Кристина Андреевна Белозерцева
Боги и не боги
Мэтр Купер полулежал на нескольких подушках. Нагрудник, второй наплечник и защита на правую руку – все это было снято и лежало рядом горой алого металла. Маг расстегивал стеганую куртку, вытягивая из петель плотные шелковые шнурки. Черный хвост растрепался, и выбившиеся пряди обрамляли чуть бледное лицо. На белом вороте тонкой нижней рубахи будто бы расцветали красные маки. Алые тонкие линии раскрашивали и правую ладонь, перетекая в рубиновые капли, срывающиеся с руки и исчезающие в буром мехе шкуры. Символ Дома – василиск – четче, чем обычно, выделялся на фамильном перстне, тоже залитом кровью. Его живой кровью. Он слегка поморщился, когда Эрик не слишком-то деликатно стянул поврежденную железку.
А этот безмозглый демон сидел и улыбался! Улыбался! Довольной радостной улыбкой, какой я у него даже представить не могла. И даже не скрывал золотистых искр в глубине совершенно шальных глаз.
– О! – обрадовался Эрик, не оборачиваясь. – Кстати. Помоги-ка. Стеганку сними.
Я не в силах произнести ни слова, упала рядом на колени и быстро разобралась со шнурками, аккуратно сняв с него поддоспешник.
– Какого мертвяка лысого ты не отказался, – зашипела я, наконец, когда он остался в тонких кожаных штанах и белой рубахе, левый рукав которой можно было просто выбрасывать, – третий раз же! Ты что не видел, что у него благословленное оружие?!
– Да иначе – в чем интерес? – весело рассмеялся Дэвлин, убирая с лица волосы здоровой рукой. – Если тебя никто не может ранить или убить, соревнование теряет вообще всякий смысл.
Рассмеялся. Н-да… Я потрогала его лоб, а потом беспомощно обернулась на рыжего, извлекающего из своей сумки флаконы с зельями.
– Эрик, – спросила я, – он что – сошел с ума?
Авантюрист вздохнул, покачав головой и протянул мне несколько пузырьков с разноцветными жидкостями.
– Увы, принцесска. Для него сражение с риском для жизни, как для тебя – семилист покурить.
– Как легкие наркотики?!
– Точно!
– Так ты знал, что тут будут жрецы, – ахнула я, снова повернувшись к Дэвлину.
– Да, – кивнул мэтр Купер, устраиваясь поудобнее на подушках и поигрывая призванным пламенем в пальцах, – признаю. Что вы так смотрите? Имею я право расслабиться? Или, думаете, это только вам нужно?
Я, не слишком понимая, что делаю, взяла его лицо в свои руки, машинально водя большими пальцами по коже.
– Я не поняла. Так ты что хотел, чтобы тебя убили?
Он потушил огонек, накрыл правой рукой мою ладонь, продолжая улыбаться, отнял от своей щеки, а потом коснулся губами моих все еще ледяных от пережитого страха пальцев.
– Ты полечишь меня немного? Мы с Да Ки Нэ договорились, и его сила мне не вредит.
Я опустила в голову, не в силах выносить внезапные искры тепла в его взгляде. Желая поверить им. Больше всего на свете желая поддаться призрачной надежде. И понимая, что, увы, дело не во мне, а просто в банальной драке.
– Конечно. Секунду подожди, неудобно в этой штуке.
Верхнее платье полетело в угол на снятые доспехи, а я оторвала рукав, положила руки на рану, из которой все еще текла кровь, и попросила Да Ки Нэ помочь. Не сочиняла очередную молитвенную отсебятину, а именно просила. Эрик дал другу «Клеверную эссенцию», и теперь просто смотрел на нас и ухмылялся.
– Какая трогательная сцена, друг и женщина у кровати раненого. Переживают.
– Заткнись, – попросила я, и он рассмеялся, усаживаясь на шкуры.
– Не ругайся, я в этом вообще не виноват.
– Прости, – помотала я головой, – не хотела. Что-то теперь я сегодня какая-то нервная.
– О да. – Это ты еще самого плохого не знаешь, – не без некоторого злорадства заметил Эрик.
Рана начала затягиваться прямо на глазах, хотя его кожа под пальцами горела, и я непонимающе уставилась на рыжего.
