Кэнди Стайнер
Оставь меня в прошлом

Бросив последний взгляд на одежду, я нервно вздохнула, выключила свет в ванной и спустилась вниз, где играла музыка.

В какой-то момент нужно покончить с этим.

Вся семья находилась на кухне: отец вносил последние штрихи в приготовление ужина, в то время как Морган с мамой сидели за кухонным островком, каждая с бокалом красного вина в руке. Как только я присоединилась к ним, Морган налила и мне тоже.

– Как давно ты в последний раз ела настоящий ролл с лобстером, Жасмин? – поинтересовался Роберт.

– Очень давно.

– И не говори, – вмешалась Аманда. – Кстати, что случилось с твоим акцентом? Ты включила ту самую калифорнийскую девчонку?

– Я живу в Окленде, не в Лос-Анджелесе. И только то, что я научилась произносить английский звук «r» на конце слов, не делает меня менее похожей на девушку родом из Новой Англии. – Я расплылась в улыбке.

– Девушка из Новой Англии приезжала бы больше одного раза за семь лет, – произнес глубокий голос, и я закрыла глаза, почувствовав, что все мое тело вмиг напряглось.

Тайлер вошел на кухню с тем же угрюмым высокомерием и, опираясь на холодильник, скрестил руки на груди, когда увидел меня. Я избегала взгляда на него так долго, как только могла, но, наконец подняв глаза, поняла, что он смотрит на меня чересчур сурово. Пристальный взгляд Тайлера слегка опустился, оценивая меня. Он приподнял бровь, прежде чем на его дурацких пухлых губах появилась ухмылка.

– А, нет, ты, наверное, просто приехала как турист, посмотреть на листопад.

Морган произнесла его имя отчитывающим тоном, но это вызвало только смешок у ее отца.

Я прищурила глаза, делая все возможное, чтобы не замечать, каким высоким стал Тайлер. Как его подтянутые и загорелые руки скрестились на накачанной груди, а рыжевато-каштановые волосы все еще были немного длинными и мальчишескими, что делало его похожим на того парня, которого я оставила в прошлом. Это поразило меня.

– Сейчас лето, – подчеркнула я. – Если бы я приехала, чтобы посмотреть на листопад, то была бы здесь в октябре.

– Просто хочу сказать, что ты не можешь называть себя девушкой из Новой Англии, когда так говоришь и выглядишь, – сказал он, пристально смотря на меня. – Тем более твоя нога не ступала в Нью-Гэмпшир почти десять лет.

– Я могу называть себя так, как мне, черт возьми, захочется.

Он рванул вперед с вызовом во взгляде и склонился над кухонным островком, пока его глупая ухмылка на лице не оказалась прямо у меня перед носом. Я отклонилась назад в то же мгновение.

– Хм… давай-ка проверим. Как ты произнесешь название живописной дороги, по которой каждую осень проезжают все любители поглазеть на листопад, в том числе и ты?

– Канкамогус, – скрестив руки на груди, ответила я, сделав ударение на третий слог. – Но большинство вообще называют ее просто Канк.

– А теперь скажи «злой». – Тайлер ухмыльнулся, наклоняясь немного ближе, его темные глаза впились в мои, как будто он видел насквозь все, что я пыталась скрыть.

– Мне всегда нравилась твоя дерзость, ребенок. – Я оттолкнула его, и вся семья рассмеялась, а Роберт указал на меня деревянной ложкой, в которой лежал салат из лобстера.

Тайлер облизнул нижнюю губу, слишком долго рассматривая меня, после чего он отодвинулся от кухонного островка. Нырнув в холодильник, он взял летний эль Сэма Адамса и открыл крышку о край кухонной стойки, за что заработал шлепок по запястью от своей матери. Но, подмигнув мне, он поднес бутылку к губам и сделал большой глоток.

Покраснев, я наконец оторвала от него взгляд как раз в тот момент, когда Роберт сказал, что пора к столу.

