Ксения Польская
В поисках тебя
Он погиб, а любовь всю также жила в ней и терзала её. Монастырь стал спасением. Любить Бога − счастье. Говорят, что человек приходить в этот мир, чтобы любить Бога. Это очень похоже на правду. Потому что любовь к людям рано или поздно приносит страдания, рано или поздно становиться невзаимной и обманутой. Рано или поздно человек проклинает и себя и свою любовь и своего возлюбленного.
Три года назад Оля начала получать тюремные письма, пропитанные чёрной тоской, болью и виной. Она долго не могла простить, только спустя год смогла прийти в себя, начать снова жить, а не оплакивать покойника. И стала помогать девушке. Ездила к ней в тюрьму, возила одежду, книги, сигареты. Самое главное – дала ей поддержку, надежду, желание жить дальше, но прежде нужно было уйти в монастырь. Очиститься.
Только здесь девушка могла спрятаться от того, зла, что сотворила, и только здесь, она могла молить Бога простить её и дать ей шанс исправить свою жизнь.
2009 – 2011
Рассказы
Кумар
Я надеюсь, вы не встанете на такой путь .
Лежу на старом, драном диване и пускаю в потолок дымные колечки…
Затягиваюсь. Как же хорошо…Мозги, как под палящим солнцем плавятся, и думать не хочется. Всё по фигу. Перед глазами серая пелена кумарного дыма, а я всё лежу и курю этот косячок. На столике рядом, лежат ещё несколько сигарет, два целых пакетика с марихуаной и полбутылки дешёвого красного вина. В горле першит и, я нехотя, приподнимаюсь, пью из горла пару глотков вина.
Мне совсем не важно, какой сейчас день недели, какое время суток, и уж тем более наплевать какая погода за окном. Так тянутся минуты, часы, дни. Я курю, пью, ни о чём не думаю и ничего не делаю – прожигаю неудавшуюся жизнь в квартире малознакомого парня.
Где-то в прихожей лязгнул ржавый замок. Заходит он. Худой, бледный, со слипшимися русыми волосами, осунувшимся лицом и тёмными кругами под глазами…Слабо улыбается и трясёт двумя пакетиками с героином. Нашёл всё-таки. Грабанул что ли кого? Так всегда… я только курю, а он ещё и колется.
Кидает мне большую пачку чипсов и пару булочек. Спаситель! Мой организм уже двое суток кроме травы и вина ничего не получал. Сажусь, но сидеть так не хочется… в голове стучит, и такой туман… Я поправляю лямку своего лифа (всегда хожу по квартире в коротких шортах и лифчике) и снова ложусь. Даже есть неохота… Блин.
Снимает свою чёрную толстовку, достаёт из штанов резинку, зубами разрывает упаковку и пытается снять штаны. Я качаю головой. Не хочу. Он строит недовольную гримасу, забирает у меня косяк и курит. Лежу, мне всё по фигу. Рядом лежит он и пускает такие же кумарные колечки. Тереблю его волосы. Какой ты у меня? Третий, пятый, седьмой? Я даже не помню, как мы познакомились. Вроде в ночном клубе. Была обдолбанная и сразу согласилась поехать к нему в полуторку. Тут и осталась. Теперь так и живём, уезжать не хочется, привыкла к нему. Но это не любовь. Какая на хрен любовь? В эту чушь − не верю. И вообще никому не доверяю, и он никому не доверяет… две одинокие души под одной крышей.
Берёт мою руку и целует пальцы. Вот только не надо так делать! Никогда! Так делал тот, другой, которого я любила. Выдёргиваю руку и встаю. Шатаясь, иду к зеркалу. Смотрюсь в запыленное зеркало, и во мне закипает гнев. Как я всех ненавижу. Как меня всё бесит! Особенно я сама. Иду на кухню и беру ножницы. Они конечно тупые, но сойдут. Беру их и выстригаю два клока волос откуда-то с затылка. В руках эти волосы…дура. Злость только нарастает… плохо накурилась что ли? Аххх! Как меня всё бесит.
Смотрю на моё бледное, худое лицо с горящими чёрными глазами. Я себе противна. Со всей дури кулаком ударяю в зеркало… мелкие осколки с глухим звоном сыплются на пол, а по руке стекает алая кровь.
