Кристина Азимут
Рабыня. Порочная страсть
Пролог
Я медленно шла по роскошно обставленным гостиным, рассеянно скользя взглядом по гостям, с моих губ не сходила ленивая усмешка. Густой, насыщенный воздух переполняли похоть, страсть, желание, и я пила их неторопливыми глотками, наслаждаясь. Мне много не надо, я умела быть осторожной и не брать больше, чем требуется. Глаза задержались на широкой тахте, где раскинулась молоденькая девушка с прикрытым ажурной белой маской лицом. На фарфоровых щеках проступил румянец, грудь поднималась от частого дыхания, глаза блестели от возбуждения. Я задержалась, обмахнувшись веером и наблюдая за сценой. Над девушкой склонились двое мужчин, один неторопливо целовал изгиб шеи, расстёгивая крючки корсета. Его пальцы время от времени нежно гладили выступавшие над краем полушария, потом возвращались к застёжке, высвобождая из плена соблазнительные округлости. Девушка покусывала алеющие губки, судорожно вздыхала и выгибалась, беспомощно откинув головку. Второй мужчина бесстыдно задрал юбку уже почти до середины бедра, скользя ладонью по затянутой в шёлк чулка стройной ножке и положив её себе на колено. И как я видела, белья на девице не было…
Интересно, она девственница или уже нет? Присмотревшись внимательнее, отметила расширенные зрачки и предположила, что малышка наверняка под каким-то зельем. Тихонько хмыкнула и отправилась дальше, оставив троицу развлекаться. Мне хотелось чего-то поинтереснее, хотя и эта сцена вызвала в теле горячую волну, и между ног увлажнилось. Я облизнулась, прикинув, куда отправиться дальше в этом гнезде порока, и решила, что наверх, в приватные комнаты. Вот там да, порой попадалось кое-что изысканное, а иногда получалось и присоединиться, если очень хотелось, и участники не возражали. Моё дыхание участилось, и я ускорила шаг, чувствуя, как кровь быстрее заструилась по венам. Легко взбежав по мраморным ступеням, прикрытым тёмно-синим ковром, направилась по длинному коридору с дверьми.
Какие-то были приоткрыты, и из-за них доносились недвусмысленные стоны и вскрики. За одной я заметила стоявшую на коленях женщину со спущенным до талии платьем, с упоением делавшую минет. Мужчина держал её за волосы, откинув голову, на его лице отражалось блаженство. Внизу живота потяжелело, а рот наполнился слюной, и я сглотнула, ускорив шаг. Туда, дальше, в самый конец, где располагались другие комнаты, специально обставленные для совсем специфических забав. И при них имелись тайные помещения, откуда всё видно, но о твоём присутствии никто не знает… Пока ты не захочешь обнаружить себя. Хозяин этого дома знал толк в развлечениях, о, да. И те, кто сюда приходил, разбирались в удовольствиях, порой очень… оригинальных.
Я прошла мимо плотно прикрытой двери из красного дерева, и оттуда на меня плеснуло горячей волной возбуждения, страха и немножко боли. То, что надо. Пройдя чуть дальше, я коснулась завитка на лампе, и передо мной бесшумно отошла в сторону часть стены. За ней находилась совсем маленькая комнатка с единственным окном в полный рост, с той стороны замаскированным под зеркало. Низкий и широкий диван перед ним так и манил, очень удобный для наблюдения, и я устроилась на нём, откинувшись на подушки и с предвкушением посмотрев на открывшееся зрелище.
Глава 1
Спальня с роскошной кроватью – к кованому изголовью с завитушками очень удобно привязывать, или пристёгивать наручники. Ближе к зеркалу – стол, ровно той высоты, чтобы, опять же, удобно уложить на него женщину, или усадить. В полумраке в дальнем углу угадываются очертания хорошо знакомого мне приспособления для полного обездвиживания. А около стола – собственно, девушка. Совсем юная, не старше восемнадцати, с нежным овалом лица, на котором застыло испуганное выражение, и на щеках видны следы слёз. Глаза широко распахнуты, в них плещется страх, розовый ротик приоткрыт, и губы дрожат. На полу я заметила небрежно брошенную фату, и мои брови приподнялись в удивлении. Так-так, точно, что-то интересное. Белое кружевное платье спущено, корсет спереди расстёгнут почти до конца, и ладони мужчины, стоявшего позади невесты, чувствительно мяли розовые полушария с коралловыми сосками. Причём, тёмные горошины уже напряжены, судя по всему, тело девочки реагировало совершенно определённым образом на происходящее, хотя она и была откровенно испугана.