– Что еще?!
Авантюрист расположился спиной к выходу, его лицо было в тени. В белых крепких зубах зажата травинка. А ведь он переживает. Серьезно. Поэтому и зубоскалит. Ему не нравится то, что творится сейчас с Дэвлином, но поделать рыжий ничего не может. Значит, он когда-то уже сталкивался с подобным.
– Ходят слухи, – проговорил он негромко, – про одного рыцаря, ты его видела – белый доспех с золотом, а на гербе голубь, так вот о нем ходят принеприятнейшие слухи.
– Эрик, пожалуйста, – взмолилась я, – я сейчас свалюсь в обморок, и единственным вменяемым тут останешься ты!
Он слегка помрачнел, но тут же исправился и растянул губы в усмешке.
– Говорят, его вера творит настоящие чудеса. И что в него вселился ангел.
У меня возникло такое чудное ощущение, будто мою голову засунули в колокол, а потом по нему хорошенько ударили молотом. Мир слегка загудел и поплыл.
Я отняла руки от почти залеченного плеча, села рядом с Дэвлином и уставилась на испачканные в темно-красной крови ладони, поднеся их к самому лицу, будто не верила своим глазам. Странно, но сладковатого запаха на сей раз не было вовсе.
– Ты же не собираешься участвовать в этом балагане дальше? – негромко поинтересовалась я.
– Еще как собираюсь, – безмятежно отозвался демон.
– Ты! – я уставилась на него, пока поднявшийся на ноги Эрик, заметив, что не хочет мешать такой грандиозной разборке, и вообще у него дела, насвистывая, выходил из шатра. – Ты серьезно собираешься столкнуться с ангелом? На земле под влиянием Эмпиреев? Один на один?!
– Да, – маг несколько раз согнул и разогнул вылеченную руку, пальцами второй слегка разминая пострадавшую в поединке конечность, – Спасибо, так гораздо лучше. Вот уж никогда не думал, что меня будут лечить божественными силами.
– Ты все знал с самого начала?
– Давай потише, мы не в Замке.
Я не выдержала, повернулась к нему лицом и ударила кулаком в здоровое плечо. Несильно, просто чтобы подоходчивее передать свое отношение к происходящему.
– Ты знал, что этот ангел будет здесь с самого начала!
– Надеялся.
Я снова треснула его.
– Ты вообще понимаешь, что мы, фактически, на его территории?! Где ты слабеешь. Где тебя могут ранить или даже… – я не договорила, закусив губу.
– Зато мы проверим, что он из себя представляет.
– Ты – сошел с ума! – я замахнулась в третий раз, но он легко перехватил мои руки, сжав запястья чуть сильнее, чем требовалось.
– Ну вот, – выдохнул почти шепотом Дэвлин, наклонившись к самому моему уху, от чего по спине побежала небольшая армия мурашек, не иначе – штурмовать макушку, – великолепно. Пару дней назад ты была уверена, что я собираюсь тебя съесть, вчера готова была уйти, а сегодня колотишь меня руками, перепачканными в моей же крови, потому что боишься, что со мной что-то случится. И кто из нас сошел с ума?
Мой запал тут же прошел. Не веря, что все это происходит на самом деле, я сжалась в комок у него на груди, окончательно пачкая темно-красным нижнее платье. Закрыла глаза и просто сходила с ума от тепла его тела. А он уперся подбородком мне в затылок. Никаких жутких глаз и оживающих теней.
– Не бойся. Все будет хорошо.
– Да уж, – проговорила я, – благо – на сегодня все.
– Вообще-то нет… – как-то неопределенно начал мэтр Купер.
Я мгновенно открыла глаза и подняла к нему лицо.
– Не поняла…
– Обед, потом Вэль стреляет, а потом пешие мечники. Поэтому я и просил, чтобы ты меня подлечила.
– Дэвлин, – тихо проговорила я, безуспешно пытаясь вырваться из кольца его рук, – вот, боги свидетели, если ты в итоге этой совершенно идиотской затеи потеряешь тело и отправишься обратно в Инферно, я просто примусь жечь вокруг людей. Всех подряд! Пока меня не убьет какой-нибудь жрец, и я не попаду в Бездну вслед за тобой. И тогда я от тебя не отстану. Ни-ког-да! Я превращу твое существование в кошмар, шатаясь везде за тобой следом и напоминая вот именно об этом моменте!
