Ксения Валентиновна
Не в своей тарелке

Глава-пролог

Высокая девушка стояла у школы. Могло показаться, что старшая сестра ждёт младшего ребёнка, но все дети пробегали мимо.

– Зойка клуша! – с весёлым хохотом пронеслась мимо девчушка лет девяти.

– Отдай! – за ней спешила другая, выше и тоньше.

Девушка улыбнулась. Сейчас бы тоже в детство, когда папа водил по семьям друзей и не нравоучал по поводу и без. – Марта! – послышался знакомый голос.

Вместе под руку шли подруги. Одна, кучерявая темноволосая, махала рукой, а другая, менявшая цвет волос по два раза в неделю, угрюмо смотрела себе в ноги, но при виде Марты ободрилась. Девушка пошла рядом с ними.

– Как дела в училище? – спросила она.

– Ой, не спрашивай, – Аделина фыркнула, – Гадость Витальевна опять до Ленки докопалась.

Лена хмыкнула. Марта взяла её под руку.

– Но, – протянула подруга, – помните того парнишу?

– С мудреным именем под стать тебе? – Марта улыбнулась.

– Кто бы говорил, – Лена рассмеялась.

– Да-да! – Деля хлопнула в ладоши, – он пригласил меня на свидание, посидеть в гараже. Ну и вас тоже… И он тоже будет с друзьями, но не так важно.

Она резко остановилась. Подруги удивлённо переглянулись. На бордюре сидел ребёнок и смотрел на подъезд.

– Надо подойти, – серьёзно сказала Аделина, но первой к маленькому мальчику подошла Лена.

– Приветик, – она села напротив, прямо на асфальт, – я Лена.

Девушка протянула руку, мальчик кивнул, но не ответил рукопожатием. – Мама и папа орали, – он показал пальцем по тропинке от подъезда, – я за бабулей. Бабуля их помирит. Но бабуля не тут.

– Бабуля живёт тут? – спросила Лена, указывая на подъезд.

Мальчик кивнул.

– Пошли к ней, чтобы она помирила маму и папу, – девушка снова протянула руку, но он снова не взял.

– Бабуля говорит, идти с чужими нельзя, – мальчик поднялся и грустно посмотрел на подъезд.

– Тогда давай так, – Лена кивнула своим словам, – я не пойду с тобой, но помогу.

– Как это? – он удивлённо прикрыл рот ладошкой.

– Ну смотри, – девушка загинала один палец за другим, – я открою домофон, потому что ты не дотянешься, поеду с тобой на лифте, ты не дотянешься до кнопок, а к бабуле ты пойдёшь сам.

– Только глаза закрой, чтобы ничего не видеть, – серьёзно поджал губы ребёнок.

Лена кивнула, прикрывая ладонью глаза, и он взял её за руку и повёл к подъезду:

– Девяносто третья квартира, – сказал он, и Лена набрала, подглядывая между пальцами.

Она исчезла за металлической дверью подъезда вместе с ребёнком. Аделина и Марта смотрели вслед. Мрачная Ленка так быстро среагировала и подстроилась под угрюмого маленького мальчика.

– Надо найти его родителей, – Деля со злым прищуром оглядывалась, – это ж, какой дрянью надо быть, чтобы не заметить пропажи ребёнка?

Марта вздохнула. Дрянью были родители Лены. Иначе девушка не могла себе объяснить, как подруга так скоро нашла способ помочь мальчику.

Аделина оглядывалась.

– Мальчик тëмненький, значит, родители тоже, – задумчиво произнесла она, но тут же обеспокоенно кинулась в сторону.

Молодая девушка, едва ли сильно старше, рыдала, озираясь по сторонам.

– Это из-за тебя! – она резко обернулась.

За ней бежал парень с тëмно-рыжими волосами.

– Конечно, я виноват, что ты плохая мать, – он прошёл мимо, закрывая лицо руками.

– Если бы не ты начал кричать, – девушка тыкнула в его сторону.

– Вроде, похоже на «мама и папа орали», – Марта бочком шагнула к подруге, освобождая пространство для ругающейся пары.

Они кричали друг на друга, пока девочки побаивались: как бы не началась драка. Но из подъезда вышла бабушка с ребёнком на руках. Лена рядом. Они мило беседовали. Пара резко замолкла. Мальчик радостно захлопал в ладоши:

– Бабуля, ты их помирила!

