Ксения Соловьёва
Интеритум. Книга 2. Кукловод
Роса повалилась грудью на Ареса, оставляя пятна крови на его рубашке. Арес схватил за волосы свою жертву, прижал к себе и, слизав с губ русалки выступившую кровь, прошептал ей на ухо:
– А теперь я отвечу на один из твоих вопросов: тебя убил не я, тебя убил Эол. – Рассмеявшись, Арес выпустил из рук безжизненное тело, которое упало в воду, и спокойно спустился с носа корабля на мелководье, по пояс в воде пошел в сторону еле виднеющихся в полумраке фигур моряков.
– Что, боец, русалка оказалась серьезным противником? – В его голове раздался издевательский голос. – Не переживай, твою рану можно залечить, даже на расстоянии. Сейчас острие выпадет из твоего плеча, ну а ты должен запомнить, кто твой хозяин.
Арес криво ухмыльнулся и раболепным голосом ответил:
– Да, Великий Раварт, я все помню.
Подошел к группе матросов, сидящих на обломках корабля, вынесенных прибоем на берег, нашел среди них капитана и отозвал в сторону. Когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не слышал, Арес сказал:
– Дорогой друг, ты должен достать из затопленных трюмов клинки и доставить их туда же, куда была отправлена первая партия. Как только ты выполнишь задание, я тебе подарю новый корабль.
– Хорошо, акэ, все будет сделано как положено. – Капитан наклонил голову в поклоне и снова вернулся к матросам.
* * *
Небо очистилось от туч, полная луна уже поднялась в свой зенит и, наконец, смогла осветить море от берега, где разыгралась кровавая битва до горизонта. За горизонтом, недалеко от Прансвеля, на скалистом берегу стоял Эол, поджидая свою возлюбленную. Он не знал, что где-то там, на другом берегу моря, недавно закончился бой, но он вдруг почувствовал тоску и смятение в душе. В его голове прозвучал голос умирающей Росы:
– Милый Эол, прощай! Меня убил Арес.
Боль разорвала грудь, сердце учащенно забилось, давая своему хозяину сигнал о том, что счастье окончилось, а впереди его ждет бесконечная горечь утраты и бессмысленность жизни. Он застонал и схватился за грудь… он все понял.
Эол стоял на обрыве, о который били волны, принесенные далеким штормом, а лунный свет, сформировавший дорожку, указывал направление пути в сторону Скалы печали. Человек, потерявший себя, не плачет, не бьется в истерике, не причитает, взывая к справедливости, ему скучно само понятие «жизнь». Эол тряхнул головой и посмотрел на горизонт бескрайнего моря. Затем спустился с крутого мыса к берегу в желании быстрее покинуть место, где он встречался с любимой, и подошел к лодке, ранее вытащенной на берег, чтобы не быть унесенной в море. Он спустил ее на воду, взял весла и начал грести, отплывая все дальше от родного берега, на котором, еще ребенком стоял, глядя на водный горизонт, мечтая о бескрайних морях. А потом этот берег дал ему возможность встречаться с любимой, вон на том мысе. Роса, его Роса! Которая появилась благодаря случаю и больше ни на минуту не пропадала из его жизни. Он был на этой скале всегда и мыслями, и душой. Каждый день он с нетерпением ждал полнолуния, храня в душе надежду, и Роса, влеченная теми же чувствами, никогда не пропускала время тайных встреч. Иногда он проклинал свою судьбу и пытался забыть это наваждение, но всякий раз, когда наступало полнолуние, он уже ожидал ее на морском берегу. А теперь смысл его жизни потерян, и только Скала печали может заглушить его боль.
Ему плыть далеко, и в лучшем случае он прибудет к цели через пару суток, но его это не беспокоит. Он мощно греб против волн и уже выплыл из лагуны на морской простор. Впереди лунная дорожка, ведущая в вечность, а позади несбывшиеся надежды и мечты. Решив отдохнуть, Эол замедлил темп движения лодки и заметил, как наперерез ему, борясь с волнами, мчится один парусный ялик.
