Кристина Юрьевна Юраш
Селфи на фоне дракона. Ученица чародея
Глава 2
Покемон гоу, или Самсла ты крысла!
Я проснулась среди ночи оттого, что меня кто-то гладит по щеке. Мне как раз снился кошмарный сон, где я вместе со своим двадцатиметровым шлейфом в платье от Че Занаха направляюсь в туалет. Во сне я не могла его снять с головы, поэтому сорока несчастным пришлось втискиваться вместе со мной в уборную. Пока я пыталась вытащить из трусов занавеску, сорок человек стояли и держали мою фату, во сне смахивающую на марлю. Для меня это было равносильно сходить в туалет на сцене Большого театра. При столь пристальном внимании у меня никак не получалось. Я открыла один глаз и увидела сидящую на моей кровати черную тень… Я уже была готова заорать, но мой рот моментально прикрыли. Немного придя в себя, я увидела белокурого эльфа в черном плаще.
– Спокуха, Маша, я Дубровский! – заявил эльф, улыбаясь незабываемой улыбкой Тома Круза.
– Андоримэль… – выдохнула я, но тут же спохватилась. Никак не могу привыкнуть к тому, что этот эльф 80-го левела – одна из ипостасей моего супруга, благодаря которой он сумел втереться ко мне в доверие.
– Сима, не хочешь прогуляться по парку? – очень деликатно предложил Андоримэль, вставая с моей кровати с кошачьей грацией и присаживаясь в кресло.
– А если муж узнает? – испуганно спросила я, глядя в честные эльфийские глаза. – Он же меня убьет!
– Ха-ха… Шутка не смешная… У меня для тебя новость. Хорошая и плохая… – улыбнулся эльф, грациозно закидывая ногу на ногу. Черные сапоги с кучей застежек – это, похоже, его любимая обувь в любом облике.
– Начни с хорошей… – сказала я, подавляя зевок. Я свесила с кровати ногу и нашарила тапочку. Осталось только встать. Но диспетчер не дал разрешения на взлет, поэтому самолет вернулся на взлетно-посадочную полосу.
Эльф молча достал из кармана пачку сердечек и шлепнул их на стол.
– А плохая? – поинтересовалась я, приоткрывая глаз.
– Девяносто девять… – мрачно ответил Андоримэль. – Я пересчитал… Два раза…
Судя по моим подсчетам, где-то по парку шарятся двадцать две розовые крысы с сердечками на хвостах, создавая свадебный антураж и романтическую атмосферу.
– И мы сейчас с тобой отправляемся ловить покемонов… Вот твой покебол, – вздохнул эльф, протягивая мне обычный мешок.
– А если покемоны не поместятся? – спросила я, понимая, что идею с крысами Джио явно слизал с какого-то журнала, которые иногда контрабандой проникают из того мира в этот. У меня сложилось такое впечатление, что некоторые издания появляются у нас только после того, как кто-то смоет их в унитаз. Как, например, журнал со статьей про покемонов.
– Будем трамбовать ногами… – вздохнул Андоримэль. – Один держит, другой трамбует.
– Удачной охоты, Каа! – зевнула я, падая лицом в подушку. – Ко мне сейчас должен волчок прийти и укусить за бочок…
– Слышь, человеческий детеныш, сейчас к тебе придет вся стая и на тебе живого места не оставит! – с улыбкой сказал эльф, вставая с кресла и пытаясь ущипнуть меня за попу. Но я успела увернуться.
– Акела промахнулся, Акела промахнулся… – гнусаво заявила я из-под одеяла, но тут же почувствовала, как меня за ногу стягивают с кровати. Когда я медленно скользила носом по подушке вниз, в моей голове играла песня: «Прощай, мы расстаемся навсегда под этим небом января…»
– Сима, главное правило этого мира: «Если хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам!» Если бы пять лет своего правления я сидел бы на троне, закинув ногу на ногу, империя давно уже развалилась бы на части. Так что не вредничай и одевайся! – зевнул мой супруг. – Стража и слуги предупреждены. Нам никто не помешает заниматься этим благородным делом.
