Кристина Лин
На другой стороне

Глава 7

Ева.

Он не шутил. А я совсем не готова играть роль, которая мне отведена в этом спектакле.

Домой возвращаюсь, не чувствуя радости и ликования. А, ведь, была уверена в том, что, стоит мне оказаться в родных стенах, как мой мозг тут же придумает гениальный план, освобождающий от злобного тирана. Но нет, ничего толкового не идет в голову, и я просто пялюсь в потолок, ожидая «радостной» вести. Точнее, приглашения в отделение полиции. И оно не заставило себя ждать.

Этот гениальный монстр, сделавший меня своей пленницей, все рассчитал с поразительной точностью. Пять минут на то, чтобы помыть руки и сесть на диван. Еще пятнадцать на то, чтобы осмыслить все сказанное и унять дрожь в коленках. И вот, звонок в двери, такой ожидаемый. Все, как он говорил.

– Ева, тебе придется пойти с нами, – говорит Андрей. Он работал с Сашей, и я хорошо его знаю. Теперь он стоит у порога моей квартиры в компании какого-то мужчины.

– Что случилось? – моя роль строго прописана, и отклониться от сценария нельзя. Да какой еще сценарий?! Вопрос сам по себе слетает с губ.

– Поехали с нами в участок, Ева, так надо, – говорит Андрей.

Все, как в страшном сне. Только в этот раз все происходит наяву. Меня везут в полицейский участок. И это не новость. Все сходится – Саша мертв, а мы с ним были близки, и многие про это знали. Показания? Мне нужно сказать то, что велено. Или рассказать правду? Вдруг, это поможет спастись? Быть может, только так полиции удастся поймать опасного преступника?

Саша погиб. Он защищал закон, и поплатился за это. Хотел, чтобы преступник был наказан, вот и все. Именно этого должен хотеть настоящий полицейский, разве нет? Но мир несправедлив, вот поэтому мой жених мертв, а злодей празднует победу.

Что, если я скажу им правду?

Это спасет меня? Или других?

Он был так уверен, отпуская меня. Разве, можно сохранять спокойствие, зная, что я могу все рассказать? Нет, это невозможно. Никто бы так не смог. Значит, у него все подстроено. Возможно, и показания мои никому не нужны, это просто ширма. Часть спектакля, в котором продумана каждая мелочь?

Он бы не отпустил меня, если бы был хоть малейший шанс засадить его за решетку!

Меня привозят в участок. Я ни разу здесь не была. Несмотря на то, что Саша каждый день приходил сюда на работу. Это не то место, куда бы любимый пригласил на свидание. И Саша всегда говорил, что каждый день, выходя отсюда, думает лишь о том, чтобы поскорее очутиться рядом со мной. А теперь его нет, и тех счастливых минут, которые мы провели вместе, не вернуть.

На глаза наворачиваются слезы, но нужно быть сильной. Усилием воли подавляю в себе непрошенные эмоции. Все это ни к чему, и Сашу не вернет!

А как же я? Может, стоит сказать о том, как было на самом деле? Чем это поможет Саше? Чем поможет мне? Это вернет мою жизнь? Правда может спасти хоть кого-то?

Нет. Я это знаю. Чувствую.

Он сказал, что любые отклонения от плана ни к чему хорошему не приведут. И он бы не отпустил меня, если бы не был уверен в этом на сто процентов.

– Проходи, Ева, садись, – говорит мне Андрей, заходя в кабинет.

Здесь все так строго и просто. И уныло. Взгляд падает на пустой письменный стол рядом с тем, за которым сидит Андрей. Не знаю чей он, но мне почему-то кажется, что за ним раньше сидел Саша. Эта догадка, словно каменной плитой, давит на меня. Так невыносимо, больно. Хочется выть в голос. Но я молчу, сохраняя на лице маску спокойствия. Как кукла, у которой может быть только одно выражение лица.

– Зачем я здесь? – спрашиваю. Мой голос немного дрожит. Но, возможно, следователь спишет это на непривычное волнение от того, что меня вызвали по неизвестной причине.