Эол в недоумении остановился и, качаясь в лодке на волнах, наблюдал за маленьким суденышком. Ветер попутный, и ялик под полным парусом уже рядом. В нем фигура Лизбет, она замахала рукой, прося остановиться. Их лодки уперлись друг в друга бортами, а Лизбет прыгнула в лодку Эола, обняла его, прижимая свое мокрое от слез лицо к его лицу.
– Эол, дорогой, я знаю, что твоя любимая погибла! Я это чувствую, как и ты! Я знаю, что ты хочешь сделать, и прошу тебя – остановись! – Девушка рыдала, но продолжала убеждать собеседника. – Эол! Будь благоразумен! Подумай о бедной тетке Ребекке. Она не переживет твоей гибели. – Молодая женщина прижалась к нему всем телом. – Я никогда не признавалась тебе в своих чувствах. А сейчас скажу… я люблю тебя! Я не могу без тебя жить! Я умру вместе с Ребеккой, если тебя не будет рядом!
– Лизбет! Ты всегда была мне сестрой! – Эол ошеломлен этим признанием. Он стоял в качающейся на волнах лодке, широко расставив ноги. – Ты с теткой единственно родные мои люди. У меня нет никого, кроме вас!
– Так не уходи от нас! – Лизбет попыталась в лунном свете поймать его взгляд. – Не оставляй своих близких с чувством невосполнимой потери, той, которая переполняет сейчас твою душу!
– Лиз… ты не понимаешь! Ее убил мой меч. Та магия, которая заложена в моих мечах, имеет и оборотную сторону своей непобедимости. Мечи имеют связь со своим создателем, и я буду всегда их рабом. Я всегда буду ощущать страдания тех, кто ими будет убит. Я пошел на это ради Росы. А мой же меч и убил ее! И что дальше? Я создал много этого оружия, и теперь оно болью убитых будет отдаваться в моей душе.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. – Лизбет продолжала обнимать Эола. – Ты мне все расскажешь потом, и мы подумаем, как решить все проблемы, которые тебя толкают на Скалу печали. Поплыли домой, тетка нас ждет!
Почувствовав, что ситуация в той или иной мере взята под контроль, Лизбет потянула за руку Эола и ненавязчиво заставила его перелезть с лодки в свой ялик. Затем, зацепив его лодку, умело управляя парусом, направилась к берегу.
Уже спустившись по потайному ходу в катакомбы, Эол все рассказал Лизбет о своей второй тайной жизни. Ему больше нечего было скрывать, да и не было смысла. К созданию мечей и к своим исследованиям по изменению ДНК он решил никогда больше не возвращаться. В то же время это была его основная часть жизни, которой он посвятил себя без остатка. А теперь его просят вычеркнуть из памяти Росу, а вместе с ней всю его жизнь до этой минуты.
Но рядом была Лизбет, и она пыталась объяснить происходящее, понимая это своей душой:
– Эол! Я не смогу до конца прочувствовать ту боль, которая губит твою душу. Мне это не дано! Но я женщина, и душевная боль мне ведома. Твоя Роса – это наваждение, гибель моряков! Мы и они живем в разных природных стихиях. Море, Суша, и Граница между нами! Вы встречались на Границе. Но на Границе не построить дом и не завести детей. На Границе можно мечтать и грезить о несбыточном.
Эол слушал девушку, а она продолжала свой монолог:
– Роса есть суть моря, и ей чужды степные просторы, а ты сын степей, пусть и моряк. Что, кроме страха, видел ты в морских водах? Эол, очнись и выйди из забытья, посмотри вокруг другими глазами. Попытайся простить себя за то, что произошло! Ты не виновен! В той или иной форме это должно было произойти.
Эол молчал, опустив голову к груди. Он понимал, что Лизбет права. Но вот только как дальше бесцельно жить, и сможет ли пустая душа обрести покой? Этого он не понимал и потому, вернувшись мыслями в реальный мир, попытался объяснить девушке то, что его ждет:
– Пойми, я создавал оружие, а это не законно. Я знаю, что за мной охотится императорская охранка. Меня поймают, и ты меня больше не увидишь. Будут проблемы и у тебя, и у Ребекки. Зачем все это надо?