На улице было зябко. В небе светила одна полная луна, а две другие уже шли на убыль. Мы медленно двинулись вдоль аллеи. Конечно, не царское это дело – крыс в мешочек собирать. Если бы мне кто-то сказал, что я ночью перед свадьбой буду ловить крыс с пожеланиями, то я бы расстреляла тамаду из реактивного говномета.
– Послушай, Труффальдино из Бергамо, – повисла я на руке у эльфа. – Тебе как удается быть в двух местах почти одновременно?
– Иллюзия, – улыбнулся Андоримэль, делая взмах рукой.
Прямо перед нами материализовалась фигура его величества.
– И что это вы тут делаете на ночь глядя? – спросил он голосом, который, судя по моему горькому опыту, ничего хорошего не предвещал. Я рефлекторно дернулась, побледнела, мои колени прогнулись, а во рту пересохло. – Сима! Если я еще раз увижу тебя с этим эльфом, я вам обоим головы поотрываю!
Я медленно стала сползать вниз, чувствуя, что ком застрял в горле. Так вот что такое условный рефлекс.
– Ну ты даешь… Мне кажется, что я где-то переборщил… – выдохнул эльф, щелкая пальцами. Его величество растворился в темноте.
– Блин, я только что чуть не стала заводом по серийному производству кирпичей биологически инновационным способом! И… и сколько раз я общалась с иллюзией? – спросила я, понимая, что игра в наперсточки – это моя любимая игра, хотя я раньше об этом не догадывалась.
– С тобой я всегда общался лично. Так или иначе, – улыбнулся эльф. Черт, в этом облике мой супруг мне действительно больше нравится. Что-то мы отвлеклись… Судя по уверениям нашего зеленого друга, покемоны должны светиться в темноте!
– Слушай! – Меня осенила гениальная мысль. – А у тебя есть дудочка?
– С собой точно нет! Тебе она срочно нужна? – спросил Андоримэль, очаровательно улыбаясь. – Любой каприз, дорогая моя, любой каприз…
– Да! – радостно заявила я, глядя, как эльф растворяется в воздухе. Ничего, сейчас мы быстро с крысами справимся! Ха-ха-ха!
Буквально через полторы минуты он снова появился передо мной, в руках у него была куча музыкальных инструментов.
– Итак, труба, свирель, флейта. Что выбираешь? – спросил меня мой супруг, раскладывая вышеупомянутые инструменты на траве. – Я думал захватить гобой и валторну, но подумал, что это будет немного лишним.
– Мм… Я даже не знаю… – растерялась я, понимая, что спонсором моего каприза стала Эльфийская филармония. Труба не пойдет, флейта тоже выглядит как-то сложно, свирель… Я взяла в руки свирель, но выдуть ничего приличного из нее не получилось.
Я расстроилась… Ни на одном из вышеперечисленных инструментов играть я не умела. Я с грустью подумала о том, что меня когда-то хотели отдать в музыкальную школу по классу трубы. Именно это направление порекомендовала приемная комиссия, услышав мое пение. Сейчас бы я не отказалась! Меня всегда тянуло к музыке…
– И как на этом играть? – спросила я, делая все-таки ставку на свирель.
– Дунул, зажал произвольную дырочку, сморкнулся, перевернул страничку партитуры и снова дуешь, зажимая дырочки дальше… В конце слюни вылил – и на поклон! – пояснил мой супруг. – Ты определяйся быстрее, там репетиция стоит! Духовой оркестр всю ночь репетирует свадебный марш к завтрашнему мероприятию.
– Всю ночь? – с ужасом спросила я. – Да ты просто садист какой-то!
– Я предупредил их, что те, кто не явится на репетицию, в следующий раз будут играть пять часов подряд на главной площади столицы в сорокоградусный мороз, – заявил Андоримэль. – Живы еще те, кто помнит, как это делается…
«В городском саду играет духовой оркестр… Но в мороз под минус тридцать нет свободных мест!» – нараспев выдала совесть. «Ты еще про долгий поцелуй на ночь вспомни!» – обиделась я на совесть. «Но не я же в минус двадцать решила зубами застегнуть молнию на капюшоне!» – огрызнулась совесть.
