Кристина Французова
Сталкер. Подчиняя тебя
Обед мы заканчивали в тишине. Я наворачивала салат из тунца, Линда догоняла меня, Брендон копался в своём телефоне. Ни с того ни с сего в другом конце столовой началась заварушка. Парни что-то не поделили, кто-то на кого-то накричал, кто-то кого-то толкнул, и через пару минут небольшая стычка превратилась в конфликт. Отовсюду наплывали новые и новые желающие поучаствовать в ссоре. Дело грозило принять серьёзный оборот. Тут подоспела служба внутренней безопасности. Бравые ребята, как на подбор в одинаковых тёмных костюмах с чёрными узкими галстуками, принялись растаскивать в разные стороны кишащий офисными клерками клубок.
– А здесь бывает забавно, – рассмеялась Линда, – жаль, попкорн не подают.
– Я наверх, намечается гора работы.
Подруга мне сочувственно кивнула, но выражение её лица искрило плутовством:
– Глянешь со мной одним глазком? – предложила она и указала в сторону спорщиков.
– Детка, ты помешалась на драках! Так и быть, я постою минутку рядом, пока ты разглядываешь дерущихся мужиков. И обещаю, что Джейсон ничего не узнает о твоём поведении. Но с тебя должок, милая.
– Ана, ты в своём уме?
– Из нас двоих не я мечтаю поглазеть на разукрашенные фингалами и ссадинами незнакомые мужские морды, так что да, я точно в своём уме.
– Стерва.
– Знаю, милая, вот так и живу. Думаешь мне легко?
Линда громко заржала, что редко позволяла себе среди коллег; хохот тонул во всеобщем ажиотаже. Когда мы подоспели, охранники уже разогнали бо́льшую часть зевак. Линда – впрочем, я тоже не упустила случая – разглядывала пятёрку особо пострадавших. С порванными рубашками, всклокоченными волосами и ссадинами различной степени тяжести и цветовой окраски: у кого-то синело, у некоторых краснело. Фу – как по мне. Линда со мной была не согласна. Видимо, страсть к боксу и дракам заразна – сделала я печальный вывод и поставила мысленную зарубку: в будущем как можно реже смотреть мордобои, чтобы не подхватить вирус вслед за подругой. Хотя бы одной из нас нужно было оставаться внутри правильно очерченных границ.
Работы на моём столе не убавлялось. Стоило мне покончить с одной коробкой, появлялась другая. Я мирно клевала носом в очередной тягомотный договор, как посреди безоблачной лос-анджелесской жары, овеваемой кондиционированным ветерком, прогремел гром. Из кресла я взмыла к потолку. Грохотал не гром – вернулся Эдриан. После движения его руки дверь захлопнулась, а от злобного рыка зазвенело всё стеклянное:
– Твою мать, Лили, где телефон?
Ох, ещё какой «твою мать»… Сердце заполошно билось у меня в груди. Должно быть, я задремала, когда до рези в глазах продиралась сквозь юридические дебри и термины.
– Что?
– Ты слышала. Но если проблемы со слухом, то где-твой-телефон?!
– Здесь.
Поражаясь скачкам настроения гадского босса, я побыстрее достала сумочку. Через полминуты стало понятно – телефона нет. А ещё через минуту пришлось сознаться:
– Наверное, потеряла…
– Господи, Лили! Что сложного держать телефон в руке? Если уж сумку ты носишь для красоты.
Уязвлённо я вспыхнула. Начала вспомнить: куда ходила, что делала. Но тут и дураку понятно – никуда. Потому что кроме столовой и этого кабинета я бывала – нигде.
– Ты куда? – окликнул меня Эдриан, а я торопилась из офиса прочь.
– По-моему, я знаю, где забыла телефон. Я быстро, туда и обратно.
– Поживей. – Главный босс снизил градус от злости до раздражения, или мне хотелось так думать.
Глава 7
На всех парах я неслась в столовую. Принимая во внимание высоченные шпильки, скорость моя была гораздо ниже той, на которую рассчитывал Эдриан.
– Ана, постой! – окликнул меня приставучий знакомый голос.