Скрипя зубами от боли, иду в душ. Стаскиваю с себя одежду, включаю воду и прислоняюсь к холодному кафелю…сажусь на корточки. Закрываю глаза и просто сижу, позволяя каплям ласкать моё измученное мною тело. Вместе с водой в слив смываются и клочки моих волос. Так хочется плакать, но слёз нет. Я уже давно не плачу…Охота снова накурится.
Приходит он, обнимает меня сзади, целует спину и оставляет засос на шее…Что ж ты такой неугомонный?! Не хочу я, ясно? Резко встаю, он обдолбанными глазами тупо смотрит на меня. Из кармана достаёт шприц и жестом предлагает мне. Качаю головой. Вкалывает себе и кайфует. Идиот. Я всё-таки не такая тупая, чтобы колоться, потом мучаться от ломки и умереть от передоза.
Одеваюсь и ухожу, допиваю вино, снова курю косячок. Обкурившись до дурмана, засыпаю….
Проснулась уже утром. Надо же различила время суток. Голова жутко раскалывается. И в ушах звенит. Открыла глаза и долго пялюсь в потолок, пытаясь сообразить, где я. Когда дошло, я шумно вздохнула и села. Оказалось, что мои ноги укрыты его джинсовкой. Заботливый.
Из под тонких занавесок на окне, пробиваются настырные солнечные лучи. Солнце. Как я давно его не видела! Люблю темноту, свет меня напрягает. Подхожу к окну, раздёргиваю шторы, и яркий свет ослепляет меня, заливая убогую комнату лучами…Что-то изменяется в моей жизни. Кайф обламывается. А где, кстати, мой дружок? Я окидываю комнату взглядом, но его нигде нет.
Странно.
Надеваю его джинсовку, собираю окурки, пакеты с марихуаной и один с героином в карман, застегиваюсь.
Иду в душ. А он сидит там, прислонившись к раковине. Его тело слегка закостенело, глаза стеклянные, рядом со ртом засохшая белая пена. Он не дышит и не двигается. Умер? Я проверяю пульс. Так и есть. Всё.
Легонько целую его в посиневшие губы. Потом закрываю ему глаза. Ну, пока. И не оглядываясь, ухожу из квартиры…
2007
Заботливый шёпот
George, посвящается этой песне….
Ч
ёрное короткое платье, потрясающе очерчивающее декольте, короткие светлые волосы, туфли на высоченных каблуках и бокал красного вина в изящной руке.
Бархатные сиденья, запахи духов и обворожительных блюд, приглушенный свет, тихие голоса…
В этом дорогом ресторане она – одна. Красивая, молодая, замужняя, на пальцах кольца с крупными бриллиантами, в глазах – сладкая тоска… Взор обращен к мужчине в смокинге, с саксофоном. Приехал с гастролями, из далёких и пропахших печальной славой, штатов.
Плотно прижимает к губам инструмент и, прикрывая глаза, погружает ресторан в лёгкий транс. Она смотрит на него, на губы и думает только, о том, как они целовали бы до головокружения, как руки покоились бы на её талии.
Он приоткрывает глаза, и смотрит прямо – играет для неё. Смотрит в эти большие, карие глаза, на ухоженные тонкие руки, на сводящее с ума декольте и мечтает целовать её волосы, шею, шептать ей: как она красива, и какой он дурак…
Девушка пьёт вино. Покачивает своей стройной ножкой, прикрывает глаза и проводит пальцами по губам, пытаясь вообразить его голос…
Мужчина обхватывает саксофон и нежно поглаживает, как гладил бы её оголенную спину…
Эти двое одновременно думают друг о друге, создавая в ресторане тантрическую, любовную атмосферу, зал не замечают, мысленно растворяются друг в друге, между ними только злосчастные метры, этот холодный инструмент…
Сладкие звуки сакса, и вот их глаза открыты, они смотрят друг на друга. Он мысленно гладит её лицо, а она, чувствуя это, проводит своей рукой по щеке, губам, волосам… теребит серёжку в ухе, покусывает губы…
Во взгляде саксофониста можно прочесть целый спектр эмоций – нежность, страсть, боль, недоумение, восхищение, оправдание, упрёк….