– А есть что-то попроще? Вувузела, например… – жалобно сказала я, глядя, как мой супруг в эльфийском облике растворяется в воздухе, прихватив инструментарий.
– Вот, держи! – Мне в руку прилетел свисток. – Удобен, универсален, прост в обслуживании, правда, играет все в одной тональности, но я думаю, что это как раз то, что нужно. Давай, Гамельнский Крысолов, играй свою дьявольскую музыку.
Я посмотрела на свисток, потом на мужа. Вздохнула и свистнула.
– Что-то я не вижу, как полчища крыс, увлекаемых чарующими звуками твоей мелодии, помчались тебе навстречу, выстроились в линеечку, встали на задние лапки и отправились за тобой в пучины моря… – заметил Андоримэль, делая вид, что всматривается в окрестности. – Но я не теряю надежды, что они еще подойдут! Может быть, тебе нужен манок для уток или охотничий рожок?
– Тут чего-то явно не хватает! Магии, например, – заявила я, намекая на некое магическое вмешательство в свисток.
– Ты права… – спохватился мой супруг. – Я сам как раз об этом подумал. Держи! Вот твоя волшебная палочка.
Он дал мне полосатую палку.
– Теперь, когда крысы будут бежать на тебя, ты можешь смело штрафовать их за превышение скорости и выписывать протоколы на открытках, привязанных к хвосту. Если будут предлагать взятку – не отказывайся. Все в семью, все в дом…
Я разочарованно повесила свисток на шею. Палку я оставила при себе. Вдруг мне придется от крыс отбиваться?
– А у нас, а в ДПС, а служит мало стюардесс! Ну вот одно ее лицо – на все Садовое кольцо! – аккомпанируя себе щелчками пальцев, пропел мой супруг. – Короче, увидишь крысу – свисти!
О! Первая пошла! Я даже свистнуть не успела. Крыса, мелькнувшая между деревьями, тут же очутилась в руке эльфа.
– Двадцать одна… – сказала я, сдирая сердечко с хвоста, – осталась… Позвони скорей врачу, мы поймали Пикачу! – Сердечко, привязанное к ее хвосту, уже было потрепанным и части его не хватало. Видать, бедный зверек пытался его отгрызть…
Я решила зачитать написанное на сердечке вслух:
– Ты с любимой потанцуй, и тогда вдруг встанет…
– А ну, дай сюда! – Андоримэль вырвал у меня сердечко и тут же выдохнул: – Надеюсь, тут было не в рифму!
– Увы, этого мы уже никогда не узнаем… Здесь могло быть все, что угодно! – страшным голосом сказала я, раскрывая мешок. – Только ты не убивай крысок, ладно? Мы потом их выпустим на волю!
– В море… В их естественную среду обитания… – закивал мой муж, пихая крысу в мешок.
– Если бы это были морские свинки, то, конечно, мы бы их выпустили в море… – сказала я, стараясь казаться в этот момент как можно более серьезной. Мы же тут не фигней страдаем, а покемонов ловим! Дело государственной важности!
«У крысы четыре ноги, позади у нее длинный хвост. Но трогать ее не моги за ее малый рост, малый рост!» – воззвала ко мне совесть звонким голосом одноглазого беспризорника с балалайкой.
– Какая светлая мысль посетила светлую голову! – рассмеялся эльф, потрепав меня по волосам. – Мы представим, что это морские свинки, и выпустим их в море!
– Сам-то ты сейчас блондин, между прочим… И вообще, это была… Вон еще одна! Лови ее! – взвизгнула я и запрыгала на месте от волнения. Нетерпеливо оторвав уже истрепанное сердечко от хвоста, я торжественно прочитала:
– Пусть жизнь пройдет без слез! Вас неуемный ждет…
– Сима, не буди во мне поэта… – покачал головой Андоримэль. – Дочитывай до конца…
– Восторг… – радостно прошептала я после мхатовской паузы.
– Кто бы мог подумать! – разочарованно выдохнул мой муж. – О! Вот еще одна! Есть! Подставляй мешок! Теперь моя очередь читать пожелание! Ты готова? «В жизненном калейдоскопе место есть огромной…» Сима? Твои варианты?
