Кэрол Маринелли
Розовый алмаз
Глава 1
Только здесь он мог найти себя.
Глядя в бескрайнее мерцающее пространство, король Закари аль-Фариси Калиста наслаждался одиночеством.
Он правил Калистой и ее народом, и научила его этому пустыня.
Закари был сильным правителем – таким, каким и должен быть король. Властным, порой безжалостным, но исполняющим все, что было нужно исполнить. Он не выбирал легких путей, и народ любил его за это. Красавца короля можно было назвать плейбоем – ни одна из женщин подолгу не занимала его мыслей, они были для него лишь временным отвлечением от государственных дел, но подданные прощали ему эту слабость.
И только к пустыне его любовь была неизменной.
Глаза Закари скользили по бесконечному песчаному морю, постоянно меняющему свои очертания – только скалы, каньоны да звезды могли служить здесь ориентирами.
По правде говоря, эта земля и была здесь настоящим хозяином – дикая, негостеприимная и в то же время прекрасная, – она могла заставить склонить голову, иссушить и вымотать, чтобы потом снова наполнить силой.
И сюда пришло другое время: автомобили сменили верблюдов, ружья – ручных соколов, но для его народа пустыня и ее законы остались неизменны. Закари старался оберегать простое и безыскусное существование этих людей, и поэтому именно здесь он чувствовал себя под их защитой. Иногда где-то вдали он замечал неясную тень, зная, что это люди одного из племен. Они не тревожили одиночество своего короля и лишь издали следили за тем, чтобы Закари ничего не угрожало.
Он попросил своих помощников оставить его одного – никому не дозволялось нарушать уединение короля, пока он пытается найти утерянную половину алмаза Стефани. И если он найдет ее, то станет правителем не только Калисты, но и Аристо.
Наследие короля Кристоса будет объединено.
…Тридцать лет назад король Кристос Каредес правил двумя островами, но недовольство подданных тревожило его – народ Аристо возмущался, что не может извлечь выгоды из алмазных копей Кали-сты, в то время как народ Калисты старался сохранить свою землю в первозданном виде. Мудрый король Кристос хотел, чтобы аристонцы перестали смотреть на Калисту как на источник алмазов и начали бы строить собственную экономику. Поэтому он решил оставить двум своим детям по острову и принял довольно болезненное решение – разделить бесценный алмаз Стефани. Его сын и дочь стали самостоятельными правителями. Теперь у каждого в короне сверкала половина алмаза. Калистой стала управлять его дочь Энья, Аристо – сын Эгей.
Но точно так же, как меняет свое положение песок в пустыне, время изменило все.
Энья погибла пять лет назад вместе с мужем, отцом Закари, а сейчас, после смерти короля Эгея, на островах грянули еще большие перемены. К власти должен был прийти принц Александр, сын Эгея. Но без алмаза Стефани его коронация не могла состояться. И хотя правительство Аристо и пыталось все скрыть, Закари все же узнал об этом…
Закари сидел, пытаясь сосредоточиться, но его мысли продолжали лихорадочно блуждать. Сейчас он был почти рад предложению Хасана прислать сюда горничную. Когда на закате он вернется в шатер, Кристабель уже будет ждать его. Она позаботится о нем ночью, чтобы днем он мог лучше сосредоточиться на мыслях о том, как устроить будущее своего народа.
Порыв ветра бросил ему в лицо горсть песка, но Закари даже не шелохнулся.
Скоро. Скоро он отомстит Эгею за Энью!
Его четкие, словно высеченные резцом черты остались неподвижны, только уголки губ слегка дрогнули.
Отмщение было так близко, что он мог чувствовать его вкус.
* * *
Наклонив голову, Эффи бросила последний взгляд на дворец, наблюдая, как он исчезает в полуденной дымке. Она никогда раньше не летала на вертолете и наверняка бы нервничала по этому поводу, если бы не испытывала еще больший страх, связанный с тем, что ожидало ее впереди. Сегодняшний день с самого утра походил на американские горки.