«Ни за что», – подумала я и ответила на бегу:
– Отстань, Брендон, я тороплюсь.
– Мне кажется, я знаю, куда ты спешишь.
Я резко затормозила, чудом не растянувшись на полу, и повернулась. Брендон настиг меня через несколько шагов. На его раскрытой ладони лежал видавший виды, с затёртыми кнопками, но всё равно любимый телефон.
– За ним торопилась?
– Ага.
– Сбежал?
– Ещё как. Последнее время это вошло у него в дурную привычку. Спасибо большое, Брендон. Ты меня очень выручил. Не представляю, что делала, если бы телефон не нашёлся.
– Пожалуйста. Ты же знаешь, для тебя я готов на многое.
На последнем слове я смутилась, но не стала укорять парня, который только что спас мою задницу от порки злого босса. Если один раз промолчать, это ведь ничего не значит? Я же не дам ему надежду на что-то большее?
– Спасибо ещё раз и я пойду, а то работы много. Пока.
– До встречи, Ана, – вежливо попрощался со мной Брендон, и я заторопилась назад.
Влетела в кабинет я на всех парах и похвасталась:
– Нашла!
– Сделай одолжение, повесь его на шнурок и на шею, что ли. Раз уж ты не в состоянии уследить за такой мелочью.
«Ну знаете, – разочарованно думала я, – мистер гадский босс, ваше поведение никуда не годится. Любой может посеять телефон; иной раз некоторые косорукие, забывчивые личности теряют и разбивают их десятками в год». Высказаться я не успела.
– Джек, зайди, – босс вызвал ассистента.
– Слушаю, мистер Сторм.
– Что случилось у младших юристов? Где договора и сводные финансовые таблицы?
– Техника у них сдохла. Вызвали айтишников, они сначала чинили, но не вышло, тогда решили заменить новой. Поэтому долго провозились.
– Когда?
– Через полчаса принесут, мистер Сторм.
– Через полчаса вызывай начальника юридического.
– Сделаю.
– И принеси мне кофе. Лилиан, ты будешь?
Что? Неужели о моём существовании кто-то вспомнил?
– Спасибо, Джек, ничего не нужно.
На имени Джек я отчётливо расслышала начальственный скрип зубов, и мне стало приятно. Заулыбалась я невольно. Просто по кайфу, когда бесился Эдриан, а не я. Улыбаться долго мне никто не дал. Как только ассистент покинул кабинет, гадский босс уже стоял за моей спиной и сжимал плечи стальными тисками его рук. Жаркий шёпот опалил чувствительную кожу и погнал мурашки от шеи вниз по телу:
– Не играй со мной, Лили. – Он провёл носом вдоль моего уха. – Я держу себя в руках, но мы оба знаем, когда сниму с тебя трусики… – Приласкал мочку губами, на что мой низ живота тоскливо сжался. – Ты окажешься мокрой и ко всему готовой… – Поцелуи спустились на шею, и я откинула голову в другую сторону, раскрываясь, подставляясь под ласку и предвкушая. – И мне не составит труда разложить тебя на твоём или своём столе… – Горячие поцелуи бродили вдоль шеи, между ног увлажнилось, и в мечтах я уже видела себя обнажённой на столе главного босса. – И отодрать так, что на следующий день ходить для тебя станет невыполнимой задачей.
Я уповала, чтобы он перешёл от слов к делу.
– Но, если тебе хочется именно этого, – голос Эдриана из соблазнительного и томного превратился в стылый и насмешливый, – стоит только попросить, Сладкая, я обслужу тебя по высшему разряду.
Последняя фраза окунула меня в жидкий азот. Разомлевшая и разгорячённая его порочными словами, за секунду я почувствовала себя униженной и оскорблённой, хотя мгновение назад была готова умолять о большем. Будто это не он предлагал свои услуги, а я находилась здесь на верхнем этаже для небожителей с высочайшего дозволения и с единственной целью – ублажать прихоти высокомерного богатого сноба.