– Ева, мне очень неприятно об этом говорить, – начинает Андрей, а я уже знаю, что последует дальше. Сердце больно кольнуло в груди, и по телу пробежал холодок. – Саша вчера погиб.

Так долго сдерживаемые слезы полились бурным потоком, я больше не могу держать это все в себе. Рыдания душат, сдавливают горло, мне стало трудно дышать.

– Вот, выпей, – протягивает мне Андрей стакан воды.

Я почти не вижу его, как и стакан с водой. Протягиваю руку, хватаю на ощупь граненную поверхность, делаю большой глоток и тут же давлюсь, начиная кашлять.

– Прошу тебя, успокойся, – говорит Андрей беспомощно. – Может, позвать врача?

– Нет, – мотаю головой. Меня душат рыдания, и я снова, который уже раз за последние сутки, усилием воли подавляю истерику. Это невероятно трудно, но так нужно.

Саша, мой любимый. Его больше нет. Нашего общего будущего нет.

Ничего не осталось, лишь пепел воспоминаний.

– Не нужно врача, – с трудом выдавливаю из себя, – дай мне пару минут.

Андрей протягивает мне носовой платок. Вытираю лицо, медленно складываю платок аккуратным квадратиком, пытаясь переключиться на эту простую задачу и перестать думать о Саше.

– Как он погиб? – спрашиваю.

– Его убили, Ева, – говорит Андрей. Я знала об этом и раньше. Я даже знаю, кто и как его убил. И за что убил тоже знаю. И где найти убийцу, могу сказать.

Могу и не могу одновременно. Он все решил, все подстроил. Он не даст мне шанса предать его. И моя правда никого не спасет. Он же прямо сказал мне об этом.

Дьявол!

Он уже всех тут купил? И Андрея тоже? Может быть… я совсем не знаю напарника своего погибшего жениха. Понятия не имею, насколько он готов отречься от своих убеждений ради денег или по другим причинам.

– Ева, я должен задать тебе несколько вопросов, – говорит Андрей. Киваю, и мужчина продолжает, – где ты была вчера вечером?

– Вчера? – поднимаю взгляд, смотрю в глаза мужчине.

Мама всегда учила говорить правду. Она верила в то, что добро побеждает зло. Всегда побеждает, что бы ни случилось. У нее просто не было жениха, которого подло убили. И ее никогда не загоняли в рамки без надежды на справедливость.

– Я была дома, – говорю мужчине, поражаясь тому, насколько легко у меня получилось солгать. А, ведь все, что касается Саши, всегда было невозможно важно для меня. – Мы поругались с Сашей, и я пошла домой.

Как просто было сказать это. Почему не скребет совесть?

– Дома? – повторяет Андрей. – Кто-то может подтвердить это?

Я молчу, и Андрей предлагает варианты:

– Быть может, ты заказывала доставку или встречалась с кем-то, кто может это подтвердить?

Отвожу взгляд, будто, пытаясь вспомнить. А в мозгу зудит:

«Он купил Андрея тоже, все бесполезно. Это просто фарс, и не важно, что я скажу. Если это допрос, то почему следователь сам предлагает мне тот ответ, который я должна озвучить?»

– Да, – будто, вспомнив, произношу, – я выходила выносить мусор, и по дороге встретила соседку.

– Соседку?

– Да, из пятьдесят третьей квартиры.

Даже щеки не загорелись багрянцем. Врать оказалось так просто. А я всегда считала себя чистой и честной. Теперь же переступаю через закон, как через ненужную деталь.

Андрей аккуратно фиксирует мои ответы на бумаге, а я тупо пялюсь на то, как ручка послушно скользит по бумаге, направляемая его рукой. И ни одного укола совести не бередит мой разум. Это удивляет меня гораздо больше того, насколько удивительно точно рассчитал все события бандит, убивший мое будущее.

– Спасибо, Ева, – говорит Андрей, поднимая взгляд, – ты можешь идти.

И все? Вот так просто?

Встаю из-за стола и выхожу из комнаты. Выбираюсь из здания, с трудом передвигая ноги. Слезы еще душат, но теперь по щекам ничего не течет, будто, жидкость во мне кончилась, остались только эмоции, которых слишком много. Иду, не замечая дороги. Сейчас мне кажется, что даже птицы петь перестали, и жизнь остановилась.