Она приходила сюда и раньше, последний раз со своим стариком – мужем, тогда то и увидела этого человека впервые. Эта музыка, острая необходимость и в тоже время невозможность быть с ним – пленила её разум и сердце…
– Я такой дурак, милая… не смею подойти к тебе…
– Ничего, любимый. Ты рядом. Я чувствую тебя
– Всю жизнь о тебе мечтал…
– Я ждала тебя…
Музыка саксофона… Объятия и поцелуи. Заботливый шёпот, тонкие пальчики и сильные руки. Сигаретный дым, терпкое вино… танец, страсть…
…Выступление закончилось, и он, проходя мимо, наклонился и прошептал:
– You are perfect.
Быстро коснулся губами её шеи…
Вышел из ресторана. Его ждала машина. Меньше чем через час самолет до Нью-Йорка. Её тоже ждала машина. Приехал муж и его личный шофёр.
Вот так в нашей жизни не сбываются сказки…
2009
Не важно
П
оженились они очень рано, едва исполнилось по 18. В голове копошились розовые мечты и надежды, в холодильнике был только лук, причем часто испорченный, тушенка, картошка и изредка курица. Денег первое время катастрофически не хватало, но они даже не обращали на это внимания, пока любили друг друга, были влюблены, так безумно счастливы, все делали вместе, сообща…
А сейчас она понимала, что их любовь – иллюзорна, намагнитились – притянулись, а теперь же только мучили и томили друг друга.
Он был ей так близок и далек одновременно, любовь еще жива: она думала, грезила о нем постоянно, но отчетливо осознавала, что быть счастливой с ним никогда не сможет. Почему так происходило? Она не знала. Просто страдала и варилась каждый день в своих переживаниях, сокрушенных ради него мечтах, целях, планах. Все разбил, заменил. Но, для счастья – одного наличия «его» − оказалось мало.
Девушка всегда понимала, что их жизненные пути не совпадают. Они вырваны из разных миров, но чувства захлестнули и унесли ее прочь… Вслед за ним, его серо-голубыми глазами и улыбкой. Такой улыбки и блеска в глазах, она не видела никогда прежде, и врядли увидит.
Первое время он любил ее больше, ей казалось – она точно застрахована от боли в будущем, но на деле все вышло иначе. Боль пришла. И намного острее и жестче рвала ее сердце. Боль была. А счастье – нет. С ним стало трудно, плохо и как-то не так, не по-настоящему, иначе! Фальшиво, словно оба притворялись, играли свои жалкие драматические роли героев-любовников, положивших на алтарь отношений все – достоинство, честь, мечты, здоровье. Привыкли, притерлись и остыли. Угли тлели. Но только тлели…
Она ждала его звонков, он не звонил. Иногда она хотела его видеть, а иногда тошнило даже от мысли возвращения в квартиру, где встретит его.
Даже, когда она собиралась вновь сказать: «я люблю тебя» – ком вставал в горле, язык пересыхал. Хотя всегда первая говорила эти слова. Ему же было все равно. Сухо брякал: «я тоже», и продолжал заниматься своими делами. Она не была ему больше интересна. Красивая, умная, но тошно. И ему было стыдно, за то, что он разлюбил ее, предал их любовь. Часто с такими мыслями сидел на кухне. Курил и смотрел на свое бледное лицо, отражающееся в хромированном электрочайнике. Чайник, это первое, что они купили в дом. Он был символом их времени, их радости, теперь же он только навеивал тоску.
Наигрался парень, ей надоело. Они оба не хотели друг друга видеть, общаться, созваниваться, им было проще и удобнее – по отдельности, но жили они вместе, и видеться приходилось. Они злись, ругались, потом расходились спать по разным комнатам.
Сейчас девушка сидела с подругой в кафе, пила капучинно с корицей, грела руки о чашку и изредка бросала взгляд в окно. На пробегающих, проходящих мимо людей. Люди… Люди… Глупые. Сами не понимают, что им надо. Чего-то усердно хотят, добиваются, потом и не знают, что делать с этим.
Думала, как же поскорее отделаться от надоедливой, болтливой подруги и позвонить ему. Именно позвонить и все сказать. Если, она увидит его любимые глаза, то опять не хватит духу. Они поужинают. Посмотрят телевизор. Перекинутся парой фраз. Займутся любовью и лягут спать. Точнее она ляжет, а он будет до ночи работать за компьютером, писать свои программы, делать сайты – у него хроническая бессонница, которая разрешается только усердной, монотонной работой.