– Насколько я понимаю, после трагедии на море охрана тебя вычислит быстро, – согласилась с ним Лизбет, – и гвардейцы могут прийти за тобой в любую минуту. Нам надо уходить, и я знаю куда. Нам нужна цель, и ею будет поиск моего отца. – Она не собиралась сдаваться и уже начала строить план дальнейших действий по спасению души любимого.
– Отца? Но насколько я знаю, он погиб! – Эол с удивлением посмотрел на нее.
– Никто не знает, так ли это! Да, его баркас был найден разбитым, но тела никто не нашел. Рыбаки поговаривали, что его следы были найдены на побережье, и они уходили в затопленные коридоры эльфового лабиринта. Зачем он туда пошел, никто не знает, возможно, хотел через них вернуться домой. Он мог там погибнуть, но мог попасть в кротовую нору и оказаться вне времени, а это дает шанс, что он может оказаться живой.
– Ты хочешь найти отца, попавшего в кротовую нору?
– Да!
– Ну ты даешь!.. Ты, наверное, у меня научилась так фантазировать?!
– А что? У нас есть другой выход?
– Но послушай… мы там заблудимся и погибнем!
– Мы пойдем по самому верхнему уровню лабиринта, там, где нет временных развилок и пространственных разрывов. Хотя бы дойти до места исчезновения отца. Схему лабиринта мне обещали достать знакомые дриады. Так что собираемся и уходим.
Эолу ничего не оставалось делать, как покачать головой и согласиться на эту смертельную авантюру. Хотя его душа окаменела от безумной боли, словно он уже погиб, уйдя вслед за Росой, но, возможно, когда он будет следовать за Лизбет, в нем проснется желание жить. Что будет дальше? Бегство от императорской охраны, бесконечные лабиринты, поиск неизвестного – не важно, важно начать что-то новое, дабы не сдаться злой воле. В конце концов, он моряк и должен противостоять превратностям судьбы.
Глава 5
Озеро Белые лагуны, на берегу которого расположился Прансвиль, представляло собой бескрайний внутриконтинентальный водоем с сильноизрезанной скальными утесами береговой линией. Мысы далеко врезались клиньями в глубь озера, создавая обширные, сложенные белым песком лагуны. Всегда считалось, что озеро не имеет выхода в океан до тех пор, пока рыбаки не обнаружили широкую протоку, спрятавшуюся среди скал, по который был открыт путь в океан. После этого Белые лагуны приобрели статус моря, а небольшие рыбацкие деревеньки стали гордо называть себя приморскими городами. Однако это нисколько не повлияло на жизненный уклад, складывающийся десятилетиями и напрямую связанный с рыболовством. Так как озеро было богато рыбой и отсюда поставлялся основной объем рыбной продукции для империи, то и городишек на этом озере было множество.
В таверну одного из таких городков вошел невысокий эльф. Его плечи покрывал длинный серый плащ, на ногах замшевые сапоги, на голове широкополая шляпа, закрывающая лицо. На воротник плаща из-под шляпы спадали редкие, длинные, медного цвета волосы. Гость пришел раньше назначенного времени для встречи, чтобы немного расслабиться, погрузившись в мир кабацкой жизни. Он внимательно осмотрелся и прошел в дальний угол зала, слабо освещаемый тусклыми лампами. Там он снял верхнюю одежду, повесил ее на рядом стоящую вешалку и заказал виски. Это был новый алкогольный напиток на Фикте, технологию изготовления которого принесли с собой пожиратели и хранили в тайне. Его воздействие на организм существенно отличалось от эля. Выпитый виски придавал больше ярких эмоций, ранее неизведанных и был более дурманящим, но создавал и проблему, уменьшая силу магии с каждым глотком. А с другой стороны… пьющие понимали, что за удовольствие надо платить, соглашаясь даже на утреннюю головную боль.