– Конечно, Игорюш, – она поцеловала внука в лоб, – Сашенька, Лизонька, идите сюда.

Молодые люди подошли. Подруги переглянулись.

– Игорюш, помнишь, как мирить? – спросила бабушка, и мальчик кивнул, – Тогда давай вместе.

И они заговорили в унисон, пока девушка и парень держались мизинчиками: – Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, а если будешь драться, я буду кусаться.

Лена осторожно приблизилась к подругам.

– Идём скорее, – она неловко улыбнулась и быстро поникла.

– А что за друзья будут с этим твоим? – спросила Марта, разряжая обстановку. – Мне почём знать? – Аделина надула губы, – лишь бы матушка не узнала, вот и всё.

– Будет интересно на них поглядеть, – улыбнулась Лена, смотря вдаль, – Дель, это не твой хитровыдуманный?

– Привет, Тоша! – она замахала руками, привлекая внимание.

Парень обернулся и тоже помахал. Рядом был другой. Он неловко улыбнулся, глядя на подруг.

– У вас сегодня всего две пары? – спросил Платон.

– Да, представляешь, ещё с утра, как повезло, – Аделина без смущения взяла его под руку, – а это друг, о котором ты говорил?

– Да, Сёма, – парень указал на него, потом на девушек, – это Аделина, Лена и Марта.

– А где ты живёшь? – спросила Деля оживлённо, – Не видела тебя в том году в училище.

– Может, перевёлся, чего ты, – Лена толкнула её локтем, – да, Марта?

– Правда перевёлся? – спросила напрямую она.

Семён кивнул, пожав плечами.

– Буду рада встретиться в гараже, – девушка улыбнулась.

– Пошлите, – Лена нахмурилась, – меня дома отчитают, если приду позже обычного.

– Ладно, ладно, – Деля закатила глаза, – пока-пока, Тоша!

Платон с блаженной улыбкой помахал на прощание. Друг дёрнул его за рукав, о чём-то спрашивая. Но Марта уже не слышала.

– Понравился? – тихо спросила Лена.

– Я думала, что ты хочешь кого-нибудь выше себя, – Аделина наклонила голову, глянув на подругу.

– Ага, ты бы ещё сказала, выше отца, – Марта рассмеялась, – если буду искать кого-то выше, то помру в одиночестве.

Лена толкнула ее, заливаясь хохотом:

– Участь шпалы, да?

– А вот сейчас обидно было.

– Прости, не хотела, – Лена обняла себя за локти, отдаляясь.

– Фу такой быть, – Деля в шутку нахмурилась, но подруга лишь сильнее помрачнела.

– Простите.

…

…

…

– Прости нас.

Фальшь вокруг

***

Вы когда-нибудь не спали ночью? В такие моменты пропадает ощущение сегодняшнего и завтрашнего дня. Время становится монохромным. Появляется возможность обдумать вещи, на которые днём в голове попросту не хватало места, которые утром совершенно выпадают из сознания, а вечером становятся лишь тягостной ношей. Вместе с этим бессонные ночи тянутся, на удивление, долго, что все мысли, идеи и желания успевают быть обдуманными не раз и не два.

Свет монитора вырывал тонкую фигуру из объятий мрака. Тени преображали без того острые черты лица в худощавое подобие юношеского лица. Парень искал что-то уже много дней подряд. Мать спала в соседней комнате и потому не могла помешать. Да и чем могла? Она давно привыкла к ночным посиделкам сына и уже не обращала на них внимания. Быть может, это было упущением. Паша мог не спать по несколько дней и питаться только, как он сам выражался, космической энергией и странной едой, которую именовал: «так, по мелочи». Отставив ноутбук, парень поднялся с дивана и пошëл на кухню. Там он не смог найти ничего толкового, поэтому просто налил себе чаю. Лишь тиканье часов разбавляло ночную тишину. Только когда дошло до четырех утра, на улице появились хоть какие-то звуки. Они даже раздражали уже привыкшего к ночной тишине парня. Все же он не отрывал глаз от окна, в душе, возможно, ожидая от мира за ним бóльшего.

В комнате матери зазвенел будильник. Скоро она уже завтракала, готовая к выходу. Удручённым взглядом женщина глядывая сына, понимая, что сон не коснулся его.