Мне удалось успокоиться во время ужина в основном благодаря Аманде и Морган, которые заполняли пробелы в разговоре. Время от времени кто-то из них спрашивал меня о чем-нибудь. Например, о том, какой была Калифорния (красивая, как всегда), как работа (замечательно, количество подкастов с каждым днем растет все больше и больше) или, мой любимый вопрос, как мы с Джейкобом познакомились (на сетевом мероприятии для местных инфлюенсеров, он был самым обаятельным мужчиной, и я постаралась произнести последнюю фразу громко и с гордостью).

Но по большей части разговор вертелся вокруг предстоящей свадьбы.

Свадьба, которая должна была состояться на Кейпе через две недели.

Все мы должны были удивиться, когда Морган сказала, что выходит замуж за парня, с которым встречалась меньше года, и тем не менее через две недели они играют свадьбу. Но тот факт, что никто в этой семье и глазом не моргнул, свидетельствует о том, насколько хорошо мы знали нашу девочку. Она всегда была импульсивной, и не в том смысле, что купила бы пару туфель за триста долларов по прихоти. Нет, для Морган это всегда были важные события, огромные перемены, на которые она решалась за одну ночь, и никто никогда не мог ее отговорить.

Она отрезала свои волосы, даже не сомневаясь. На последнем курсе университета сменила специальность только потому, что нутром чувствовала, что так будет правильно. Сделала свою первую татуировку на подвальной вечеринке в Бостоне и купила лошадь, которую держала в конюшне за городом, так ни разу в жизни не прокатившись на ней верхом.

Как будто она постоянно размышляла над тем, каким будет ее следующий шаг, и, как только принимала решение, все шло именно так. Другого варианта в этом всем просто не было.

Поэтому, когда Морган познакомилась с Оливером Брэдфордом во время поездки со своими подругами на Кейп прошлым летом и с максимальной уверенностью сказала мне, что выйдет за него замуж до своего двадцатишестилетия, я ни секунды в этом не сомневалась. Когда она позвонила на прошлой неделе сообщить, что Оливер сделал ей предложение, меня нисколько не удивило, что она хочет выйти замуж именно двадцатого июня.

За четыре дня до ее дня рождения.

Я даже не спорила с ней по этому поводу, не пыталась уговорить подождать или же потратить время на планирование свадьбы. Я достаточно хорошо знала свою лучшую подругу, дабы понять, что даже пытаться не стоило.

Так что вместо этого я просто забронировала билет на самолет.

И я вернулась в город, в который обещала не возвращаться.

После ужина все собрались на заднем дворе вокруг костра, и Морган раздала папки толщиной около трех сантиметров с четкой надписью на обложках: «Свадебная программа Вагнер/Брэдфорд».

– Господи, сестренка, – сказал Тайлер, качая головой и изучая содержимое папки, которую держал в одной руке.

– Как будто ты ожидал от меня чего-то меньшего, – поддразнила Морган, усаживаясь рядом с братом. Он же в ответ что-то пробормотал себе под нос, за что получил собственной папкой по голове.

Тайлер сидел прямо напротив меня. Его глаза задержались на мне поверх языков пламени костра, а затем снова опустились на папку, лежавшую на коленях.

– Знаю, это чересчур, – призналась Морган, пока мы все листали свадебную программу. В ней были подробно указаны мероприятия буквально на каждый день предстоящей свадьбы, а также расписание самой церемонии.

– Я всю неделю работала с организатором свадьбы, чтобы все подготовить, но нам еще многое предстоит сделать. – Она пожала плечами. – Оказывается, довольно сложно спланировать свадьбу за две недели.

– Неужели, – задумчиво произнесла ее мама.

Морган проигнорировала шуточный выпад, на что я лишь улыбнулась, и она начала рассказывать обо всем, что мы будем делать в течение следующих двух недель. Остановившись, чтобы перевести дух, на том дне, когда мы должны были заниматься сервировкой центральной части стола, я подняла руку, как будто была на уроке.

– Да, Джаззи?

– Эм… У меня же будет время поработать во время всех приготовлений, да? Мне нужно отредактировать две серии подкаста «Весь этот джаз». Еще я выступаю в качестве приглашенного гостя на другом большом подкасте в Нью-Йорке.

