Кристина Воронова
Источник неприятностей – 5
Глава 3
– Идём, – Ника поманила его за собой, подбадривающе улыбаясь.
Он кивнул и встал из-за стола, где уже успел укорениться, оценив идеальное кресло, в котором хотелось провести вечность, и удобный стол – в конце концов, аромолампу в виде чей-то отрубленной и вяленой головы можно же просто выкинуть?
Коричневая деревянная дверь вела в ещё одну комнату. Это была спальня. Несколько удобных кресел, диван, кровать под балдахином. Голубая расцветка умиротворяла.
– Ты можешь закрываться изнутри и закрывать дверь снаружи, вот ключ, – из своей сумки невообразимой глубины девушка добыла связку ключей. Отделив один, отдала ему. – Моя комната находится в другом конце, если что-то надо, заходи, не стесняйся, насиловать не буду.
– Ха-ха, очень смешно! – скривился он, пряча ключ в карман штанов. – Можно подумать, меня женщины не интересуют! Просто я влюбился в одну из них, которая оказалась стервой, и всё. И этот первый опыт оставил неизгладимый след в моей душе… Пафосно, правда? Зато верно.
– Оу? – девушка смешно округлила губы. – Да ты настоящий трагический герой, малыш!
Они рассмеялись.
– Итак, еда. Обычно мы не готовим. Три раза в день ходим в ближайшее кафе, я его тебе покажу, там хорошо кормят, а в финансах мы практически не стеснены, спасибо любимому начальству. То есть, я не готовлю, хотя кухня тут есть, в начале коридора. Если захочешь есть, пожалуйста, там всегда полный холодильник и всё рабочее, включая плиту и кофеварку. Ну, я полагаю, ты заметил, что коридор разветвляется. Одна из развилок – моя комната, другая – кухня, совмещённая с кладовкой и вход в подвал. Да, с подвалом ты осторожнее…
– Там водятся большие и страшные крысы? – улыбнулся он ещё шире. – Может, ещё и говорящие? Читающие Сартра и философствующие о смысле бытия под хруст твоих косточек?
– Нет, ты что! – она замахала руками. – Ещё чего не хватало! Гномы, понимаешь ли, живут под землёй. И ещё в каждом подвале вход в подземный мир. Минус первый этаж этого мира, так сказать. Там находятся все злачные места. Без меня пока туда не ходи, да я и сама боюсь. Всё-таки, как маг, ты меня сильнее, но тебе нужны инструкции и опыт. Ника обещала помочь с инструкциями – она вышлет их тебе по имейлу. Сказала, какая-то программка, вроде компьютерной игры-бродилки. И ещё пару её конспектов с киевского магунивера. Киев – это город такой, я там жила когда-то.
– Наверное, от Великобритании далеко, – вежливо заметил юноша, зевнув, прикрывая рот ладонью. – Извини, столько стрессов.
– Понимаю. Уже исчезаю. Итак, завтра в десять начало нашего рабочего дня. Первого можно сказать! – она с гордостью подняла указательный палец, потыкав им в потолок. – Так что заведи будильник. Да, вон та тёмная дверь в углу – ванная, а рядом туалет. Если что-то будет срочно надо, вот, видишь чёрный смартфон на столе?
Льюис только сейчас заметил телефон на небольшом круглом столике, стоявшем рядом с диваном и одним из кресел.
– С него ты можешь даже звонить в свой мир, если захочешь. И моё имя там в памяти. Только не перепутай! В группе начальство тоже Ника есть. Она выше меня по рангу, так что к ней с глупостями, пожалуйста, не обращайся – ещё испепелит ненароком. И, умоляю, ни в коем случае не звони Леопольду! Ни одному, ни другому! Лео, пожалуй, ещё страшнее, ибо являет собой тёмную половину нашего уважаемого директора. А начальство, да ещё и тёмное, это жуть как страшно!.. Ладно, не смотри на меня так, я прикалываюсь, звони, кому хочешь, но только по делу, а не типа: «Мне ночью скучно, расскажите-ка мне анекдотец посмешнее…»
– Никогда бы не стал звонить начальнику по такому поводу, – честно ответил Льюис. «И даже когда начальник – друг твоего отца, всё равно не комильфо».