– Любви? – спросила я, наивно хлопая ресницами.
– Тю! С тобой вообще играть неинтересно! – сделал вид, что обиделся, эльф. – Умер в тебе поэт!
– Неправда! – фыркнула я, отрицая столь бессовестное обвинение в мой адрес. Под деревом светились сразу две крысы… Потянулся к кирпичу, значит, рядом Пикачу! – Ой! По-моему, у них любовь! – радостно воскликнула я, показывая пальцем. – Давай не будем им мешать! Это так романтично!
– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте… – возразил Андоримэль, запихивая в мешок сладкую парочку. – Чума! На оба ваши дома!
– Кстати, а ты знаешь, что крысы являются переносчиками очень многих болезней? Чумы, например… – задумчиво сказала я, вспоминая то, с каким упоением читала про пандемии, бушевавшие в Средневековье, примеряя к себе все возможные симптомы.
– Зараза к заразе не прилипает!
Наш мешочек пополнялся все новыми и новыми покемонами. «Девушка ловит пять покемонов в лесу за ночь. Парень ловит семь. Но не факт, что если они вместе отправятся ловить покемонов, то поймают четырнадцать!»
В кустах зашелестела крыса. Эльф метнулся за ней, а потом с довольным видом вернулся ко мне:
– Не домой, не на суп, а к любимой в гости крысу жирную несу прям за лысый хвостик! Открывай покебол. Сейчас грузить будем.
Я достала телефон и посветила на добычу. На морде крысы было написано: «Товарищ сержант, два часа до рассвета. Ну что ж ты, зараза, мне светишь в лицо!» Но я же не только светить могу. Я могу еще и свистнуть!
– Вы имеете право хранить молчание! Все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде! – заявила я гундосым голосом переводчика 90-х, завязывая мешок.
– И сколько их там? Ты считаешь? – спросил меня мой благоверный. – Или сейчас будем вытряхивать и пересчитывать?
«Цыплят по осени считают…» – запротестовала совесть, глядя на мешок.
– Еще одна! – Я показала пальцем на фонтан, где сидела огромная крыса.
– Отлично! – сказал мой муж, хватая ее за хвост.
– Я буду ласково называть тебя Котя, ты не против? – поинтересовалась я, полагая, что влюбленные заранее договариваются о том, как друг друга называть.
– А я буду ласково называть тебя Свистулька! – передразнил мою интонацию муж.
– Ну хоть не Сосулька… – обиделась я.
– Это мы еще проверим! Ночью… – ехидно ответил мне эльф.
– Ты это на что намекаешь? – возмутилась я столь откровенной пошлости.
– В битве за одеяло побеждает сильнейший! – ответили мне.
Пока мы обменивались любезностями, я мельком глянула на крысу, которую вот-вот погрузим в мешок, и поняла, что с ней что-то не то…
– Она какая-то странная… – протянула я, всматриваясь в добычу. – Тебе так не кажется?
– Я что, ее разглядывать должен? – спросил Андоримэль, пытаясь запихнуть ее в мешок. – Крыса как крыса!
– Самсла ты крысла! – обиженно заявила крыса, пытаясь вырваться. – Пустисла менясла! А не тосла я укушусла!
Я включила фонарик и увидела, что эта крыса раза в два крупнее всех остальных. Ах да, еще один маленький нюанс! У нее было три головы и три хвоста…
«Пам-парарарам-пара-пам! Просто Щелкунчик!» – пропела совесть.
– Интересно, она за одну считается или за трех? – поинтересовалась я, срывая три сердечка с трех хвостов.
– Я будусла жаловатьсла на вас императорусла! – заявила одна крысиная голова. – За хвостысла вы намсла ответитесла!
– В письменном виде, пожалуйста. Приемная работает с девяти до десяти, выходной – воскресенье, – деловым голосом заявил эльф, опуская крысу на землю. – Вам ответят компетентные специалисты. В целях обеспечения качества оказания услуг все разговоры записываются.
