Ксения Соловьёва
Интеритум. Книга 2. Кукловод
Вскоре в небе показался крылоплан, который был вызваны Элоной. Массивное тело не давало возможности быстрой посадки этой птице. Поэтому гасить скорость полета она начала издалека, еще в облаках. Выйдя на глиссаду, она стала маневрировать своими огромными крыльями, завораживающе красиво управляя режимом безопасной посадки.
Когда крылоплан сел возле дома Адриана, подняв столбы сухого травостоя и листвы, с его спины раскрутилась свернутая в рулон веревочная лестница, приглашая женщин к полету.
Зная нетерпимость этих птиц к ожиданию, они оперативно подбежали к лестнице и как можно быстрей забрались в мягкое, выложенное перьями и пухом седло, больше походившее на гнездо, и пристегнулись страховочными ремнями. Крылоплан начал разбег и, достигнув нужной скорости, с шумом размахивая крыльями, поднялся в воздух.
Проводив взглядом улетевшего крылоплана, Адриан стал размышлять о неожиданном визите, вспоминая при этом те моменты жизни, которые привели его сюда.
После того как война закончилась, он не смог найти своего места в новом обществе. Слишком явно многие члены кланов стали недолюбливать ликвидаторов. Дело даже шло к тому, что они могли продавить законы, приравнивающие ликвидаторов к убийцам, и объявить их вне закона. Да Веспер с ними! Плевать на их маразм! Но в душе копилась обида понимания, что его предала империя, ради которой он не задумываясь был готов отдать жизнь. Единственным на тот момент вариантом было исчезнуть. Узнав об этом, Изольда и Элона пытались его переубедить, но это было напрасно. Приняв решение, он сбежал и, как он считал, скрылся довольно удачно, забравшись в непроходимые лесные чащи.
Подумав о «непроходимых чащах», Адриан улыбнуться, и в голову пришло дополнение к ним: «Очень удачно! Но не так, как это умудрилась сделать Виктория. Вот уж кто не оставил после себя ни следа, ни подарка, ни вещички, а только память».
Адриан отошел от окна, взял из корзины зайца и не торопясь начал его разделывать, при этом продолжая размышлять: «В конце концов, даже лучше, что она исчезла. Столько проблем отвалилось само по себе. Достаточно мне Элоны, которая всю душу мне вытрепала, а теперь еще одна… на мою голову с Земли свалилась, и так жестко, что даже в лесной чаще душе покоя нет».
Он уже смирился с душевной болью, хронически поселившейся в его груди, так как понимал, что он по своей сути не семьянин. Он не будет сидеть дома и смотреть в окно, или скрупулезно заниматься каким-либо ремеслом. Невозможно было объяснить, но он ненавидел стены, ограничивающие бескрайность пространства, и поэтому не задумываясь выбрал жизнь вечных дорог. А уж когда ему предложили работать ликвидатором на Земле, для него это было исключительным подарком, и это была совсем другая реальность. Элона его не понимала, она обижалась, плакала и умоляла, но он не мог переступить через себя, ведь даже здесь, живя в глуши и отшельничестве, он не сидел на месте, а исследовал все новые и новые территории. Он чувствовал, что Элона любит его всем сердцем, но ответить такими же сильными чувствами не мог. Конечно, ради нее он был готов на многое, и она для него была не безразлична, а потому он принимал ее любовь и пользовался, как это делают многие мужчины. Ему было стыдно перед ней, и это тоже сыграло определенную роль для уединения.
Поставив противень с зайчатиной в самодельную духовку, Адриан вновь подошел к окну и стал искать на звездном небе ту самую яркую звезду, которая влекла к себе и давала силу мечтам. Ему нравилось думать, что вокруг этой звезды слоняется планета Земля, и сейчас, в данный момент, где-то у себя в комнате сидит Виктория и мечтает о встрече с ним.
Зная, что его никто не услышит, он во весь голос крикнул куда-то в пустоту:
– Я не хочу быть рабом несбыточной любви!