– В общем, не дрейфь, маг ты сильный, и даже то, что ещё неумелый, не важно! Вообще, ты знаешь, силы у волшебника проявляются подсознательно и интуитивно. Это не школа, чтобы чары заучивать и палками или посохами размахивать. Надо только знать некоторые приёмы.
Заметив, что парень отчаянно зевает и таращит глаза, девушка смилостивилась и действительно испарилась, оставив его наедине, тупо пялившегося на то место, где она только что находилась.
***
Ещё раз полюбовавшись на изящную мебель, он, быстро раздевшись до трусов, нырнул в кровать, с грустью подумав о том, что завтра это всё может растаять.
«Ведь это сон, не так ли?» – подумал он, растягиваясь на мягкой перине. Ему и не такие яркие сны снились, по ночам Льюис видел ещё более безумные картинки, поэтому, наверное, не слишком впадал в истерику, столкнувшись с настоящей магией.
«Очень-очень жаль!» – с внезапно вспыхнувшей тоской подумал парень. Он прижался к подушке, как к дорогой возлюбленной – впрочем, та ненавидела обниматься, – и заснул.
– Полундра! Все за борт! Просыпайся! – кто-то орал ему прямо в ухо неприятным, но очень громким голосом.
Сразу вскочив от такого непривычного и неприятного пробуждения, Льюис повертел головой, пытаясь найти источник громких звуков (и прибить его сразу, если получится!) и тут же застыл, уже не обращая внимания на голос, выкрикивающий пьяным пиратским голосом разные морские команды, чаще всего бессмысленные (при всём желании взять противника на абордаж, сидя на кровати, у него вряд ли бы получилось).
Комната в голубых тонах была на месте. Сквозь приоткрытую форточку в помещение вливался свежий аромат каких-то незнакомых ему трав. Почему-то подумалось, что так мог пахнуть кисель из одуванчиков. Наконец оглянувшись, юноша заметил пляшущую фигурку пирата на небольшом столике рядом с кроватью, сделанную весьма натурально, только маленькую. Словно завороженная его долгим взглядом, фигурка застыла в нелепой пляшущей позе.
Оглушённый, он встал, ощущая под босыми ногами такой реальный ворс ковра.
Парень направился в ванную и уставился на себя. Обычно в своих снах он выглядел как-то иначе, и зеркало было ещё одним способом проверки достоверности этого мира и себя в нём.
Но зеркало показывало его привлекательное лицо с утончёнными чертами и большими серыми глазами. Правда, в этот раз его глаза назойливо отливали янтарём, как у кошки ночью.
Решив совершать обычные действия, надеясь, что он не сошёл с ума окончательно, юноша умылся водой похолоднее, почистил зубы, затем залез в душ и включил самую ледяную воду, которую только смог вынести.
Сцепив зубы, занимался садомазохизмом, чтобы ещё раз удостовериться в том, что он не бредит.
«Что ли по гвоздям походить, как йог? Для достоверности», – подумал он. Его остановило полное отсутствие гвоздей, так любимых индийскими йогами. На самом деле он не любил подобных трюков, для него хождение по острым иголкам, по осколкам и прочие издевательства над собственным телом, было сродни шрамам на руках эмо, пытающихся соединить готику и девчачий гламур в розово-чёрных цветах своей одежды.
Показуха. Глупость. Тотальная нелюбовь к себе.
Пожав плечами, он тщательно вытерся – обыденные действия спасали от настойчивых мыслей, грозящих свести с ума – затем накинул махровый пушистый халат, надел тапочки, оказавшиеся под умывальником, и вошёл в комнату.