– Да, конечно. Там, где окошки между делами, – это абсолютно свободное время.

Морган ответила с такой уверенностью, но, оглядев все распланированное время, я с трудом смогла определить, где свободное.

– Уверен, твои фанаты переживут, если ты продержишься неделю или две без своего подкаста, – сказал Тайлер, и это оказались первые слова, сказанные мне напрямую после ужина.

Я не потрудилась даже взглянуть на него, просто облизала большой палец и перелистнула следующую страницу папки.

– По крайней мере, не все мои фанаты – девчонки младших классов.

Морган задорно посмеялась над этим.

– Звучит так, будто кто-то завидует моим четырем миллионам подписчиков на YouTube, – съязвил Тайлер в ответ.

– Разве они считаются, если им всем меньше восемнадцати? – Я встретилась с ним взглядом.

Глаза Тайлера яростно горели огнем, но я сдерживала свою дерзкую ухмылку, насколько могла.

Тайлер был финансовым консультантом и пошел по стопам своего отца, как мы всегда и надеялись. Он был без ума от денег и инвестирования с нашей первой встречи. В то время как его отец разбогател, работая с состоятельными людьми в Новой Англии, Тайлер делал себе имя в большей степени в повседневной жизни среди обычных людей. Он завел канал на YouTube, учась в университете – примерно в то же время я начала свой подкаст. В некотором смысле мы оба преуспели.

Конечно, мой подкаст набирал популярность благодаря контенту.

Его же канал набирал популярность благодаря тому, что Тайлер быстро стал известен в интернете как Горячий Парень с Деньгами.

Все начиналось постепенно, с того, что он, одетый в костюм, в своем тускло освещенном офисе раздавал советы по составлению бюджета и управлению задолженностью по кредитным картам. Чем больше видео Тайлер снимал, тем больше комментариев перешло от «Стоит ли мне обратиться к индивидуальному пенсионному плану Рота или лучше традиционный пенсионный план?» к «Божечки, этот парень такой сексуальный, что мне все равно, что я ничего не понимаю из того, о чем он говорит».

Его видео все больше и больше привлекали внимание женской аудитории. Ими делились, и стали распространяться сплетни, что на YouTube появился горячий парень с деньгами, который штурмом берет финансовый мир. Тайлера приглашали сниматься для других довольно популярных каналов. Один из них принадлежал известной домохозяйке из реалити-шоу начала 2000-х, и, хотя я была уверена, что он действительно помог многим людям, испытывающим финансовые трудности, в основном Тайлер был знаменит тем, что являлся сексуальным и богатым парнем – двойной удар.

Оказавшись на высоте, он не стал оспаривать это название. Фактически воспринял это как призыв к действию и изменил название своего канала на «Горячий Парень с Деньгами» и даже снимался в некоторых видео без рубашки или во время тренировок.

Не то чтобы я их смотрела, конечно.

– Мне нравится, что вы двое все еще цапаетесь из-за всякой ерунды, – с нежностью сказала Морган, ее глаза расширились, когда она перевела взгляд со своего брата на меня. – Клянусь, это так похоже на старшую школу и на те дни, когда мы были вместе. Дети Вагнеров и Плюс Один.

В тот момент я и Тайлер обменялись мрачными взглядами, потому что мы больше не были Детьми Вагнеров и Плюс Один с той ночи, когда пересекли черту.

Он использовал меня, а потом сразу же отверг. В итоге я уехала, и на этом все закончилось.

Прочистив горло, я вернула внимание Морган к расписанию, задав вопрос о цветах, и это помогло переключить ее на другую тему.

Где-то на шестой странице я начала терять концентрацию. Мои мысли были заняты вопросом о том, каково это разговаривать с Тайлером после стольких лет. Я попросту не ожидала, что когда-нибудь вновь увижу его. Теперь невозможно было сказать, Тайлер дразнил меня так, как раньше, или ненавидел.

Если последнее, то у меня не было ни единой мысли почему.

Это он игнорировал меня. Он сказал, что произошедшее между нами – ошибка.

Он разбил мне сердце.