И тут он негромко рассмеялся, осторожно отпуская меня.
– Маленькая смертная, храбрая, добрая и наивная. Ты сама-то хотя бы понимаешь, что пугаешь демона – Бездной? И насколько это бессмысленно?
В зрачках его на какой-то миг качнулось солнце. Я вздохнула и помотала головой, отгоняя наваждение.
– Будь осторожен, ладно?
– Конечно. У меня еще слишком много планов, чтобы возвращаться вниз.
В это время зашел Десятый с новыми наплечниками и какими-то инструментами. Он посмотрел на мэтра Купера в рубахе с оторванным рукавом, на меня в нижнем платье, полулежащюю у него на коленях, на кровь. Не выказал неодобрения, но я тут же встала на ноги.
– А ты? Ты знал про жрецов и ангела? – полюбопытствовала я.
– Все мы рискуем, – философски заметил химерик, пожимая плечами, – причем ты это делаешь еще чаще.
Мужчины неторопливо и обстоятельно принялись за подгонку и починку, просто игнорируя мое состояние. Ладно-ладно! Я плюнула на все, наколдовала волну чистоты, чтобы не ходить с кровавыми пятнами, надела верхнее платье и пошла обратно на трибуну. Мне очень-очень хотелось выкинуть что-то очень-очень глупое. Такое вдохновенно глупое. Хлеще, чем мой поход к оркам когда-то. Например, найти этого рыцаря, претендента на вселенные, и заколоть к мертвякам. Просто, чтобы покончить со всем этим идиотизмом.
Мир, как вы знаете, слышит геоманта. Отлично слышит, поэтому в белого рыцаря я просто врезалась и замерла на месте, глядя на него с раскрытым ртом. Двухметровый детина с глазами небесно-голубого цвета. Он сделал полшага назад, не желая меня пугать или нарушать личное пространство.
– Ну, здравствуй, – улыбнулся голубоглазый, – ты подумала о том, что я говорил тебе?
А вот интересно, если я сейчас с воплем кинусь отсюда, меня примут за городскую сумасшедшую? А если ударю его ножом Да Ки Нэ, смогу убить?
– Прогуляемся? Не бойся, я не причиню тебе никакого вреда.
Он галантно подал мне руку, которую оставалось только принять, и мы медленно двинулись вдоль трибун. Вселенный смотрел куда-то вперед.
– Знаешь, я просто хочу на всякий случай сказать это вслух. Меня будут искать, – хмуро проговорила я, все еще не в состоянии прийти в себя после того, как увидела в палатке совсем другого Дэвлина.
Вселенный рассмеялся, весело и необидно.
– Разумеется. Ты же не думала, что я собираюсь тебя похитить?
Комментировать не хотелось.
– Похоже, демон не ожидал столкнуться здесь со жрецом, а? Как он? – продолжил вселенный.
Я посмотрела на него хмуро, снизу вверх, решительно не зная, что тут можно ответить.
– Я спрашиваю только потому, что мне хотелось бы самому встретиться с ним на поле.
– Н-да? Ваши чувства удивительно взаимны.
Он посмотрел на меня сверху вниз и слегка пожал мои пальцы, улыбнувшись.
– Не бойся за него, я бы не имел права убить его своими руками ни при каких обстоятельствах. Договор. Ты же знаешь про Договор?
– В общих чертах.
Мимо нас промелькнула хихикающая стайка молоденьких дам в цветных тяжелых платьях с золотым и серебряным шитьем. Они посмотрели на моего нежданного спутника весьма заинтересованно.
– Я тебе не враг, – тихо сказал мужчина, – поверь мне, пожалуйста.
– Хорошо. Тогда скажи мне одну вещь, – смотрела я на носки своих туфелек, – мы же впервые встретились на дороге в Ронде? Сложно понять, что происходит, когда ты все время меняешь лица.
– Да. В Ронде.
– Как ты понял, что я – геомант?