– Доброе утро, – с самым обыденным видом проговорила Ника, которая уже поджидала его. Лёгкое серебристое короткое платье на узких тесёмочках, так же как и несколько тяжёлых браслетов из потемневшего серебра на обеих руках и странные ожерелья, создавали совершенно не деловой облик.
Волнистые волосы были скреплены только тонким серебряным же обручем на лбу. – Как ты?
– М-м-м, не уверен, что я – это я, – прохрипел он, шокированный её присутствием больше, чем пробуждением в комнате, которую искренне считал глюком или сном.
Она кивнула, и с полным пониманием уставилась на парня:
– Думаю, что ты – это действительно уже не ты. Чем хорош этот мир, так это тем, что он высвобождает скрытые таланты каждого, кто проведёт здесь хотя бы одну ночь!
– Угу, – всё ещё дезориентированный парень шагнул к шкафу, который был так восхитительно реален, как и все шкафы в разных мирах. Кажется, нет ничего более незыблемого, чем шкаф.
Открыв его, он почти совсем не удивился, обнаружив там множество одежды примерно его размера. Напротив, он бы удивился, если бы в шкафу оказалась лишь старая моль или вообще пустота. Или парочка саванов местных привидений.
Совершенно забыв про девушку, наблюдавшую за ним, он переоделся, выбрав трусы, носки, джинсы и рубашку.
Только одевшись полностью, до него вдруг дошло, что он переодевался перед лицом женского пола!
Парень стремительно покраснел.
– Почему краснеем, чего тревожимся? Что не так между нами, коллегами? – хитро подмигнула ему Ника.
– Э, извини, я так, замечтался.
– Да ничего страшного, – она махнула рукой. – Так что, идём? А то сегодня начальство решило пожаловать.
У Льюиса ёкнуло внутри.
– А кто… Кто именно? Хотя я всё равно никого не знаю.
– Ника с Эркюлем – это её муж, – и Лестат. Кажется, они собираются какой-то обряд проводить, и им нужна я, как Отражение Ники. Не боись, стены не рухнут, потолок тоже не обвалится и никто не пострадает, – обнадёжила его девушка, вытаскивая за руку в кабинет.
Всё ещё ощущавший себя очень странно, Андерс позволил такой хрупкой и в то же время сильной руке утянуть его за собой. Подняв взгляд, он обнаружил недалеко от собственного письменного стола странную компанию: они были настолько яркими, что хотелось зажмуриться, как от резкого света, бьющего прямо в глаза. Улыбчивая девушка, стоявшая между двумя мужчинами, показавшимися ему с первого взгляда близнецами, была практически копией Ники.
Ошарашенный парень переводил взгляд с одной пары очень похожих друг на друга девушек на также очень напоминающих один другого молодых мужчин. Голова у него пошла кругом, перед глазами потемнело, в голове помутилось. Девушка с изящной хрупкой фигуркой и тоже невысокая, словно скелет модели, с пышными золотистыми волосами и ярко-зелёными глазами, улыбалась одному из мужчин, а тот собственническим жестом обнимал её за талию.
Второй стоял немного поодаль от парочки, иронически и даже чуть презрительно улыбаясь. Андерс неожиданно почувствовал, что того, второго мужчину, заставляет ядовито изгибать уста эта их нарочитая близость, из чего юноша сделал вывод, что второй мужчина, скорее всего, мизантроп, пакостный гад и редкостная сволочь одновременно.
Но при этом, как ни странно, самый верный друг, но только для очень ограниченного числа особей. И судя по искоркам теплоты, исходящих из глубоких синих глаз, Ника с Эркюлем были его настоящими друзьями.
Присмотревшись, и тщательно заглушая нараставший в сознании смех от мысли, что разглядывание этих четырёх напоминает детскую игру в журнале «найди десять отличий», он действительно нашёл эти самые отличия.