Тайлер не имел никакого права злиться на меня, и по какой-то причине меня действительно задевало то, что он, кажется, думал обратное.

Это я должна ненавидеть его вечность, а не наоборот.

– …дегустация торта, из-за которой я даже не уверена, что хочу торт. В смысле, да, это традиция, но я люблю пончики. Что, если вместо этого мы закажем фургон с пончиками? – Она ахнула, щелкнув пальцами. – Может, мы сделаем пончики на основе яблочного сидра?! Знаю, что это скорее осенняя вещь, но это же свадьба. Я думаю, что можно было бы сделать исключение. Ух, – продолжила Морган, говоря так же быстро, как и всегда. – В понедельник перед свадьбой мы отправимся на Кейп, так что нам придется кое-что из этого взять с собой. Надо распределить, кто что берет из украшений и тому подобное.

О, Господи!

Ее внезапное восклицание заставило меня подпрыгнуть на месте.

– Тай, Азра прилетает завтра?

Волнение Морган при упоминании о том, кем бы, черт возьми, ни была эта Азра, с таким же успехом могло быть живым, дышащим существом, судя по тому, как оно исходило от нее.

– Эм, не завтра, – прочистил горло Тайлер. – На этой неделе у нее две съемки подряд, а в следующие выходные – благотворительное мероприятие. Думаю, мы встретимся с ней сразу на Кейпе.

– Оу, а я надеялась, что она будет здесь на мальчишнике и девичнике, – надулась Морган.

– Прости. – Тайлер сглотнул, избегая со всеми встречи взглядами.

– Что ж, это сделает путь к Кейпу еще более волнующим, – решила Морган, а после потянулась ко мне. – О боже мой, Джаз. Ты полюбишь Азру. С ней очень весело.

– Кто такая Азра? – Я улыбнулась, но мою грудь сдавило – предупреждающий знак, на который мне следовало обратить внимание.

– Это суперсекретная, суперпревосходная девушка Тайлера, – отозвалась миссис Вагнер.

Они с Морган захихикали, когда мистер Вагнер что-то ответил, но я не слышала ни слова из того, что он сказал.

Мои глаза были прикованы к Тайлеру, а он наблюдал за моими, и на этом огромном заднем дворе не было ни единого глотка кислорода.

– Оу, – выдохнула я.

Морган продолжала рассказывать о том, какой милой была Азра, о том, что она модель и крупный Instagram^[2]-инфлюенсер. О том, что она родом из Турции и вообще невероятная девушка. Но я почти ничего не слышала. Теперь грудь так сдавило, что казалось, будто мои легкие вот-вот покинут тело, опасаясь быть полностью раздавленными грудной клеткой.

У него есть девушка?

Почему я этого не знала?

И почему это так меня волнует?

Тайлер просто наблюдал за мной, в ожидании какой-либо реакции, а в тот момент мои мысли были где-то не здесь. Ладони вдруг стали влажными, а сердце невыносимо громко стучало в ушах.

Собрав всю силу воли, которая имелась, я сумела сохранить нейтральное выражение лица.

– Не могу дождаться встречи с ней, – наконец выдавила я, все еще не сводя с Тайлера пристального взгляда.

Он моргнул, но в остальном никак не показал, что вообще услышал меня.

И Морган дальше продолжила разговор о приготовлениях к свадьбе.

Я оторвала глаза от Тайлера, но все еще чувствовала его неотрывный взгляд, пока Морган пробегалась по расписанию. Мне удалось оставаться спокойной и невозмутимой, пока она не закончила. Затем, сославшись на смену часовых поясов, я сказала, что устала, и извинилась за свой ранний уход.

– Разница всего лишь в три часа, – надув губы, подметила Морган. – Я думала, у тебя будет куча энергии. Хочу не спать всю ночь и болтать без умолку!

– Знаю, наверное, я просто устала от долгого перелета. – Я сжала ее руку. – Но у нас есть завтрашний день. Обещаю, что лягу спать не раньше полуночи.

– Пф, не раньше двух часов ночи, – произнесла она, крепко меня обнимая. – И ты познакомишься с Оливером!