Я выдохнула, снова облизнулась и потянула тонкую ткань платья со своей груди – естественно, таких ненужных вещей, как корсет и панталоны, сюда я не надела. Да и вообще, предпочитала обходиться без нижнего белья. Фасон платья был очень удобным, с завышенной талией, складки лёгкого газа едва прикрывали соски, дразня их и превращая в тугие вершинки. Облизнув палец, я медленно обвела ареолу, не отрывая взгляда от происходящего по ту сторону зеркала. А там второй мужчина, в расстёгнутой рубашке и штанах, с довольной и откровенно порочной усмешкой стягивал ремнём запястья девушки. Она попыталась слабо дёрнуться и пролепетала, чуть повернув голову:
– Дэвид… что происходит… Я не понимаю! – незнакомка жалобно всхлипнула и тихо вскрикнула, когда Дэвид – тот, кто стоял позади, ущипнул её за сосок.
Оу. Тело пронзила горячая молния, отдаваясь между ног и в моей груди сладкой пульсацией. Я обхватила ладонью полушарие, поглаживая напряжённый шарик, и сползла ниже на диван, почти легла, отведя ногу в сторону. Пальцы второй руки начали неторопливо поднимать юбку, я наслаждалась происходящим и собственной прелюдией, растягивая удовольствие. Смакуя каждое мгновение, как терпкое вино.
– Лиззи, милая, – вкрадчиво прошептал Дэвид, прижавшись к дрожавшей девушке. – Я же говорил тебе, Фрэнсис – мой самый близкий друг, мы с детства вместе, и у нас всё общее, – его губы скользнули по изгибу шеи, а второй мужчина, Фрэнсис, потянул связанные руки Лиззи к себе, вынуждая наклониться над столом и укладывая на него. – А ты меня расстроила, не позволив ему поцеловать себя, – Дэвид отстранился, надавив девушке на спину так, что она распласталась на столешнице, продолжая всхлипывать и кусать губы. – Поскольку сегодня ты стала моей женой, Лиззи, ты должна слушаться меня, маленькая, – вкрадчиво мурлыкнул он, провёл пальцем вдоль позвоночника девушки до края корсета и одним движением сдёрнул его, отчего Лиззи издала глухой возглас.
Вещица упала на пол, ладони Дэвида погладили обнажённую спину, раздвигая ткань платья, и лицо мужчины отразило нетерпение и предвкушение. Да, давай, сладкий, покажи, что ты задумал, нехороший мальчик. Ай-ай, привести молоденькую и свеженькую жену в такое место, как этот особняк, да ещё и разделить с другом. Шалунишка однако, этот Дэвид, но мне такие нравятся. Я глубоко вздохнула, чуть выгнулась, сжав сосок, и оттянула его, добавив острые иголочки боли к сладости возбуждения. Мне нравились такие игры на грани, очень. Было в них что-то такое, что заставляло мою тёмную сущность с восторгом откликаться и дарить мне в разы больше удовольствия.
– Дэвид… Не надо… – прохныкала Лиззи, заёрзав, но Фрэнсис потянул ремень, отчего девушка вытянулась в струнку.
Жаль, я лица не видела, она уткнулась в столешницу – видимо, ротик Лиззи приятель её мужа решил оставить на потом. Дэвид между тем одним движением задрал кружевную юбку до пояса, и под ней обнаружились трогательные короткие панталончики, отороченные тем же кружевом. Как мило. Я усмехнулась, мои пальцы скользнули по гладкой коже над подвязкой – моё собственное платье я подняла уже почти до середины бедра, чувствуя, как мышцы между ног сжались в ожидании пикантной ласки. О, да, мальчики и девочка, продолжайте, мне нравится. Моя рука умело игралась с грудью, теребя и дразня то один, то второй сосок, делая их болезненно чувствительными, набухшими, реагирующими на малейшее прикосновение. Ногу я согнула в колене и поставила на диван, широко отведя в сторону. Между ног разгорелся настоящий пожар, там всё было откровенно мокрое, но я не торопилась, нет… Легко-легко провела по мягким складкам, не торопясь раздвигать их и наслаждаясь предвкушением.
