Купава Огинская
Брачный контракт на выживание
ГЛАВА 6
Карета мерно покачивалась, я сидела с прямой спиной, не в силах нормально дышать из-за слишком тугого корсета, и просто надеялась, что мы доберемся до оперного театра раньше, чем легкая тошнота перерастет во что-то большее и я заблюю платье, карету и герцога, так опрометчиво занявшего место напротив меня.
Единственное, о чем я молила местного бога, не задеть маркизу и ее сына, ехавших рядом. Грейс не смогла отпустить нас без присмотра, опасаясь, что ее непредсказуемый братец может вытворить что-то скандальное. Например, бросить невесту одну, если опера покажется ему скучной.
А она покажется… В этом не сомневались ни она, ни я.
Райли напросился сам. За дни, что я провела в доме маркизы, мы неплохо поладили. Это было даже удивительно. Райли оказался умным и воспитанным молодым человеком, чего я не ожидала от десятилетнего ребенка. И в то же время, он не растерял своей детской легкости и непосредственности.
Общаться с ним мне было куда проще, чем с герцогом. И дело не только в том, что Райли был еще ребенком и не будоражил мои чувства.
– Роззи, дорогая, тебе нехорошо?
Зашуршали юбки платья, когда маркиза склонилась ко мне и коснулась руки.
– Корсет, – простонала я. Это был один из тех моментов, когда я жалела, что не оказалась в теле мужчины. Возможно, в самом начале для меня это было бы большим шоком, но какой же легкой оказалась бы моя жизнь…
Никаких одеваний, растягивающихся на несколько часов. Никаких корсетов и пышных юбок. Никаких дурацких туфелек со слишком узкими носиками – мы ехали не больше двадцати минут, но я уже не чувствовала пальцев на ногах. Никаких сложных причесок и макияжа.
Карета остановилась раньше, чем я успела опозориться. Это было хорошей новостью. Вокруг находилось слишком много людей, и это уже было новостью плохой.
Я отвыкла от таких многолюдных мест за время своего вынужденного затворничества. Хуже всего было то, что в этот момент, под любопытными взглядами окружающих, я впервые в полной мере осознала, что совершенно ничего не знаю об этикете. Раньше с этим как-то не было проблем. Мне удавалось избегать неприятностей благодаря тому, что я будто бы подсознательно знала, что нужно делать. Словно память настоящей Розанны не исчезла полностью, а осталась где-то на задворках сознания, помогая мне не выдать себя. Но что, если в этот раз что-то пойдет не так? Розанна была домашней девочкой…
– Леди? – позвал меня герцог. Я замерла на первой ступени, и он начинал чувствовать себя глупо с протянутой ко мне рукой.
Я поспешила спуститься.
– Что-то не так, дорогая? – мягко спросила маркиза, взяв меня за руку. – Вам все еще дурно?
Казалось бы, обычный жест, но я мгновенно ощутила, как количество устремленных на нас взглядов мгновенно возросло.
Я покачала головой, выдавив из себя улыбку.
– Уже все хорошо. Простите за беспокойство.
Маркиза, в сопровождении Райли, поднималась первой по широкой двухъярусной лестнице из белого мрамора.
Герцог предложил мне руку и тихо спросил, когда я вцепилась пальцами в камзол на сгибе его локтя:
– Скажи-ка мне, Роззи, тебе действительно было нехорошо? Или ты разыграла этот спектакль для моей сестры? – в голосе его проскользнули угрожающие нотки.
Мне сразу вспомнилась гостиная в доме отца, откинутый в сторону столик и нависающий сверху герцог. На мгновение я будто бы вновь почувствовала, как мне не хватает воздуха и нет возможности вдохнуть.
– Неужели вы сомневаетесь в моей искренности? – через силу спросила я. Пусть герцог так легко и непринужденно смог перейти со мной на «ты», я все еще забывалась и обращалась к нему уважительно. И к нему, и к маркизе, которую это очень расстраивало.
Но мне было чертовски сложно перестроиться. Я даже к родителям, еще в той, настоящей жизни, обращалась на «вы». А если осмеливалась попытаться быть к ним чуточку ближе и опускала формальности, получала наказание.