– Ну что? – спросила она, лениво размешивая сахар в чае.

– Что «ну что»? – парень поднял глаза.

– Ты хотя бы подремал этой ночью? – с надеждой в голосе проговорила мать.

Паша лишь отвёл взгляд. В ответ – усталый вздох. Женщина поднялась. Подойдя к сыну, она взяла его в лицо в свои ладони. С печалью мать смотрела на него, а парень так и не поднимал глаз.

– Сынок, прошу, прекрати ночами ждать его. Он не вернëтся, – произнесла она. Отступив, женщина взяла чашку. Она отпила немного и поставила её на кухонный гарнитур. В комнате царило молчание. Пашина мать вышла. Хлопок двери. Парень смотрел на неё не в силах сказать и слово. Несколько минут прошли в раздумьях. А действительно? Зачем он ждёт? К чему всё это? ***

Паша помыл посуду и собрался в школу. Ему не хотелось думать об утреннем разговоре. Школа сейчас важнее. Последний год, как-никак, а он до сих пор не до конца представлял, чего хотел от жизни. Это жутко напрягало. Точно не хотел следовать примеру матери. Дома она лишь ночует.

Уже на улице Паша не мог прервать поток мыслей. Но смог крик позади:

– Паш, меня подожди. – это звала Камилла, его подруга.

Она подбежала к другу. Они пошли вместе, рассуждали об учёбе. Камилла точно знала, чего хотела; куда потом поступит и на кого, а Паша избегал таких мыслей. При сравнении между ними едва ли находились схожие черт. Лучезарная улыбка на губах Камиллы, её полный счастья взгляд контрастировали с задумчивостью и покоем на лице Паши. Ребята дружили еще с детства. Учились вместе. Для закрытого Паши – это было настоящим спасением. Если бы не Камилла, которая вытаскивала на вечеринки и прогулки, то парень непременно закрылся бы в себе окончательно.

Несмотря на молчаливость Пашу нельзя было назвать холодным человеком.

Но мало кто это замечал.

– Слушай, – Камилла хмыкнула, – не хочешь сходить со мной к Марише?

– Обычно сама ходишь? – он боковым зрением взглянул на подругу. – Мне кажется, что я не нравлюсь её брату, – призналась, взяв друга под руку, – отвлекаю от учёбы всё-таки.

– Хорошо, – Паша улыбнулся.

Вот и школа. Ребята зашли внутрь и пошли в класс. Первым химия. – Чёрная магия, – хмуро произнесла подруга, попросив списать, – как ты только её понимаешь?

Паша пожал плечами. Многие дисциплины естественных наук давались ему с успехом, но к химии была какая-то особая тяга. Даже приходили мысли перевестись в другой профильный класс.

Камилла часто списывала у него, но пыталась понять. Не всегда получалось объянить, но Паша всё же раз за разом рассказывал тему, зачастую начиная от самых азов.

Контрольная с прошлого урока лишь у двух человек в классе была написана хорошо. Одним из них был Паша, а второй стала его с Камиллой подруга, Марина.

Рыжая и голубоглазая, она притягивала взгляды, даже оставаясь тихой. Её друг со средней школы, Глеб, на фоне подруги смотрелся куда жёстче, чем был на самом деле.

В классе людей было немного, всего семнадцать человек: десять парней и семь девушек.

После уроков Паша стоял у ворот, ожидая Камиллу; задержалась на заседании ученического совета. Подруга много вкладывалась в жизнь школы, постоянно ругаясь старостой.

Коротая время, парень рылся в телефоне. Перед ним возникла Маришка, за ней шёл её старший брат. Он редко появлялся, но все знали, – что в такие моменты готов порвать любого за младшую сестру.

– Паш, там какой-то мужчина подходил, – немного неловко, как говорила с ним обычно, сообщила Маришка. – Какой? – не понял парень.

– Тебя искал, сказал, что вам нужно поговорить о чём-то, – девушка говорила взволнованно, потом повернулась и посмотрела на брата. Он кивнул и выжидающе взглянул на Пашу.

В его сердце что-то шелохнулось. Парень посмотрел на свою одноклассницу и её брата каким-то странным взглядом. Маришка заметно смутилась, а её брат несколько обеспокоенно смотрел на сестру. Он взял её под руку и повёл в направлении дома.