– Да ясла сейчасла тебясла в Щелкунчикасла превращусла! – заорала крысиная голова. Остальные головы молчали. Я так понимаю, они несли чисто декоративную функцию или просто решили не вмешиваться в разговор.
– Я сейчас тебе такого Щелкунчика отвешу, что мало не покажется! – сказал мой супруг, возвращаясь в свой истинный облик. Такого поворота событий крыса явно не ожидала!
– Мы дикосла извиняемсла… Мы отрядилисла делигациюсла! Дипломатическуюсла! Дипломатысла и членысла их семейсла! Я – министрсла внешнейсла политикисла! – сказала самая разговорчивая из голов. – Насла неправильносла понялисла и привязалисла этусла дряньсла!
Н-да… С такими дефектами речи, можно быть только министром внешней политики. Пусть переводчик повесится, а оппоненты на дебатах застрелятся.
– С вамисла хочетсла поговоритьсла министрсла оборонысла… – заявила голова, передавая слово другой. Средняя голова пока молчала. Крайняя справа взяла слово, чихнула и тут же выдала:
– Фаше феличефтфо… Мы прибыли ф миром, уфидеф в каналифации пфиглафение… Его кто-то фмыл… – заявила крысиная голова. Я пригляделась к ней и увидела, что один зуб выбит, поэтому голова отчаянно шепелявила.
– А третий у вас кто? – поинтересовалась я, чувствуя, что тут передо мной предстал весь крысиный кабинет министров.
– Ефо феличефтво, крыфиный король Фунтик Фто Тридфать Фофьмой! – гордо сказал министр крысиной обороны. – Я от имени ефо феличефтфа, профу отпуфтить нафих подданыф. Ф протифном флуфае мы объяфляем фойну! Нафтоятельно профу отпуфтить ффех нафих!
– Сима, развяжи мешок и выпусти всех «нафих» крыс, – произнес мой муж. Я вытряхнула крыс из мешка.
– Ваше величество Фунтик Сто Тридцать Восьмой, просим извинения, – сказала я, умиляясь этому миниатюрному змею горынычу. Врач, который умер во мне еще в детстве, сразу прикинул, как разделить этих сиамских тройняшек. Но при мысленной операции пока что выживал только один.
– Не Фунтик, а Фунтик! – возмутился министр обороны. – Фунтик! По флогам Фун-тик!
– Проститесла егосла… Онсла потерялсла зубсла на войнесла… Лунтиксла Стосла Тридцатьсла Восьмойсла… – вмешался министр внешней политики.
Легче мне от этого не стало… Одной голове явно нужен стоматолог, другой – логопед. Что нужно третьей, я еще не знаю. А мне явно нужно баиньки…
– Рафнейсь! Фмирна-а-а! – закричал министр крысиной обороны, глядя на вялых крыс, которых мы пару минут назад собирались депортировать на родину. – Чефо рафляглифь, фофунки? Где офтальные? А фсе марф фюда!
И тут со всего парка к нам стали сбегаться крысы.
«Давно бы их всех надо собрать в большое стадо и бомбою стереть с лица земли!» – сглотнула совесть, с завистью глядя на тех, у кого больше шансов пережить ядерный взрыв, чем у меня.
– Котя, тут их чуть больше, чем двадцать две… – сказала я, дергая мужа за рукав и глядя на полчища крыс, устремившихся к фонтану.
– Вот сволочи, они не крыс ловили, а сердечки отрывали! А крыс на волю выпускали… – простонал мой супруг. – Тут работы был бы непочатый край… Тут в покебол не просто с ноги трамбовать пришлось бы, тут танком всех не передавишь…
Крысы собрались в кучу, окружив нас со всех сторон. Засада, однако.
– На перфый-фторой раффитайсь! – выкрикнул крысиный главнокомандующий.
– О! Это будет до утра! – закатил глаза император. – Но мы ведь, Сима, никуда не торопимся?
Крысы встали на задние лапы и построились в шеренги.
– Фагом марф в ногу! Раф-два-три! – скомандовал крысиный министр обороны.
И крысы пошли! Прямо как на параде. У меня возникло такое «офуфение», что я случайно заглянула в сон упоротого наркомана. Сто двадцать розовых крыс радостно маршируют в ногу, то есть в лапу, потом разворачиваются и маршируют в другую сторону.