Девушка всегда притворяется спящей, а сама лежит и думает, как ей все осточертело. Однообразие. Раньше её жизнь была яркой: работала, училась, ходила на разнообразные курсы, тусовки, встречи. Сейчас же сидела дома, занималась хозяйством, налаживала уют, завершала ремонт, подрабатывала фрилансером (писала статьи для пары газет), а он и учился заочно и работал на пятидневке, в одной крупной фирме. И еще они планировали ребенка. Анализы – все отлично, родственники – ждут внука, но откуда им знать, что она втайне от всех пьет противозачаточные. Всем врет, говорит, сама и не понимаю, почему не получается завести малыша…
Ей противно от своего вранья, но мамой она не хочет и не может быть: не уверена ни в себе, ни в нем, не в том, что они должны быть вместе.
Он – флегматик. Она – холерик. Ей хочется движения, ему спокойствия. Они были не вдвоем, хоть и жили в браке, вместе. Почему так стало? Не ясно. Похоронили друг друга заживо в этой старенькой квартире, а думали, что мечтают так жить. Чушь. Полная чушь…
Девушка чмокнула подругу в щеку, расплатилась, и, выйдя из кафе, сразу же набрала его номер:
– Ты же знаешь, я занят.
– Я быстро. Попрощаться.
– То есть?
– Я ухожу, вернее, уезжаю.
– Куда? Что ты несешь? У тебя очередной заскок?
– Уеду. На развод подам сама. Не сейчас.
– С ума сошла? Какой развод! Разыгрываешь?
– Хватит! Не перебивай меня! Любви нет. Все. Оставь это…
– Как нет? А что же тогда было?! Ты что! ? Бессердечная!
– Было и прошло. И у тебя тоже. Не надо этих сцен, мол, я такая ужасная, что первая решила, все это закончить.
– Я люб…
– Заткнись!
Она бросила трубку. Отключила телефон. И вздохнула с облегчением, несмотря на намокшие от слез глаза. Он был обеспокоен, расстроен, но только пока говорил с ней. Сейчас же, обдумывая услышанное, понял, что ему все равно. Что ему так даже проще.
В тот же вечер девушка собрала самые необходимые вещи, купила билет на автобус и уехала к родителям.
А что будет теперь с ним, с кем и как – ей стало совсем не важно. Не важно.
2011
Один телефонный звонок
Один телефонный звонок.
И ты уже не одинок…
(с) Лера Массква
Она сидела за столом, на кухне. Газета недельной давности в руках, и очень крепкий кофе в стеклянной кружке на столе. На дисплее мобильного, фотография красивого, черноволосого молодого человека.
Всё, что осталось …
Я так хочу быть частью, хотя бы самой крошечной, твоей жизни, но ты не пускаешь меня. Как будто высвечивается «введите пароль», пароля не знаю, и бьюсь, бьюсь, подбирая комбинации цифр и букв, но всё без толку. Пароль. Нет доступа. У вас нет доступа к душе этого человека.
Три недели назад он позвонил:
– Приветик, я к тебе еду.
– Ты уехал? Бросил всё?
– Мы поругались как собаки. Зачем мне всё это? Ведь есть ты. Солнышко, разгоняющее тучи моей жизни.
– Жду тебя…
Приехал. С цветами и вином – красивый, стильный, улыбающийся ….
Ласки, слова, поцелуи…Вино, улыбки, смех и снова поцелуи…
Аромат «Lacoste», такой пьянящий, родной, незабываемый, как и его обладатель…
Вихрем влетел в её серую, тихую жизнь. Смеясь, вскружил ей голову, но был не свободен… томительные взгляды, часы ожидания, молитв, всхлипываний…
А потом вот этот звонок. И он свободен. Они вместе…
Тахта, кальян, вино и он. Вечером. Наутро больная голова, кофе, газета, жаркий поцелуй… Часы сменяли минуты, складываясь в дни, унося с собой неделю, другую и, наконец, третью…
Они лежали в обнимку на диване, смотрели фильм, а она, прижавшись к его груди, таяла, таяла, как фруктовый лёд в жару… И тут, заиграл его мобильный.