– Пока, Паш, – девушка помахала рукой, стараясь успеть за братом.

Стеклянным взглядом он смотрел вслед. В голове были сотни мыслей. Вдруг это был отец? Выходило, что мать лгала? Об такой возможности и думать не хотелось. Из потока нежеланных мыслей вырвала Камилла. Подруга хлопнула его по плечу, с беспокойством смотря в глаза. Словно током пронзило. Он дёрнул плечами и, кинув короткое «идём», пошёл вперёд.

– Паш, – Камилла недоверчиво осматривала его, – Что случилось за те пятнадцать минут, что ты здесь стоял? – Неважно, – ответил он, ускорив шаг.

Сказать, что парень не хотел говорить, – ничего не сказать. Паша не помнил, как добрался домой, была ли с ним Камилла, что она говорила. С нетерпением и подавляемыми в душе гневом, обидой и сомнением он ждал мать.

Она пришла лишь под вечер. Положив документы, взятые на дом с работы, женщина сняла верхнюю одежду и пошла в ванную. Паша стоял в коридоре, так и не решившись, спросить сразу. Мать задала вопрос первой:

– Что-то случилось? – женщина подошла и обняла его, – Прости меня, я не должна была говорить тебе такое. Я же знаю, как для тебя это важно.

– Мам, а то, что ты рассказывала о нём, – парень старался посмотреть матери в глаза, но был не в силах, – что отец умер, это правда?

– Не до конца. Сложно объяснить, – отстранившись, женщина отвела взгляд, – но я постараюсь. Позже.

Мать Паши переоделась в домашнюю одежду и села за документы. Сидели на кухне. Сын пил чай, попутно изображая активное занятие уроками. В голове никак не укладывались мысли, что мать могла соврать. Или не до конца правда – это ещё не ложь?

Прошло достаточно времени, прежде чем мать и сын сели ужинать. На кухне стояла напряженная атмосфера. Паша подгадывал момент, чтобы наконец задать матери вопрос, но она снова заговорила первой:

– Итак, насчет твоего отца, – женщина выдохнула и продолжила, – он действительно умер, но перед этим случилось ещё кое-что. Твой отец бросил меня, тебе не было и года. Через пару лет он разбился на машине. По крайней мере, насколько известно мне.

Несколько секунд молчание царило в квартире. Его нарушало лишь тиканье часов. Паша не мог вымолвить ни слова. Поняв, что мать пристально смотрит, ожидая реакции, всё же заговорил:

– Почему ты раньше мне не говорила? – его взгляд передавал ещë большую грусть, чем обычно.

– А зачем? Чтобы ты возненавидел его лли, быть может, винил себя уход из семьи? – устало спросила женщина.

В ответ сын лишь промолчал. Слишком красноречивый ответ. Его и ожидала мать. Тишина начинала давить. Женщина выдохнула и подняла взгляд. – Прости, не следовало мне говорить, – ещё несколько секунд прошли в молчании.

– Нет, я должен знать, – наконец проговорил парень и уткнулся в тарелку. Ужин проходил в странной атмосфере. Ни мать, ни тем более сын не решились заговорить вновь, им обоим нужно было обдумать некоторые вещи. В голове Паши крутились мысли насчет мужчины, зачем-то искавшем его в школе, а мать волновали причины интереса к отцу. Раньше не было прямых вопросов.

– Что-то произошло, – она кашлянула, – что ты спросил о нём?

– Стало любопытно, – сын отмахнулся, – доброй ночи, мам.

Но матери не стало спокойней. Как и Паше.

Дверь закрылась со скрипом. Он взял ноутбук. Долго рыскал по разным сайтам, начиная с соцсетей и заканчивая сайтами по поиску знакомств или работы. Искал человека, чьё отчество носил. Фамилии не знал, только смутные воспоминания возвращали к ссорам бабушки и матери. В очередной раз прослушивая свои плейлисты, парень продолжал поиски. Сотни или, быть может, тысячи лиц уже были увидены или даже сохранены, но ни в одном Паша так и не узнал своих черт. Все же вкладки он так и не закрыл. А вдруг кто-то из этих людей действительно его отец?