Избавиться от старых привычек удавалось с трудом. Из-за этого появившиеся у меня в университете, первые в жизни друзья, долгое время подшучивали надо мной…
Мне понадобился почти год, чтобы перестать им выкать.
– Дорогая, я никогда не забуду, как мастерски ты отыграла страх и слабость в доме маркиза Брэйга.
Я открыла рот. И сразу же закрыла. Определенно, у него был повод подозревать меня, у меня же не было никаких причин возмущаться.
– Мне правда было плохо. Меня укачивает в карете. И корсет правда слишком туго зашнурован.
Герцог внимательно посмотрел на меня, словно решая, стоит ли мне верить. В конце концов, он накрыл ладонью мои пальцы и произнес:
– У вас будет немного времени, попросите у Грейси ослабить шнуровку.
– А она… – Я не могла себе представить, чтобы настоящая леди, со своими нежными ручками, занималась чем-то настолько странным, как утяжка талии другой леди.
Герцог улыбнулся. Искренняя улыбка ему очень шла.
– Поверьте, моя сестра умеет многое.
Он не соврал. Маркиза без вопросов согласилась мне помочь. Увела в дамскую комнату и быстро – не так быстро, конечно, как это делала Клара, перешнуровала мой корсет.
– Благодарю, – простонала я, когда смогла, наконец, дышать нормально. Ну и что, что моя талия не помещается в ладонях? Зато я точно не умру от удушья.
Пожалуй, только сейчас я осознала, как же заботлива была Клара. Служанки в доме маркизы были добры ко мне, но стоило им помочь мне со сборами, заменяя мою верную компаньонку, как я чуть не умерла.
Клара щадила меня, и как же я ее за это любила.
Герцог и Райли ждали нас в фойе. Когда мы уходили, они оставались одни, когда мы вернулись – оказались в компании моих ядовитых родственников.
Летиция, в своем воздушном нежно-розовом платье и со сложной высокой прической, была похожа на сказочную фею. Глядя на нее со стороны, я не могла не признать, что моя сестра была удивительно красивой юной леди. Интерес мужчин к ней был вполне закономерен.
Пожалуй, я могла бы испытывать по этому поводу сильную досаду и зависть, но я испытывала только злорадное удовольствие.
Герцог, стоявший рядом с моей сестрицей, даже не пытался делать вид, что ему приятно ее общество. И Летиция, не привыкшая к такому отношению, очень страдала.
– Матушка! – пропела я и поспешила вперед. – Какая приятная встреча. Мы с вами так давно не виделись. Я скучала. Вы, как всегда, просто невероятно красивы.
Мой голос сочился сахарным сиропом. Если бы словами можно было убивать… что ж, Изабелла уже заработала бы сахарный диабет.
Герцог, в ответ на мою неприкрытую лесть, иронично приподнял бровь.
– Разве тебе уже можно посещать такие мероприятия? – спросила Летиция. Прозвучало слишком резко, и она поспешила исправиться. – Я имею в виду, совсем недавно ты с трудом могла подняться из постели…
– Об этом можешь не беспокоиться, сестрица. – Я подхватила приблизившуюся маркизу под руку и прижалась виском к ее плечу. Потом мне будет мучительно стыдно, сейчас же я наслаждалась побелевшим от злости личиком Летиции. – В доме Грейс все очень заботятся обо мне. Поэтому я быстро набралась сил.
Я сомневалась, что настоящая Розанна хотела бы этого, все указывало на то, что она была слабохарактерной и наивной, и любила этих стерв, не замечая того, как они над ней издевались. Но я была не такой покорной, и мне доставляло удовольствие видеть, как мое благополучие приводит их в ярость.
Мелочно ли это? Вероятно.
Но я не чувствовала никаких угрызений совести.
– Роззи, не стоит так говорить. Если нас кто-то услышит, они могут подумать, что твоя семья плохо с тобой обращалась. – мягко укорила маркиза, ласково коснувшись пальцами моего лица, чтобы поправить прядь волос – жест настолько легкий и привычный для нее, но в то же время полный невыразимой нежности, что у меня защипало глаза.
Это было просто унизительно. Я самым позорным образом растрогалась из-за такой мелочи…
– Действительно? Наверное, тогда пойдут слухи. – Я прикрыла рот ладонью. – Да, это может стать проблемой.