Я уже почти дошла до своего двора, когда дорогу мне преградил большой черный внедорожник. Тонированное стекло со стороны водителя медленно сползло вниз, и я увидела своего нового знакомого, которого предпочла бы больше никогда в жизни не видеть. Серые глаза, словно бритвы, полоснули по моему лицу, обжигая расчетливым холодом.

– Садись в машину, – прозвучал приказ.

У меня есть выбор? Какая теперь разница?

Еще вчера все было иначе. Моя жизнь была другой, и я была другой. Я верила в добро, верила в светлое будущее. Знала, что справедливость всегда торжествует. Теперь все иначе, и в прошлую реальность возврата нет.

Бросив на мужчину уничтожающий взгляд и сжав челюсти, обхожу машину и забираюсь на пассажирское сидение. Тяжелое ощущение властной ауры мужчины наваливается со всех сторон, я почти тону в его авторитарной жесткости. А мне казалось, что самое страшное позади. Нет, самое ужасное сидит со мною рядом, планирует мою жизнь в угоду своим желаниям.

Автомобиль резко срывается с места, унося меня прочь от моего дома. И от прошлого, которое больше не вернуть.

Глава 8

Мужчина, как всегда, уверен в себе и спокоен. Он внимательно смотрит на дорогу, вклиниваясь в поток машин, а потом плавно сворачивает с трассы. У меня внутри бушует буря, которая грозит разорвать меня на части. Этот человек, как каток, растоптал все, во что я прежде верила. Он сплел сеть из интриг, заставил меня стать их частью, вынудил предать свои идеалы. Мне хочется ударить его, накричать, разорвать на части этого монстра!

– Я сделала все, как ты сказал, – выплевываю, хоть он и не спрашивал.

– Я знаю, – спокойный ответ.

Еще бы он не знал! Все же было подстроено! Интересно, и Андрей в деле? За сколько он продал память о своем друге? Ненавижу их всех! И этого монстра в первую очередь!

Отворачиваюсь к окну, скрестив на груди руки. Пускай, сегодня мне пришлось переступить через себя, и на след убийцы честного полицейского и моего жениха полиция не выйдет. Пусть себе радуется, чертов ублюдок! Но через два месяца я с радостью покажу ему средний палец!

Машина плавно въезжает во двор, останавливается у крыльца. Быстро выхожу, не дожидаясь, пока мужчина откроет мне двери. Иду в дом, даже не обернувшись. Мне уже все равно, что он думает и чего еще от меня ждет. Сегодня я предала свои убеждения, нагло соврала, хотя речь шла о судьбе самого близкого человека. Мне нет оправдания, и гореть мне в аду!

Иду к лестнице, желая, как можно скорее, спрятаться в спальне. Но меня заворачивают на полпути, обхватив за талию, заталкивают в кабинет. Ничего не поделать, он тут хозяин, и он намного сильнее. Но как же я его ненавижу!

– Ты молодец, – говорит это чудовище, – подходя к бару и наливая в стакан виски. – Справилась на отлично, Ева.

Убила бы гада! Жаль, я не работаю в полиции, и не могу засадить чертова ублюдка за решетку. Ему там самое место, Саша не зря на него охотился. Такие отморозки должны быть изолированы от общества.

Молча подхожу к нему. Этот бандит следит за каждым моим шагом, вцепившись в мое лицо серыми угольками, как когтями. От него исходит опасность, я всегда ощущаю ее рядом с ним. И еще сила. Такая же поглощающая, как прошлой ночью. С оружием он в руках или нет, а расслабляться рядом с этим человеком нельзя. Знаю, что я должна сделать выбор, он ждет от меня этого. Но мой выбор давно сделан, и на его сторону я никогда не перейду.

Беру стакан и наливаю себе из графина. Выпиваю залпом, скривившись и закашлявшись. Мужчина только хмыкнул, подавив улыбку. Наливаю еще и делаю глоток, глядя ему прямо в глаза. Пошел ты к черту! Ненавижу!