Ушел в прихожую. Она слышала только его радостный шепот, пока теребила пальцами бомбончики от подушки…
Спустя несколько минут он зашёл. Тихонько прикрыл дверь прихожей. Сел рядом:
– Я ухожу.
– Что? Куда?
– Лёша звонил.
– И что?
– Он просил меня вернуться.
– А ты?
– … я его люблю…
Она, закрыла ладонями лицо… Крах:
– Ненавижу тебя! Ненавижу! Убирайся отсюда!!
– Тише, ну, не надо так… Прости меня. Прости, моя маленькая… так сложились обстоятельства.
– Какие обстоятельства? Что ты несешь?
Она была не в силах контролировать нахлынувшую ярость, поэтому стала кидать в него всё, что попадётся под руку. Вначале подушка, потом журнал, пульт, затем ваза с цветами….
Все три недели проплыли у неё в голове за минуту… Прогулки по паркам, мороженое, смех, клубы, ночные посиделки на балконе, друзья, поцелуи… Счастье.
Холодно. Нет не на улице. Холодно в душе, от сердца до самого горла – лёд. Что я сделала, скажи? что сделала не так? … ты появился, показался, дал надежду на сомнительное, но всё же счастье, а потом испарился…
– Успокойся!!!
– Уходи пока я … я….– она без сил опустилась на диван.
Заплакала. Громко. Навзрыд.
И плачешь. Плачешь. Слёзы – вода, течет, как и время, не вернуть ничего назад… ничего не остановить.
Всё просто миг. Миг и всё исчезло, наступил другой миг… И как в калейдоскопе, сменяются чёрно-белые картинки… не так. Всё не то. И нет в этом смысла…
Он обнял её:
– Глупенькая…Ты такая хорошая. Ты самая лучшая. Ты такая красивая, молодая. Всё у тебя будет.
– Но я-то хочу быть с тобой! Я люблю тебя, и только тебя. – Она умоляющее смотрела на него, из-под спутанных прядок чёрных волос.
– Прости меня. Я – дурак. Полный придурок, думал, что забуду его. С тобой всё так хорошо, просто, уютно. А с ним всё время как на пороховой бочке. Всё так странно, так бурно. Отпусти меня.
– Что я? Как я могу тебе держать, так и было ты со мной, а сердце с ним.
Успокаивающие поцелуи… Руки, скользящие по телу, тяжелое дыхание….
А наутро… ничего. Забытая, у порога фотография. Старая газета на столе и сваренный кофе. Она села за стол, на кухне.
Просто осознавать, что ты где-то есть, греет душу, потому что чувствуешь – ты не одинок, не все люди одинаковые, сидящие в своих коконах
Из окна 5этажа виднеется недавно проснувшееся солнце, кроны деревьев, лучи слепящего света, приносящие одиночество в её жизнь…
Мир полон предрассудков и стереотипов, денег, шмоток, зла, мир, не даёт делать, то, к чему тебя толкает сердце. Надо жить мозгами. Искать выгоду, думать о будущем… А, как же любовь?А, ну, да…её нет. Всё это химические реакции, гормоны и прочая научная дребедень, влечение, основанное на инстинкте продолжения рода, и только…
Больно. Вибрирует мобильный:
– Алло… алло… Саш? Ты?
– Нет. Я по поводу него – приятный мужской голос – я Лёша. Не знаешь, где он может быть?
– Он собрал вещи. Ушел. К тебе.
– У меня его нет. Он ночью обещал подъехать, телефон недоступен.
– Ночью был ливень…– прошептала она и от ужаса прикрыла ладонью рот.
Мобильник противно пищит: «алло!». Соленый, такой привычный вкус слёз…
…где бы достать такой пароль? Твой пароль?…
2008
Прощай
Вы родились вместе и вместе пребудете вечно.
Вы будете вместе, когда белые крылья смерти развеют ваши дни.
Вы будете вместе даже в безмолвной памяти Божией.
Но пусть близость ваша не будет чрезмерной,
И пусть ветры небесные пляшут между вами.
Любите друг друга, но не превращайте любовь в оковы:
Пускай лучше она будет волнующимся морем между берегами ваших душ.