Началось с того, что прошел слух, будто королевская горничная Кристабель, пока король был в отъезде, сбежала со своим бойфрендом. Впрочем, эта девушка всегда попадала в какие-нибудь переделки. Все два года, что Эффи провела во дворце, она не переставала удивляться, как только со всеми ее похождениями Кристабель удавалось удерживаться на своем месте. Сначала весть о ее очередном приключении вызвала только шепот и смешки, пока, наконец, не стало ясно, что придется искать замену. Но это оказалось непросто: две горничные были в отпуске, еще одна – беременна, у другой болел ребенок. Наконец очередь дошла до Эффи.
Она была младшей горничной, и в ее обязанности входило поддержание чистоты в общих дворцовых помещениях. Опыт общения с королевскими особами у девушки начисто отсутствовал.
– Ничего не должно беспокоить короля, – объясняла ей старшая горничная Ставрула. – Ты обязана следить за этим днем и ночью… Король не хочет никаких контактов – ему нужен полный покой. Со всеми нашими передрягами ему необходимо время, чтобы побыть одному. – Женщина провела рукой по лбу. – Да, неприятностей хватает…
Неприятностей действительно было хоть отбавляй!
После смерти короля Эгея на Аристо начались беспорядки, но и Калиста не осталась в стороне. Невеста Закари, ко всеобщему изумлению, вышла замуж за его брата Аарифа, а другой его брат, Калик, женился на девчонке из конюшни.
О да, королю было о чем подумать!
– Он потребовал полного уединения, – продолжала Ставрула. – Никаких контактов с дворцом, и, если ты считаешь, что тебе с этим не справиться, лучше откажись прямо сейчас.
– А вдруг король заболеет? – спросила Эффи.
Ставрула пожала плечами:
– Ну что ж, это не исключено. Но я думаю, что король лучше знает, что ему нужно. И если ему нужно было удалиться в пустыню… – Ставрула криво улыбнулась. – И помни, нет ничего невозможного, если того требует король. В общем, через неделю вертолет вернется за тобой. За тобой и королем.
Эффи с готовностью кивнула:
– Я постараюсь как можно лучше справиться со своими обязанностями.
Глядя на ее открытое лицо с сияющими синими глазами, зная, что Эффи действительно сделает все возможное, Ставрула все же не удержалась от последнего наставления:
– Сейчас трудные времена, Эффи. Король должен принять правильное решение. Наша роль многим кажется незначительной, но если короля не будут беспокоить, если мы сможем облегчить его жизнь, то он скорее найдет правильный путь. Ну ладно! – Хлопнув себя по коленям, Ставрула встала. – Вертолет ждет. Кристабель должна была отправиться еще час назад.
– Но мне нужно собрать вещи!
– У нас нет времени, – сказала Ставрула и кивнула на голубой чемодан Кристабель. – Подберешь себе что-нибудь из ее тряпок.
«Это было бы большой удачей», – подумала Эффи.
– Поднимается ветер! – По зеленой лужайке они побежали к вертолету. – Если не взлетите сейчас, то застрянете здесь до завтра. А короля нельзя заставлять столько ждать!
Одни только эти зеленые лужайки, подстриженные ровно на два дюйма, могли служить доказательством богатства короля Закари – ведь дворец стоял на самом краю пустыни. Эффи частенько во время работы то и дело замирала у окна, чтобы бросить взгляд на открывающейся перед ней изумительный вид. И сейчас, глядя, как дворец, становясь все меньше и меньше, растворяется далеко внизу, она чувствовала страх и в то же время волнующее возбуждение.
Из всех королевских особ, всех принцев и шейхов Закари был самым интересным.
Его одежда, будь то военная форма или традиционный халат, всегда смотрелась на нем как-то по-особенному. Самое же неотразимое впечатление, по крайней мере на Эффи, Закари производил в европейском костюме.
И еще у него была замечательная улыбка. Нет, конечно, улыбка предназначалась не ей – однажды утром, когда она шла по коридору, неся в руках стопку белья, Эффи пришлось остановиться возле стены, чтобы пропустить короля и его брата. Калик, должно быть, сказал что-то смешное – внезапно надменное лицо Закари осветилось широкой улыбкой, чувственные губы раздвинулись, обнажив белоснежные зубы. Эффи была так захвачена этой властной красотой, что забыла даже поклониться и опустить голову.