Господи Иисусе, ненавижу мужиков! Сколько лет, веков, тысячелетий должно пройти, чтобы говнюки с шарами, вздутыми между ног, перестали обращаться с женщинами, как со скотом. Брать – когда захотелось, вышвыривать – когда нужда отпала или «хотелка» усохла. При этом не отягощать свою жизнь заботами о внутреннем мире тех, кого употребили.
Когда использовали тело – можно отряхнуться и продолжить путь. Когда пачкали душу… вряд ли кому-то по силам остаться прежним.
«Спокойно, Ана! Пофилософствуешь потом, а сейчас тебя ждёт работа и только работа. Никакого Эдриана в твоём мире не существует, есть лишь наглый самоуверенный босс. Точка!»
– Я в состоянии справиться с желаниями мистер Сторм, и уж поверьте, приглашать вас для компании – это последнее, о чём я подумаю.
Эдриан зарычал:
– Ли-ли…
В кабинет после стука зашёл Джек с подносом и чашкой кофе. Гадский босс вернулся на своё рабочее место. Его уход дал мне передышку, но успокоиться было не так-то легко. Обуздать внутреннюю дрожь оказалось непосильной задачей. Я боролась со злыми слезами и желанием впиться ногтями в наглую холёную морду. Челюсть ныла из-за стиснутых зубов. О работоспособности с моей стороны приходилось только мечтать, поскольку о делах я не вспоминала. Мысли сосредоточились на двух диаметральных идеях, обсуждая которые, тараканы устроили голосование: заняться ли прямо сейчас гугл-поиском телефонного номера свободного психоаналитика либо дождаться окончания рабочего дня и навестить оружейную лавку, дабы прикупить Smith & Wesson и несколько пачек патронов. За первое меня похвалят и погладят по головке, за второе… Второе – это, конечно, бравада. Бессильный в своей злобе сарказм. Тюремная или газовая камеры – худший финал из возможных даже для самой никчёмной жизни. Выбор очевиден, но не так однозначен для меня, каким должен быть у нормальных людей.
Ожил селектор:
– Мистер Сторм, к вам младший юрист Мелани Дойл.
– Пусть зайдёт, – отозвался Эдриан.
Дверь открылась и в кабинет прошла молоденькая девушка, моя ровесница, должно быть, или на год-два младше, но выглядела она едва ли на семнадцать. Рыженькая, кучерявая, с конопушками по всему лицу, круглые очки придавали ей сходство с Гарри Поттером. Тёмно-синий дешёвый костюм был неряшливо измят, под пиджаком виднелась простая белая сорочка. В общем, девица – гадкий утёнок, который через несколько лет превратится в кого-то отдалённо напоминающего лебедя… При условии, если утёнку повезёт.
И я понимала, что злая. Но кто был в этом виноват? Уж точно не я несколько минут назад доводила сама себя до бешенства. В сторону босса полетел мой гневный взгляд с пожеланием непрестанной икоты, и чтобы галлон ледяной воды оказался беспомощен.
– Куда я могу положить документы, мистер Сторм? – проблеяла рыжая.
– Отнеси на стол Лилиан. – Босс кивнул в мою сторону, даже не глядя на меня саму.
Р-р, вариант с покупкой Smith & Wesson становился привлекательней и, что страшнее, более приближённым к текущим реалиям мира Аны Уорт.
Я выхватила верхнюю стопку документов из коробки, принесённой рыжей девицей, и только пробежалась взглядом по бумагам, комнату сотряс новый жуткий рык. Как ни странно, в этот раз орал не Эдриан.
– Вы, бл*дь, издеваетесь?!
Рыжая подпрыгнула, вытаращила испуганные зенки и сжала кисти рук в молитвенном жесте у груди. Эдриан лишь недоумённо вздёрнул бровь, зато удостоил меня своим вниманием.
– Какого хрена все листы перепутаны?! Я не нанималась разгребать это дерьмо! – проорала я свою позицию.
С размаха бумаги шлёпнулись обратно в коробку. Но ведомые небрежным движением они отказались укладываться ровнёхонько и разлетелись как попало. Это обстоятельство почему-то не принесло мне должного удовлетворения, но в то же время натолкнуло на пакостную мысль. И я, ни секунды не задумываясь о последствиях, претворила в жизнь едва рождённое безумие.
