Купава Огинская
Брачный контракт на выживание
ГЛАВА 1
Воздух, густой и тяжелый, пропитанный дешевыми духами, потом и перегаром, с трудом проталкивался в легкие. Запах знакомый, изученный за прошедшие два года долгих поездок, но все равно непривычный.
Женщина, отчаянно не помещавшаяся на своем месте, навалилась на меня плечом, равнодушная к моему дискомфорту и реальной угрозе на очередном повороте свалиться в узкий проход разболтанной старой маршрутки.
От необходимости ежедневно вымучивать сорок минут дороги в условиях, близких к экстремальным, мутило.
Непроглядность серых будней не удавалось победить даже книге, лежавшей на моих коленях.
Строчки дрожали и дергались, слова рассыпались на буквы и снова собирались. И пока они собирались, я могла читать.
Особого выбора все равно не было. Книгу нужно было вернуть сегодня, а я все еще не успела узнать, чем все закончилось.
До финала оставалось всего четыре главы, до остановки рядом с университетом – около пятнадцати минут.
Время было.
Меня резко качнуло вправо, женщина навалилась сильнее и недовольно поджала губы на мою сдавленную просьбу немного отодвинуться.
Я чувствовала, как соскальзываю в проход, книга медленно съезжала с коленей.
Мы въехали на короткий серпантин – дорога здесь делала несколько резких поворотов и поднималась в гору.
Опасное место, где не стоило бы гонять.
Водитель чуть сбавил скорость.
Меня еще раз качнуло, теперь в другую сторону, и я едва сдержалась, чтобы мстительно не навалиться на женщину всем телом.
Поправив книгу, я повторно пробежала глазами по уже прочитанным строкам, пытаясь отыскать место, на котором остановилась.
Истеричный и протяжный сигнал машины резанул по ушам. Дурное, безнадежное какое-то предчувствие неминуемой беды заставило меня подобраться.
Вовремя.
Дальше начался ад.
Эта дорога была опасным местом, частые аварии, нередко с летальным исходом, случались на каждом ее метре.
Осторожные водители никогда не превышали здесь скорость, желая избежать неприятностей.
На нашу беду, водитель разбитой «девятки», с безумной скоростью летевший нам навстречу вниз по серпантину, осторожным не был.
Столкновение оказалось сокрушительным.
Меня сорвало с места, швырнуло вперед, на спинку кресла, острый край книги больно впился в живот, чья-то рука задела лицо, плеча вскользь коснулась сумка.
Еще один рывок, и я полетела вверх, запуталась ногами в чужих конечностях, почувствовала затылком потолок маршрутки…
Потом был странный, влажный хруст, все тело пронзило болью, и мир накрыла темнота.
⋄⋄⋄
В себя я пришла в большой светлой комнате, меньше всего похожей на больничную палату. Воспоминания были четкими: я хорошо помнила, как меня швыряло по нутру маршрутки, бросая на людей. Даже помнила момент, после которого потеряла сознание, но не могла представить, где оказалась.
В нашей местной больнице отродясь не было таких больших комнат, кроватей под балдахином и нежного, льнущего к телу постельного белья.
И цветами там не пахло никогда. Только стерильностью, табачным дымом, лекарствами или домашней едой, что приносили больным заботливые родственники.
За последний год в больнице я лежала дважды. С переломом ноги и аппендицитом, и неплохо ее изучила.
Глаза удалось открыть с трудом, сознание было ясным, но тело слушалось плохо. Пришлось потратить почти все силы просто на то, чтобы повернуть голову.
Это привлекло внимание девушки в форменном платье. Она сидела в кресле и что-то вышивала, пока не заметила движение.
– Госпожа моя! Вы пришли в себя.
Вышивка выскользнула из рук девушки и упала на пол.
На мгновение я прикрыла глаза, решив, что мне все на самом деле привиделось… и послышалось.
Комната… спальня, это определенно была спальня, выглядела незнакомо и непривычно. И эта девушка, бросившаяся ко мне и продолжавшая звать меня госпожой. И тяжелое стеганое одеяло, придавившее меня к постели.