Не то чтобы он обратил на это внимание… Не то чтобы он вообще хоть однажды заметил ее. Но именно в эту секунду Эффи стало ясно, каким образом Закари снискал себе репутацию покорителя сердец.
Достаточно было и одной этой улыбки.
А сейчас ей предстояло остаться с ним наедине.
Как только вертолет коснулся земли, пилот бросил вниз чемодан, не рискуя задерживаться, пока не поднялся ветер. Эффи проворно спрыгнула вслед за ним.
Жара была удушающей.
Сухой воздух был так горяч, что обжигал легкие. Тонким шарфом она закрыла нос и рот и, пригнув голову, нырнула под вращающиеся лопасти. Песок крутился вокруг, проникая в уши, глаза, волосы, и, даже когда вертолет взлетел, все равно не прекратил своей дикой пляски. На мгновение Эффи замерла, очарованная бесконечным ландшафтом, прорезанным длинными терракотовыми каньонами, в полной мере ощутив уединенность этого места.
Эффи выросла в бедной части Калисты, большую часть времени ухаживая за больной матерью. Она не боялась тяжелой работы, но сейчас, посмотрев на шатер короля, темным пятном выделявшийся в бескрайнем море песка, она почувствовала беспокойство.
А на что она рассчитывала? На то, что король выйдет встречать простую горничную? И разве ей не было сказано, что уходить он будет рано утром, а возвращаться только перед заходом солнца, до которого оставалось еще пара часов?
«Лучше сразу взяться за работу», – решила Эффи и начала составлять план. К тому времени, когда король вернется, она уже будет знать, что где находится. Быстро сообразив, что колесики чемодана тут же увязнут в песке, она подхватила его за ручку. К тому времени, когда Эффи добралась до шатра, под мышками у нее расползались темные круги, а лицо от жары и усилий покраснело, как вишня. Эффи тут же сделала необходимое добавление к своему плану – сначала она выпьет много-много холодной воды, а уж потом возьмется за работу.
Откинув полог, она вошла в шатер. Внутри оказалось темно и прохладно. Когда ее глаза привыкли к полумраку и вой ветра уже не резал уши, Эффи сняла туфли и начала осматривать убежище. Всюду были ковры – часть из них лежала на полу, и ее босые ноги чувствовали нежный ворс, другие висели на штангах, разделяя пространство и создавая уют. Бархатные и шелковые подушки, разбросанные вокруг низких резных столиков, были настолько пухлыми, что Эффи с удовольствием бы понежилась на них.
Но какой всюду был беспорядок! И к тому же песок! Песок покрывал маленькие, словно ювелирные, чашечки, он был на тарелках, кувшинах, подушках, он был буквально повсюду!
Эффи оставила чемодан у входа и продолжила осмотр. Она вошла в кухню – здесь, пусть и в самом центре пустыни, можно найти холодную воду и плеснуть себе на пылающее лицо. А запасов еды в холодильнике и шкафчиках было столько, что, если бы даже вертолет вернулся за ними через год, они все равно не успели бы все съесть.
Позади кухни было еще одно помещение. «Наверное, комната для прислуги», – догадалась Эффи. Здесь лежал лишь матрас, рядом находилась корзина для белья и стоял низкий столик с подушками. Эффи с облегчением вздохнула. Если учесть, что короля не будет в шатре с рассвета до заката, то по сравнению с работой во дворце это можно считать отдыхом.
Улыбнувшись, Эффи взяла щетку – сначала нужно было подмести в спальне и приготовить постель.
Закари начал проявлять нетерпение – он знал, что она здесь, так почему же не идет к нему?
Увидев, что поднимается ветер, он вернулся раньше и сейчас принимал душ – удовольствие, которое он мог себе позволить. «Вот что делает пустыня, – думал он, с наслаждением чувствуя, как вода скользит по телу, собираясь каплями на покрытой маслом коже. – Она заставляет ценить простые радости, которые иначе воспринимались бы как нечто само собой разумеющееся».