Со всей силы замахнулась я на коробку и точным прицельным ударом отправила её в полёт… поближе к наглому боссу. Его работники косячили, ему и разбираться с ними. Не мне. Коробка улетела на приличное расстояние. Я откровенно не ожидала такого результата. Но по правде, мне помогла рыжая. Она зачем-то решила поймать выпущенный мной снаряд, но её неуклюжие руки сделали только хуже. В итоге коробка повторно взмыла вверх и провернула в воздухе кульбит. Все бумаги просыпались красивым веером, и через несколько секунд половина кабинета была устлана белоснежным ковром из листов формата А4.
У рыжей, судя по всему, будет удар. Она схватилась за сердце, затем бросилась на колени аккурат посреди белого ковра, содрогнулась в рыданиях, на силу их проглотила и через всхлипы забормотала:
– Я всё уберу, я всё сложу, я всё исправлю…
Что ещё она там всё-превсё сделает, я не слушала, потому что восхищённо оглядывала содеянное. Перформанс был прекрасен. Осознание собственной гениальности струилось по венам и погружало меня в блаженство.
Нирвана оборвалась вдруг. Случайный взгляд на мистера гневного босса опрокинул меня с небес на землю. Эдриан молчал, но я почти видела клубы пара из его ушей… За всё приходилось платить… м-да. Во рту пересохло, я нервно сглотнула или икнула; было сложно что-то понять в перепутанном клубке ощущений. Догадываясь, что здо́рово перегнула с бешенством, я выскочила из кабинета. Как только Эдриан исчез из видимости, дурная голова породила дурную мысль (или тараканы разжились контрабандой дихлофоса): всё-таки зачинщиком моего бешенства изначально являлась не я, а никто иной, как наглый босс собственной злющей персоной. Мысль окончательно сформировалась, и я с размаху долбанула дверью кабинета. Встретившись с косяком, дверь издала впечатляющий треск. Приятный такой, угрожающе-разрушительный, от которого сначала подпрыгнешь, затем описаешься или наоборот.
Пыхтя не меньше Эдриана раздражением, я подскочила к секретарской стойке и заговорила с мисс-убойная-грудь. Сама! По собственной воле и без какого-либо принуждения извне.
– Как ты на хрен терпишь эти чёртовы обязанности секретарши? За долбаную неделю я в шаге от чьего-нибудь убийства.
– Неужели кто-то по заслугам оценил мой труд.
– А где здесь туалет?
Возвращаться в кабинет с рыжей напуганной овцой и злым боссом я была не готова. И надо же было Джеку вставить пять центов так не вовремя:
– Ты же знаешь: в кабинете мистера Сторма отдельная уборная.
Ткнув пальцем в невоспитанного наглеца, я зашипела дикой кошкой или коброй, что подходило к моему теперешнему состоянию больше:
– Мальчик, ты не имеешь никакого права встревать в девичьи беседы до той поры, пока у тебя между ног болтается член. Сначала отрасти вагину и яичники, а потом будешь высказывать мнение вне очереди. Всё ясно?!
Оливия понимающе хмыкнула и закивала головой. На мой вопросительный взгляд она ответила, махнув рукой в противоположный конец коридора. В туалете, умывшись ледяной водой, до меня дошло, какой тупицей я себя выставила и перед Эдрианом, и перед пугливой рыжей девицей. Уперевшись руками в бортик раковины, я костерила сама себя на чём свет стоял. А толку?
М-да, Ана, профессионалом высшего класса тебе не стать никогда. С таким темпераментом в самый раз переезжать куда-нибудь в Италию и с утра до ночи горлопанить оперу: «Mamma Mia! Adriano idiota, cretino!» Пресвятая Мария, Иосиф, в кого я превратилась в этом долбаном городе?