– Не могу дождаться, – абсолютно искренне ответила я, крепко сжав подругу в объятьях в ответ.

Аманда и Роберт тоже обняли меня, а Тайлер стоял на месте, глядя через пламя костра.

– Спокойной ночи, Жасмин, – будто машинально пробормотал он, при этом держа руки в карманах, пока свет от пламени играл с тенями на его лице.

– Спокойной ночи, – прохрипела я.

А потом поднялась к себе наверх, чтобы провести первую бессонную ночь в Нью-Гэмпшире.

Глава 2

Вдох. Три шага. Выдох. Три шага. Вдох. Три шага. Выдох. Три шага.

Знакомые звуки были усладой для моих ушей. Кроссовки стучали по мощеной извилистой дороге, которая вела вниз от дома Вагнеров к центру Бриджчестера. Руки двигались вперед-назад, ритм дыхания быстрый, но комфортный, даже несмотря на пятикилометровое расстояние.

Бег всегда был моим спасением, утешением, ответом на стресс, а также моим праздником, когда все казалось правильным. Неважно, была я в самой глубокой яме в своей жизни или стояла на самой высокой горе, бег всегда был со мной.

Такой незаменимый. Надежный. Необходимый.

После ночи, которую я провела, ворочаясь с боку на бок, мне просто необходима была разрядка.

Я сказала себе, что это из-за нарастающего волнения, нервозности, которые испытывала, будучи подружкой невесты на свадьбе, до которой оставалось меньше двух недель. Мне нужно было многое сделать, спланировать, со многим помочь, при этом необходимо каким-то образом сохранять баланс между всеми этими делами и работой. Должно быть, именно по этой причине я не смогла уснуть, уставившись в потолок в комнате «Гибискус люкс». Из-за этого у меня сдавило грудь, и казалось, что от давления мои легкие превратятся в пыль.

Это не имело абсолютно никакого отношения к Тайлеру.

Я убеждала себя в этом.

Смена калифорнийского вида была настолько приятной, что благодаря ему я чувствовала, как все переживания и тревога покидают меня с каждым вдохом, особенно в момент пробежки того же знакомого круга, который я обычно пробегала, когда оставалась на ночь у Морган. Ноги сами несли меня, направляя по скрытым проездам и проселочным дорогам прямиком к окраине города, где я повернула, чтобы отправиться обратно.

Так странно, что после долгих лет разлуки все по-прежнему казалось столь знакомым и в то же время каким-то новым.

Свежий воздух и прохладное утро в Новой Англии бодрили. Фактически все еще была весна, хотя до лета оставалась всего пара недель, и мне нравился этот запах влажной травы по утрам, ощущение легкого ветерка, дующего с гор, захватывающие дух виды первых лучей солнца, пробивающихся сквозь ели и сосны.

Одиннадцать километров и час спустя все беспокойство, которое было прошлой ночью, полностью исчезло.

Во всяком случае, до тех пор пока я не завернула из прихожей на кухню и не увидела, что была не единственной, кто встал так рано в воскресное утро.

Тайлер сидел за кухонным островком в темно-синих спортивных штанах и обычной белой футболке, поставив одну ногу на пол, а другую небрежно закинув на нижнюю часть стула. Его волосы были в полном беспорядке. Они торчали в разные стороны. Обеими руками он держал кружку с горячим чаем, взгляд сосредоточен на айпаде, который стоял перед ним, а в ушах беспроводные наушники.

Сначала он меня не заметил. Я молча замерла у входа на кухню и наблюдала за ним. Прошлым вечером я сделала все возможное, чтобы избежать его взгляда, но сейчас можно было украдкой понаблюдать. Моя грудь вновь сжалась, а во рту стало сухо.

Карие глаза Тайлера были скрыты под нахмуренными бровями, а выражение лица казалось серьезным, когда он следил за происходящим на экране планшета. Маленькие морщинки залегли в уголках глаз, морщинки, которых не было в юношестве. Возникло ощущение, будто он превратился из парня в мужчину просто за один щелчок пальцев. Хотя, с другой стороны, прошли годы.