Вторая Ника, в деловом костюме, была ярче. Та, первая, его коллега, девушка, принявшая его на работу, рядом с ней немедленно поблекла и едва ли не стала полупрозрачной. И её фигура показалась ему ещё более авангардной: слишком удлиненные руки и ноги, словно у некой загадочной карикатуры. Но эта особенность не переходила грань, и девушка не казалась уродцем или чудовищем. Он вспомнил то своё первое впечатление, когда руки девушки показались ему чересчур длинными… И снова содрогнулся.
К рассматриванию мужчин он вернулся не сразу, так как не мог оторвать взгляда от странных девушек, которые одновременно притягивали и отталкивали как… устрицы. Которые казались ему одновременно отвратительного склизкими и неожиданно вкусными.
Его сердце трепетало, как пойманная птица, сжатая в кулаке, когда он переводил взгляд с одной на другую.
Слишком странные, чересчур яркие и блеклые одновременно. У него возникло впечатление, что он нюхает по очереди духи и туалетную воду с тем же запахом. И постепенно перестаёт различать запахи.
Мужчины тоже были похожи, почти так же, как оригинал и очень удачная копия, сделанная специалистом.
Очень похожие черты лица, почти идентичные тела.
У обоих длинные золотистые волосы, как плащ из золотой парчи, и необыкновенно яркие глаза: у того, кто стоял рядом с девушкой – ярко-фиолетовые, а у второго, находящегося неподалёку, но не составляющего с ними единое целое, ярко-синие, словно ночное звездное небо. И оба в облегающих длинные ноги джинсах. Великолепные мужские тела: тонкая талия, длинные ноги, широкие плечи и мощный торс. И у обоих длинные нервные пальцы пианистов.
Он сразу же почувствовал себя ещё более худым и неуклюжим, ему стал неуютно в их компании.
– Ника, приветствую! По-прежнему рисуешь берёзки? – ухмыльнулся мужчина с синими глазами.
Блондин подошёл к ней и заглянул прямо в глаза, задержав взгляд.
– Рисую, – та застенчиво потупилась.
– А твоя подруга, Алла как? Вы вроде как были неразлучны, – продолжал спрашивать её, как очень хорошую знакомую.
Та махнула рукой и беззлобно нахмурилась:
– Где-то постоянно шастает, по мирам лазит, нет ей покоя. Ищет то ли истину в последней инстанции, то ли новые знакомства, я так и не поняла.
– Ну, теперь-то тебе не будет скучно, – он повернулся к нему и усмехнулся. – Небось коллегу по внешности подбирала?
Он подмигнул ей.
– Точно так же мы выбираем новых вампиров. То есть тех, кто достоин обращения и стоит затрачиваемого на них времени.
– Да ну, – она махнула худой рукой, отчего браслет сверкнул, поймав лучик солнца из окна, – ты немного не по адресу – он однолюб, и у него уже есть девушка.
Льюис ощутил, как кровь бросилась ему в лицо. Он просто ненавидел, когда обсуждали его личную жизнь, да ещё и прилюдно! Та, вторая Ника, вместе со своим мужем, как он запомнил, Эркюлем, синхронно повернулись к нему.
– Да?! – мужчина изумлённо приподнял брови. – А мне моя жёнушка всё твердила, что верных мужчин не существует, – он обернулся ко второй девушке. – Теперь хоть буду знать, что они действительно существуют. Милый мальчик, наивный такой.
Андерс сгорал со стыда, так как все на него пялились как на неведомую науке зверушку, которую требовалось немедленно изучить на предмет её возможного неземного происхождения.
– Ладно, я думаю, вы справитесь тут без меня, – неожиданно заявил белокурый мужчина, заправив прядь волос за ухо. – Мне пора. Я очень спешу.
– Но Лестат! – возмущённо заявила Ника, обнимающая почти его копию. – Мы же договорились… К тому же, ты тоже заинтересован в результате обряда!