Потом пришла в голову мысль: «А может быть, любовь – это, наоборот, свобода? Свобода дышать воздухом влюбленных, определять свои действия согласно тому, что предложит любовь, свобода мечтать, страдать, а в конечном счете жить! И пусть существуют временные и пространственные границы, гарантирующие никчемность любых фантазий…»
И в унисон своим мыслям Адриан снова крикнул:
– Я буду жить, буду бороться, буду стремиться к невозможному… буду раздвигать границы дозволенного!
А потом подумал: «Хорошо, что девчонки приехали. Они правы, пора менять образ жизни».
* * *
Скорость полета была несоразмерна со скоростью езды на Эргоне, и уже через несколько часов в ночном небе, в лучах утренней зари, девушки стали различать на горизонте шпили дворца Совета, протыкающие туман.
Когда крылоплан сделал посадку возле центрального входа дворца, на специально построенную для этих целей площадку, им навстречу вышел седовласый Гор. Возле его ног крутилось маленькое коротконогое существо, которое то забегало вперед, то вставало на задние ножки, внимательно разглядывая прилетевших, то пыталось залезть на руки Гора для лучшего обзора тех, кто спускался с птицы по лестнице.
Подойдя к встречающим, женщины поздоровались, а Изольда, подхватив на руки зверька, нежно его прижала к себе и грустным голосом сказала:
– Милый Рэй! Адриан не прилетел.
– Как не прилетел? – громко пискнул Рэй и горько запричитал: – Он меня забыл и разлюбил! Я ему стал не нужен! Я не смогу без него жить. Он знает об этом и все равно не прилетел! О, я бедный и несчастный длиннохвост!
Изольда, продолжая обнимать Рэя, стала его успокаивать:
– Этого не может быть. Адриан любит тебя и обязательно приедет за тобой. Дай ему еще немного времени для того, чтобы он разобрался со своей дальнейшей жизнью.
Пока Изольда объяснялась с Рэем, Гор подошел к Элоне и стал задавать вопросы:
– Как он там, жив-здоров? Вы его вообще встретили? Что-то никаких сообщений от вас не поступало.
– Будем надеяться, что не все потеряно. Возможно, Адриан передумает и к нам вернется. Будем ждать, – бросила короткие фразы Элона и устало пошла в замок.
За ней потянулись все остальные.
Прошло несколько дней, и в небе появился крылоплан, на спине которого сидел Адриан и приветственно махал рукой встречающему его Рэю.
Глава 4
За железными дверями раздался оглушительный взрыв, вновь оповестивший о неудаче. Испугавшись покачнувшегося под ногами пола, Лизбет бросила заготовки для консервирования кабачков и побежала в сторону взрыва. С трудом открыв тяжелые двери в спальную комнату, переделанную под лабораторию, она попала под удар резкого запаха гари, а затем уже укуталась клубами дыма вперемешку с угарным газом. Эта смесь заставила ее кашлять и ладонью вытирать обильно потекшие слезы.
Она на ощупь двигалась по направлению кокну, чтобы его открыть, но быстро поняла, что окна нет, а на его месте сияет дневным светом дыра, поделенная на квадраты скелетом рамы. При открытых дверях в комнату ворвались потоки свежего воздуха, разрежая густые клубы дыма. Продолжая кашлять и не оставляя тщетной попытки разогнать дым руками, Лизбет, наконец, увидела неповрежденное, но выпачканное в саже лицо с прыгающими чертиками в глазах, жертву собственной глупости. На полу, раздвинув ноги и оперившись руками в пол, сидел молодой мужчина в рваном халате, который, возможно, когда-то был белого цвета.
Убедившись, что с ним все в порядке, Лизбет начала причитать:
– Ох, Эол, не доведут до добра твои эксперименты!
Мужчина громко засмеялся:
– А я и не собираюсь делать добро, я собираюсь совершить революцию в генной инженерии! Жаль, что ты этого не ценишь.
Лизбет хмуро оглядела комнату, контуры которой стали постепенно проявляться сквозь дым, и с тоской поняла, что опять предстоит капитальный ремонт.
– Ну почему опять взрыв, что ты тут делаешь? Ты точно хочешь получить новый препарат, или я чего-то не знаю? – И, не дожидаясь ответа, зло прошипела: – Сам будешь делать ремонт, я не собираюсь тебе опять помогать!