Так же Закари относился и к сексу.
Он не курил, не пил, его тело было в превосходной форме. Несмотря на страсть к верховой езде и поло, Закари никогда не делал ставки. Он любил побеждать в более серьезных и предсказуемых играх.
Единственной его слабостью были женщины.
«Да и риска проиграть здесь практически нет», – с легкой досадой подумал Закари. Принадлежащие ему по рождению карты означали, что победа всегда оставалась за ним. И только одна женщина не поддалась его чарам.
Принцесса Калила Задар предназначалась ему в качестве невесты – этот выбор принадлежал его отцу, когда они были еще детьми. И хотя перспектива брака совсем не привлекала его, Закари понимал, что народ хотел бы видеть своего короля остепенившимся. Тридцать семь лет – тот возраст, когда пора было подумать о наследниках. С некоторой неохотой он поддался давлению и дал указание Хасану, его первому помощнику, заняться приготовлениями к свадьбе, а поскольку сам был занят поисками алмаза, то за невестой послал Аарифа.
Аариф и Калила влюбились друг в друга с первого взгляда…
Сначала, боясь его гнева, они все отрицали. А когда Аариф все же признался, он был ошеломлен реакцией Закари – казалось, тому было только приятно видеть брата таким счастливым.
О, Калила могла быть превосходной женой короля, но, когда Закари с ней познакомился, он не почувствовал ни искры желания, а когда заметил ее влечение к Аарифу – ни малейшего раздражения. Только искреннюю радость за их счастье и запоздалое понимание, что сам даже близко не подошел к тому чувству, которые Калила и Аариф испытывали друг к другу.
«Но я король, – напомнил себе Закари. – А у короля нет времени на романтические отношения».
Закари потрогал рукой подбородок. Он давно не брился – на подбородке отросла щетина. Но он никогда не брился, когда был один, – Кристабель не в счет. Скоро… Он почувствовал жар внизу живота, что делало его простым смертным. Сегодня ночью он мог позволить себе быть просто мужчиной.
Взяв полотенце, Закари пошел в сторону спальни, по дороге вытирая плечи и грудь, чувствуя себя без одежды совершенно непринужденно.
Он откинул полог.
Закари видел, как приземлился вертолет, видел у входа голубой чемодан Кристабель и уже предвкушал встречу с ней…
Опустив полог, он направился к своей постели – король не должен ни за кем бегать. Женщина сама должна была встретить его.
Он неделю прекрасно обходился без секса, но сейчас, когда это было так близко, желание стало почти непреодолимым. Ожидая Кристабель, Закари устроился на постели. Она не стала бы отвлекать его пустой болтовней или требовать нежностей – женщина знала, для чего она здесь.
Закрыв глаза, Закари улыбнулся.
Он услышал приближающиеся шаги, шорох отодвигаемого в сторону полога, зная, что не будет сказано ни единого слова… ее обязанности были так же строго определены, как и очевидны.
Эффи думала, что его там нет, – тишина, по словам Ставрулы, означала, что король все еще в пустыне. Она вошла в спальню и в следующее мгновение застыла на месте.
Как он красив!
Даже богато украшенная резьбой кровать с разноцветными шелковыми подушками выглядела убого по сравнению с ослепительной красотой его тела. Черные как смоль волосы сияли мокрым блеском, под закрытыми глазами лежали темные полукружия ресниц, отросшая щетина подчеркивала сильную линию подбородка. Взгляд Эффи двинулся дальше…
Широкоплечий, с гладкой оливковой кожей, длинными мускулистыми руками и плоским животом, с бегущей вниз темной дорожкой, он лежал, согнув ногу в колене. А потом… потом ее глаза увидели то, чего им ни в коем случае не стоило бы видеть.
Словно завороженная, Эффи стояла перед этой самой чувственной, самой эротичной картиной, которую ей когда-либо приходилось видеть. Она знала, что ей нужно уйти, – она так и собиралась сделать, вот только ее тело не совсем слушалось. Выронив из рук щетку, девушка не сумела сдержать испуганный возглас.