– Малышка, ты была непослушной, – строгим голосом заявил Дэвид, медленно развязывая ленточки на панталончиках супруги и оголяя розовые, упругие ягодицы. – И я намерен наказать тебя за это, Лиззи, чтобы впредь ты была покладистой. А потом попросишь прощения у Фрэнсиса за своеволие, поняла? – его ладонь провела по попке, пальцы слегка помяли, отчего кожа чуть покраснела.
О, прелесть, какая нежная барышня. А наказание – это хорошо, это очень хорошо…
– Д-дэвид, – испуганно выдохнула Лиззи, когда руки её супруга стремительно скользнули вниз, к тонкой лодыжке, и ловко привязали лентой к ножке стола.
О-о-о, затейник, да. Ноги девушки через пару мгновений оказались разведены в стороны и надёжно закреплены, а лежала она немного наискосок, так, что мне открывался прекрасный вид на нежное, розовое лоно. Мальчики явно знали о наличии этой секретной комнатки и о том, что тут может быть наблюдатель. Хм, значит, стоит чуть позже попробовать присоединиться к ним… При этой мысли промежность опалило жаром, мои пальцы нырнули в горячую плоть, погладив скользкие складочки, и с губ сорвался тихий возглас. Да-а-а, хорош-шо-о… Сущность внутри заворочалась, просыпаясь окончательно, потянулась, впитывая густые, как патока, эмоции. И мои, и чужие. Горячее возбуждение потекло по венам, я облизнулась, не отрывая взгляда от окна-зеркала.
– Мне нравится, как ты выглядишь, Лиззи, – ладонь Дэвида похлопала по попке жены, потом накрыла сокровенное местечко и чуть надавила. Девушка снова дёрнулась, инстинктивно попытавшись сдвинуть ноги, я услышала невнятный возглас. – О, малышка, ты совсем не готова, непорядок, – с притворной заботой Дэвид покачал головой, его пальцы раскрыли едва влажные лепестки, и средний нежно провёл по самой серединке, погладив чувствительную точку.
Я тихо зашипела, прикусив губу, оставила в покое грудь и уже двумя руками коснулась собственного лона. По телу прошла сладкая дрожь, у меня вырвался короткий вздох. Продолжайте, мальчики… Лиззи снова дёрнулась, всхлипнув, а Фрэнсис, закрепив её руки, подошёл с другой стороны. Его ладонь опустилась на попку, сжала, а вторая занялась застёжкой на штанах. Ух… Внутри всё напряглось в предвкушении. Палец Дэвида погрузился в тугую дырочку супруги, и от непристойного зрелища внизу живота взорвался настоящий огненный фонтан, я едва удержалась на грани. Зрелище заводило так, что кружилась голова и пересохло в горле.
– Вот та-ак, – мурлыкнул Дэвид, пока Фрэнсис высвобождал свой член, уже в полной готовности. – Расслабься, малышка, тебе понравится, будь послушной девочкой…
К первому пальцу присоединился второй, начав размеренно двигаться, и бёдра Лиззи шевельнулись, невольно подставляясь под ласку. Да, да, вот так, детка, тебе точно понравится, что с тобой сделают эти негодники. Надеюсь, Дэвид не забудет о наказании, потому что я жду, жду… Мой собственный палец блуждал по мягкой плоти, собирая влагу, медленно кружил вокруг набухшего бугорка, легко касаясь и даря острые уколы болезненно-сладкого удовольствия. Я чуть выгнулась, дыхание сделалось тяжёлым и неровным, особенно когда ладонь Фрэнсиса обхватила твёрдый ствол, начав двигаться вверх-вниз. В воздухе разлилась томная нега, густая и терпкая, как выдержанное вино, и некоторое время мы все получали удовольствие от происходящего, даже Лиззи, судя по коротким стонам и подававшейся навстречу пальцам мужа попке. А потом вдруг мужчины переглянулись, обменялись понимающими ухмылками, и я приподнялась, не прекращая ласкать себя – что задумали? Фрэнсис, оставив свой член, подошёл к стоявшему у стены комоду и достал что-то оттуда, потом вернулся. Дэвид же, вынув пальцы из уже красноречиво мокрого лона Лиззи, облизал их с явным удовольствием и вкрадчиво произнёс:
– А теперь поговорим о твоём наказании, малышка.