Тот, с кем эльф должен был встретиться, обладал удивительным качеством – умением так себя поставить среди равных, что его многие начинали побаиваться и пытаться обходить стороной. Даже он – Раварт! – неосознанно остерегался этого человека, и это чувство уже само по себе вызывало раздражение. Но ему нужен был помощник, на которого можно было возложить груз ответственности за выполнение различных грязных делишек, требующих поменьше болтовни и побольше неразборчивости в методах достижения целей. Этими качествами как раз и обладал Арес, который, в отличие от других исполнителей, никогда не задавал лишних вопросов, а просто выполнял свое дело. И если раньше он мало чем отличался от основной массы воинов темных колдунов, то в какой-то момент его одиозная фигура ярко проявила себя в период жестоких столкновений с гвардейцами императора. Раварт приметил его как коварного, безжалостного и в то же время исполнительного воина, а именно такой человек ему был и нужен. Но этого было мало, необходима была еще и собачья преданность. С этой целью он подговорил командира подразделения, в котором служил Арес, дать ему заведомо невыполнимое задание, наверняка зная, что тот будет ликвидирован гвардейцами. Окруженного и беспомощного воина в последний момент Раварт спас от неминуемой смерти. Этот инцидент заставил Ареса боготворить своего спасителя и чувствовать себя постоянным его должником. Плюс хорошая оплата и наигранно дружеское отношение – и вскоре Раварт получил себе незаменимого раба.
Дабы занять чем-то время, эльф пересел за игральный карточный стол. Время летело незаметно, и вот в таверну вошел Арес. Он подошел к барной стойке, окинул мимолетным взглядом помещение, при этом на мгновение остановил его на игроках, сидящих в дальнем углу зала, заметил среди них Раварта и, заказав выпивку, невольно брезгливо поморщился. Нет, конечно, нет, он не против грязных забегаловок, в которых кутили матросы, но его раздражала и в то же время забавляла грязная суть людей, которая так явно проявлялась в подобных злачных местах. По барной стойке в его сторону проскользил стакан, пущенный ловкой рукой бармена. Арес поймал его, одним залпом осушил содержимое, и, пока шла игра, не торопился подходить к Раварту, а заказал новую порцию спиртного. Ему не пришлось долго ждать, и вот уже опять стакан проскользил по барной стойке, выпущенный из рук дилера веселья. Мужчина весело улыбнулся Аресу, поднимая большой палец вверх, и уже весь во внимании к другим шумным и развеселым гостям стойки. Арес, медленно цедя сквозь зубы, выпил второй стакан не закусывая, подошел к игральному столику. Раварт молча кивнул, не отводя взгляда от карт, в знак того, что заметил вновь прибывшего.
– Привет, Раварт! Давно ждешь? – Арес встал за спиной игрока и начал наблюдать за игрой.
Раварт опять молча кивнул ему в ответ. Игрок, тот, что напротив, скинул пару карт, соглашаясь на обмен. Другой тасовал карты в руках, а затем сбросил их, произнося хрипло:
– Пас!
После чего встал из-за стола и, как бы оправдываясь, добавил:
– Пора промочить горло, а то голова начинает трезветь… Это не хорошо!
– Раскрываемся, – предложил Раварт.
– Сет, – вторили ему противники. – У кого выше?
На стол легли три десятки с картинками эльфа и русалки с одной стороны и три императора с мелочью с другой стороны. Рука соседа Ареса уже потянулась за честным выигрышем. Однако он поторопился. Раварт медленно, с удовольствием раскрыл на столе по очереди мелкие, разных цветов карты: десятку, эльфа, русалку, императора и ангела.
– Стрит!
И забрал выигрыш.
Только после игры Раварт обратил внимание на Ареса:
– Ну что, сыграешь?
Арес кивнул и жестом дал команду крупье.
Четверо мужчин расселись поудобней, доставая из карманов золотые безделушки, раскатывая монеты по столу. Карты розданы, ставки сделаны, крупье внимательно следит за каждым движением игроков.