– Прошу прощения… – Эффи зажмурилась, как только он открыл глаза, и сделала шаг назад. – Ваше величество…
В следующее мгновение он спрыгнул с постели. Эффи закрыла глаза рукой, но это не помешало ей услышать, как он выругался.
– Где Кристабель?!
– Она не смогла приехать… Ваше величество…
Не открывая глаз, Эффи без конца повторяла, что она очень, очень, очень сожалеет…
– Я должна была спросить, есть ли здесь кто-нибудь, прежде чем входить… – Девушка едва могла дышать, жар пустыни теперь, казалось, был несравним с ее горящим лицом. Она чувствовала, как от ужаса на ее лбу выступили капли пота. – Я сейчас уйду… – Ее ноги сделали шаг назад. Эффи наконец убрала руку от своих глаз, с облегчением заметив простыню вокруг его бедер. – Я ухожу.
Глава 2
Никогда она не сможет войти туда снова. Никогда!
Лежа на постели в своем закутке, всхлипывая от стыда и страха, Эффи пыталась найти выход.
Какие у нее варианты? Уйти в пустыню и исчезнуть навсегда? Или нацепить на лицо улыбку и приготовить ужин? Первый вариант казался более предпочтительным.
Как она теперь посмотрит ему в лицо? Но как посмеет не смотреть?
Что, в конце концов, имела в виду Ставрула, когда говорила, что нет ничего невозможного, если того требует король? А теперь еще он наверняка и зол на нее! Ее торопливое извинение только подлило масла в огонь. На ее работе можно ставить крест, только Эффи не знала, как выбираться отсюда…
Девушка опять беспомощно всхлипнула, чувствуя всю безнадежность ситуации.
– Вот, возьмите.
Эффи замерла, уткнувшись лицом в подушку.
Его присутствие давило на нее. Только в этот раз в его голосе не было гнева.
– Я принес кофе.
Король принес ей кофе!
Ошеломленная, Эффи повернула голову и увидела протянутую ей маленькую чашку. Вскочив с постели, она взяла ее, осторожно попробовала губами густой, сладкий напиток, который всегда приносил ей тепло и успокоение. Король не только пришел к ней, в его голосе не осталось и следа недавнего гнева!
Ее смятение нарастало, наконец она осмелилась посмотреть на него.
Он улыбался!
– Может, ты скажешь, как тебя зовут?
– Эффи. – Она присела в поклоне, вспомнив, наконец, свое место. – Не могу выразить, как я…
– Довольно! – прервал он ее запинающееся извинение.
Закари нисколько не был смущен. Судя по всему, стыдно было ей самой.
Но только тогда, когда прошла его злость, только тогда он осознал, что почувствовала бедная девушка. А поскольку им придется провести здесь еще несколько дней, то возникшее недоразумение нужно было устранить немедленно.
– Я думал, что это Кристабель, – начал он, – она должна была прилететь сегодня. Ну, и когда я увидел ее чемодан…
– Ее хватились лишь сегодня утром, ваше величество. – Зубы Эффи стучали – ей трудно было говорить, но в то же время она была рада возможности объясниться. – У меня не было времени, чтобы собраться, поэтому пришлось взять ее чемодан…
Закари бросил взгляд на ее пышные формы – вряд ли наряды Кристабель налезут на эту пухленькую девчушку, – но удержался от комментариев.
– Я думала, вы не вернетесь до заката, и хотела убраться в вашей спальне. – Эффи беспомощно пожала плечами. – Ставрула предупредила меня, что мои услуги могут потребоваться не только днем, но и ночью. Должно быть, она пыталась дать мне понять, в чем они могут заключаться, но… я ничего не знаю об этом…
– Уверяю вас, Ставрула имела в виду только уборку и приготовление еды – ну, возможно, еще и участие в беседе, если я пожелаю… Что же касается Кристабель… – последовал небрежный взмах ухоженной руки, – у нас с ней была особая договоренность.