Я видела его в социальных сетях, наблюдала издалека, как только появился его канал на YouTube. Видела фотографии в соцсетях, на которых он путешествовал по Европе: совершал пешие прогулки в Австралии, плавал в термальных источниках в Исландии. Само собой, я не подписывалась на него, но его профиль был открытым, что позволяло мне пролистывать фотографию за фотографией в те ночи, когда я находилась в жалком состоянии.

Но фотографии и видео не имели ничего общего с мужчиной, который сидел за кухонным островком.

Он был чем-то средним между мальчиком, которого я когда-то любила, и мужчиной, которого никогда не знала. Знакомый и такой недосягаемый одновременно.

Тайлер мотнул головой в ответ на что-то, разочарованно вздыхая, а затем немного отодвинул барный стул и сделал глоток чая. Сперва его глаза переключились на меня, затем он перевел свое внимание к экрану, а после окончательно ко мне.

Что-то изменилось в его взгляде. Словно перед ним пронеслась тень, захватившая его в плен. Я была одета в шорты для бега и обычную майку, но, судя по тому, как Тайлер смотрел на меня, мне казалось, что я совершенно обнаженная.

Вот что заставляло меня чувствовать его пристальный взгляд – и так было всегда.

Взгляд обнажал меня догола.

Я фыркнула, разрывая наш зрительный контакт, и прошла на кухню, как будто его здесь вообще не было. Я протянула руку к шкафчику, в котором, насколько помню, хранилась вся стеклянная посуда, и взяла оттуда стакан. Затем залезла в холодильник за фильтрованной водой в кувшине и налила себе прохладной жидкости до краев.

– Утренняя пробежка уже окончена, хотя только семь утра, – задумчиво произнес Тайлер, и я повернулась к нему лицом, когда он вытащил наушники из ушей. – Это впечатляет, даже если судить по твоим меркам.

– Я встаю почти каждое утро в пять, – отмахнулась я.

– Пять, говоришь? Раньше вставала позднее, около девяти, если правильно помню.

– Да, ну знаешь, многое изменилось с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать.

– Поверь мне, – сказал он низким хриплым ото сна голосом. – Я в курсе.

То, как он произнес эти слова, было схоже с тем, как если бы они были неприятными на вкус. Словно яд, который он выплюнул на пол. От его взгляда можно было почувствовать жар, из-за которого к моему лицу прилила кровь. Чтобы охладиться, я поднесла стакан с водой к губам и сделала первый глоток.

– Как спалось? – поинтересовался Тайлер.

– Не лучшим образом.

– Из-за смены часовых поясов?

– Наверное. – Я убрала свой длинный хвост с шеи, перекинув за спину, и вытерла выступивший пот, при этом старательно избегая его взгляда.

Между нами повисла гробовая тишина, и я уставилась в пол, в то время как Тайлер вовсю наблюдал за мной.

– Ты не говорила, что у тебя появился парень.

Слова вырвались из ниоткуда, и я наконец встретилась с ним взглядом. В это мгновение мое сердце колотилось где-то в горле. Казалось, нет ничего особенного в том, что Тайлер не знает о Джейкобе. Разве что в моем профиле были наши фотографии, и этот факт лишь убедил меня в том, что Тайлер никогда не искал меня.

Я буквально ничего не значила для него.

И если его действия семилетней давности этого не доказывали, то простое заявление, которое он только что сделал, все подтвердило.

– Мы вообще-то даже не разговаривали, – напомнила ему, подавляя желание сказать, что ты тоже ничего не говорил мне о своей девушке.

– Знаю. И почему же?

Его глаза внимательно следили за мной, но мы оба понимали, что он знает ответ на этот вопрос. Мне не нравилось, как Тайлер вел себя прошлым вечером, будто бы имел право злиться на меня, и мне также надоел весь этот детский сад с притворством, будто между нами ничего не произошло.

– Я не буду с тобой это обсуждать. – Я оттолкнулась от стойки, на которую опиралась.

– Обсуждать что?

– Так, я собираюсь принять душ, – сказала я, избегая его взгляда и выходя из кухни. – Получай удовольствие от просмотра утреннего порно.