Раварт, мгновенно просчитав ходы, поменял две карты и повысил ставку. Два игрока спасовали и ушли за выпивкой, оставляя их двоих.
Арес продолжил игру и предложил вскрыться.
– Флэш, – сказал Раварт и положил карты на стол, внимательно следя за выражением лица Ареса.
Тот улыбнулся и, чуть поддернув бровями, смотря на вскрытые карты, ответил:
– Вот где был мой пиковый эльф! Мое неудачное каре! – И не вскрывая положил карты в колоду: тройку, трех эльфов и шута, меняющего мир, – джокера в обличии Фэба.
– Блеф-мастерство, – напыжился от самолюбия Раварт и сгреб выигрыш, отвлекаясь на официантку.
«Тщеславие лучше солнца глаза ослепляет», – пронеслась мысль в голове Ареса, но он сделал вид, что расстроен.
Раварт вновь внимательно посмотрел на Ареса и предложил уединиться за столиком напротив для разговора.
Когда они сели за отдельный столик и официантка принесла виски с небольшой закуской, Раварт обратился к Аресу с вопросом:
– Ты слышал о недавнем теракте? Что думаешь, кто за ним стоит?
– Если бы это были наши, мы бы об этом знали. – Арес пожал плечами.
– Вот и я думаю, что за ним кроется? У нас еще мало сил, чтобы противостоять императорской семье, а кто-то специально провоцирует императора и, как я понимаю, отвлекает его внимание еще от чьей-то новой игры.
– Я разберусь!
– Да-да, разберись! И еще разберись, куда пропала и в чьих руках уже вторая партия Эоловых мечей. Ты утверждаешь, что мечи затонули при нападении русалок на корабль, так же как и их первая партия. Но кто-то предупреждает русалок о прохождении груза? Боюсь, что этот «кто-то» ведет собственную игру, пока мне непонятную. – И, в упор посмотрев на собеседника, Раварт прямо спросил: – Уж не ты ли этот «кто-то»? Я тебе поверил и взял в свои помощники не для того, чтобы оторвать тебе голову, а для того, чтобы наградить великой наградой – быть правой рукой нового императора!
– Брось, Раварт! В чем ты меня подозреваешь? Потерю мечей тебе подтвердили и капитан, и матросы. Да и какую я могу вести игру? Я человек маленький. – Арес поежился.
– Вот и будь маленьким, смотри не заиграйся. – Раварт крепко ухватил собеседника за край воротника. – Ты думаешь, я не знал, что в твоих руках был джокер? Я всегда буду впереди тебя на несколько шагов! Так что будь осторожен, иначе может случиться так, что маленький человек еще больше уменьшится, на целую голову! – Затем, отпустив воротник Ареса, добавил: – Жаль, что у мечей очень слабый магический след, иначе я давно сам разобрался бы в происходящем!
Собеседники замолчали, и только крики подвыпивших рыбаков за соседним столиком заполнили все пространство вокруг них. Выдержав несколько минут молчания, Раварт, приблизившись вплотную к лицу напротив него сидящего Ареса, вновь заговорил:
– Теперь о деле… Ты помнишь, что мне обещал служить до последней капли крови, когда я, тебя, бандита с большой дороги, спас от смерти? Теперь ты должен мне помочь свергнуть императора.
Арес вздрогнул и молча кивнул, поведя плечами.
А Раварт продолжил:
– Я, в свою очередь, обещаю сделать тебя своим главнокомандующим.
Арес смиренно склонил голову.
– Почему я тебе сейчас об этом говорю? – Маг посмотрел по сторонам для уверенности, что их никто не слышит. – Время действовать, и я сейчас расскажу тебе свой план.
План Раварта был довольно прост. Арес заманивает Элиота в эльфовые лабиринты и там производит его ликвидацию любым способом, на усмотрение Ареса. Старый император, убитый горем потери сына, полностью становиться недееспособным. Без сильного императора и разложившейся элиты осуществить переворот – дело техники.