– А-а-а… – Теперь было ясно, почему безответственной и ленивой Кристабель удавалось сохранять свое место во дворце. – То есть… я здесь не для того, чтобы… Я имею в виду, вы не ожидаете, что…
– Нет. – Закари даже на мгновение не мог допустить такой мысли. Он привык к изящным, ухоженным и умелым любовницам. Эта довольно кругленькая, поминутно вспыхивающая румянцем девушка, невольно занявшая место Кристабель, просто не могла позволить иначе ответить на такой вопрос.
– А вам действительно нужна здесь горничная?
Нет, горничная здесь ему была не нужна. Закари внимательно посмотрел на повернутое к нему девичье лицо, залитое слезами, и вдруг какое-то незнакомое чувство шевельнулось в нем. То же самое чувство, что заставило его прислушаться к ее приглушенному плачу и приготовить кофе.
– Да, – кивнул он, – мне нужна горничная. Но только не сегодня. Так что распаковывайте вещи и отдыхайте. А завтра приступите к своим обязанностям. – С этими словами он встал и ушел, оставив Эффи ошеломленно моргать от неожиданного поворота событий.
Стыд и ужас и то, что случилось потом, – все смешалось в ее голове. Король приготовил ей кофе и успокоил ее. То, что казалось непоправимым, вдруг обернулось к лучшему.
Дрожащими руками Эффи открыла чемодан. Ее лицо вспыхнуло, как только она увидела, что там было. И все же, после того как король рассказал о его тайной договоренности с Кристабель, Эффи разбирало любопытство.
Кроме платья горничной, там оказались темные тонкие чулки – гладкий шелк, казалось, сам скользил сквозь пальцы, узкий пояс и лифчик, едва прикрывавший соски, набор презервативов в блестящей фольге, а также лосьоны и масла, которые Криста-бель использовала, чтобы быть привлекательной для своего короля. Все эти вещи поразили невинную Эффи. Взяв только халат и платье горничной, она быстро захлопнула чемодан, пытаясь заставить себя забыть о его содержимом. Уж лучше она всю неделю проходит в одном и том же, чем притронется к остальным вещам! Вечером можно постирать ее белье, а утром оно уже высохнет.
Выключив лампу, Эффи скользнула в постель между прохладными простынями и позволила себе расслабиться. Но не тут-то было! Она долго ворочалась, приказывая себе заснуть, но сон все не шел.
Наконец, она зажгла лампу и, открыв чемодан, снова начала перебирать его содержимое. Провела помадой по запястью, брызнула в воздух тонкой струйкой духов, а потом, сняв крышку с одной баночки, втянула в себя приторно-сладкий запах депилятора. Может, она и была наивной, но никак не глупой.
Опустив глаза, Эффи посмотрела на волоски на своих ногах и мелкие кудряшки внизу живота, и впервые ей захотелось, чтобы ее тело было красивым и гладким. Впрочем, она тут же отчитала себя за эти грешные мысли. Закрыв баночку, Эффи потушила свет и приказала себе спать.
* * *
В пустыне Закари привык завтракать просто. Но этим утром его ждал почти праздничный стол.
Начать с того, что его разбудил аромат свежего фатира – сладких лепешек. Они лежали на широком блюде рядом с пиалами, наполненными молотым миндалем, смешанным с аргановым маслом и медом. Тут же были овечий сыр и сушеные фрукты и конечно же обязательный крепкий кофе в джезве. Кроме этого Эффи приготовила и освежающий мятный чай.
– Очень вкусно, – похвалил Закари, откусывая еще один кусок лепешки. Во дворце у него были самые лучшие повара, способные приготовить любое блюдо, и все же ничто не могло сравниться с правильно приготовленным фатиром.
– Это рецепт моей матери, – улыбнулась Эффи.
– Должен сказать, она понимает в этом толк.
Улыбка Эффи увяла.
– Понимала. Она умерла два года назад. Мама служила горничной на Аристо, и эти лепешки…
– На Аристо не пекут настоящий фатир! – перебил ее Закари. – Они предпочитают французскую выпечку, всякие круассаны и прочее… Только у нас на Калисте еще соблюдают традиции.