Все это было не моим и не должно было со мной происходить.
– Что… – и голос, хриплый, очень слабый, казался мне чужим. – Что случилось? Где я?
– Вы дома, госпожа моя. Ох, слава Всеотцу, вы очнулись. Теперь-то все будет хорошо. Уж точно все наладится, – шептала она, поправляя мое одеяло, завязки какой-то странной ночнушки на моей груди и волосы. Светлые.
Скосив глаза, я с ужасом поняла, что мне не показалось. По подушке, очень живописно и аккуратно, были разложены длинные светлые волосы.
– Что случилось? – сдавленно повторила я.
– Неделю назад во время вечерней прогулки по саду вы потеряли сознание, – охотно сообщила девушка. – Никто не знает, сколько вы так пролежали, но нашли вас утром, совсем холодную и без сознания. Маркиз сразу же велел вызвать врача. Вас осмотрели и не обнаружили никаких серьезных повреждений, но вы целых семь дней не желали приходить в себя. Уж знали бы вы только, как убивалась ваша матушка.
– Мачеха, – невольно вырвалось из меня сиплое. И я не до конца была уверена, что это сказала именно я.
– Ну да, мачеха, – растерянно подтвердила девушка, продолжая поправлять мои волосы. – Леди Изабелла очень горевала. Буквально места себе не находила.
Я прикрыла глаза, затаила дыхание и спросила:
– Как меня зовут?
– Госпожа моя…
– Ответь на вопрос.
– Ну так… леди Розанна. Уже восемнадцать годков как.
Глаза в этот день я больше не открыла.
⋄⋄⋄
Паниковала я недолго. Сложно было паниковать с ослабленным телом и кружащейся головой, особенно когда тебя за руки хватает напуганная, чуть ли не плачущая девушка, утверждающая, что она твоя компаньонка и никак не может пойти к черту.
– Я же не знаю, кто это, – ныла она, следуя за мной по пятам. – И не положено незамужней девушке к мужчине в одиночку идти. Он же мне даже не жених.
Через какое-то время, окончательно убедившись, что это в самом деле происходит со мной и что это в самом деле полностью повторяет сюжет книги, которую я так и не дочитала, я немного успокоилась.
Из всего этого следовало, что я просто в отключке, а мой мозг так развлекается, вытащив самое последнее, интересующее меня воспоминание.
А что может быть интереснее любовного романа с настоящей интригой? Интригой, которая так и не была разгадана, потому что дочитать книгу я не успела, а вели себя подозрительно все, кроме главной героини…
На этом моменте меня немного клинило, потому что как-то так вышло, что я оказалась не главной героиней и, следовательно, мне даже в моих фантазиях не полагалась страстная любовь с самым настоящим принцем.
Мое бессознательное выбрало для меня почему-то роль второстепенного персонажа, подруги главной героини, которую по сюжету ждало несколько покушений на убийство. Одно закончилось успешно и выглядело как несчастный случай.
Но героиня знала, что на самом деле ее бесполезную и довольно поверхностно прописанную подругу, за все двенадцать глав подававшую голос от силы раз пять, убили.
Ей, разумеется, никто не верил… И это задавало направление сюжету на оставшиеся триста страниц.
Погибшей подругой почему-то выпало стать мне.
Что-то подсказывало (интуиция или куча прочитанного фэнтези), что если я умру в своей фантазии, то умру и в реальности. Вроде как-то так это обычно работало…
Поэтому умирать мне было никак нельзя, но первое покушение уже произошло, и через несколько страниц… вернее, дней, меня должна была навестить вернувшаяся в город главная героиня.
И мне следовало подготовиться к ее визиту.
Грустная история о частичной амнезии после случившегося уже была опробована на… теперь уже моих родственниках и сработала прекрасно.
Отец, грузный, внушительный мужчина, питавший слабость к сигарам и бакенбардам, ни на мгновение не усомнился в искренности своей несчастной дочурки. Его вторая жена и теперь моя мачеха, изящная и прекрасная, как рассвет, рыжеволосая красотка, серьезно переигрывала, изображая беспокойство, но никто, кроме меня, этого почему-то не замечал.