Уточнив детали предстоящей операции и получив ответы на то, как будут минимизированы риски, Арес задал свой главный вопрос:
– Я думаю, план неплохой, но как заманить принца в лабиринты?
– Ты ему расскажешь, что там мною спрятано Оружие, и предложишь ему его перепрятать.
– А оно что, и вправду там?
– Да! А чтобы он поверил, я тебе дам карту его месторасположения, а ты скажешь, что ее у меня украл.
– Так мы должны будем найти Оружие?
– Конечно, нет! Вы его не найдете, но ты сможешь сделать свое дело.
– Хорошо, но, насколько я слышал, Оружие давно утеряло свою силу. Принц тоже об этом знает. Какой ему интерес его перепрятывать и как он это сможет сделать?
– А вот тут начинается самое интересное. Я тебе сейчас много чего расскажу такого, чего ты не знаешь, и того, что однозначно заинтересует принца.
Они еще довольно долго беседовали и строили планы, затем Раварт допил свое виски, встал из-за стола и не прощаясь покинул таверну.
Арес проводил его взглядом, заказал еще спиртного и, собираясь с мыслями, стал обдумывать состоявшийся разговор. Напиток горячил и в окружении безалаберного гомона и дыма от сигарет располагал к размышлениям: «Кто ты такой, Арес, и откуда ты взялся? Ты сам себя помнишь?»
Он опустил в задумчивости голову на свои руки, лежащие на столе, продолжая думать о своей жизни: «У тебя нет ни отца, ни матери, ты не помнишь детство и не помнишь того, кто бы тебя любил. В твоей памяти сохранились моменты, когда тебя унижали и взрослые дяди пытались навязать свое понимание жизни, неприемлемые для твоей детской души. Над тобой смеялись, плевали в твое лицо, и носители пожирателей продавали твое тело. В твоей памяти только ощущение обиды и ненависть ко всему живому и даже к себе. Но теперь в тебе поселился кто-то чужой, он пророс в тебя и подчинил всю твою сущность, и ты уже не ты. Ты уже как личность умер, переродился, и единственное, что знаешь, – тот, кто в тебя вселился, даст тебе все, о чем ты мечтал. Жажда власти и сладостное желание мщения. Мщение кому и за что? Власть над кем? Все это не важно! Главная цель – погасить жажду, и неважно, какими методами и средствами! Нереализованная цель сидящего в тебе тебя иссушает!»
Мысли текли медленно, формируя в голове образы воспоминаний: «И ради утоления этой жажды все было сделано, чтобы выделиться из толпы, и Раварт обратил внимание на простого воина. Ради ее утоления он уговорил Раварта скупать мечи Эола для дальнейших сражений за власть. Но тот, кто заполнил душу Ареса, ведет свою игру и заставляет делать то, что делается. И пусть! В конце концов, разве так важно, кому служить?»
Арес поднял голову и посмотрел на дверь, закрывшуюся за Равартом. В груди загорелся огонь ненависти, и он засмеялся: «Старый маразматик! Твои амбиции безмерны, и это то, что тебя погубит. Ты не знаешь, с кем связался! Ты считаешь себя великим магом и считаешь, что твои амбиции имеют под собой почву? Глупец, ты не сталкивался еще с той силой, которая тебе не по зубам. А когда столкнешься, поймешь, что ты никто!»
После разговора с Равартом он понял, что наконец-то появилась возможность реализовать то, ради чего сущность, которая в нем сидит, пришла на Фикту. У него родилась идея, как это сделать, и осталось только разработать план действий. В голове рождались разные схемы, которые по мере количества выпиваемого виски только оттачивались. Но одно было ясно, что при любом раскладе в первую очередь ему надо было помочь Раварту стать императором, а для этого нужен был «болван», которого можно было бы использовать, подчинив себе через шантаж, а в дальнейшем ликвидировать. Но «болван» должен обладать большой властью и иметь влияние на императора. Таких было двое: принц Элиот и принцесса Харита. Руками Элиота можно было бы сместить старого императора, у него было достаточно власти, но он дальше критики существующей социальной системы не пойдет, хотя некоторые важные моменты с его помощью можно было бы реализовать, так как он заточен на трон.