– Вы правы, – согласилась Эффи. – Но моя мать работала во дворце еще до моего рождения…
– Ах, так это было во времена короля Кристоса! – улыбнулся Закари. – Да, тогда, должно быть, во дворце еще готовили фатир. И аргановое масло… – Он обмакнул лепешку в масло и протянул Эффи. Та замотала головой. – Садись! – коротко приказал Закари. – Вот уже несколько дней мне не с кем и словом перемолвиться. Горничная ты или нет, здесь, в пустыне, ты обязана со мной разговаривать, когда я этого пожелаю. Разумеется, как только мы вернемся во дворец, я сразу же перестану тебя замечать. – Эффи только покорно кивнула, но, подняв глаза, увидела, что король улыбается. – Это шутка. Конечно, если мы встретимся, я с тобой поздороваюсь. Ну, как тебе арган?
– Очень понравился. – Она всегда ела фатир только с медом. Нежно-золотистое аргановое масло делали из плодов деревьев, которые росли только в юго-западной части Марокко. Это был деликатес с изысканным вкусом.
– Оно повышает тонус, а также… – начал объяснять Закари и замялся, решив, что не стоит сейчас говорить о его свойствах афродизиака, – широко используется в медицине. Моя мать тоже всегда настаивала, чтобы мы ели фатир.
– Ваша родная мать или королева Энья? – спросила Эффи.
Этот вопрос был не более чем проявлением вежливого любопытства в их непринужденной беседе, легкость которой и сбила ее с толку. Эффи увидела, как сузились глаза Закари, и прикусила язык, отругав себя за то, что опять забыла предупреждение Ставрулы. И снова попала впросак.
– Твоя работа заключается в том, чтобы слушать, а не задавать вопросы! – отрезал Закари.
– Конечно, ваше величество… – С горящими щеками Эффи начала собирать посуду.
Судя по всему, она случайно затронула запретную тему. Уже за своей спиной она услышала:
– Моя родная мать… – Из его голоса ушли резкие нотки. Обернувшись, Эффи увидела, что глаза Закари потеплели. – Она настаивала, чтобы мы по утрам ели фатир.
Боясь опять что-нибудь ляпнуть, Эффи только кивнула.
– Сегодня у меня был отличный завтрак. Но завтра, – сказал Закари, – завтра я хотел бы только выпить кофе. Здесь, в пустыне, я предпочитаю есть поменьше.
– Но разве можно уходить на целый день голодным? – не выдержала Эффи и с облегчением вздохнула, когда король, вместо того чтобы одернуть ее, откусил еще один кусок лепешки и, прожевав, согласился на компромисс:
– Пусть это будет кофе и фатир. И все.
Вчерашний ветер изменил все вокруг.
Когда утром Закари вышел из шатра, его глазам предстал совсем другой, незнакомый ландшафт. «Но если я заблужусь, скалы помогут найти дорогу, как помогали до сих пор», – напомнил себе он.
Его поиски пропавшей части алмаза находились в самом разгаре. После смерти Эгея, когда Закари стало известно, что настоящий камень был заменен фальшивкой, он уже не знал ни дня покоя. Сначала Закари отправился в Египет, потом в Америку и, наконец, в Англию. На аукционе в Лондоне ему удалось анонимно приобрести кое-что из драгоценностей королевского дома Аристо, которые, надо заметить, оказались там самым эксклюзивным лотом. Теперь, по крайней мере, ему стало ясно, что у Эгея была любовница, которой он дарил королевские драгоценности. Вероятно, к ней и попал алмаз Стефани.
Но кто эта любовница?
Каждая ниточка, которую пытался распутать Закари, казалось, только дальше уводила его в сторону. Каждый камень, который он выкупал, только еще больше усложнял картину. Ходили слухи, будто любовницей короля была горничная, но ничего конкретного выяснить так и не удалось. Король Эгей был более чем скрытен. Каждый новый поворот в этом деле непременно оканчивался тупиком.