Я бы с удовольствием сказала еще что-нибудь, например, что скандальные слухи могли бы помешать семейному бизнесу или чуть притушить ослепительное сияние Летиции. Если бы вдруг начались сплетни о том, что в семье маркиза не все так безукоризненно, как Изабелла пытается показать, привлекательность Летиции для многих родов могла сильно уменьшиться. Пусть сама Летиция все так же грезила мечтами о том, чтобы выйти замуж за герцога, Изабелла была куда разумнее своей дочери и уже должна была подобрать для нее несколько подходящих кандидатов в мужья, если с Каллаханом ничего не выйдет.
Но рядом стояла маркиза, а мне не хотелось, чтобы она считала меня плохой, и я не стала ничего говорить. Маркиза мне нравилась. Порой я даже жалела, что ее брат не получил такой же чудесный характер. И в то же время радовалась этому. Если бы герцог был милым, я могла в него влюбиться…
Риск, на который я не готова была пойти.
С каждым днем верить в то, что это происходит в моем мозгу, становилось все сложнее – слишком реальным казалось все вокруг. Мне было больно падать с лестницы, я ощущала дискомфорт от натирающих туфель и долго страдала из-за того, что случайно обожглась чаем. Все было слишком настоящим. И чувства к окружающим меня людям я испытывала настоящие. Это пугало.
– Моя леди? – Герцог протянул мне руку. – Нам пора идти. Опера скоро начнется.
Покидая родственников, я почти физически ощущала, как спину мне прожигал ненавидящий взгляд. Это оказалось на удивление приятно…
– Розанна. – Сухо произнес герцог, когда мы оказались достаточно далеко. Маркиза с сыном, словно почувствовав его настроение, слегка отстали от нас, дав герцогу возможность отчитать меня. – Прошу вас не ввязывать мою сестру в вашу семейную вражду.
Я виновато потупилась.
– Да. Простите. Я не сдержалась, но впредь такого не случится.
Он кивнул.
– Роззи!
По коридору, подхватив юбки, ко мне бежала Фелиция. Как главная героиня, даже нарушая правила приличия, она была просто прекрасна.
Я видела, как закаменело лицо Изабеллы, когда Фелиция пронеслась мимо них, не удостоив даже взглядом.
Отпустив герцога, я протянула к ней руки.
– Лия!
Наши пальцы переплелись.
За ней, умоляя быть спокойнее и тише, спешил высокий и изящный юноша. О том, что они родственники, говорило многое. Начиная от медового цвета волос, крупными волнами спадавшими на плечи, и заканчивая светлой, почти фарфоровой кожей.
В своих изящных нарядах они походили на прекрасных кукол.
Фелиция представила мне своего младшего брата. Ему едва исполнилось семнадцать, и Фелиция охарактеризовала его как «подающего большие надежды молодого человека», заставив несчастного парня покраснеть.
Назвали его Эмин, в честь одного из прославленных генералов, вероятно, надеялись, что он станет рыцарем. Но ничего воинственного в Эмине не было.
Брат Фелиции был красивым юношей, но все мое внимание украл не он, а покрасневший и, кажется, позабывший, как дышать, Райли. Он с восхищением смотрел на Фелицию, не смея отвести взгляд.
Главная героиня одной лишь своей улыбкой сумела украсть сердце не только второго принца королевства, но и десятилетнего мальчика…
⋄⋄⋄
С того самого дня и знакомства Райли с Фелицией, он, используя любую возможность, с горящими глазами расспрашивал меня о ней. И я рассказывала ему все, что откуда-то знала… Хотя знать и не должна была.
Я не жила в этом мире и никогда прежде не встречалась с Фелицией, но почему-то могла рассказать, что она любит, как мы познакомились и как сдружились.
Воспоминания всплывали, стоило Райли только задать вопрос.
Это было странно и пугало меня, но я не знала, что могу с этим сделать. Я совершенно не понимала происходящее и потому решила просто приложить все силы, чтобы не потерять себя. Чтобы воспоминания настоящей Розанны не вытеснили мои…
Я подумывала даже завести дневник, чтобы в нем записать все, что я помнила еще о реальном мире и той, настоящей мне, но боялась, что его найдут и прочтут.
Наверное, в какой-то момент тревога отразилась на моем лице, потому что Райли, прекратив расспросы, обеспокоенно нахмурился.