***

Время учёбы шло относительно спокойно. Несколько раз говорили, что его искал какой-то мужчина. Это начинало всё больше напрягать. В один из дней он обыкновенно ждал Камиллу. Подруга задержалась на заседании ученического совета. Пока Паша стоял в ожидании, к нему подошёл человек.

– Здравствуй, Павлентий, – проговорил он совершенно обыденно. Парень тупо посмотрел на незнакомца, не решаясь задать вопрос о личности. Только открыл рот, чтобы что-то сказать, как тот взял за руку и пожал.

На вид мужчина выглядел усталым, но вместе с тем счастливым. Мешковатая одежда, выглаженная и выстиранная, смотрелась на худощавом теле не то откровенно бедно, не то уютно. Пашу охватили слишком противоречивые чувства. Замешательство самому ему напоминало контузию, а мужчина вёл себя, будто они имели давнее и тесное знакомство.

– Павлений? – пока Паша рассматривал, мужчина говорил, – Должно быть, ты ошарашен? Я и сам не думал, что буду так стоять перед тобой. Марта, наверняка, не говорила тебе обо мне.

Это удивило парня ещё больше. Имя матери слишком редкое, чтобы запросто угадать. Прикрыл глаза, стараясь переварить всю информацию. В момент, который парень едва смог перенести сам, появилась Камилла. Она решительно встала между другом и незнакомым мужчиной.

– Кто вы? – спросила подруга.

– Отец Павлентия, – проговорил мужчина, замешкавшись.

Она настороженно посмотрела на незнакомца. Молча взяла друга за руку и повела прочь. Паша старался остановить, но подруга не давалась. С силой парень выдернул руку. Камилла повернулась. Смотрела прямо в глаза. Парень лишь развернулся, не желая, да и не зная, как ответить. Только что назвавшийся его отцом стоял у калитки ворот и смотрел на молодых людей. – Ну и черт с тобой! – в порыве гнева сказала подруга и пошла к дому быстрым шагом.

Паша смотрел ей вслед, понимая, что вряд ли отношения с подругой быстро придут в норму. Тем не менее, он хотел поговорить со своим названным отцом.

Во взгляде мужчины читались сожаление и вина.

– Прости, не думал, что твоя девушка отнесётся ко мне так резко, – сказал он, чуть подождав.

– Камилла – подруга, а не девушка, – ответил парень тихо.

– Не хочешь сходить в бар? – предложил мужчина, обождав немного. Паша помедлил с ответом, но всё же согласился. Пошёл следом за названным отцом. К его удивлению бар оказался подвалом одного из домов, близких к школе. Металлическая дверь туго скрипнула. Мужчина пропустил сына.

Изнутри всё выглядело богаче. Мрачное помещение со странной атмосферой. В воздухе будто витало что-то скрытное и закрытое от простых людей. Что о постояльцах? И они выглядели загадочно.

Внимание Паши привлекла дама в самом углу зала. Она сидела на барном стуле, закинув ногу на ногу. В бокале пузырилась светлая жидкость. По неведомой парню причине эта дама совсем не двигалась. Паша физически не мог перестать смотреть.

Лишь когда отец хлопнул его по плечу, парень очнулся. Они сели за стол в самом углу комнаты. Именно такое место и было самым лучшим для задушевных разговоров отца и сына, не видевших друг друга много лет. Мужчина попросил выпить у бара. Вернувшись к столу, хотел завести с Пашей разговор, но настроения не было.

– Как дела в школе? – он поддался к сыну, сокращая расстояние за столом.

– Хорошо? – парень не знал, как оценить свою учёбу.

Повисло неловкое молчание, которое прервал бодрый голос бармена:

– Сëм, готово!

– Спасибо, Артур, – мужчина кивнул.

Отец забрал напитки и отдал один сыну. Сделал глоток. Горло обожгло.

Теперь было ясно одно: в стакане крепкий алкоголь. Какой именно, Паша не мог понять. Он не разбирался.

Накатило чувство стыда. Пить, когда Камилла обижена казалось недопустимым. Она скоро остынет, но легче не становилось.

Паша молча пил. Отец старался разговорить, но было бесполезно. Мужчина заметно погрустнел. То ли парню казалось, то ли на него смотрела та самая дама, что привлекла внимание первой. Паша трезво понимал, что пьян, что мог ошибиться.