Он остановился, пропуская нескольких всадников в цветах князя, видимо, из личной гвардии, а потом мы двинулись дальше в сторону лесной опушки. Подальше от пестрой толпы. Кажется, он правда не собирался причинять мне вред. Но он же – враг? Их зарождающаяся «дружба» с Дэвлином касается меня? Или нет? Я почувствовала настоятельное желание прояснить-таки, кем же мы все в нашей милой команде друг другу приходимся? Друзья? Компаньоны, собравшиеся ради приключений и наживы, как сказал когда-то Эрик? Или высший демон со свитой, как предположил при первой встрече Вэль?
– Сначала я почувствовал изменение мира, – продолжил белый рыцарь, возвращая меня к реальности, – ты же пыталась что-то сделать тогда? С помощью своего дара?
– Да, – призналась я, – это из-за разбойников. Я хотела, чтобы дороги стали безопаснее. Это глупо, наверное.
– Вовсе нет, – возразил ангел, примеривший смертную оболочку, – изменить мир к лучшему, пожелать милосердия для людей – это… Как тебе сказать? Это красиво. А потом я увидел тебя на той дороге. Ты была испуганная и запутавшаяся. Я слегка коснулся твоих эмоций, извини. Ты же тогда не смогла убить человека, верно? Хотя твой спутник практически заставил тебя это сделать. Вот тогда-то мне и стало тебя бесконечно жаль. Потому что он ломал тебя. Самую твою суть. Болезненно. Шокирующе. Тебя нужно было вытаскивать.
Это было правдой. Увы.
– Понятно, – кивнула я, когда над нашими головами переплелись ветви деревьев, закрывая от солнечных лучей, – теперь я хотя бы знаю, как это все началось.
– Отчасти.
– А здесь? Сейчас? Говоришь, что не враг, а сам пообещал отправить моего друга в Бездну.
Мы остановились у маленького озера на опушке леса. Белый рыцарь сел на ствол поваленного дерева, потом расстегнул свой плащ и постелил его рядом, предлагая и мне присаживаться.
– Подумай сама. Здесь ведь земли Эмпиреев. Вы явились на земли с чужим влиянием. Кристина, неужели у меня нет права даже защищаться?
Белый рыцарь улыбался, а я отвела глаза и принялась ломать в пальцах сухую веточку, возразить-то мне было нечего. Я на секунду поставила себя на его место. Защищались бы мы? Ха. Скорее было бы что-то вроде превентивного удара. Выжившие бы закончили свой путь на крюках в подвале дэвлинского Замка.
– А что будет, если мы просто уйдем отсюда? Тогда конфликт будет исчерпан? – попыталась я все же найти компромисс.
Он покачал головой.
– За первый же месяц вы захватили две области на юге. Там сразу начались стройки, потянулись люди. Ожил храм какого-то древнего божества. Разве вы остановитесь на этом?
Я смотрела, как на противоположный берег озерца выбралась выдра с серебристой рыбиной в зубах. Зверек ловко потащил добычу за собой и скрылся в зарослях густой травы. И снова ангел был прав.
– Я не знаю. Думаю, мы вполне могли бы вернуться за Хребет…
– А я знаю. Твои друзья – чудовища.
– Чудовища? – изумилась я. – Служители культа Всеединого жгут людей. Живьем!
Он посмотрел мне в глаза. Без злобы. Без нездорового блеска.
– Ты разве сама ни разу не сжигала людей?
– Я защищалась!
– Это только одна сторона. Служители кроме всего прочего уничтожили культ Хэль, который приносил в жертвы людей. И выжгли пятна Хаоса. Ты видела, какие тут земли? Ни чудищ, ни мутантов, люди могут ходить в лес, опасаясь только волков да медведей. Мы сохранили этот кусок мира. А что делаете вы? Ты знаешь, что такое Красный Замок?
– Нет, – покачала я головой.
– Поинтересуйся. Ты не представляешь, сколько людей из-за него, так или иначе, погибло. Уж не говорю о том, что творил бывший владелец, которому ты так великодушно помогла избежать ответа за все.
«Ага. А еще зараженный Хаосом город, из которого мы спасли только двух щенят», – подсказал Лусус.
– Хочешь сказать, что с твоей точки зрения, я – зло?
Я внезапно поняла, что именно этот вопрос мучает меня уже некоторое время. Безотносительно всей этой ангельской темы – в общечеловеческом понимании.