– Я утомил тебя?
Мы сидели на траве под яблоней, чем очень ужасали изредка проходивших мимо слуг. Дорога по саду была самым коротким путем, объединявшим столовую и южное крыло поместья, и слуги сновали туда-сюда с поразительной частотой.
– Разве я могла устать от разговора с тобой?
– Тогда… это потому, что я слишком много расспрашивал о леди? Роззи, ты же не думаешь, что она для меня важнее тебя?
– А это не так? – удивление мое было искренним. Все же я была всего лишь невестой его дяди, в то время как Фелиция стала его первой любовью. Но Райли понял мой вопрос неправильно.
Он весь покраснел и схватил меня за руку. Точно нарушил какое-нибудь из правил этикета, но был так взволнован, что даже не заметил этого.
– Конечно, нет! Ты же часть семьи. Ты важнее для меня даже… даже…
Райли не смог сказать, что я важнее Фелиции. Но мне было достаточно и этого его нервного признания.
– Спасибо.
Я потрепала его по голове. Он выскользнул из-под руки и заворчал, приглаживая волосы.
Беседу нашу прервала служанка, сообщив, что прибыл учитель Райли. И бедный ребенок сразу как-то поник.
– Хочешь, сбежим с уроков? – предложила я.
Райли посмотрел на меня в удивлении и покачал головой.
– Я не могу так поступить. Я будущий глава рода…
Слова настолько скучные и нравоучительные, что даже мне, с моим полным неумением понимать детей, было ясно, что это не он придумал. Кто-то методично и терпеливо вдалбливал в него эту мысль.
Но и насильно заставлять его прогулять я не могла.
– Поступай как знаешь, но помни, из несчастных детей вырастают несчастные взрослые.
Райли воспринял мои слова слишком серьезно, чтобы я не почувствовала себя глупо. Подумав немного, он спросил:
– А ты была счастливым ребенком?
Я вспомнила дни, заполненные учебой, маленькую комнату в доме бабушки, заставленную старыми книгами… Она называла это библиотекой и хотела, чтобы я прочитала каждую книгу в ней и написала развернутое сочинение на десять листов.
К бабушке я ездила каждое лето, на все три месяца. И время, что нормальные дети проводили в веселом безделье, посвящала чтению и анализу прочитанного.
Сделало ли это меня умной? Ничуть. Я едва ли смогла бы сейчас вспомнить сюжет хоть одной прочитанной книги. Научило ли это меня чему-нибудь? Вряд ли. Хотя одно я усвоила крепко: если желаешь чего-то избежать всеми силами, членовредительство – не самый худший вариант. Это помогло мне как-то провести целое лето без неусыпного бабушкиного надзора и позволило сейчас выбраться из дома с гадюками, жаждущими моей смерти.
– Я стала невестой твоего брата, – проворчала я. – Сам-то как думаешь?
Райли поднялся, отряхнул свои штанишки и подхватил мою протянутую руку, помогая встать мне. Поднял свой пиджак, на котором сидела я, и стряхнул с него несколько травинок.
Бедный ребенок пришел в ужас, когда я в своем темно-синем платье упала на траву, и почти умолял меня позволить ему постелить для меня пиджак. Это было мило и забавно, и я согласилась.
Только после этого он согласился сесть рядом.
И вел себя как настоящий джентльмен, что тогда, что сейчас.
Накинув пиджак на сгиб локтя, он признался:
– Многие леди желали бы оказаться на твоем месте.
– Ну разумеется, – проворчала я, – они ведь не знают, какой он на самом деле.
– Ты злишься, потому что дядя уделяет тебе мало времени? Но это не его вина. Из-за сгоревшего завода у него появилось много дел…
Он запнулся и покраснел, не понимая, из-за чего я рассмеялась.
– Ох, Райли, – все еще посмеиваясь, я попыталась еще раз потрепать его по голове, но он увернулся, обиженно напомнив:
– Я уже не маленький!
На занятия он ушел с гордо поднятой головой.
ГЛАВА 7
Кларе пришлось серьезно потрудиться, чтобы найти простые мужские штаны и рубаху по моим параметрам. Я собиралась сделать тело Розанны выносливее и сильнее, чтобы иметь хоть какую-то возможность защитить себя, если вдруг такая необходимость появится. И решила начать с пробежек. Ведь самый верный способ сберечь свою жизнь – сбежать от опасной ситуации.