С каждым новым глотком горло жгло всё меньше, а сознание потихоньку затуманивалось. Парень чувствовал, что ещё немного и мир пропадёт. Как ни странно, в голове не было мыслей о чём-то, кроме своей необоснованной грубости. Даже отец, внезапно появившийся в его жизни не мог принести ожидаемой радости. Давило чувство угнетённости, но рациональных причин не находилость.

Сознание отключилось.

Паша открыл глаза. Он был в странном месте. Как оказался там, парень не помнил. Лишь жгучее ощущение в горле заставляло вспомнить о выпитом алкоголе. Вокруг не загадочный бар, а разрушенные постройки. Всё нутро сжалось.

Сквозь почти обвалившуюся крышу проходил свет. Приглушённый, он пугал ещё сильнее. Парень несколько секунд смотрел на небо. Тёмное, занавешенное тяжёлыми тучами оно пугало, давило физически и морально.

Из глубины здания доносились тихие голоса. Паша пошёл на них, не зная, что ещё мог сделать. Повреждённые коридоры медленно шли через разные полуразрушенные помещения, но верно вели к людям, а может и нет, но голоса этих существ становились лишь громче и отчётливее.

– Надо будет передать, что… – услышал Паша, приблизившись к источнику звука ещё ближе. Вдруг голос замолк. Послышались шаги. Всё ближе и ближе. В мыслях парень прекрасно понимал, что ждать хорошего не стоило. Он быстро спрятался за кучей обломков крыши.

Фигура в военной форме и с автоматом странного вида прохаживалась по помещению. Лишь её шаги нарушали тишину в комнате. Сердце быстро забилось, а дыхание стало громче. Из глубины коридора доносились ещё шаги, намного тяжелее и уверенней. Скоро уже две фигуры стояли посреди комнаты. С разных сторон они медленно подходили к Паше. Тот был готов уже и сам сдаться, но высокий человек в военной форме был уже слишком близко. – Кто ты? – спросила фигура хриплым и приглушённым тоном, встав прямо перед ним.

– Паша… – ответил парень, вжимаясь в холодный пол.

– Лагерь? – вновь проговорил голос человека.

– Лагерь…? – Паша не понимал, как оказался в руинах, не говоря про лагеря. Фигура в форме полминуты помолчала и подозвала жестом другую, ниже ростом.

– Нам нужно отправить его к главе, – сказал высокий человек.

– Так точно, Пётр Валерич! – отозвался тихий и спокойный голос.

Несмотря на приглушённое звучание, человек резко дёрнул парня за руку. Паша поднялся. Фигура показала автоматом в сторону коридора. Пришлось пойти. Человек с оружием шёл позади.

В жилах Паши стыла кровь. Он совершенно не знал, где и как оказался, что случилось с его мамой и Камиллой. Были предположения, что это был лишь дурной сон, но когда человек в форме пару раз толкнул его автоматом в спину, эта теория сразу же перестала иметь смысл. Мысли о галлюцинациях тоже отошли на второй план, а размышления об алкогольном отравлении никак не покидали головы.

Коридор вывел к лестнице вниз. Причëм лестница не была частью дома изначально. Слишком видно было, что она сделана на скорую руку. Тихонько парень стал спускаться. Чуть погодя за ним полез и военный. Теперь они были в тёмной комнате, еле как освещённой. Долгие прогулки по лабиринтам из обломков закончились лишь тогда, когда впереди показалось небольшое поселение. От силы несколько комнат. Навстречу Паше и человеку в форме выскочила маленькая девчушка.

– Кто он? – спросила она со всей серьёзностью.

– Нашли наверху, – ответил ей военный.

– Деда Петя сказал отвести к дяде Гене? – снова задала вопрос девочка.

Человек лишь кивнул.

Они снова двинулись. Паша выстроил примерную цепочку событий. Его могли принять за вражеского агента или безумца, а потому избавиться тем или иным способом было наилучшим решением. Не для него.

Прошли они пару домов. Военный приказал Паше зайти в одну из комнат. Внутреннее обустройство было бедно, но уютно. Какой-то старый диван стоял в самом углу. На столе лежала стопка книг, а рядом была свеча. Мужчину средних лет, Паша не сразу заметил. Тот выглядел несколько растерянно, завидев гостя.

– Кто это? Вражий? – спросил он.