– Фаль, муфыки нет! У наф под муфыку луфе полуфялофь! – вздохнул министр обороны.
– Сима, твое соло! Спой нам что-нибудь эдакое! Военно-патриотическое! – заявил мой муж, просто тая от восторга.
– Ты в этом уверен? – спросила я, зная, как относится супруг к моему пению.
– На все сто процентов! – ответили мне. – Тут только твоей чудесной песни не хватает! Не стесняйся, я разрешаю…
«Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!» – выдала совесть, пока я быстро перебрала внутреннюю дискотеку в поисках подходящей музыки.
– Вместе весело шагать по просторам! По просторам! По просторам! И, конечно, припевать лучше хором! Лучше хором! Лучше хором! – задорно пропела я, но дальше слов не знала, поэтому пришлось вспоминать еще какую-нибудь песенку. – Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо, вперед продвигались отряды спартаковцев смелых бойцов! А на границе тучи ходят хмуро. Край суровый тишиной объят! У высоких берегов Амура часовые родины стоят!
– Отряд, фтой! Раф-дфа! Прифягаем на ферность ефо крыфиному феличефтву Фунтику Фто Тридфать Фофьмому и его императорскому феличефтву!
– Ура! Ура! Ура! – запищали крысы.
Все. Это конец…
«А я сошла с ума! Какая досада!» – голосом фрекен Бок заявила совесть.
– Сима, ты мне как недодоктор скажи, пожалуйста: с ума поодиночке сходят? – спросил меня мой муж.
Пока мы выясняли состояние нашего психического здоровья, мою песню крысы тут же утвердили в качестве гимна, посовещавшись ровно пару минут. Как удобно, когда весь правительственный аппарат крепится к одной попе.
– Я смотрю, твой авторитет растет не по дням, а по часам… – шепнула я мужу. – Когда хомячки будут присягать тебе на верность, ты мне обязательно сообщи…
– Простите великодушно за то, что вас покрасили в розовый цвет, а на хвосты нацепили это безобразие… – сказала я, обращаясь к крысиному королю.
– Намсла сначаласла не понравилосьсла, но сейчасла мысла считаемсла этосла честьюсла! Мысла как разсла думалисла надсла новойсла униформойсла для армиисла! – ответил министр внешней политики.
– Теферь дефифия нафыфаетфя «Круфеные хфофты»! – гордо ответил министр обороны.
– Простите, а король умеет разговаривать? – поинтересовалась я. – Ну очень бы хотелось услышать его величество. За весь вечер он не произнес ни одного слова.
Все почему-то посмотрели на среднюю голову, которая сама, судя по всему офигела от такой чести.
– Мне точно можно говорить? – спросила голова, подозрительно косясь на своих соседок. – Неужели мне дали вставить хоть слово! Я благодарен вам за то, что уделили нам минуту внимания. Для нас это очень важно. Еще раз поздравляем вас с бракосочетанием и присягаем на верность империи. Если что, вы можете на нас рассчитывать! Мы сделали то, что собирались сделать, и покидаем дворец, оставляя вам в качестве официального представителя вот эту крысу…
Одна из розовых крыс с сердечком на хвосте сделала шаг вперед и поклонилась.
– Уточните сразу, – деликатно спросил крысиного короля мой супруг, – вопрос очень важный. Это самец или самочка?.. Это очень важно для ее величества.
– Самец! – произнес крысиный король. – Вы можете называть его как хотите!
– Мм… Пусть тогда будет Огрызок… – сказала я. Иногда мне хочется верить в переселение душ.
– Сима, я потом тебе объясню, чем самец отличается от самочки… – шепнул мне мой супруг, явно вспоминая судьбу его тезки. Крысы, за исключением Огрызка, удалились.
– Я сплю, ущипни меня… – простонала я, толкая локтем своего супруга. – Ай! Мог бы и за руку…
– У меня к тебе есть ма-а-аленькая просьба… – нежно сказал мой супруг, глядя на меня большими и честными эльфийскими глазами. – Сделай мне массажик, а?