Наполняйте чаши друг другу, но не пейте из одной чаши.
Давайте друг другу свой хлеб, но не ешьте от одного каравая.
Пойте, танцуйте вместе и радуйтесь, но пусть каждый из вас будет
одинок, как одиноки струны лютни, хотя они трепещут единой музыкой.
Отдайте ваши сердца, но не во владение друг другу.
Ибо лишь рука жизни может вместить ваши сердца.
Стойте вместе, но не слишком близко друг к другу:
Ибо колонны храма стоят порознь,
И дуб и кипарис растут не в тени друг друга.
(с) С диска «Йога-любовь пустоты»
– Ты действительно хочешь, чтобы я ушёл? – спросил высокий шатен, держа в одной руке дверную ручку, а в другой чемодан со своими вещами.
– Мы не понимаем друг друга. Я не могу так больше! Уходи,… прошу тебя, оставь меня в покое… – ответила худенькая светловолосая девушка, вытирая слёзы рукавом водолазки.
Парень посмотрел в её серые глаза, в них не было привычного тепла и, это пугало:
– Я к матери улечу, ты тут одна куковать останешься. Моего адреса ты не знаешь, к тому же так далеко… последний шанс… готова перечеркнуть всё, что между нами было?
– Уходи … так устала, сил нет … – она захлопнула дверь.
Девушка прислонилась к двери и услышала вначале шаги затем звук уезжающего лифта…
Он застегнул свою куртку, поймал попутку и поехал в аэропорт. По стеклу машины хлестал дождь. Парень разглядывал проплывающие дома, машины, бегущих от непогоды людей и думал о ней… Снова поссорились, на этот раз серьёзно, раз она выгнала его из квартиры. В самом деле, больше так продолжаться не могло. Они любили друг друга, но ругались постоянно. Из-за всяких пустяков, ревности, лени и невнимательности по отношению друг к другу.
Да, была любовь. Но, видимо, одной любви мало, раз они не готовы друг для друга поменяться. Они были разными, с непохожим прошлым, принципами, вкусами. Друзья всё время твердили, что они не пара.
Разгильдяй, ловелас, кутила, а она интеллигентная, романтическая девушка, с хорошей репутацией и старше его на два года. Однако, они никого не слушали, всё время были вместе. Когда он держал её хрупкую, тёплую ладошку в своей ладони и целовал её в уголок губ – мир перед ним переставал существовать. Для него она была ангелом: всегда мила, с улыбкой, поддерживала его… И вот, потом они начали ссориться. Виноваты были родители, друзья, однокурсники, которые твердили, что лучше им расстаться.
Всплывали старые истории… Ревность. Парень с девушкой перестали друг другу доверять, стали придираться по мелочам.
Парень прошёл по полированному полу аэропорта к кассе и купил билет до Киева, прошёл регистрацию, сдал чемодан в багаж. Потом пошёл в кафешку, купил пива, чипсов. Сел за столик, закурил. До самолёта оставалось чуть больше получаса…
Плакала, сидя около двери, всё думала, о том, как теперь будет жить без него, как глупы эти ссоры, сколько всего прекрасного было. Легче забыть всё плохое, чем хотя бы часть хорошего…
Я не должна его потерять… люблю его. Милый, не улетай, пожалуйста…
Он посмотрел на часы – пора собираться. Начинается посадка на рейс 789 Москва – Киев. Бутылка пива только навредила ему, в душе ещё отчетливее всё болело. Абсолютно раздавлен.
Девушка выскочила из такси и забежала в аэропорт. Посадка уже началась. Кассир указала ей куда идти. Но без регистрации и без билета – дальше не пустят.
Её длинные, светлые волосы развевались, а она, расталкивая прохожих, пробиралась к окну. Набирала его номер, но безрезультатно – никто не брал, она не могла знать, что он свой мобильник по рассеянности оставил на столике в кафе…
Нашёл своё место и сел на кресло у иллюминатора. Включил плеер, вставил наушники и закрыл глаза. Самолёт поднялся в воздух. Девушка молча, с печалью, смотрела в окно, белый, мощный самолёт, разогнался и подобно птице взметнулся в небо. У обоих катились слёзы по щекам, он улетал, а она оставалась здесь…
2007