– Извините, дела-дела, – он пожал плечами и ринулся куда-то за дверь.
– Вот так он всегда, – тяжело вздохнула Ника. – И как иметь с ним дело? А верный мужчина – это действительно интересно, – она изучающе глянула на него, заставив ещё раз покраснеть. – Редкий экземпляр. Но, может быть, из-за возраста? Ладно, больше не буду тебя смущать, обещаю, – она улыбнулась так мило, что у него отлегло от сердца. – Извини, я иногда кажусь очень чёрствой, но на самом деле я не такая.
– Она ещё хуже, – улыбнулся ему Эркюль. – Понятия не имею, зачем я на ней женился.
– Ты всегда был адреналиновым безумцем по натуре, – пожала она плечами. – Из тех, кто ставит все безумные эксперименты исключительно на себе.
***
Желание провалиться сквозь землю возникало у него довольно часто, но такой интенсивности только раз – когда отец застукал его в объятиях Сьюзи, на которой в тот момент из одежды был только пояс для чулок, сами чулки и туфли на высоких каблуках.
Лицо стало краснее помидора, сердце билось, как бешеное, кулаки сжимались и хотелось выброситься в окно.
Уже не хотелось ни волшебства, ни вообще ничего. Только, чтобы его оставили в покое, и он мог забиться в самый тёмный угол, закрыться с головой одеялом и…
«Нет, мужчины не плачут. Даже если я и кажусь им маленьким, наивным дурачком, который размяк, как девчонка, начитавшись любовных романов, я всё равно мужчина… В отличие от тех уродов-бабников, которых показывают по ТВ, почему-то называя их мачо», – мысли бились в голове, как бабочки о стекло, стремясь добраться до яркого света.
Льюис заметил сквозь бурю своих переживаний, как девушка уставилась на него изучающим взглядом зелёных глаз.
– Любимый, – она отошла от обнимавшего её мужчины. – С обрядом покончим потом. Ожидание не смертельно. Возвращайся домой, сходи, погуляй с нашим сыном, а то он уже чувствует себя заброшенным, – она склонилась и нежно поцеловала его, погладив по волосам. – Кого увидишь из наших, передавай привет. Думаю, я займусь одним из неотложных дел нашей фирмы. Хватит уже бездельничать! Заодно и новобранцу покажу, как наши задания исполняются, – она очаровательно улыбнулась мужчине.
Тот перевёл взгляд с неё на краснеющего новичка и подбадривающе улыбнулся:
– Понял, ухожу-ухожу! – он тот час же в подтверждении своих слов выудил смартфон, затем открыл на нём какое-то приложение, ткнул пальцем в экран, а затем исчез.
– Спасибо, хоть не произнёс свою любимую шутку, что я ему изменять надумала, – девушка вздохнула с облегчением.
– Ника, иди, погуляй, – обратилась она к своей копии. – Да, разыщи Аллу и скажи, что мы предлагаем ей работать в главном офисе ОФУИСА. Когда его приведут в порядок, естественно, – девушка вздохнула. – Конечно, это будет ещё не скоро. Вообще неизвестно когда, хотя оба Леопольда стараются, а им сам Зорро помогает. Но, зная Аллу, лучше предупредить её заранее.
– Как скажешь, дорогая, – девушка понимающе улыбнулась, и тоже выхватив из кармана смартфон, долго копошилась в нём, затем, вздохнув, коснулась нужного места пальцем – и тоже испарилась.
Сердце Льюиса застучало сильнее, когда девушка, сотворив из воздуха удобную кожаную кушетку чёрного цвета, уселась на ней и похлопала ладонью по месту рядом.
Не успел он сесть, ощущая все фазы неловкости сразу, как перед кушеткой появился круглый стеклянный столик с бутылкой коньяка и двумя бокалами.