– Дорогая, – вздыхала она, изящно прижимая ладонь к пышной груди, – тебе нужно больше заботиться о себе. Столь хрупкое здоровье…
Терпеть это было тяжело.
Каждый раз во время обеда мне приходилось наблюдать это лицемерное представление. Она так самоотверженно беспокоилась о моем здоровье, что казалось, меня вот-вот стошнит. Хотя, не знай я, что именно по ее приказу меня неторопливо травили, превращая каждое вечернее чаепитие в торжественный акт моего медленного убийства, наверное, прониклась бы к ней искренней благодарностью.
Розанна в книге была очень привязана к мачехе.
– Мне уже лучше, спасибо. – И с каждым днем мне действительно становилось лучше. Я перестала пить отравленный чай, и яд, так долго копившийся в теле, начал слабеть, не получая подпитки.
Но продолжаться долго это не могло. Рано или поздно мачеха должна была заметить мой трюк и сменить тактику. Я не знала, когда именно это случится, потому что в книге не было точных привязок к датам. Единственное, что было мне известно: новое и последнее покушение произойдет после моей встречи с главной героиней.
И лишь автору было известно, через сколько дней мне предстояло умереть.
Я хотела сбежать в загородный дом, но мачеха, под предлогом заботы о моем слабом здоровье и заручившись поддержкой моего… отца, запретила это.
Ее не устраивал такой исход событий, я не могла жить даже вдали от дома и светского общества. Только моя смерть могла сделать ее дочь полноправной наследницей. А посему, я должна была умереть.
ГЛАВА 2
Фелиция прибыла без приглашения. Но ей, как главной героине, было позволено такое несоблюдение этикета. На самом деле, автор романа позволил ей даже больше – быть несовершенной и не трепетной наследницей одного из четырех герцогских домов королевства.
Когда она прибыла в особняк, я как раз читала в библиотеке, желая лучше понять этот мир и спрятаться от мачехи. Лишь в этом тихом месте мне удавалось избежать ее внимания. Как утверждали слуги, у Изабеллы была какая-то необычная аллергия на книги. Она решительно не переносила их запах.
Для меня эта ее слабость оказалась единственным спасением.
Изабелла избегала библиотеки, а ее не так давно дебютировавшая дочь разъезжала по светским мероприятиям, и я могла побыть в одиночестве.
Дверь медленно приоткрылась, показалась голова моей компаньонки Клары.
– Госпожа моя, – негромко позвала она, – к вам прибыла гостья. Леди Фелиция.
Я захлопнула книгу по истории государства и права и спустила ноги на пол, не глядя нащупывая домашние туфли. Читать я предпочитала на удобном диванчике у окна.
– Ты распорядилась подать гостье чай?
Клара кивнула.
– Леди Изабелла составила ей компанию, чтобы скрасить ожидание…
Эта стерва…
Подскочив, я сгребла туфли и босиком побежала на первый этаж, в сторону гостиной, где обычно наша семья принимала гостей. Обувалась на ходу.
Нельзя было позволить мачехе задурить голову моей единственной подруге.
Розанна, как второстепенный персонаж, была довольно скучной девушкой. Те несколько скупых строк, которые она получила от автора, описывали ее как очень тихую, скромную и неинтересную леди.
Чем такая бледная тень привлекла внимание главной героини и даже добилась ее дружбы, понять было сложно.
Резко притормозив перед двустворчатыми дверьми гостиной, я перевела дыхание и поправила волосы.
Во время чтения я не обращала на это внимания, но, оказавшись в шкуре Розанны, не смогла не отметить, как удобно быть леди в этой истории. Мне ничего не нужно было делать. Меня одевали, причесывали и даже мыли служанки.
Порой я начинала чувствовать себя фарфоровой куколкой. Прехорошенькой, если верить отражению в зеркале, но совершенно беспомощной.
– Госпожа моя… – тихо позвала Клара. Весь путь от библиотеки до гостиной она бежала следом за мной.