Глянув в зеркало, я испуганно вскрикнула. После умывания подводка и тушь потекли и превратили меня во свежевскопанного мертвяка. Матерь Божья! Чем стирать кошмар? Пять минут я озиралась кругом, вызывая Дэвида Копперфильда. Просто в общем туалете не предлагалось ничего, кроме жидкого мыла в дозаторе. Сложно представить, каким химическим составом оно обладало. Скорей всего вслед за умыванием этим, моя кожа облезет как после фруктового пилинга – слоёв на пять примерно. Выхода не было, фокусник застрял в подпространстве – увяз в недружелюбной ауре Эдриана. Я перекрестилась… и сплюнула с досады, когда поняла, что не знала ни одной короткой молитвы. Позор тебе, Ана! Набожным родителям Линды было бы стыдно за нерадивую подругу их дочери.
«Я обязательно выучу хотя бы одну молитву, – дала я сама себе зарок, – но прямо сейчас мне нужно умыться адовым мылом. Прости меня, Иисусе, я стараюсь не чертыхаться, и всё, что связано с адом тоже внесу в список запретов во время молитв. Так вот, пожалуйста, если вы есть на небесах, помогите глупой Ане, чтобы моё лицо не смылось в раковину. Аминь!»
Глубоко вдохнув и выдохнув, я приступила к делу. Спустя каких-то десять минут в зеркало на меня смотрел уже не мертвяк, а привычная злая мегера, оттенок лица которой напоминал малиновый джем. То ли я так сильно тёрла кожу, то ли мыло и вправду было способно растворять даже кости, но лицо скрипело чистотой и сияло алым фонарём. Я снова умылась, только уже без мыла, промокнула влагу бумажными салфетками и уставилась в зеркало. Малиновый джем побледнел до розового фламинго. Конечно, не красотка, но хоть что-то. С таким цветом кожи, по крайней мере, можно было продолжать жить.
Поправила причёску, блузку с юбкой, убедилась в отсутствии пятен на одежде. Но всё было в порядке, ибо сообразительная я вовремя вспомнила, что белые рукава блузки будет нелишним закатать, прежде чем смывать косметику. Успокоившись, с гордо поднятой головой и розовым лицом, я поплыла в кабинет нервного босса. Джек с Оливией благоразумно промолчали, здраво опасаясь, отпускать остроты по поводу моей обновлённой фламинговой окраски. Зайдя в кабинет, я увидела, что рыжая уже сидела за столом, примыкающим к начальственному, и сортировала бумаги.
Эдриан на моё появление даже бровью не повёл, он разговаривал по телефону. Я продефилировала на своё место и погрузилась в работу. И как всегда, стоило мне чем-нибудь увлечься, что я прочно теряла связь с окружающим миром. Когда гадский босс тронул меня за плечо, я подняла глаза и увидела – за окном стемнело.
– Пора домой?
– Да, Линда ждёт тебя в лимузине.
– А ты снова остаёшься за старшего и будешь исправлять косяки нерадивых сотрудников?
– Я и есть старший и самый главный, но почему-то действительно подчищаю за сотрудниками.
– Жизнь всегда несправедлива. Радует, что высшая иерархическая ступень расплачивается не меньше рабочего класса.
– Лили, складывается впечатление, что ты коммунистка. Всё народу, долой социальное неравенство. В истории уже были подобные примеры, и ничем хорошим они, к сожалению, не закончились.
– Ох, прости мистер всезнайка, но я не готова к политическому диспуту, давай отложим на другой день.
Как ни странно, разошлись мы мирно. Эдриан просто меня отпустил, а я просто ушла. Что-то странное творилось с ним или со мной, а скорее с нами обоими, но что с этим делать я не понимала.
Вечером я попросила Линду воспользоваться служебным положением и найти номер телефона рыжей девицы. Кабинет её мне был известен, поскольку сидела она со всеми «младшими» помощниками из личной маленькой армии гадского босса.
А перед сном я нанесла три слоя увлажняющего крема на лицо. Линда читала надо мной молитву и похрюкивала через каждую строчку.