Налив им по пятьдесят грамм, она покрутила бокал в тонких пальцах маленькой руки, насладилась ароматом, а потом слегка пригубила… И тот час же поморщилась.
– Ненавижу эту гадость! – прошептала она ему с доверительной интонацией, склоняясь к его лицу. Льюис ощутил аромат цветочных духов и апельсинового аромо-масла.
– Я тоже, – кивнул юноша, но тоже пригубил свою порцию, ожидая, что именно скажет эта хрупкая женщина. Кажется, именно от неё сейчас зависело его будущее в этой волшебной фирме. Смешно, а он-то думал, что уже принят. Какой наивный! И опять этот дурацкий слишком юный возраст и тотальная наивность вкупе с идиотской привычкой краснеть по любому поводу и без оного смешали ему все карты! А он ведь уже понадеялся, что смог забыть прошлое и начать жить заново. Как взрослый и полностью самостоятельный мужчина.
Может, он-то и пытался всё забыть, но прошлое так просто свои когти не разжимало и отпускать не собиралось.
– Ну, выпьем же за тебя, нашего нового сотрудника со второй магической степенью! – шутливо улыбнулась она и слегка коснулась его бокала своим. Раздался приветливый звон, словно зазвенели рождественские колокольчики.
– Вторая степень – это хорошо? – заговорил он дрожащим голосом, всё ещё не веря, что принят. Или ещё нет?
– О, да! – воскликнула девушка, улыбаясь. – У меня, например, тоже вторая. Когда я ещё только здесь появилась, то ещё не знала, насколько это «круто». Самая распространенная степень у магов – третья. Это неплохо, но вторая – гораздо круче. А вот первая… – девушка мечтательно зажмурилась. – Это вообще что-то с чем-то! У нашего директора первая. А когда они собираются вместе – их двое – они вообще становятся внестепенными. Их круче только… Но об этом не будем, – она приложила палец к губам и усмехнулась. Затем налила ещё.
– Ты хотела о чём-то поговорить со мной наедине? – наконец решился он, ощутив, как кажущаяся раскалённой жидкость согрела желудок. – Ведь недаром ты всех отослала.
– Да, – она серьёзно кивнула. – Не думай о том, что ты, якобы, недостоин, неопытен и весь из себя такой зелёный новичок. Это не совсем важно, то есть… – она явно смешалась, что показалось ему забавным. – В общем, главное, что ты – маг. Да, и не обращай внимания на шуточки «ниже пояса». У нас все такие ехидные, просто ужас! Сплошные сплетни, как в любом сплочённом коллективе. Твоя личная жизнь – это твоя личная жизнь, тут тебя никто по этому поводу трогать не будет. Нам это всё равно, понимаешь?
– Не знаю, мне неприятно, что твоя копия разгласила то, что я ей доверил тет-а-тет, – Льюис снова покраснел, уже пожалев, что вообще поднял эту тему. – И этот ваш коллега, Лестат, кажется, сразу же сбежал. Наверное, ему показалось, что я недостоин чести быть одним из сотрудников вашей фирмы. Не дорос, молоко на губах не просохло – и всё в таком роде.
– Лестат не принадлежит к числу сотрудников ОФУИСА, – спокойно добавила она. – Посему его мнение касается только его самого. Он давний друг Леопольдов, и я его немного знаю, когда-то он помог мне, – девушка скривилась, явно вспомнив что-то не совсем приятное. – Но, уверяю тебя, моё мнение о тебе гораздо важнее для наших директоров, чем мнение Лестата… каким бы оно ни было.
– Хорошо, – юноша выдохнул. А что ещё он мог ответить? Развивая тему, ему пришлось бы выворачивать наизнанку свои чувства, а этого он не хотел. Хотя его по-прежнему потряхивало, а сердце готово было разорваться от презрения, на миг ярко сверкнувшего в синих глазах мужчины.
– Не грусти, – она неожиданно подмигнула ему. – Лестат может быть очень мил, правда. Но что творится в его голове, никто не знает.