– Проследи, чтобы чай подали как можно быстрее. И, пожалуйста, найди какой-нибудь предлог, чтобы выманить Изабеллу из гостиной.
– Госпожа…
– Прошу тебя.
Я посмотрела на нее в упор и, кажется, сильно ее напугала. Клара побледнела, даже веснушки на ее щеках чуть поблекли.
– Я… Как же можно… – залепетала она. – Всё, что пожелаете, госпожа.
Клара упорхнула на кухню, а я взялась за ручку двери и медленно потянула ее вниз. Щелкнул замок.
В светлой гостиной, на диванчике, украшенном темно-синей тонкой вышивкой из цветов и бабочек, в ореоле солнечного света, падавшего на нее из большого окна за спиной, сидела главная героиня. Фелиция.
От одного взгляда на эту яркую, красивую девушку сердце начинало биться быстрее. Если Розанну можно было назвать теплым рассветом, с ее сияющими золотом волосами, синими глазами и нежными чертами лица, то Фелиция была ярким закатом. Незабываемым и завораживающим.
Пожалуй, я могла понять, как же принц умудрился влюбиться в нее с первого же взгляда.
Фелиция, увлеченно обсуждавшая что-то с Изабеллой, подняла на меня глаза. Темные и блестящие, как ясное ночное небо, полное звезд. Она улыбнулась и поднялась, изящным жестом поправив юбку своего темно-синего платья.
– Роззи, – произнесла Фелиция, протягивая ко мне руки.
Я поспешила к ней, не глядя на помрачневшую Изабеллу. Для мачехи слишком болезненным ударом стало то, что такая чудесная леди забыла о ней, стоило только в гостиной появиться мне.
Изабелла долгие годы делала все, чтобы превратить Розанну в пустое место. И нельзя сказать, что у нее не вышло.
Дебют мой провалился, а приглашений на чаепития или званые приемы я никогда не получала на свое имя. И в свет выходила лишь вместе со всей семьей. Чего нельзя было сказать о моей сестре.
Переплетя пальцы с пальцами Фелиции, я искренне ей улыбнулась.
– Я так рада, что ты приехала.
– Сорвалась сразу же, как только узнала о несчастном случае. Прости, что не прибыла сразу.
Я покачала головой.
– Всё хорошо. Главное, ты здесь.
Ощущая на себе тяжелый взгляд Изабеллы, я потянула Фелицию к диванчику. Мы сели рядом.
Не прошло и минуты, как в дверь постучали, и взволнованная Клара сообщила о проблемах с подготовкой к ужину. Мачеха моя, как хозяйка дома, вынуждена была нас покинуть, чтобы узнать, что произошло.
После ее ухода подали чай.
– Роззи, если у тебя какие-то проблемы, скажи мне. Я помогу. Ты ведь знаешь, я всё для тебя сделаю…
Я знала, что ради той Розанны из книги, Фелиция забиралась в бедные кварталы, рисковала жизнью и даже честью.
На мгновение мне и правда захотелось попросить у нее помощи. Рассказать о том, что это мачеха виновата во многих моих злоключениях и что именно из-за нее Розанна чуть не замерзла ночью в саду. На улице только сошел снег и набухли почки на деревьях. Днем солнце согревало, но ночью было еще достаточно холодно. И Розанна, ослабленная ядом, потеряла сознание и пролежала на холодной каменной дорожке много часов…
Но у меня не было доказательств. Я ничем не могла подтвердить свои обвинения. Фелиция, несомненно, забрала бы меня из этого дома, но долго это не могло бы продолжаться, а насколько я застряла в этом месте, сложно было сказать.
Может быть, я приду в себя завтра и открою глаза на обычной больничной койке. Может, через месяц или год.
А может быть, и вовсе никогда.
Чем дольше я находилась в этом месте, тем больше оно казалось мне реальным. Я испытывала голод, холод, боль… Мне было тесно в корсете, а неудобные туфельки натирали ноги.
Если предположить, что я не сошла с ума и всё это – моя новая жизнь, мне хотелось бы дожить до самой старости.