Эол, поднявшись с пола на ноги, снова рассмеялся:
– Сестренка размечталась… а я пожалуюсь тетке Ребекке, она погладит тебя по головке, и ты оттаешь. – Он нежно погладил по воздуху рукой, так, как делает тетка, когда жалеет своих детей.
Лизбет безнадежно махнула рукой и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, чтобы дым не распространялся по всему дому. Когда она вышла, на лице Эола исчезла улыбка, он нахмурился и стал собирать разбросанные по всей комнате листы бумаги, испещренные какими-то рунами, иероглифами и графиками. Затем скомкал их и, тихо выругавшись, швырнул в угол комнаты, где уже лежала гора макулатуры с явно неудавшимися идеями. Закрыв на ключ дверь в комнату, он уселся на стул, смахнул ладонью пепел со стола на пол и, не обращая внимания на еще не выветрившуюся гарь, от которой першило в горле, стал рассматривать оконную раму, прикидывая, что ее придется заменить, перед тем как вставлять стекло. Через рваную дыру, которая раньше называлась «окно», было видно, как идущие мимо прохожие останавливаются и с любопытством смотрят то на клубы дыма, окружавшие дом, то на маленькую старушку, бегущую к дому от магазина. По их лицам можно было понять, что все это уже когда-то было, и все привыкли к подобным происшествиям в этом доме и не торопились приходить на помощь.
Отвлекшись от перспектив ремонта комнаты, Эол стал размышлять об эксперименте: «Да-а, эта руна жизни, сплетенная магией роста и размножения, в совокупности со спиралевидными иероглифами многомерности, оказалась очень взрывоопасна, никакой стабильности в системе. Удивительно, но взрыв не приносит никакого вреда живой плоти, хотя вещи ломает без разбора. Слава Фэбу, что еще весь дом не был поднят на воздух».
Эти мысли постепенно привели Эола к воспоминаниям. Его, можно сказать, вторая жизнь началась после серьезного ранения, которое нанес ему ангел, и только благодаря отличному здоровью моряка Эолу удалось выжить. В период долгой реабилитации ему было категорически запрещено заниматься рыбным промыслом. Однако молодой организм и не покидающая его душу любовь к русалке Росе требовали действий.
В базах научных знаний он раздобыл исследовательские материалы, связанные с попытками кланов изменить ДНК мифийцев. Он попытался изучить результаты экспериментов, но знаний явно не хватало. Идея стабилизировать гены Росы после перевоплощения, сохранив ее человеческое тело даже после полнолуния, поглотила его полностью.
Увлекшись магией изменения физической сущности живых организмов, он поступил на курсы Магических перевоплощений, но полученные знания его не устроили, и, окончив курсы в рядах лучших учеников, он поступил в Высшую школу магов. Оказавшись прилежным студентом, он прекрасно впитывал все, чему его там учили. Его заметили и стали приглашать на различные должности в различные учреждения. Но ему это все не нужно было, ему нужна была Роса.
Прошло несколько лет, пока он смог, наконец, понять суть исследований по изменению ДНК и, более того, смог продвинуться в них гораздо дальше того, что было сделано ранее. Казалось бы, он нашел решение, но в какой-то момент все пошло не так, как задумывалось. Ему так же, как и его предшественникам, не хватало какой-то материальной составляющей, которая смогла бы скрепить магическое вещество в спирали днк.
Конечно, сама идея связать материальное и магическое в единую систему, остававшуюся стабильной даже в условиях отсутствия магического поля, казалась фантастичной. Однако в период его научной деятельности ему приходилось встречать на Фикте материально-магические системы органики, пусть и несложные, но они могли существовать и даже размножаться при минимальной генерации магии, причем разрушить эти системы было достаточно сложно. Где искать решение?