А бегать в платье с корсетом и кучей подъюбников, в этом слабом теле… Это даже звучало дико.
Маркиза одобрила мою робкую просьбу разрешить мне по утрам в саду шокировать ее слуг своим вызывающим нарядом и поведением. Если все, что рассказывал о ней герцог, правда, и если маркиза в юности действительно участвовала в охоте, значит, она лучше многих могла понять мое желание стать сильной.
Потому что сама она была сильнее многих женщин.
Так и начались мои тяжелые тренировки. В своем настоящем теле я бегала замечательно, долгое время ходила на легкую атлетику и даже побеждала в школьных соревнованиях. Я была крепкой и сильной и успела забыть, как тяжело было начинать…
Но тело Розанны напомнило.
Каждое утро я бегала не больше получаса. Последние двадцать минут едва переставляла ноги.
Маркиза, любившая по утрам читать в беседке в саду, видела мои мучения. Я чувствовала на себе ее сочувственный взгляд, когда проползала мимо.
После первой такой пробежки, на следующий же день, у меня не получилось даже встать с постели. Каждая клеточка тела болела.
Но время шло, и спустя неделю пробежка стала даваться мне куда легче. В какой-то момент я почувствовала, что эти полчаса на свежем воздухе, под теплым утренним солнцем, не так уж сильно вымотали меня…
Все испортила Летиция.
Когда я вернулась в свои покои, собираясь принять освежающий душ, меня уже ждала Клара. С обеспокоенным выражением лица и разложенным на постели домашним платьем. Самым красивым из имеющихся у меня.
– Что случилось?
Клара потупилась. Она была неглупой девушкой и успела заметить, как сильно в последнее время испортились отношения между мной и моими родственниками. Поэтому новость, которую она должна была мне сообщить, бессознательно казалась ей дурной.
– Ваша сестра, леди Летиция, посетила нас с визитом. Ее светлость велела не торопить вас и позволить завершить пробежку. Они сейчас в гостиной…
Я не дослушала. Бросилась в ванную.
– Поторопимся!
Мне было страшно оставлять Летицию наедине с маркизой. Кто знает, какие гадости обо мне могла рассказать сестрица? Маркиза мне очень нравилась, я не хотела, чтобы наши отношения испортились.
И все же собиралась я слишком долго, хотя и спешили мы изо всех сил.
По лестнице на первый этаж спускалась с быстро бьющимся сердцем, а добравшись до дверей гостиной, не сразу смогла решиться открыть их. Клара, чуть отставшая на лестнице, успела нагнать меня и остановилась рядом, с удивлением глядя на мою руку, крепко вцепившуюся в дверную ручку.
– Госпожа…
Я шикнула на нее. Вздохнула полной грудью и медленно потянула дверь на себя. Мне почему-то казалось, что как только я войду внутрь, случится непоправимое.
Маркиза скажет, что не хочет меня больше видеть, и велит покинуть ее дом, потому что Летиция рассказала ей обо мне что-то ужасное.
В гостиной царила напряженная обстановка, и сердце мое упало. Самые страшные опасения сбывались. Маркиза хмурилась.
– Розанна! – Летиция ерзала на диване и выглядела нервознее обычного.
Маркиза обернулась ко мне, морщинка между ее бровей медленно разгладилась.
– Простите, что заставила ждать, – произнесла я и осталась стоять на пороге, терзая пальцами манжет платья.
Я оказалась недостаточно проницательна, предусмотрела не всё… Я просто не подумала, что меня могут оболгать и лишить союзников таким низким способом.
– Ничего страшного, ты ни в чем не виновата. Этот неожиданный визит всех нас застал врасплох, – с улыбкой произнесла маркиза.
Летиция вся побелела. По сути, ее только что обвинили в чудовищном неуважении. Явившись, не удосужившись сообщить о своем прибытии заранее, она будто поставила себя выше маркизы.
Сестрица не знала, куда себя деть от смущения, и за этим было так приятно наблюдать. Все мои страхи улетучились, будто их и не было.
– Роза, дорогая, проходи. Сядь со мной. – Маркиза похлопала ладонью по дивану рядом с собой. Она злилась, это было сложно не заметить, но не на меня.