Но если я расскажу всё Фелиции, это станет затруднительно. Она не была главой рода и не могла говорить от имени герцога.
Поэтому я лишь улыбнулась ей и покачала головой.
– Я очень ценю это, но у меня всё хорошо. Прости, что заставила волноваться.
– Роззи…
– Я в порядке. Правда. Лучше скажи, останешься ли ты в столице до праздников или вновь уедешь в свое герцогство?
Фелиция хитро прищурилась:
– Думаешь, мне стоит уехать?
– Мы же так давно не виделись. Останься ненадолго. – попросила я, склонив голову к плечу. Клара говорила, что так я похожа на маленькую птичку и что это очень мило.
Фелиция рассмеялась.
– Разве я могу тебе отказать?
– Спасибо. – выдохнула я и, повинуясь порыву, крепко ее обняла. Мне было немного стыдно перед Фелицией, ведь это не меня она считала своей лучшей подругой и не ради меня преодолела огромное расстояние, отделяющее ее герцогство от столицы. И не ради меня согласилась остаться.
Утешала я себя мыслью о том, что на праздничном приеме в королевском дворце Фелицию ждет ее судьба – великолепный принц. Она должна была познакомиться с ним после моей смерти, когда, получив аудиенцию у короля, молила его отыскать моего убийцу.
В книге Фелиции отказали, так как смерть Розанны была похожа на несчастный случай. Убитая горем, из тронного зала она направилась в дворцовый парк, где и встретила принца.
Но я-то не собиралась умирать, а это значило, что причин для их встречи в парке не стало…
Это следовало исправить. И сделать это я планировала на приеме, где должна присутствовать вся правящая семья. У меня не было сомнений: принцу хватит одного взгляда, чтобы влюбиться в Фелицию, как это и случилось в оригинале.
За разговором время пролетело незаметно, а чай давно остыл. Я слушала ее, смотрела на сияющую улыбку и… завидовала Розанне. У меня никогда не было таких друзей, что готовы были бы бросить все и примчаться ко мне, лишь узнав, что я неважно себя чувствую. Или сидеть вот так и часами рассказывать о том, что мы вместе пережили, потому что я многое забыла, а то, что еще помнила, как-то перепуталось.
Фелиция была чудесным человеком и замечательной подругой.
И я дала себе слово, что она не пострадает во время моей борьбы за жизнь. Я не сделаю ничего, что навредит ей.
Но были и те, чье благополучие меня ничуть не волновало. Например, моя сестра…
⋄⋄⋄
Летиция была моложе Розанны на два года и в высший свет впервые вышла не так уж давно, но ее деятельная матушка уже успела подыскать ей отличную партию. Хотя, пожалуй, было бы правильнее сказать: отличная партия подыскалась сама.
Герцог Каллахан стал главой рода не больше года назад, когда его отец скоропостижно скончался, и серьезно взялся за поиски достойной кандидатки на роль герцогини… Так могло бы показаться со стороны, но я прекрасно знала, что нацелен он был на молодых наследниц влиятельных родов, которые могли бы в будущем поддержать его царственного кузена.
В романе о молодом герцоге было не так-то много информации, все его существование сводилось к одному: будущий муж Летиции был главным действующим лицом в борьбе за власть между кронпринцем и его младшим братом – любовным интересом Фелиции. Второй принц, по стечению обстоятельств, также оказался сыном тети герцога Каллахана, что не позволило последнему встать на сторону кронпринца. Семейные связи в этом романе значили многое.
И нередко становились причиной гибели.
По сюжету герцог был неоднозначным персонажем и одним из подозреваемых в смерти Розанны, потому автор безжалостно избавился от него в переломный момент.
Герцог погиб в горящем зимнем саду вместе с кронпринцем. Кто поджег сад, а главное – как ему это удалось, в романе так и не раскрыли.
Но итогом стало то, что второй принц оказался единственным наследником, а Фелиция – его невестой. И, получив необходимую ей власть, героиня смогла раскрыть тайну гибели своей подруги. Она узнала имя преступника…
Но я не успела об этом прочитать и теперь терялась в догадках. Кто же убил Розанну?