Вот почему Закари и находился сейчас здесь, в пустыне. Безумная суматоха последних месяцев, смерть Эгея, отказ его сына Себастьяна от права на трон, свадьба Калика, поиски камня… Закари нужно было время, чтобы привести свои мысли в порядок. Вернуться на древнюю землю и смиренно попросить небесные силы о помощи.
Каждый день он проходил по несколько миль, но к какому-либо решению так и не пришел. То, что Эффи заговорила о его матери – осмелилась заговорить, – словно что-то разбудило в нем. Как от искры, вдруг вспыхнули воспоминания о том времени, когда его жизнь, еще ничем не омраченная, спокойно текла совсем в другом месте. В другом дворце. В другое время. Под звонкий смех его матери.
Его родной матери…
Он не был рожден, чтобы быть королем.
Его мать умерла, родив своего седьмого сына, Зафира. Его отец, шейх Ашраф аль-Фариси, третий сын правящего дома Хадии, после окончания тра ура женился на королеве Калисты Энье. У нее не было своих детей, она любила сыновей Ашрафа как родных и воспитывала их как будущих наследников трона. Впрочем, для Закари и теперь это будущее могло быть очень отдаленным, если бы Ашраф и Энья не разбились на вертолете и вся ответственность за страну не легла бы на его плечи. Сейчас, спустя пять лет, ему казалось, что никогда еще этот груз ответственности не был таким тяжелым.
Для Закари власть была всем. И найти половину алмаза для него сейчас – самая главная задача.
«Так почему же, – спрашивал себя Закари, – я никак не могу сосредоточиться?»
День был долгим. Закари ушел после завтрака, и Эффи сразу же взялась за уборку, радуясь, что может себя чем-то занять, чтобы не думать о вчерашнем.
Работы для нее здесь оказалось достаточно. Одежда и полотенца валялись на полу, и Эффи, подобрав все, решила начать со стирки, утешая себя мыслью, что выполняет пусть и скромную, но полезную работу. И что, возможно, Закари, возвратясь во дворец, выберет ее в качестве своей персональной горничной вместо Кристабель. «Но только исключительно для занятий хозяйственными делами!» – быстро одернула себя Эффи, чувствуя, как запылали ее щеки.
Только в конце дня ей удалось справиться со своими нервами, и она отважилась пойти в его спальню, чтобы навести там порядок. Сначала Эффи подмела пол и протерла темную резную мебель, прежде чем наконец решилась поменять постельное белье. Она старалась не думать о том, кого видела здесь вчера, но напрасно… Эффи вздохнула. Казалось, ей никогда не удастся стереть из памяти эту картину.
В отличие от многих, Эффи не чувствовала себя обиженной жизнью. Мать с самого детства внушала ей уважение к королевской власти – ее нелегкий труд во дворце был щедро вознагражден, и, благодаря разумным вложениям, по окончании службы у нее был и свой дом, и весьма приличный доход. О подробностях Эффи никогда не спрашивала. Так же как не спрашивала, почему некоторые имеют все, а другие ничего. Она была довольна и тем, что ей удалось получить работу во дворце.
Потянув на себя шелковую простыню, она вдруг почувствовала незнакомую тяжесть внизу живота. Легкий взмах ткани принес с собой чуть терпкий мужской запах, и лишь на миг – всего лишь на один краткий миг – Эффи пожелала…
Впервые она пожелала, чтобы этот мужчина, которого она видела вчера обнаженным, хотя бы на время стал ее. Уткнувшись лицом в смятую ткань, она молила об этом, пытаясь как можно глубже вобрать в себя этот запах. Ей хотелось быть такой же стройной и красивой, как Кристабель. Хотелось, чтобы король так же ждал ее…
Как бы то ни было, платили ей вовсе не за ее мечты, поэтому Эффи вернулась к работе.
Через пару дней в ее жизни установился определенный ритм.
Закари вставал с рассветом, когда уже был готов завтрак. Ел он молча, лишь иногда мог спросить, хорошо ли она спала, но обычно был задумчив, хмур и сосредоточен. Эффи чувствовала облегчение, когда он наконец уходил, чтобы вернуться только после захода солнца.