– Даже ты? – он поднял голову и с любопытством уставился на девушку.
– А я-то так тем более! Я с ним на самом деле довольно мало знакома.
– Но я почему-то решил, что вы – близкие друзья, – ошарашено проговорил юноша. Только сейчас до него дошло, что он откровенничает с совершенно незнакомой ему девушкой. Пусть даже копией своей новой хозяйки, точнее, оригиналом. Или как у них там происходит распределение ролей?
«Дожил! Расклеился перед неизвестно кем! Вот что значит идиотская привычка прятать всё очень глубоко… И вынужденное одиночество после разрыва с любимой. Ладно, хватит этой психологии – одной дозы откровенности на день достаточно. Лимит исчерпан. А то такое дерьмо полезет, палкой не отмахнешься».
– У нас будет одно дельце. Пора и тебе вписываться в наш узкий круг… ограниченных людей и нелюдей, – девушка улыбнулась вполне приветливо. – Да, также по плану встреча с одним из директоров – кого поймаем – и официальное подписание контракта. Ты ведь готов у нас работать, правда?
Льюис отчаянно закивал.
– Ну, вот и прекрасно! Это то предложение, от которого действительно просто невозможно отказаться. И, заметь, тебе делает его не Лестат! – девушка расхохоталась, и он тоже невольно рассмеялся, вспомнив соответствующий роман по произведениям Энн Райс. И фильмы… И вдруг до него дошло.
Ему показалось, что с открытым ртом он был страшен. Ну, по крайней мере, красоты исковерканная мимика точно не добавила. Но девушка явно была и не к таким рожам привыкшая, так что даже не поморщилась.
– Подожди… Так это… Тот самый ЛЕСТАТ?!
Кажется, впервые он ощутил шок такой силы. Хотя нет, перемещение в волшебный мир, и само осознание его существования, а потом разборки с вздумавшей уехать далеко и надолго «крышей» тоже достаточно пошатнули разум. Даже известие о наличии поголовных копий почти всех работников ОФУИСА, включая его новое начальство, не подействовало на паренька столь сокрушительно.
– Да, тот самый. Но не совсем, – она нахмурилась, затем попыталась объясниться.
– Понимаешь, он говорит, что когда-то посмотрел фильм или сначала прочитал книгу, и настолько зафанател, что решил стать тем самым Лестатом. Ты его видел – ему это удалось, и достаточно неплохо. Но не следует к нему относиться, как к достаточно примитивному книжному персонажу. Он очень сложная личность. Но он не оживлённый книжный персонаж, а такие у нас тоже имеются. Мой муж, например.
– А что, такое тоже возможно?! – он снова впал в почти священный транс. – Он что, даже вампиром решил стать, чтобы соответствовать своему любимому персонажу? Вот это круто!
– Да, а почему же нет? Магия! – она дёрнула хрупким, как птичье перо, плечиком. – Вот мой собственный супруг вообще из книги. Ну и что? Не жалуюсь! И ребёнок от него получился вполне настоящий. Хотя отцов и было двое.
Она тряхнула головой, отчего светлые волосы рассыпались по плечам, как солнечные брызги.
– Но, конечно, в любом случае, он настоящий. Самый что ни на есть. Всё чувствует, воспринимает. У него есть сердце и мозги, и душа – я в этом уверена. Как бы он не заигрался в "плохого парня", он на самом деле классный!
Всё ещё оглушённый, парень слепо потянул лапы к столику – и получил сочувствующий взгляд и почти полный бокал коньяку. Выпил, пытаясь врасти в кресло и стать его неотъемлемой частью. Весело! Он понимал, что, если не сдержится, то начнётся такая истерика, которая всем женским героям японского аниме даже и не снилась. Будут завистливо курить в сторонке и фотографировать на память. А потом скопом брать автографы, становясь в длинную-предлинную очередь.