Он улыбнулся и внезапно погладил меня по голове.
– Да что ты. Зло! Не с такой душой. Просто ты связалась с дурной компанией. Знаешь, как это бывает? Зло – просто расставляет декорации. Раз, и тебе приходится защищаться, и ты убиваешь человека. Потом тебе нужно защитить близкого, и ты перестаешь быть разборчивой в методах. А потом возникает сложный вопрос. Критичный. Или ты делаешь что-то совсем выходящее за твои рамки. Сжигаешь деревню. Убиваешь невиновного. Или допускаешь это. Но все ради близких. Ради друзей. И все. Черта перейдена. И больше тебе не будет ни покоя, ни радости. Останется только вопрос: могла ли я поступить по-другому.
Он настолько отвечал моим мыслям, что было страшно. Серая лохматая туча закрыла солнце. Сразу резко потемнело,
– Чего ты хочешь? – глухо повторила я.
– Я уже говорил – помочь тебе.
– Почему?
Вселенный тихо и мелодично рассмеялся.
– А ты, если увидишь, что кто-то слабее тебя попал в беду, разве ты не захочешь помочь? Особенно, если этот кто-то тебе искренне симпатичен? Прости, мне пора оставить этого человека. Да и твой друг будет скоро стрелять. Думаю, ты расстроишься, если пропустишь это. Но мы еще увидимся.
Он встал и протянул мне руку, помогая подняться с бревна.
– Когда увидимся? Когда ты попытаешься ранить моего друга? – я всегда наглею, когда чувствую себя не в своей тарелке.
– Ничего фатального. Просто выбью его из седла.
«Если сможешь», – фыркнул Шепот.
– И это началось из-за всего лишь одной души?
– Незримые войны идут из-за каждой души. Просто в нашем случае борьба приобрела слишком…гм-м…физическую форму. Приятно было поговорить с тобой. Увидимся еще.
Он проводил меня до трибун и растворился в толпе. Двухметровый парень в ослепительных белых доспехах. Растворился. М-да. Это какая-то магия прямо.
Я задумчиво смотрела, как Вэль легко всаживает стрелы в мишени, чувствуя некоторую раздвоенность. Кто прав? Как понять, что я поступаю – верно? Особенно, если разум и совесть говорят одно, а чувства – другое.
В итоге снежный эльф, которого теперь называли исключительно по его прозвищу «Снежный лис» – за разрез глаз на маске – попал в финал вместе еще с тремя участниками. Еще один парень тоже стрелял потрясающе, особенно учитывая, что у Вэля был в этот раз обычный лук. Но при этом альфар был настолько изящен в каждом движении, что к концу соревнований лучников какой-то ушлый торговец принялся торговать бумажными белыми масками. Я готова была поставить что угодно на то, что серебро за них шло в карман одного рыжего типа. Когда Вэль в конце повернулся к трибунам, белые маски пестрели повсеместно. Он застыл в изумлении, а потом с достоинством поклонился, что вызвало просто невероятную бурю на трибунах. Особенно у молодых женщин.
Я поймала его у выхода, и мы остались рядом со сценой. Вэль лучился радостью, счастьем и очаровательным смущением.
– Крис, я даже не представлял, что это…так. Когда все эти люди… Столько положительных эмоций, и такие сильные. Я… кажется, я сейчас начну петь во все горло, или у меня потекут слезы, недостойные мужчины и война.
– Тихо-тихо, – обняла я его за плечи, – это эмпатический шок. Закрываться же надо! Это же толпа, от нее так и прет всяким.
– Это – нормально?
– Дыши. Смотри, десять раз медленно, десять раз быстро. Сейчас пройдет.
– А ты? – на меня требовательно уставились ярко-голубые глаза. – Тебе понравилось?
– Не то слово, – призналась я, – на тебя всегда приятно смотреть, ты разве этого не понимаешь? Чего тебе на шею так женщины вешаются? Не задумывался?
Он улыбнулся счастливо.
– Мне очень мало кто из них нравится, – проговорил альфар, – хотя общение с ними… весьма приятно.
Тут уже рассмеялась я.
– Знаешь, у нас во льдах все иначе. Мы сдержаны и холодны, хотя и эмпаты. Зачем быть эмпатом, если стараешься ничего не чувствовать?