– Думаю, мы поладим, Ева. Я даже чувствую, как рушатся все барьеры. Ты так не думаешь? – говорит мужчина, отставляя стакан и делая шаг в мою сторону. Его взгляд режет больнее ножа. А сквозящая в нем уверенность в принятом решении заставляет меня дрожать от страха.

Что это он еще задумал?!

Я пячусь назад, пытаясь спастись от надвигающейся глыбы. Взгляд мужчины излучает уверенность в себе и неумолимый приговор для меня. Неужели, он думает, что теперь, когда я нарушила закон, он имеет на меня все права?

– Что ты делаешь? – спрашиваю сипло, продолжая отступать. Но вот уже позади меня стена, и бежать больше некуда.

Мужчина замер, когда я уперлась в стену и испуганно вздрогнула. А потом навис надо мной, упираясь руками по обе стороны от моей головы.

– А на что это похоже, Ева? – язвит он, придвигаясь ближе и опаляя дыханием лицо. – Ты очень красивая, девочка. И послушная, малышка. Все сделала, как я велел. Молодец. Я хочу наградить тебя.

Что он несет?! Только не это!! Не нужно мне такой награды!

– Я не хочу! – говорю сипло, выдыхаю ему в губы, потому что он подобрался совсем близко и даже подбородок мой рукой обхватил, заставляя поднять голову и смотреть ему в глаза.

– Чего не хочешь, Ева? – его большой палец очертил контур моих губ, и по телу пронеслась горячая волна.

Ничего я от тебя не хочу!

– Ты же говорил, что ничего не будет без моего согласия, – напоминаю ему его же слова.

Сильная ладонь нежно оглаживает скулу и проходится по шее, чуть ее сжимая. Удивительно, каким мягким и шелковистым ощущается на коже каждое касание. Чувствую себя невероятно хрупкой, совсем маленькой и беспомощной в лапах хищника. Наверняка, он слышит, как громко и заполошно сейчас бьется мое сердце.

– А ты не хочешь, Ева? – словно змей-искуситель, он склоняется надо мной и проводит кончиком языка по моим губам. Жар опаляет щеки и бьет раскаленным углем в низ живота. Я чувствую себя маленькой неопытной девочкой рядом с матерым бабником, который слишком хорошо знает, что нужно делать, чтобы мне захотелось ответить так, как он хочет.

Рука, которой он опирался о стену, сползла и, обхватив мое запястье, уложила мою ладонь себе на талию. Так по-свойски и даже властно, намекая на то, чего бы ему хотелось.

– Не надо, пожалуйста, – выдыхаю. Нет, выпрашиваю.

Тело трясет крупной дрожью, мне неловко и сладко одновременною. Не понимаю, откуда взялся этот трепет и такое острое ощущение томления в низу живота. Так не должно быть, это неправильно. Он убийца и злодей. Таких людей меня всегда учили обходить стороной. А все происходящее сегодня никогда не должно было случиться.

Но мужчина, словно, не расслышав моей просьбы, наклоняется и проводит носом по изгибу шеи. Колени подкашиваются, и из горла вырывается хриплый стон. Так нельзя, Ева, останови его!

Влажные губы проходятся по нежной коже на шее, разгоняя по телу предательские мурашки. Я почти сползаю по стене на подкашивающихся ногах. Пальцами пытаюсь ухватиться за ткань его рубашки, но натыкаюсь на что-то жесткое, твердое. Это кобура для пистолета. Он и вчера прятал оружие под пиджаком. Скольжу рукой по коже чехла, обхватываю рукоятку и, резко дернув, вытаскиваю пистолет. Мужчина замер, а я плотно приставила пистолет к его животу.

– Оставь меня в покое или пристрелю, – чеканю каждое слово.

Пистолет приятной тяжестью оттягивает руку. Упоительное ощущение собственной власти разлилось под кожей, словно яд. Никогда раньше такого не испытывала. Захватывающее чувство всемогущества и желание подчинить себе врага. Теперь мы поменялись ролями, и ему придется выполнить все мои условия.