В душе, на уровне подсознания, он знал, где искать. Он прошел весь путь, который проходили его предшественники. Он изучил работы Куагара, он понял, зачем ему нужны образцы ДНК земных животных, он разобрался, как и для чего разрабатывался Разрушитель, знал и о последствиях его применения. История великого Оружия бесславно закончилась после того, как Веспер изъял силу из него (по крайней мере, все так говорили), но память о существовании возможности пробить ауру Земли и достать образцы ДНК осталась жива и требовала каких-то решений. Эол чувствовал, что есть другой путь, но он запрятан глубоко в природе самой Фикты.
Для его исследований требовалась огромная экспериментальная статистика, а для этого нужны были деньги. Советом подобные исследования после гражданской войны не финансировались по ряду причин, и поэтому Эол решил заняться незаконным производством оружия для продажи и возможности продолжить исследования на вырученные деньги.
К этому его подтолкнул случай. Вообще-то, он давно обратил внимание, что при снятии ауры пожирателя выделялась энергия, которая в корне отличалась от других энергий. Ну а самое главное, эта энергия никуда не исчезала, а накапливалась в магическом энергетическом поле. Он попытался силами магии выделить эту энергию в чистом виде, и ему это удалось, вот только управлять ею он так и не научился. Однако однажды, проводя опыты с металлами и их сплавами, он обратил внимание, что эта энергия качественно меняет структуру некоторых сплавов. В сумме, с применением некоторых магических заклинаний, эти сплавы приобретают уникальные свойства, позволяющие ковать мечи – мечту любого воина.
В империи изготовление и реализация любого оружия строго контролировалось и облагалось большими налогами. Нужно много трудиться, и все равно мало заработаешь, а Эолу нужны были деньги, большие деньги. По велению случая он познакомился с подземными эльфами, работниками лабиринта. Он им предложил, а они согласились за определенную плату создать под домом его тетки секретные комнаты и в них начать производить клинки, а для тайного вывоза готовой продукции комнаты соединить с лабиринтами.
Тишину нижнего уровня комплекса лабораторий и катакомб нарушил лязг металла, а темнота этого ограниченного пространства стала скрывать кровавую правду производства смертельного оружия. Нашелся и оптовый покупатель, который не задавал лишних вопросов и платил очень хорошо. В свое время с ним Эола познакомили те же эльфы, утверждая, что лучшего покупателя не найти, хотя и отметили, что лишних вопросов ему задавать не следует.
Это был неприятный субъект, представившийся Аресом, не скрывающий своего интереса к мечам Эола, утверждая при этом, что это для клана темных магов. В таких делах любопытство – штука скверная. Поэтому Эол сильно не интересовался, против кого будут направлены эти клинки, тем более, для него это было не принципиально, так как на Фикте был мир, а это, видимо, простой продавец оружия. Вот и сейчас он уже ждет.
Эол резко поднялся со стула и, предварительно удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, подошел к стене и прикоснулся к ней ладонью. Через несколько секунд в стене открылся проем, в котором появилась лестница, ведущая вниз. Эол спустился по этой лестнице, а стена за его спиной снова стала монолитной.
На огромный деревянный стол подан железный ящик со сложными замками сейфа, как бы доказывая серьезные намерения того, кто его принес. Замки послушны хозяину и открываются по первому его велению, а ящик предоставляет свое содержимое тому, кому оно предназначается. Огонь факелов, отражаясь на зеркальной поверхности лезвий мечей, играл холодным блеском металла, заколдовывая своей первозданной прелестью перехода жизни к смерти.
– Я не понимаю, зачем ты так трепетно относишься к оружию, которым не предполагается никого убивать, ведь на Фикте мир? – Взгляд молодого человека пытался поймать взгляд покупателя. Его нервный голос негромок и приглушался стенами катакомб, но слова понятны.
– Встречный вопрос, любопытный ты мой мальчик Эол. – Улыбка на небритом лице без губ искажалась в бликах пламени факелов, превращаясь в страшный оскал. – Почему ты так усовершенствуешь свои инструменты для убийства?
– Попрошу!!! – зло проговорил Эол, покрываясь холодным потом под взглядом покупателя. – То, что я создаю, я создаю во… – Его голос дрогнул. – Благо!