– Ты нашел, у кого спрашивать! По мне так без чувств и эмоций жизнь теряет всю свою прелесть.
Он поддался какому-то порыву и обнял меня. Странное ощущение, надо сказать. Обычно чувствуешь, как тепло тела начинает постепенно ощущаться через одежду, а тут все наоборот – постепенно проникает холод. Интересно, а какая у него вообще температура тела?
– Спасибо, что позволила пойти вместе с вами, – голубые льдистые глаза сверкали в прорезях маски.
И тут же отступил, будто чего-то засмущавшись.
– Внутренний голос? – полюбопытствовала я, тоже отпуская его из объятий.
– Да. Он… Смотри, начинается! Вот там!
Мы не стали выяснять, что же именно посоветовал ему аналог моего Лусуса на сей раз. Потому что следующие полчаса смотрели только на Дэвлина, все-таки вышедшего на пешие бои – команда на команду.
Я даже не столько обращала внимание на то, как он двигается, сколько на нескольких рыцарей с символами Всеединого. Когда кто-то из них оказывался рядом, у меня сердце проваливалось в пятки. Вэль время от времени аккуратно разжимал мои пальцы, до боли вцепившиеся в перила трибуны и просил успокоиться, но на сей раз обошлось. Дэвлин вышел в завтрашнюю игру пеших мечников – защита какого-то импровизированного форта. Быстрее бы это все закончилось уже.
Вечером мы сидели в нашем шатре и пили вино. У меня слегка дрожали руки от всего пережитого за этот день. Вэль сиял. Десятый был умерен и готовился к предстоящим боям тяжеловесов. Эрик сиял не хуже Вэля. Ко всему прочему, он нашел для Клеменсии жениха, договорился по поводу приданого, по случаю чего она ужинала не с нами. А Дэвлин… Он сидел бок о бок со мной и снова вел себя почти как человек, не настолько, как днем, но все равно. Улыбался, рассказывал какие-то истории, а я смотрела на них и понимала, как же я сильно их всех люблю. Что же важнее? Быть с теми, кого любишь, и поддерживать их во всем? Или проявлять разборчивость, задумываясь о том, когда они поступают хорошо, а когда откровенно ужасно?
Следующий день в первой половине был поспокойнее. Дэвлин выехал на поле только один раз, легко сшиб на землю какого-то лазурного рыцаря и вернулся в шатер. Зато настоящее шоу устроил Десятый. Два с половиной метра, закованные в тяжелую вороненую броню, с двумя длинными изогнутыми клинками. Смотрелось это грандиозно. Внушающе. В качестве герба был, разумеется, бронзовый дракон, на секунду мне показалось, что я где-то уже видела это изображение, но вспомнить, где именно – не удалось. Огры не уступали в росте, но разница стала очевидна во время первого же поединка. Десятый изобразил клинками вихрь. Торнадо, способное отшвырнуть в сторону самого тяжелого противника. Думаю, прибавь он скорости еще хоть немного, он бы взлетел. А добавь в удары еще силы – без особого труда разнес бы всю арену. Ничего даже близко похожего я никогда не видела. Интересно, зачем он? Переключает на себя внимание, чтобы Дэвлин продолжал по обыкновению оставаться в тени? Зрители не кричали. Не подбадривали во время всех боев химерика. Они просто потрясенно молчали. В итоге судья решился на беспрецедентный шаг: если Десятый выстоит один против троих противников три минуты – к демонам финал. Я смотрела на все это и думала, насколько же потрясающие были ученые в Империи, если создали из человека – Это. Даже если не обращать внимания на все его остальные умения и возможности. А была бы сотня таких? Да на драконах? Я представила себе это инфернальное зрелище и помотала головой, отгоняя видение.
На площадку арены вышли три огра. Оружие: длинный меч, шипастая булава и молот, весящий, вероятно больше меня. У первых двух – еще и щиты. В общем, тактика понятна: двое аккуратно теснят, закрываясь щитами, третий пытается нанести решающий удар тяжелым молотом. Десятый щитом не пользуется принципиально, он ставит упор на силу и скорость, хотя для мечника такая тактика вообще – нонсенс. Чаще всего бойцы делятся на тяжелых с упором на доспехи и силу, и легких – полагающихся на скорость. Химерик не то, чтобы сочетал оба варианта – просто тяжелые доспехи не казались ему тяжелыми, простите за тавтологию. Так что пара ударов боевого молота по голове вполне может его вырубить, особенно, если за другой конец молота держится озверевший от боя огр. Тот же Дэвлин сильнее и быстрее Десятого, если он в нормальной своей форме, но не здесь. Не на пропитанной силой Эмпиреев территории.