– Так и сделаю. Как раз все подходило к лучшей части. Ну, знаешь, кляп во рту и все такое. – Тайлер усмехнулся, скрестив руки на груди.

– Ты отвратителен.

– Полагаю, это как раз потешило мое любопытство по поводу того, осталась ли ты все еще ханжой или нет.

Я отмахнулась от него, покидая кухню, и все еще слышал его смех, несмотря на то что находилась уже на полпути вверх по лестнице. Я знала, что он шутил, пытался вывести меня из себя и задеть.

И это прекрасно работало.

Я чувствовала ненависть.

Спустя час я приняла душ, оделась и отправилась на встречу. Посреди самой популярной закусочной Бриджчестера я упала в крепкие объятия тети Лауры.

– Ох, ты прекрасна, ребенок, – ворковала она, прижимая меня к себе, а после того как отстранилась, ее руки продолжали держать мои. – Прошло так много времени.

– Мы виделись полгода назад, когда ты приезжала в Окленд на Рождество, Ти-Эль.

Она, как и всегда, искренне улыбнулась этому прозвищу. Это было сокращение от тети Лауры, которым я нарекла ее, когда была младше – еще до переезда.

Теперь казалось, что прошла целая вечность.

– Полгода – это слишком долго. Особенно когда ты так быстро взрослеешь и уже успела стать такой прекрасной женщиной.

Я улыбнулась, глядя на нее, когда мы уселись на ресторанном диване, который она заняла для нас. На столе уже стоял кофе, из чашки которого шел пар, и апельсиновый сок, ожидавший меня. – Тебе придется скоро наведаться ко мне снова, – предложила я.

– Или ты могла бы приезжать сюда почаще, – возразила тетя, открывая меню. – Если бы я знала, что для того, чтобы заманить тебя в Бриджчестер, потребуется свадьба, то давным-давно бы свела Морган с каким-нибудь бедолагой.

Когда официантка подошла к столику, мы сделали свой заказ. Тетя Лаура выбрала любимые блинчики, а я – омлет из яичных белков. Как раз в тот момент, когда у нас забрали меню, на мой телефон пришло уведомление с сообщением от Джейкоба.

Джейкоб:

Что ж, теперь, когда у нас разница в три часа, я чувствую себя еще большим ленивым бездельником. Ты, наверное, не спишь уже как несколько часов и успела пробежать марафон.

Я мягко усмехнулась, набрав ответное сообщение, а затем спешно засунула телефон обратно в сумочку.

– Джейкоб? – спросила тетя Лаура, приподняв бровь и отхлебнув глоток кофе. Румянец на щеках ответил за меня, на что она улыбнулась. – Похоже, у вас все довольно серьезно. Как долго вы уже вместе?

– Семь месяцев, – произнесла я, и в животе затрепетало бесчисленное количество бабочек.

Я любила Джейкоба.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать данный факт, но это произошло. Он был моим лучшим другом в Калифорнии, и мы виделись с ним минимум три раза в неделю. У нас были общие увлечения, к примеру, мы совершали походы по фермерским рынкам, наполняли наши выходные живой музыкой и многие дни проводили на солнце. В то же время у каждого оставались свои увлечения: бег – для меня, кроссфит^[3] – для него.

К тому же секс был просто потрясающим.

Это именно те отношения, в которых я нуждалась.

С ним было легко. Непринужденно.

Ничего подобного я раньше не испытывала.

– А Джейкоб мне нравится, – решительно заявила тетя Лаура. – Он показался мне таким джентльменом, когда я праздновала у вас Рождество.

– Джейкоб всегда такой, – задумчиво произнесла я с отстраненной улыбкой. – Никогда не встречала никого, похожего на него.

– Хм… может быть, в следующий раз ты вернешься в Нью-Гэмпшир, уже играя именно свою свадьбу.

– Ладно, Ти-Эль. Не забегай вперед. – Я фыркнула от смеха. – Как идут дела в твоем салоне?