– Браво, девочка, – говорит мужчина спокойным голосом, совсем не испугавшись. Наоборот, он придвинулся ближе, упираясь плотно животом о дуло пистолета. – Ты быстро учишься, Ева.

Он свихнулся? Я же пристрелю его сейчас, как собаку!

Мужчина обхватывает рукой дуло пистолета и приставляет его к боку.

– Стреляй сюда, если хочешь, чтобы было много крови и мало шансов на выживание противника, – говорит он тоном профессора, читающего лекцию, – вот сюда, если надо, чтобы выжил, но помучился, – переводит он немного в сторону направление пистолета.

Обалдев от его выдержки и спокойствия, я молча вникаю в каждое слово. Мой бравый выпад этот несносный мужчина превратил в комедию. Да только мне не до смеха.

– Здесь, – приставляет он пистолет выше, – легкие, и ты можешь сделать так, чтобы противник начал задыхаться. А вот тут, – чуть левее, – сердце. Прямое попадание убивает в секунду.

Сглатываю ком в горле, продолжая внимать каждому слову, как школьница. Мужчина даже не испугался, его голос звучал более сипло, когда он меня целовал, а не теперь.

– Вот сюда, – приставляет к шее, – чтобы перебить артерию. А это, – он упирает дуло себе в голову, – для профессионалов, Ева. Так как ты планируешь меня убить, девочка?

Как? Черт! Я не знаю! Я тебя просто ненавижу! Пистолет затрясся в моей руке, потому что она слишком сильно начала дрожать. Нет, я не сломаю его, даже, если сейчас выстрелю в упор. А он уже растоптал меня без единого выстрела.

– Ненавижу тебя, – шиплю, чувствуя, как по щеке бежит слеза. От бессильной злости я почти задыхаюсь.

– Тогда пристрели меня, Ева, – искушает меня дьявол, наверняка, понимая, что я уже на грани, и вот-вот нажму на курок.

Приставляю дуло пистолета к его груди. Там, где сердце. И жму на курок. Но выстрела нет. Еще и еще раз. Пистолет не стреляет. Мужчина, воспользовавшись моим замешательством, резко вырывает пистолет у меня из рук и приставляет дуло к моей голове.

– Сначала нужно снять с предохранителя, – поясняет он. Звучит щелчок, это мужчина привел оружие в готовность. В голове начало гудеть, я почти теряю сознание.

Страх смешался с болью, злостью и бессилием. Я хочу удушить его собственными руками, уничтожить этого гада. Он разрушил мою жизнь! Он держит меня в этом доме! Он растоптал мою гордость! Он убил моего жениха! Отобрал мое будущее! Как же сильно я его ненавижу!

– Ты можешь спастись, Ева, – говорит он, глядя прямо в глаза, – просто скажи, что ты моя, и останешься в живых.

Он шутит? Собирается взять меня, угрожая пистолетом? Думает, что ему все позволено, и никто не сможет перед ним устоять? Пусть удавится своей властью, но меня он не получит!

– Я никогда не буду твоей, – чеканю каждое слово. Как яд, выплевываю короткую фразу ему в лицо.

– Как скажешь, Ева, – говорит мужчина тоном палача. Резко отводит руку в сторону, звучит выстрел, и мое сознание уплывает.

Последнее, что я помню, это, как сильные руки успели подхватить меня, не дав упасть.

Глава 9

В густой темноте, где-то далеко, плещется вода. Я слышу это все отчетливее. Нет, это совсем близко, почти возле меня, или прямо в комнате.

Тяжелые веки поднимаю с трудом. Кажется, они сделаны из свинца. Да и все мое тело ощущается каким-то деревянным. Быть может, я уже умерла? Я же помню выстрел. Но я всегда думала, что душа, отлетев от тела, ощущается легче перышка, а не придавливает к горизонтальной поверхности. Хотя, откуда мне знать? Да и душа моя никуда не отлетела. Она все еще в теле, которое сейчас лежит на широкой постели под пушистым одеялом в незнакомой комнате. А звуки воды не приснились мне, они раздаются из ванной.