– Война ради мира? – Палец покупателя коснулся острия одного из мечей, тут же оставляя на нем кровавые отметины. – Как поэтично и так трагично! – Он причмокнул, облизав окровавленный палец, вновь оскалившись в улыбке, и добавил: – Как трагикомично, но мне это, как и тебе, очень знакомо! – А затем громко расхохотался.
Смех привел Эола в бешенство:
– Я тебе больше не продам оружия, ищи других продавцов!
Покупатель, сощурив глаза, с любопытством, без каких-либо эмоций, указывающих на боль или сожаление от содеянного, стал рассматривать порез на пальце, из которого сочилась кровь.
– О да, прости! Я бесконечно благодарен тебе за твое первоклассное оружие, оно не позволяет долго мучиться жертве. Твоя магия оружия превосходит все ранее мной виденное. Но и не забывай, я тебе плачу гораздо больше, чем кто-либо. Молчу… а это тебе нравится, и, благодаря моим деньгам, ты можешь продолжать свои дурацкие опыты в генной инженерии.
– Ладно. – Эол выдохнул, заглушая гнев. – Но ответь: зачем тебе это оружие? Или ты просто перекупщик? И потом, гражданская война закончилась, и, насколько я знаю, клан темных магов вновь в законе, зачем им оружие? Ты не все договариваешь?
– Я же тебя не спрашиваю, на каком основании на тебя работает целая куча подземных эльфов. – Арес оскалился. – Они гремят здесь железом вместо того, чтобы работать в лабиринтах. И еще… мне нет дела, какой магией ты их прикрываешь, хотя и уверен, что запрещенной!
Похлопав по плечу замолчавшего Эола, его собеседник уже с нотками доброжелательности добавил:
– Скажи своим эльфам, я доволен их работой, и дополнительный гонорар уже переведен на твое имя. Пусть выносят весь товар на поверхность, его там уже ждут. Я тоже пойду, а то задыхаюсь в этой яме гоблинской старухи, Веспер ее… Ха-ха-ха!
Покупатель стал подниматься по ступенькам к секретному выходу на поверхность, а Эол махнул рукой стоявшей в еле освещаемом проеме тени эльфа, чтобы товар выносили наружу. Оружие будет вынесено через тайный ход, находящийся за пределами Прансвеля, и Эол спокоен за секретность мероприятия.
Он вернулся в свою лабораторию и услышал требовательный стук в двери. Открыв их, со смехом обнял взволнованную старушку, не давая ей даже открыть рот, приговаривая:
– Бедная ты моя тетушка, сколько хлопот я тебе приношу, но поверь, кроме разбитой посуды и выбитых окон, другого вреда я не нанесу, а уж тем более самому себе.
– Эол, несчастный мой мальчик! – причитала старушка. – Сколько тебе пришлось пережить из-за этой негодной русалки! Как не предупреждал тебя твой дядька не встречаться с ней, но ты такой непослушный! – Ребекка вытерла слезы со своего морщинистого лица.
– Не говори так. Роса не виновата в том, что со мной происходит. Это только моя жизнь, и она даже не знает, над чем я работаю. – Эол поцеловал тетушку в щеку и добавил: – Пойми, я не могу не встречаться с ней. Пусть это происходит только в полнолуния, когда она может перевоплощаться, но это самые прекрасные моменты в моей жизни.
Обняв свою тетку за плечи, Эол повел ее на кухню, где их ждала Лизбет. Когда женщины успокоились, Эол, придумав причину, вышел из дома и отправился к берегу моря. Еще в самом начале своего знакомства с Аресом он уведомил Росу о своих планах торговать мечами. Она была категорически против этого решения, но поняв, что Эола не переубедить, попросила познакомить ее с Аресом, а еще попросила сообщать ей время и пути передвижения товара. С этой целью Эол сейчас и шел на встречу с русалкой.
В это же время к другому концу берега подошел трехмачтовый корвет. На его борт поднялся покупатель клинков и стал наблюдать, как началась погрузка железных ящиков с причалившей к борту парусника лодки. К нему подошел капитан судна.
– Арес-акэ, все идет по плану, и мы можем скоро отплывать, даже раньше намеченного срока.