– Вроде, просто контуженный, – ответила спокойно фигура в форме. – Как звать и откуда прибыл? – теперь уже мужчина обратился к самому парню.

– Звать Пашей, прибыл из R.

– R? Странно, – задумчиво произнес глава, который, по-видимому, и именовался дядей Геной.

– Что не так? – спросил Паша обеспокоено.

– Он давно разрушен, – ответила фигура в военной форме.

– Да, – согласился с ней мужчина, – вижу, ты удивлён. Тебе ведь меньше двадцати, да?

– Да.

Пашу охватили странные чувства. Всё вокруг было слишком настоящим, чтобы усомниться в реальности. Значит, и слова Геннадия вполне можно было принять за правду.

– То есть появился ты в Первичную войну, – рассуждал мужчина, – R бомбили одним из первых и не оставили и следа.

Каждое новое известие доходило до парня, словно сквозь пелену, и ранило, будто нож. Паша мелко дрожал. Единственное, что чётко понимал он – это факт того, что он попал в ннеобъяснимую ситуацию

– Дима, отведи его к нашим. Пусть Аня разберётся, – попросил Геннадий военного. Тот кивнул.

Паша удручённо думал обо всём, что узнал. Если его родной город двадцать лет не существовал, то что тогда происходит.

Перед глазами появился образ матери. Домашняя пижама, в которой она подолгу сидела над документами на кухне, попивая крепкий чай из походного термоса, уже давно переставшего быть таковым. Вспомнил её любимые синие тапочки с заячьими ушками и мордашкой, подаренные им же на день рождения, и косички, заплетаемые только для дома. Лицо предстало отчётливо: синяки под глазами от недостатка сна, тонкие губы, всегда крепко сжатые, будто сказать что-то лишнее недопустимо, прямой нос и в общем острые черты лица. Так близко и знакомо, что веяло теплом, но вместе с тем бессилием. С каждым новым образом матери становилось лишь тяжелее. Не заметил, как прошёл к Ане.

Девушка говорила с парнем в военной форме, которого, Паша запомнил, звали Димой. В голове мелькали образы: мать, Камилла, Глеб с Мариной, какието знакомые…

– Мы же всегда будем дружить? – спросила Камилла ещё давным-давно, когда они были детьми.

– Всегда, – ответил тогда ей Паша.

Еë место в голове заняли Маришка и Глеб. Они сдружились в средней школе.

– Не говори брату! – молила она, когда Паша заметил её с сигаретой. Рядом с ней стоял Глеб. Несмотря на свой вид вышибалы, он не угрожал, лишь молча стоя в стороне.

– Хорошо, – Паша действительно сохранил тайну.

Аня посмотрела на него, быстро прогоняя военного.

– Ну чего ты? – ласково улыбнулась она, посмотрев парню в глаза.

– Камилла… Мама… Все и всё… – проговорил он, смотря в неопределенную точку.

Девушка потрепала по волосам. На лицо она выглядела старше двадцати. Мягкие и нечёткие черты лица смотрелись органично с милой улыбкой. Анна дала парню снотворного и уложила спать. Иначе бы Паша наверняка ещё долго лежал, не смыкая глаз.

Сон покинул парня к утру, по крайней мере, сам Паша думал, что проснулся утром. Грузными нелепыми движениями он слез с кровати. Вокруг всё ещё было сыровато, мрачно и душно. Тёмные, кое-где покрытые плесенью стены с облезшей штукатуркой явно не походили на родную комнату. Это наводило лишь на одну мысль: он всё ещё в том ужасном сне… а сне ли?

Голова болела, в горле слегка пощипывало. Перед глазами всплыли воспоминания об алкоголе в баре. Что-то странное было в заведении.

В сознание врезался образ дамы. Она была полной, но при всём этом её образ не был тяжёлым. Скорее, наоборот, лёгким и своего рода ажурным. Её боевой раскрас и изящные движения, томный взгляд и светлый напиток с пузырьками в её руках. Всё отчётливо предстало перед глазами. Почему-то в ней Паша видел своё спасение, но чутьё говорило об обратном.

Парень осмотрел комнату ещё раз. Входная дверь была приоткрыта, поскрипывая петлями. Паша удивился, что спал спокойное время. Вероятно, виной всему – снотворное, данное той девушкой. С трудом он вспомнил её имя.