Глава 2
Он заметил её сразу, как она прошла мимо гостиной, скользя по гостям рассеянным взглядом. Верхнюю часть лица скрывала тёмно-синяя кружевная маска с блёстками, как и у большинства женщин на этом вечере. Значит, не дама полусвета, раз скрывает лицо. Платье из синего шёлка с высокой талией подчёркивало полную грудь, едва прикрытую тонкой тканью. Декольте открывало изящную шею, плечи, соблазнительную ложбинку. Кожа незнакомки была приятного золотистого цвета, словно тронутая лёгким загаром. Руки тоже обнажены. Гостья выглядела уверенно, словно не первый раз здесь, пухлые губы изгибались в небрежной улыбке, а золотисто-рыжие волосы убраны в высокую причёску, заколотую несколькими шпильками с мерцающими сапфирами. И она одна, без спутника. Хороша…
Глаза Рэймона прогулялись по ладной фигурке, задержались на упругой попке, обрисованной струящейся тканью. От дамы исходил неуловимый флёр соблазна, чувственности, тянувшийся за ней шлейфом, и охотник, до того сидевший в дальнем, едва освещённом углу, в кресле, и просто наблюдавший, медленно поднялся. Может, это одна из тех, на кого он охотился, а может, просто любительница острых ощущений, но чутьё Рэймона ещё ни разу не подводило. Раз он её заметил, стоит проверить, какого цвета будут глаза незнакомки, когда он начнёт её соблазнять. По крупным, чувственным губам охотника скользнула предвкушающая усмешка, кровь забурлила от проснувшегося азарта. Даже если это не одна из проклятых, он отлично развлечётся, а это тоже полезно, сбросить напряжение. Может, удастся поиграть больше, чем просто в секс со связыванием.
Рэймон медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы, усмиряя рванувшее по венам возбуждение. Впереди мелькнуло тёмно-синее платье, и он ускорил шаг, чтобы не потерять незнакомку. Она направлялась на второй этаж, и – без сопровождения. Тёмная бровь охотника слегка приподнялась, он задержался на несколько мгновений у двери, следя за ней чуть прищуренным взглядом. Договорилась с кем-то заранее? Или хочет присоединиться к какой-нибудь компании? Странное поведение, если она – демоница. Они же сразу выбирают себе жертву, или нескольких. Может, всё-таки просто любительница острых ощущений?
– Проверим, – едва слышно произнёс Рэймон, и едва незнакомка скрылась в коридоре второго этажа, поспешил за ней, пока она не зашла в какую-нибудь комнату.
И вовремя: когда охотник аккуратно выглянул из-за угла, заметил, как дама открывает дверь в стене в самом конце. Рэймон знал, что там находится, и в его зелёных глазах загорелся огонёк предвкушения. Гостья любит подглядывать, ну-ну. Причём не за обычными развлечениями, а с пикантной приправой. Неслышным шагом Рэймон вышел из-за угла, не сводя взгляда с того места, где скрылась незнакомка, и направился к тайной комнате. Вот и случай проверить без лишнего шума, что его ждёт этим вечером: удачная охота или просто приятное развлечение. Рэй добрался до двери, неслышно открыл её – петли были хорошо смазаны, – и скользнул в полумрак, бросив в зеркало-окно лишь один мимолётный взгляд. Этих двоих Рэймон знал, и они были обычными людьми, пусть и с весьма специфическими вкусами, как следовало из разложенной на столе юной супруги одного из них. Но это охотника не касалось, он здесь совсем по другому поводу.
Мужчина посмотрел на раскинувшуюся на диване незнакомку. Она даже не заметила его появления, полностью поглощённая происходившим по ту сторону зеркала. В воздухе витал густой запах страсти, дама тяжело дышала, и обнажённая грудь высоко вздымалась, притягивая внимание к набухшим, соблазнительным вершинкам. Рэймон облизнул пересохшие губы, вожделение рвануло по венам, испаряя кровь. В паху стало тяжело и неудобно, член моментально затвердел. Коралловые горошинки так и манили обхватить их губами, с силой втянуть, прикусить так, чтобы она вскрикнула и выгнулась под его руками…
Взгляд Рэймона спустился чуть ниже, к широко раскинутым ногам, обтянутым чулками, и задранной до пояса юбке. И пальцам, быстро, уверенно скользившим там, в самом низу живота. Жаль, с его стороны открывался не очень хороший обзор, охотнику хотелось увидеть больше. Розовые, увлажнённые лепестки, такие же, как у барышни по ту сторону зеркала, набухшие и возбуждённые.