Глава 8
Следующим утром, собираясь на работу, я не стала ни наряжаться, ни краситься. Довольствовалась унылым серым брючным костюмом, даже туфли выбрала на плоском ходу. Линда при виде меня неодобрительно покачала головой и цокнула. Да ещё высказалась в придачу, что вчера я выглядела намного лучше. Угу, с малиновым лицом я, конечно, была красоткой. Не подруга, а диверсант какой-то. За что я её любила? Не вспоминалось.
В офис я ворвалась на ураганной скорости за пять минут до начала рабочего дня. Главный гадский босс в идеальном тёмно-синем костюме и голубой рубашке уже сидел за своим широким столом, а рядом с ним дымилась чашка кофе. От божественного аромата я притормозила и потянула носом воздух. Перебивая кофе, обоняние дразнил мужской одеколон. Сам же красавчик-босс не дразнил, он буквально издевался. Что ни говори, но при взгляде на его холёную морду моя матка сжималась, требуя, требуя… Да члена ей хотелось: почаще и побольше.
– Иди ко мне.
– Это ещё зачем?
– Не спрашивай, Лили. Просто делай.
Пожав плечами, я бросила сумку на ближайшее кресло. Когда подошла, Эдриан усадил меня к себе на колено. Его руки сжимали талию, не сильно, но достаточно для моего ускоренного сердцебиения.
– Пей кофе пока горячий.
– А ты?
Я попробовала обернуться, но его руки сдавили сильней.
– Не проблема. Оливия принесёт вторую чашку.
– Хм, странный ты босс, мистер Сторм. Кофе я возьму, но предпочту выпить его за своим столом.
Реакцию я ждала, сжавшись пружиной. Поведение Эдриана обескураживало: то он откровенно флиртовал, как сейчас, то делал вид, что мы лишь коллеги. Ну ладно, он – мужик, что с него взять. Но почему я позволяла Эдриану так себя вести? «А тебя разве спрашивали?» – поинтересовались тараканы. Тем временем гадский босс удивил… неприятно:
– Как пожелаете, мисс Уорт.
Тиски его рук разжались, выпуская меня на волю. Даже так… От Эдриана я многого не ждала, он слишком нелогичен для чокнутых тараканов в моей голове. А какие черти дёрнули меня за язык, перед тем как я ляпнула:
– Совсем недавно ты говорил, что боишься засыпа́ть и просыпаться без меня…
Эдриан хохотнул:
– Лили, разве ты готова выслушать? У меня сложилось впечатление, что конструктивному диалогу ты предпочитаешь растить обиды.
Я вскочила тут же и перебралась к себе за стол, чашка кофе скрасила урон после мужицкого нахальства. Первым делом, поковырявшись в интернете, я раздобыла телефон ближайшей кондитерской и заказала дюжину заварных пирожных с доставкой в офис на имя рыжей пугливой овцы.
– Не ожидал от тебя, – прокомментировал мистер наглый, но всё ещё главный босс.
– Почему? Я всегда признаю́ свои ошибки. По крайней мере, когда чувствую за собой вину. И мне не составит труда принести извинения. Я думала, так поступают все воспитанные люди.
Не дожидаясь ответа, я погрузилась в работу. Обед провела с Линдой и, конечно, Брендоном, куда без него. И кстати, у входа в столовую я повстречала рыжую. Она, завидев меня, почти пустилась в бегство, и только в последний момент, затравленно оглядываясь по сторонам, приблизилась и поприветствовала.
– Зд-здравствуйте.
– Ты получила пирожные?
– Да, но вам не стоило утруждаться мисс Уорт.
Представляете? Одна истерика с метанием бумаг и, вуаля, среди коллег я не просто Ана, а мисс Уорт. Вот, оказывается, как надо было налаживать связи. А что… кнут и пряник безотказно работали в любых сферах человеческого общения.
– Хочешь пообедать с нами? – Злая я тоже умела проявлять вежливость, пусть редко, но это лучше, чем никогда.
– О-о не стоит, это лишнее, я обедаю кое с кем, – она покосилась на двери в столовую, и я догадалась, что её друзья были уже внутри.
– Окей. Ты извини за вчерашнее, я не должна была кричать на тебя.