Трое кое-как доставали химерика. Я хваталась за голову, особенно, когда один точный удар булавы сшиб с химерика шлем. Благо он был в амулете. Иначе бы приняли за демона, определенно. Но когда судья крикнул – время! все три противника по очереди пожали ему руку, а слегка покачивающийся Десятый в разбитом нагруднике и сорванных наплечниках отсалютовал трибунам.
Трибуны все также продолжали хранить безмолвие. Но делали они это – уже стоя. Мужчины, как один, возвращали салют. Удивительный эффект. Неожиданно я поняла, что Десятый мог бы легко повести за собой любую армию, любое войско. Он вообще-то ни в чем не уступает Гису, если уж на то пошло. Та же едва сдерживаемая мощь в каждом движении, та же харизма. Это я привыкла, что химерик в первую очередь – улыбчивое, чешуйчатое существо в домашнем халате, который всегда погладит по голове и разложит мои проблемы по полочкам. Боги. Я просто забываю кто они все такие на самом деле, вот в чем моя проблема.
Десятого собрались поздравить все, кто с ним пересекался во время боев, зазывая на какую-то пьянку. Тогда полудраком сделал еще кое-что. Он обратился ко мне официально, назвал капитаном, и попросил разрешения отдыхать до конца дня. Я, лечившая ему в этот момент его контуженную голову, разрешила. Огры рассмотрели меня получше, дружно изумились и полезли знакомиться. Особенно, когда увидели в палатке и Дэвлина с Вэлем. Хорошие мужики, в общем оказались. В итоге, Дэвлин отказался от вечеринки, сославшись на предстоящее взятие форта, я пожелала посмотреть на этот процесс, а Вэль теми же словами, что и химерик, попросился отдохнуть. Куда и был отпущен.
Мы снова остались в шатре вдвоем с мэтром Купером. Стоило рассказать ему о моем сегодняшнем собеседнике.
– Я видела его, – проговорила я, сидя в углу на шкуре.
– Да, я тоже посмотрел на него. Серьезный противник. Хотя и просто вселенный. С другой стороны и сосуд у него не обычный человек. Жрец. Очень мощный. Фанатик, – в последнем слове проскользнуло презрение.
– Да нет, я не о том. Мы поговорили.
Дэвлин немного помолчал, продолжая аккуратно полировать лезвие турнирного меча.
– И?
– И не знаю. В чем-то он прав. Особенно на счет расставления декораций.
Мэтр Купер улыбнулся, кивнув.
– Такие, как я, расставляют декорации. А такие, как он, заставляют людей чувствовать ответственность за весь окружающий мир. И взваливать ее себе на плечи. Демоны создают императоров и завоевателей также часто, как маньяков и убийц. А ангелы создают только фанатиков или мучеников. И то, и другое чаще всего приводит к смерти человека. Но вы ведь и так смертны?
Я кивнула. Желания говорить на какие-то пафосные темы не было абсолютно. Хотелось сидеть тихо и смотреть, как он затачивает меч и проверяет что-то на доспехах для пешего боя, просто и обстоятельно. А больше всего хотелось обнять его и не отпускать, но его ждали форт и белый рыцарь. А я могла только пожелать удачи.
– Я повторю тебе одну вещь, – вырвал меня внезапно из созерцательного настроения голос Дэвлина, – и больше не буду возвращаться к этой теме. Мы уже говорили об этом. Добро и зло, надуманная ловушка дуализма – бессмысленна в реальном мире. Нет плохого и хорошего.
– Разве?
– Ты отпустишь попавшуюся в паутину бабочку – с голоду умрет паук. Чтобы спасти крестьянина с семьей, нужно перестрелять разбойников.