Харита властью над империей не интересовалась, она была полностью поглощена строительством своего Оазиса. Если еще совсем недавно высылка из империи означала верную смерть, то теперь там уже успешно развивались иные общественные формации. Правда, в них элементы государственности только закладывались, но концентрировать силу магии они научились, а это было главным для выживания. Туда потянулись многие чиновники и общественные деятели, обделенные, по их мнению, властью или благосостоянием. Элиот считал их предателями, а Харита – людьми нового поколения и всеми путями поддерживала их. Они, в свою очередь, чествовали ее и тайно планировали передать ей престол в рождающейся империи, которую, как-то само по себе получилось, стали называть Оазисом.
Слухи о новой империи будоражили многие горячие головы, и поток миграции постоянно увеличивался. Такое положение дел совершенно не устраивало императора, и он ввел систему визового режима. Харита же была заинтересована в притоке новых мигрантов и, пользуясь своим положением императорской дочки, давала указания лояльным к ней чиновникам незаконно оформлять визы высокопоставленным лицам, обеспечивающим финансовый и товарный приток в ее Оазис. Арес знал от своих шпионов об этих махинациях Хариты, и это могло послужить отличным поводом для ее шантажа. Он также знал, что Элиот был в курсе проделок принцессы, но закрывал на это глаза, а это тоже могло быть элементами шантажа, но уже принца.
Принять в разработку можно было еще одно направление, связанное уже с высшими магами. Дело в том, что в Оазисе их количества не хватало для генерации чистой магической энергии, обеспечивающей построение столбов иллюзий, поддерживающих магический купол. Мифийцам не хватало силы магии даже на поддержание своей жизнедеятельности, не говоря уже об использовании ее в целях создания комфортных условий проживания. И Харита всеми средствами пыталась переманить высших магов к себе, понимая, что у нее пока нет возможности обучать своих. Как когда-то сказал Раварт: «Одно дело – поддерживать ранее созданные блага в рабочем состоянии, другое – создавать все с нуля. Глупцы! Они не понимают, что для создания магических инструментов нужен большой штат отлично выученных высших магов, но это система воспитания целых поколений – это школа преемственности!»
Ходили слухи, что Элиот об этом также знал, но не сообщал императору, а пытался убедить Хариту о катастрофической опасности создания двух независимых куполов. Примером могло послужить то, что уже используемая империей магическая сила значительно уменьшилась в результате ухода некоторых высших магов за ее границы. Но Харита не слышала его, у нее были другие источники, убеждающие в том, что ничего страшного не происходит. Тем более повзрослевшей Харите перестали нравиться амбициозные притязания наследного принца на императорский трон, и она стала его избегать.
Да, император стар, как она выразилась однажды при всех придворных, но это не дает право принцу критиковать политику императора во всеуслышание!
Эти разногласия привели к тому, что между членами императорской семьи пробежала черная кошка. А вот на этом можно сыграть, даже без шантажа. Достаточно убедить Хариту сделать какую-нибудь глупость в отношении империи, которая приведет к гораздо большему эффекту, чем любые доносы. Главное, это вызовет гнев у Георга, а гнев – это всегда хорошо, он ведет к разрушению. Уговорить Хариту что-то подобное сделать поможет Амелия, хорошая знакомая Ареса. В свое время Раварт похвастался, что маги под его руководством смогли взломать магию «Одеяло смерти», которая укрывала Амелию. Как Раварт потом объяснил: «Чтобы втереться в доверие императору».
Ее же ждал арест и очищение от пожирателя. Арес всегда старался из всего извлечь выгоду и, поразмыслив немного, решил, что не мешало бы в рядах Хариты иметь своего человека. В последний момент он предупредил Амелию, и ей удалось сбежать, пусть и с помощью Ониса. А вот сейчас наступил момент отдавать долги.
«Вот как раз в этом направлении и надо действовать, и необязательно искать болвана», – решил для себя Арес.