– Это хорошо, что у нас есть время. – На лице говорившего не отразилось никаких эмоций. – Нам придется сделать крюк, чтобы обойти места обитания русалок. Мне сообщили, что в наши ряды затесался предатель и клану русалок могли сообщить об этом грузе. – Арес кивнул в сторону ящиков. – Так что не расслабляйтесь!
– Как скажешь, акэ… – Капитан поклонился и пошел давать распоряжения по ускорению погрузки.
Когда капитан ушел, Арес вошел в транс общения:
– Великий маг, забытый и изгнанный, ответь мне.
– Я слушаю тебя, Арес.
– Твое задание выполняется, и скоро ты сможешь предстать пред своими подданными, наш духовный пастырь Раварт.
– Спасибо тебе, мой друг, придет время – и я отблагодарю тебя по-императорски. Мы уже накопили достаточно сил, и скоро – совсем скоро – будет изменен ход событий на всей территории империи, а приспешники императора, и он в их числе, пойдут открывать новые континенты. – Раварт самодовольно рассмеялся и прервал общение.
Погрузка ящиков с мечами закончилась, и лодка отчалила от борта парусника, который, поймав попутный ветер в поднятые паруса, полным ходом отправился к горизонту.
Арес стоял на палубе, широко расставив ноги, и, размышляя о чем-то своем, критически осматривал новейшее вооружение корвета. Оно состояло из тридцати лучших образцов пушек и огнеметов для борьбы с надводным противником, а две гаубицы, установленные по обоим бортам судна, рядом с грот-мачтой, многократно усиливали эту огневую мощь. Боевые характеристики этого оружия позволяли противостоять даже береговой артиллерии.
Вооружение команды также было самым современным и позволяло вести бой не только на расстоянии в несколько десятков метров, но и в рукопашном сражении не оставляло шансов противнику на победу. К Аресу профессиональной походкой моряка, держа в руках меч из закупленной партии, подошел капитан.
– Акэ, объясни… да, мечи красивые и ладные, но почему ты так ими восхищаешься? Время мечей уходит, теперь пистолет всех уровнял! Зачем такие затраты и предосторожности?
Арес нежно забрал из рук капитана меч.
– Ты хочешь узнать его силу? Тогда смотри…
Взмах меча, тугой звук струй воздуха – и пушка, которая стояла рядом с ними, как кусок масла, разрезалась пополам вдоль по дулу, а два моряка, которые наблюдали за происходящим, с воплями от боли удара магической волны выбросились за корму. На мече не зазубрины, и только холодный блеск его металла говорил о том, что он полностью подчинен хозяину и готов уничтожить все, что тот пожелает.
Арес громко рассмеялся, наблюдая, как капитан от неожиданности присел и, закрыв руками голову, смачно выругался.
– И это не самое интересное! – Арес любовно погладил лезвие. – Этот меч чувствует эмоции хозяина. В руках разъяренного бойца это страшное оружие, против которого бессильны и пистолеты, и ружья, и любые преграды. Тот, кто его создает, даже не предполагает, насколько грозное это оружие. Но самое главное, эти клинки выкованы с использованием силы пожирателей, и, если правильно ими управлять извне, они безжалостно могут зарезать даже того, кто держит их в руках.
– Опасная вещичка! – Капитан выпрямился и с уважением посмотрел на металл в руках Ареса. – Я теперь понимаю, почему императорские ищейки многое бы отдали, чтобы узнать происхождение этого оружия. – Уже собираясь покинуть собеседника, прояснил для себя: – Акэ, так ты говоришь, что по дороге нас может ожидать встреча с воинскими подразделениями русалок? К чему нам готовиться? Получается, что пушки нам пригодятся? А я был уверен, что мы идем под прикрытием мощной магии!
– Нет такой магии, которую нельзя разрушить, и ты это прекрасно знаешь. Самое верное решение – быть ко всему готовыми. Так что не расслабляйтесь. Даже если мы пройдем незаметно сейчас, не факт, что в назначенном пункте нас не ждет неожиданный сюрприз.
А эти клинки мне достаются слишком высокой ценой, и я не собираюсь ими делиться с кем-либо.
