Кристина Борис
Расправа
Я слишком устал, чтобы бороться. А бороться одному воину в крепости врага – поступок хоть и храбрый, но крайне неразумный и обречён на смерть.
Что ж, трусливо говоря, я обречён.
И потому прошу тебя помочь.
В очередной раз у меня сломана рука. Да…конечно…упал. А лицом я сам падаю о бетонные плиты. Да…делай вид, что веришь этому.
Но знаешь, уже надоело падать. Надоело существовать для вечного падения. Вчера мне ломали тело, а сегодня…сегодня я понял, что они добились своего – они сломали мою душу.
Я надеюсь, что шлю последнее письмо, иначе я не заслужил такого жуткого наказания как долгая жизнь в этом месте.
Ты не поймёшь меня, но я и не прошу. Я очень хочу, чтобы вы меня никогда не понимали…в этот момент. Чтобы он с вами никогда не наступил, ведь вы, самое дорогое, что есть у меня, и, этого я начисто лишён.
Прости меня за это письмо, но моё решение – лучшее доказательство того, что я вас люблю…»
Прочитав письмо, женщина рухнула на диван и, уставившись в одну точку, молча слушала как тикали часы на кухне. Руки невольно затряслись и письмо упало на пол…
***
Женщина укладывала в посылку вещи. Пачки с лапшой быстрого приготовления, новое бельё, носки, сахар, чай, печенье, несколько новых книжек, купленных в букинистическом магазине, зубная паста, конверты, карандаши, ручки и шоколадка.
В тот вечер, когда письмо оказалась в её руках, она не могла сомкнуть глаз. Женщина давно уже подозревала об избиениях и, наконец-то, получила свою правду, от которой, к сожалению, становилось легче лишь на малую долю секунды.
Он ещё был жив. Телесно. Но душа его хотела покинуть это место навсегда. Либо смерть, либо безумие, либо пытки зайдут слишком далеко и из него сделают инвалидом или… «Хватит!» – отчаянно кричало внутри неё.
Мысли бороздили её голову, заставляя мучиться с ещё большей силой. Она хотела как-то помочь своему мужу, но прекрасно понимала, что может сделать ему только хуже. Он сам об этом писал.
Нужно лишь смириться и молча сойти с арены. Но как можно покинуть бой, зная, что А. её остаётся там?! И никто не давал слова, что муки не прекратятся. Любой вариант событий был проигрышный и для неё, и для мужа:
«Кто бы это ни был. Всех их ждёт расплата за моего мужа. За то, что они с ним делают! Придёт! Рано или поздно, …но придёт…а я подожду…»
Оставался лишь один ход. Он был жестоким, но самым гуманным и выигрышным. Он положит конец мучениям мужа, но она будет жить с этим горем до конца своих дней, коря себя с новой силой. И никто ведь тоже не давал гарантий, что боль от этого решения со временем сможет притупиться.