Летиция улыбнулась через силу. Между ними имел место неприятный разговор, и, судя по поведению сестрицы, желаемого результата она не добилась.
– Вижу, ты уже совсем выздоровела. Хорошо выглядишь. – произнесла она.
Я и сама знала, что выгляжу куда лучше, чем когда жила в доме отца. Хотя бы потому, что здесь я не боялась отравиться и хорошо питалась.
В особняке маркиза Брэйга я могла позволить себе лишь хлеб и фрукты. Остальная еда вызывала у меня закономерные опасения: все, что готовили на кухне, могло оказаться отравлено. Я не знала, кто из слуг помогает мачехе, доверять могла лишь Кларе и вынуждена была соблюдать осторожность. Потому и выглядела слишком измученной, бледной и больной.
– Обо мне здесь очень хорошо заботятся. – Я улыбнулась маркизе. Она улыбнулась мне. Наши отношения были все так же прекрасны. – Но, Летиция, ты приехала, чтобы просто проведать меня? Или у тебя какое-то дело?
Летиция, разумеется, пришла не просто так. Да и разве могло быть иначе? Если бы она хотела просто изобразить любящую сестру, искала бы встречи с герцогом, вместо того чтобы тратить время на маркизу. Ведь это его она хотела очаровать.
– Ты все еще часть семьи Брэйг, и отец хочет, чтобы на предстоящий бал ты отправилась с нами…
– Не думаю, что это возможно. Роза живет в моем доме, я несу за нее ответственность, и, разумеется, на бал она отправится со своим женихом. Моим братом.
Голос маркизы был привычно мягок и мелодичен, но я почувствовала, как по спине прошелся холодок. Летиция невольно поежилась.
Если это Изабелла отправила свою дочь, чтобы передать мне приказ отца, то просчиталась. Летиция во всем проигрывала маркизе… Впрочем, даже если бы мачеха прибыла лично, ничего бы не изменилось.
Мне не пришлось ничего делать. Я сидела, смотрела на хмурую и величественную маркизу, почти сразу сдавшуюся сестру и чувствовала себя в полной безопасности.
Летиция покинула дом маркизы побежденной.
До дверей особняка мы провожали ее вместе. Маркиза взяла меня под руку и долго стояла на крыльце, глядя вслед Летиции. Когда ее карета окончательно скрылась из вида, завернув за угол длинной набережной, маркиза смущенно кашлянула.
– Роза, дорогая, я должна перед тобой извиниться.
Я растерялась.
Только что она так восхитительно спасла меня от необходимости оставаться наедине с сестрой и мачехой, а теперь вела себя так, будто была передо мной в чем-то виновата.
– Не думаю, что вам стоит…
– Нет, послушай. Когда Ари спросил меня тебя приютить, он упоминал, что у тебя плохие отношения с семьей и ты ищешь от них защиты, но я не придала этому значения. Я тоже когда-то была молода и мои отношения с родителями нельзя было назвать теплыми… Не так уж часто проблемы семье доставляют леди, но я была такой. Одной большой проблемой.
Я не к месту вспомнила о том, что маркиза подстрелила своего мужа и вынуждена была признать, что едва ли такие выходки радовали ее родителей.
– Тогда я считала, что ты похожа на меня. И из-за какой-то глупой ссоры решила уйти из дома.
– Но вы меня все же приютили.
Маркиза кивнула.
– Это была просьба брата, разве могла я отказать?
И вот, я снова завидовала их отношениям.
– Тогда… что-то изменилось?
– Я поговорила с твоей сестрой. – Она покачала головой. – Дорогая, мне очень жаль, что тебе пришлось расти в такой обстановке.
– Ничего хорошего обо мне Летиция не сказала, как я понимаю.
Маркиза не стала вдаваться в подробности, лишь подтвердила, что комплиментами сказанное сестрицей не выглядело ни в каком виде. Еще она сказала, что теперь поняла, почему в светском обществе обо мне отзывались не самым лучшим образом, и пообещала, что сделает все возможное, чтобы изменить их мнение.
– Займемся этим на балу. Я познакомлю тебя…
Она увлекла меня вглубь дома, рассказывая о том, как замечательно будет показать всем, насколько на самом деле я чудесная и как мало правды в сплетнях обо мне.