– Я тебя понял, Арес-акэ, клан русалок силен магией, но наша артиллерия тоже кое-что значит, если что, прорвемся, главное, чтобы нас встретили, как ты сказал, «без сюрпризов».
Как и рассчитывали, в течение всего пути ничего не помешало судну идти по расписанию, хоть моряки и были во всеоружии и готовы к любым превратностям как моря, так и противников. Когда Ареса оповестили из «вороньего гнезда», что в подзорной трубе виден берег, тот преобразил свое лицо в уверенный оскал, однако предупредил всех на судне быть начеку.
Они уже были недалеко от берега, как вдруг на горизонте появилась огромная волна. Она вовремя была замечена, и к ее подходу паруса уже были погашены, люки задраены, корвет успел убрать корму и повернуться к волне носовой частью, но все равно не мог избежать мощного ее удара. Вода захлестнула палубу, но судно выстояло. За ней последовала еще волна и еще. Корма трещала, мачты ломались, как спички, но судно держалось на плаву. Часть пушек было смыто за борт, но большая часть оставалась на местах и была готова к бою. Не были уничтожены и огнеметы.
На гребнях волн и в бурлящей морской пене на фоне низкого вечернего заката, пробивающегося яркими красно-желтыми лучами света сквозь тяжелые, свинцовые тучи, появились быстрые сверкающие, как молнии, фигуры русалок, одетые в яркие доспехи. Они были вооружены арбалетами, мечами, трезубцами и явно готовились идти на абордаж. Хвосты русалкам не помеха, они умеют ловко передвигаться по сухой поверхности, и команда корабля об этом знала, заранее заряжая пистолеты и винтовки, готовясь к кровопролитному сражению.
Канониры испытаны в боях и неподвластны панике. Прозвучала команда – и палубу затянул синий пороховой дым. Залп из орудий был устрашающий, затем новый залп и новый.
Орудийные ядра с гулом летели в сторону противника и, разрываясь в воздухе, не долетев до поверхности воды, осыпали картечью нападающих. Заработали огнеметы, создавая непреодолимое огненное кольцо вокруг судна, а силы магии не давали огню приблизиться к его деревянной корме. С палубы корвета в морские пучины полетели глубинные бомбы.
Нападающие были ошеломлены такой огневой мощью противника, и на какой-то момент их ряды были сломлены. Но растерянность была недолгой.
В воздухе пророкотал сигнал, и уже другие русалки, облаченные в золотые доспехи, подняли луки и выпустили сверкающие золотом стрелы. Стрелы, перелетая через корабль, стали опоясывать его золотыми цепями, намертво сковывая и сжимая в тисках.
Корпус корвета затрещал по швам, давая течь, трюмы начали заполняться водой. Корабль накренился, на палубе началась паника. Но вот из затопленного трюма на палубу поднялся Арес, а за ним несколько матросов. Они держали в руках мечи Эола.
Взмах, удар клинком, еще удар и еще… звон, скрежет, звук лопнувшей тетивы, и золотые цепи, как порванная паутина, расползлись по бортам корабля.
Послышался треск раздираемого острыми кинжалами кораллов днища корвета, он на мели, и ничто уже не может его спасти. Но это уже не важно. Берег рядом, клинки спасены, а это главное.
Наступила ночь. Тучи рассеялись, и полная луна своим серебряным светом озарила берег моря, по которому разбрелась спасшаяся часть команды. Обломки палубы полуразвалившегося корвета скелетом фантастической рептилии легли на коралловые выступы мыса.
На незатопленной носовой части кормы стоял Арес. В лунном свете, отбрасывая длинную тень на скалы, из водной глади к нему поднималась принцесса морей, держащая в своих руках боевой лук. Даже в полутьме было видно, как она прекрасна. Она закована в броню, а за спиной колчан, полный стрел.
Арес спокойно ждал ее приближения. Широко расставив ноги, удерживая равновесие на разваливающемся корабле, он сжимал рукоятку меча Эола и наигранно восклицал:
– О! Кого я вижу! Прекрасная Роса снизошла, дабы встретиться со мной. Я тебя помню, нас с тобой когда-то знакомил Эол. – Его лицо исказилось в гримасе, подобной улыбке.