– А теперь поговорим о твоём наказании, малышка, – раздался вкрадчивый голос одного из мужчин в комнате, и Рэй покосился на него.
Его приятель с расстёгнутыми штанами и торчавшим из них членом держал плётку с множеством кожаных хвостов и протягивал её говорившему.
Незнакомка на диване судорожно вздохнула, пальцы внизу чуть замедлились.
– Ну же, нехороший мальчик, дав-ва-ай, – пробормотала она хриплым от эмоций голосом.
У Рэймона перехватило дыхание от её тона, низкого, чувственного, нос уловил запах, сладковатый, с едва ощутимой ноткой корицы, и в паху стало больно от скопившегося напряжения. К чёрту охоту, для начала он развлечётся, а потом уже будет разбираться, кто такая эта леди. Мужчина сделал неслышный шаг к дивану, одним движением скинув камзол и оставшись в рубашке. Гостья так увлеклась зрелищем, что даже не услышала тихого шороха упавшей одежды. Её гораздо больше занимали хвосты плётки, которыми мужчина оглаживал упругую попку супруги – Рэй даже был приглашён на их свадьбу сегодня днём.
– После того, как я закончу, ты скажешь мне спасибо, Лиззи, – проговорил он, и кожаные полоски провели по раскрытой промежности замершей девушки. – А потом попросишь у Фрэнсиса прощения за своё поведение, поняла?
И не дожидаясь ответа Лиззи, мужчина коротко замахнулся и опустил плётку на сливочного цвета попку. Короткий вскрик девушки и низкий стон незнакомки раздались практически одновременно, и у Рэймона внутри взревели трубы, требуя немедленно присоединиться и перехватить инициативу у гостьи, самозабвенно ласкавшей себя.
Когда Дэвид нанёс удар, я едва удержалась на самой грани, палец мягко нажал на горевший огнём бугорок, и с губ сорвался стон. Ладонь мужчины тут же провела по красному следу на ягодице, легко погладила.
– Ты же понимаешь, за что я тебя наказываю, Лиззи? – мягко спросил он, а шаловливая рука Фрэнсиса между тем прижалась к раскрытому лону девушки, нежно погладила смоченные влагой складочки.
Я услышала глухой всхлип и слегка невнятный ответ:
– Д-да, Дэвид…
Кажется, она сдалась. Кольнуло лёгкое сожаление, что так быстро, и я замедлила движения, не собираясь кончать раньше, чем троица за стеклом тоже закончит свои пикантные развлечения. О, нет, я хотела быть сытой и довольной, тогда в конце можно найти какого-нибудь мужчину без опаски сделать ему плохо после нашей встречи. Я не стремилась выпить досуха, я всегда действовала очень осторожно, предпочитая иметь сразу несколько любовников, чем подставиться. Я просто хотела жить… И научилась насыщать свою сущность, не причиняя вреда. Вот как сейчас. Правда, чтобы утолить голод, придётся хорошенько постараться, не меньше двух-трёх оргазмов подряд, и надеюсь, ребята в комнате обеспечат мне их сполна. Кожаные хвосты вновь щекотали попку Лиззи, отчего она несильно вздрагивала – а может, от ласкающих прикосновений пальцев Фрэнсиса, скользивших по её тёмно-розовой плоти.
– И за что, малышка? – Дэвид наслаждался положением хозяина, это откровенно читалось на его лице, в его довольной и порочной ухмылке.
Интересно, он будет первым, или уступит это почётное право другу, в качестве утешительного приза за строптивость супруги? Я задрожала в предвкушении, мои собственные пальцы невесомо порхали по раздразненному лону, посылая острые уколы болезненно-сладкого удовольствия в низ живота. Голод внутри разрастался, я жадно глотала густые, насыщенные до предела эмоции, исходившие от троицы в комнате. Похоть, вожделение, страх, возбуждение – я пьянела, как от самого крепкого алкоголя.