Принесенное официанткой виски закончилось, и Арес, отвлекшись от раздумий, заказал новую порцию горячительного напитка. Он уже был пьян, голова затуманилась, мысли потекли медленнее и стали путаться. Арес вспомнил, как он испытал свою силу, и его лицо исказилось гримасой, напоминающей улыбку. Перед глазами потекли картинки, как в многолюдном месте, где, помимо гражданского люда, были и вооруженные гвардейцы, он на несколько секунд открыл портал в свое пространство. То, что произошло потом, очевидцы еще долго обсуждали, не понимая, как это могло случиться.
А произошло для них необъяснимое явление. Все вдруг кинулись в драку и стали с остервенением убивать и калечить друг друга, в бешенстве разрывая тела. Бойня была недолгой, но последствия были страшными. Особенно гвардейцы, вооруженные до зубов, наворотили столько бед, что вся площадь была залита кровью, но самое парадоксальное, что они успели еще и друг друга поубивать. То, что произошло в этом месте, по привычке было названо терактом, но многие следователи не нашли его характерных черт и заподозрили, что надвигается новая опасность на империю, до этого неведомая. Именно об этом инциденте и говорил Раварт. Его интуиция тоже подсказывала, что произошедшее было рук не пожирателей, а кого-то другого.
Арес про себя рассмеялся, тяжело встал из-за стола и покачиваясь вышел на свежий воздух. Была уже глубокая ночь и клонила ко сну, но он не забыл, как еще до встречи с Равартом с ним вышел на подсознательную связь интереснейший субъект и договорился о встрече. Она должна была состояться этим утром, в одном из безлюдных уголков леса. Там его должен был ждать разговор с Повелителем информационных потоков и сил убеждения, но вот что ему понадобилось от Ареса, было достаточно любопытно. За ночь Аресу было необходимо добраться до места назначения, да еще успеть выспаться. Для перемещения в магическом коконе и управлением им необходимо было иметь светлую голову, не затуманенную алкоголем. Иначе можно было переместиться совсем не туда, куда планировалось. Поэтому Арес предпочел мысленно вызвать крылоплана. Этот летающий монстр как нельзя лучше подходил к ночным полетам, да и прохладный ветер трезвил и освежал мозги.
В запланированное время крылоплан опустился на опушку леса, мощно подняв крыльями придорожную пыль, покрывающую созревшую траву на поляне, испещренную сетью хорошо протоптанных копытами лошадей тропинок. Пробежав метров сто, он, вырвав когтями огромные клубни почвы, остановился. В воздухе раздался громкий птичий клекот, повествующий об их прилете. Арес слез со спины птицы, по сброшенной вниз веревочной лестнице отошел от птицы ближе к лесу и остановился в ожидании. Крылоплан улетел так же шумно, как и прилетел, пригибая траву и ломая кустарник.
Аресу не пришлось долго ждать. Лес зашумел от порыва ветра, возникшего из ниоткуда. Стволы деревьев расступились, и к ожидавшему Аресу на поляну бесшумно вышел дракон. Он не был страшен, но грациозен. Он был немного ниже верхушек деревьев, что позволяло ему быть скрытным в лесу. Мощная грудь защищалась янтарного цвета костяными плитами, перекрывающими друг друга в виде чешуи. Голову обрамляли длинные уши с кисточками, а из зубастой пасти, когда она открывалась, сыпались разноцветные искры и гасли в предрассветном тумане.
Выйдя из леса, дракон лег на брюхо и, приблизив голову к Аресу, сказал:
– Я не буду тебе желать здоровья, исчадие земного ада, да ты в этом и не нуждаешься. К сожалению, я слишком поздно понял, что может возникнуть ситуация, когда ты сможешь появиться на свет и спрятаться в теле бандита Ареса. Земная аура адаптирована к твоей энергии, а вот Фикта бессильна, и ты этим воспользовалась. Никогда бы не мог подумать, что тебе удастся проникнуть в наш мир. Кто тебе помог и кого ты смогла обмануть?