– Волшебный мир вообще очень странный, – задумчиво заметила она, поднимая свой бокал и наслаждаясь ароматом коньяка. – Тут и коньяк необычный, и чудовища разные водятся.
– Ты о Лестате? – уточнил он, отпивая ещё немного, стараясь как можно скорее уйти в астрал. Там всё-таки безопаснее. Можно переждать душевную бурю и как-то жить дальше.
– Дался тебе этот Лестат! – беззлобно воскликнула она и улыбнулась ещё шире. – Он ещё не самый страшный среди нас. Вот есть ещё Леопольд… две штуки. Я, например. А ведь раньше была такой хорошей девочкой.
– Звучит как штамп из какого-то ужастика, – уронил он меланхолично. Ему даже показалось, что он совсем страх потерял, но девица покосилась уважительно. Но почему-то героем боевика и, вообще, крутым он себя как-то не почувствовал. Ну, абсолютно. Наверное, если бы он был героем какой-нибудь японской же манги, то все главные герои плясали бы вокруг него и слёзы с сопельками вытирали наперебой.
Усмехнувшись, Льюис пришёл к выводу, что стал бы в манге первой же жертвой, задница ему подсказывала.
«Да уж, пожалуй, меня не просто убили бы, а ещё и надругались. Для полного, так сказать, кайфа какого-нибудь гламурного подонка – главного неубиваемого злодея. Нет, что-то мои мозги сдвинулись окончательно и бесповоротно. Хотя, надеюсь, следующая встряска поставит мою криво обрушившуюся крышу на нужное место. Ещё бы пару гвоздей для прочности. С шурупами. Чтобы наверняка».
– Ты не заморачивайся тем, что Лестат – вампир с сомнительным происхождением. Привыкнешь, – чуть улыбнулась она краешками губ. – Всё-таки, ты тоже далеко не подарок на рождество! Ведь у тебя вторая магическая степень, как у меня. Повторюсь – это очень и очень круто. Так что вполне можешь заказывать себе майку с надписью: «Я – супермен!»
Льюис снова коснулся губами края бокала:
– Я не об этом переживаю. Просто я в своё время очень сильно увлекался романами Энн Райс, и ощущаю благоговение перед Лестатом – настоящий он там или нет. Хочется взять у него автограф – и всё в таком духе, – криво усмехнулся он, глядя на коричнево-золотую жидкость в бокале.
"Чёрт! Опять эта идиотская, и, главное, никому не нужная откровенность! Нет, всему виной явно этот подозрительный коньяк", – подумалось ему.
– Я понимаю, – она кивнула. – Могу рассмотреть ваши с Лестатом жизненные вероятности. Но это скучно. Хотя сомневаюсь, что он будет испытывать тебя на прочность, – Ника ненадолго замолчала, словно вспоминая нечто не очень приятное. Или наоборот? Кто их женщин знает. Сплошная загадка природы. – Его иногда проглючивает, – неохотно признала она. – Но, повторяю, не стоит переживать по этому поводу. Всё-таки мир волшебства – это отнюдь не лужайка с танцующими на ней беспечными кроликами с плакатами: «Защитим природу от извращенцев-людей!»
Андерс заломил бровь, правда, жест вышел какой-то вялый и неуверенный.
– Что такое расчёт вероятностей?
– Ну, представь, что ты смотришь какой-то фильм. Во множестве вариантов: а что будет, если главный герой не убьёт плохую героиню, а переспит с ней? Или главный злой герой влюбится в главную светлую героиню – какие у них будут дети и выживет ли мир после их рождения? Или, что будет, если два главных героя не подерутся, а выпьют, скажем, бутылку коньяка, – она для убедительности покачала бокалом. – Выживет ли мир после этого, вот в чём вопрос! Эти книжные миры такие хрупкие. Чуть что – Конец света – и пошли все на фиг. Точнее, в ад.
