно.
– Что ты здесь делаешь?
Мы не общались с того случая в кино, когда я бесцеремонно сбежала со свидания. Иногда мы переглядывались на общих уроках, но не больше.
– Пытаюсь привлечь твое внимание. Ты так быстро сбежала после фильма, что я даже не успел попрощаться с тобой.
От неловкости запершило в горле.
– Нужно было предупредить тебя. Действительно некрасиво получилось.
– Не переживай. Будем считать, что ничего не было. – Лиам погладил мое плечо. От его прикосновения по коже пробежал холодок, но я не отдалилась.
– Так как ты здесь оказался?
– Я опоздал, так же, как и ты.
– Похоже, нам вдвоем повезло оказаться заложниками этой системы. – Мы оба растянули губы в глупой улыбке.
– Раз уж мы оба здесь, как насчет того, чтобы прогуляться?
– Почему бы и нет! – Я пожала плечами, и мы вышли к небольшому скверу.
Деревянные ступени крутой лестницы, ведущей к тихой улочке со скамейками, трещали под ногами. Осенний свет струился сквозь деревья по обеим сторонам дороги. Искусственные цветы, приросшие к клумбам, пестрили, несмотря на оттенки дождливого времени года. Мы молча шли с Лиамом, изредка касаясь плеч друг друга.
Когда вблизи появились беседки, мы остановились около одной из них. Белые колонны с вырезными вставками стояли под большим купольным навесом. Внутри стояла полукруглая скамейка.
Я собиралась зайти внутрь, как Лиам приобнял меня, пропустив вперед. Его руки постепенно спускались к ладоням. Мы остановились прямо посередине круга. Лиам держал меня за оба запястья. Не знаю, ощущал ли он пульс, подскакивающий от его движений.
– Ты вся дрожишь, детка. Неужели ты настолько теряешь голову в моем присутствии? – спросил парень, заметив, что мои ноги начали трястись.
– Здесь просто ветер, – ответила я, убрав руку из его хватки.
– Когда мы были с тобой в кино, мне казалось очевидным, что я тебе нравлюсь.
– Ты настолько самоуверен?
Лиам обошел меня вокруг, остановившись около оголенного участка кожи.
– Хочешь сказать, что не положила на меня глаз?
Я задержала дыхание. Сердце подпрыгнуло в груди от столь интимного жеста. Электрический ток прошелся от кончиков пальцев до самой души. Меня накрыла волна смущения, и я постаралась перевести взгляд вдаль.
– Я вижу, как ты бурно реагируешь на меня. Ты же не боишься меня?
– С чего я должна бояться тебя?
– Таким, как ты, разбивают сердце. – Слова, сорвавшиеся с его губ, звучали правдоподобно.
Лиам взял меня за подбородок. В его глазах пылал огонь. Огонь, способный только обжечь, с которым я прежде не сталкивалась. Он пленил, но я старалась держать дистанцию.
– До моего сердца не добраться.
– Это мы еще посмотрим.
Лиам отодвинул прядь волос, свисающих до ключиц, в сторону. Край джемпера медленно пополз вниз. Его губы прильнули к коже. Обжигающе и так приятно. Внизу живота запорхали бабочки. Наслаждение становилось отчетливее, когда рука парня скользнула вдоль спины. Я выгнулась, подаваясь в объятия. Его пальцы сильнее зарылись в мои волосы, а ладонь на шее слегка надавливала на чувствительное место.
Когда наконец он сбросил темп, то с той же ухмылкой произнес:
– Ты слишком напряжена. Расслабься.
Лиам потянулся, чтобы поцеловать меня. Я растерялась.
– Ты торопишь события, Лиам, – стоном вырвалось с моих губ.
– Пытаешься казаться недоступной? Мне это даже нравится.
Лиам не выпускал меня из своих объятий, ожидая продолжения.
Нас прервал донесшийся издалека школьный звонок.