– Нет-нет, не извиняйтесь мисс Уорт. Это ведь наш отдел плохо сработал. И я действительно не успела разложить документы по порядку. Это я должна просить прощения. А вы мне пирожные заказали… – Под конец голос рыжей из запуганного овечьего блеяния стих до тонкого мышиного писка.
– Пока. И приятного аппетита.
– И вам, мисс Уорт, и вашей подруге.
Всю непродолжительную беседу я тщательно следила за собой, чтобы не расхохотаться перед рыжим мышонком. Линда, судя по её кривому лицу, тоже едва терпела. Что за детский сад понабрали?
– С трудом верится, что какой-то год назад, когда мы были практикантками, то выглядели точно так же, как эта перепуганная до смерти рыжая, – мои мысли Линда высказала вслух.
– Не уверена на все сто, но надеюсь, что мы не были жалкими настолько.
– Ты уж точно нет. Помнится, мистер Гилмор каждому встречному хвастал, какая исполнительная помощница ему досталась, – усмехнулась она и пихнула меня в плечо кулаком.
– Ну не позориться же с первых дней. А хорошую репутацию заслужить непросто. Имей в виду, что за рукоприкладство спрошу отдельно. – Я показательно растёрла плечо. – И напоминаю, что твой счёт растёт.
Линда расхохоталась:
– Я догадываюсь, почему главный босс запал на тебя. Вы даже говорите одинаково.
– Уже нет. Мистер главный кобелиный босс поиграл и слился.
– Наивная Ана. Такие, как он, никогда не упустят своего. И если ты горной козой резвишься на воле, значит, твой тигр дал тебе возможность нагуляться перед тем, как окончательно сожрать.
– Иисусе, Линда! Ты канал про животных вчера смотрела? Фу, больше не выражайся так.
От картины, потревожившей воображение, меня передёрнуло: голодный тигр вгрызался в горло несчастной глупой козочке, тёплая кровь брызгала по сторонам, копыта дёргались в агонии. Когда жертва затихла, хищник разомкнул живодёрские зубья, с клыков стекала алая кровь. А тигр шершавым языком принялся облизывать довольную усатую морду.
– Твою ж мать, Лин, ты испортила мне аппетит!
Тошнота поднялась до горла, и у раздачи еды я стояла с перекошенным лицом. Повара, завидев меня, шарахались в стороны. Знали бы они, какое кино мне довелось посмотреть в своей голове… Зато Линда и Брендон весело щебетали, поглощая калории с тарелок. Мой телефон просигналил входящим сообщением, я без раздумий открыла его и едва усидела на стуле. Хорошо, что я съела мало, иначе еда вернулась бы в тарелку непереваренной.
Неизвестный номер прислал видео… Одного взгляда хватило, чтобы догадаться о содержании всего ролика.
Господи Иисусе, святая Мария! Да когда это кончится? На мне родовое проклятье?!
Я спрятала телефон на коленях, на всякий случай отключила звук и, нацепив на лицо маску беззаботности, пыталась дышать. Всё, что поддавалось контролю – это дыхание. Сердце тяжело ухало в груди. Гул столовой смазался, окружающая меня среда потонула в толще непроницаемой массы. Линда наклонилась к Брендону, он ей что-то объяснял, изображая пальцами загогулины. Я видела их улыбающиеся лица, а слышала редкие глухие удары сердца: иногда через раз, иногда сдвоенные. Растёрла грудину я неосознанно, прогоняя аритмию. Досмотреть всё равно придётся. А для этого была нужна концентрация. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь догадался.
«Давай тряпка, соберись», – скомандовала я себе и нажала «плей».
Ролик запустился, а мой палец тыкал на паузу. Невозможно. Я не смогу.
«Ты долбаная трусиха Ана. Смотри или отдай Линде. Кто-то должен это сделать».