Отец, узнавший, что после вступления в брак муж Розанны получит все права на их семейное дело – всё, чем владел маркиз, принадлежало его умершей жене и, по завещанию, должно было перейти к мужу ее дочери.
Мачеха, которой просто не давала жизни мысль о том, что Розанна существует на свете, и которая уже предпринимала несколько попыток от нее избавиться.
Летиция, помешавшаяся на своем женихе, но вынужденная ждать, когда замуж выйдет ее старшая сестра. В высшем обществе придерживались строгой иерархии во всем. Включая брачные вопросы.
Младшая дочь не могла выйти замуж раньше старшей.
Но вот беда, у Розанны не было не то что жениха, но даже кандидатуры на его роль…
Был еще герцог Каллахан, но после смерти его смело можно было исключать из подозреваемых.
И сейчас, в сложившейся ситуации, именно он был моей последней надеждой.
ГЛАВА 3
Летиция познакомилась с герцогом на одном из многочисленных приемов, что успела посетить после дебюта. Она была юна, наивна и достаточно неосторожна, чтобы потерять от него голову.
После их знакомства Летиция думала только о нем и жила лишь мыслью о том, что бы герцог одобрил, а что отверг. Со стороны это походило на помешательство. Возможно, мне было бы ее даже жаль, но наши отношения не сложились с самого начала.
В тот же день, когда я пришла в себя, Летиция заглянула ко мне после ужина, чтобы задать один довольно странный вопрос:
– Почему ты не могла просто умереть? – спросила она. Тогда-то мне и стало ясно, что о планах своей матушки Летиция знает. К тому же, полностью их поддерживает.
В книге эту деталь автор не посчитал важной и решил опустить.
Я была растерянна, напугана и достаточно зла, чтобы, не задумываясь, огрызнуться:
– Стараться нужно было лучше. Чтобы наверняка…
И Летиция пообещала мне, что уж в следующий раз они расстараются на славу.
После того разговора у нас не было ни единого шанса стать любящими сестричками.
Потому в день, когда герцог должен был прибыть на ужин в наш особняк, пока Летиция готовилась к его приезду, в последний момент решив сменить платье… после того, как узнала, что я выбрала для сегодняшнего вечера те же цвета, я гипнотизировала взглядом подъездную дорожку.
Я должна была первой узнать о прибытии герцога, чтобы иметь возможность поговорить с ним наедине.
У меня было что ему сказать…
Когда в ворота наконец въехала карета из темного дерева, я спрыгнула с подоконника и, подобрав юбки, бросилась вниз. Клара уже давно подготовила южную гостиную и теперь ожидала моего появления в компании дорогого гостя.
Отец и мачеха хотели, чтобы встречала герцога Летиция, тем самым дав молодым немного побыть наедине.
Моя сестра была восхитительно красивой девушкой, никто в нашей семье не сомневался – она способна очаровать любого мужчину. Неприятно это признавать, но даже я была в этом уверена. Лишь с одной маленькой оговоркой: почти любого мужчину.
Герцог был ей не по зубам, и это должно было сыграть мне на руку.
В холле я появилась даже раньше, чем дворецкий успел впустить гостя в дом. Замерла на последней ступеньке, подготовившись изображать исключительное счастье от встречи с герцогом.
Но когда он переступил порог, на мгновение я забыла решительно обо всем. Когда читала в романе описание его внешности, не уделила этому особого внимания.
Кто же знал, что общие фразы из романа скрывали за собой… такое.
Автор придумал множество красивых мужчин, что окружали Фелицию, но я, как Розанна, все время с момента своего пробуждения провела в особняке, поправляя здоровье, и никого, кроме слуг или отца, не видела.
Герцог оказался первым встреченным мною здесь мужским персонажем. И он поражал воображение.
Раньше я была уверена, что мне не нравятся брюнеты. Я ошибалась.
Замешкавшись, я едва не упустила важный момент, но, встретившись с герцогом взглядом, почувствовала, словно меня окатили ледяной водой. Цвет его глаз напоминал лед на реке под солнечными лучами… и я не удивилась бы, опиши их автор в романе именно так.