– Плохой пример. Разбойники… как бы…
– Первые начали? Да. Но ты, тем не менее, принимаешь решение, что чья-то жизнь важнее. А у лихих людей остаются любовницы или жены, дети, которых надо кормить.
Я усмехнулась.
– Хочешь сказать, что любой мой поступок или даже бездействие кому-то причинит зло?
– Не зло. И не только твой. Любое событие происходит в чьих-то интересах и кому-то во вред. Одновременно. Ангелы…
Он отложил оружие, подошел ко мне и сел рядом.
– Ангелы хотят, чтобы и бабочка была жива, и паук не умер с голоду. А это невозможно. Идеальная картина существует только, если останавливается время. Замирает, как картинка. Поэтому их миры называются мирами Застывшего Света. Паук и бабочка навечно застывшие в тот момент, когда все еще хорошо.
– Иногда мне хочется того же, – призналась я.
– Потому что ты не представляешь, какой это кошмар.
– Наверное.
– А для людей «мораль», это всего лишь ответ на простой вопрос: симпатизируешь ты жертве или хищнику? Сильный человек говорит, мне нужна свобода поступать, как я считаю нужным, а о своей безопасности я сам буду заботиться. А слабый отказывается от свободы ради иллюзии безопасности, придумывая для этого мораль. Хищнику нужны принципы, чтобы договариваться с другими хищниками. Жертве нужна мораль, чтобы доказать хищнику, что охотиться на нее – плохо.
– Можно подумать, что те бандиты на дороге имели хоть какие-то принципы, – покачала я головой.
– Нет, это как раз жертвы, волей случая попробовавшие чужой крови и подсевшие на нее.
Я потерла лоб рукой, укладывая услышанное в голове.
– И еще одно. Таким как я нужны души и сильные отрицательные эмоции или страсти, а таким как этот ангел нужны души и вера. Это просто – полезные ресурсы. И мы, и они легко пожертвуем человеком ради своих интересов. Но вы, смертные, обладаете свободой воли. Иначе бы вы просто не выжили. И для ангела свобода воли означает «добровольное повиновение свету», другую свободу они просто не воспринимают.
– А что это значит для вас? – спросила я.
– Делай то, что тебе хочется. Но всегда осознавай последствия. Выбор зачастую – очень непростая вещь, но это и величайший дар наравне с индивидуальной душой. Твои поступки должны устраивать тебя и твои представления о том, что приемлемо, а что – нет.
– Как с тем городом? – спросила я, радуясь, что могу поговорить, наконец, на эту тему более-менее спокойно, когда он встал и принялся одеваться.
– Я мог закрыть трещину в Хаос. Тогда тварь, которая пробивается в наш мир, лезла бы куда-то еще. И не факт, что там был бы кто-то способный с ней справиться. А могла и не лезть. Могло бы быть жертв в сотни раз больше. А могло и вовсе не быть. Наш ожидаемый гость мог бы не полезть наружу. В городе могло не найтись достаточно испорченных людей, чтобы их извратил Хаос и с них начался Культ.
– Зачем ты сейчас мне это говоришь?
– Чтобы ты об этом подумала. И не пыталась взваливать на себя больше, чем сможешь унести. Выбор – всегда за тобой. Пора идти, время.
Он протянул мне закованную в хищно-алую перчатку руку, помогая подняться. – Далеко-далеко, – проговорил тихо Дэвлин, направляясь к выходу, – существовал орден. Они сформулировали все это кратко. В виде девиза.
– Какого девиза?
Он чуть обернулся через плечо, уже сделав первый шаг из шатра, и я увидела едва заметную усмешку на его лице.
– «Ничто не истинно. Все дозволено».
Полог скользнул, скрывая от меня его фигуру, и я бросилась его догонять.
Форт представлял собой собранную из бревен двухэтажную башню. Вокруг насыпали просто гору опилок. А на плоской крыше был флаг. Первая команда – защищает форт, вторая должна срубить флаг с древка. Надо ли говорить, что вселенный командовал защитой, а Дэвлин был одним из нападающих.
Рубка была жуткая. Упавших выносили, и с обеих сторон было уже полно раненых. Ничего более жестокого я не видела на всем турнире. Когда шестеро защищающих встали на крыше у флага, а двое нападающих только прорубились наверх, капитан защиты предложил поединок один на один.