Медленно приподнимаюсь на локтях, осматриваюсь. Эта комната значительно больше той, в которой я ночевала прошлой ночью. И по брошенным небрежно на кресло мужским вещам я сразу понимаю, кому она принадлежит. Но это не последнее открытие на сегодня. Только сейчас я понимаю, что на мне из одежды только трусики, джинсы и футболка сейчас висят на спинке кресла.

Внезапно дверь ванной открывается. Мой кошмар в одном полотенце, повязанном на бедрах, заходит в комнату. Вторым полотенцем он вытирает мокрые волосы. Поражаюсь хладнокровию этого человека. А еще, восхищенно разглядываю его тело. Наверняка, он много времени проводит в спортзале, не иначе. Такие кубики на прессе просто так не появляются.

Привлекательный гад. Красивый рельеф мышц и ни грамма смущения. Наверняка, в его постели побывало много женщин, он ведет себя совершенно расслабленно. Чего совсем не скажешь обо мне, даже пальцы на ногах снова деревенеть начали, и опять внутри всколыхнулось что-то, больно режущее.

– Уже проснулась? – спрашивает мужчина, взглянув на меня.

Он подошел к кровати, наклонился и, приподняв мой подбородок, заглянул в глаза. Я попыталась дернуться, но его пальцы только крепче вцепились в мое лицо.

– Мозг не поврежден, жить будешь, – заключил он, отпуская мой подбородок.

Вот что его волнует? А о том, что он никогда не получит меня мы больше не говорим? Может, и хорошо, что не говорим, есть другие, насущные вопросы

– Кто меня раздел? – спрашиваю.

– Я.

– Зачем? – сглатываю. Не стал же он…?

– Чтобы тебе было удобно.

Наверное, выражение моего лица в этот момент красноречивее любых слов выдало мои мысли, потому что этот гад добавил:

– Не фантазируй, я не увлекаюсь некрофилией.

Тем временем он, нисколько не смущаясь, сбросил полотенце и распахнул дверцы шкафа. Я стараюсь не пялиться на голого мужика с идеальным торсом, но взгляд то и дело соскальзывает к рельефной спине и упругим ягодицам. Хорош же, мерзавец. Даже меня, замученную его методами укрощения, пробрало. Захотелось попробовать на вкус эту красоту, и даже рот наполнился слюной. Еще вчера у меня была такая возможность.

Мотаю головой, прогоняя от себя заманчивое видение. Видимо, мозг все же повредился, если меня тянет к бандиту и убийце. Шумно выдохнув, я опускаюсь головой на подушку. И о чем я только думаю? А надо бы о побеге. Еще два месяца его «заданий», и мозг тронется окончательно.

– Почему не убил меня? – вырывается философским тоном, как то, само собой.

– Я тебе уже отвечал на этот вопрос, – долетает до меня голос мужчины, – ты мне понравилась.

– Вот свезло! – дух сопротивления еще не сломлен. Надеюсь, у меня хватит сил противостоять его ловушкам.

Подхватываю край одеяла и тяну вверх, накрываясь с головой. Уж лучше не смотреть на него. А то какая-то странная ситуация получается. Вчера мы чуть не поубивали друг друга, позавчера еще даже не знали, а сегодня он, нисколько не смущаясь переодевается у меня на глазах. А я лежу в его постели почти голая, поддерживая беседу. Сейчас мы больше похожи на новоиспеченных супругов, а не на смертельных врагов. И как-то не вяжется все это с положением дел. У меня, вообще с роковой ночи, когда Саша погиб, все не вяжется ни с чем. Может, сглазил кто?

– Я, возможно, уеду на пару дней, – сообщает мне мужчина спокойным тоном. – Постарайся не скучать тут без меня.

Одеяло сползает вниз, открывая мое лицо, когда мужчина тянет его за край.

– Справишься? – ехидничает, ухмыльнувшись.

Боже, пусть едет. И, может, мне повезет, и его машина слетит со скалы по дороге. Хотя, откуда взяться скалам в местном рельефе?