Но его взгляд привел меня в чувства, и раньше, чем дворецкий успел что-то сказать, я отослала его, взяв на себя заботу о госте.
Герцог не выглядел удивленным, он без возражений пошел со мной.
В гостиной, заняв диванчик, стоявший спинкой к окну, отказался от напитков и попросил переходить к делу.
– Что вы от меня хотите?
И даже голос его очаровывал.
Определенно, следовало бы запретить авторам создавать настолько восхитительных мужчин. Это просто невозможно вынести.
Я должна была его шантажировать, но хотелось просто посидеть в тишине и полюбоваться его красотой. Впрочем, выжить мне все же хотелось чуть больше, чем удовлетворить свою тягу к прекрасному.
С трудом, но взяв себя в руки, я улыбнулась.
– Клара, будь добра, выйди в сад.
– Госпожа… – Клара с несчастным видом посмотрела на меня. Кажется, только сейчас она поняла, почему я так настаивала на том, чтобы для встречи гостя была подготовлена именно южная гостиная. Пусть и располагалась она дальше западной, но единственная имела выход в сад.
– Не отходи далеко. Просто постой за дверью. Подыши воздухом. Нам с герцогом нужно серьезно поговорить.
Услышав это, он лишь насмешливо приподнял бровь.
Клара подчинилась. Но, выйдя, она не думала даже наслаждаться покоем сада. Почти впечатавшись лицом в стеклянную дверь, она напряженно следила за каждым моим жестом. И я не могла обвинять ее в излишней мнительности.
В этом мире считалось недопустимым оставлять незамужнюю девушку наедине с неженатым мужчиной.
– Итак, – поторопил меня герцог.
– У меня к вам есть деловое предложение, – произнесла я.
– Ммм?
– Сделайте меня своей невестой.
В наступившей за этим потрясенной тишине я имела счастье наблюдать, как округляются его глаза. Удивленное выражение лица ему безумно шло.
– Что?
– Помолвка. Я тоже дочь маркиза, через меня вы так же сможете наладить с ним отношения. А когда вы используете его, как вам будет угодно, мы просто разорвем помолвку.
Герцог склонил голову набок, внимательно меня рассматривая.
– И какая в этом выгода лично для вас?
– Деньги. Вы выплатите мне хорошую компенсацию, и я навсегда исчезну из вашей жизни. И из столицы. Возможно, даже из этого государства. Как вам такой вариант? Получите поддержку маркиза и его связи, а после еще и сможете жениться на ком захотите.
Он молчал, раздумывая над моим предложением, я нервничала. Долго выдержать эту гнетущую тишину у меня не вышло.
– Я подхожу для вашего плана лучше сестры.
– Для какого плана?
Герцог напрягся.
– Ммм, свержение кронпринца? Или это слишком громко сказано? Наверное, лучше будет звучать так: уничтожение его репутации… или даже его самого и передачи прав наследования вашему кузену. Да, так определенно лучше.
Последние мои слова заглушил грохот отброшенного в сторону столика. Герцог оказался мужчиной сильным и несдержанным. Схватив за горло, он угрожающе навис надо мной.
– Что ты сказала?
Я попыталась произнести хоть слово, но не могла, даже толком вздохнув. Вцепившись пальцами в его руку, попробовала отнять ее от себя, но с таким же удовольствием могла бы дергать чугунный прут в ограде особняка.
Герцог сообразил, что немного перестарался, когда я начала хрипеть и глаза мои закатились. Я почти потеряла сознание.
И вновь смогла дышать.
Закашлявшись, я согнулась пополам, прижимая руки к груди и судорожно дыша. Сердце как сумасшедшее билось в груди.
– Успокойтесь, – прохрипела я, с ужасом осознавая, что не представляю, как можно будет объяснить отметины на моей шее, – не стану я никому рассказывать о вашем маленьком заговоре. Даже помогу.