– Я была непослушной! – выпалила девчонка, двигая бёдрами в такт движениям Фрэнсиса – а он уже умело растягивал, готовил её упругую дырочку к предстоящему, то погружая пальцы, то вынимая их.
– Умница, – мурлыкнул Дэвид, и в следующий момент розовую попку обжёг ещё удар.
Лиззи беспомощно и тонко вскрикнула, дёрнулась в путах, а на коже появился новый след, теперь на второй ягодице. Я охнула в голос, шире раздвинув ноги, глубоко проникла в себя же, остро жалея, что не догадалась прихватить парочку игрушек – или поискать здесь, ведь наверняка есть. Так торопилась насладиться зрелищем, что не осмотрела толком комнатку…
А дальше случилось неожиданное: краем глаза я заметила движение, сердце прыгнуло к горлу, едва не выскочив, и руки инстинктивно дёрнулись – чёрт, нельзя же так пугать! Я не из стеснительных, понятное дело, и не против зрителей, но… не сейчас, нет, твою мать, любитель острых ощущений!
– Предпочитаешь зрелище погорячее, негодница, а? – вкрадчивый, бархатистый голос прозвучал у самого уха, и мои запястья перехватили, не давая прекратить ласки. – Нет-нет, драгоценная, не останавливайся, я тоже хочу посмотреть поближе, – настойчиво произнёс незнакомец, которого я даже не могла толком разглядеть в полумраке, и потянул мои руки обратно вниз. – Как ты это делаешь…
Его ладонь провела по внутренней поверхности моего бедра, отводя дальше, и мужчина уложил мою ногу на себя, открывая меня сильнее. А потом наклонился, и его горячий рот завладел ноющей вершинкой, жаждавшей ласки чуть ли не сильнее, чем моё лоно. Я судорожно вздохнула, бросила взгляд в комнату – Дэвид продолжал дразнить супругу, растягивая наказание. На белой попке алели следы от ударов, раскрытые, набухшие складочки влажно поблёскивали, а Фрэнсис с наслаждением облизывал пальцы, медленно двигая ладонью по члену. Кожаные хвосты провели по промежности Лиззи, штаны Дэвида спереди выразительно бугрились, и он уже торопливо расстёгивал их, тяжело дыша и не сводя взгляда с развратного зрелища возбуждённой жены.
– Как ты будешь себя вести, малышка? – пробормотал он настойчиво, облизнув губы.
Одновременно незнакомец рядом с силой втянул твёрдую горошину в рот, отчего у меня вырвался возглас, сосок вспыхнул огнём, захваченный в плен умелых губ и языка. Рука же нахала уверенно добралась до моего лона и… А-а-а-ах!.. Я захлебнулась очередным вдохом, когда сильные пальцы, сразу два, глубоко проникли в тугое, скользкое отверстие, многократно усиливая моё удовольствие. Тогда как я не прекращала поглаживать пылающий жаром бугорок, в котором сосредоточились сейчас все мои желания… Да-да-да-а, кажется, всё-таки первый оргазм накроет меня в ближайшие мгновения…
– Я буду тебя слушать, Дэвид, – едва слышно ответила Лиззи между тем, и её муж, шумно вздохнув, отвесил третий удар по многострадальной попке, теперь наискосок, сразу по двум ягодицам.
Одновременно зубы незнакомца сильно сжали набухший бутон соска, а пальцы внутри задвигались быстрее, трахая сильнее, жёстче, до лёгкой, приятной боли, смешанной с удовольствием. Очередной жалобный вскрик Лиззи, и я сорвалась в пропасть, глуша длинный стон прикушенным кулаком, проклиная всё на свете и захлёбываясь, упиваясь собственным наслаждением. Болью, страхом, возбуждением распятой на столе Лиззи. Тяжёлой, густой и пряной похотью двух мужчин, жаждавших поиметь бедняжку всеми доступными способами прямо сейчас – я читала это в их эмоциях, хлынувших в меня могучим потоком. И как пикантная пряность, на закуску, тягучее, терпкое с лёгкой горчинкой желание неизвестного мужчины, очень не вовремя ускорившего мой оргазм.
Кажется, глаза я всё-таки успела зажмурить.