– Здравствуй, Арес. – Роса остановилась от собеседника на безопасном расстоянии.
– Наслышан, наслышан о твоих перевоплощениях. – Арес продолжал с издевкой шутить. – Эол рассказывал, это стало возможным благодаря твоему магическому сердцу? А ножки у тебя и вправду что надо! Любая женщина тебе позавидовала бы, жаль, что это временно.
– Заканчивай болтать, Арес. Я пришла к тебе не для того, чтобы выслушивать твои лживые оды о моих ножках! – Роса достала стрелу из колчана и вложила ее в тетиву. – На Фикте наконец наступил хрупкий мир, а тебе с Равартом все неймется!
– О чем ты говоришь, красавица? О каком мире ты ведешь речь? – Арес ощетинился, в голосе прозвенел металл. – То, что какая-то кучка трусливых темных магов, подкупленная обещаниями императора иметь свой голос в парламенте, сдала свою свободу инакомыслия, – это ты называешь миром? Плевать я хотел на них, на ваш парламент и на всех вас!
– Мы знаем, что воду мутит Раварт, – не обращая внимания на его реплики, сказала Роса. – Его амбиции всем известны, но зачем это нужно тебе?
– Ты хоть и заведуешь лабораториями перевоплощения, но ты слишком глупа в политике, и твоих мозгов не хватит для понимания того, что происходит. Не тебе судить о великих свершениях, которые грядут.
– И ради этих свершений ты погубил столько русалок?
– Я не виноват, это вы встали на моем пути! Кстати, не тебе ли Эол разболтал, каким путем переправляется оружие? А я-то думаю, откуда русалки все знают.
– Но если тебя не остановить, сколько еще погибнет людей и мифийцев? Мы знакомы с силой оружия, которое ты держишь у себя в руке. Зачем оно тебе и твоим заказчикам? Вы хотите свергнуть императора? Но ведь это уже было! Сколько вам еще нужно смертей?
– Ха-ха, девочка моя, сколько вопросов! Может, ты еще спросишь, откуда это оружие?
– Я знаю, что ты не скажешь. И все-таки. Откуда?
– Я отвечу тебе, но потом. А сейчас пропусти. Я должен идти.
Русалка преградила ему дорогу и натянула тетиву лука:
– До подхода гвардейцев ты никуда не уйдешь!
Арес быстрым движением руки выхватил меч из ножен и встал в боевую позицию, Роса пустила стрелу. Холодная сталь клинка встретила все пробивающий наконечник стрелы мощным ударом, изменив его траекторию полета, со звоном погасив смертоносную энергию стрелы, утопив в воде то, что предназначалось его хозяину. На мгновение помутневшие от испуга глаза Росы налились блеском металла. Она ловко увернулась от просвистевшего в воздухе лезвия меча, но следующий взмах, и цель – женская шея. Наклон в сторону – и меч снова встретил пустоту, а новая стрела пронзила воздух и впилась в плечо Аресу. Он злобно зарычал, сломал древко стрелы и размашисто ударил противника мечом. Роса снова ушла от удара, но не успела убрать лук, который разлетелся на мелкие кусочки.
– У тебя в руках такое оружие, а ты машешь им как ребенок, – хмыкнула Роса, уводя в сторону плечо, затем молниеносно всем телом придала импульс ноге и выбила из легких Аргуса воздух, бросая его на бушприт носа корабля. Арес с трудом поднялся на ноги, потирая раненое плечо, в котором застрял наконечник от стрелы. Его взгляд спокоен, кривая улыбка на лице не подавала и намека, что он видит проигрыш. Твердо ступая по хрупкой части корабля, продолжая крепко держать меч в руке, он внимательно следил, как противник в секунду поменял стратегию боя. В руках Росы уже не лук, а трезубец, который может остановить удар любого меча, но только не меча Эола, и это Арес знает. Бой продолжался с возрастающим азартом, но вот трезубец ломается пополам, а острие клинка впивается в грудь русалки, разрубая броню и нежное женское тело.