– Ты…
Герцог не договорил, стремительно развернулся – я пришла в ужас от быстроты его реакции – и перехватил летящую ему в голову кочергу. Клара, заметившая через окно, как ее госпожу пытаются придушить, не придумала ничего лучше, чем кинуться на убийцу с первым попавшимся под руку оружием.
Камином в летнее время никто не пользовался, что не мешало лежать рядом с ним аккуратной дровяной стопке и висеть кочерге.
– Клара, – прохрипела я, – все в порядке. Опусти оружие.
– Как же в порядке, госпожа, – едва не плача, произнесла она, – вас же почти убили.
– Клара. – с нажимом произнесла я, и она отступила.
Герцог легко выпустил из руки конец кочерги.
– А теперь выйди.
– Госпожа моя, – простонала Клара, но вынуждена была подчиниться.
Герцог окинул меня странным взглядом. Наверное, он решил, что я ненормальная – меня только что пытались придушить, а я все еще не в истерике.
– Продолжим? – предложила я. – Будьте так добры, присядьте. И не нужно так на меня смотреть, я не пытаюсь вам угрожать.
– Только что вы объявили меня предателем короны и считаете, что я продолжу этот бессмысленный…
– Кронпринца, – поправила его я. – Он еще не взошел на трон, следовательно, корону вы все же еще не предали. Формально. А при должном подходе все можно будет обернуть так, будто только ради короны вы и старались… Так что, присядьте, пожалуйста. Нам есть о чем поговорить.
Он продолжал стоять и мрачно смотреть на меня. Я понимала его чувства, как и понимала, что желающих убить меня станет больше, если мы не договоримся. Оставлять меня в живых было бы верхом глупости.
И я решилась на еще одну маленькую ложь:
– Поверьте, это в ваших же интересах. Я могу помочь вам.
Это сработало. Он неохотно подчинился. Сел. Но все еще смотрел на меня с подозрением.
– Я, если хотите знать, немного вещунья.
На свои слова я ожидала какой угодно реакции, но, пожалуй, только не смеха.
– Леди, я искренне прошу прощения за свой поступок. Мне нет оправдания, но, надеюсь, вы не думаете, что я поверю в подобную глупость? О вас отзывались как о девушке тихой, скромной и болезненной… Никто не упоминал, что вы сумасшедшая.
– Очень интересно. Это что же получается, в то, что есть люди, способные слышать камни, вы верите, а в предсказательниц – нет?
Смеяться он перестал мгновенно. Нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Да-да, я знаю, что вы часто ходите к ворожее. – Я подалась вперед. – Поверьте, я лучше.
Ворожея в романе не смогла предсказать его смерть, зато могла я.
– Мне нужны доказательства.
– Разумеется. – Я прикусила кончик языка, чтобы не улыбнуться. Сейчас мне нужно было выглядеть серьезной. – Мы же деловые люди. Позвольте вашу ладонь.
Герцог, такой сильный мужчина, чуть не переломивший мне шею одной рукой, весь сжался, когда я, соскользнув с диванчика, шурша юбками, села в его ногах.
Мы оба знали, что леди себя так вести просто не может, но мне не было до этого никакого дела. Я пыталась спасти свою жизнь.
Рука его была широкой, теплой и шершавой. С мозолями от меча и длинным, старым шрамом, пересекающим ладонь.
Несколько секунд с вдумчивым видом я смотрела в никуда, изображая попытку связаться с высшими силами.
Потом медленно разжала пальцы, отпуская герцога. Поднялась и вернулась на свое место.
На Клару по ту сторону окна, прижавшуюся к стеклу всем телом, я старалась не смотреть.
– Что ж, позвольте рассказать, что я увидела. В скором времени у вас должна состояться очень важная встреча. Она опасна и проходить будет ночью. В каком-то безлюдном месте. Вы встретитесь, чтобы обсудить план по свержению кронпринца.
Герцог молчал, но я видела, как расширились его зрачки.
– Вы не должны идти на эту встречу. Это опасно.
– Если я убью вас, угроза…
– Никуда не денется. Я лишь предсказываю будущее, информацию кронпринцу доставляет кто-то другой.