Мужчина уже успел одеться в, красивого синего цвета, костюм. И только влажные волосы, зачесанные назад, напоминают о том, что он недавно был в душе. Сейчас он не выглядит ужасным убийцей. Скорее похож на успешного бизнесмена, решившего перемолвиться парой слов с молодой супругой перед трудовым днем. Еще осталось оставить мне кредитную карту и предложить прогуляться по магазинам, – вот тогда будет совсем, как сцена из фильма.

– Ты не отпустишь меня? – спрашиваю с надеждой в голосе.

Он сузил глаза, будто, пытаясь таким образом заглянуть мне в душу. Ну, и пусть смотрит! Ничего нового он там не найдет. Кроме ненависти и желания удрать отсюда, я ничего не чувствую.

– Два месяца, Ева, мы договорились.

Мы не договаривались, он поставил меня перед фактом. Искренне не понимаю, зачем ему терять время. За два месяца ничего не изменится. Все это, и он сам, и его жизнь, и роскошь вокруг – не для меня, я чужая здесь.

Разочарованно выдыхаю, а мужчина делает шаг в сторону двери.

– Ничего не хочешь пожелать мне на дорожку? – спрашивает чуть с издевкой.

– Чтобы она была скатертью, – выдыхаю. Неужели, я настолько предсказуема, и пожелание свалиться со скалы транслировалось бегущей строкой у меня на лбу?

– Так я и думал, – говорит мужчина, выходя из комнаты.

Прислушиваюсь к удаляющимся шагам за дверь. Встаю с кровати и быстро натягиваю на себя свою одежду. Кроссовки отыскались тут же, возле кресла. Выхожу из спальни и почти наскакиваю на управляющего. Вскрикиваю, прикладывая руку к груди.

Боже! Как черт из табакерки!

– Прошу прощения, что напугал вас, – говорит Алан, – я никоим образом этого не хотел.

– Не извиняйтесь, – говорю, успокаиваясь.

– Я ждал вас, чтобы проводить в столовую. Завтрак уже готов.

Надо же, какой заботливый. И откуда он мог знать, что я ночевала в спальне хозяина дома? Эту новость транслировали по местному радио?

– Спасибо, Алан, – говорю мужчине, – но на будущее, я могу перемещаться самостоятельно. Мне сопровождение ник чему.

Мужчина немного нервно передернул плечом.

– Моя задача – сделать ваше пребывание в доме максимально комфортным, – снова повторяет Алан, как заезженную пластинку, – таково желание Сергея Павловича.

Если перевести на нормальный язык, то желание Сергея Павловича – это, чтобы Алан ненавязчиво, или не очень, постоянно следил за мной, пока я комфортно пребываю в этом доме. Вот же гад! Все-то он продумал, и даже поводок для меня приготовил. Боится. Что не сможет уследить, и я сбегу? А есть такой шанс?

Сделать вид, что проглотила это объяснение и придумать способ избавиться от навязчивого эскорта?

Прохожу в столовую, сажусь за стол. Я не привыкла к тому, чтобы мне готовили, а, тем более, к постоянному присутствию рядом прислуги. Думаю, что никогда не смогу чувствовать себя расслабленно здесь. Но не время жаловаться. Нужно вести себя ровно так, как от меня ожидают и искать подходящий момент, чтобы сбежать.

Станет ли этот бандит искать меня после побега? Какое-то время, возможно, да. И мне придется хорошенько спрятаться. Но вот, чтобы он убивался по мне годами я представить никак не могу. Думаю, что можно будет пересидеть в деревне. Когда я приезжала летом, чтобы помочь тетке, нашла там заброшенный дом. Он давно пустует, если верить тетке, и я смогу воспользоваться им на какое-то время.

Пока доедаю завтрак и допиваю кофе, план практически полностью обрисовался в голове. И меня охватило ликование и предвкушение. Вчерашнее поведение мужчины показало, что мое место не здесь, не с ним. Я и раньше знала это, а теперь отлично понимаю, что ни минуты не хочу оставаться его приглашенной подругой. Что он там говорил? Ищет партнера? Спутницу? Как бы не так! Такому, как он вообще не ведомо, что это такое. Ему нужна игрушка, а не партнер. А лучше, искал бы сразу сумасшедшую, способную оценить его методы.