Моей тете было четырнадцать, когда я родилась у мамы, поэтому она всегда чувствовала себя скорее старшей сестрой, нежели тетей. Конечно, до некоторого времени пришлось быть моим опекуном, но ей никогда по-настоящему не приходилось наказывать меня или воспитывать. В целом я была хорошим ребенком, если вычесть вечеринки по выходным, которые время от времени доставляли мне неприятности.

Ти-Эль владела единственным салоном красоты в городе, одним из немногих во всем округе. Именно ее стоило благодарить за то, что она показала мне, как придавать форму бровям, осветлять волосы и красить ногти. До переезда эти вещи казались мне чем-то вроде ракетостроения. Я могла целый день наблюдать, как мама делает макияж и прическу, но никогда не знала, с чего же начать.

Временами было впечатление, что я имею больше схожего с тетей Лаурой, а не с мамой. У нас обеих светлые волосы, в то время как моя мама была брюнеткой, наши глаза ярко-голубые, у мамы же они были скорее серого оттенка. Также она имела округлые формы, а мы с тетей Лаурой были более стройные и подтянутые.

Но может быть, я просто хотела иметь больше общего с Ти-Эль, а не с мамой. Не то чтобы приходилось сильно стараться для этого, она даже не пыталась связаться со мной с того дня, как уехала в Финикс, кроме одного раза несколько лет спустя, когда, позвонив тете Лауре, спросила, как у меня дела. Естественно, та сказала, что ей стоит приехать навестить меня и выяснить все самой, но моя мама трусиха и побоялась столкнуться с последствиями своего отъезда.

Во мне скопилось слишком много обиды, чтобы когда-либо попытаться связаться с ней снова.

Моей тете также было тяжело потерять свою сестру. В тот день, когда мама оставила нас в Бриджчестере и разорвала все связи, она забила последний гвоздь в крышку гроба их взаимоотношений. Тетя Лаура не одобряла подобных действий, а мама, в свою очередь, не хотела спасать их отношения, если это означало отказаться от всего того, что она имела со своим парнем в Финиксе.

Я даже не знала, вместе ли они до сих пор.

Что еще более важно, мне плевать.

У меня скрутило живот при одной мысли о ней, и я предпочла выкинуть все ненужное из головы, сосредоточившись на тете Лауре, которая рассказывала мне о новых лаках для дип-маникюра в салоне и последних тенденциях в прическах, которые приводили ее в шок. Разговор протекал легко, и мы успели обсудить все, начиная с моего подкаста и заканчивая тем, от каких шоу мы фанатели на Netflix, пока на телефоне не зазвонил будильник, дающий понять, что мне пора уходить.

– Ну что ж, мой выход. Пора начинать свадебное безумие, – вздохнула я.

– До сих пор не могу поверить, что Морган планирует это за две недели.

– Не можешь? – парировала я.

– Ну, хорошо, могу, но серьезно, разве большинству невест не требуется год для подготовки? Полтора года?

– Морган не из числа большинства невест, – сказала я со смешком, вставая из-за стола и доставая наличные из кошелька. Тетя Лаура быстро оказалась рядом со мной и остановила мою руку прежде, чем я успела взять деньги.

– Даже не думай об этом, малышка Джаззи. За мой счет. – Она притянула меня к себе, чтобы снова обнять. – Увидимся завтра вечером на вечеринке.

– А пока молись о моем здравом рассудке, – ответила я.

Она засмеялась, а затем, отстранившись, но продолжая держать за руки, осмотрела меня с ног до головы.

– Хотела бы я, чтобы моя сестра увидела ту прекрасную женщину, которой ты стала.

– Просто пытаюсь не отставать от своей крутой тети. – Грудь сжалась, и вместо того, чтобы подтвердить заявление, я просто поцеловала ее в щеку и сжала руку в ответ.

Она лишь отмахнулась, но от меня не ускользнул блеск в ее глазах.

– Знаешь, я все еще так злюсь на нее, – прошептала тетя Лаура, приглаживая прядь моих длинных волос. – За то, что бросила тебя. Бросила нас. Но иногда я скучаю по ней, и мне интересно, что было бы, если бы она осталась.