Ладони вспотели. Может, телефон замкнёт и сообщение исчезнет? Меня воротило уже не от видео, а от собственной нерешительности. Да к чёрту всех. Прикусив губу до боли, я смотрела… как несколько часов назад собиралась на работу. Почему я решила, что день именно сегодняшний? Потому что ролик показывал нашу ванную комнату, я расчёсывала волосы, а из одежды на мне был кремовый комплект белья, тот самый, который и сейчас маскировал те же места. Следующим кадром проявилась моя спальня, костюм разложен на кровати, а я застёгивала блузку, расхаживая по комнате туда-сюда. В концовке мы с Линдой толкались у выхода из квартиры и перебрасывались шутками… Всё-таки меня вырвет.
– Ана, тебе плохо? – подруга учуяла неладное.
– Что? А нет. Нормально. Подташнивает с утра… – Её взгляд был настолько громкоговорящим, что пробился сквозь хаос у меня в голове. – Я не беременна… если ты думаешь об этом. И я наверно пойду… Да. Пойду… Мне нужно кое-куда. Вы же не обидитесь?
– Конечно, нет. Но ты уверена, что справишься? Или всё-таки к врачу?
– Я провожу тебя до ближайшей больницы, – предложил обеспокоенный Брендон.
– Никаких врачей и больниц! Я пойду… Заканчивайте тут без меня.
Как только вышла из столовой, я рванула к лифту, чтобы застать говнюка, перешедшего все границы человеческого, на рабочем месте и надрать сталкерский зад. Своей выходкой извращенец перешагнул последнюю грань допустимого. Буквально вчера он ясно обозначил, что не заинтересован во мне. Так какого хрена не давал спокойно жить?!
Я тысячу раз пожалела, что обошла стороной оружейную лавку и не купила Smith & Wesson. В любом из штатов и с людьми подобными Эдриану разговаривать можно было только на их языке, причём исключительно с позиции силы. Меня давненько ждал курс подготовки молодого бойца. И неплохо бы записаться в тир.
Джек и Оливия не вернулись с обеда, тем самым вручив мне карт-бланш. Рывком я распахнула дверь и вломилась в офис. Взгляд сразу зацепился за Эдриана. Он сидел за рабочим столом в окружении бумаг и с моим появлением отвлёкся от компьютерного монитора. Я ничего не смогла прочитать в его взгляде, кроме разве что толики беспокойства. Вины гадский босс уж точно не испытывал. И это бесило. Вся его невозмутимость, избыточная уверенность в самом себе, в возможностях, которыми он обладал… Пока кто-то мучился нищетой или прозябал в тюремных застенках, он благодаря толстой пачке купюр позволял себе распоряжаться человеческими жизнями. Пресвятая Мария, как же я ненавидела богачей! Приблизившись, я спустила гнев и тараканов с поводка:
– Кто ты на хрен такой, Эдриан Сторм? Что ты сделал в этой жизни, что считаешь себя хозяином чужих судеб? Кто дал тебе право обращаться со мной как вещью? Кем бы ты ни был, каковы бы ни были твои заслуги или возможности – я тебе не позволю. Это, мать твою, моя жизнь! Запомни, моя! И я не допущу, чтобы всякие грязные уроды ковырялись в моей жизни своими грязными лапами. Понял меня?! Я иду в полицию. И мне абсолютно плевать, как меня ославят после этого. Можешь созывать хоть всех журналюг Калифорнии. Мне плевать, что я больше никогда не устроюсь на приличную работу, и карьерным потолком для меня станет должность уборщицы. Слышишь ты или нет? Плевать! Но я добьюсь того, что превращу твою жизнь в ад! Пусть сгорю сама, но тебе от меня не уйти. Ты сгоришь вместе со мной! Долбаный извращенец!
Закончив монолог, я развернулась на 180 градусов и взяла курс на выход. Ни одной секунды промедления рядом с подлецом, изгадившим мне жизнь. Слёзы решили помочь, чтобы я не словила раньше времени инфаркт, и потекли двумя реками, перекрывая обзор. После моего феерического появления дверь оставалась распахнутой, и я рассчитывала, что даже в состоянии частичной слепоты смогу прошагать по прямой и не сбиться с пути. Какой бы сильной ни была истерика, она в любом случае не походила на пьяный угар.
– А ну, стой, чокнутая идиотка! Что ты несёшь?! – Эдриан взорвался громогласным рёвом.