– Ты уже проснулся? – спросила она, зайдя в комнату, где спал парень.

Паша хотел обратиться по имени, но не был уверен, что верно вспомнил.

– Поднимайся, пойдём есть. – сказала девушка, спокойно улыбнувшись ему. Парень не особо верил улыбке и ласковому тону. Был уверен, что приняли за душевнобольного, во что он и сам легко поверил бы.

В небольшом подземном поселении всё было на первый взгляд мирно. Дети играли, взрослые занимались своими делами, поглядывая за ними. Кто-то ругался, кто-то читал при свете свечи, кто-то занимался хозяйственными делами, а кто-то нервно оглядывался, ожидая опасности отовсюду. Лишь люди в военной форме и общая разруха портили эту идиллию.

Трапезная была общая. Здесь сидели и родители с детьми, и уже пожилые люди, и молодёжь. Во главе стола сидел мужчина средних лет, в котором Паша узнал, так называемого, дядю Гену. Он больше следил за порядком, ежели ел. Девушка усадила Пашу за один из стульев. Перед ним стояла тарелка с непонятным по своему виду блюдом. Отвращения не было, чувство неизвестности. Парень попробовал стряпню. Не вкусно, но и тошнотворно. Аня подошла к главе поселения и шепнула на ухо. Те редкие усы, что были под носом дяди Гены, как-то странно дёрнулись. Казалось, даже встали дыбом. Благоразумно или непредусмотритель; но погружённый в свои размышления Паша не обращал внимания на остальных.

Мысли для обдумывания не кончались, а еда – уже да. Тыкая тарелку ложкой, парень всё крепче задумывался. Звуки доносились с опозданием, а движения людей вокруг и их случайные касания и вовсе не чувствовались.

– Сейчас все идут на тренировки! – громко сказал дядя Гена.

Его голос ушатом холодной воды вернул в реальность. Парень пошёл за всеми. Людей было не так много, в основном подростки. Человек в форме снял шлем. Под ним скрывалось лицо парня лет двадцати пяти с плавными и мягкими чертами лица. Спокойным голосом он начал говорить:

– Все собирайтесь максимально быстро, встречаемся у черного входа, – Паша узнал в нём военного, который привёл к Ане.

Все стали расходиться по комнатам,а парень не понимал, что ему делать. Пока что Паша волей-неволей принимал условности своего состояния. «Просто помутнение рассудка, – повторял голос в голове, – Отравление или ещë что похуже.»

«Не ври себе…»

Паша вздрогнул. Огляделся в поисках говорившего. Размышления прервал голос Дмитрия:

– Эй ты, иди к себе! – проговорил он приказным тоном.

– Куда? – спросил Паша неловко.

– Аня позволила тебе идти на тренировку?

– Аня?

– Медсестра, – Дмитрий начинал терять терпение. Он вздохнул и позвал вдаль, – Аня, что с ним делать?

– Выдать форму? – девушка ответила, но Паша её не видел, – Затем ко мне. – Идём, я отведу тебя, – сказал ему Дима и, махнув рукой, пошёл в сторону комнатки недалеко.

Внутри несколько кроватей в два этажа и небольшая кладовая с оружием и одеждой. Дмитрий достал комплект формы. Паша переоделся, надеясь, что как любой сон, этот прекратится перед самым интересным.

Полностью одетый и вооруженный он смотрел на себя в зеркало. Ярко видная худоба, из-за которой все вещи висели, как на вешалке, высокий рост, делавший выбор одежды ещё сложнее. Вытянутое лицо с длинным прямым носом и впалыми синяками под глазами. Тёмные короткие волосы, открывающие оттопыренные уши.

– Я такой же… – проговорил парень, смотря в глаза зеркальному себе.

– Что ? – переспросил Дмитрий, не расслышав.

Паша совершенно не понимал, что происходило вокруг. Мир перестал отражаться в потрепанном зеркале. На мгновение парень забылся и прикоснулся к стеклу. Ровная поверхность пошла кругами подобно водной глади. Крепко схватила ладонь Паши. Тело стало лёгким, будто лишившись веса. Мир погряз в темноте и стал одним лишь коконом вокруг тела. Мгновение, – и всё начало мигать, переливаясь разными цветами. Ноги налились сталью, а руки вовсе не слушались. Гладь зеркала гипнотизировала.